***
Коричневая дверь открывается после непродолжительного звонка. Пауль сразу же встречается глазами с мужчиной в строгом чёрном костюме, что открывает ему дверь. — Привет! Я не опоздал? — С улыбкой спрашивает он, рассматривая хозяина квартиры. — Нет, мне к восьми, так что как раз вовремя. — Ореховые глаза по привычке опускаются на циферблат серебряных часов на широком запястье. Пауль неспешно разувается, наблюдая, как мужчина поправляет воротник под затянутым чёрным галстуком. От белой выглаженной рубашки приятно пахнет горьким мужским парфюмом. Широкие плечи мужчины выгодно подчёркивает чёрный пиджак, делая его фигуру ещё статнее, если это вообще было возможно. — Хорошо выглядишь. — К лицу Пауля подступает краска. Он много раз видел мужчину перед работой в его «деловом» образе и много раз поражался тому, как ему идёт этот стиль, но сегодня он цеплял его по-особенному. Вероятно, всему виной события прошедшего вечера, их близость, что теперь не давала покоя разыгравшемуся воображению парня. Сама мимолётная мысль, возможность того, что он может прикоснуться к этому мужчине, расстегнуть аккуратные пуговицы на его груди, распустить тонкую полоску галстука на его шее, притянуть его бёдра за кожаный ремень к своим… Всё это просто сводило его с ума. — Спасибо. — Взгляд строгих глаз находит глаза Пауля, что поднимаются вдоль надетого мужчиной чёрного пальто. — Подожди… — Пауль делает шаг ближе, заставляя мужчину отвлечься от вызова такси на смартфоне. — У тебя тут воротник замялся. — Щёки предательски горят, когда тонкие пальцы Пауля касаются шеи мужчины, поправляя ворот рубашки под пальто. Рихард замечает смущение на лице парня, находящемся на минимальном расстоянии от его. — Ещё раз… — Он мягко обхватывает Пауля пальцами за подбородок, когда парень заканчивает возню с воротником. — Спасибо. — Улыбающиеся губы накрывают губы парня, сладко причмокивая. Лёгкий ненавязчивый поцелуй в сто крат усиливает волнение Пауля, подкрепляемый запахом дорогого парфюма, что ударяет ему в нос. Пауль сдавленно вдыхает, когда тёплые пальцы и губы покидают его лицо. Мужчина бросает на него последний взгляд из прохода двери. — Пока. — Пока. — Дверь за ним закрывается, оставляя Пауля наедине с его запахом, что уже царит во всей квартире. Он переключает внимание на появившегося в дверях спальни малыша с длинным кожаным ремнём в маленьких ладошках. — Ну что, Макс, поймал змеюку за хвост? — Весело обращается он к мальчишке, что широко улыбается появлению любимого воспитателя.***
— Нет, ну вот в чëм я не прав? — Приглушённый свет переливается с огнями светомузыки в просторном помещении ресторана. — Это задача айтишников хреновых: им за это деньги платят. — Засервированный стол уже порядком опустел, о его элегантном убранстве напоминают лишь невысокие вазы с омелой, что расстелилась вдоль красной дорожки скатерти, словно мягкий зелёный ковёр. — А он на меня эту хрень упорно пытается повесить, как будто это в мои обязанности входит. — Мужчина по правую руку громогласно распинается о своих проблемах, пытаясь перекричать музыку, отчего у Рихарда подступает шум в ушах. — Грег, рабочие моменты решаются в рабочем порядке, а мы сейчас не на работе, так что отдыхай. — Рихард опрокидывает очередную порцию виски. Жалобы подвыпившего подчинённого начинают действовать ему на и так расстроенные нежеланным банкетом нервы. — Обнови лучше и во вторник ко мне с этим подойдешь. — Смягчает он комментарий, не желая портить настроение присутствующим своей кислой миной. Полноватый мужчина довольно улыбается и со словами «это мы всегда только за» обновляет опустевший бокал. «21:15». — Гласит циферблат серебряных часов, расстраивая своего хозяина. «Да твою же ж мать…» — Мысленно вздыхает Рихард, крепче сжимая в ладони хрустальный бокал. В месте, в котором не хочешь быть, и с людьми, с которыми не хочешь находиться, время тянется, словно еле живое. Понимая, что ради приличия нужно досидеть хотя бы до одиннадцати вечера, Рихард готовится к очередному глотку, когда его прерывает всё тот же громогласный оклик справа. — Ну, за департамент, мужики, и за нашего руководителя! — Мужчины стукаются бокалами, протянутые в центр стола руки приглашают «руководителя» присоединиться. После очередной порции крепкого напитка желание покурить напрашивается само собой. Рихард берёт сигареты в охапку, в другой крепко удерживая телефон. Пока коллеги дружно кучкуются возле урны, он облокачивается о стену ресторана. «21:32». Сизый дым подсвечивается экраном смартфона. Мужчины о чём-то переговариваются, дамы улыбаются, элегантно поднося фильтры сигарет к накрашенным губам. Люди на улице сменяют друг друга, в воздухе пахнет то табаком, то разнообразными его заменителями, из ресторана доносится приглушённая музыка, будто из-под толщи воды. «Камера-спальня». «Активировать». В уютной комнате, залитой тёплым светом ночника, царит тишина, нарушаемая лишь мягким мужским голосом. Едва слышно он читает засыпающему малышу, склонившись белобрысой макушкой над книгой. Носком ноги парень покачивает детскую кроватку, кулаком подперев уставшую голову. Рихард закрывает приложение телефона, со вздохом отгоняя от себя образ единственного места, где он сейчас действительно хочет быть. 22:12. Из развлечений на мероприятии для мужчины были только сигареты и алкоголь, даже заслушанные до дыр байки сотрудников и льющиеся тосты не спасали положение. Прогулка до уборной помогает ему пропустить очередной тост, когда мужчина понимает, что и так уже порядком пьян. Мысленно радуясь тому, что в приличных заведениях даже в уборной свет приглушают и он не режет уставшие от долгого дня и алкоголя глаза, Рихард тянется к дверному замку, когда мужские голоса снаружи заставляют его немного повременить с этим действием. — Да я тебе говорю, снимут его ещё до нового года: шеф на него так орал в кабинете, что аж стены тряслись. — Тёмные брови нахмурились в ожидании продолжения разговора. — Да он же на пенсию собирался, как он теперь уйдёт без зама? — В голосах Рихард узнал начальника отдела кадров и директора по персоналу. — Ну нового назначит — это и ежу понятно. — Круспе? — Круспе… — С досадой отзывается мужчина. — Вот везучий кусок дерьма, а… — Брови поползли обратно вверх от случайно подслушанной новости. — Ну а ты как хотел? У него образование, армейка, работает тут дохрена лет, пробивной, шеф это ценит… — Рихарда удивляет тот факт, что ни одна из кабинок так и не освободилась, позволяя ему и дальше вникать в чужой разговор. — Я слышал, он ещё и Мэри с твоего отдела трахает. — Так она же замужем? Повернув створку дверного замка, Рихард прерывает своим появлением мужские сплетни. Четыре удивлëнных глаза встречают его нахмуренных взгляд, когда один из мужчин ретируется в освободившуюся кабинку. Помыв руки, Рихард демонстративно всматривается в лицо своего коллеги сквозь зеркало, заставляя того пристыдиться. «И никого я не трахаю. — Мысленно комментирует про себя он, закладывая сигарету за ухо. — Уже». Очередная порция табака настигает лёгкие. Никотин усугубляет состояние алкогольного опьянения, но Рихард не в силах удержаться. Как не в силах он и препятствовать пальцам открыть давно полюбившееся ему приложение домашних умных устройств. В квартире царит тишина, малыш мирно спит в своей кровати, только шум потока воды из ванной и полоска света под дверью намекают на то, что в его квартире ещё кто-то есть. И этот «кто-то» сейчас наслаждается потоками тёплой расслабляющей воды, приятно согревающими обнажённое тело. Время успело смыть из воспоминаний его волнующий воображение полуобнаженный образ, но Рихард не хотел отпускать эти мимолётные картинки, пытаясь дополнить их самостоятельно. Эти узкие плечи, тонкую кожу, обтягивающую рельеф его мышц, гладкую грудь и изящную шею… — Герр Круспе, сэр, огоньку не найдётся? — Пальцы блокируют экран телефона, и тёплые мысли затухают вместе с ним. 22:34. Совсем скоро он уже будет дома. Банкетный стол опустел, его ранее присутствующие разбрелись кто куда по огромному залу: кто курить, кто за соседние столики ловить редкую возможность пообщаться в неформальной обстановке. Рихард остался единственным его блюстителем, что всё так же лениво поцеживал виски из хрустального бокала, убивал ненавистное ему время. — Привет, милый! Один сидишь, скучаешь? — Тонкий женский голос совсем рядом с ухом заставляет мужчину обернуться к его обладательнице. — Не то чтобы совсем, но скучаю… — Светловолосая девушка в облегающем её стройную фигуру красном платье закидывает ногу на ногу, как будто случайно касаясь голенью его икры под столом. — И тебе привет. — Рихард пропускает этот жест «мимо глаз», возвращаясь к созерцанию зала. — Уже слышал новости? — Алые губы отпивают напиток из высокого бокала. — Шеф хочет тебя замом поставить. — Она улыбается так, будто в новости есть какие-то её личные заслуги. — Пока приказа о переводе нет, это не новости, а слухи. — Сухо отвечает Рихард, поднося бокал к губам. — Будет тебе приказ, не переживай. — Девушка всматривается в строгий профиль мужчины, сидя к нему вполоборота. Тоненькая ручка удобно располагается локтем на спинке стула, пока стройные ноги едва касаются его икрами. — Я и не переживаю. — Откинувшись на спинку стула, Рихард придерживает бокал правой рукой. Зелёные глаза блондинки блестят пьяными огоньками, дорогой парфюм заполняет пространство между ними. — Ты не звонишь, не пишешь, я по тебе соскучилась… — Ступнёй в лакированных туфлях она откровенно гладит его ноги под скатертью стола; пристальный взгляд зелёных глаз устремлён в его карие. — Так ты же замуж вышла? — Интимные прикосновения у всех на виду, но в секрете сопровождают этот недвусмысленный диалог. — А тебя это когда-нибудь останавливало? — Алые губы расплываются в улыбке. Голень ноги стремится выше вдоль ноги мужчины, ровный ряд белых зубов закусывает нижнюю губу в игривой манере. Рихард опускает взгляд вдоль стройной фигуры женщины: вниз по тонкой шее, глубокому разрезу на пышной груди, стройной талии и округлым бëдрам. Молчаливый ответ воспринимается как призыв к дальнейшим действиям. Девушка опускает руку со спинки стула. Поëрзав ягодицами на сидушке, она пододвигается ближе, чтобы её ладонь успешно скрылась под столом незамеченной. — Слушай, Рихард, не хочешь отсюда уехать? — Она наклоняется ближе к его лицу, пока тёплая ладонь опускается на его бедро под скатертью стола. — Уединиться где-нибудь, поразвлечься? — Её голос сладко шепчет в его лицо на максимально близком к нему расстоянии. Тонкая ладонь скользит вдоль расставленных ног мужчины под столом. Длинные пальцы задевают внутреннюю поверхность бедра, посылая волну возбуждения по всему телу. Рихард смотрит в зелёные глаза, дыша глубже, алкоголь в его организме играет с ним злые шутки, позволяя нарастающему возбуждению брать верх. Девушка томно вздыхает, имитируя сладкий стон, тонкий аромат алкогольного коктейля с её губ гармонирует с её сладкими духами с запахом рома, ванили и… ананаса? Рихард опускает взгляд на тонкие пальцы с красным маникюром, что откровенно движутся выше к его паху, но перед его глазами является образ совсем других рук, тех, что касались его сутками ранее. Тех рук, что гладили его кожу там же, но не так же — невинней, осторожней, нежнее. Обоняние тоже имеет свою память и помнит оно не этот дорогой парфюм, а сладкий запах табака с глицерином, ноты ананаса с мятой и запах его светлых волос на макушке, запах его тёплого хрупкого тела в его, Рихарда, крепких руках. — Хочу. — Чуть тише отвечает ей Рихард, возвращаясь взглядом в зелёные повеселевшие глаза. — Но не с тобой. — Ладонь перехватывает пальцы девушки, возвращая их владелице. Рихард поднимается из-за стола, махом опрокидывая остатки виски с бокала, с грохотом опускает его обратно на стол. Он покидает помещение ресторана, не забыв сигареты, пока девушка провожает его взглядом до гардероба. Скрипнувшая от наплыва вечерних гостей дверь выпускает мужчину на декабрьский мороз. Небольшая компания из директора охранного предприятия, филиалы которого уже успели заполнить своими офисами ни один европейский город, и его приближённых встречает вышедшего из ресторана мужчину. — А, Круспе, вот ты где! — Преклонного возраста полноватый мужчина жестом подзывает Рихарда приблизиться. — Уже домой засобирался? — По застёгнутому на все пуговицы пальто мужчина догадывается, что обратно Рихард заходить уже не намерен. — Да, сэр, хотел пораньше завтра встать, подарки семье на Рождество прикупить. — Рихард подкуривает из рук начальника, благодарно кивая. — Ну добро, подарки — это дело хорошее. — Немного захмелевший мужчина внимательно осматривает своего сотрудника. В иные дни от одного этого взгляда у многих тряслись в страхе коленки, но сегодня приправленный розовыми от мороза и градуса напитков щеками его взор уже не казался присутствующим таким уж строгим. — Зайди ко мне перед работой во вторник, разговор есть. — Он немного загадочно улыбается, делая последнюю затяжку. — Да, сэр. — Кивает ему Рихард, после чего начальство со свитой удаляется в помещение. Рихард провожает мужчин взглядом, не замечая среди присутствующих банкета зама шефа компании. Звук приближающихся по заледенелой дороге шин отвлекает его от своих мыслей. Вы: «Ты спишь?» В тёплом салоне такси опьянение будто настигает его с новой силой. Яркий экран смартфона кажется дальше, чем он есть на самом деле. Пауль: «Нет, тебя жду». Пальцы с трудом попадают по нужным буквам сенсора, из-за чего приходится по нескольку раз перепечатывать слова. Вы: «Я еду». Назойливый свет экрана затухает, мужчина откидывает голову на спинку пассажирского сиденья, потирая уставшие глаза. Не понимая, как можно было так накидаться за каких-то три часа, Рихард пытается вспомнить, ел ли он вообще за весь день хоть что-нибудь. В последние дни аппетит был редким гостем среди спектра его различных эмоций. Даже в этот момент, вопреки отсутствию в организме чего-либо, кроме никотина и алкоголя, в его разуме было лишь одно желание: желание скорее попасть домой. Взгляд снова фокусируется на лобовом стекле автомобиля, на ярких огнях фонарей, сигналах светофоров, фарах машин и мужчина жалеет, что не он сейчас сидит за рулём, потому что скорость движения казалась ему до раздражения медленной.***
— Добрый вечер. — Добрый. — Он кивает консьержу, широкими шагами минуя расстояние от его стойки до лифа. Седьмой этаж, пятый… Вваливаясь в открывшуюся кабину, он несколько раз зажимает нужный этаж и кнопку закрытия дверей, подгоняя неторопливую технику скорее сдвинуться с места. Считанные минуты, секунды отделяют его от входной двери, но и они минуют, когда сжатый кулак стучит костяшками пальцев по лакированному дереву. Дверной замок со скрипом открывается, Рихард видит перед собой голубые глаза. — Привет! Рано ты. — Пухлые губы растягиваются в улыбке, ноги мужчины на автопилоте проносят его внутрь. Тепло квартиры приятно пробирается под ткань одежды, Рихард в спешке разувается, пальто отправляется на крючок прихожей. — Скучно там было. — Мужчина оборачивается к парню, что стоит к нему лицом, скрестив руки на груди. Футболка, что велика ему в размере, открывает его взгляду косточки ключицы, образовавшие небольшие впадины под его шеей. Сердце разом набирает темп, разгоняя кровь по жилам, когда непреодолимое желание впиться в эту шею губами захватывает всё его сознание. Широкая ладонь с силой сжимает горлышко футболки, притягивая парня к себе. Пауль успевает только глубже вдохнуть, когда горячие губы накрывают его в страстном поцелуе. От активных ласк влажного языка мужчины у него во рту ему не хватает воздуха, Пауль жадно вбирает его ноздрями, ощущая стойкий запах алкоголя вперемешку с его горькими духами. Рихард зарывается пальцами в его светлых, ещё влажных после душа волосах, сжимая их по-хозяйски крепко, не позволяя оторваться. Сильная рука мужчины обвивает его со спины, ладонь стремится вдоль талии ниже к ягодицам, плотно поглаживая. — Чёрт, Рихард, там же Макс спит… — Пытаясь совладать с дыханием, шепчет Пауль, когда губы мужчины движутся ниже вдоль его шеи, сладко лаская языком его кожу. — А мы тихо. — Томный голос звучит уже где-то в районе ключицы, пока ладонь Рихарда скользит вдоль его спины под тканью футболки. Жадные поцелуи терзают его шею, тесная близость с его телом разжигает огонь в его теле, что податливо прилегает к его бёдрам своими, чувствуя возбуждение в районе паха. Действия мужчины настолько требовательны и властны, что это немного пугает. — Рихард, ты пьян, давай не будем… — Пауль едва успевает за темпом этого снежного кома страсти, лишь кротко отвечая на его глубокие поцелуи. Широкая ладонь уже сжимает его ягодицы под тканью белья, направляя на свои бёдра. Пауль протяжно постанывает, сжимая пальцами широкие плечи под тканью его пиджака. — Пауль, расслабься: это же просто секс. — Полушёпот возле его уха разносится лавиной в его вмиг отрезвевшем сознании. Сердце сжимается, прежде чем удариться, как заторможенное, после — с грохотом провариваясь куда-то в желудок. «Это же просто секс». — Пауль открывает глаза, будто после ночного кошмара. Мужчина не обращает внимания на его опустившиеся вниз охладевшие в один миг руки, продолжая зацеловывать его шею. — Рихард, остановись. — Железным тоном произносит Пауль, крепко сжимая зубы. Ладонями он упирается в грудь мужчины, что вздымается от сбивчивого дыхания. Пропуская реплику парня мимо ушей, Рихард проникает руками под его футболку над поясом шорт, сжимая в них его тёплую кожу. — Я сказал, прекрати! — Пауль повышает голос, с силой отталкивая мужчину от себя. Рихард встречается с его нахмуренным взглядом, в темноте комнаты в его глазах читается настоящая неприкрытая ярость. Пьяное сознание встречает отказ протестом, мужчина делает шаг обратно, когда его порыв останавливает протяжный детский плач из соседней комнаты. Взгляды мужчин обращены к двери в конце коридора. — Иди проспись, Круспе. — Пауль выскальзывает в сторону, удаляясь вдоль по коридору. Бешеное биение сердца отзывается частым дыханием в такт его спешным шагам. Когда дверь в спальню захлопывается, Рихард ещё смотрит на доносящийся оттуда мягкий свет, понимая, что вход в свою спальню для него сегодня закрыт. Едва слышный скрип детской кроватки маскирует собой частое дыхание человека, покачивающего её едва подрагивающей ладонью. Он силится дышать тише, чтобы не нарушить ещё раз сладкий сон спящего в ней малыша, но даётся ему это с трудом. События минутной давности вспышками мелькают перед глазами, горящая от страстных поцелуев шея и зацелованные до красноты губы пульсируют, гоняя кровь под кожей. Убедившись, что малыш уже спит, Пауль отстраняется, обессилено падая на кровать. Он закрывает глаза до прищура, пряча лицо под заледеневшими ладонями. «Это же просто секс». — И да, всё было именно так. Всё, как он сказал: для него он был просто очередной сексуальный эксперимент, ещё одна галочка в списке его сексуальных достижений. И ничем большим. Пауль усмехается сам себе, устремляя взгляд в тёмный потолок. Да и как он мог рассчитывать на нечто большее? «Смешной наивный дурачок». — Отзывается давно забытый насмешливый голос в его памяти. Как никогда, этот давно оставленный им в прошлом человек оказался действительно прав. Пауль поёрзал, поднимаясь выше на кровати, настигая лицом подушку. Хлопковая ткань впитала аромат духов её хозяина. Даже за закрытыми глазами Паулю не было спасения от его образа, пожирающих его взгляда ореховых глаз, целующих его губы настойчивых губ, ласкающих ягодицы его сильных рук… Пауль томно выдыхает; выдох превращается в жалостливый стон. Казалось бы, чувство обиды и разочарования должны были убить в нём желание на корню. Ведь если бы Макс не проснулся и они были бы в квартире одни, то Паулю вряд ли бы удалось от него отбиться. Осознание этого факта пугало парня, но ещё больше его пугало и то, как его тело возбуждалось от этого ещё больше. «А может, и надо было ему дать, чтобы он отъебался?..» — С толикой сожаления думает про себя Пауль. Ведь он этого хотел, действительно хотел каждой клеточкой своей кожи, каждым сантиметром своего тела он буквально бредил этой близостью, что сегодня почти состоялась. Но, помимо хотелок тела и разума, у него была ещё одна вещь — самоуважение. Он нашёл его ещё далёкие восемь лет назад, когда пообещал себе, что им никто не сможет больше воспользоваться. Поэтому всё, что ему теперь оставалось, — это перевернуть ненавистную подушку другой стороной, покрепче стиснуть зубы и попытаться уснуть, чтобы оставить этот день, эту пахнущую духами подушку и её хозяина в прошлом. «I won’t cry wolf…» — Из затворок сознания строчка из песни звучала под появившийся оттуда же гитарный мотив. Мысли покидают уставшую голову, оставляя в ней лишь образы, звуки, запахи и сбивчивое дыхание мужчины с представлениями о том, что могло бы случиться, если…