home

сынчоль не собственник, ему просто не нравится, когда трогают что-то, что только его. или же кого-то. хотя, не то чтобы джонхан в курсе, и не то чтобы они вместе или что-то вроде, но всё же наблюдать за тем, как объект его обожания лапает кто-то другой в полумраке душного клуба – зрелище не из самых приятных. с каждым танцем юн всё ближе и ближе к этому незнакомцу, у них уже наверняка на двоих одно дыхание, а чужие руки плавно спускаются всё ниже и в конечном итоге без капли стеснения ложатся на бёдра джонхана. это должен быть он, сынчоль. он прекрасно понимает, что сам виноват, что ему нужно достать язык из задницы и наконец-то признаться, но отчего-то это так сложно. юн джонхан пробуждает в нём такие невероятные чувства, какие многим и не снились. одной улыбки достаточно, чтобы день стал лучше, а смех заставляет сердце замереть на мгновение. когда он смотрит на сынчоля своими красивыми глазами, тот теряет дар речи, и все подготовленные заранее признания тут же забываются. это просто невыносимо. писать сообщения и письма о своих чувствах сынчоль считает неприемлемым, ведь он обязан словесно выразить их, глядя джонхану в глаза, но как же это возможно, если чоль всякий раз буквально цепенеет? в итоге ему приходится наблюдать за разного рода сценами. не каждый день, естественно, да даже не каждую неделю, но всё же время от времени кто-то да пытается к джонхану подкатить, что вполне объяснимо. иногда юн мягко отшивает, иногда соглашается на свидания, но после всё равно отшивает, но еще никогда не доходило до подобного. никогда ещё он не позволял кому-либо нарушать его личное пространство настолько сильно. сынчоль ловит взгляд джонхана, пока незнакомец что-то шепчет ему на ухо. он чувствует, словно его сердце с силой сжимают в ладони в попытке раздавить, и будто бы дышать становится тяжело. юн джонхан в чужих руках глядит прямо на него, наблюдает за тем, как внутри него всё рушится. может, в прошлой жизни он был полным дерьмом, поэтому сейчас с ним происходит это? он не сразу замечает, что юн идет к нему. один. отчего-то смотрит он обеспокоено и, взяв за руку, ведёт к выходу. сынчоль двигается на автомате, просто следует за джонханом, потому что он сам, как и его сердце, уже давно и безвозвратно принадлежат только ему. холодный ночной воздух дует в лицо, словно даёт пощечину, чтобы наконец прийти в себя. джонхан глядит на него выжидающе, но сынчоль правда не понимает, что он от него хочет. – что-то случилось? – несмело спрашивает чхве. – этот вопрос должен задать я тебе, – джонхан качает головой и складывает руки на груди. – ты выглядел так, будто… я даже не знаю. я забеспокоился. это вызывает у сынчоля маленькую улыбку. знать, что время от времени джонхан тоже думает о нем и переживает – очень ценно. – я… – начинает он, но тут же замолкает, потому что не совсем уверен, что должен сказать. – ты…? – ты мне нравишься, – на одном дыхании выпаливает сынчоль. – нет, не так. я влюблён в тебя, очень и очень сильно, – впервые слова льются сами, никакого стеснения или ступора, даже несмотря на то, что глаза джонхана комично округляются. – поверь мне, я и сам не понимаю, каким образом это произошло, но… это просто произошло. я давно хотел сказать тебе об этом, но каждый раз, когда я собирался, в последний момент давал заднюю. – значит, мне не показалось? – задумчиво спрашивает джонхан. – ты о чём? – все те разы, когда ты хотел, но не говорил, – поясняет юн. – я всё ждал, что ты признаешься, но ты этого не делал, и я уже решил, что сошел с ума и сам себе что-то придумал, и на самом деле ты ко мне ничего не чувствуешь. – это не так, – тут же мотает головой сынчоль, – прости, что заставил ждать. джонхан дарит ему очередную сладкую улыбку, а затем, приблизившись, целует его в уголок рта, вновь отбирая дар речи. – прощу, если сейчас же отвезешь меня к себе. и сынчоль не в праве отказать.