Идеальная пара

День 37       Следующие дни Кайл провёл почти как робот. Он взял несколько смен в библиотеке, чтобы хоть немного отвлечься от квартиры, но, даже находясь вдали от дома, его мысли постоянно были заняты Стэном и той ночью, которую они провели вместе на прошлой неделе. Даже дома его не покидали эти образы. Он прокручивал ленту вакансий на Indeed, отправлял резюме в разные места, не переставая вспоминать, как пальцы Стэна перебирали его волосы и всё в таком духе.       Но, несмотря на это, оставаться с ним в одной комнате стало невыносимо. Они ограничивались лишь болтовнёй, то и дело заводя разговор о том, как скоро они должны были купить новый телек. Всё это выводило Кайла из себя: почему никто из них не мог решить проблему слона в комнате? Почему они не могли спокойно забыть о том, что произошло?       Примерно в 19:30 поступил звонок от Кенни по скайпу. Весь день Кайл занимался уборкой в своей комнате, а в наушниках звучала меланхоличная рок-музыка, которая заставляла его еще больше хотеть Марша. Ему повезло, что звук на телефоне был включен, иначе он бы не услышал звонок.       — Кайл, детка! — Кенни звонко произнёс своё фирменное приветствие. На заднем плане было тихо, должно быть, он в своём общежитии. Где-то далеко-далеко, там, где Кайл хотел бы быть. Именно в такие моменты ему нужен был лучший друг, чтобы обнять его и сказать, что всё будет хорошо. — Мне кажется, что мы не разговаривали целую вечность! Расскажи мне. Как обстоят дела с соседом по комнате?       — Может, ты сперва расскажешь мне, как там в Дублине? — с досадой спросил Брофловски. Он сел за свой стол и настроил телефон так, чтобы он был свободен от рук. Наушники по-прежнему отгораживали его от остального мира. — Не хватит и дня, чтобы рассказать тебе о Стэне, мать его, Марше.       Кенни нахмурился, — Похоже, ты не очень-то преуспел в затеянном.       — Я не знаю, — Кайл был в растерянности. Как ему поступить? Если будет честен – получит нужный совет от человека, который, возможно, уже не раз бывал в подобных ситуациях? Или сохранить достоинство? Вздохнув и признав поражение, он решил действовать. — Я ведь рассказывал тебе о нашем кулачном бое, верно?       — Да. Больше я ничего не знаю.       — Мы помирились. И в какой-то момент мы действительно начали становиться друзьями, но, — еврей со вздрогом вздохнул. — Я не знаю. Мы сильно напились той ночью и целовались несколько часов. Но дело вот в чём. Он мне нравится, Кенни. И целоваться с ним было здорово. Но сейчас это даже неловко звучит.       Он решил не упоминать о том, как ему было больно, потому что подобные чувства смущающие даже для такого человека, как Кенни. Он не упомянул о том, что Марш отнёсся к их мимолётному моменту буквально как к пустяку. Он не упомянул о том, какого это – когда к тебе относятся, как к пустому месту.       — Ох. Чувак, — пожалуй, это был самый снисходительный и пренебрежительный ответ. За всю историю. — О Господи. Я и не знал, что такое может случится.       — Это... Это не так. Я не знаю. Я был глуп, думая, что это действительно могло что-то значить.       — Ты не глуп. Я понимаю, что ты чувствуешь, когда тобой движут. Любовь – это взаимная эмоция. На неё должны быть согласны оба, — ответил Маккормик. — Я знаю, что ты не хочешь этого делать, Кайл, но ты не пробовал поговорить с ним об этом?       Мысленно простонав, еврей упёрся лбом в стол. Это, наверное, была наихудшая идея, — Да, я так и сделаю. И если она провалится, я буду иметь с этим дело следующие пять месяцев, чувак.       — Кайл. Любовь моя. Прими это от того, кто через это уже прошёл, — Кенни улыбнулся ему, проведя рукой по своим светлым волосам. Он поднял голову вверх, словно кто-то находился в комнате вместе с ним, но Кайлу было всё равно, если кто-то их подслушивал, правда. — Если ты не поговоришь с ним об этом, то следующие пять месяцев это будет пожирать тебя заживо. Наверное, будет хуже, если ты вообще ничего не сделаешь, чем расскажешь ему и получишь обратный эффект.       В кои-то веки Кайл действительно принял во внимание то, что сказал Кенни. С одной стороны, в ближайшие несколько недель он мог бы жить дальше и надеяться найти кого-то, кто не будет таким же тупицей. С другой стороны, была велика вероятность, что это будет грызть его заживо всё то время, пока Стэн будет здесь. И будет ещё больнее, когда он приведёт домой новых людей. Почему бы хотя бы не попытаться что-то с этим сделать?       Вопреки здравому смыслу (хотя он и не был уверен, в чём именно) он попрощался с Кенни. Он не намеревался больше ждать.

━━━•❃°•°❀°•°❃•━━━

      Путь к двери в закрытую спальню словно бы тянулся и в то же время был мучительно близок. В голове раздавался голос Кенни, который твердил, что нужно просто "взять себя в руки и сделать это", но ведь всё не было так просто, да? Неужели всё это в самом деле так просто?       Сняв наушники, он отчётливо услышал приглушённые голоса из гостиной – смело было бы предположить, что Стэн смотрел какой-то фильм на своём компе. Если бы только это было на самом деле так, потому что Кайл, похоже, начал признаваться себе в том, что происходило на фоне очередной ситуации с Гэри. Глаза его не обманывали. В их квартире определённо был другой парень, обнимающий Стэна, с щеками, покрасневшими от Zinfandel Кайла.       Как будто Марш пытался как-то отомстить ему.       — О, Кайл! — Стэн был похож на оленя в свете фар с расширенными от шока глазами. Он поспешно отстранился от незваного гостя (который, как оказалось, тоже был блондином, как и Гэри, но Кайл не обратил на это внимания). — Я думал, ты на работе.       — Я освободился в четыре, — ты бы был в курсе, если бы тебя это хоть немного волновало.       Его взгляд снова упал на новенького, рука которого перекинулась через спинку дивана и притянула Стэна чуть ближе. Чёрт побери. Это должна быть его рука. Так бы и было, если бы брюнет видел в еврее нечто большее, чем просто соседа по комнате, и если бы их совместная ночь значила больше, чем просто вечер поцелуев.       — Прости, чувак. Я бы сказал тебе, но... Да. Прости, — равнодушие Стэна просто убивало.       В отличие от Гэри, этот парень ничего не говорил, а просто наблюдал за происходящим, словно муха на стенке. Муха, обнимающая Стэна. Его рука. Вокруг Стэна. Что было бы, если бы Кайл никогда не выходил из своей комнаты? Конечно, они бы поцеловались на том же диване, на котором они целовались, и, возможно, ушли бы в комнату Марша (где Кайл не был больше двух минут за раз), и, возможно...       — Я оставлю вас двоих, — просто ответил Брофловски, однако он уверен, что если бы Стэну было не всё равно, он бы заметил, как дрожали его губы. — Я ухожу.       Как только Стэн набрался смелости спросить: — Куда?       — Наружу. Не знаю. Просто дам вам возможность побыть наедине.       — Кайл...       У него на уме не было никакой конкретной цели, бар не годился, так как он будет топить своё горе, и в итоге ему будет только хуже, когда не с кем будет обниматься в эту ночь. Библиотека в этот час была закрыта, а других друзей у него не было. Он открыл машину и решил просто посидеть в ней, повернувшись лицом к их жилому дому, в котором Стэн и тот парень, вероятно, собирались...       Когда же будет моя очередь?       Бог его знал. Ему двадцать три, и он ещё не пережил настоящих отношений. Чёрт, он впервые поцеловался с кем-то на прошлой неделе. И вот Марш, во всей своей неряшливой, неорганизованной и ужасной красе, приводил кого-то домой каждые несколько дней, просто потому что мог. Это несправедливо. Чёрт возьми, это хуже, чем несправедливо. Это дерьмово.       Близилась ночь, и Кайл не мог не заметить. Он прислонился лбом к рулю и тяжело вздохнул. Слёзы не шли, но он был уверен, что вскоре пойдут. Почему это не он? Почему Стэн не мог увидеть в нём нечто большее? Или просто наглого собутыльника (даже не так!)?       Он уже подумывал о том, чтобы съехать, найти новую квартиру и забыть об этой влюблённости вместе с арендой. От одной только мысли об этом у него наворачивались слёзы, и вскоре после этого у него наступил настоящий срыв. Потому что это несправедливо. Работа, стажировка, отношения... кажется, что жизнь его просто поимела, хотя он только и делал, что пытался.       А поскольку жизнь его ненавидела, он резко вскрикнул, когда кто-то постучал в стекло пассажирской двери. При виде Стэна у него свело живот, когда тот подал сигнал отпереть дверь. После недолгой мысленной борьбы он так и поступил.       — Я думал, ты с кем-то развлекаешься, — пробормотал Кайл, глядя в окно напротив. Он даже скрестил руки, как-бы сделав особый акцент.       — Он ушёл. Поддельный самозванец.       — Серьёзно? Это для тебя важно?       Марш пристально и совершенно серьёзно посмотрел на него, — В его профиле написано, что у него метр девяносто два, а он точно не такой, Кайл.       — Я тебе не верю, — не может быть, чтобы этот парень был реален. Абсолютно не может быть. Как он мог быть настолько слеп к происходящему? Если, конечно, он не хотел об этом вспоминать. — Не могу поверить, что после всего этого тебя беспокоило только то, что он был ниже метра девяносто два.       — Мне нужен кто-то, кто выше меня, чувак. Я не могу предлагать себя коротышке. Без всякого каламбура.       Затем Кайл на мгновение задумался. Гэри выше Стэна. Кайл выше Стэна. Может быть, всего на пару сантиметров: в школе рыжеволосый был ростом метр восемьдесят восемь, а Стэн – метр восемьдесят два.       Брофловски не сводил глаз с седеющего неба. Скоро мог хлынуть дождь, подумал он, и как бы это было уместно в данный момент? — Стэн, — осторожно начал он, не совсем понимая, к чему это приведёт. — Ты не помнишь, что произошло? На прошлой неделе? Со мной? Всё это?       В машине воцарилась тишина, если не считать раскатов грома, доносящихся издалека. После захода солнца стало совсем темно. Если бы еврей повернул голову, то, возможно, смог бы различить черты Стэна в полумраке, но он воздержался. Он прижался лбом к окну, а от прохладного стекла по спине пробегал холодок. Полагая, что вопрос, который он задал, так и останется висеть в воздухе, только чтобы его забыли, он вздохнул.       Затем, наконец, Марш ответил, — Я помню.       — Ты спросил меня кое о чём. До того, как всё это случилось. "Можешь сделать вид, что я тебе нравлюсь?" Что это значит? — неужели это было сказано просто для развлечения? Чтобы получить от Кайла ожидаемую реакцию? Неужели он всем говорил подобное?       — Я не знаю. Я хотел, чтобы ты видел во мне не только своего неряшливого соседа по комнате. Например, увидел во мне личность. Я хотел проверить, сможешь ли ты почувствовать ко мне что-то, кроме ненависти.       Слова повисли в воздухе. Возможно, на слишком долгое время, — Я вижу в тебе личность, Стэн.       Он мог бы сказать ещё больше, сказать Стэну о своих чувствах и, возможно, опозориться, но какой в этом смысл? Марш не воспринимал его так же. А если бы воспринимал, то не приводил бы домой всех этих парней.       Но у Кайла не было причин злиться. Во всяком случае, ни одной веской причины.       — Тогда почему? — это всё, что спросил еврей. На что ответа не последовало.       — Я просто... ты мой сосед по комнате, чувак. Это не так легко – притащить домой какого-то случайного парня и пожить в своё удовольствие.       — Почему же всё это не может быть так просто? — Кайл ощутил, как ещё одна слеза скатилась по его щеке. Он чувствовал себя жалким из-за того, что так разбился перед Стэном, но он ничего не мог с собой поделать. Он продолжал представлять, каково это – чувствовать руки Стэна на себе, и то, что эти же руки касались множества других людей, означало для него куда большую роль. — Почему мы не можем просто сказать: Хей. Это же просто?       — Потому что в Кайле Брофловском ничего "простого" нет. Насчёт меня. О том, как мы ненавидим друг друга. О нашей ситуации, — сказал Марш. — Мне ещё очень рано съезжать. У нас есть время всё выяснить, не так ли?       В голове Кайла царила путаница. Лучше бы он обошёлся без этого разговора, потому что сейчас он запутался ещё больше, чем раньше, и ясно, что Стэн не даст ему окончательного ответа в ближайшее время. Он снова вздохнул, и слеза упала на его руку, лежащую на коленях.       Стэн на мгновение замер в тишине, но позже всё же шевельнулся. Он медленно взял Брофловски за руку, почти неуверенно, но ему удалось переплести их пальцы таким образом, что они получали ответы на все вопросы. Наконец Кайл взглянул на него заплаканными глазами и улыбнулся в ответ.       — У нас есть всё время в этом мире, — уверенно добавил брюнет. И Кайл тоже мог бы ему поверить, если бы у него не было сомнений.       Ведь у них было время, не так ли? По крайней мере, ещё сто пятнадцать дней.