Маски

      Я смотрю через маленькую щель в двери ведущую в папин кабинет. В светлой комнате стоят три человека: мама, папа и моя сестра. Мама не отходит от Леры, держит ее одной рукой за локоть, а другой успокаивающе гладит по волосам. Мой отец сидит за своим столом и внимательно разглядывает школьный дневник сестры. Сначала на его лице присутствует довольная улыбка, а затем она постепенно куда-то исчезает. Слышу, как он ударяет по столу своим большим кулаком и с яростью кричит:       — Ты меня обмануть решила?       Я пугаюсь и отпрыгиваю от щели. Дырка в старинной белой двери единственный источник откуда хоть немного пробивается свет. Вглядываюсь в темноту коридора и мое воображение рисует жуткие фигуры. Мне становится страшно. Я решаю снова прильнуть к двери и посмотреть в трещину. Вижу, как отец встает из-за стола и подходит к сестре, а мама начинает прижимать ее к себе сильнее.       — Я еще раз спрашиваю, ты меня обмануть решила? — пугающе грозным голосом переспрашивает папа Леру.       От девочки слышны всхлипы, она начинает заливаться слезами.       — Сколько я раз тебе повторял, что ты обманываешь не меня, а себя, — высокая фигура отца наклоняется к моей сестре. — Но обмануть себя у тебя никогда не получится, — он ядовито шепчет ей прямо в лицо. — Зачем ты заклеила двойку?       Но Лера лишь молча давится слезами. Я смотрю на эту картину и тоже начинаю плакать. Я прекрасно знаю, что сейчас будет и от этого сердце начинает болезненно сжиматься.       Отец выхватывает девочку из рук матери, несмотря на запрещающие крики своей жены.       — Мама! — Лера пытается вырваться из лап отца тирана.       Папа уводит сестру из моего поля зрения, но я продолжаю стоять у двери как будто вкопанный. Слышу, как звенит бляшка от ремня, тут же тишину разрезает удар ремнем, а затем следует нечеловеческий крик. А после еще, еще и еще. Мое сердце кровью обливается от душераздирающих криков моей сестры. Я весь дрожу. Мне страшно. В ужасе немного отхожу от щели.       Слышу, как удары ремнем прекращаются и вместо них у самой двери раздается папин голос:       — Теперь очередь Данила.       В панике я хочу куда-нибудь скрыться, но не успеваю и передо мной оказывается высокая, страшная и темная фигура отца.       Я вскакиваю в холодном поту и пытаюсь отдышаться. Осматриваюсь, чтобы понять, что это было сейчас. Сижу на кровати в спальне своей квартиры. Понимаю, что это был сон, но от этого страх все равно никуда не уходит. Включаю прикроватный светильник, чтобы избавиться от давящей темноты в комнате.       В последнее время мне часто стали снится одни и те же воспоминания из детства. В то время мы еще жили в старом доме отца папы, то есть, моего дедушки. Я помню, как у нас совсем не было денег и мы постоянно не могли свести концы с концами. До момента, когда папин друг детства, то есть, отец Насти не предложил отцу бизнес сотрудничество. И после этого, по истечению некоторого времени, мы наконец-то смогли хорошо зажить. Я бесконечно благодарен за это дяде Антону. Семья Насти довольно дружная, не то, что наша…       Я прихожу в школу раньше обычного и удивляюсь, когда из окна класса вижу, что во дворе собрались все мои друзья. Оставляю сумку в кабинете биологии и решаю выйти во двор. Подхожу к друзьям и приветствую их.       — Будешь сигарету? — предлагает мне Андрей, и я соглашаюсь.       Беру из его рук сигарету, зажигалку и закуриваю.       — Чего вы тут все собрались? Случилось ли чего? — задаю интересующий меня вопрос.       — Помнишь позавчерашнюю потасовку в школьном туалете с Армом? — начинает Кирилл, и я киваю. — Так вот, мы посмотрели, переоценили его по-новому и решили предложить ему вступить в нашу группу.       — Почему вы пришли к такому выводу? — говорю и после медленно затягиваюсь.       — Он…       — Потому что Арм круто дерется, и он оказывается нормальный парень! — перебивает Кирилла Саня с синяком под правым глазом.       Я вопросительно выгибаю бровь. На моих друзей это точно не похоже. Обычно, если им кто-то смог дать отпор, то они на следующий день избивают этого беднягу до полусмерти, а тут резко изменились… Подозреваю, что они так внезапно поменялись из-за того, что Рыбкин их не хило так огрел и напугал.       — А вы его прежде спросили, хочет ли он сам этого или нет?       Подростки отрицательно покачали головами.       — Так надо обязательно спросить!       Я выкидываю бычок в песок от сигареты винстон к другим бычкам. Двор — самое излюбленное место для школьников нашего учебного заведения, потому что это единственный участок где нет камер и учителя тут очень редко появляются.       — Парни, осталось пять минут до звонка. Пойдемте уже в класс, — объявляет Илья, и мы двигаемся в кабинет биологии.       Входим в здание, и я замечаю Арма стоящего у стенда с расписанием. Я толкаю локтем Кирилла в плечо и киваю в сторону парня. Мы всей компанией окружаем непонимающего данную ситуацию одноклассника.       — Привет, — здоровается Дубинин и Рыбкин недоверчиво кивает, не сводя с меня глаз, а я всем видом показываю, что все окей. — В общем, мы тут подумали после той драки в туалете и решили, что ты хороший парень, и мы хотим пригласить тебя в группу.       Арм смотрит на нас всех, как на дураков. Он долго молчит и вероятно пытается оценить правдивость данного разговора.       — В группу вашу я не хочу, — начинает азиат, — но стать вашим знакомым и прекратить вражду между нами я согласен.       Кирилл поворачивается ко мне, и я положительно киваю.       — Мы согласны, — Дубинин протягивает Рыбкину руку и тот в ответ протягивает свою и наш договор закрепляется рукопожатием.       Я радостно улыбаюсь нашему новому знакомому.       Урок биологии проходит, как обычно — нудно. Мы слушаем скучную лекцию про уровни организации жизни от запинающейся Нины Семеновны и мне честно хочется выпрыгнуть в окно от ожидания, когда она уже сможет выговорить слово многоклеточный. И меня спасает зануда Алина:       — Нина Семеновна, многоклеточный.       — Спасибо, с-с-солнышко.       Биологичка продолжает и в этот раз ей попадается слово млекопитающие. Она несколько раз пытается произнести это бедное слово, и я начинаю уже чуть ли не плакать.       — Нина Семеновна, млекопитающие, — Алина снова избавляет меня от мучений.       — С-спасибо.       Учительница наконец откладывает учебник в сторону и берет в руки журнал.       — Дети, вам нужно б-будет сделать проект по теме, которую я с-сейчас р-р-рассказала. Пример п-п-проекта на следующей странице. Вы будете его выполнять в п-парах. Я сейчас буду называть кто с к-кем будет выполнять.       И я взмолился, чтобы мне не попалась Алина. Биологичка начинает называть, и я скрещиваю крестики.       — Виноградов с Р-р-р-рыбкиным.       И я аж чуть не выпрыгиваю из своих штанов, но после до меня доходит осознание. Стопэ. С Рыбкиным? Не, я ничего против него не имею, но иногда он меня так конкретно бесит. Надеюсь, он не будет во время нашей работы над проектом смотреть на меня своими нахальными глазами и улыбаться своей красивой широкой улыбкой. Потому что это меня раздражает. Он слишком идеален для этого мира.       — А Д-д-дубинин вместе с Алиночкой.       Я резко поворачиваюсь к Кириллу и показывая на него пальцем, смеюсь на весь класс.       — Я тебе сейчас этот палец в одно место засуну, — он злобно шепчет мне почти в самое лицо.       Я убираю палец, но победная улыбка с моего лица так и не сходит. Наконец-то звенит звонок с урока, и я достаю телефон из кармана. Замечаю сообщение от матери и открываю наш с ней чат. Мама: Сынок, привет Ты не забыл, что сегодня у нас состоится ужин с семьей Залюдиновых? 08:51       Я быстро набираю текст сообщения и выхожу из класса.

Вы: Привет Нет, не забыл. Но спасибо, что напомнила 09:12

      Мы с пацанами по традиции собираемся на ступеньках школы перед тем, как разойтись. На улице стеной шурует дождь, поэтому мы стоим под крышей здания.       — Парни, кого с кем поставили по совместным проектам? — спрашивает Андрей.       — Меня с Олесей. Наконец-то у меня будет возможность провести с ней время, — проговаривает Саня с мечтательной улыбкой.       — Впервые за девять лет, Сань. Ну ты и тормоз у нас конечно, — подмечаю я.       — Дань, молчи. Ты с Настей в пятом классе не то, чтобы заговорить, а даже и постоять рядом ссал, — обиженно выдает самый низкий из компании. — Тебя, кстати, с кем поставили?       — Я не пойму, где вы все были, когда учительница называла?       — Мы все молились, чтобы нас, не дай Бог, поставили с Алиной, — поясняет мне Андрей. — Так с кем тебя поставили, Дань?       — С Армом.       — Оу, ну ты там с ним помягче, а то еще врежет, как нам, — Саня прикасается к своему синяку под правым глазом и ойкает от боли.       — Сань, не боись, я с ним лажу, — самоуверенно отвечаю я.       — А нас, как и всегда, вдвоем, — говорит один из близнецов Островских.       Я замечаю, как Кирилл молча стоит в сторонке и отстраненно смотрит вдаль. Тогда я решаю привести его в чувство:       — Только нашему Кирюшеньке не повезло. Ему досталась Алиночка.       Дубинин поднимает на меня свой печальный взгляд.       — А может это судьба? — дразню своего одноклассника и замечаю, как его разочарованный взгляд начинает меняться на злобный.       — Да иди ты! — вскрикивает Кирилл.       — А вдруг вы через два года поженитесь и у вас родя…       Но договорить Дубинин мне дает, потому что он быстро скидывает рюкзак с плеча и с яростными глазами начинает на меня бежать и пытаться догнать.       — Пизда тебе, Виноградов!       Но я не пальцем деланный и бегаю намного быстрее, чем он!       — Представь, какие у вас будут дети красивые — прыщавые очкарики! Я буду ждать вашей свадьбы! — продолжаю дразнить друга.       — Да я лучше женюсь на биологичке, чем на Алине!       Наши друзья смотрят на нас, как на дебилов и не пытаются остановить нашу бесконечную погоню, а продолжают о чем-то своем беседовать. Но тут гонка сама собой останавливается. Потому что я спотыкаюсь об торчащий из асфальта пень и с грохотом падаю на землю.       В итоге, я весь грязный и мокрый приезжаю домой и мои родители этому не очень рады. Меня отправляют переодеться, дабы наши гости не упали в обморок от моего внешнего вида. Оказавшись в своей спальне, я нахожу в гардеробе более менее подходящую одежду для сегодняшнего вечера, надеваю ее и спускаюсь в столовую. Гости еще не приехали. Я подхожу к столу, который уже грандиозно накрыт. На нем присутствует исключительно элитная посуда. В этом доме я хоть когда-нибудь увижу что-либо не богатое? У меня иногда складывается впечатление, будто отец уже успел свихнуться на всем богатом, после того, как их совместный бизнес с отцом Насти начал идти в гору. А я ненавижу людей, которые постоянно думают о деньгах и хотят пользоваться исключительно премиум вещами. Я с детства не понимал, как некоторые люди могут отваливать баблище на подобные вещи повседневной жизни? Я считаю, что деньги нужно тратить с умом, а не на подобную ерунду. Но не мне же учить своего отца. Если есть возможность тратиться на такие вещи, то пусть, все равно я с ним под одной крышей уже больше не живу.       Внезапно меня из моих мыслей вытаскивают резкие объятия со спины. Я тут же разворачиваюсь и меня нежно целуют в щеку.       — Привет! Ты чего сегодня в школе не была? — я отвечаю Насте взаимными объятиями.       — Я была занята своим внешним видом. Кстати, как тебе? — девушка отстраняется и кружится напротив меня в коротком, но пышном красном платье.       Я же словно зачарованный смотрю на нее и не могу оторвать глаз.       — Ты прекрасна, детка, — говорю полушепотом и целую девушку в пухлые губы, что накрашены под цвет платья.       В столовую первыми входят наши отцы. Они в презентабельных строгих костюмах плавно подходят к столу, параллельно обсуждая сегодняшний курс доллара, а следом идут наши мамы, которые тоже о чем-то разговаривают и тетя Катя заботливо поглаживает свой большой беременный живот. Мы все присаживаемся за стол и как раз в это время прислуга выносит блюда и в конце ставит на стол три бутылки алкоголя. Мой любопытный взор привлекает бутылка коньяка, а именно пятизвездный «Ararat». Я жадно облизываю губы и улыбаюсь своему только что созревшему плану. Но меня не вовремя отвлекают от важных размышлений:       — Данечка, ты чего ничего не ешь? — тревожится моя мама. — Ты не заболел?       — Нет, мам, все хорошо, — успокаиваю маму и беру в руку вилку, начинаю трапезу, а глазами так и пожираю привлекательный арарат.       — Ты еще маленький, чтобы заглядываться на алкоголь, — с раздраженным смешком говорит мой отец, который заметил, куда я постоянно посматриваю.       — Поддерживаю, — соглашается жена дяди Антона, — я считаю, что до восемнадцати лет нужно делать так, чтобы ребенок даже не думал об алкоголе. Как моя Настенька, — Екатерина добавляет последнее предложение, а я давлюсь нежной ножкой индейки.       Настя даже не думает об алкоголе? Кто? Настя? Видели бы вы, тетя Катя, как она на мой день рождения в августе напилась, что аж от унитаза не отлипала. Походу, родители плохо знают свою дочку.       Настя видит, как я пытаюсь откашляться и взглядом просит меня остановиться и не продолжать выдавать ее. Но Екатерина замечает выражение лица своей дочери.       — Правда же, Настенька? — она поворачивается к девушке.       И Настя положительно кивает матери, и тетя Катя, улыбаясь, убирает нависшую челку с лица своей дочери.       Следующая половина ужина проходит в молчании, не считая нескольких просьб передать что-либо. Пока дело не доходит до главного элемента сегодняшнего ужина — алкоголя. Отец открывает бутылку вина и разливает ее содержимое по бокалам для взрослых, а нам конечно же сок. Точно как на детском утреннике. Но мы не единственные кто пьет только сок, с нами еще тетя Катя. Но мой основной интерес остается нетронутым, даже после открытия второй бутылки вина. И я улыбаюсь зная, что обычно на таких ужинах взрослые могут выпить только две бутылки, и я частенько этим пользуюсь, поэтому и прошу прислугу всегда выносить три бутылки. Слава Богу, мою махинацию еще никто не распознал.       — Моя Настенька вот в восьмом классе учится, и мы уже знаем, куда наша дочь будет поступать. А ваш Данечка в девятом. Вить, вы уже решили, где он будет учиться? — спрашивает Антон и допивает третий бокал, его речь звучит намного медленнее, чем обычно.       — Да, Даня уйдет после одиннадцатого и поступит в Москву туда же, куда поступила наша старшая дочь, — отвечает мой отец.       Как только я слышу эту фразу, она срабатывает в моей голове как триггер. Я хочу сказать, что собираюсь уйти после девятого и поступить в техникум, но вовремя вспоминаю, что отец, когда одновременно пьяный и злой, то становится полнейшим неадекватом. Тогда я делаю глубокий вдох и медленный выдох. Пытаюсь успокоить себя, но следующее меня добивает:       — Ваша дочь будет опять учиться с Даней. Это будет просто прекрасно. Как только Насте исполнится восемнадцать, так сразу и сыграем их свадьбу, а там и дети пойдут, — мечтает отец, крутя в бокале остатки алкоголя.       Мое кресло скрипит ножками об глянцевую плитку, я вскакиваю с криком:       — Почему ты всегда все решаешь за меня и никогда не спрашиваешь моего мнения? Может, мы с Настей никогда не захотим сыграть свадьбу!       — Сынок, — мама встает из-за стола и немного пошатываясь подбегает ко мне, — ты чего такое говоришь? — она берет мою руку, а я с силой отдергиваю ее.       — А кто тебя будет спрашивать? — отец сразу же меняется в лице и в голосе. — Ты маленький и еще не в праве решать, как тебе дальше жить. А я твой родитель, который прожил намного дольше тебя и знаю в этой жизни значительно больше, чем ты. Так что, сиди и помалкивай, Данечка, — мое имя он выделяет с особым раздражением.       Мне на секунду становится страшно, но я совершенно не подаю этому виду. Вместо того чтобы тут же сдаться, я продолжаю бороться за право иметь свое мнение:       — Ты также и Лере говорил. И что? Теперь она вообще сюда никогда не приезжает. А я уверен, что и не приедет, потому что ты на нас постоянно давишь и держишь в страхе!       — Замолчи! — кричит, явно не хочет, чтобы родители Насти слышали правду.       — Я давно хотел тебе сказать, отец, что не собираюсь учиться в Москве, а хочу поступить в наш техникум. Я не заинтересован в твоем бизнесе. Я уже взрослый и вправе сам решать, как мне жить дальше и…       Я бы и дальше говорил, но тут мне прилетает неожиданная пощечина. Я опешил. Я смотрю то на испуганные глаза Насти, то на мать, которая сейчас ударила меня. Мои глаза намокают. Я вспоминаю, что за все мое детство мама никогда меня и пальцем не трогала. А тут, ради своего мужа по совместительству отца тирана и уважаемых гостей она подняла руку на собственного сына…       — Мама, за что? Разве я что-то не так…       Меня снова перебивают.       — Ты не уважаешь труд своих родителей. Мы только ради тебя на работах пашем, а ты не ценишь этого! — говорит она, после уходит за стол и снова продолжает разговор с Катей, как ни в чем не бывало.       А я остаюсь стоять и смотреть на отца, который язвительно улыбается глядя мне в глаза. По моей щеке катится слеза.       — Я ненавижу вас, — говорю и выхожу из столовой.       Я направляю шаг в свою комнату, чтобы собрать свои вещи и поскорее уйти из этого кошмара. Я бегу по лестнице к спальне и слышу, как Настя зовет меня и бежит за мной. Забегая в комнату, я быстро закрываю дверь на замок. Настя начинает стучаться ко мне. Я не хочу, чтобы моя девушка видела мои слезы и мою слабость.       — Даня. Дань, открой мне, пожалуйста.       Я глотаю комок обид в горле и вытираю слезу со щеки.       — Нет, Насть, иди вниз.       — Почему? Ты так сильно обиделся на своего отца?       Я слышу ее вопрос и считаю его глупым и совершенно неуместным. Как будто по мне не видно!       — А ты сама, как думаешь?       — Дань, открой мне. Я хочу успокоить тебя.       — Не надо меня успокаивать. Иди вниз, тебя все там ждут.       — Ладно, но ты когда успокоишься, приходи обратно к нам.       — Нет, я на квартиру к себе поеду.       — Я с тобой поеду!       — Нет! Тебя родители не отпустят с таким психом, как я, куда-то ехать.       — Но…       Я слышу, как голос тети Кати перебивает Настю.       — Настя, ты чего здесь одна? Пойдем обратно к нам.       Слышу по шагам, как они уходят, и я тут же на выдохе выпускаю все свои слезы и эмоции наружу. В порыве злости я переворачиваю всю комнату — от книг, что стоят на полке, до прикроватной тумбочки. Я осматриваю весь беспорядок, что сейчас натворил, сажусь на пол у кровати и наконец успокаиваюсь. На мне все трясется от только что пережитых сильных эмоций. Я думаю, что пора возвращаться домой, но перед этим мне нужно закончить начатый план.       Я сижу на кожаном диване и листаю тик ток. На столе приготовлены все школьные принадлежности и открыт макбук с сайтом по биологии. Я жду прихода Арма для работы над проектом. Мы созвонились с ним еще днем и решили, что Рыбкин придет ко мне где-то в половину восьмого. И вот сейчас на часах ровно 19:30 и мне приходит сообщение: Армия: Я под дверью 19:30       Пунктуальный чел, молодец. Но меня такие бесят.       Я иду открывать дверь своему однокласснику, и через минуту мы уже непосредственно занимаемся проектом. Работа в принципе несложная, но довольно долгая. Но так как нас двое, то время занимающее работу сокращается в два раза. Я занимаюсь оформлением дизайна проекта, а Арм пишет текст на листе А3, так как его почерк намного красивее моего. Пару раз у нас возникают разногласия по поводу того, как и где что-либо нарисовать. Но мы все решаем логически, то есть, с помощью игры «Камень, ножницы, бумага». И где-то к 22:00 Арм дописывает последнее слово и ставит точку.       — Фух, мы наконец-то его доделали, — парень откидывается на спинку стула.       — Отличная работа, — я тоже откидываюсь в кресле и довольно потягиваюсь. — Слушай, думаю, если мы хорошо потрудились, то определенно заслуживаем вознаграждение.       — В смысле? — он заинтересованно привстает. — Какое?       — Щас, пять сек, — говорю и ухожу в коридор, а возвращаюсь с бутылкой арарата в руках. — Вот, эта наша награда.       — Откуда это у тебя? — он напрягся.       — Че с реакцией? — я убираю проект и ставлю арарат на стол, а с верхней полки, что висит над столом, достаю две рюмки.       — Эта бутылка дорого коньяка. Откуда мне знать, как она у тебя появилась. Может ты ее украл в магазине?       Я смотрю на него, как на дурачка и смеюсь.       — Да, соглашусь, я ее украл.       Открываю коньяк, наливаю его в рюмки и замечаю требующее объяснений лицо парня.       — Спокойно, я ее украл, но со стола своей семьи. Ты за кого меня вообще принимаешь? Я сын богатого бизнесмена, а не какой-то воришка, который крадет исключительно только дорогой алкоголь.       — Но это тоже не есть хорошо. Еще тебя могут сильно отругать за кражу, тем более, алкоголя.       — Я тебя умоляю, никто и не заметит пропажу. У отца этого арарата хоть жопой жри, пусть поделится.       — Но это все равно как-то неправильно.       — Ой, хватит притворяться хорошим. Бесишь.       Арм вздыхает, берет рюмку и хочет опрокинуть ее в себя, но я успеваю вовремя его остановить.       — Стой! Какой же кайф просто пить? Давай сыграем в игру, — предлагаю я.       — Какую еще игру?       — Я никогда не. Знаешь такую?       Арм отрицательно качает головой.       — Ну ты и скучный! — я недовольно морщусь. — Не беда, я объясню правила. Короче, каждый человек говорит, что он никогда не делал, а те кто делал это, пьет.       — А победа?       — Победы нет. Ну так что, играем?       — Да. Кто первый начнет?       — Давай я, — я призадумываюсь. — Хм, для начала думаю подойдет. Я никогда не мечтал иметь суперспособность.       Арм и я опрокидываем первую рюмку. И мы оба морщимся от крепкого напитка.       — Блин, точно! Я забыл закуску! — говорю я и бегу на кухню за первым что попадется на глаза.       Игра продолжается и спустя шесть ходов мы оба опьянели.       — Меня никогда не вырывало на незнакомца, когда я был сильно пьян, — Арм делает ход, и я выпиваю.       — Я ни с кем не встречаюсь, — говорю я, и Арм пьет. — Да ладно! Разве у такого красивого парня нету девушки?       — Ни девушки, ни парня.       — А ты че педик что ли?       Арм долго смотрит мне в глаза и молчит, а после отрицательно машет головой.       — Я никогда не платил за контент для взрослых, — Арм же сам и пьет, а я нет.       — Ну ты и развратник, Арм! — я ухмыляюсь. — Я никогда не сталкерил людей.       Арм наливает коньяк в свою рюмку и опрокидывает ее.       — Ого, и кто этот человек за которым ты следил?       Глаза Арма бегают по всей комнате.       — Я не могу ответить.       Он явно пытается избежать ответа.       — Почему? — я не отстаю.       — Дань, я не могу сейчас ответить.       — Ла-а-адно, — обиженно протягиваю.       Это кажется мне очень странным, но я не желаю давить на Арма, поэтому не продолжаю надоедать ему вопросами.       — Я никогда не целовался с людьми своего же пола, — говорит Арм, и мы оба не пьем. — А ты хотел бы?       Я пытаюсь всмотреться в его глаза и хотя бы раз понять о чем он думает. Но у меня перед глазами все двоится и троится, а голова сама за меня положительно кивает. А затем все происходит слишком быстро. Мое сердце резко начинает биться быстрее, и мы оба приближаемся друг к другу. Секунда и я уже сминаю своими губами нежную кожу чужих губ. Я запускаю свои пальцы в его черные волосы и оттягиваю их, а Арм ласкает рукою мою шею. Кажется, что меня от аромата его духов пьянит намного больше, чем от самого коньяка. Мне так нравятся его мягкие и большие губы, что я не могу оторваться от них. Но воздух в моих легких заканчивается, и я отстраняюсь. Пытаюсь отдышаться и после делаю заключительный ход:       — Я никогда не влюблялся в человека своего пола, — говорю и мы оба опрокидываем рюмки.