Дабблы с парнями из Магической Битвы

Об Итадори можно было сказать многое: гиперактивный, сильный, добрый. Но все его друзья сошлись бы во мнении, что завистливым он не являлся. А что думал об этом сам парень? Вернемся к этому чуть позже. Сейчас же он просто наслаждался вечером и не только им. Вместе со своей однокурсницей — Мицуки — они направлялись в техникум, минуя расстояние на электричке. Итадори нравилось ездить вдвоем, в такие моменты в нем просыпался «ребенок». Он заваливал девушку дурацкими вопросами, выпытывая какая еда ей кажется вкусной, а какая нет, постоянно показывал песни, которые ему понравились. Его сердце трепетало, когда Цуки не отмахивалась от него, а аргументированно раскладывала, чем мятное мороженное лучше шоколадного. А когда она добавляла некоторые песни из плейлиста парня, глуповатая улыбка не покидала его мордашку. — Почему ты улыбаешься? Что-то смешное? — живо интересовалась она, оглядываясь по сторонам. — Нет, — врал он, закидывала руки за голову. «Просто я влюбился в тебя» — продолжал он мысленно. — Как думаешь Нобара с Мегуми уже добрались? — задавалась вопросом девушка. Немного сползая с пассажирского кресла. — Наверное, они же на такси поехали, — пожимал он плечами, продолжая накручивать прядь ее волос на палец, — У тебя красивые кудри. Цуми звонко рассмеялась, ведь парень стал так часто прикасаться к ее волосам, это уже казалось очевидным, — Спасибо. Если ты продолжишь это делать, то не нужно будет их накручивать самой. Итадори отпустил ее локон, усаживаясь и закидывая руки за голову, — Все, не трогаю тебя. После этой фразы он легонько коснулся колена девушки свой ногой. — Так устала, нам еще долго? — Минут двадцать, ложись, — он полопал по своему плечу. Девушка прислонилась к нему в ту же секунду, вызывая волну мурашек. Боже, как же он обожал ездить с ней вдвоем. В отражении окна напротив, он видел очертания ее лица и прикрытых глаз. Ему хотелось большего, дело даже не в сексуальном влечении. Чем сильнее он влюблялся в нее, тем глубже погружался в осознание, что обычной жизни ему не видать. Когда он соберет все пальцы Сукуны, ему будет протоптана прямая дорога на казнь. Юдзи задавался вопросом, мог ли при таких условиях рассказать о своих чувствах? — Цуми, — он полодил ладонь на ее макушку и погладил по волосам. Она подняла сонный взгляд на него. Рука девушки легла на его красный шарф и мягко потянула к себе. Приблизившись к лицу парня, она коснулась губами его щеки. — Идем? — она поднялась с места и направилась к открытой двери. Вот он — момент! Итадори успел выскочить в последнюю секунду, после которой дверь закрылись с громким ударом за ним. — Подожди, — он взял девушку за запяться и потянул в свои объятия. Он впился в ее губы так, словно был истощен вековой жаждой. Цуми отвечала на поцелуй, обнимая его в ответ. Итадори старался подавлять резкость, двигаться плавно от верхней к нижней губе, слегка оттягивая ее. Ладони сильнее сжимали тело возлюбленной, он боялся, что это лишь наваждение и открыв глаза, ее не будет рядом. — Задушишь же, — прерывая поцелуй, пожаловать она. Итадори почесал затылок, нехотя отпуская свою цепкую хватку, — Просто ты мне очень нравишься. Он признавался, ощущая как кончики его ушей начинали гореть. Но увидев, как девушка тоже начинала заливаться краской, нервная дрожь отпустила его. Она пробурчала что-то в ответ, но Итадори чувствовал, что это взаимно. До техникума они шли, держась за руки и неловко смеясь со всего, что окружало их. — Мы, наверное, не должны пока никому рассказывать о нас? — задумался Итадори, останавливаясь у входа в техникум. Конечно, ему хотелось забраться на самое высокое здание и кричать о том, что Цуми поцеловала его. Но правильно ли это? Она задумалась, сжимая его ладонь сильнее, — Думаешь, что старейшины будут не рады? Черт. Это было последнее, о чем думал парень. Пальцы Сукуны, казнь, обещание. После одного вопроса он ощутил, как на него сбросили тонну дерьма, в котором он варился все это время. — Где вы так долго пропадали?! — их отвлек голос Нобары.

**

Закрыв дверь в свою комнату, Юдзи медленно сполз по ней на пол. Темнота небольшой комнаты засасывала его в черную дыру сомнений, которые вертелись вокруг него с огромной скоростью. Даже Сукуна потешался над парнем «А когда я разорву твое тело, она будет плакать?». Все эти картины рисовались в воображении. Итадори сжал свое лицо руками, стараясь заглушить шум в голове. Он завидовал всем, чья судьба была в их руках. В редкие моменты парень думал, как сложатся жизни его одноклассников, в какие университеты они поступят, как будут приглашать и ходить на свидания. Он с горечью думал о дне, когда его друзья, Мегуми и Нобара, забудут его после казни. Вспомнит ли о нем учитель Годжо? Будет ли отматывать воспоминания она? А что, если ему осталась только эта ночь? Сколько он просидел, углубляясь в эти разрушающие мысли, он не мог сказать. Очнувшись на уме, было единственное желание — увидеть Цуми. Ноги сами несли его в сторону ее крыла и комнаты. — Итадори, ты в порядке? — встретив ночного гостя, она напряглась. Итадори выглядел измотанным, — Проходи. Зайди внутрь снова обнял Цуми, но на этот раз в объятиях читалось волнение, вперемешку со страхом. Девушка прижалась к нему как можно ближе. Молчание пугало. — А что, если это моя последняя ночь? — озвучивал он, находясь словно в бреду. — О чем ты говоришь? — ей потребовалось время, чтобы усадить его на кровать. — Я должен был умереть так много раз, ты понимаешь. Уже мертвец, — продолжал монотонно говорить он, немного покачиваясь, — Я заставил поцеловать себя. — Замолчи, — с более грозной интонацией произнесла Цуми, закрывая ладонью его рот, — Если это твоя последняя ночь, ты мы проведем ее вместе. Вместо ответа он перевел тяжелый взгляд светло-карих глаз на нее. Цуми не могла поверить, что это были глаза Итадори, которые всегда дарили такое тепло и жизнерадостность каждому. Сейчас же он был измучен. — Прошу, не оставляй меня, — с мольбой в голосе, прошептал парень, опуская ее ладонь и прижимая к сердцу. — Никогда, — последовал поцелуй, как, скрепляющая клятва. Итадори вкладывал в него всю свою темную сторону, которая по ночам кривилась от боли, а девушка свое обещание быть с ним любым. Напряжение нарастало с каждой минутой, Итадори начал покрывать ее шею поцелуями, выстилая дорожку к ключицам. Парень придвинул девушку ближе, усадив на свои бедра. Поддавшись к нему, чтобы снова прикоснуться к его губам, она ощутила под собой, как твердеет его член. Именно в этот момент Юдзи заметил, что на ней была только длинная рубашка и нижнее белье. Не удивительно, он же заявился в ночи. Парень приблизился к лицу возлюбленной. — Мы можем попробовать, если ты хочешь, — он глубоко дышал, раньше его сводили с ума фантазии об их поцелуях, но близость? — Я хочу. Правая рука Итадори скользнула вверх по хлопковой ткани рубашки к груди девушки. Очерчивая набухающий сосок сквозь ткань, он ощущал, как его охватывает возбуждение. Другой рукой он поглаживал ягодицу, неуверенно проникая под задирающуюся футболку. Цуми интуитивно и медленно двигалась, продолжая касаться тканью трусиков парня. Приподнимая футболку, Юджи нырнул под нее, касаясь кончиком языка набухающий сосок. Поджав руку под ягодицей, он оказался сверху. Его язык очерчивал то один, то второй сосок, рисуя различные узоры. Цуми сильнее раздвинула ножки, чтобы парню было удобнее. — Нравится? — спросил он, отрываясь. — Да, — сквозь тихий стон отвечала она. Итадори начал оттягивать и немного крутить их, наблюдая за реакцией. По ее нежной коже бегали мурашки, а сердце громко билось. Если бы он не был скрыт под футболкой, то увидел, как покраснели ее щечки. Его пальцы снова начинали блуждать по ней, спускаясь ниже. Он положил средний палец на ее трусики, ровно туда, где был вход в ее влагалище. Юдзи издал протяжный стон, ощущая, как намокла ткань. — Ты такая красивая, — шептал он, теряясь в их стонах. Парень начал водить пальцем вверх-вниз по ткани, немного надавливая, иногда повторяя узоры, что рисовал на ее сосках. Цуми начинала стонать громче, задирая футболку, она ласкала уже своими руками соски. — Тише, — останавливал ее порывы Итадори, прикрывая ее ротик рукой. Девушка кивнула ему, поднеся к его губам указательный знак, означающий «тише». Юджи отодвинул ткань трусиков и проник в ее половые губы. Ощутив обильное количество смазки, он выругнулся. Сдерживать себя становилось сложнее. Сняв белье, он продолжил изучать ее, повторяя круговые движения, совершая путь от лона до клитора, играя с темпом и частотой. Все ощущения были ему в новинку, но ее тело словно направляла его пальцы. — Тебе не больно? — спросил он, проникая пальцем в нее. Обводя влажные стенки, он ощутил дрожь. — Нет, — прогнувшись в спине, ответила девушка, поджимая ножки ближе к себе, отдаваясь ласкам, — Прошу, еще. Итадори послушно вставил в нее два пальца, продолжая растягивать изнутри. Вскоре его форма полетела на пол. Вводя в нее член, он старался двигаться медленно. Итадори ощущал, как его обхватывали ее узкие стенки. Цуми руками вжалась в простыни, сдерживая стоны. — Прости, — извинялся он, покрывая грудь девушки поцелуями. Он произносил это бес конца, пока он не вставил в нее полностью. — Итадори, мне не больно. Услышав долгожданные слова, он начал двигаться. Сначала медленно, привыкая к новому ощущению и давая своей возлюбленной подстроиться. Далее Итадори стал двигаться увереннее, затыкая стоны девушки влажными поцелуями. Он ощущал себя опьяненным, особенно когда слышал хлюпанье ее смазки на его члене. Кровать начинала скрипеть, постукивая о стену, а темп нарастал. — Очень красивая, — снова осыпал ее комплиментами. Неожиданно в коридоре раздались звуки, стук подошвы по деревянному полу. — Шаги, — среагировал первый парень. Кто-то пересекал коридор в женском крыле. — Прошу не останавливайся, — просила Цуми, обхватывая его ногами, двигая навстречу его члену. Кровать продолжала предательски скрипеть. Итадори схватил изголовье кровати и пытался исключить контакт со стеной. В его голове снова блуждали мысли, но на этот раз о думал иначе. Если это его последняя ночь, то он не остановится, пока Цуми его не попросит. Он завидовал самому себе.