последний огонь погас.

      Две недели прошло со смерти Чонгана. Две недели с последней встречи с Кадзу. Не будь Эмико настойчивой, она бы явно продолжала ждать встречи с ним, однако кицунэ решила иначе. Они перешли ту грань отношений, когда боялись оказаться в одном помещении. Сейчас же Эмико отчаянно была готова принять решение идти к Кадзу самостоятельно.       Оказавшись возле клана, девушка насторожилась. Внешне все было так же, как и обычно, однако Эмико ощущала, напряжение. Кажется, что все ждали подвох и были готовы напасть в любой момент, как только кто-то переступит порог их дома.                   Мгновение и девушка, которая до этого тихо проходила между деревьев на своих босых ногах, опустилась на четыре лапы.       Перепрыгнув небольшой забор, девушка, как и прежде, пробежала между знакомых домов. Даже если кто-то ее и заметил, то ничего не предпринял. Кицунэ пришла к выводу, что все это связано с недавним знакомством девушки с кланом. Конечно, знакомством назвать это было трудно, но тем не менее.       Подбежав к нужному дому, она запрыгнула в окно, возвращаясь в образ прекрасной девушки. Кадзу видно не было. Девушка неуверенно выглянула из дома, пытаясь найти взглядом мужчину и, к ее счастью, он увидел, быстро направившись к ней.       — Почему пришла? — голос, как и прежде, звучал холодно и жестко, однако Эмико настолько к этому привыкла, что теперь он звучал куда нежнее, чем слова любого из ее ухажеров.       — Ты не приходил, я беспокоилась. Решила прийти сама. Что происходит?       Кадзу горько усмехнулся. Кажется, теперь они вдвоем могли читать мысли друг друга или, скорее, просто были крайне наблюдательны.       Девушка непонимающе посмотрела на синоби, однако уловив несколько озадаченных взглядов, все поняла. Предатели близко, будет битва за место под солнцем.       — Я остаюсь, — голос звучал громко и решительно. Эмико наклонилась, убирая в сторону полы одежды. Там, на небольшой подвязке, был привязан боевой нож, который ранее ей вручил Кадзу.       Мужчина промолчал. Было видно, что он не доволен этой затеей, однако спорить не стал.       «Не маленькая. Сама может принимать решения.»       — На рожон не лезь. Если кто-то подойдет близко, нож в бедро и прокрутить. Поняла?       Кицунэ лишь быстро махнула головой. Улыбнулась. Было приятно, что Кадзу не пытался ее отговорить. Значит, он ей доверяет, ведь так?       Девушка сделала несколько шагов вглубь дома, поманив пальцем мужчину за собой. Кадзу переступил, оказываясь рядом с лисицей. Она сделала еще шаг назад, он — шаг навстречу ей. Когда они оказались в тени, девушка обошла синоби со спины, опуская руки на его плечи.       — Я по тебе скучала. Почему ты не приходил? — Эмико прижалась к спине Кадзу, однако руки ее находились на его торсе, не позволяя себе ничего большего.       — Нужно было время.       Как всегда, мужчина был не многословен. Эмико подняла свою ладонь к его лицу и резко повернула голову Кадзу к себе. Его точенный профиль красиво освещался дневным солнцем. Ее горячее дыхание обожгло синоби, когда девушка тихо прошептала ему на ухо: «больше не оставляй меня так, иначе…». Фразу она не закончила, нож, что томился в ее ладони оказался прижатым к шее ниндзя, однако и он не стал медлить. Быстро перехватив нож в ее ладони, отвел руку в сторону, прижимая острый кончик ножа к обнаженной груди. Взгляд, в прочем, как и всегда смотрел точно в глаза.       — В следующий раз придется постараться лучше, — совершенно спокойно произнес Кадзу, опуская руку, что совсем недавно прижимала нож к телу лисы.       — Я обязательно выиграю тебя — девушка перехватила нож, пряча его за спину. Эмико хитро глянула на Кадзу.       Он следил за ней, внимательно, практически не отрывая взгляда. Лисица чувствовала, что его взгляд блуждает по ее лицу, волосам. Ее движения были похожи на танец. Так хотелось остаться в этом мгновении. Продолжить ловить взгляд Кадзу на себе. Хотелось мечтать о прикосновении, но бежать от них.       — Однажды ты победишь меня, — констатировал Кадзу. Кажется впервые его голос прозвучал не грозно, угрожающе, а спокойно, умиротворенно. Может он был слишком заворожен лисицей?       Возможно, все же лисье очарование работает даже на таких хмурых синоби…       — Поцелуй меня, Кадзу. Мы знакомы так долго. Я видела тебя больным, приносила лотос. Ты кормил меня. Тренировал меня. Мы разделили с тобой чай. Ты даже видел меня обнаженной. Неужели это все…       Фраза так и не была договорена.       Мужчина, сделал несколько уверенных шагов к ней, положил свою ладонь на мягкую кожу щеки. Кажется, сердце Эмико было готово вырваться из груди. Кто же все же из них хищник: она или он? Приняв инициативу на себя, девушка шагнула вперед, оставляя на его губах нежный поцелуй. Слишком робкий для лисицы-обольстительницы. Может быть его можно назвать влюбленной девушкой?       Голос за спиной заставил девушку оторваться от долгожданных губ. Она наклонилась ближе к Кадзу, пряча свое лицо от посторонних глаз, уткнувшись в плечо мужчины. Синоби же в свою очередь даже не взглянул на потревожившего их мужчину.       Слишком хорошо было знакомо это насмешливое и небрежное «кхм».       — Мы все выходим, но если вы хотите, чтобы мы оставили вас одних, — Сатоши мечтательно закатил глаза, словно воображая, чем эти двое могут заниматься наедине. Слишком непристойные мысли, даже для такого мужчины.       — Я сейчас приду, — недовольно буркнул Кадзу. Сатоши, подняв руки вверх, капитулировал, словно его и не было вовсе.       Кадзу, бережно провел по волосам девушки, показывая, что теперь они вновь остались вдвоем, все хорошо. Эмико, на мгновение, прижалась к мужчине. Так хотелось ощутить его тепло. Еще немного, но она сделала шаг назад первая. Повернулась спиной к нему и, перед тем, как вернуться в лисью шкуру, произнесла: «выживи, теперь ты мне должен проигрыш».       Не дожидаясь ответа, девушка прыгнула в окно. Кадзу не стал долго ждать, направился в лес. Вот-вот должна была начаться бойня, которая решит, останется ли кран Наито на белой земле или все это приведет к очищению места.       Кровь лилась так, словно норовила стать новой речкой, которая окропит весь путь от Северных провинций до Южных провинций. Дойдет до самых дальних островов и будет подана на стол самой Мэй Хаттори.       Эмико держала свой нож наготове. Она крепко прижимала его к груди, готовая сделать выпад вперед в любой момент, как только кто-то рискнет напасть. Обычно девушка не забирала жизни. Не смотря на животную натуру, ее главной забавой было смотреть на то, как мужчины сходят с ума от вожделения, алчности, гордыни.       Никогда это не приводило к смерти, разве что отдельные глупцы, отчаянно надеясь получить земные блага за счет глупой, наивной лисицы, однако каждый раз девушка оказывалась проворнее, хитрее, умнее. Хотелось верить, что и сейчас это будет так.       «С ним все хорошо. Он опытный синоби. Тебе бы свою голову поберечь, а уж он о своей позаботиться» — думалось Эмико каждый раз, когда она вспоминала о Кадзу. С ним все хорошо…?       Со страха, ее прежний человеческий облик едва ли смог целостно сохраниться. Человеческие уши исчезли, а на их место вернулись обычные лисьи уши. Из-под подола торчал белый кончик хвоста. Все ее существо сжалось от страха, но она продолжала идти.       За спиной послышался шум. Кажется, какой-то юнец наступил на ветку, привлекая внимание.       — Только ёкаев здесь не хватало, — слишком молодой голос. Сколько было юноши — понять было трудно.       Эмико сделала вывод, что ему не больше тринадцати зим отроду. Совсем юный, но так уверенно начал раскручивать в руках кусаригама.       Девушка быстро закрыла глаза.       Здесь нож не поможет, но вот иллюзия.       В небе появился остроклювый орел, что так уверенно несся прямо на молодого человека. В воздухе раздался громкий клич птицы, что заставило юнца отвернуться. Этого времени было достаточно, чтобы Эмико, практически бесшумно, пронеслась между деревьев и прыгая молодому мужчину на спину.       Нож был готов занести смертельный удар. Мгновение и юноша упал замертво. Лисица подняла свой взор, внимательно осмотрелась.       Ничего человеческое не было чуждо ей. Грусть от потери, разочарование от предательства, растерянность от отнятой жизни. Все это — лишь следствие пути, на который она ступила. Ее отругают за эти дела, но сейчас ведь это правильно? За все время, что она была в лесу, не встретила ни одного ёкая. То ли те имели особые способы прятаться от посторонних глаз, то ли… Их вовсе не было. Эмико не чувствовала их присутствия и это ей не нравилось. Что ж случилось?       За спиной послышался крик. Эмико обернулась. Кому-то нужна была помощь. Или в убийстве, или… Убийстве. Она рванулась туда, так быстро, как могла.       Картина оказалась не самой приятной. Посреди поляны стоял Кадзу, который боролся одновременно с двумя синоби из другого клана. Шаг, второй, выпад, защита, подсечка, нападение. Эмико не стремилась ему помешать, лишь стояла, аккуратно оглядываясь по сторонам. Никто не был готов прийти на помощь Кадзу, но и тем двум — тоже. Казалось, что мужчина — один из ёкаев. Как еще было объяснить то, насколько тихо и быстро он двигался? Девушка не успела и глазом моргнуть, как два нападавших оказались на земле, окрашивая землю своей кровью.       Кадзу поднял взгляд. Спокойный, но тем самым — невероятно устрашающий.       Ухо тронул некий звук. Эмико повернулась в тот момент, когда еще один мужчина бежал в сторону Кадзу. Сюрикен — брошенный синоби в сторону нападавшего — не коснувшись своей цели, пролетели мимо. Не сразу Эмико поняла, что мужчина просто мастерски увернулся, а не Кадзу оступился.       Начался бой. Девушка внимательно наблюдала. Синоби явно был ранен, а вот его противник — полон сил.       Эмико увидела мужчину. Он засел между ветвей деревьев. Кадзу боролся отчаянно, сильно.       Используя охотничий нож, он вогнал нож в шею, от чего кровь брызнула на его лицо. Не успела девушка и глазом моргнуть, как мужчина натянул тетиву и выпустил стрелу.       Кажется, время замерло. Хватило всего мгновения, чтобы девушка, в порыве собственного бессилия, сорвалась с места, на перегонки с летящей стрелой. «Он не увидит, не успеет увернуться». Иллюзии здесь не помогут. Годы оттачивания своих способностей — тоже. Она мчалась быстрее. Изменяя своему эгоизму и звериному инстинкту «беги», мчалась на встречу своей смерти, а не бежала от неё, как делала это много лет.       Стрела пронзает плоть. Живую, дышащую. Лишь теперь головы касается мысль: «нужно было бежать отсюда», а в след догоняет другая: «главное, чтобы он теперь выжил».       Тело безвольно упало на землю.       Лишь услышав звук за спиной, Кадзу обернулся. На поляне во царила тишина. Все что нарушало тишину и отдаленные крики боли где-то далеко — нежные прикосновения мужчины к девушке, которая теперь едва ли могла сделать один полный вдох.