Мы все

Прах, — мрачно смотрел Полынь на то, как принц Лиссай сажает его малька на какой-то забытый богами ящик подальше от костра. Прямо под синим светом звездного неба. Если уж хотели отойти подальше, то могли бы найти и настоящую тень. Он, например, нашел и подпирал спиною пальму. Сон не шёл, теперь уже совсем. Парень поджал губы в совсем уж тонкую нить и попытался разобраться в тех ощущениях, которые вызывает в нем эта картина. Принц тем временем стянул с Тинави накидку с капюшоном и крепко прижал девушку к себе. Та закинула ему ноги на бедра. Прах. Нет, ревность — это очевидно. Только надменный глупец не признает свои слабости. Но что такое ревность? В каждом случае она индивидуальна. И не то чтобы он имел на нее право. Полынь большую часть самостоятельной жизни провел в максимально свободных отношениях, и искренне считал такой формат единственно достойным рассудительного человека, ценящего свою независимость. Максимум удобства, максимум пользы, минимум проблем. Особенно для Ловчего, которому нужно иметь большую и разветвленную сеть информаторов. И так желательно еще лет … семьдесят? Да, вот это похоже на реалистичное число. В любом случае, до почетного матримониального финиша еще дожить надо, а в его случае доживание совершенно не гарантированно. И в этом смысле он сам до конца не понимал, чего он тогда хочет от Тинави, лишь фиксируя в себе глубокую тягу к чему-то полностью новому на фоне уже сложившейся с ней близости совсем иного, непривычного ему уровня. Вот госпожа Страждущая гладит принца по спине, они немного по-детски обнимаются и раскачиваются туда-сюда на праховом ящике и, очевидно, смеются. Распутывают ремешки на ее пустынной рубашке. Полынь отметил в себе глубокую печаль, уязвимость, эмоциональное выгорание, неприязнь к принцу и невозможность уйти обратно в гостевой домик. В виске червяком билась едкая мысль. А что было бы, если бы он пришел к костру первым?.. Ладно. Хорошо уже одно то, что принц не повел её делать это в гамаке. Полынь отрешенно думал про себя, что он и так знает, что ему нечего ей предложить кроме тайной интрижки. Скорее всего, короткой. Интересно, понимает ли Тинавушка, как шатка его позиция. Племянник теперь дважды предательницы, все еще с татуировкой Ходящего – как быстро на него посмотрят с еще большим подозрением? Как быстро королева сменит свою одержимую милость на гнев и лишит его всего? Нет, Полынь не собирался сдаваться, нигде и никогда. Однако вероятность встретить Новый год уже без своих способностей и где-нибудь на границе с некромантами была отнюдь не равной нулю. Нет, он не сдается, но признает, что он ей не чета. Это не он любимец богов с перспективами буквально войти в их число — как бы малек не отказывалась от этого из-за своей привычки трусить и запираться в домике. Она уйдет дальше, а он останется. И, похоже, уйдет она дальше с принцем, — еще более мрачно подумал Полынь. На его фоне он, даром что аристократ, чувствовал себя сельским увальнем на государственной службе, и это давящее чувство буквально гасило в нем искру. Он, такой конкретный и практичный, крепко держащийся за свою уверенность и умения, максимально успешная версия себя, действительно хороший специалист, да просто лучший в своем деле, выглядел в этот момент в своих глазах неповоротливым и не по-хорошему приземленным на фоне этого эфемерного «дамы в беде», порхающего от события к событию с беззаботностью мотылька. В этот момент принц особенно картинно взмахнул головой назад, и свет восходящего лунного серпа буквально отразился от запрокинутого лица прахового Лиссая, как от крылышек бабочек. Полынь сузил глаза. Рыжий тощий конопатый словно нарочно переусадил Тинави так, чтобы Ловчему было виднее, как он снимает с нее рубашку. Прах. Ладно, у нее красивая грудь. Он всегда это знал. Догадывался. Рука Лиссая собственнически легла на ее нежный обнаженный живот, потом переместилась на ее бедра снаружи, а потом изнутри. Полынь почувствовал себя немного как на театральном представлении дворцовой оргии категории Б, и зарегистрировал как с одной стороны в животе словно образовалась сосущая завистливая пустота, а с другой стороны начало тяжелеть в паху. Прахов прах. Полынь остро понимал, что тут бы ему и ретироваться со своего поста вуайериста рефлексировать, так сказать, в домике, а лучше и вовсе лечь спать. Но спиной его как будто приклеило к пальме. Принц словно рисуясь раздевал Тинави, куртуазно целуя каждый новый обнаженный участок ее тела. Шуршал по песку ночной ветер. Всхрапнул единорог. За границей оазиса плескалась в песке и счастливо гулила красноглазая мумия. Вот она набрала полные руки песка, подбросила его вверх фонтанчиком и встала под него, а ее порванные бинты дрожали в лунном свете, как праздничные ленты. Ловчая стянула рубашку с принца, и они так уверенно прильнули друг к другу, что праааах, нет, это точно не первый их раз. Предельно ясно, что тогда, когда Тинави возвращалась от принца утром, это было ровно то, что подумал Полынь, а не то, что девчонка хотела, чтобы он подумал. И что он прикинулся, что он подумал, чтобы она не подумала, что он подумал, и так далее. Выглядело так, будто Лиссай отреагировал на прилив уныния со стороны Ловчего, тут же обхватив узкую девичью талию особенно победоносно. Он поставил госпожу Страждущую на ноги и стянул с нее панталоны, одновременно целую ее там. Тинави покачнулась, на миг потеряв равновесие, и вцепилась принцу в волосы, раздвигая ноги перед его языком. Да трижды прахов прах. Вот теперь Полынь окончательно решил, что малек, конечно, горяча, но с него достаточно, и ему точно пора, и есть еще дела важнее. Например, выспаться. Пережить песчаную бурю. Пережить родную тетю. — Йоу! ПЕПЕЛ! Не так-то и стыдно подглядывать в сравнении с быть пойманным на подглядывании! Полынь замер в ужасе, вперив взор с расширенными зрачками в затылок Андрис Йоукли и стараясь удержать свою мимику от видимого впадения в панику. Ищейка подслеповато высовывалась из спасительной темноты, рассматривая парочку на ящике. Пальмовая роща бросала на скупую поросль оазиса острые синие тени. На кактусе сидел и старательно игнорировал пришельцев мрачный пустынный филин. Принц, не отрываясь от Тинави, уже укладывал ее спиной на ящик, одновременно распутывая на себе завязки шаровар. Полынь мысленно добавил ему очко заботливости за то, что на сухое и занозистое дерево они уже сложили покрывалом всю свою верхнюю одежду. Принц на этом ему словно подмигнул, но это уж точно померещилось. — Ну ничего себе, Полынь! — Андрис сочувственно хлопнула его по плечу, — я всегда знала, что тебе нравится Лиссай! Полынь издал сдавленный хрип. Мумия начала озираться в поисках родственной души. Андрис тут же наколдовала звуконепроницаемый купол. — Да не дрожи ты так, зрелище и правда отличное. Ты посмотри только, как он двигается, как будто танцует! Притом танцует с быком! Ну то есть эээ мужественно, а не Тинави — это бык! Хранители, я и не думала, что Лиссай такой… такой! Ох, а как неплохо, оказывается, оснащен его высочество! Внемлющий не выдержал и бросил взгляд в сторону ящика и тут же вернул его обратно, надеясь, что он сейчас не слишком кисло кривится. Ловчий собрался было деловито спросить, что Ищейка тут делает, но поспешно прикусил язык. Было бы не так просто объяснить в ответ, что тут делает он. Миниатюрная девушка сделала вид, что тянется куда-то за его спину, одновременно абсолютно намеренно скользнув своим животом по его паху, и тут же заржала как кентавр. У Полыни в голове зажглась мысль, что не пережить хотя бы одну из грядущих опасностей будет не таким уж плохим выбором по жизни. Как минимум попасть в Лазарет и на подольше. — А кто тут такой каменный, так сказать, стоит? И что же ты собрался с этим делать? Неужели так и спать пойдешь? Или давай дальше посмотрим, а ты держи себя в руках? — Андрис-с-с, — наконец взорвался и прошипел сквозь зубы Ловчий, — осстановись. Он собирался уже вот теперь точно раствориться в тенях и исчезнуть, но тут Ищейка пригвоздила его, положив ему руку на грудь. А другую — на стоящий член. Прах. Прахов прах через прах. Упырь. Аванк. Долбись оно все сатиром под хвост кентавру. — Я тут подумала, — в ее голосе наконец-то засквозила нерешительность, — непонятно, что там нас дальше ждет. Бури, шувгеи, Мудра… — Андри, — попробовал призвать ее к рассудку Полынь, — мы ведь всё уже давно обсудили. Ты прекрасная девушка и изумительная коллега, — Ищейка еле заметно вздрогнула, и Ловчий поспешил продолжить, — хороший друг! На тебя всегда можно положиться. Но у нас с тобой разное видение отношений, и я тебе не подхожу… — Да кто говорит вообще об отношениях, господин Поли? Я вообще ни о чем не говорю. Ну то есть жаль, конечно, как оно вышло. И я думаю, что ты немного несешь за это ответственность, так как наверняка понимал с самого начала, что мне вся эта свободная любовь не подходит. — Ты была согласна и знала, на что шла, — вскинул руки ладонями вперед парень, одновременно пытаясь отодвинуться в предательскую пальму поглубже. — Знала-то знала, но не знала на самом деле. Думала, что сдюжу, что вот такая я молодец, а оказалось — нет. Ай, пепел с этим! В какой-то момент это правда был сильно освобождающий опыт. Просто мы может умрем все завтра. А не завтра — так послезавтра. Я не могу спать, зная, что могу провести может последнюю ночь с удовольствием! — пальчиком девушка стала выводить на его груди то ли спираль, то ли затейливое сердечко. Полынь старательно пробовал подобрать слова. Он быстро метнул взгляд в сторону подлунных любовников — принц и правда двигался исключительно плавно и при этом решительно, в сложном ритме и никуда не торопясь, превращая двуспинное чудовище в венец хореографии. Полынь снова подумал о том, что сам он в аналогичной ситуации скорее ведет себя как машина смерти на адреналине, а тут целая королевская симфония на постаменте. Женская рука снизу развязывала на нем шаровары. Прах, когда же жить, как не сейчас. — И еще, Ловчий. Ты отличный парень, прямо призовой, но Тинави — это перебор даже для тебя. Я понимаю, мы все хотим, чтоб нас любили, — Полынь вздрогнул на этих словах, но ничего не сказал, — и Страждущая в этом плане тот еще пожар. Куда ни посмотрит, там и любит. Но не порть жизнь человеку. Если вы что-то там замутите, то ее же с потрохами сожрут, а то и уволят с волчьим билетом. Пойдут слухи, что ты просто любовницу пригрел. Или что она — карьеристка без магии, зато с другими талантами, — тут Андрис поперхнулась и глянула в сторону Ловчей с принцем. Полынь мог покляться, что в ее светлых глазах блеснуло восхищение. Вопрос только чем, — ну может и так, и так слухи пойдут, без тебя. Но если принц имеет возможности и спрятать ее, и отстоять, то с тобой совершенно точно ничего не утаить, вы же постоянно рядом и на виду. Селия прямо на своем рабочем столе вместе со своей тростью танцевать будет от радости, что ее сомнения подтвердились. Внемлющий прикрыл глаза и замер, держа каменное лицо как можно дольше. По мере того, как Ищейка справлялась со своим делом, юношу охватывало даже по его меркам непристойное и оппортунистическое возбуждение. Затем уточнил: — Но посмотреть-то можно? В конце концов, один огонь вполне может подогреть уже даже потухший другой. А что будет завтра, вряд ли известно даже хранителям. Уже снизу его озарила широкая шаловливая улыбка Андрис. Пустынный ветер попытался подуть ему в ухо, а тень от пальмы закачалась. Филин закатил глаза аж в самые уши и отвернулся в сторону пустынных гостиниц.