Life is Strange: Несбыточная мечта

Меня зовут Виктория Чейз. Я родилась в Сан-Франциско, там провела всё своё детство. Мои родители владели компанией по производству компьютерных технологий, так что я могла позволить себе всё: от кашемировой блузки до дорогих духов Chanel. Казалось, мне должна нравиться такая жизнь, но временами я понимала, что чего-то всё-таки не хватает. Осознала я это довольно поздно: этим «чего-то» были дружба и любовь. Поначалу, когда я ходила в детский сад, насколько хорошо помню, мне удавалось находить общий язык с ребятами по группе. Был там ещё один мальчик по имени Джордж, который нравился мне ещё с самого начала нашего знакомства. Позднее он признался, что и я ему не безразлична. Мы вместе любили рисовать, участвовать в различных спектаклях, а когда выбирались на прогулку, фотографировать природу или любые другие предметы и явления. Но однажды родители Джорджа приняли решение переехать в другой город. Это случилось как раз тогда, когда мы готовились покинуть детсадовские стены и начать новую страницу в жизни в стенах школьных. Джордж мне признался о переезде, чем сильно огорчил меня, но на прощание подарил свою любимую игрушку – плюшевого бегемотика в оранжевом комбинезончике. После этого я больше его не видела, но бегемотик Джорджа всегда занимал у меня на полке самое почётное место, как о самых счастливых мгновениях детства. Я стала обучаться в школе, но именно здесь мои хорошие дни закончились. В классе на мне закрепили клеймо изгоя, потому что я была единственным ребёнком, родители которого имели вес в обществе. Вроде бы, все должны вертеться вокруг тебя, а получилось как раз таки наоборот. За мной закрепилась кличка «богатенькая собачонка», что выводила меня из себя постоянно, стоило мне услышать её, даже когда говорили шёпотом. В конечном итоге я окончательно замкнулась в себе, перестала общаться, отвечая лишь учителям на уроках, и лишь увлечение фотографией помогало в какой-то мере отвлечься от проблем. Уже тогда я выработала для себя следующий жизненный принцип: «Если уж не любят, то пускай ненавидят». Вскоре я поступила в академию Блэквелл, что находилась в маленьком рыбацком городке Аркадия Бэй, дабы воплотить свою детскую мечту стать профессиональным фотографом. Именно там я и построила вокруг себя репутацию «главной стервы Блэквелла». Как это ни странно, у меня появились первые друзья в лице девчонок по имени Тэйлор и Кортни, хотя на самом деле верными подругами их было назвать очень трудно, так как я подозревала, что они общаются со мной только по одной причине: наличие крупных денег в кармане. Также там я познакомилась с одним парнем по имени Нейтан Прескотт, отец которого владел данной академией, да и в целом всем городом. Общий язык мы нашли быстро хотя бы потому, что оба происходили из семей с громкими фамилиями. Именно Нейтан предложил мне вступить в местный клуб «Циклон», с чем я, на собственное удивление, почти сразу согласилась. Именно там я впервые познала все так называемые «прелести» молодёжной жизни: алкоголь, наркотики, беспорядочные половые связи. В первое время мне нравилось так жить, но постепенно в мою голову начали появляться мысли о том, что таким образом я навсегда останусь в этой клетке разврата, но остановиться было уже сложно и невозможно. Так я думала, пока однажды не узнала о человеке, что в будущем изменит мою жизнь безвозвратно и станет настоящим лучиком в беспросветном царстве тьмы. Звали его Томас МакКуин, известный всему миру как певец, музыкант, автор песен под звонким именем Thomas-M. До сих пор помню тот день, когда впервые увидела его лицо, пусть и на фото, и услышала его музыку. Это было 15 мая 2012 года. Я возвращалась из академии в общагу после напряжённого учебного дня. Прескотт написал, что сегодня в «Циклоне» закатывается новая туса, но я отказалась, так как была не в настроении туда идти. Придя в комнату, я некоторое время просто валялась в кровати и тупо смотрела в потолок, пока в голову не пришла идея послушать музыкальные новинки этого года, чтобы отвлечься ненадолго. Включив ноутбук, стала искать то, что могло бы заинтересовать. И тут совершенно случайно я наткнулась на песню Don't Let Your Feelings Fade Away. Внизу было указано имя исполнителя – Thomas-M. Решив из любопытства познакомиться с его творчеством, я включила трек. И после этого в моей душе будто бы всё вверх дном перевернулось. Музыка и слова настолько растрогали меня, что переслушала эту песню ещё шесть раз, хотя никогда раньше не слушала ритм-энд-блюз. Не то чтобы у меня не было определённого вкуса, просто я считала себя в этом плане меломаном и не делила музыку на стили. Затем я заглянула на официальный сайт этого певца. Там было немного личной информации следующего содержания: - Настоящее имя – Томас МакКуин; - Дата и место рождения – 18 января 1992 года; г. Майами, штат Флорида. - Род деятельности: певец, музыкант, поэт. - Жанры: поп, данс-поп, R&B. Также там было объявление, что новый и первый мини-альбом «Music For Everyone» уже поступил в продажу на CD-носителях и в цифровой дистрибуции, и несколько фото певца, по-видимому, с фотосессии. Просмотрев их, я решила, что Томас совсем неплохо выглядит для статуса поп-звезды: тёмно-русые волосы, голубые глаза, тело не совсем накаченное, но мускулы и торс в какой-то мере проступали. Послушав ещё несколько песен из этого альбома, я очень сильно заинтересовалась творчеством и начала изучать дословно, начиная с дебютного релиза. И через некоторое время буквально влюбилась в музыку МакКуина. Разумеется, я никогда этого не показывала на людях, потому что «дурную» репутацию нужно было поддерживать. И незаметно для себя я начала меняться. Чувство одиночества начало уходить на дальний план, стоило мне услышать голос кумира из радио или включить плеер. И самое главное – внутри меня загорелось то, что давно не ощущалось и наполовину заглохло, – счастье! Я так мечтала увидеться с мистером МакКуином, обнять его и сказать, насколько сильно он изменил мою однообразную, серую, ничем непримечательную жизнь. И однажды это, наконец, случилось! Правда, совсем не так, как я себе представляла. Стоял тёплый осенний день 7 октября 2013 года. Как раз закончилась пара у мистера Джефферсона. Его лекции мне нравились больше всего, так как он был профессиональным фотографом, что построил весьма успешную карьеру в 90-ых. Честно говоря, он нравился и мне сам. Я даже пыталась несколько раз соблазнить, но Марк постоянно отвергал мои намёки, сохраняя холодность и невозмутимость, что меня сильно задевало. Однако в последнее время я стала замечать, что есть что-то, что заставляло меня усомниться в своей любви к мистеру Джефферсону, но что именно, я пока не могла дать себе ответ на этот вопрос. Мы с Кортни и Тейлор вышли в коридор и стали болтать ни о чём. В какой-то момент я повернулась назад и увидела, как из-за угла показался парень в тёмных солнечных очках и в чёрной олимпийке, который быстрым шагом направлялся в сторону женского туалета. Голова незнакомца была скрыта за капюшоном, но я успела разглядеть его лицо, которое показалось мне смутно знакомым. Он кивнул мне, даже показалось, что слабо улыбнулся, но я только нахмурилась и быстро отвернулась, полагая, что просто ошиблась. Поговорив так несколько минут, я собиралась уже отправиться в общагу, как вдруг прямо перед моим лицом пробежал Нейтан в очень растрёпанном и шокированном виде. Недоумевая, я решила направиться в сторону туалета, за мной тут же последовали подруги, решив тоже узнать, что случилось. Подойдя к двери, мы увидели следующую картину: из угла в угол ходила панк-девица, в которой я узнала Хлою Прайс, и разговаривала по телефону. Рядом на полу лежал тот самый парень с огнестрельным ранением где-то в области груди, а возле него склонилась новенькая – Макс Колфилд, и пыталась привести незнакомца в чувство. На полу виднелась большая лужа крови. И тут, присмотревшись получше в лицо парня, меня как будто кто-то ударил ножом прямо в сердце. Это был Томас МакКуин! Я могла его узнать даже в многочисленной толпе. Только он мог носить такую короткую тёмно-русую причёску. Ноги подкосились и, если бы не стоящие рядом Тейлор и Кортни, я бы навзничь свалилась без чувств на холодный кафель. Макс и Хлоя заметили нас, но подруги тут же увели меня подальше от места преступления. Выйдя из академии, я присела на ступеньку. Слёзы проступили на глазах, началась истерика. Тейлор и Кортни пытались выяснить у меня, в чём дело, и успокоить, но я продолжала трястись, как в лихорадке, не в силах сказать что-либо. Примерно через десять минут к Блэквеллу подъехала скорая, врачи выбежали с носилками и скрылись за главным ходом. К тому моменту все студенты, преподаватели и ректор стояли рядом с крыльцом и беспокойно обсуждали недавнее происшествие. Но вот двери снова распахнулись, те же самые врачи везли на носилках раненного певца. Его лицо было измученным и даже на удивление спокойным. Наконец, Томаса погрузили в машину, и скорая сорвалась с места, уезжая в больницу. Это было последнее, что я увидела, прежде чем окончательно потерять сознание.