Волны тайн

Через час Чон уже сидел на платформе возле края колбы. Ячейка пива допущена в ящик со льдом, лёгкая закуска стоит на тарелках рядом. Хосок открыл для русалки баночку и для себя. — Перед тем как пить нужно стукнуться… Друг о друга вот так, — вкладывает баночку в ее руку и стукает со своей. Девушка смотрит и запоминает. Вдруг ей это понадобится в дальнейшей жизни? Она дожидается, пока мужчина сделает глоток и делает его сама, касаясь губами края банки. Вкус странный, язык покалывает из-за газа, но в целом это пить можно. — Это как чай? Его пьют просто так? — Его пьют чтобы расслабиться… Алкоголь, это называется так. Грубо говоря, он помогает мозгу не думать о том, что нужно делать телу. Ты просто делаешь то, что тебе хочется не думая о последствиях… Кстати об этом… Правда так хочешь умереть? — Я не совсем уверена, что они не придут сюда. Я просто переживаю за Лу. Если меня не убьют, то пострадают многие, кто видел и скрывал меня. Она ответила так, потому что так никто не пострадает. — Я спрашивал не о том что ты думаешь на этот счёт… Я спросил, правда ли ты так хочешь умереть? — он смотрит в ее глаза. — Если нет, то просто скажи: «Я хочу жить». И я это сделаю… Но если он спрашивает по-другому, то ответит она тоже иначе. — Мне бы хотелось жить, — смотрит она в его глаза. И нет, она его не завораживает и не зачаровывает. В этом нет нужды. Она использовала это только в целях что-то поиметь. Например, принести книги или чтобы кто-то научил ее читать. — Тогда будешь… Останки хвоста мы сбросили у места охоты акул. Так что вскоре поплывёт слух о том, что твоя подружка мертва… После займёмся и тобой. Я сделал лекарство, но не думаю, что оно готово полноценно. Не на ком опробовать. Ты же против… Он имел ввиду то, что она не даст убить Лу. — Ты так сильно хочешь мне помочь? — теперь то он может сказать об этом или снова будет отмалчиваться? — Зачем тратить на меня средства, время и ресурсы? — Потому что обещал… И больше не задавай таких глупых вопросов, не посмотрю, что у тебя хвост, — произносит Чон. Брюнетка посмотрела на него, слегка нахмурив брови, так как не поняла к чему тут ее хвост. Но ответ ее вполне устроил. Да и хвост она ему обещала за то, что отдаст лекарство подруге. Вроде рассчитаются. — Можешь дать сразу мне лекарство. — А если не сработает? — спрашивает тот. — Шансов семьдесят на тридцать. Это слишком большой разрыв, даже в случае того, что успеха больше. — Ну не сработает, значит не сработает. Тебе зато плюс один эксперимент, — она отставляет банку пива, не желая пить дальше. — Не понравился вкус? Ещё есть вино, виски и водка… И много других видов алкоголя… Они помогают телу отдыхать, когда не можешь расслабиться сам. — Нет. Все нормально, я просто не хочу, — она цепляется за бортики аквариума и виляет хвостом, держась на плаву. — Так что? Попробуешь дать мне лекарство? — Я подумаю над этим… Утром Хосок крутился возле стола. Он не стал много пить, чтобы держать голову свежей когда даст девушке заветный эликсир. Тот протянул ей колбу. — Прежний рецепт не подошел бы тебе из-за некоторых особенностей организма. Ты наполовину человек больше, чем маленькая рыбка, поэтому я изменил состав. Если почувствуешь неладное — сразу сообщи. Девушка забирает у него колбу, и как по ее рекомендациям — две капли внутрь. Сначала Марния смотрела на Хосока, а после картинка начала плыть. Что-то не так. — Хосок, тут что-то… Она не успела договорить. Руки ослабли, и сирена ушла на дно. Сердце не бьется, и она не дышит. Он нырнул опрометью за ней. Тут же достал ее на поверхность и принялся делать искусственный массаж сердца. Когда тот понял, что ничего не помогает, Чон подхватил ее на руки и потащил вниз. Тело девушки было уложено на операционный стол, а сам брюнет судорожно собирал необходимое для реанимации. Марния стала просыпаться. Было тяжело разлеплять глаза, словно в них был песок, но она открыла их так, что смогла развидеть спину Хосока. Воздуха стало мало, хоть помещение большое и точно вентиляция работает. Без воды ей плохо. Брюнетка подумала, что сейчас ее ждет участь Лу. Она стала коротко вдыхать воздух носом. — Хосок, — зовет она его и кладет ладонь на грудь, будто это ей поможет лучше дышать. Он замирает в руке с каким-то острым предметом, а после механически оборачивается назад. Испугался? Не то слово как! Чон отложил предмет в сторону и подошёл к ней, почти нависая сверху. — Живая. Девушка привстает немного и смотрит вниз. Плюхается на спину и закрывает глаза. Слеза спускается вниз. — Только потратился… Ничего не получилось… Единственное, что ее не могло не удивлять, так это то, что она без воды спокойно лежит, хоть и воздуха маловато. — И надо оно тебе? — слезы текут по щекам. — Сказал же что обещал… — цокает Чон недовольно, а после смотрит на ее хвост, что начал сохнуть. — Я могу попробовать кое-что… Но это будет крайне неприятно… — Что? Тоже что и делал с Лу? — смотрит на него заплаканными глазами и пускает еще. — Это будет очень больно… Я уже чувствую, что меня стягивает и колет. Дай мне что-нибудь, что облегчит мне страдания. Сможешь? Хосок ненадолго прикрывает глаза. Он точно будет винить себя, если что-то пойдёт не так, но коротко кивает. Тот отошёл от стола на десятки секунд, а после вернулся. В руке пакетик с пилюлями. — Нужно все проглотить… — произносит и берет бутылку с водой. Взяв одну и чуть зажав между зубов, делает глоток жидкости и раскусывает оболочку, после припадает к губам русалки, заставляя все принять в себя. А она принимает, немного жмурясь от того, что сделала резкое движение и стянуло ее намного сильнее. Брюнетка вытерла рот от капелек воды, что слегка вытекла через край. Она молча падает на стол и закрывает глаза рукой, держа вторую внизу. Держит край пальцами, сжимая его так, что костяшки побелели. Пока что не действует, но эффект появляется скоро. Хосок рассматривает инструменты в стороне стола, а после забирается на столик, где лежит девушка. Он страстно целует ее в губы, позволяя расслабиться, гладит ее талию одной рукой, второй груди, намереваясь снять эти чёртовы цепочки, что так дразнят его. Марния поддается ему, но не понимает, зачем он это делает. То, что она дал ей — начало действовать. Коснись хвоста сейчас, она не почувствует ничего. Почти. — Все… Можешь… — она смотрит на его руку, что что-то делает с ее верхом. — Делать разрез… — переводит взгляд на него и кладет руку на его. — Зачем? — Марния вспоминает, что она останется вообще без ничего, если он уберет с нее хвост. — Нужно… Что-то, что прикроет меня… Голова слегка кружится, но она лежит и вроде бы это не вызывает каких-то более странных ощущений. Будто просто не выспался. Он гладит ее, распаляет ощущения от касаний и только после касается острием скальпеля ее хвоста. Чон целует жадно, мокро, действует расчётливо точно, а после как и прежде забирается рукой в надрез. Она и сама готова, на это не ушло много сил и времени. Она и сама почти сбросила чешую, потому что иначе, коснись он внутренней стороны бедра, ей было бы больно, а сейчас это было сравнимо с тем, как если бы он коснулся ее под длинной юбкой Какие-то странные ощущения внизу. Это называется мурашки? Когда что-то бежит по телу, заставляя кожный покров твердеть и покрываться маленькими бугорками. Освободившись от всего снизу, она прикрывается руками, продолжая целовать Хосока. Сама не понимает почему. Он убирает ее руки. Ему плевать на то, что она вся в крови, в чешуе. — Не могу устоять… Ты меня так и манишь. Признавайся, околдовала? — он смотрит в ее глаза, касается пальцами ее горошинки, чуть щекоча подушечками пальцев нервные окончания. — Ой, — девушка вздрогнула от его касаний, смотря ему в глаза. — Нет. Я ничего не делала… Теперь, когда она скажем так человек, ей свойственно ощущать полный спектр эмоций, которые ощущают люди при таких действиях. — Ты бы… Дал бы мне встать, хоть попробовать… — она слегка сдвинула брови, — Походить… А потом, я сделаю тебе приятно… Обещаю. Ей же нужно его отблагодарить. У нее нет ничего, кроме желания сказать ему «спасибо» слегка неординарным способом. Хосок засмеялся, а после отстранился. Сам весь перепачкался от нее. Его руки убирают остатки хвоста с ног, а после он полноценно спускается со стола, протянув ей ладонь. — Я помогу. Давай. Хотел бы тебя продать — сделал бы это сразу. Веришь? Она не отрывает от него взгляда и даёт ему руку. Садится на край стола, а затем слегка касается ногой пола. Хмурится и не понимает, что делать дальше. Если Лу взяла и побежала, то эта же хочет все понять сначала. Вторая нога касается пола, а после, она смотрит в пол, а затем снова на Чона: — Дай мне что-нибудь, — она указывает на свое тело, что никак не защищено одеждой. — Зачем? Выглядишь прекрасно, — произносит он спокойно, цокает языком и подает с вешалки медицинский халат. От него пахнет порошком и его парфюмом. Девушка пропускает какую-то волну в груди и забирает халат. Неужто поверила в его слова и стало приятно от того, что он сделал ей комплимент? Она надевает на себя халат, а после полноценно встаёт со стола. Держит Хосока за руку, будто идти не может, но она может. Просто интересно почувствовать это все медленно. Она ступает шаг, словно ощупывает почву, второй, третий и поворачивается к мужчине — Спасибо тебе большое, — она хлопает ресницами и опускает глаза. И теперь встаёт вопрос: куда ей идти? Где жить, что делать? Здесь в таком мире все сложно. — Пойдем, отмоем тебя, а потом озадачим твою подружку с подбором гардероба. Мог бы выбрать сам, но у меня довольно специфические вкусы… Он держит ее за руку и ведет за собой. Когда они выходят из двери «операционной», Чон подхватывает брюнетку на руки. Не хватало ей еще по холодному полу ходить и заболевать. Он относит ее наверх, в дом. Довольно большой и просторный, с панорамными окнами, открывающими вид на густой лес. Жил Чон в коттеджном поселке частных секторов, где жила элита. Много охраны, меньше внимания со стороны правоохранительных органов. Ванная комната встречает пару в серых тонах. Хосок опускает девушку на пол душевой кабины. — Помочь? Или сама? — спрашивает он так, будто не помыться предлагает, а что-то другое. — Наверное, сама, — смотрит она на него, а потом в пол. Все запачкала. Девушка посмотрела в сторону, вроде это называется «полотенце». Его она должна использовать после принятия процедур. — Все-таки останусь. Мне тоже не помешает душ. Сэкономлю время.