***
Когда-то проживая жизнь за жизнью, живя на полную катушку, я умирала, мучилась после смерти, а после рождалась вновь чтобы жить. Упорно продолжала идти вперед и снова умирала, заходя в густые дебри неизвестности все дальше, за что неизменно получала наказание. Но это было не так важно по сравнению с длительным, самым последним моим заключением в мире смерти. В темнице где нет ни звуков, ни запахов, ни даже чувств, наедине с одиночеством и молчанием я открыла глаза в бессознательной мелкой девчонки, что могла бы жить нормальной жизнью, не будь она обречена мной.***
— Вивиен, я же просила тебя! — женщина пришедшая с работы в поле, единственной куда могли спокойно ходить женщины нашей деревне, не нашла нас, поэтому была обеспокоена. Но мы не впервой раз уходили из церкви, так что ее волнения были бессмысленными. Нас оставили на небольшой полянке при церкви, как и большинство детей четырех и больше лет в нашем поселении. Но нам было скучно с карапузами и мы пошли заниматься своими делами. — Мама, я с Хиири рисовали! — сказала Вивиен, с трудом выговаривая придуманное мне имя и взяв за руку маму попыталась потащить ее к тому месту, где мы с Вивиен рисовали на песке палочкой. Вместе с женщиной которую мы называли мамой, за другими детьми тоже пришли родители. В детской школе при церкви нас учили выговаривать буквы и потихоньку писать свое имя. Люди косились на нас, а дети тыкали пальцем, что-то крича. — Детка, Хири воображаемая подружка, почему бы тебе не пойти поиграть с другими детками. — она крепко взяла ребенка за руку, показывая на тыкающих пальцем девчонок, которые, стоило нам их заметить, разбежались прячась и крича о «заразной Виви». Это задевало Вивиен, но благодаря «голосу в голове» я смогла быстро убедить ее в том, что она отличается от других, поэтому ее не любят. Отличаться — это хорошо, это значит что она особенная и может делать то, что не может никто из серой массы других людей. Да, были слезы и крики, она все так же не всегда меня слушала, но влияние у меня было явно больше чем у мамочки с папочкой. К девочке я испытывала пустые благодарные чувства. Благодаря ее связи с магией, я могла чувствовать все больше ощущений, запахов и звуков. Моя собственная магия просачивалась в ее тело, текла по ее венам и позволяла мне дышать. Вместе с тем, возвращались, словно тихий шепот и чувства, и радость, и темная кровожадная циничность. В ответ за эти приятные моменты мое существования, я дала ей возможность на самом деле стать «особенной». В небольшой деревне, около сорока домов и несколькими гектаре полей, которые пахали местные жители, у нее было только два пути — стать изгоем и умереть где-нибудь под деревом или слушать меня, впитывать знания и прогнуть под себя эти скромные устои жизни. — Вивиен, не слушай маму. Мама не видит, что эти дети нас не понимают. — шептала ей на ушко, тихонько прикрывая наши глаза.— Она не понимает что ты особенная, не такая как эти скучные серые мышки, обреченные стать шахтёрами, полевыми работниками, пекарями или конюхами… Ты достойна большего, моя милая девочка. Вивиен надула губки, и стала одёргивать свою руку, пытаясь вырваться из хватки родительницы. — Ее зовут ХиИри! Не хочу, не хочу! Пусти. — наша мама услышав смешки и шепотки, взяв нас крепко за запястье потащила в старый дом, наполненный запахом пота, пива и лесными травами.***
— Август! Сколько можно!.. — кричала женщина, когда спустя четыре дня в дом вернулся наш папа. Была уже осень когда мама не выдержала и начала сходить с ума от вечного порицания со стороны людей, наговоров церкви, которые никогда не думали о нас с Вивиен ничего хорошего, и конечно от отца, который только и делал что пил и ходил в шахты. Они кричали друг на друга, потом послышались звуки ударов и грохот. Сидеть прислонившись к холодному каменному основанию нашего маленького дома было холодно и неприятно, но онемение давала мне ощущение реальности, к которому я потихоньку привыкала, а Вивиен тем временем… Рисовала в грязи, оставшейся после небольшого дождя руны которые мы учили целый месяц. Близилось наше пятилетие. — Как тебе, Хиири? — Слишком длинная черточка, сделай поменьше.