Никогда

Петя неладное чувствует когда звонит в дверь начальника. Что-то слишком долго не открывают, от чего Пете кажется, будто он перепутал этаж. Хотя точно помнил, как в эту же квартиру заходил. Ну класс. — А, понятно всё, — вырывается у Хазина, когда таки открывают и на него смотрит такой же недовольный Гром. — Вечно тебе, блядь, всё понятно, — тоже зло отвечает альфа. У него на плече полотенце и одет он уже приличнее, а не как бомжара последний. Петя хмыкает, пока Игорь оценивает его новый шмот. Ну а что, не всё же на монстра тратить? — Где он? — хочется по щелчку оказаться дома, но Петя лишь вздыхает, пряча руки в карманы. Всё так бесит. Пиздец, как. — Фёдор Иванович? — теперь Игорь выглядит как-то растерянно. Удивительная она, дикая природа. Гром для Пети как зверь какой-то. Непонятный и туповатый. — Сашенька, — омега плечом задевает альфу, проходя чуть дальше порога. Так дела не делаются. А если и делаются — то не так. — Домой собирайся. — Пап, пап, смотри, — личный монстр выбегает из зала и тянет рисунок, чтобы Петя оценил. А он и оценил: с каменным лицом посмотрел на нарисованного себя и сына. Это уже шестой рисунок, блядь. И конечно же Гром это замечает, усмехается. Тварь. — Я ещё вот нарисовать хотел дядю Игоря. Он такой хороший. Только не успел. — Дома дорисуешь, — Петю теперь уже так кроет, что он еле сдерживается, но зло хватает с вешалки куртку ребёнка. — Мы тебе альбом купим специальный, чтобы ты туда рисунки складывал. Надо записать… Он уже хочет лезть в карман, чтобы достать айфон, но вспоминает, что экран так и не поменял. Слишком дорого, да и не нужно пока. А ещё Гром если увидит… Нет, пусть думает, что Хазин — мажор. — Ладно, так запомню. Завтра утром куплю, — омега вздыхает, присаживаясь, чтобы одеть сына. Он не видит, как Гром хмуро буравит его взглядом. — Так, это что за новости, Петюня, а? — Прокопенко выходит шум, тоже с полотенцем в руках. Потом на Игоря смотрит и со злостью стягивает с его плеча мокрое полотенце. А, понятно, начальник решил в Гузееву поиграть. — А папа мне альбом для рисунков купит! — Саша не даёт надеть куртку, убегая к начальнику. Блядь, у Хазина глаз начинает дёргаться. Ну знал же, что изначально это была плохая идея… К слову, на самом деле, Петя хочет купить альбом, чтобы сын рисунки не разбрасывал где попало. И к порядку пора приучать. А альфы по-своему воспринимают. Особенно Прокопенко. Он даже смотреть начинает с блеском в глазах. — Вот, Игорёк, как Петя сына любит, — чтобы Хазин ничего не ответил и не съебал, начальник подходит ближе, ждёт, пока Петя встанет, а потом под локоть хватает. — Ты давай, раздевайся. Обидишь и меня, и Леночку, если не останешься. — Только ради Вашей Леночки, — Петя специально отвечает чуть ехидно, смотря на Грома. Та самая «Леночка» выравнивается, потом хмыкает, собираясь уходить в глубь квартиры. Но не тут то было. — Куда ты собрался? Помоги Пете, пока мы с Сашей пойдём помогать Лене, — Прокопенко буквально не оставляет Грому выбора, сам уходит, забирая повеселевшего ребёнка с собой. Петя же не ждёт, когда Игорь одуплится, сам снимает новую куртку, вешает и снимает обувь. Хорошо, додумался надеть носки новые, без дырок. Омега усмехается самому себе, но Гром принимает на свой счёт, закатывая глаза. Ну конечно же. — Фёдор Иванович, мы ненадолго, нам завтра в садик с утра, — Петя проходит в глубь квартиры, отмечая, что начальник живёт довольно-таки неплохо. В центре зала уже стоит стол с разными блюдами, напитками, красивой посуды. — Блин, а я забыл, что ты на машине, — начальник как-то расстроенно смотрит на алкоголь, потом на омегу, — но может совсем немного, а, Петь? Эх, знал бы Прокопенко, в каком состоянии Хазин позволял себе по Москве гонять. Хотя он, скорее всего, и знал. Омега вздыхает, помогая сыну залезть на стол. — Пап, а можно мне сегодня немножко колы? — маленький монстр говорит это тихо, практически на ухо Хазину, но блядский Гром всё слышит. Вообще, сына высыпает от сладкого. Если он обожрётся. А он постоянно обжирается. Точнее, раньше, ведь «бабушка» заваливала конфетами, пирожными и прочим дерьмом. Сам Петя ещё ничего не покупал. Ну, вот сегодня сырки, а вроде позавчера они попкорн готовили. — Конечно, — Хазин нехотя соглашается, за что сын его обнимает. И целует, не давая встать. Хорошо, что омега рефлекторно не дёргается, потому что впервые за долгое время у них такое происходит. Месяц назад сын уже попробовал обнять, за что отхватил от обдолбаного омеги. Хорошо, что мать вовремя тогда успела. Петя зачем-то повторяет: — Конечно. — Так, Петь, это Леночка, моя жена, — Прокопенко быстро разряжает обстановку, знакомя Петю к красивой блондинкой. Она смущённо улыбается, поправляя прядь. — Очень приятно, — Хазин кивает, тоже смущённо улыбается, краем глаза замечая, как резко отворачивается Гром. Интересно, с хуя?

***

Петя настоящий когда смущается. Такой неожиданный вывод Гром сделал, когда омега знакомился с Леной. Игорь весь вечер старается не смотреть на Хазина, потому что понимает, что любуется омегой. С того самого момента, как Петя одевал сына, когда Саша обнимал его… Несмотря на характер блядский омега хороший родитель. Да и ребёнок только и говорил какой Петя хороший. — Игорёк, ты, не тупи, — Прокопенко его слегка щипает за локоть, когда они остаются вдвоём. Лена утаскивает Хазина на кухню за десертом, а Саша бежит за ними. — Вижу же, что понравился Петюня. — Фёдор Иванович, — конечно, Гром возмущается. Не нравится ему Хазин. Фу. — Прекратите. — Ты это брось. И иди, помоги ребятам, — Прокопенко машет Лене, чтобы она шла к ним, а Грома толкает в сторону кухни. — Торт порежете, по тарелкам разложите, чтобы сюда не тянуть. Иди, говорю. И Игорь идёт, шаркая тапками, за что получает салфетку в затылок. Ладно, может и правда пора налаживать общение. Не с того они начали. Но у самой кухни Гром останавливается, слыша детское: –… а почему Игорь не может быть моим отцом? Он такой хороший. — Не неси чушь, — Петя почему-то вздыхает, забирая из рук сына полотенце, чтобы вытереть вилки. — Нам и без отца хорошо. Вдвоём. — А правда, что мы уехали потому что ты не захотел, чтобы у меня был отец? Я слышал, как бабушка говорила, что ты какого-то Максима до сих пор забыть не можешь, — ребёнок конечно же ничего не понимает, добивает Петю до конца. А по омеге видно — еле сдерживается, но всё равно откладывает вилки, хватаясь за края столешницы. Игорь сначала хочет уйти. Всё же не дело это всё, херню затеял Прокопенко. Да и чё в душу Хазину лезть? Наверное, Максим — отец ребёнка. Наверное, между ним и омегой что-то не очень хорошее произошло. Но Гром замирает, кажется замечая то, что не должен. Петя на ребёнка смотрит с такой ненавистью, что тот делает шаг назад, а затем ещё один. Будто Хазин сейчас ударит, будто это уже не первый раз. Образ идеального отца рушится на глазах, но Игорю хочется верить, что он ошибся, сделал поспешные выводы. — Саш, там Фёдор Иванович тебе что-то показать хочет, — Гром не знает, что делать, но уверенность так и прёт. Тем более ребёнок быстро убегает, оставляя их вдвоём. — Нехорошо подслушивать, — когда тишина начинает давить Петя странно улыбается. Игорь же видит, как едва заметно трясутся руки омеги. Он явно еле сдерживает злость. Хуясе заявочка. — Бить детей тоже, — холодно говорит альфа и…точно попадает в цель, потому что Петя, который не пил целый вечер, Петя, который вроде как был идеальным отцом, наливает настойку Лены в кружку и выпивает чуть меньше половины. Пиздец. — Ты, наверное, оставь сегодня Сашу у Прокопенко. И машину тоже. — Слышь, а ты, дядь, кем себя возомнил? — конечно Петя реагирует резко, отталкивая руку Грома, которая сжимает плечо. — С хуя ты лезешь? Ты мне кто? Сват, брат, муж, прости Господи? — Потому что я не дам тебе бить ребёнка, — Игорь не кричит, а говорит довольно тихо, чтобы никто не услышал, но Прокопенко уже встаёт из-за стола. А вот почему Хазин не бьёт альфу, как хотел, а просто уходит обратно в зал — загадка. — Я серьёзно щас! Петь! — Саш, пойдём домой. Фёдор Иванович, спасибо за вечер. Лена, всё было очень вкусно, теперь жду вас двоих у себя. И пожалуйста, без этого мудла, — тарахтит омега, но последнее говорит чётко, смотря на Грома, который выходит следом. — Чё? Фёдор Иванович, не отдавайте ему сына, он его бьёт, — Игорь даже пытается подойти к Хазину, но между ними становится Прокопенко. — Игорёк, ты что несёшь? — и да, начальник ему не верит. Поэтому Гром смотрит на ребёнка, ожидая поддержки. — Папа хороший, почему ты так говоришь? Нет, почему ты так говоришь хочет спросить Игорь, но потом думает — а вдруг показалось. Нет, он же видел этот взгляд и вообще… — Лен, проводи ребят, а я тут… — Прокопенко даже говорить не нужно, Лена все вещи Саши уже собрала в красивый рюкзак, который ребёнкок им раз двести показал, говоря, что папа подарил. — Фёдор Иванович… — Игорю хочется Петю за дверь выставить и пусть сам разбирается, главное ребёнка обезопасить, но начальник толкает не сильно в грудь, указывая на кресло. — Сядь. Сядь, я по хорошему прошу, — рычит Прокопенко. Он что-то ещё говорит, но Игорь не слушает, смотря как уходит Петя.