"Жарче Африки только любовь"

В хижине повисла тишина. Когда молчание стало невыносимым, Чонгук не выдержал. — Ну да, сбежал и оказался неизвестно где, и что теперь? Зароешь меня по шею в огненный песок или обмажешь мёдом и привяжешь к муравьиному дереву? Какой тут у вас обычай? — По обычаю я должен выпороть тебя, — спокойно ответил Тэким, стоя на том же месте. Омега побледнел, внезапно вспомнив, что видел это в кино, как от ударов плёткой лопалась кожа. — Ты подставил меня, — как ни старался Тэким, но в словах прозвучал гнев, который он пытался подавить в себе, — Чонгук, зачем? Я же дал тебе два дня, по истечении которых я сам лично отвёз бы тебя в аэропорт, ты думаешь, я бы не сдержал своё слово? Почему у тебя такое недоверие ко мне? Зачем нужно было всё это? Чонгук опустил голову. Противоречивые чувства нелогичности собственных поступков смутили его, приходила ли ему в голову хоть одна разумная мысль с тех пор, как он оказался в Королевстве Магбу? Потом он выпрямился в спине и уставился на Тэкима своими чёрными глазами, вид у омеги был решительный. — Это ты виноват во всём этом безумии, если бы ты обманом не заманил меня сюда, ничего бы этого не было, — громко высказался Чонгук. — Не кричи, нас могут услышать. — Я никогда не буду ползать у твоих ног. Как ты можешь говорить о чести, когда у тебя уже есть муж. Я был прав, когда обозвал тебя дикарём. Тэким так стремительно бросился к нему, что Чонгук, отшатнувшись, зацепился ногой за ковёр и упал бы, но альфа ухватил его за плечо и зажал рот ладонью. Омега смотрел на него огромными и потемневшими от страха глазами. — Не шуми, — спокойно произнёс Тэким. Чонгук думал, что альфа его ударит, сердце билось так, что казалось вот-вот разорвётся. — Все подумают, что я не могу справиться со своим женихом, — взбешённо прохрипел принц, и запах жимолости усилился, — я знаю, как успокоить тебя, но никогда не опущусь до постыдного насилия. Ты понял или нет? Ещё один вопль, и я окуну тебя в холодную воду, чтобы прекратить истерику. Я достаточно понятно говорю? — опалив Чонгука сердитым взглядом, альфа отпустил его. Ошеломлённый омега не мог пошевелиться. Тэким смотрел на него. — Ты постоянно твердишь, что у меня есть муж. Что за глупости, Чонгук? — Я знаю, что Ханвон - твой муж. — С чего ты это взял? Нет у меня никакого мужа, в юности меня обручили с принцем Догу, но он не дожил до свадьбы и умер от малярии, у него остался младший брат Ханвон, которого мы забрали во дворец, так положено, но он мне не муж. Чонгук неожиданно вспомнил, что Камри ни разу не назвал Ханвона принцем или мужем, он всегда говорил «старшая омега». Это Чонгук сам сделал выводы, и, получается, неправильные. Да ещё Ханвон наговорил всего, а он ему поверил. — Если бы ты проявил ко мне хоть малейший интерес, то узнал бы, что я не поддерживаю многомужество, как и мой отец, — у Тэкима сорвался смешок, — но ты этого и не хочешь понимать. Чонгук испытал чувство стыда, не смея взглянуть в его холодные осуждающие глаза. — После смерти Догу отцу посылали молоденьких омег в надежде, что я подберу из них себе мужа. Пошли слухи, что я собираю свой гарем. — Откуда мне было знать всё это? — прошептал Чонгук. — А ты и не хотел знать, тебя это просто не интересовало, — укорил его Тэким, — ты предпочёл верить клевете, которую распространила европейская печать. Тэким тяжело вздохнул и потёр руками лицо. — Чонгук, я не буду больше уговаривать тебя, правильно говорят, насильно мил не будешь, я переживу позор, что не смог удержать омегу возле себя, — посмотрел на Чонгука печальными глазами, — в моей машине твой чемодан, который тебе сейчас занесут, так же, как и билет. Переоденься, я отвезу тебя в аэропорт. Принц развернулся и вышел из хижины. Чонгук надел белые джинсы, голубую лёгкую рубашку и вышел, прищурив глаза от яркого солнца. Посреди деревни стояли два чёрных джипа. Тэким разговаривал со своим дядей, когда заметил вышедшего из хижины омегу, задержав на нём взгляд, отвернулся, обнял Баруто и направился к машинам. Охранник вынес из хижины чемодан омеги и погрузил в багажник. — Садись, — Тэким открыл дверь, и Чонгук сел на заднее сиденье. Всю дорогу до аэропорта они ехали в полном молчании.Чонгука разрывало какое-то отчаяние, он украдкой посматривал на альфу, который смотрел в окно. Гук не понимал своих ощущений, ведь должен радоваться, что желание сбылось, и он полетит домой, ведь этого он и хотел. Машины остановились возле здания аэропорта. Чонгук вспомнил, как несколько дней назад прилетел в эту страну с мыслями о работе, а сейчас уезжает в полном раздрае, до которого довёл себя сам, и с мыслями о Тэкиме. — Пошли, — твёрдым голосом позвал альфа, когда Чонгук вышел из автомобиля, затем дал указание охране ждать его здесь. Он хотел один проводить омегу своей души и своего сердца. Всё та же красота внутреннего убранства аэропорта в этот раз совсем не радовала глаз. Стоя в очереди на регистрацию, Чонгук наблюдал за Тэкимом, который возле большого панорамного окна, выходившего на взлётное поле, беседовал с охранником. Проходившие мимо люди, завидев принца, здоровались, склоняя голову в знак уважения. Чонгук прошёл паспортный контроль, сдал багаж и подошёл к альфе. — У тебя пересадка в Сонтаре, — принц не сводил глаз с омеги, было больно на сердце, хотелось запомнить каждую родинку на лице любимого. — Да, знаю, точно так же я летел сюда. Принц пытался держаться спокойно, гася внутри жгучую бурю, которая разрывала все внутренности в лохмотья. Объявили посадку. У Чонгука ёкнуло сердце, когда он услышал объявление о своём рейсе. Понимал, что видит Тэкима в последний раз. Знал, что тот сдержит слово и никогда больше не появится в его жизни. — Тэким, — начал омега, но альфа покачал головой, давая понять, что не нужно ничего говорить. — Не надо, Чонгук. Иди. — омега кивнул и медленным шагом пошёл к выходу. Дойдя до ворот коридора, обернулся. Тэким стоял на том же месте, смотря ему вслед. Их глаза встретились, и Чонгук чуть не умер от боли, которую увидел в омутах альфы. Он не выдержал и бросился назад, к нему, за мгновенье оказавшись в его крепких объятиях, вцепившись в одежду, уткнулся в шею, вдыхая запах жимолости, ощущая, как альфа с силой сжимает его, и два сердца неистово стучат в унисон. — Прости меня, Тэким, — прошептал в шею, резко отстранился и не успел альфа сказать и слова, как Чонгук скрылся в коридоре выхода на посадку. Тэким долго стоял возле панорамного окна, наблюдая, как самолёт выехал на взлётную полосу, набрал скорость и поднялся в небо, пролетел над аэропортом, словно помахал крылом на прощание, увозя навсегда любимого человека, оставив взамен на коже альфы дорогой сердцу запах персика. Чонгук глядел в иллюминатор, погруженный в свои мысли и не сразу услышал, как к нему подошёл стюард и предложил напитки и закуски, но культурно отказался. Потом раздражённо провёл рукой по волосам, пытаясь выбросить ненужные мысли и успокоить себя, убедить,что сделал верный шаг, как бы чертовски трудно это не было. Чонгук всегда был благоразумным, практичным, реалистичным, никакого вздора, никакой глупой романтики, никакой фантазии, кроме разве что одной. ОН — улыбающийся тогда в школе иностранных языков обаятельной, берущей за душу улыбкой. Надо признать, что Тэким всё-таки забрал половину его сердца, отсюда и было неотступное чувство потери. Свобода выбора. Ну вот, Чонгук, ты сделал свой выбор. Выбрал больше не видеть Тэкима, и прекрасно знаешь, что он выполнит своё обещание, у него такой характер. А что теперь? Что дальше? Гордившийся тем, что никогда не плачет, омега вдруг почувствовал, как горячие слезы бегут по щекам. Истина гласит — что имеем, не храним, потерявши - плачем. За какие-то несколько дней альфа вывернул ему душу наизнанку, загнал в ловушку, которую омега обнаружил слишком поздно. Это было его решение уехать, почему же сейчас на полпути домой так больно ноет и рвётся душа? Ощущение, что половина сердца осталась там, в Африке. В памяти всплыл взгляд альфы, в котором стояла боль и сожаление. Все его слова и действия, наполненные вниманием, обожанием и любовью, которую Чонгук не смог разглядеть, а сейчас так остро и чётко увидел и осознал, что и сам любит. Застонал, прикрыв лицо руками. — Вам плохо? — сидящий рядом альфа с волнением наблюдал за омегой. Чонгук убрал руки от лица и ярко улыбнулся. — Мне хорошо. Вы даже не представляете, насколько мне сейчас хорошо. Тэким вернулся во дворец и закрылся в своём кабинете, приказав страже никого к нему не пускать. Скинул с головы феску, зашвырнув её. Было прохладно от включенного кондиционера. Альфа рухнул на диван, прикрыв глаза. Это расставание ему далось намного тяжелее и больнее, чем пять лет назад, когда, вернувшись из Кореи, он долго приходил в себя, понимал, что сейчас будет вдвойне сложнее собрать себя по кусочкам и смириться, что это конец. Пережить позор и осуждение, - альфа, и не смог удержать омегу. Не смог! Не смог бы насильно держать его рядом и каждый раз видеть в глазах осуждение. Тэким, вымотанный морально и эмоционально, не заметил, как уснул, его разбудил стук в дверь. — Я же просил меня не беспокоить, — в бешенстве прокричал Тэким, открыв глаза. — Господин, это срочно, — услышал голос начальника охраны. Тэким распахнул дверь. — Что случилось? — наблюдая шокированный взгляд Расула. — Это касается вашего жениха, господин, — протараторил альфа.