Добро и зло — два диаметрально противоположных понятия, имеющие друг с другом такое количество взаимосвязей, смыслов, и логики, что у человека всегда были, есть и будут вопросы в их отношении.
Раньше было хорошо — был суд, и он определял, кто поступил плохо и какое наказание ему за это светит. Да, знаю, не всегда справедливо и не всегда честно, но определял же? Сейчас нет этого института. Некому проводить расследования и выносить приговор. Беззаконие и анархия поселились на улицах города, и лишь собственная мораль останавливает разумных от сотворения зла.
Наверно простым зомби сейчас легче всех на планете. Никто не питает иллюзий по поводу их доброты. Ведь доброта им не известна, впрочем, как и ненависть. Всё, что знают ожившие твари — голод. У мутантов всё чуть сложнее, но и они недалеко ушли в этом вопросе.
Три дня назад, я спросил Саюри:
— Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?
— А чем же тогда платить за добро? — спросила тогда девушка, чем поставила меня в тупик.
Этот вопрос долго мучал меня. События, которые произошли позже, дали ответ на него: за зло надо платить по справедливости, а за добро — добром.
Ещё один интересный постулат я вывел именно в церкви. В этом мрачном храме, что стал оплотом защиты для поехавших крышей ублюдков и насильников, «Новых апостолов», как они сами себя назвали. Постулат простой: возмездие должно свершиться, но так, чтобы наказуемый всегда понимал, за что несёт наказание, и наказание это должно быть соразмерно тому злу, что он принёс своими поступками. И если таковым наказанием является смерть — то так тому и быть.
Такаши Комуро безуспешно пытался успокоить истерику своей матери.
— Мама, я тут… Я… Прости, что так долго… — он заикался, стараясь одновременно укрыть женщину своей фигурой, скрывая её от взоров остальных, и прижать к себе посильней, чтобы дать ей почувствовать, что он рядом.
Лицо у парня было растерянным и немного беспомощным, а вот взгляд мне не нравился. Там было что-то странное. Не просто злость, ярость или обида, а что-то такое пустое, что ли? На секунду меня озарила вспышка воспоминаний и пришло понимание — отчаяние. Комуро испытывал сейчас именно это.
— Сынок, — мама Такаши в ответ сама постаралась сильнее прижать сына к себе и одновременно с этим заглянуть ему в глаза в поисках поддержки и понимания. — Прости меня, мы ждали… Не смотри так. Прости сынок, я просто хотела защитить детей…
Ей вторила и Наоми, причитая, что потеряла всех: родителей, свою сестру, Такудзо и Ямаду. Среди её всхлипов мало что можно было разобрать, но то, что именно Шидо и его прихлебатели стали катализатором этих событий, было понятно каждому.
— Ками, за что? — громко разносилось под сводами этой церкви. — Ками?! Такудзо, Ямада, простите меня! — голос срывался, иногда набирая обороты и приобретая истерические нотки сквозь всхлипы. — Меня испортили… Простите! Шидо… Пророк испортил меня… Сломал.
Сам учитель, постанывая от боли, старался оправдаться, говоря о том, что он просто хотел помочь выжить другим, дав им стимул существовать дальше. Говорил он много, громкостью голоса и потоком слов пытаясь утопить тихие слова матери Такаши и Наоми. Чувство огромного омерзения охватывало меня каждый раз, когда мне приходилось смотреть на него. С огромным трудом мне удавалось сдерживать свои порывы взять и просто пристрелить его, как бешенную собаку. Но сейчас этому было не время.
В это же время «Электровеник», сорвав с себя блузку и оставшись в розовой маечке, перетягивала ей раненную ногу своего кумира на манер жгута. При этом сквернословя в нашу сторону, обзывая ублюдками, животными, мразями и тварями, что вечно мешают их жизни. За это получила от Джилл. «Красотка», с каменным выражением лица слушала все эти претензии и в один момент, резко сократив расстояние между ними, наотмашь зарядила той пощёчину. Разбитые губы и мгновенно опухшая щека украсили некогда симпатичное личико этой шкуры, частично приводя внешний облик в соответствие с внутренним содержанием.
— Заткнись! — коротко бросила ей Валентайн, когда та испуганно замолкла. — Если ещё раз откроешь рот без разрешения — вырву язык.
И — о чудо, «Электровеник» втянула свой гнилой язык в задницу и заткнулась. Вот, что лещ животворящий делает! А посему и я не буду отставать. Затягивать этот мерзкий балаган в мои планы не входило.
— Шидо, я повторю вопрос, кто ещё есть в храме? — как бы меня не воротило от этого отброса, но я старался сохранять спокойствие. Хотя бы внешне. — Не тушуйся, отвечай, иначе я прострелю второе колено.
— Да что тебе надо-то от нас?! — злобно закричал этот подонок. — Забирайте ваших шлюх, а нас оставьте в покое!
— Ах ты ж мразь… — зарычал Комуро, развернувшись в сторону учителя.
Выстрел, и второе колено ублюдка превратилось в кровоточащее месиво. Как бы я не сдерживался, но было приятно.
— А-а-а! — громкий визг, больше похожий на бабий, оглушил всех в этом месте. — Сука! Мразь! М-м-м, — мычал и стонал от боли этот выродок. — Больно-больно-больно!!! Подонок! Чтоб ты сдох!.. А-р-х…
— Смотрю, твои конечности тебе не так уж и дороги, — я довольно улыбнулся, слушая его жалкие верещания и проклятия. Музыка для моих ушей. — Знаешь, Шидо, с такими ранениями жить тебе осталось не так уж и много, если, конечно, не оказать помощь, — сделал многозначительную паузу, — иначе ты истечёшь кровью. Нет, можешь и дальше молчать. Можешь даже проклинать меня, но в таком случае я клянусь, что увеличу время твоей жизни, но ты, сука, этому рад не будешь.
— Уй-й-й, — заливаясь слезами, этот ублюдок посмотрел на «Электровеник». — Кавамото, помоги мне! Помогите своему пророку!!!
Очередной выстрел словно гром грянул: громко и гулко. Теперь плечо учителя обзавелось пулевым ранением. Должен признать, фраза, что «в слезах есть что-то от наслаждения», была правдивой. Я получал много наслаждения, видя слезы этой мрази в человеческом обличии.
Было ли мне за это стыдно? Ни капли. Думал ли я, что это сделает меня похожим на тех же мучителей-белохалатников? Ни в коем разе! Те мучили непонятно ради чего ни в чём неповинных людей, я же просто получал удовольствие от вида мучений ужасного куска дерьма, который полностью заслужил всё, что с ним сейчас происходило.
Более того, эта тварь ещё имела наглость что-то там вякать:
— Ха-а-а… М-м-м! Ублюдок! Сраный гайдзин! Нихрена я тебе не скажу, сволочь. Ты сдохнешь! И все, кто тебе дорог, тоже сдохнут!
Тут в разговор вмешался Цунода. Подонок перевернулся на спину и, ни к кому особо не обращаясь, вытирая рукавом разбитые губы, выдал игривым тоном:
— Госпожа-а-а Комуро, тебе же понравилось? А? Я же старался, скажи, да? Тебе понравилось, я ведь лучше твоего мужа! Хи-хи-хи, — мерзко начал подхихикивать он. — А ты, Наоми-чан? — безумный взгляд крашенного посмотрел на вторую жертву насилия. — Ты же так стонала… Я слышал… Ха-ха-ха! Да! Я слышал твои стоны! Тебе же тоже понравилось, не отрицай очевидного! Я же лучше этого придурка Такудзо?! Конечно лучше, ведь он уже сдох! Нет, если хочешь, можешь ему отсосать, вон он висит… Ха-ха-ха.
Последующие события произошли очень быстро. Такаши, двигаясь словно робот, рывком поднялся с колен. Слитным движением наведя «зенитку» на ублюдка, он выстрелил, прервав этим поток слов психа. Самодовольное выражение на лице Цуноды будто бы застыло навечно. Лишь обзавелось дополнительными деталями: часть правой щеки была словно стесана картечью. Вспоротая, рваная рана обнажала алые от крови и чуть желтоватые зубы в каком-то гротескном подобии ухмылки. Правый глаз чудом уцелел, но жизни в нём больше не наблюдалось. Передёрнув цевьё дробовика, выстрелил второй раз, отбрасывая тело ничтожества назад.
Голова Цуноды смачно стукнулась об пол церкви, нога неестественно выгнулась, а руки были раскиданы врозь. Из развороченной грудной клетки сильными толчками хлынула кровь.
На секунду всё затихло, и в наступившей тишине раздался голос Коичи:
— Что ты наделал, безумец? Ты хоть понимаешь…
Клацанье затвора и новый выстрел не дали ублюдку закончить свою обвинительную речь! На этот раз Комуро был точен — голова насильника и лжепророка взорвалась, как гнилой арбуз. Эта отвратительная картина поставила финальную точку в жизни учителя истории Шидо Коичи, попутно расплескав его мозги по округе, так что сидевшей рядом с ним Кавамото досталось немало «мудрых мыслей».
В этот же момент из прохода за алтарём выскочили двое.
Первой была очкастая Таниучи, с перекошенным от ярости лицом. Светя обнаженной грудью в распахнутой блузке формы Академии Фудзими и с испачканной юбкой, она стала наводить револьвер на Такаши.
Вслед за ней появился полноватый мужик лет за тридцать. Военный, без бронежилета, в серой форменной майке, зелёных штанах, не зашнурованных берцах, и с винтовкой в руках. Этот говнюк на секунду замешкался, увидев всю сцену целиком, но это не помешало ему начать поднимать оружие в нашу сторону. Внешний вид обоих говорил сам за себя. Они словно наспех собирались, услышав крики и выстрелы отсюда, но прилетели, когда было уже поздно.
Сознание привычно перешло в боевой режим. Встав на траекторию выстрела Таниучи, я своей бронёй остановил прилетевшую пулю. Впервые решился рискнуть и проверить её на прочность. Судя по сплющенному кусочку металла, что упал к ногам после столкновения с нагрудной бронёй, испытание прошло успешно. Дальше уже действовал исключительно на рефлексах, не задумываясь. Две пули, выпущенные из моей «Беретты», прошили её грудь, третья пробила голову, откидывая тело девушки назад, а три следующие аналогичным образом оборвали жизнь вояке. Мужик, как подкошенное дерево рухнул, заливая пол кровищей из пробитой головы и груди, в области сердца.
Кавамото, видя весь этот ужас, неожиданно вытащила из-под пиджака трупа Шидо ещё один револьвер, что учитель прятал в кобуре сзади за поясом, и попыталась выстрелить в ближайшего, кто был с ней рядом — в Джилл. Вот только она не учла того, что Валентайн была далеко не простой в боевом плане девушкой. Перехватив руку с оружием, «Красотка» резко вывернула её, вырывая револьвер и ломая пальцы «Электровенику», и, абсолютно не сдерживаясь, ударила ту в висок, проламывая череп в самой уязвимой части. Девушка, как подкошенная, рухнула на пол. Её тело несколько раз дёрнулось в конвульсиях агонии, вытянулось и обмякло.
Вновь на помещение навалилась тишина. Комуро шокировано смотрел на дело своих рук, в этом ему вторили Сатико и Наоми. Тадзима, что не успел проявить свои навыки, убрал прицел с тела военного и удивлённо переводил взгляд с Джилл на меня и обратно. Понимаю, скорость с которой мы с девушкой сработали, лежала далеко за гранью восприятия простого человека, поэтому собрать изменившуюся обстановку воедино было трудно, но SAT-овец справился на удивление быстро.
— Комуро-кун, — обратился он к парню. — Опусти ствол. Опусти. Ты отомстил, всё. Они мертвы.
Такаши вздрогнул, но оружие своё не бросил. Лишь посмотрел на него долгим взглядом, а потом подчинился просьбе-приказу Тадзимы. Я же в это время успел немного подойти к одному из немногих своих друзей тут. Правда близко подходить не стал. Чувство такта было мне не чуждо.
— Джон, — слёз или истерики у него во взгляде не было. Также не было и того отчаяния. Это заставило меня облегчённо вздохнуть. — Они... маму и Наоми-чан… А я их…
Закончить ему не дала мама. Эта женщина была поистине удивительной и даже сумела взять себя в руки. Она обняла его, прижав к себе и стала успокаивающе гладить по волосам. Материнская любовь просто невероятна! Невольно у меня всплыло воспоминание о глазах небесно-голубого цвета, что с не меньшей заботой и нежностью смотрели на меня. Злость и отвращение, что всё это время были во мне, стали затухать. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно пытаясь вдохнуть родной и знакомый запах.
— Сынок, — ласково и спокойно прозвучал голос госпожи Комуро, заставив меня открыть глаза. — Мальчик мой. Спасибо тебе, сыночек.
Это подействовало. Некоторое оцепенение с парня спало. Можно даже было сказать, что он расслабился в объятиях своей мамы. Я не хотел нарушать их «важный семейный момент», но Такаши оправдал своё прозвище. Уже скоро он обнимал мать и утешающе гладил её по спине, а сам посмотрел на меня.
Я ему кивнул и он, что-то тихо сказав матери, подошёл ко мне ближе.
— Теперь ты должен защищать их, — посмотрел в карие глаза парня. — Только их. Справишься?
— Да, справлюсь, Джон, — уверенно заявил он.
— Отлично, — улыбнулся и хлопнул его по плечу в ответ. — Помоги им. Охраняй и успокаивай, им нужен кто-то, кто станет для них опорой и якорем. И этим кем-то будешь ты. Это твой долг.
— Да, — кивнул Такаши. — Я понимаю, — затем сглотнул и нахмурился. — Но я убил… Убил людей.
— Не людей, — не дал ему дальше заниматься самокопанием и решил поменять тему разговора, повинившись перед ним. — Ты убил нелюдей. Мразей и подонков. Эх-х-х, права была Рей, когда просила завалить эту тварь раньше, а я дурак не послушался. Прости меня, Комуро.
Отвечать мне парень не стал, лишь кивнул с хмурым лицом и вернулся к матери с Наоми. В это же время я обратил внимание, что в щель между дверьми подсматривает парочка любителей общественного секса, встретивших нас на входе.
— Тадзима, — позвал я напарника Рики. — Тех двоих, что подсматривают из-за двери, тащи сюда.
— Есть, — коротко ответил боец, но в дело вмешались сами обсуждаемые.
Задвинув девушку себе за спину и распахнув дверь, вперед вышел парень. Робкими и неуверенными шажками, с поднятыми руками, они двинулись к нам.
— П-п-прошу вас, не убивайте, — немного заискивающим голосом, не доходя до нас, начал говорить он. — М-м-мы лишь неофиты. Мы н-н-ничего плохого н-н-никому не делали… Прошу… Господин… Убейте меня, но п-п-п-рошу не трогайте Сакуру-чан.
Он приближался мелкими шажочками. Девушка шла за ним, стараясь не смотреть по сторонам.
— Неофиты? На колени, руки за голову, — распорядился я, наведя винтовку на них. — Вопрос тот же. Кто ещё есть в этом лагере?
Оба были напуганы и старались не смотреть ни на трупы, ни на привязанных к колоннам зомби. По ним было видно, что эти люди не успели пропитаться лживыми посулами Шидо. Как я это понял? Очень просто. По взгляду девушки, что посмотрела на труп учителя с ехидством и торжеством, а на госпожу Комуро и Наоми с огромным сочувствием. Впрочем, сделала она это вроде как незаметно. А вот парень был просто напуган, он настороженно осматривал нас, особенно уделяя внимание мне и Тадзиме. Надпись «SAT» на его бронежилете недвусмысленно намекала, кто пришёл к ним. Мой же внешний вид и вовсе вызывал у него неподдельный ужас.
На этот раз слово взяла девушка:
— Шиничи вы уже убили, — кивнув на труп военного, она продолжила. — Из «защитников оплота будущего» остались пятеро. Они все из военных и сейчас отдыхают там, — махнув рукой в направлении откуда появились «Очкастая» и военный, она продолжила. — В покоях снаружи. А ещё будущие неофиты, их около двадцати человек. Они находятся там же, за храмом, в запертом складе. Как говорил пророк, все они пройдут вскоре обряд инициации.
— А вы её, я так понял, уже прошли? — по-новому посмотрел на эту странную парочку.
— Нет-нет, мы с Сакурой. Мы пара, — ответил парень, вильнув взглядом. — Пророк знал об этом и не требовал прохождения обряда от нас.
— Он просто врал тебе, Кагами, — на лице девушки появилось грустная и одновременно с этим нежная улыбка. — Я знаю. Таниучи говорила, что скоро и меня ждала участь Комуро-сан и Наоми-чан. Пророк говорил об этом своему апостолу при ней.
— Что? — был шокирован тот такими откровениями от своей девушки. — Но… Почему ты раньше мне не сказала? Я бы…
— А ты бы что-то изменил? — покачала головой Сакура. — Дурак ты всё-таки. Прости, что молчала.
— Ясно, — кивнул я, принимая новые данные. — Что ж. Кота. Приём.
— На связи, — почти сразу же бодро отозвался «Пухляш».
— Скажи водителю, чтобы подогнал бронетранспортёр прямо ко входу, задом, — начал отдавать распоряжения. — И посмотри есть ли где одеяла или вдруг чистая одежда. Минимум пара комплектов. Они очень сейчас нужны. Второй транспорт остаётся на контроле периметра. Как понял? Приём.
— Сделаем, — бодро пообещал Хирано. — Отбой.
— Джилл, помоги Такаши и девушкам, — обратился к девушке. — Заодно присмотри за этими «неофитами», их допрос ещё не закончен.
— Хорошо, Коннор. Но ты… — начала говорить она, но сама же себя и прервала. — А, впрочем, поговорим позже.
— Да. Поговорим, — согласился, а затем вновь обратился к Тадзиме. — Тадзима, надо упокоить этих бедняг, привязанных. Они не заслужили такого обращения. Я с этой стороны, а ты пройдись там.
— Принял, — отрешенное лицо Тадзимы было похоже на маску.
Лишь затаённая ярость на насильников и мразей затаилась где-то в глубине его глаз, а также в нём плескалось море сострадания к людям, что, превратившись в зомби, были примотаны колючей проволокой к колоннам.
Уверен, больной мозг Шидо использовал их для запугивания выживших, чтобы легче было подчинить своей безумной идее. Скорее всего, так и было. Название ещё какое пафосное придумал. Сучонок. Дерьмо. Злость, уже было успокоившаяся во мне, вновь начала набирать силу. Скользкая тварь, ещё, когда мы только-только встретились, показался мне крайне расчётливым хитрожопым эгоистом. Трусливым и выживающим за счёт других. Надо было убить его там, перед автобусом на парковке Академии. Сука! Я досадовал сам на себя. В оправдание могу лишь сказать, что говнюк оказался хитрым, и повода не давал. А теперь… Мать Такаши, да и Наоми… Остальные… Э-х-х…
— Простите, парни. Я не знал, что так всё будет. Покойтесь с миром, — сказал я ожившим трупам Такудзо и Ямады, аккуратно всаживая лезвие каждому в основание черепа. Мои действия повторял Тадзима на другой стороне храма. — Не так всё должно было быть. Не так.
— На позиции. Джон, поторопитесь. Зомби проявили интерес. Начинают подтягиваться сюда с соседних улиц, — отвлёк меня голос Хирано по рации.
— Принял, — быстро ответил ему, а затем повернулся к Комуро. — Такаши, отведи свою маму и Наоми-чан под защиту брони. И будь с ними. А вы двое, — вернул внимание к «неофитам», — будете под присмотром вот этой замечательной девушки, — кивнул на Валентайн. — Чудить не советую.
— Господин, — парень испуганно покосился на Джилл, что, демонстративно размяв руки, начала играть с пистолетом, весьма ловко крутя его. Выглядело завораживающе и довольно устрашающе. — Мы будем делать всё, что скажите! Но осторожнее, у «защитников» много оружия.
— Меньше слов — больше дела. Не тяните. Джилл, прошу — проконтролируй их и допроси, а мы пока тут всё закончим.
— Хорошо, — согласно кивнула она. — Но наш с тобой разговор теперь дополнился ещё одной темой.
— Да-да, — я закатил глаза. — Я всё понимаю. Грозной сотруднице B.S.A.A. нужно знать всё-всё. Джилл, обещаю, бегать не буду. Вернёмся в поместье и всё обсудим. Идёт?
— Идёт. Я запомнила обещание, — предвкушающая улыбка осветила её красивое лицо.
Ещё одно завораживающее зрелище в мою коллекцию.
Закончив с упокоением зомби, мы на пару с Тадзимой дождались момента, пока не остались в храме совершенно одни.
— Надеюсь ты готов, к тому, что будет дальше? — на всякий случай спросил у него.
— В юности я считал, что мой народ не такой, — нахмурившись, отозвался он. — Что мы лучше и чище. Выше моралью, чем остальные. Служба в полиции открыла мне глаза на многое. Но даже там я не видел столько грязи и мерзости. Ненавижу насильников, ненавижу убийц, ненавижу тех, кто издевается и пользуется своей властью. Сука, я презираю этих отбросов! Так что да, Коннор, я готов. Пойдем и зачистим этих мразей.
— Да, Тадзима, — пусть и немного длинноватый, но зато очень исчерпывающий ответ, который удовлетворил меня. — Пошли.
Пройдя за алтарь, мы попали в небольшой тамбур с двумя коридорами, уходящими направо и налево, и с массивными двойными дверьми по центру, что вели на выход из храма.
— Я направо, а ты глянь слева, — уже привычно взял на себя бремя лидерства. — Это, походу, проходы к башням-колокольням.
— Понял. Принял, — кратко отозвался Тадзима, мгновенно сосредоточив всё своё внимание на левом проходе.
Внизу башен были небольшие каморки, где, по всей видимости, отдыхали звонари или кто-то им подобный. Вот только мне досталась та башня, где развлекались очкастая и вояка. Смятая кровать, запах секса, а также разбросанное нижнее бельё и бутылка саке с двумя пиалами. Что называется, отвлекли их от процесса. Твари.
Пробежавшись по винтовой лестнице до самого верха, я наткнулся на запертую на засов массивную дверь, что блокировала путь дальше. Отодвинув засов, вышел на площадку башни. Над моей головой были подвешены несколько больших колоколов, недалеко от входа в специальном кронштейне был пулемёт, а по полу ворох кабелей разбегался к прожекторам. Следы когтей на камнях и дверях намекали, что тут побывали ликеры, но внутрь попасть так и не смогли, двери были очень надёжными, а стреляные гильзы и лужа крови на полу — на то, что защитники боролись до конца.
— Тадзима, приём. Как у тебя?
— Нашел одного, — через небольшие помехи раздался его голос. — Обдолбан. Видимо, они распотрошили медчасть лагеря. Морфин. Рядом девушка. Мертвая. Он её задушил.
— Ты его? — вопрос остался незаконченным, но вполне понятным.
— Да, — сухо последовал ответ.
— Остались четверо, — совершив в уме элементарные математические действия, пришёл я к выводу. — Встречаемся у выхода.
— Принял.
Выйдя на территорию позади храма, мы попали в отгороженные заборами проходы к двум зданиям. С другой стороны заборов валялось несколько десятков застреленных зомби.
Первое из строений, по всей видимости, было жилищем для служителей. Двухэтажное, кирпичное и добротное на вид. Об этом говорили высокие и узкие окна, перекрытые массивными металлическими решётками, отдалённо напоминавшие бойницы, крепкая крыша и массивная дверь на входе. Всё с символикой, как и положено этому месту.
Второе, наоборот, было небольшим, одноэтажным, с маленькими потолочными вентиляционными продухами по периметру, сквозь которые могли пролезть разве что кошки, да и то вряд ли. Оно и являлось, предположительно, складским помещением. Как и сказала эта Сакура.
— Тадзима, ты иди к тому зданию, — указав стволом винтовки на складское строение, я продолжил. — Там, скорее всего, заперты выжившие. Думаю, твоя форма поможет построить диалог с ними. А я, пожалуй, проведаю оставшихся. Удивлю их.
— Добро, — кивнул он и вытянул в мою сторону сжатый кулак. — Не жалей их. Ни одного.
Сразу же всплыло воспоминание, что нужно делать в подобной ситуации.
— И не собирался, — ответил ему, протянув руку и стукнув свой кулак о его. — Удивлю их до смерти.
— Хай, — кивнул Тадзима и направился к своей цели.
Входная дверь была заперта, но удар ногой с легкостью выбил замок. За дверью оказался небольшой холл, одна из широко распахнутых дверей вела в трапезную. По крайней мере длинные обеденные столы и лавки позволяли это предположить. Поводя прицелом по всему помещению, я убедился в отсутствии угроз. Слева от меня была лестница, что вела на второй этаж. Обострённый слух доносил до меня мерный храп и какую-то возню со второго этажа. А в глубине справа массивные двери привели меня на кухню.
Здесь я встретил первую выжившую. Привязанная к разделочному столу девушка была лет двадцати на вид. Голая. Опухшее от ударов лицо, на котором застыл пустой взгляд, с отсутствием разума в нём. Синяки, ожоги, выделения на промежности и по всему телу, довершали страшную картину. Её долго насиловали и избивали, ломая бедняжке психику. Рядом со столом валялись окурки, которые твари тушили об неё.
— Боже, — тяжело выдохнул я. — Сука, как же так?! Потерпи, милая, я сейчас, — с беспокойством в голосе попросил её, разрезая верёвки, под которыми были ссадины и подсохшая кровь. — Потерпи, пожалуйста, не умирай, только не сейчас. Я убью тех, кто это сделал. Клянусь. Всех тварей положу. Ты только держись. Пожалуйста.
Девушка оставалась безучастна к моим словам. Казалось, ей было абсолютно всё равно на то, что происходит вокруг. Она ушла в себя, отгородившись от жестокой реальности. Я вновь связался с Котой:
— Кухня за храмом. Срочно одного бойца сюда. С одеялом. Кота, быстрее! И приготовьте обезболивающие препараты и антисептики. Здесь выжившая, нуждается в эвакуации.
— Понял тебя, Джон, — Хирано, как и всегда, был очень исполнителен.
— Тадзима? — позвал второго участника нашего карательного рейда. — Что у тебя?
— Всё плохо, — с плохо скрываемой злостью в голосе отозвался он. — Тут в основном женщины, дети и подростки. Есть парочка избитых парней и труп военного. Как сказала одна из девушек, он пытался их защитить, но его банально оглушили, и жестоко избили. Что у тебя?
Здравствуй, Ярость! Я рад тебе, дорогая подруга! На лице сам собой появился кровожадный оскал, а в голове наступила отчетливая ясность.
— Выжившая в плохом состоянии, — поделился своей ситуацией. — Погоди. Слышу движение на лестнице.
Высунулся из двери, и тварь, что спускалась с лестницы, получила свою заслуженную награду, две пули в грудь и голову. Ублюдок был безоружным, но щадить или допрашивать не было нужно, да и желания такого не было. Приговор, такому как он, один — смерть.
Водитель второго бронетранспортёра прибежал буквально через несколько секунд. То, какими глазами молодой парень смотрел на всё вокруг, и говорить не хотелось. Шок, отвращение к нелюдям, сотворившим всё это, и жалость к девушке были написаны на его лице.
— Отнеси её, парень, — направил его энергию, что сейчас перевоплощалась в злость, в нужное русло. — Только неси аккуратно. Судя по синякам, там могут быть повреждения внутренних органов. И помоги потом Тадзиме с другими выжившими, хорошо?
— Хай, — быстро поклонился тот довольно низко и тут же подошёл к девушке.
Убедившись, что тот весьма аккуратен, кивнул сам себе. Хорошо, теперь мне пора было заняться этими биологическими нечистотами.
С этими мыслями я двинулся на второй этаж, ногой отшвырнув с дороги тело застреленного ублюдка. Оно впечаталось в стену и сползло на пол, оставив кровавый след. Длинный прямой коридор встретил меня на выходе с лестницы. По обе его стороны было восемь дверей. Открыв первую, увидел ещё одну жертву этих тварей. Мёртвое, изуродованное тело девушки с навечно замершей мольбой в остывших глазах.
Я думал, что моя ярость не может быть сильнее, но ошибался. Её вид поднял во мне всё это на новую высоту, добавив гнев и ненависть, которые я не испытывал и к мучавшим меня учёным, что даже мне стало казаться это страшным. Аккуратно закрыв ей глаза, двинулся дальше по коридору. Открывая двери, увидел, что резвились изверги с размахом. Абсолютно потеряв всякие тормоза. Трупы женщин и девушек: задушенные, зарезанные, избитые, измученные…
И запах… Боже! Везде этот смрадный запах пота, секса, крови, никотина, алкоголя и чего-то ещё. Чего-то гнилостного. Скорее всего самих ублюдков.
А дальше я нашёл их. Трое полуголых, обдолбанных, пьяных тел, двое из которых храпели на кроватях, а третий, самый здоровый, расслабленно сидя за столом лицом ко мне, цедил саке прямо из горла бутылки. К старым запахам присоединился запах жжёных тряпок. Разбросанные вокруг шприцы говорили, что людьми эти мрази быть перестали. И уже давно.
— А? Шиничи? Хера ты припёрся? Иди на пост! — наведя на меня мутный взор, выдало это тело. — Шиничи, ты чё, бля, не понял?! Тебе, пидорасу, что сказано? Идёшь в караул… Ик… Пользовать девок будешь позже! Шидо так сказал, а я…
Тратить на него патроны? Не-е-ет. И нож тоже не нужен. Я хотел лично удавить этого выродка голыми руками.
Винтовка мгновенно вернулась за спину. Сам же, в два шага подойдя ближе, пнул ногой в торец столешницы. Выбитый из лёгких воздух и хруст рёбер полуголого ублюдка был райской музыкой для моих ушей.
— Тре… — завопить я ему не дал.
Ухватив его за засаленные волосы, со всего маху приложил подонка лицом об стол. Раздался хруст, звуча для меня божественной рапсодией. Сломанный нос, выбитые передние зубы, разбитые губы… Мало. Я вновь повторил комбинацию «фейсом об тейбл». Мало! Повторение на «Бис». Ещё! Тварь приглушённо хрипела у меня в руках.
— Нет, гнида, — я предвкушающее посмотрел на него.– Ты ещё только начал получать своё!
Перемахнув через стол, я снова поднял за волосы упавшего на пол ублюдка и поставил его на колени. Но причиной ли выпитый алкоголь, или, может, наркотики, или всё сразу, но боли этот биомусор явно не чувствовал. Да и с соображением у него явно было туго. Жаль. Хотелось, чтобы он умер, осознавая всё — что, за что и как! Удары сыпались градом, я месил его тушу руками и ногами, превращая это пресмыкающееся в хорошо отбитый кусок мяса. Хрипы, треск ломаемых костей, брызги крови — никакой жалости, никакой пощады! Урод потерял сознание, и в себя больше не приходил.
Самое удивительное, что его подельники даже не соизволили проснуться. Их я просто сдёрнул с кроватей и подтащив к полудохлому телу их сослуживца, привалил к стене. Один из них вроде бы очнулся от этих перемещений, даже глаза открыл, но бессвязное мычание, донёсшееся из его пасти, подсказало: всё, что я мог бы сделать с ними — смысла не имеет. У**ки просто не понимают, что сотворили и за что сейчас сдохнут.
— Жаль, что времени у меня особо нет. Сука, как же жаль. Трусливые, конченные твари. Сдохните!!! — разряжая дробовик в эти три туши, я в каждый свой выстрел вкладывал всю ту накопившуюся ненависть и боль.
Всё, что испытал до этого, и близко не было похоже на то, что я чувствовал, расстреливая их. Гнев, ярость, разочарование, обида и ещё куча эмоций. Этот калейдоскоп привёл меня к пониманию: быстро… Слишком быстро сдохли эти изверги. Сотворившие такое должны были подыхать долго, медленно, неотвратимо и мучительно. И они должны были это осознавать! Посадить на кол и скормить их зомби на улице, или тем, кого они приковали в храме к колоннам, или…
Лишь холостые удары бойка, раздавшиеся в комнате, переключили моё сознание. Магазин дробовика покинули все патроны. Даже жалко стало, что их там так мало. Мне казалось, что нелюди ещё не окончательно сдохли, что надо их добить с гарантией.
— Джон? — позвал меня Тадзима по рации. — Ты закончил? Приём.
— Да, — хриплым голосом ответил я. — Я иду. Никого сюда не пускай, Тадзима. И сам не заходи. Не надо. Занимайтесь эвакуацией. Посмόтрите запись. Потом. Если захотите. Но я бы не советовал.
— Ты как? — участливо спросил он.
— В норме. Почти, — соврал я. — Дай мне немного времени.
— Принял.
Ещё оставались три помещения, что я не успел осмотреть. Благо, что несколькими минутами позже, заглянув в них, ничего там не нашёл. Аккуратно перенеся трупы девушек, уложил каждую в кровать и накрыл сверху покрывалом. Большего я сделать для них, увы, уже не мог.
Тела мразей, я выволок на улицу. Пусть хоть так… Муки девушек не должны быть запятнаны присутствием этих мерзких кусков дерьма рядом. Увидевшие это выжившие, что столпились напротив выхода из строения склада, отреагировали по-разному. Кто-то испуганно замирал, сжимаясь и стараясь стать незаметней. А кто-то дал волю своей боли и гневу.
Среди выживших была пожилая женщина, что подбежала ко мне и, узнав, что больше живых в здании нет, залилась в истерике плачем. Её дочь была среди тех девушек, что Шидо отправил на «помощь защитникам веры». Женщина так и не захотела уехать с нами. Как бы мы её не уговаривали. Мне и Тадзиме она сказала, что останется тут и умрёт со своей девочкой. Позже, до моего обострённого слуха донесся крик ужаса со второго этажа. Она нашла тело дочери. Я знал, что долгое время этот крик будет преследовать меня в кошмарах.
Были и такие, кто радовались тому, как закончили мрази. Слава богам, ублюдки не добрались до совсем мелких детей. Их было немного, но пять девочек возраста от пяти до семи лет среди них были.
— На тебе лица нет, — Тадзима посмотрел на меня. — Уверен, что ты в норме?
— Не уверен. Но придётся с этим жить, — буркнул в ответ. Мой взгляд был прикован к зданию, где скрылась мать убитой. — Закругляемся тут, и поехали в поместье.
— Да как бы уже. Бронетранспортёры забиты так, что нам с тобой придётся ехать на броне.
Только сейчас я заметил, что мы остались тут вдвоём, ведь выжившие уже покинули нас, разместившись в обоих бронетранспортёрах.
— Не впервой. Пошли отсюда.
Обратная дорога до поместья пролетела для меня практически незаметно. Машинально отстреливая зомби, мои мысли крутились вокруг событий в храме. Вина за то, через что прошли мать Комуро, Наоми и та девушка, что я нашёл на кухне, несчастные, что погибли от действий обдолбанных животных. Всё это тяжелым бременем легло на меня.
Если бы я только убил тварь Шидо раньше! Если бы раньше выехали к ним! Если бы был сильнее и не допустил событий с Саэко! Много таких «если бы» крутилось в голове.
Сука. Сраные п*здострадания, сраная реальность и еб*чие зомби с мутантами, конченые больные ублюдки, что сотворили всё это, поехавшие фанатики, бандиты! Ненавижу! Сука, как же я всех их ненавижу. Всё это.
Пройдя через ужасы подземного комплекса, через боль поверхности, через бесконечные столкновения с беззаконием и сутью человеческой, мне стало так плохо на душе, словно кто-то, собрав всё это в кучу, заново облил меня этим говнищем. Впрочем, словил себя на мысли, что я лучше стал понимать происходящее. Редфилда, что стремится поскорее прекратить этот хаос. Джилл, что сталкивалась и раньше со всем этим. Тадзиму, что за бравадами и весёлым характером старался скрыть боль от происходящего. Храброго и сильного сердцем Хирано, ведь всё это он, также, как и я, проходил вместе со мной. Эмоционально разбитого Комуро, на долю которого выпали новые испытания прочности его характера и воли.
Вновь лишь видение добрых и любящих глаз моей матери, помогло сохранить в целости рассудок и не закопать себя под всеми этими мыслями, сожалениями с «если бы».
Именно тогда я принял решение. Редфилд, Джилл и Леон правы. Нужно прекратить всё это. Нельзя позволить заразе сломить всё то светлое, что есть в людях. В моих девочках, членах моего отряда, нахалке Рике, этом мужике Тадзиме, что молча отстреливал зомби, сидя на броне недалеко от меня. Джил, Такаги, остальных…
Мой эгоизм сейчас неуместен. В моих возможностях помочь всем. Это моя суть. Я «Х-восемь» — мутант, что может перебороть любую заразу себе на пользу. Я спас от заражения Саэко, благодаря тому потенциалу, что вложили в меня учёные. Усиливать других, усиливать себя, модернизировать чужие организмы, в моей власти делать всё это. Только в моей власти уничтожить суть Амбреллы — боевые вирусы.
Поместье встретило нас движняком в палаточном лагере, а также среди военных. Видимо Такаги подошёл очень основательно к последней эвакуации. Большие туристические автобусы были припаркованы в отдельном секторе стоянки. Военные, откопав БМП и все бронетранспортёры, готовили их к сопровождению колонны. Суета сворачиваемых полевых кухонь и сбор скарба выжившими, дополнялись суетой ЧВК-шников Такаги, что так же сворачивали большинство своих постов.
— Джилл, — окликнул «Красотку». Она тут же повернулась ко мне. — Я согласен уехать с вами. Но только с условием, если вы гарантируете безопасность и защиту моих людей, а так же приемлемые условия для их жизни, — сказал я, глядя на эту суету.
Выжившие, робкой стайкой вылезали из бронетранспортёров, врачи в палатке досмотра осматривали их, а затем в ускоренном темпе отправляли к врачам в госпитале. Мы, недолго понаблюдав за ними, отправились на своём броневике в особняк. Сатико, Наоми и безымянной девушке требовалась скорейшая медицинская помощь моей Сидзуки. Только ей я мог доверить пострадавших. Уверен, моя красавица справится и сможет им помочь.
— Понимаю, Джон, — Валентайн серьёзно посмотрела на меня. — Обещаю, мы поможем тебе всем, чем только сможем. Именно для этого создавалась B.S.A.A. Я даю слово, что ни тебе, ни твоим людям, ни твоим девушкам не будет угрозы.
— Я поверю тебе, Джилл Валентайн, — кивнул ей. — Спасибо, что помогла в церкви.
— Это мой долг, Джон, — покачала головой она в ответ. — Что бы ты там не думал, но мы с Крисом и другими уже много лет воюем с подобным. Амбрелла уже много боли принесла этому миру. Слишком много. Ты очень нужен нам. В твоем теле заложен механизм, который положит конец любым их действиям.
— Да, — протянул с некоторой напряжённостью в голосе.
Быть монополистом в чём-либо было с одной стороны неплохо, но вот с другой проблем от этого становилось только больше.
— Тебе тяжело, я знаю, — Джилл подошла ко мне и осторожно прикоснулась к моему плечу. — Поверь, я понимаю тебя как никто другой. Давай поговорим позже, мне нужно доложить Редфилду, а потом я бы хотела серьёзно пообщаться с тобой.
— Хорошо, — возражений каких-либо на это у меня не было. — Позже, так позже.
— Отлично, — её лицо осветила красивая, дружелюбная улыбка, а вот в глубине глаз всё так же плескалась грусть. — Тадзима, за мной. Доложим, и ты свободен.
— Есть, — усталый голос SAT-овца, говорил сам за себя.
Ещё там, в церкви, после освобождения заложников, я заметил, что этому японцу тоже было непросто. Он сдерживал в себе не меньшую злость на все те бесчинства и зверства, что происходили под руководством этого Коичи. Просто больший опыт помогал мужчине лучше это контролировать. Хотя уверен, если бы Тадзима занялся теми ублюдками, то поступил бы точно также. Может быть, даже чего интересней придумал.
Мы с Хирано с грустью наблюдали за тем, как на свет солнца из десантного отделения выходят Сатико и Наоми, что кутались в майраловые одеяла и прикрывали обнаженные участки кожи от любых взглядов, а вслед за ними бойцы выносят носилки с девушкой. Комуро был рядом с матерью и подругой. Помогал то одной, то другой, стараясь заботой отвлечь их от переживаний. Безуспешно, обе пострадавшие были похожи на запуганных ланей и шарахались от каждого неловкого прикосновения парня к ним.
Нас вышли встречать почти все из нашего отряда, семья Такаги и отряд Редфилда. Не было лишь маленькой Элис и её щенка, а также Мику и Саюри. Даже Саэко вышла на улицу, хоть и прятала свой взгляд от меня и остальных, в руках девушка сжимала катану в ножнах. Очень дорогую на вид. Подарок Соичиро? Вполне в его духе. К клинку, по всей видимости, прилагалось красивое кимоно, тёмно-синего цвета с рисунком каких-то белых цветов по левой стороне. Нижнее бельё под кимоно было белым, а на ногах были какие-то сандалии. Смотрелось это очень красиво, тут нужно было отдать должное Бусудзиме.
— Я пойду, Джон. Надо оружие почистить и форму, — глухо сказал мне Кота, на что я лишь кивнул.
Даже представить боюсь, что он сейчас чувствует. Его родители где-то там, за много тысяч километров отсюда. Трубку они не берут, лишь отец парня написал, чтобы он не волновался о них с матерью. Больше информации от них не было. Хотя Кота не оставлял надежд, что они сумели спастись. От грустных мыслей его всегда отвлекала Сая, что и сейчас, увидев Хирано живым и невредимым, робко взяла его руку в свои ладошки и, под одобрительным взглядом госпожи Юрико, утащила куда-то в особняк.
Радостные улыбки, на лицах моих девушек резко сменились беспокойством, стоило им лишь увидеть состояние матери Комуро и Наоми. Сидзука, как самая опытная, сообразила всё быстрее. На секунду в её взгляде мелькнуло понимание, а затем она уверенным голосом погнала пострадавших и парней с носилками в особняк. Стоит ли говорить, что разрешение на свои действия она не спрашивала ни у госпожи Юрико, ни у Соичиро. Ей было плевать. У неё была работа, которую она любила всем своим добрым сердцем — помогать пострадавшим.
Впрочем, судя по лицам хозяев, они и не хотели препятствовать медику в попытке оказать помощь жертвам насилия. Неожиданно для меня, Мацусима, кивнув своим мыслям, ускакала следом за Сидзукой. Как мне позже сказали, полицейская оказалась хорошим психологом, долгие годы практиковавшей работу с жертвами сексуального насилия.
Минами Рика, кивнув мне, задумчиво ушла вслед за ними. При этом подруга моей Сидзуки странно посмотрела на меня напоследок. Правда, разбираться с этим у меня не было ни сил, ни желания. С каждой минутой эмоциональный шторм, что бурлил во мне, затихал и превращался в апатию. Хотелось побыть одному, в тишине. Никого не видеть. Никого не слышать! Не как в той душевой в подземном комплексе. Нет, там я как раз был бы весьма рад с кем-нибудь поговорить, облегчить свою ношу. Да просто поделиться мыслями. Но сейчас мне было просто нужно разобраться в себе. Понять и принять свои мысли. Жаль, что сейчас времени на это не было совершенно.
Джилл, на пару с Тадзимой, отошла в сторону вышедшего вперёд Криса. Они принялись негромко, дополняя друг друга, докладывать тому о событиях в лагере беженцев под номером два. Могу сказать, что Редфилд сумел удивить меня. Выслушав доклад, этот здоровяк кивнул им, а затем, уверенным шагом подойдя ко мне, сказал:
— Спасибо.
— За что? — я честно не мог догнать за что он меня благодарит.
— За то, что остался человеком, — Крис, всё такой же серьёзный, казалось, смотрел мне прямо в душу. Понимаю, почему его выбрали командиром этой группы. Мужик умел внушать и дело было не только в его габаритах.
— Я им был и буду. Всегда, — постарался передать всю свою уверенность в этом коротком заверении.
— Это правильно. Я помогу тебе, Джон. Слово офицера, — он протянул свою лопатообразную ладонь.
— Я тебя услышал, Крис, — крепко, по-мужски, пожал ему руку.
В этот момент, к нам подошёл Такаги. Мужик словно на пару лет постарел, ведь, как и Редфилд выслушал доклад, но уже от своих бойцов. И судя по его взгляду, полному ярости, информация о потере японцем морального облика взбесила его не на шутку. Вот тебе и «Националист».
— Коннор-сан. Ксо-о-о, — тяжело и протяжно выдал хозяин поместья. — Не такого я ожидал от простой миссии. Спасибо тебе и вам, Редфилд-сан, за помощь. Вы спасли много жизней моих соотечественников. Могу я вас обоих пригласить в дом? Нам есть что обсудить.
— Да. Есть, — согласился с ним. — Дайте мне минут десять, я скину броню и буду в вашем распоряжении.
— Хорошо, слуги проводят тебя в мой кабинет, — Соичиро Такаги кивнул мне, а затем посмотрел на Криса. — Как и вас, Редфилд-сан.
***
Поддержать авторов или увидеть выход глав раньше можно тут: https://boosty.to/virus_x
