Снова от лица Изабель.
***
Чем ближе мы оказывались к дому, тем меньше мне хотелось отпускать девушку обратно в ночь. Кощунственно и странно мне было бы говорить о безопасности – со мной ей в тысячу раз опаснее, особенно за закрытой дверью. Грустно это признавать, но я куда страшнее какого-нибудь пьяного парня, что мог бы пристать к ней на улице. Хочется оставить её у себя хотя бы до утра. Нельзя, нельзя поддаваться таким мыслям! Девочку нужно отпустить. Тянусь к сумочке, пытаясь в тëмном салоне в свете мелькающих фонарей отсчитать несколько купюр. Как давно я никуда не ездила на такси... Решаю не мучить нас обеих подсчётами и отдать ей всё, что с собой взяла. А ещё надеюсь, что она не заметит... – Вы носите с собой нож? Чёрт. Заметила, но не сказала ничего больше, пока мы не добрались. На мгновение мне показалось, что девчонка врежется в ворота, но она удивительно аккуратно припарковала автомобиль у тротуара. Включает свет, а я протягиваю ей несколько купюр. – Спасибо, что подвезли. Этого хватит? Она, голову слегка наклонив, смотрит пронзительно. – Изабель, здесь слишком много. Местные таксисты такие суммы за несколько месяцев зарабатывают. Я улыбаюсь. Кажется, меня везла идейная противница капитализма. – Вы ведь не просто какой-то таксист, Анника. Мне было в высшей степени приятно ваше общество. Она головой качает отрицательно, отстраняя мою руку. От лëгкого прикосновения её пальцев меня прошивает мелкая дрожь. – Изабель, вы то ли флиртуете, то ли издеваетесь. Я не возьму ваших денег, но вы всё ещё можете угостить меня чашкой кофе. Смотрит так, что ей невозможно отказать, и я на мгновение совершенно теряюсь. Анника нравится мне, действительно нравится. У меня чёрт знает сколько не было свиданий, отношений и прочей ерунды, которой одинокие женщины моего возраста и уровня достатка скрашивают серые будни. Я сходила бы с ней в ресторан. Я съездила бы с ней в Швейцарию (отчего-то кажется, что ей понравился бы местный климат). Но я боюсь, что на этом чëртовом кофе наше знакомство закончится, а к моим мëртвым ангелочкам прибавится очаровательный демон. Анника же трактует моё молчание по-своему: – Я, наверное, слишком навязчива. Наверняка вас заждались. Муж волнуется, – она вдруг умолкает, а по лицу змеится улыбка, – или жена? На её месте я бы ужасно вас ревновала. Анника выходит из машины и галантно открывает для меня дверь. Это приятно. Наверное, именно этот жест становится пером, упавшим на чашу весов. – Меня никто не ждёт, моя дорогая Анника. А какой у вас любимый сорт кофе? Она смеётся, просто очаровательно смеётся. – Понятия не имею, но из ваших рук я приняла бы даже мышьяк. – Что вы, милая. С кофе намного лучше сочетается цианид. Войдя за мной на кухню, девушка будто по привычке забирается на подоконник, но, смутившись, слезает оттуда и садится на стул. Выглядит сосредоточенной, будто примерная школьница, и это ей не идёт. Я оборачиваюсь к ней спиной и варю нам кофе. Отчего-то кажется, всего на мгновение, что если я обо всëм ей расскажу, она не сочтëт меня сумасшедшей. Будто она и правда могла бы понять.