Проблем нет

Едва волоча́ собственные ноги Грейзер зашел в Адвентист Хелт Уайт Мемориал. В нос сразу же ударил противный больничный запах, заставляющий сморщиться. Он не помнит, как мама поймала его немощное тело, не позволив упасть, и поставила на ноги. Не помнит, как сам же ломанулся к выходу из дома, не произнеся ни слова. Не помнит, как пролетело пятьдесят минут дороги. Ничего не помнит. Сейчас лишь ощущает запах смерти. Эрик, Ник и Анджела тут же ломанулись к регистратуре, принимаясь расспрашивать подробности, а Джек остановился посреди коридора, чувствуя в ушах, как тяжело и медленно колотится его сердце. — Он еще в реанимации, — вдруг услышал мамин голос парнишка, отчего едва заметно дернулся. — Джек… — тихо произнесла женщина, беря сына под руку. — Врачи сказали, что прогноз утешительный. Грейзер не понял, как его усадили на какой-то диван. А рядом свалились Эрик и Ник, принимаясь нервно трясти ногами. — Я хочу к нему, — смиренно выдал Джек, наконец, посмотрев на мать. Первое, что он произнес за последний час. — Можно его увидеть? А Анджела поджала губы и слезливо нахмурилась. — Джек, он еще в операционной, — как можно спокойнее ответила женщина. — Что с ним? Скажи, что все хорошо, — прошептал парнишка. Сил говорить громче просто не было. — Доктор Харбор сказал, что они смогли остановить внутренне кровотечение, но… — как есть ответила Анджела. А Джек сморщился и закрыл лицо руками. — У него множественные переломы ребер и сотрясение. Он не был пристегнут, сработали подушки безопасности и… Это все, что я знаю. Это было вопросом времени. Учитывая, как Финн реагировал на мелкие проблемы, выплескивая свою агрессию за рулем кровавого Лексуса… Не удивительно, что сейчас его машина в прямом смысле стала олицетворением крови. — Как? — дрожащим голосом спросил Джек, не убирая ладони от лица. — Вылетел на встречную полосу, — тихо ответила Анджела. — Не специально… Он… Там остались следы торможения, Финн, судя по всему, пытался уйти от столкновения. Из глаз полились слезы. До чего докатились? К чему привела их любовь? К тому, что взрослые решили, что Финн хотел покончить с собой. Это нечто. Кошмар. Это не может быть правдой. Но это правда. А время стало самым заклятым врагом. Тянулось, как самая прочная резина. После их приезда Финна оперировали еще три часа. А все эти три часа Джеку казалось, что умрет сам. Как минимум четырежды вскакивал с места, принимаясь ходить из стороны в сторону. Задыхался. Сначала на это реагировали только Анджела и Ник, пытаясь успокоить. А в очередной раз уже подбежала обеспокоенная медсестра, начиная тыкать в Грейзера стетоскопом. И через какое-то время привезла кислородный концентратор. Усадила бледного паренька в кресло и нацепила на нос маску. Стало легче. Но только дышать. Легче в этой ситуации стать не могло. А когда на горизонте, наконец, показался доктор Харбор, Джек вскочил с места словно ужаленный. Едва не порвал дурацкие трубки генератора. Сорвал с лица маску и быстрее всех оказался рядом с врачом. И с ходу словно помешанный завалил его целой кучей вопросов. — Была нарушена целостность костных тканей четырех ребер, мы смогли остановить гемоторакс. Провели остеосинтез; сопоставили и зафиксировали отломки специальными приспособлениями, — объяснил детали мужчина. А Грейзер ощущал его слова своей грудью. Будто бы оперируют его. Прямо сейчас. Без наркоза. — Так же у него средняя степень сотрясения. Но кости черепа не повреждены и отсутствуют признаки кровоизлияния. — Где… Где он? В какой па-палате? К нему… К нему можно? — дрожа всем телом еле выдавил из себя Джек. — Он в двенадцатой палате, — ответил доктор Харбор, поднимая взгляд на взрослых. — Он еще без сознания, но вы можете к нему зайти, — после этих слов Грейзер хотел было ломануться в сторону палаты, но врач вдруг преградил ему дорогу. — Молодой человек, посещение разрешено только для родственников. Кем вы приходитесь пострадавшему? Джек открыл рот и замер. Хороший вопрос. Кто ему Финн? Брат или возлюбленный? Кто сейчас лежит при смерти в двенадцатой палате? Там лежит не его сводный брат. Точно нет. — Он мой па… — уверенно начал Грейзер, ни на дюйм не сомневаясь в своих словах. — Он его брат, — вклинился Эрик, нагло перебивая пасынка. Джеку было плевать. Мог бы разозлиться на отчима, но сейчас было не до того. Еще придет время. — Тогда можете пройти к нему, — прежде нахмурившись произнес доктор Харбор. — Только осторожно. Ему сейчас важен покой. Всем сейчас нужен был покой. Но он достался только Финну Вулфарду. Грейзер медленно открыл дверь палаты. А лицо моментально исказилось от бешеного прилива слез. Когда-то давно Джек представлял подобную картину. В день, когда Финн уехал пьяный со своего дня рождения. Тогда все обошлось. Грейзер решил, что его опасения не станут явью. Что ему не придется переживать подобное. Но это произошло. Происходит прямо сейчас. Джек во всей красе проживает ночь, когда пришлось ехать в какую-то больницу, где лежит полуживой Вулфард. На его голове бинты, все лицо в ссадинах и кровавых подтеках, а на шее зафиксирован бандаж. Мальчишка, захлебываясь собственными слезами, подошел к койке, падая на какой-то стульчик, и взял своего Финна за руку, крепко сжимая. Уткнулся лбом в его прохладную кисть, а рот открылся сам собой в неслышном крике отчаяния. Этого не должно было произойти! Джек с дрожью еле-еле смог вздохнуть и поднял голову, пища и покачиваясь от боли. — Финн… — проскулил Грейзер, держа его руку своими обеими. А в ответ лишь монотонный звук кардиографа. — Финн, ты же… Ты обещал, — заикаясь произнес мальчишка. — Ты сказал, что все будет хорошо… Как… Как… — слова не лезли из глотки. Слишком жгло. Мальчишка аккуратно положил чужую кисть на место и чуть приподнялся, принимаясь нежно поправлять угольные кудряшки, которые торчали из-под повязки, частично закрывая глаза. — Джеки, — тихо произнесла Анджела, вынуждая сына перевести на себя взгляд. — Джек, надо идти. А Грейзер окинул взглядом палату, где помимо Финна были только они вдвоем. Где Эрик? Где Ник? Даже не удосужились зайти? — Мы же только пришли, я не хочу уходить, — нахмурился мальчишка и вновь посмотрел на брюнета. — Джек, ты тут уже почти час, — спокойно поведала мама. А Джек нахмурился. — Врачи сразу же сообщат нам, если будут какие-то изменения. Час? Мамины слова звучали, как бред сумасшедшего. Они же зашли пару минут назад… Но вникать в это не хотелось. Плевать. — Я не уйду, — замотал головой Грейзер. — Я останусь здесь, пока он не очнется. Анджела хотела запротестовать, но в итоге лишь тяжело выдохнула и села в кресло, оперевшись щекой на свою руку, наблюдая, как ее сын сел на стульчик и, взяв Финна за руку, положил голову на койку возле его ног. Время? Что такое время? Разве есть такая мера исчисления? Джек не думал ни о чем, кроме аппарата, измеряющего частоту сердцебиения Финна Вулфарда. Пугался каждый раз, когда ритм слегка менялся. И ни на секунду не выпускал из рук его кисть. Все будет хорошо! Первое, что почувствовал Финн — как горит его рука. Чуть пошевелил пальчиками, которые были словно в цепях, а затем кое-как смог продрать глаза. А в них ударил ужасно яркий свет, заставляющий зажмуриться. Следом ощутил, как разрывается голова. Буквально. Такой головной боли он еще никогда не испытывал. Затошнило. Очень сильно. А в ушах противное пикание, которое становилось все чаще и громче. Брюнет ничего не понимал. Ныло все тело. Захотелось вылезти из него, как из какой-то смирительной рубашки. Попытался приподняться, а руку вдруг бросило в ужасный озноб. Джек будто сам только что вышел из комы. Сколько времени прошло? На улице снова темно. Резко отпустил чужую кисть, с перепугу вскакивая. Не успел и пикнуть, как в палату забежали несколько врачей, отпихивая его в сторону. У Грейзера сердце замерло, в то время, как кардиограф разрывался, словно его заклинило. Сто сорок ударов в минуту. — Мистер Вулфард, не беспокоимся, все хорошо, — произнес один из врачей, принимаясь светить фонариком в чужие глаза. — Вы сейчас находитесь в больнице Уайт Мемориал, вы в безопасности. Частота сердечных сокращений потихоньку стала приходить в норму, заставляя Грейзера чуть выдохнуть. — Джек? — вдруг услышал мальчишка родной голос с легкой хрипотцой и тут же кинулся к кровати. А врачи расступились перед ним, освобождая дорогу. — Финн, я здесь, — проскулил Грейзер, а из глаз тут же хлынули слезы. Финн очнулся! — Джек, я… — захрипел Вулфард, а затем зажмурился. — Тошнит. Меня тошнит, — напрягся брюнет. Врачи вновь убрали Грейзера в сторону, принимаясь копошиться в какой-то каталке рядом с койкой. Джека же аналогично затошнило. Настолько сильно сдавило голову, что быстро подошел к окну, пытаясь оклематься. Даже представить не может, насколько Финну сейчас плохо. А от этой мысли мальчишке стало еще хуже. Приложил руки к вискам, крутясь из стороны в сторону. — Джеки, — вдруг снова услышал Грейзер. Обернулся, а в палате только они вдвоем. Что за черт?! Почему так происходит?! Время сошло с ума? Или Джек? — Финн, — прошептал мальчишка, подбегая к брюнету и беря его за руку. А он незамедлительно сжал ее в ответ. — Ты очнулся! Я… Я… — Грейзер хотел сказать, как он рад, но не смог выдавить из себя продолжение, захлебываясь слезами. — Все хорошо, — тихо произнес Вулфард, пытаясь успокоить своего малыша-Джеки. — Меня, конечно, вырвало кровью, но врачи сказали, что это нормально, — баскетболист попытался посмеяться, а затем вдруг напрягся и, закрыв глаза, промычал. — Тихо, не надо, — запаниковал Грейзер, уже порываясь на помощь. А Финн открыл свои бездонно черные глаза и растянул губы в улыбке. — Ты сидел здесь все это время? — Да, — сквозь слезы улыбнулся Джек, разглядывая чужие впалые ямочки. — Правда не знаю сколько. — Прости, я… Я не хотел, — нахмурился Вулфард. — Я не помню, почему выехал на встречку. Вообще не помню момент аварии. Ну, наверное, передо мной какой-нибудь козел опять тащился, как улитка. — Откуда ты тогда знаешь, что выехал на встречную полосу? — Врачи сейчас сказали, — ответил Финн и вдруг отвел взгляд в сторону, принимаясь задумчиво смотреть в окно. — Джек… — тихо произнес брюнет через минуту полной тишины. — Джек, я… Тебе надо… — все пытался построить предложение Вулфард. — Не приходи больше, — наконец выжал из себя баскетболист. Грейзер вздрогнул. Откровенно дернулся на месте, сильнее сжимая руку, которую Финн пытался отнять у него. — В… В смысле? — скорбно спросил Джек. Его будто бы принялись душить. Нещадно. — Я уеду в Ванкувер, — спокойно ответил брюнет. — Нам лучше… Лучше не видеться. Чужая кисть окончательно выскользнула из рук Грейзера, а его откровенно затрясло. За все это время парнишка ни разу не вспомнил о том, что случилось. Не злился. Не анализировал ситуацию. И уж тем более не думал о том, что Вулфард уедет. Не мог. Значение имело только то, что его Финн лежит при смерти. Но его Финн не выкарабкался. Сейчас в палате под номером двенадцать лежит его сводный брат. А какой смысл обсуждать свои совсем не братские чувства с братом? Джек, опустив взгляд, нахмурился и положил обе ладони себе на колени. Не знает, что он сейчас чувствует. Но на койке лежит совсем чужой человек. Парнишка его не знает. Хотелось запротестовать. Хотелось умолять любить себя. Но не мог позволить себе эту роскошь. Да и время на самом деле не резиновое. — Финн?! — вывалился в палату взвинченный Эрик Вулфард, а за ним Анджела. Мужчина нахмурился, посмотрев сначала на Финна и Джека, а затем на свою жену. Он не позволял оставлять их наедине! Грейзер безвыходно стукнул ладошками по своим ногам, а затем встал, натянуто улыбаясь. — Выздоравливай, — коротко произнес Джек, смотря куда-то в пол, а затем развернулся и пошел к выходу.