Я буду там, где нужен тебе

Марата поймали разьездовские. В этот раз ему не удалось запрыгнуть от преследователей в автобус, его схватили и отпиздили так, что он еле добрался до своего района. Это еще хорошо закончилось, так как было еще светло и Маратку отбили у разъярённых разъездовских, у которых Марат уже в печенках сидел со своими оскорблениями, три мужика, которые очень удачно решили сократить путь домой и пошли через гаражи. В общем, Суворов, на адреналине, чесанул к своим, и, только подходя к качалке, понял, что его нехуево так отметелили. В голове гудело, в теле болела каждая кость, а руки даже не могли подцепить дверную ручку. Марат с трудом подцепил локтем дверь качалки и ввалился внутрь. Пацанов было немного, так как было еще рано, но те, кто были, застыли от изумления, увидя состояние Суворова. Пальто даже подскочил с табуретки, от ужаса открыв рот буквой «О» — Марат, кто тебя так? За что? Сколько их было? — невнятно пролепетал Андрей, а потом, опустив глаза ниже, тихо проговорил — Ты руки свои видел? Марат посмотрел на свои руки. Выглядели они пиздецово — огромные, опухшие, синюшного цвета кисти, покрытые толстой коркой крови. Да и было отчего им так выглядеть — во-первых, Маратка достаточно активно отбивался, раздавая пиздюлей направо и налево, а потом, когда его повалили, он пытался прикрыть голову от огромной палки, которой его от души метелил какой-то толстяк, и весь удар приняли на себя многострадальные ладони. — Марат, тебе это, в больничку надо — уже громче сказал Андрей, — может у тебя переломы. — Не хипиши, Пальто, какая больничка — сипло сказал Марат, тяжело сглотнув, горло было сухое, как наждак, после такого-то бега, — кто меня там ждет, еще и ментов вызовут… — Нет, в больничку надо обязательно — сказал Андрей — я там попробую найти ту Наташу, которая Вову оперировала, и договорюсь, чтобы она тебя осмотрела. Тебе нужна медицинская помощь… — Пальто дело говорит — вмешался Самбо — выглядишь хуево, Маратка. А если домой завалишься в таком виде, то еще и от родаков получишь и они еще тебя и на стационар засунут. Иди лучше сейчас, пусть тебя причухают чуток, там, забинтуют хотя бы, чтобы ты людей своим видом не пугал. Перспектива получить дополнительных пиздюлей от бати и обморок от матери как-то не вдохновляла, и Марат процедил: — Ладно, Пальто, пошли в больничку, проводишь меня. Андрей подхватил свое пальто и, одеваясь на бегу, ринулся за Маратом на выход. Про себя он молился, чтобы Наташа сегодня была на дежурстве. Андрей быстро шел по коридору больницы, ища ординаторскую хирургического отделения. Он уже знал, что его молитвы были услышаны — он описал Наташу бабульке из регистратуры и она сразу поняла о ком идет речь — блондинка-кучеряшка среди медсестер хирургического отделения была только одна и, о чудо, сегодня она была на работе. Дойдя до ординаторской и приоткрыв дверь, он глазами начал искать приметную прическу. Почти сразу он увидел Наташу и, открыв шире дверь, зашел в комнату. — Я прошу прощения, Наташа, не могли бы выйти на минутку — очень вежливо сказал Пальто. — Я товарищ Владимира Суворова, вашего пациента… Наташа оглядела его с ног до головы, очевидно припоминая, усмехнулась и пошла к выходу. Выйдя за дверь, она спросила: -Что опять? Что-то с Вовой? — Нет, — ответил Андрей — но очень сильно нужна помощь его брату, Марату. Понимаете, Марат шел домой и на него напали. Начали требовать деньги, а когда денег не оказалось, сильно избили. Марат боится, что, если он придет в поликлинику, вызовут милицию и родителей, а у его папы давление. Ну и вот мы подумали, может вы, по знакомству, так сказать, окажите посильную медицинскую помощь? — Ну-ну, — сказала Наташа, — давление, говоришь? Ладно, побережем папино давление. Веди его в манипуляционную, вторая дверь по коридору. — Спасибо большое, сейчас я его приведу — обрадованно вскрикнул Андрей и помчался по коридору туда, где оставил Марата. Добежав до него, Андрей понял, что Адидасу-младшему совсем хуево. Если он вполне бодро дочапал до больнички, то сейчас он сидел на стуле, сжавшись в комок, баюкая свои руки. Когда он поднял взгляд на Андрея, у того сжалось сердце — такого жалкого Маратика Андрюха еще не видел. Он привык, что Марат, даже побитый, всегда смотрел на все и всех напористо и уверенно, а с губ не сползала наглая усмешка. Сейчас же губы Марата были сжаты в линию от боли, глаза были мутные и слезились, взгляд был затравленный, как у волчонка. Глядя на такого Марата, Пальто понял, что готов сделать все, чтобы вернуть на его лицо ту самую улыбку, которая солнцем освещала тусклую жизнь Андрея с того самого момента, как Марат развернулся к нему всем телом, стоя в комиссионке над кепками-сеточками, впиваясь своими фонарями в растерянное лицо тогда еще музыканта. С того самого момента Андрей, как завороженный, воровал, плевал, убегал, бил окна, дрался, словом, шел на все, только чтобы еще раз поймать на себе шальной взгляд Адидаса-младшего и увидеть, как Марат улыбается только ему, освещая и согревая мир Андрея. Сглотнув, Васильев понял, что его мысли убежали в ненужную сторону. Он как можно аккуратнее подхватил Марата, помог ему подняться на ноги и бережно потащил в манипуляционку. Увидев Суворова, Наташа высоко подняла брови и, кажется, слегка задохнулась. — Тебя что, через каток пропустили? — откашлявшись, спросила она. То, что Маратик не огрызнулся в ответ, показало, как на самом деле ему плохо. — У него это, руки пострадали очень — сказал Андрей. -Ну что же, давай посмотрим, что можно сделать — вздохнув, сказала Наташа. — От вида такого сына у отца и правда давление зашкалит. Через некоторое время Марат повеселел. К счастью, руки оказались целы, просто сильные ушибы. Наташа плотно забинтовала их толстым слоем эластичного бинта и строго велела не развязывать минимум несколько дней. Руки теперь выглядели, как будто одетые в рукавицы Деда Мороза. В остальном, все было не так уж плохо, ничего серьезного, что требовало бы дополнительной помощи. Наташа обработала все раны и ранки, втерла, где надо, какие-то мази и, самое главное, дала проглотить обезболивающее, а также, всунула пару таких таблеток на завтра. Марат уже не выглядел таким больным, а под действием таблеток, даже пытался шутить про свои руки, мол, что он теперь даже если кому-то и втащит, то это будет как поглаживание, при таком-то слое бинтов. — Ну и славно, — сказала Наташа, — хоть пару дней не всунешься в очередную драку. Марат ухмыльнулся, почти как обычно, и у Андрея отлегло от сердца, впервые с того момента, как избитый Адидас-младший ввалился в качалку.