Пусанский персик (часть 1)

skz- red lights

-Юнги, куда мы идём? -Сейчас узнаешь, персик. Проходи, - Юнги открывает дверь в свою комнату, пропуская Чимина внутрь. Омега заходит, оглядываясь по сторонам: всё пахнет мятой, всё здесь говорит о наличии мятного альфы в доме. Фото в рамке у кровати – Чимин нежится в объятиях любимого, зарывшись тому в грудь, пока Юнги задорно и хитро улыбается, направляя камеру на них. Чимин даже не знал, что такое фото существует, а оно стоит у изголовья Юнги? Открытый шкаф, в котором лежат в стопочке такие же безразмерные свитера, как и у него. На нижней полке запасные подушки, будто пяти на самой кровати недостаточно^ комфорт превыше всего. Тарелка с персиками около фото. На рабочем столе нашла себе место майка, аккуратно сложенная, та самая, в которую Юнги переоделся у омеги дома. Кровать застелена большим тёплым пледом, полностью пропахшим морозной мятой. -Юнги, это разве не дом… -Чонгука? – Юнги улыбается понимающе: Чимин вряд ли понял бы сам. -Ага? -Ага. И мой. И Хоби тоже. – Юнги подходит к омеге, укладывая наконец голову на законное место у шеи, обхватывая бережно талию, скользя руками по ней, пока те не сцепились в крепкий замочек прямо посередине. -Круто, когда друзья живут вместе, - Чимин улыбнулся, щекой потираясь о лицо альфы радуясь за альфу: он помнит, что у того нет родителей. Так ему хотя бы не одиноко. – Я тоже хотел, чтобы Тэтэ с нами жил, но он всегда отказывается. -Чимини, мы больше, чем друзья. Мы братья, цыплёнок. Хоби и Чонгук- мои братья. – Юнги чуть поворачивает голову вбок, сталкиваясь со взглядом своего омеги: удивлён- не то слово. -Стой, как так? Но ты ведь, а фамилии? -Родители решили не менять её, вдруг когда- то захочу узнать своих родителей, да и кровь никуда не денешь, как бы не менял имён. Вот и оставили. Но других родителей и братьев я никогда в жизни и не знал. Так что добро пожаловать домой, в мою семью, цыплёнок. – Юнги развернул Чимина, который всё ещё удивлённо смотрел на него, полностью к себе, утягивая омегу в нежный, тягучий поцелуй. Чимин ухватился пальчиками за края его свитера, когда он усмехнулся: -Обожаю когда ты так делаешь, цыплёнок, - Юнги выдыхает ему в ухо, облизывая мочку по краю. Фетиши тоже порой дают о себе знать. -Делаю что? – Чимин не следит за движениями рук в поцелуе, а оттого и не понимает, о чём речь. -Люблю, как ты хватаешься своими ладошками за меня, солнышко. Люблю знать, что нужен тебе. -Ты всегда мне нужен, Юнги. Поцелуй меня, ну же, - Чимин смешно вытягивает пухлые губы уточкой, стремясь забыть об ужасах дня, позволяя себе раствориться в альфе, в его запахе и нежности. Юнги щурит лисьи глаза, приближаясь, прикусывая его пухлую верхнюю губу, а после втягивая её в рот, медленно посасывая, выпуская с тихим чмоком. – Эй, не кусайся! -Прости, малыш, не сдержался. Хочу тебя всего съесть, ты как булочка персиковая, знаешь? -М-м… а знаешь, мои булочки уже немного подгорели, - Чимин хихикает альфе в шею, намекая на то, что в штанах уже всё достаточно разогрето для одного слишком скромного альфы. -Хочешь сказать, уже пора доставать из печки, м-м, солнце? -М-м-м, продолжай, Юнги-и… - Чимину нравится, как альфа по хозяйски расположил свои красивые бледные пальцы на его ягодицах, сминая их, то сжимая, то разжимая. -Нет, мой персик. Не могу, иначе сорвусь, - Юнги тянет к себе омегу, чтобы закрепить поцелуем то, что сказал, словно умасливая его. Чимин хитро улыбается в поцелуй: -Юнги. -М-м? – продолжает выцеловывать его губы, спускаясь к подбородку, потом ниже, на шею, вылизывая выступающую вену, втягивая в рот кожу вокруг неё, ставя маленькие пятнышки любви на своём любимом. -Помнишь, мне понравились твои правила игры? -Мхмм… - Юнги сейчас больше всего хочет разложить на первой же поверхности Чимина, но отпихивает ногой альфу внутри себя, что недовольно рычит: снова не спускают с поводка. -Я тоже хочу поиграть. По своим правилам. Сегодня. – Чимин наклоняет голову встречаясь с Юнги, у которого глаза уже перекрыло поволокой желания и самоконтроля, понимая, что сейчас – удобный вариант. – Ты играл по своим правилам у меня дома, я поиграю у тебя. М-м? -Цыплёнок, ты не готов… -Юнги, любимый, - омега берёт в маленькие ладошки его лицо, поднимая на уровень своих глаз, и целуя припухшие от поцелуев мягкие губы. – Я думаю, что очень даже готов. На самом деле, готов уже выть. Позволь мне, прошу. Юнги сдаётся. Его омега абсолютно никак не собирается сдаваться сегодня, это очевидно. Но может, он хотя бы уступит? -Цыплёнок, давай так… Я соглашусь, но только если сегодня у нас не будет никакого проникновения. Идёт? -Юнги, любимый, я тоже боюсь первого раза, но сколько мы будем бежать друг от друга? Юнги свёл брови вместе, пытаясь задобрить и разжалобить омегу: парнишка и понятия не имеет, на что идёт, на что уговаривает альфу. Обняв его, Юнги начинает покачивать из стороны в сторону, гуляя руками по спине, вызывая табун мурашек: -Ты сам всё поймёшь, Чимини. -Хорошо. Но мне всё равно для начала надо в душ, я прибежал с тренировки сгоняя с себя седьмой пот, Юнги. – Чимин принюхался: персиками пахнет, только для Юнги он ими благоухает, а для себя сейчас- очень даже воняет. -Окей. Иди, - Юнги шлёпает омегу по упругому заду совсем легонько, от чего Чимин немного подпрыгивает на месте, после чего идёт наконец в душ. Десять минут тянутся, как год для альфы, который здорово устал. Решив прилечь на спину, пока ждёт омегу, Юнги потянулся, сладко зевнув, словно заласканный дворовый кот. Чимин вышел из ванной бесшумно, в одном полотенце на бёдрах, сверкая блестящим торсом, глядя на Юнги, который сладко засыпал. -Ну нет, Мин Юнги. Сегодня не прокатит, - Чимин лишь губами произнёс фразу, не желая спугнуть альфу, выуживая бесшумно бандану, торчащую из-под свитеров в полке: должно подойти. Залезая на кровать, которая под его весом омежьим даже не прогнулась, Чимин подполз коленками ближе к альфе, бережно привязывая запястья любимого к изголовью. Юнги распахнул глаза: -Чимини. -М-м… наслаждайся, Юнги. Сегодня тебе будет очень хорошо. Чимин сполз с кровати, протягивая руку к телефону, что лежал на тумбочке, выбирая песню из плейлиста: Идеально. – парень включил песню на повтор, выпрямляясь, напрягая пресс. Юнги посмотрел на него с обожанием, до первого придыхания в песне. Чимин выгнулся сексуально, втягивая живот, выставляя вперёд свою грудь, отчего кожа на рёбрах натянулась, обнажая их постепенно одно за другим взору альфы. Омега повернулся спиной к Юнги у угла кровати, запрокидывая голову назад, пошло приоткрыв рот, направляя одну руку к горлу, немного его сжимая, закатывая глаза и выпуская томный выдох в такт песне. Юнги смотрит заворожённо, стараясь запомнить каждое движение своего истинного, впервые после многочасового изучения профиля танцора имея возможность быть единственным зрителем его соло-концерта. Чимин плавно опускается спиной на кровать, перекидывая ноги вперёд, отчего полотенце спадает бесстыже, оставляя его в белых боксерах, мало что прикрывающих. Юнги и опомнится не успел, как Чимин, перекинув гладкую ногу с выступающими мышцами, успел и со второй проделать то же самое, выворачиваясь, и в итоге спиной к нему седлая его пах, выгибаясь на нём, словно кошка. -Чимини…ты уничтожишь меня… -Тшш, альфа, слушай песню и наслаждайся, это всё для тебя, - Чимин даже не развернулся, говоря это, лишь повёл бёдрами, ощущая мягкость свитера, отделявшую его от заветного места, что даже сквозь него выпирало. Чимин боится, но не подаст виду: он привык нервничать перед выступлениями на экзаменах, собирая волю в кулак, и показывая лучшее, что умеет. У омеги складывается впечатление, что сегодня у него, похоже, основной экзамен жизни. Вот и сейчас он пытается настроиться на тот же лад, игнорируя органы внутри, что сжимаются от страха: он впервые назвал Юнги альфой, заставив того проскулить от безысходности своего связанного положения, а после зарычать предупреждающе, когда Чимин позволил себе вывести сексуальную восьмёрку на его паху, увидев смазку, проступившую сквозь белые боксеры истинного: Юнги хочет его. -Нравится игра? – Чимин плавно, словно кошка, разворачивается на паху Юнги, укладывая руки тому на грудь, широко и развратно вылизывая вену, напрягшуюся на шее его альфы. Мята начинает кружить в воздухе более томным запахом, пускаясь в пляс с персиками, создавая непревзойдённый для пары аромат. – Давай, альфа, попытайся подвигаться, тебе понравится. Я весь твой, - Чимин целует развязно рот Юнги, впуская язык на законную территорию: сегодня тут он руководит. Юнги рычит, обнажая свои аккуратные сточенные зубки, не выпуская клыков, подкидывая бёдра на пробу вверх, когда Чимин развратно стонет, запрокидывая голову и прикасаясь пальцами одной руки к соску, другой сжимая себе горло: -Да, Юнги, именно так, не останавливайся, - Чимин позволяет себе полностью выгнуться, расслабляя живот, что натянулся до невозможности, сексуально демонстрируя пупок и нежную кожу вокруг него,пока стонет, не выпуская горла из цепкой ладошки. – Мне так хорошо, альфа. Хочу твою руку на своём горле, Юнги! Юнги широко распахивает глаза в осознании: у Чимина кинк на удушение? Вот это сюрприз. Подкидывая ещё раз бёдра навстречу парню, чей танец уже превратил комнату в персиковую ловушку, Юнги стонет. -Чими…Чимин… да, малыш, давай ещё раз, давай, раздень меня… Музыка уже никого не интересует: никто не вслушивается в слова после фразы “I’m going crazy now”, синхронно позволяя друг другу сходить с ума, слыша лишь придыхание исполнителей, которое распаляет обоих. Чимин перекидывает ногу обратно, слезая с колен Юнги, усаживаясь лицом у его паха, снимая боксеры, перепачканные в смазке, вертя их в руке. -Юнги? -Да. Да, Чимин, блять…. Что же ты делаешь со мной… Они понимают друг друга без слов, когда Юнги раскрывает пошире рот, позволяя Чимину заткнуть себя: внизу брат с омегой, и напрягать их стонами не хочет никто. Глаза альфы чернеют пуще прежнего, а щёки от возбуждения и смущения становятся пунцовыми, когда Чимин, ухмыляясь довольно, дорвавшись наконец до своего, мажет языком по его щеке, переходя острым кончиком на мочку уха, втягивая его в рот, когда позволяет своим рукам приподнять свитер, сжимая правый сосок, на контрасте с которым нежно подушечкой пальца обводит по кругу левый. -Тебе будет ещё лучше, чем мне тогда, альфа. Я отработаю те моменты, когда ты не давал мне прикоснуться к себе, - Чимин кусает его мочку, развратно придыхая короткое “а-ах” прямо ему в уши, пуская табуны мурашек по телу альфы, чей член уже истекает смазкой под слоями одежды, неприятно упираясь в материал его спортивных штанов. -Ты будешь просить больше, альфа. И я дам тебе, сколько ты захочешь. Я весь твой, и сегодня ты будешь кончать у меня на глазах. Больше ты от меня никуда не сбежишь, Мин Юнги. – Чимин опускается, ладошками хватаясь за его бока, опускаясь всё ниже, растягивая удовольствие с мазохизмом: ему самому уже не терпится сорвать эти грёбанные штаны с альфы, и увидеть то, что тот прячет под ними. Прикусив губу, Чимин смотрит на него в упор: -Такой сексуальный, и весь для меня, - Юнги краснеет пуще прежнего: слюна вокруг трусов, которыми заткнул его Чимин, уже полностью в них впиталась, тонкими ниточками стекая по уголкам его широко раскрытого рта, и Чимина ведёт от одного только вида альфы, что вновь подчинился ему по собственному желанию. – Позволь мне отблагодарить тебя, что скажешь? Юнги мычит что-то несвязное, кивая, и Чимин приступает к делу. Осторожно развязывая бантик, так невинно расположившийся на паху альфы, он одной рукой снимает с того штаны, позволяя альфе поднять зад, похлопывая того по бедру. Юнги в чёрных боксерах, оттеняющих его сахарную кожу, вызывает повышенное слюноотделение во рту Чимина, что широко распахнул свои глаза, глядя шокированно то на Юнги, что даже с заткнутым ртом умудрился застонать, а после ухмыльнуться, то на очертания его возбуждённого члена: какие там шестнадцать сантиметров, Чимин? Забудь! Это же монстр какой-то! Чимин не хочет останавливаться, он слишком далеко зашёл, чтобы от страха целомудренно сводить ножки, и садиться в угол, нервно раскачиваясь из стороны в сторону от страха и шока, хотя это именно то, что он сейчас готов сделать. Сглатывая комок слюны, вставший поперёк горла, Чимин медленно опускается грудью на кровать, не забывая давать лучший доступ к своему заду Юнги, поднимая его повыше, так, что он задран теперь выше его головы. Чимин отвлекает Юнги, что завороженно смотрит на виляющий из стороны в сторону упругий зад омеги, пока сам не знает, как подступиться к члену. Для начала коротко лизнув боксеры, пропитавшиеся естественной смазкой со вкусом мяты, Чимин закатил глаза: как же, оказывается, вкусно! Получается, Юнги не наврал, когда сказал что он вкусный? Чимин больше не может терпеть, обостряя слух на слове “deeper” срываясь с цепи, понимая, что ему с этим членом жить всю жизнь, и момент бы всё равно настал, стягивая боксеры с истинного, и выдыхая приглушенно-задавленно, когда член Юнги тяжело шлепается о его живот, истекая смазкой. -Юнги, он огромный, - Чимин смотрит на альфу, что стыдливо заскулил: обычно эта фраза должна приносить альфе удовольствие, но с размерами Юнги услышать это от истинного страшно. Вдруг он испугается и не захочет его? Чимин приходит в себя медленно, поднимая взгляд, сцепляя его с лисьими глазами, из уголков которых текут непрошенные слёзы страха, понимая, что довёл своего альфу до точки. – Нет.Нет-нет-нет, мне нравится. Ну же, не переживай, любимый, - Чимин успокаивающе гладит живот, бока, сахарные бёдра старшего, прикасаясь распухшими губами к члену у основания, вдыхая аромат мяты, широко на пробу мазнув языком до самого кончика, не разрывая зрительного контакта с Юнги. – Мне так нравится, Юнги, такой большой, вкусный и красивый… Юнги закатывает глаза: он бы сейчас и выдохнул с облегчением, только разве боксеры, заткнувшие ему рот, позволят? Замычав одобрительно, Юнги вернул зрительный контакт, чувствуя учащённое сердцебиение омеги. Чимин взял в ладошку член, вызывая задушенный приглушённый стон у альфы: его маленькие короткие пальчики даже и близко не сходятся на огромном возбуждённом органе, что от тяжести так и норовит откинуться обратно на живот. Чимин не позволяет, хватаясь второй ручкой, предварительно до этого запустив пальчики себе за спину, и возвращая их на место, мокрыми от собственной смазки, что бесстыдно капает на выстиранный плед Юнги. Он оставляет свой запах на члене Юнги зная, что не сможет почувствовать свой вкус, но зато сможешь довести до исступления своего альфу, когда широко открывает рот, втягивая головку, и позволяя Юнги смотреть на себя, сосущего его головку с причмокиванием, натягиваясь чуть дальше ртом, пуская в ход язычок, что неумело пытается лизнуть нижнюю часть ствола, отстраняясь с пошлым хлюпаньем от смазки и выделившейся слюны, продолжая смотреть альфе в глаза: -Тебе хорошо? – быстрый двойной кивок и стон- лучший поощрительный ответ, который он хотел сейчас услышать. – Тогда отпусти себя, альфа. Дай мне обслужить твой член так, как ты этого заслуживаешь, - Чимин выпустил острый язычок, скользя по внутренней части сахарного бедра, втягивая кожу и оставляя на ней засос, зачарованно глядя на то, как поцелуй любви раскрывается у него на глазах, из ярко красного потихоньку возвращаясь к фиолетовому. Член Юнги в его руке участливо дёрнулся, напоминая о себе, и шаловливый язык Чимина прошелся по головке, кружа по ней, то втягивая то выпуская с пошлыми чмоками, сплёвывая побольше слюны и играя с уздечкой органа, потихоньку надавливая самым кончиком языка в самую уретру, вызывая очередную порцию стонов и мычаний сверху, виляя задом, который уже полностью истёк смазкой, под которым уже пошло образовалась целая лужица, заставляя Чимина чувствовать себя вновь течным. Втягивая головку поглубже, Чимин поиграл с яичками Юнги, ставшими совсем тяжёлыми, закатывая глаза, как шлюхи в порно, которые он смотрел, вызывая желаемый эффект: Юнги подкинул вверх бёдра, упираясь членом ему в глотку: Чимин не сможет взять такой огромный орган полностью, но позволит растянуть своё горло до предела, обслуживая член терпеливого альфы. Сам он кончил в тот же момент, когда Юнги в третий раз подкинул бёдра навстречу омеге, что самозабвенно сосал, позволяя толстым нитям слюны, смешанной со смазкой, стекать по уголкам рта, собираясь у края подбородка и капая обратно на член, когда тот с него сходил, вновь насаживаясь, не жалея горла, мыча сквозь член во рту и пуская вибрации по всему телу альфы, что, не выдержав, кончил бурно ему в рот. Чимин не проглотил сразу сперму, поднимаясь на подкашивающихся от долгой неудобной позы натренированных ногах ближе к Юнги, вытаскивая наконец боксеры из его рта, позволяя жадно вдохнуть воздух и ртом и носом, смотря на его бешеные мечущиеся глаза, после чего навис над ним, проезжаясь промежностью по члену Юнги, который, даже после того, как он кончил, оставался до ужаса внушительным. Чимин открыл рот, выпуская сперму Юнги ему же в рот, сразу наклоняясь и благодаря его хриплым после отсоса голова: -Ты – самый лучший альфа, Мин Юнги, и член твой- такой же охуенный. Не прячь его от меня больше, - Чимин растерял свой стыд ещё тогда, когда Юнги в первый раз толкнулся бёдрами в его горло, и потому сейчас просто опустился над самым ртом Юнги, в котором всё ещё ждёт его сперма, развязно того целуя и вылизывая рот до последней капли, сглатывая шумно и открывая рот под шокированный от пошлости своего омеги взгляд Юнги, развязывая его запястья. -Без проникновения так без него, мы всё равно сможем удовлетворить друг друга, Юнги. Я хочу твой член в себе, но буду ждать, пока мы оба не преодолеем этот страх первого раза, медленными шагами. Я согласен на твои условия, альфа. – Чимин благодарно целует альфу в левую сторону груди, прямо над трепещущим сердцем, утягивая в сладкий поцелуй. Юнги наконец оживает, приходит в себя: -Чимини, ты… откуда ты такой? -М-м… ну, однажды ты узнаешь. Но это секрет. Я тебе покажу, когда я буду вынашивать твоих детей, Юнги, - слабо хихикнул Чимин, заваливаясь рядом с альфой, и утыкаясь невинно носиком ему в шею: в графе "основной экзамен жизни" можно смело ставить галочку. Пройдено. Успешно и безукоризненно. -Я люблю тебя, Чимини. Спасибо тебе, - Юнги холодной рукой притягивает Чимина за затылок ближе, благодарно нежно целуя и прижимая ближе к себе уставшего омегу, который уже проваливается в сон. Может, день и был отвратительным и страшным, но ночь оказалась волшебной.