Пусанский персик (часть 1)

-Тэтэ, прекращай, тигрёнок, тебе надо спать, - Чонгук пытается пресечь столь желанные поползновения в свою сторону, подключая трезвый ум и ответственность: ни за что он не воспользуется своим омегой, когда тот не в состоянии трезво мыслить. -Я потом…ойк… - Тэхён икает прямо в ухо альфе, вызывая смешок, уже практически ничего не соображая а оттого и не стесняясь. – потом посплю. -Ага, давай, малыш, давай, обнимемся, вот та-ак, правильно, - Чонгук погладил руки омеги, которые тот положил ему свободно на плечи, вызывая хихикание от щекотки, - и ляжем спать. Утром тебе будет лучше, тигрёнок. -Но мне уже лучше, - Тэхён хнычет, чувствуя, что врёт: его ужасно тошнит от количества выпитого алкоголя, который его организм не особо гостеприимно соглашается принять в себе на ночлег. – Чонгукки… -Да, малыш? – Чонгук одной рукой придерживает своё сокровище за спину, другой утирая лицо омеги бережно. -Ща блевану. -Что? -Чонгук аж остановился: ну, в принципе, вполне себе предсказуемо. -Я говорю текила хочет наружу, ей тут тесно, - Тэхён сжимает тонкими пальцами в неизменных кольцах животик, образуя складку, от которой Чонгук чувствует, у него во рту набирается слюна от голода. Тряхнув головой для трезвости, он встал осторожно с кровати, не отцепляя от себя свою ношу, неся его до ванной комнаты и усаживая над унитазом. Сняв резинку со своих отросших волос, Чонгук, бережно поцеловав в висок своего омегу, затянул его волосы в аккуратный, милый хвостик, торчащий антеннкой над головой. -Что ж, пришло время текиле- путешественнице познакомиться с нашим белым другом, а, малыш? – Чонгук успел лишь задорно подмигнуть омеге, про себя подмечая, что тот после сегодняшней ночи сильно вряд ли запустит в себя ещё хоть рюмку. Он только успел это сказать, как Тэхён сразу же склонился над унитазом, выблевав разве что не кишки наружу, смешивая слёзы с соплями, которые заботливо утирал ему альфа, поджимая губы от волнения. У него омега- не Чимин, который более-менее умеет себя контролировать. -Куки, изви-и-ни… - Тэхён, за неимением товара, что можно предложить унитазу, теперь пускает в него крокодильи слёзы, щедро сдабривая бесконечным потоком прозрачных соплей, которые утирает новыми салфетками Чонгук, усмехаясь: -За что, малыш? -Я должен был жжу-жужжать…а не вот это вот всё… - Тэхён поёрзал попой на полу перед Чонгуком, светя соблазнительными боксерами в пчёлку: кажется, Чонгука всегда будет вести именно от них больше всего, какое бы белье тот не нацепил на себя. -Так, пчёлка, думаю, ты достаточно уже пожужжал на сегодня. Давай, тигрёнок, вставай тихонько, зубки почистим и спать. Тэхён, естественно, не был в состоянии чистить зубки, а потому Чонгук просто усадил его на крышку унитаза, заботясь о любимом и наслаждаясь моментом, после чего поднял на руки Тэ, неся его в спальню, укладывая на кровать и целуя в висок омегу: -Спи, тигрёнок, спи сладко… Тэхён проснулся абсолютно трезвым: как говорится, новичкам всегда везёт. Трезвым, однако до ужаса голодным и пристыженным вчерашними событиями: Чонгук не должен был видеть его в таком состоянии. Беззвучно хныча в потолок, Тэхён медленно сполз, если не сказать- стёк с постели, направляясь в душ, захватывая первые попавшиеся трусы из раскрытого чемодана на полу. Приняв холодный душ и одевшись, Тэхён нацепил на себя выбранные трусы, закатывая глаза и поджимая губы в раздражении: что за дурак, взял стринги, впивающиеся в зад, как шпилька. Выбирать не приходится, пчёлок он уже застирал, вывесив бережно на батарейке в ванной комнате, выходя бесшумно практически в чём мать родила, когда принюхался к воздуху. Да ладно, показалось. Чонгук поморщил нос во сне, утыкаясь в подушку, после чего заныл, медленно открывая глаза: чуткий сон и, естественно, солнечные лучи, по классике жанра всегда и везде находящие его прикрытые в сладком сне веки. Открыв глаза, Чонгук замер на месте, словно охотник, жаждущий поймать свою добычу: Тэхён не видит его, заинтересованно глядящего на его округлые ягодицы, меж которых виднеется крайне несчастная тонкая линия, непонятно зачем израсходованная дизайнерами. Выгибаясь в пояснице, всё ещё сидя на корточках, Тэхён неосознанно соблазняет и возбуждает альфу изгибами безукоризненной медовой кожи: шрамов на спине он стесняться прекратил, теперь гордясь ими: его папа их лечил лично. Сладко зевнув, он выудил из чемодана бриджи ниже колен, причитая: -Ревнует он… а у меня, крапивница, между прочим… Чонгук склонил голову вбок, поджав губы. Всё- таки пробуждаясь, и чувствуя сладкий аромат, витающий в воздухе, Чонгук улыбнулся: Тэтэ всегда так прекрасно пахнет после душа. -Тигрёнок, доброе утро, - Чонгук осмелился говорить только тогда, когда омега, кряхтя, нацепил на себя бриджи, чтобы не смущать его с утра пораньше. -Чонгукки, - Тэхён мгновенно развернулся, смотря щенячьими глазками, - прости меня! -Даже слышать не хочу. Ты хотел- ты попробовал. Всё в порядке, малыш. Я люблю тебя любым, помнишь? – Чонгук встаёт позади омеги, смотря на него в зеркало, вдыхая аромат геля для душа: еле уловимые нотки сочной маракуйи. – Я в душ, а потом мы пойдём к ребятам, идёт? -Ага. – Тэхён морщится, улыбаясь, когда тот зарывается в его шею. Чонгук влетел в ванную на всей скорости, запираясь: утренний стояк приветствует его, гордо подняв головку. Заныв в потолок, Чонгук включил ледяную воду на полную мощность, чтобы успокоиться и утихомирить организм, протягивая руку к гелю для душа с запахом… сандалового дерева? Шестерёнки в голове Чонгука перестали работать на миг, воображая, будто у омеги омеги наконец проявился запах: до чего же глупо предполагать, что всё так легко в этой жизни. Ну конечно, вот ответ на полке: дезодорант омеги, на котором аккуратным почерком написано: марикуся. А, нет, зачёркнуто. Внизу: Макаройя. Тоже зачёркнуто: Чонгук мотает головой, улыбаясь креативности омеги, который так и не выучил название, очевидно, заставляя себя это сделать, выделяя голубым маркером название “Маракуйя”, обрисовывая всё вокруг фиолетовым в восклицательных знаках и сердечках. Выходя из душа, и обнаружив своего любимого Тэтэ с бутылкой воды в руках, Чонгук склонился над ним, целуя в макушку. Отстранившись, он в неверии вновь носом уткнулся в неё спустя секунду: его омега неординарный конечно, но не использует же он дезодорант на волосах? -Тэтэ, снимай-ка свои бриджи, малыш. -Это ещё зачем? – Тэхён строит глазки, забыв о стыде: какой там стыд, Чонгук его уже изнутри знает. Ну, практически. Ну ладно, ладно, фактически. -Будем спасать моего малыша от крапивницы. -Но ты начнёшь ревновать, - Тэхён улыбается, радуясь, что Чонгук услышал кусочек его мыслей вслух немного ранее, но всё равно хмурится: ещё не хватало драк незапланированных на отдыхе. -О, поверь, ревновать я тебя сегодня буду только к своему члену. – Чонгук хищно улыбается, рыча, смотря сверху вниз на совершенство, идеал, которому надо поклоняться, что он и делает, опускаясь перед ним на колени. -Чонгукки, ты чт… -Тише, малыш. Дай мне насладиться тобой, - Чонгук видит, какой эффект производят его слова, стягивая обратно никому не нужные бриджи, разрывая их на две половинки сильными руками, отбрасывая в дальний угол комнаты. -Чонгук, - Тэхён хотел сказать это соблазнительно, кладя свою оголённую ногу ему на плечо, однако вышек какой-то писк кошки, застрявшей в канализации. -Как насчет остаться в номере на весь день и исполнять вчерашнее обещание? – Чонгук порыкивает, подмигивая омеге, кладя руку на свою любимую родинку в форме сердца, поглаживая и щекоча. -Я весь твой, - Тэхён только успевает с придыханием ответить, когда альфа уже голодно бросается на него, не снимая эти до ужаса неудобные стринги: ему нравится, как соблазнительно они прижимают в паху возбуждённый орган Тэхёна, абсолютно не скрывая смазку. Нависнув над омегой, Чонгук начинает выцеловывать его лицо, переходя на шею, которую омега старательно вытягивает напоказ, соблазняя пульсирующей венкой, проходясь по ней ногтями, оставляя яркий засос на ключице. -Ты слишком вкусный сегодня, чтобы я тебя не съел целиком, тигрёнок. Так вкусно пахнешь той маракуйей из ванной, - Чонгук самозабвенно вылизывает тело любимого, позволяя рукам гулять по нему, словно изучая на ощупь карту мира, когда Тэхён прищуривается, останавливая его рукой, упираясь в плечо: -Повтори, что ты сказал? Чонгук смотрит, улыбаясь: -Ты вкусно пахнешь маракуйей, малыш. Сам не чувствуешь? -Чонгук, я не пользовался сегодня дезодорантом. – Тэхён смотрит серьёзно, хлопая глазками от шока. Чонгук мгновенно прекращает свои действия, поднимаясь обратно к Тэхёну, смотря шокированно-счастливо: неужели у них получилось?? -То есть… Тэхён закивал отчаянно, прижимаясь лбом ко лбу Чонгука, сам не веря в то, что говорит: -Чонгук, кажется, это мой настоящий запах… -Тэ… - глаза Чонгука наполняются слезами, когда он прижимает к себе омегу, что заходится в счастливых слезах: возможно, ему просто надо было отпустить уже наконец своё прошлое, чтобы обрести свой природный аромат? Возможно, и Чонгук для него уже не ядовит? -Когда ты последний раз принимал блокаторы? – Тэхён затаил дыхание: пожалуйста, только не говори, что это было совсем недавно! -Почти пять часов прошло. Прости, тигрёнок, - Чонгук уткнул голову виновато в плечо сладко пахнущего омеги, осознавая, что абсолютно потерял счёт времени, - я сейчас введу новую дозу, не переживай. -Нет. -Что значит- нет? -Чонгукки, нам надо проверить, разве ты не понимаешь? – Тэхён отлично понимает шок своего альфы: он и сам знатно прибалдел от развернувшейся картины. - Оставь. Ничего не принимай сегодня. Чонгук чувствует, как начинает дрожать от волнения в тесных объятиях счастливого омеги, что шмыгает носиком с родинкой на кончике. -Эй, Куки, ты чего? – Тэхён отстраняет его лицо от своего плеча, обхватывая обеими руками, заглядывая заискивающе в глаза. -Тэ, а если у нас… а если я всё равно буду токсичным для тебя? – Чонгук выпускает слезу, отбросив в сторону гордость альфы: он боится, и не станет скрывать этого от любимого человека. -Всё обязательно будет хорошо, Куки, ну что же ты… - Тэхён впервые чувствует себя старшим в их паре, убаюкивающе поглаживая альфу по голове, тихонько целуя его в длинные волосы, как тот любит, но никогда не признается. Чонгук глотает воздух ртом, жадно пытаясь осушить комнату, впихнуть в себя столько аромата, сколько получится, ощущая полный покой от сладкой маракуйи. До возбуждения никому нет дела: оба настолько ошарашены, что лучше для них сейчас- просто лежать и нежиться в объятиях друг друга молча, иногда целуясь и сплетая пальцы вместе, счастливо жмуря глаза. Ещё немного, и они узнают. *** -Я боюсь за него. -Прекращай. -Я серьёзно, Хоби. Что- то произойдёт, я боюсь за него. -Ликси, ты слишком много перечитал книг по психологии, расслабься хоть на минуту. -Вот. Читай. – Феликс не выдерживает, открывая переписку с Тэхёном в своём профиле инстаграма, где когда-то он познакомился с Хосоком, жаловавшимся ему на то, что у старосты в школе- то бишь у него, совсем не остаётся сил ни на что, и он уже еле держится. Феликс влюбился ещё тогда, с первого взгляда, открывая профиль солнечного, худощавого беты, чьи губы красиво складывались сердечком при улыбке. -Что это? – Хосок листает переписку, не веря глазам: Феликс, сам того не зная, был знаком с Тэтэ? -Листай в самый конец. – Феликс поджимает губы от досады: он никогда не делится личной информацией людей, однако тут случай из ряда вон, тем более- это его потенциальный будущий родственник и родной брат парня. Придётся гладкой ножкой отпихнуть рабочую конфиденциальность в тёмный угол, наступая на гордость профессии. -Пиз-дец. – Хосок поднимает взгляд на своего грустного парня, шокированно констатируя факт: это полный пиздец. Тэхёну нельзя так рисковать собой. -Я и говорю. -Ликс, надо что-то делать. -Да что ты, блять, говоришь. – Феликс приподнимает брови, иронично хмыкая: надо же, очнулось солнышко. -Я не знал, что он такое планирует. Ликс, где они сейчас? Феликс округлил глаза, смотря на наручные часы: одиннадцать утра. Юнги и Чимин сонно завтракают на шезлонгах, укрываясь от солнца: две недотроги. Только Чонгука и омеги нигде нет. -Блять. – Феликс смотрит на Хосока, который беззвучно вторит за ним, подскакивая с места: -Блять. -Вы куда? – Юнги смотрит пробудившимися от утреннего кофе глазами на брата с его возлюбленным, щурясь. -Дела сердечные, - Хоби играет, прокашливаясь, стуча по шезлонгу два раза мизинчиком, отчего глаза мятного альфы распахнулись мгновенно: это их общий братский знак надвигающегося пиздеца, и он отлично об этом помнит. – Мы в номер. -Понятно, - Юнги хмыкает, чувствуя, как сердце заходится, сразу же приводя себя в порядок, чтобы его истинный ничего не заподозрил. Скоро и он пойдёт в этот же номер. -Ты чего, Юнги? – Чимин потирает грудь: всё- таки почувствовал. -Ничего, персик, просто кофе перепил. Всё хорошо, - Юнги перемещается на шезлонг омеги, пытаясь растянуть время ожидания, когда можно будет уже сорваться с места и узнать, что происходит. – ложись-ка, я сделаю тебе массаж. -Юни, я усну, ты же знаешь, - Чимин смотрит ласково, расплываясь в улыбке: альфа сдувает с него пылинки, и он счастлив. -На то и расчёт, персик, - Юнги прикусывает язык, понимая, что сболтнул лишнего, когда Чимин обернулся обратно, вопросительно поднимая бровь. Срочно думай! – Ну, я подумал, тебе нужен будет отдых после вчерашней ночи… -Юнги, мы даже не… -Такие феерические минеты заслуживают благодарности, Чимини. Ложись давай. Задобрив омегу, Юнги начал массаж, усыпив любимого буквально через десять минут. Покидая его ненадолго, укрыв полотенцем, он целует Чимина, лежащего на животе, в плечо, шепча: -Я скоро вернусь, персик, отдыхай. *** -То есть как это, он вызовет у себя течку?! – Юнги стоит посередине номера брата и Феликса, по дедовски упирая руки в бока. – Он совсем с ума сошёл? -Юнги, его можно по… -Даже не смей. Мне. Говорить. Этого. – Юнги строго смотрит на всепрощающего брата, который уже наверняка нашёл оправдание Тэхёну. – Его нельзя понять! Он собирается убить себя, Хоби! -Юнги, давай успокоимся. Нам надо что-то придумать на трезвую голову, не срываясь. – Феликс встаёт между братьями, спокойно смотря на Юнги. -Ты прав. Прости. Извини, Хоби. – Юнги поджимает губы досадно: ещё не хватало срываться на брате. -Ничего, я понимаю. – Хоби слабо улыбается, принимая извинение: он знает, что Юнги никогда не повышает голос, если только не боится за здоровье братьев. А в данном случае- ещё и за здоровье одного омеги, которому, похоже, крышу от любви снесло. -Что думать, надо вытаскивать их из номера и не давать им особо пересекаться. Я расскажу Чимину. Пусть он уговорит его остаться в нашем номере, пообщаться , не знаю, скажет, что соскучился, или притворится, что мы поссорились. А мы пока будем забалтывать Чонгука. -Может, его стоит предупредить? – Феликс смотрит озадаченно: они пытаются вчетвером влезть в отношения, и это идёт в абсолютно постыдный разрез с его психологической деятельностью. -Обязательно. Всё. План такой: Хоби жалуется мне, что Феликс мало проводит с ним время в связи с работой, прости, Ликс, так надо, - Юнги поднимает руку, когда Феликс, открывший было рот, захлопывает его, соглашаясь. – Ликс, делай вид, что ты постоянно на трубке для правдоподобности. Я скажу, что поссорился с Чимином. -Причина? -Хоби смотрит выжидающе: как вообще можно поверить в то, что эти мармеладки кошачьи могут поссориться? -Не знаю. Я посмотрел на какого-нибудь омегу, хотел спросить где он купил мандарины в этом богом забытом месте, а Чимин приревновал и мы сорвались, поругались. Что-нибудь такое. -Идёт. -Звучит правдоподобно, - Хоби кивает согласно: хорошо, что они сказали всё рациональному Юнги, а то Хоби бы решил не мешать никому строить счастье, уповая на надежды о светлом будущем, затягивая в них Феликса, как он обычно умеет. -Погнали, чё стоим.