Пусанский персик (часть 1)

-Юнги, а может н-не н-надо… - Чимин пятится назад, как только дверь в их номер захлопывается и Юнги хитренько улыбается, поворачиваясь к нему. -Надо, персик. Надо. -Я не готов… -О, детка, тебе и не надо готовиться. Просто ложись мне на коленки. – Юнги присел на кровати, похлопывая себя в ожидании по коленкам. Чимин медленно подошёл, и уже было решил нагнуться, как… - Тск. Снимай с себя шорты, персик, они тебе не понадобятся сегодня. Чимин знает, что будет. И он соврёт, если скажет, что ему не нравится. Его истинный чувствует это, и он ему доверяет, поэтому повинуется медленно, стягивая с себя джинсовые шорты с бельём, облегающие бёдра. Отложив их в сторону, Чимин занимает нужную позицию, краснея, когда Юнги кладет руку на его пышную ягодицу, опуская голову к его уху, безостановочно поглаживая: словно спиртом мажет перед уколом. -Останови меня, если тебе станет больно, хорошо, персик? – Юнги заботливо целует его в висок в ожидании ответа, но Чимин только кивает, раскрасневшись вконец от смущения. Вслед за минутой тишины в комнате раздаётся смачный шлепок по чьей- то очень упругой ягодице, - Отвечать лучше вслух, детка. -Д-да. -Хорошо, - Юнги довольно хмыкает: похоже, ему нравится. Мягко оглаживая вторую, ещё не тронутую тяжёлой рукой, Юнги ударяет по ней на пробу, когда Чимин начинает ёрзать на его коленях, пряча лицо в руках, и тихо что-то шепча. -Что ты сказал, детка? -С-сильней, Юнги… -О, с удовольствием. – Ладонь Юнги с размаху приземлилась на обе ягодицы, создавая жуткое ощущение жжения: кожа под ударом сразу стала краснеть соблазнительно, когда Юнги улыбнулся: он чувствует, как возбуждение Чимина упирается ему в ногу, и решает подразниться, когда запах персика тяжелеет. Поглаживая мягко половинки одной рукой, второй Юнги оглаживает шею омеги, немного сжимая её, практически невесомо, вырывая из неё стон удовольствия, опускаясь ниже, на ломаном английском шепча: -Uh-huh…Listen boy… You’re my first love story. – Чимина накрывает с головой, когда, полностью отвлёкшись на мурлычущий голос он получает три шлепка вслед друг за другом, оканчивающиеся поглаживанием поясницы. Английский Юнги, как оказалось, тоже может быть хорошим кинком, возбуждающим омегу, и альфа, который слабо выговаривает пресловутую “r”, чувствует, как начинает течь под ним истинный. -Ещё… скажи ещё… - Чимин тяжело дышит: ему кажется, он никогда не услышит ничего, что сможет завести его сильней, пока Юнги не раскрывает обе половинки руками, позволяя белёсой смазке вытекать свободно, создавая беспорядок и влажную лужицу. -Are you-u kiddi-ing me-e-e… - Юнги присвистывает, когда довольно наблюдает за тем, как Чимин послушно выдаёт порцию смазки, уже не стесняясь своих стонов: плевать! Пусть все вокруг слышат, как ему хорошо! - Sh-hhiiibaaa-a-l… Чимин кусает губы, смотря на ремень альфы на постели: тот остался там с утра, так и не выбранный Юнги. И сейчас он очень соблазнительно блестит бляшкой, отражаясь в расширившихся зрачках Чимина желанием. -Юнги… Юнги, ремень… -Что такое, солнце? – Юнги замирает, чувствуя, как по телу Чимина пробежала дрожь, распуская мяту по комнате, восстанавливая дыхание омеги. -Ремнём, ударь…. Юнги широко раскрывает глаза, смотря в том же направлении, что и Чимин: а это не слишком? А если больно будет? А если он неправильно ударит? -Юнги, пожалуйста! -Чимин приподнимает зад, немного повиливая им прямо перед глазами альфы, отчего смазка капает на джинсовую ткань Мина, которую он сейчас видит: вся мокрая от соприкосновения с возбуждённым членом Чимина. Шипя и сдерживая свой стояк в тесной ткани, Юнги тянется рукой к ремню, дразнясь: -Этот? -Юнги, пожалуйста! – Чимин уже ёрзает нетерпеливо, в предвкушении весь сжимаясь, когда альфа издевательски-медленно гладит его ледяной бляшкой вдоль спины, шипя на ухо: -Кто-то заигрался сегодня, Чимини. И не получит то, что хочет. – Чимин захныкал жалобно, ударив ладонью по бедру альфы, когда тот рассмеялся, снисходительно поглаживая пальцами загривок омеги, - но я придумал кое-что получше, персик. -Сделай уже что-нибудь, пока я не кончил! – Чимин не хочет. Не хочет так быстро, не хочет просто так сдаваться от шлепков. Он хочет доказать себе, что сможет продержаться дольше, однако персиковый аромат, заполонивший комнату, говорит об обратном. -Не переживай, персик. Сейчас всё будет. – Юнги запустил руку с ремнём под бёдра омеги, помогая ему держаться, выпуска конец с другой стороны. Чимин почувствовал, как кожа медленно стягивается вокруг его бёдер, прямо под ягодицами, когда Мин застегнул ремень на нём, отчего пышный зад омеги теперь выделялся максимально, немного прикрывая ремень собой, когда альфа уложил его ровно на кровати, присаживаясь рядом. Чимин обернулся, надувшись хомячком, смотря на Юнги полными желания глазами, с раскрасневшимися щёчками, чувствуя себя непослушным омегой, которого обязательно надо проучить. Юнги подмигнул ему, поглаживая его торс обеими руками, улыбаясь опасно. -Юнги, ты оставишь меня вот так? – Чимину нравится, конечно, но ему хочется больше. Он бы соврал, если сказал бы, что не хочет Юнги слишком близко. Возможно, ближе, чем стоит, будучи абсолютно не готовым морально к боли после первого раза. Но он хочет этого сейчас, и боится признаваться себе самому в этом. -N-n-no, - Юнги улыбается, как настоящий кот, чуть отворачиваясь от омеги, вставая с постели, и расстёгивая свои узкие чёрные джинсы вместе с боксерами, являя свету во всей красе уже внушительно возбуждённый орган, абсолютно соблазнительно блестящий глянцем от смазки, которая ниточкой тонкой опускается вниз, на пол. Чимин сглатывает нервно, невольно сжимаясь, сводя коленки ещё ближе, хотя куда уже? Его ноги итак крепко связаны. – Разве я могу оставить тебя в таком состоянии, персик? Чимин выгибает спину, вытягивая руки вперёд грациозно, даже не пытаясь выбраться из западни: зачем, если их обоих ведёт, и оба знают, что скорее умрут, чем причинят друг другу вред? Повиливая слабо ягодицами, которые Юнги так и хочет укусить, Чимин приглашает альфу на пиршество, светя его любимой татуировкой на рёбрах, отчего Юнги шипит возбуждённо, наконец приземляясь на кровать, и седлая Чимина, белоснежным задом ощущая холод бляшки, от которого его и самого ведёт, пристроив рукой свой член меж ягодиц, не входя, а лишь проезжаясь раз за разом по ним, выбивая из омеги звуки, похожие на сдавленное мычание, переходящее на звонкий крик, когда альфа шлёпает его по боку одного и полушарий. -Тебе нравится, персик? – Юнги плавно, размеренно двигается, пуская свою естественную смазку гулять по пояснице омеги, размазывая её и втирая ладонями в его кожу, словно помечая собой, пока Чимин под ним протяжно стонет: это наказание вообще или что? Ему ещё и массаж тут делают? -Да-а… Юнги, ещё раз! – Юнги замахивается ещё раз, ударяя, отчего чувствует вибрацию по всему телу омеги, склоняясь под странным углом, слизывая капельку пота с татуировки омеги, что так соблазнительно скатывается к одеялу. -Хочешь, чтобы я вошёл? – Чимин жадно кивает, сам не понимая, на что напрашивается, однако Юнги ещё не совсем потерял разум, чтобы мучать истинного болью: он просто дразнится, чтобы довести его до пика, помочь достичь разрядки. – М-м… you really want it, don’t you? – Юнги склоняется над самым ухом омеги, шепча томно, пока проезжается по его аппетитным формам членом, готовым уже жить своей собственной жизнью от соблазнительной стимуляции. Юнги тянется одной рукой вниз, к самому входу, немного смещая мешающий сейчас ремень, собирая на пальцы смазку омеги и поднимая её к лицу Чимина, своим виском прижимаясь к его виску, наблюдая за смазкой , что тянется ниточками с пальцев, отчего Чимин краснеет ещё сильней, осознавая, насколько он сейчас нуждается в альфе, который вставляет мизинец и безымянный пальцы ему в рот, пока сам вставляет оставшиеся три в свой, мыча от вкуса и удовольствия: его ведёт от Чимина, от его запаха, от того, что сейчас происходит в их номере. От всего. Чимин мычит сквозь пальцы, давая понять Юнги, что он уже собирается кончить, когда Юнги проезжается в последний раз по его ягодицам, сбиваясь с ритма и скользя по пояснице. Вытаскивая пальцы изо рта омеги, он в последний раз с упоением обсасывает свою “долю”, смотря хищной кошкой на омегу, не сводя с него глаз, с пошлым чмоком выпуская наконец пальцы из себя, впиваясь поцелуем в персиковое наслаждение. Чимин стонет протяжно и громко под ним, сжимаясь, кончая на одеяло, без рук доходя до самого пика, когда Юнги наконец отпускает себя, позволяя излиться на поясницу, абсолютно не обращая внимание на то, что между ними мгновенно становится липко, переходя поцелуями на щёки запыхавшегося омеги, и валясь на него всей тяжестью, которая, он знает, так приятно сейчас ощущается, судя по сладостным выдохам истинного. -Юнги? -Да, персик? – Юнги встаёт осторожно, всё ещё возвышаясь над ним, и рукой тянется вниз, к бляшке ремня, расстегивая его, выцеловывая спину Чимина, так сладко пахнущую спелыми персиками от проступившего пота. - Удачно я заигрался сегодня. *** -Как ты? -Превосходно. -Ты уверен? -Я похож на умирающего лебедя? -На лебедя – да. Тэхён счастливо улыбается, утыкаясь в шею Чонгука, жадно вдыхая его природный аромат: ему не верится, что у них наконец, получилось. Удобней устраиваясь в объятиях альфы, он сладко зевает: день был непонятным, совершенно необъяснимым, но таким счастливым. -Хочешь поспать? – Чонгук бережно запускает руку в пряди, играясь с локонами омеги, который так и тает у него на груди. -Нет. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Боюсь, что когда проснусь, всё встанет на свои места, и тебе снова придётся давиться блокаторами. – Тэхён носиком зарывается ещё глубже, втягивая аромат, сливаясь с ним: на душе ему спокойно. Подозрительно спокойно. -Всё будет хорошо, маракуся, - Чонгук посмеивается, хлопая его убаюкивающе по спинке, пальцами вырисовывая на шрамах узоры, наслаждаясь нежным ароматом своего омеги. – ты проснёшься, а я буду тут. Рядышком, никуда не уйду. -Думаешь, Чимини и Юнги помирятся? – Тэ сжал губы, постукивая пальцами в кольцах по груди альфы, выбираясь из укрытия в его шее. Он переборщил, но учитывая состояние Чимина, тот заслужил. -О, тигрёнок, эти двое уже давно помирились, даже не думай об этом, - Чонгук прыснул, вспомнив каменное лицо Юнги, когда тот услышал о бдсм от Ликса. -Ку… -М-м? – Чонгук вдыхает с удовольствием аромат с волос омеги, целуя его в висок: любимое проявление нежности всех троих братьев. -А когда ты меня пометишь? – Тэхён строит милую мордашку, поджимая губы в плоскую линию, хлопая длинными, пушистыми ресничками. -Не так скоро, тигрёнок. Нам надо подождать ещё, - альфа щёлкает его по носу, заставляя омегу расцвести на глазах: значит, всё таки он готов рискнуть, только попозже! Осталось только ждать! -М-м…Знаешь, я тут кое что надел сегодня… - Тэхён кладёт руку альфы на своё бедро, повиливая им, намекая, что руке можно путешествовать по направлению вниз. Чонгук запускает руку в узкие шорты, морща лицо от тесноты, а после ухмыляясь довольно, прикусывая свой пирсинг, чувствуя, как возбуждение растёт в геометрической прогрессии: -Ты уверен, что хочешь этого сегодня? -Шутишь? -Тэхён уже встаёт с постели, залезая в свой дорожный чемоданчик доставая из него блестящую упаковку, и размахивает ей победно. – А смотри, что я привёз? -Тэтэ… - Чонгук облизывается голодно, смотря на презервативы с ароматом шоколада: значит, омега собрался ему ещё и ртом доставлять удовольствие сегодня? Забираясь на него сверху, стянув предварительно шорты, Тэхён засветил возбуждением, которое в принципе ничем не скрыто изза чёрной сеточки, спокойно позволяя смазке капать на шорты альфы. Стянув их с альфы, Тэхён ладошкой отбросил обратно на постель Чонгука, улыбаясь довольно: -Я всё сделаю сам. Можно? Чонгук кивнул, сдавливая рык: его омега идеален, ему и во сне бы не приснилось такое. Тэхён выпячивает задницу, опускаясь на локти, высвобождая его орган из боксеров, жмурясь от удовольствия: тяжесть слишком приятно ощущается в его аккуратной ладони, венками образуя ребристое соприкосновение, от которого он прикусывает губу, опускаясь лицом ниже, и втягивая кожицу сбоку ствола, немного её прикусывая, вызывая рык одобрения у альфы. -Продолжай, малыш. -Смотри на меня.- Тэхён улыбается греховно, ещё ниже нагибаясь, выгибая свою медовую спину, отлично зная, что прямо сзади него на шкафу огромное зеркало, в которое Чонгук сейчас смотрит неотрывно, наблюдая за тем, как он бесстыдно течёт. Разрывая нетерпеливо упаковку зубами, Тэхён раскатывает тонкий латекс по всей длине, вбирая головку внутрь, мыча вокруг члена от вкуса шоколада, чувствуя запах коньяка сквозь него. Пососав достаточно, чтобы раздраконить своего альфу, Тэхён плюёт несколько раз на латекс, рукой размазывая по всей длине вязкость, чтобы обеспечить себе более-менее приятное растяжение, напоследок чмокая головку, которая принесёт ему наслаждение. Тэхён снимает свои стринги, оголяя полностью итак ничем не прикрытую мягкую попку, совершенно бесстыдно и развратно цепляя зубами одну из нитей стрингов, облизываясь и смотря на Чонгука. Который ведёт по его торсу руками, никак не ожидая такого шоу от любимого, с удовольствием позволяя себе тонуть в его глазах. Тэхён пристраивается ближе седлая его как следует, ладошки положив на накачанный пресс, опуская голову, и говоря тихо: -Смотри, как хорошо я для тебя буду растягиваться. Чонгук стонет от переизбытка ощущений: Тэхён опускает лицо к его груди, втягивая в рот его проколотый сосок, вторую руку запуская за спину, направляя член прямо в себя, напоследок лизнув вдоль всей грудной клетки альфу, перед тем как разом насадиться абсолютно неразработанным колечком мышц на альфу до громкого шлепка яиц о свой зад, выгибая спину до невозможности сексуально. Чонгук открывает рот в шоке, пытаясь привыкнуть к тесноте и узости внутри, смотря на Тэхёна заплывшими глазами от возбуждения: -Тэ, я же порву тебя… -Ну так давай, альфа. Мне нравится так. – Тэхён опускается вновь лицом к альфе, томно постанывая ему в ухо, вбирая его в рот, а после прикусывая, - помнится, кто-то обещал трахать меня, чтобы коленки не сводились. Чонгук рыкнул хищно и горделиво, подкидывая бёдра вверх, тесно входя в омегу, после чего тот обхватил его шею, целуя в подбородок: -Давай, альфа, разрушь меня. Чонгук взял в руки ягодицы Тэхёна, растягивая их до предела, с голодным рычанием наблюдая за тем, как маленькие покрасневшие края послушно растягиваются вокруг его длины, и тянутся вслед: Тэхён слишком узкий, и это слишком соблазнительно. Чонгук теряет голову, ненасытно вбиваясь в раздвинутые половинки, заставляя Тэхёна скулить и течь от удовольствия, утопая в общем экстазе ароматов коньяка и маракуйи, вбиваясь в бешеном рваном темпе, чувствуя, как скользит всё легче и легче внутри омеги с каждой новой порцией смазки, что развратно стекает по его напряжённому члену. Омега мало что соображает, когда сам начинает подмахивать бёдрами навстречу, на этот раз выгибаясь под другим углом, умудряясь ухмыляться довольно, чувствуя ,как ведёт Чонгука от его действий, когда он выгибается грудью вперёд, втягивая свой медовый животик, поскуливая, чувствуя внутри, как альфа утыкается головкой в него под выбранным углом, укладывая его руку на самый низ живота: -Наполни меня, Чонгук. Давай, альфа! Чонгук рычит, обнажая клыки, отчего коленки Тэхёна трясутся в предвкушении, вбиваясь в него, через несколько размашистых толчков бурно кончая в презерватив и прижимая омегу к себе, плавно доводя его до разрядки, всё ещё твердым членом проезжаясь по простате, наслаждаясь громкими стонами своего любимого, затыкая его поцелуем перед тем, как тот кончает ему на живот. -Тэтэ, ты сжимаешься, мне больно, - Чонгук ладонями убирает прядки, намокшие от пота, с лица омеги, пока тот сыто причмокивает губами, получив наконец то, что хотел, пытаясь привести его мысли в порядок. -М-м… -Тэ, мне надо выйти, ты не выдержишь второй раунд, тигрёнок, - Чонгук посмеивается над жадностью Тэхёна, который, почувствовав, как внутри него вновь твердеет орган, ёрзает, пытаясь ещё глубже вогнать его в себя, мотая головой отрицательно: -Хочу до утра, Ку… Мне так хорошо… -Какой у меня ненасытный тигрёнок, - Чонгук нежно улыбается, пытаясь восстановить дыхание, немного привставая, всё ещё держа омегу, на этот раз прижимая его за поясницу к себе, меняя позы и сторону так, что умудрился не снимая с члена омегу, развернуть его лицом к зеркалу, ставя в коленно-локтевую. – Я буду нежным, Тэ. С тебя хватит экстрима на сегодня. Тэхён облизнулся, посмотрев на их отражение: на груди альфы уже багровеют его засосы, заставляя его сжиматься ещё слаще вокруг члена, который всё равно пришлось вытащить из растянутой припухшей щели, что не может сомкнуться, приятно и пошло чмокая воздух вокруг себя, в ожидании того, когда её уже наконец вновь наполнят. Чонгук быстро разрывает новый пакетик презерватива, смотря, словно заколдованный, на припухшую и раскрасневшуюся красоту разрушенности, стягивая использованный и завязывая его, бросая куда-то на пол, натягивая новый, раскатывая латекс в предвкушении по стволу одной рукой, пальцами другой дразня привыкшего к наполненности Тэхёна. Лаская его, собирая смазку, и размазывая по всей длине перед тем, как войти, смотря в зеркало перед собой и властно, но бережно опуская руки на его раздвинутые половинки, Чонгук щурит глаза от удовольствия, когда смотрит сверху вниз на то, как идеально его принимает Тэхён, сантиметр за сантиметром доверчиво впуская внутрь. Тэхён закатывает глаза от удовольствия, когда Чонгук размеренными движениями таранит его простату, раз за разом попадая по ней, словно ювелир. Кладя голову на одеяло и заводя руки за спину, Тэхён скрещивает их, чтобы Чонгук сильной рукой сцепил оба запястья, немного приподнимая его, обнимая низ его живота, поглаживая его возбуждение рукой, пока нежно и мягко вбивается в него, шепча о том, как сильно его любит, ощущая, что его гон наступил раньше времени благодаря омеге, и пытаясь хоть как-то сдерживать свой порыв пометить его. Тэхён чувствует усилившийся запах коньяка, окутавший его с ног до головы, Поворачивая немного голову, руку заводя за голову альфе, бесстрашно прижимая его к своей шее: -Давай, Чонгукки, сейчас. -Ты уверен? – Чонгук лижет подготавливающе шею омеги, выпуская на волю клыки, боясь. Но чего бояться, если омеге хорошо в присутствии его запаха? Мозг альфы закоротило, когда он стал скалиться: внутренний зверь сорвался с цепей, требуя обозначить свою территорию, впиваясь клыками, когда Тэхён тихо прошептал: -Да. Я люблю тебя, Чонгукки, сделай меня своим. Чонгук зарычал, кусая омегу прямо в пульсирующую вену, впуская свои феромоны в него навсегда, когда оба кончили от переизбытка ощущений. Тэхён скулит под доминантом, выпуская его из себя, отталкиваясь ладошками от него, шокированно глотая воздух руками от боли, когда альфа склоняется, сыто облизываясь, никому не желая отдавать своего омегу, вылизывая жадно место укуса, продолжая держать в объятиях омегу.