🙢
Под байки старика ехали около двух часов. Фред — так звали водителя — с упоением пересказывал слухи про коварных индейских духов, глупых туристов и алчных бизнесменов, пытавшихся покорить местные горы. Его вкрадчивый низкий голос выдавал бывалого гида и отлично вписывался в общую атмосферу маршрута, очень скоро свернувшего в густой хвойный лес, где деревья стояли у края дорожного полотна плотной стеной. Глядя на то, как стремительно проносятся мимо их острые макушки, Шон невольно прислушивался к звукам в салоне. Но кроме них, кажется, больше никто не бодрствовал. — …За последние лет пять исчезло по меньшей мере с десяток, — доносилось со стороны водителя. — Без нужды в эти горы никто не суётся, даже охотники. Бродит там что–то, топчет тропинки. Идёшь по ним, и выходишь из безопасных долин в чащу. А в чаще деревья. Не эти спички — там за верхушками света не видно, как в джунглях. Только это никого не пугает. Дурака вообще мало чего пугает. Дурак думает, что знает лес. И идёт. А потом мы находим странные кости. Послышался скрип — кто-то ворочался, цепляясь за сон в неудобном кресле. Следом раздались тихий кашель и шорох. Фред замолчал. Шон обернулся к нему и наткнулся на выжидающий взгляд. — Совершенно голые кости, — продолжил старик, пытаясь нагонять жути. — Будто их не обглодали, а ободрали. Кости эти не трогает ни гниль, ни дикий зверь. Иногда оно перевязывает их чем–то вроде шнурка из волос и вешает на деревьях. В общем, проклятые места. Бо видел эти вязанки недалеко от Пауэр–Плат. Сказал ещё, вороны там особо свирепые. Пристрастились питаться человеческой плотью. И что на них с Линдой, — светлая ей память, — эти гады несколько раз нападали. Пытались клевать глаза. Ослепить, наверно, хотели, чтоб люди из чащи не выбрались и бродили там, пока Хозяин леса не заберёт с собою их души… — Хорошая страшилка, — усмехнулся Шон, потянувшись к бутылке с водой в рюкзаке. — Вам надо сделать брошюру. — Страшилка? — старик искренне возмутился. — Это вы, молодые, думаете, что всё понимаете. А кто рядом с лесом живёт, тот знает — места это не простые. У каждой горы свой характер. Полез — пеняй на себя, если не потянул. — Туризм дело трудное, — кивнул мужчина, отпив. — Тут не спорю. Но «Хозяин леса»… Он обернулся к водителю, с укором посмотрел на тяжёлые веки, которые вот–вот норовили сомкнуться. Глубокой ночью, когда банки из–под дешёвого кофе звенели под ногами на каждой кочке, видимо, только страшилки о чудищах не давали Фреду уснуть в пути. Едва Шона пробило сочувствие, из-за шторы позади водительского кресла высунулся жилистый паренёк лет тридцати. В жёлтом свете лампы тёмные круги под глазами и впалые щёки делали его похожим на гуля. Видавшая лучшие годы рубашка, мятая после сна на тесной «койке», только сильнее подчёркивала худобу хозяина. Зловещий образ разбивал пластиковый стаканчик, чадящий паром. «Гуль» отпил из него с безучастным лицом и хлопнул старика по плечу. — Топай, Фреди. Не хватало ещё поцеловать столб. — Погоди. Проедем Сумуолт. — Баран. Ни хрена мы не проедем, если ты задрыхнешь. — Я рассказываю про зверя, — отмахнулся старик. — Ты б тоже послушал. — Наслушался уже. Паркуй зад на койку. — Да здесь… Завязалась перепалка. В пол уха слушая ворчание напарников, Шон спрятал обратно бутылку с водой и прикрыл глаза. Спустя несколько колких реплик автобус вильнул, подпрыгнул на кочке, и ругань сменилась откровенными оскорблениями. Наконец «гуль» припомнил какой-то случай в прошлом сезоне, и Фред, причитая о том, что ещё может «крутить баранку хоть до самого Станли», сбавил скорость. Послышалось шуршание шин по каменистой обочине. Шона бросило вперёд, заставив открыть глаза, приложило затылком о подголовник, и автобус наконец встал. — О чём он? — обернулся мужчина. Фред поморщился, пересаживаясь за шторку. — Забудь. Ещё одна «страшилка». Но взгляд выдал старика с потрохами. По всей видимости, его редко слушали, и шанс продолжить рассказ вступил в конфликт с нежеланием быть осмеянным. — Я бы послушал, — хмыкнул Шон. — Может в них что–то и есть. Фред посмотрел на него так, будто выиграл партию в покер. — Это случилось недалеко от Станли. Мы как раз выехали обратно. Дейв подцепил какую–то дрянь и пол для блевал дальше, чем видел, так что мне пришлось откатать и ночной. Еду, значит, по 21–й, как щас. Зима тогда раньше началась. В ноябре по городу уже снег лежал по колено, а в лесу подавно. Трассу не успевали чистить. Ну в общем, едем. Пассажиров почти нет, радио барахлит. Передают, мол, метель будет. Я и жму все семьдесят, но повороты, сам понимаешь. Приходится где–то сбавлять. А тут ещё Дейв — «тормозни, мол, отлить надо». Стоим. Я двери открытыми оставил. Думаю, чёрт бы и с ним, вдруг ему хуже станет. Быстрей добегу. Стоим мы минут пятнадцать, наверное, и тут слышу голос. Девчонка как будто. Я не поверил. Откуда посреди чащи то? Все маршруты далеко — ветер воет, скорее всего. Только прикрыл глаза — опять как будто зовёт. Я ошалел. Выхожу. Темно, хоть глаз выколи. И никого. Дорога пустая, один лес кругом. Дейва не видно. Думаю, ну даёшь, Фреди. Тронулся уже на старости. Разворачиваюсь и иду обратно, как вдруг — шаги. Клянусь… Старик впился взглядом в Шона, но будто не видел. Губы его задрожали. — Я видел его. Хозяина леса. Из–за кресла раздался смешок. — Ну и как он выглядел? — вместо Шона спросил Дейв. — Не разглядел. Говорю ж, темно было. Фред на миг растерял уверенность, но снова вдруг оживился. — Но я точно видел его. Это был зверь. — Ага, медведя он видел. Шон обернулся. Дейв хмурился. История с монстром из леса как будто вызывала у него несварение. — Я знаю, что видел, — огрызнулся старик. — Медведь по деревьям не лазает. — Ха… — Не так. — Пфф! Дейв качнул головой, потянулся к приборной панели и повернул колёсико радио. Колонки пронзительно зашипели. Скривившись, водитель убавил звук и продолжил настройку. Фред обернулся к Шону, понизил голос и слегка наклонился. Пришлось напрячь слух, чтобы различить его шёпот за неожиданно раздавшимся сонным лепетом ночного ведущего. — Оно было на дереве. Я знаю, как медведь карабкается. И пуму видал сотни раз. Тогда в ветках было что–то другое. Эти глаза ни с чем не спутать. Огромные жёлтые как фонари. Таращатся из темноты, не моргая как мёртвые. Ха! Тоже думаешь, я с катушек слетел? Шон слушал его, не перебивая, и Фред продолжил: — Тогда меня Бог уберёг. Дейв вышел к машине. — Ага, это меня он уберёг — от тебя дурня, — фыркнул гуль и прибавил скорости. Шон уставился на него с непониманием. — Медведи ранней зимой особенно нервные, — продолжил старик невпопад. — Ищут, чем брюхо набить, чтоб жиру набрать, и ничем не брезгуют. Так что, когда останавливаешься в диких местах, всегда нужно иметь при себе оружие… В общем, я всё то время, пока оно на меня глядело, в сосны целился. И когда Дейв выскочил из кушерей, повернулся весь и в общем… чуть не выстрелил. — Старый болван, напугал до усрачки, — послышался голос второго водителя. Безуспешно перебирая радиостанции, Дейв злился всё больше. — Бледный, как будто инфаркт схватил, пушку наставил и таращится. Ну, всё, думаю, приехали. Этот альцгеймер меня в лесу и положит. Бубнит ещё чё–то под нос, мол «Я… — Я видел Хозяина леса, — нахмурился старик и обернулся к Шону. — Точно видел. — Да–да, как скажешь, — голос «гуля» сочился издёвкой. — С тех пор по шее получает, когда заливает в себя баллон кофе. Нехрен так мозги грузить, если слабые. — Иди ты. Старик махнул рукой и откинулся на сидении. Весь его вид кричал об усталости. Прикрыв глаза, Фред немного сполз в кресле и замолчал. Несколько минут в салоне слышался только припев «She told me, «Don't worry about it». Его сменил нежный вокал Адель, взрывающийся на припеве пробирающим до мурашек «Hello from the other side». Повернув голову, Шон различил, как смягчилось выражение лица Дейва. «Гуль» одобрительно кивал в такт и стучал большим пальцем по колесу руля. Отвернувшись к окну, Шон уставился на проносящиеся мимо сосны. Их короткие вечнозелёные лапы тянулись вверх футах в десяти от земли. Забираться на такую тяжёлой медвежьей туше было не только проблематично, но и, по сути, бессмысленно. А вот пума и впрямь могла притаиться в кроне. Правда, вряд ли бы её остановило наставленное ружьё. Скорее, окрик второго человека. Но что мешало напасть на безоружного в чаще? Хмурясь, мужчина перевёл взгляд на подрагивающую кромку обочины, где асфальт резко переходил в щебень. Скованная холодом земля блестела в бледном свете автобусных фар как хрусталь, не смотря на отсутствие снега. Сгущавшиеся к полуночи серые тучи, за которыми было не разглядеть луны, обещали скоро засыпать штат. А пока о лобовое стекло разбивалась лишь морось. — Так и подохнуть скоро… Из полудрёмы Шона вырвал звон отброшенной водителем банки и короткое «пшш» открываемой газировки. Бранился Дейв на оставленный до него беспорядок, но и сам успел разложить сэндвичи на приборной панели. — Приятного, — бросил Шон, потянувшись к собственному рюкзаку, который оставил в ногах. Достал короткий плед и, расправив, укрыл подмёрзшие колени. — Бушь? Дейв кивнул на бумажный пакет, где ещё оставался треугольник белого хлеба с торчащим из него куском курицы, блестящим от какого–то соуса. — Нет, спасибо. Водитель пожал плечами и ухватил бутерброд. Не глядя, он откусил почти половину, ловко поймал салфеткой упавшую каплю соуса, и принялся дотошно со смаком пережёвывать скудный ужин. Едва под натиском челюстей щёки сдулись, Дейв приложился к пеперу. При этом он умудрялся следить за дорогой и даже вписался в поворот, не сбавляя скорость. Шон сглотнул. — Как думаешь.? — Если опять про чудище, не ко мне, — бросил водитель, не поворачивая головы. На его бритом виске проступила вена с добрые пол мизинца. — Мигрень? У меня есть… Шон сунул руку в рюкзак и на ощупь извлёк нетронутую красную упаковку. На этот раз на него обратили внимание. Дейв нахмурился, обдумывая предложение, затем покачал головой. Даже это простое действие вызвало у него гримасу. — Пройдёт. Спать надо меньше. И усмехнулся. Шон чужой весёлости не разделил: — Старика нянчишь, а сам? Комментарий утонул в тихом скрипе расхлябанной дверцы. Поёжившись, мужчина оглядел сидящего в одной рубашке «гуля» и сполз в кресле. Тут же заныли плечи, принявшие основной вес, и поджатые ноги. Опустив подбородок на грудь, Шон прикрыл глаза и почувствовал, что и сам утомился к концу пути. — Поменьше слушай всякую чепуху, — вдруг подал голос водитель. — Не забивай голову. Шон обернулся. — Не веришь в зверя? — Старики пугают друг друга байками и дурят туристов, а вы ведётесь. Видел тех идиотов с камерами? Шон припомнил парочку на стоянке. — Хрена с два им дались пейзажи. Они здесь, как и другие, за сказками. Наснимают очередного дерьма про йетти и получат бабки. А к нам опять повалит народ. — Это же хорошо? — Хорошо, когда они по барам сидят и прибыль приносят, — отмахнулся Дейв. — А когда в горах тела ищут — на хер надо. Фреди с приветом, но прав — нечего делать в лесу, если не знаешь, куда прёшь. Шон поджал губы. Снова достал бутылку с водой и отпил, уставившись вдаль. — Человеческий фактор. Тебе оно на хер надо, но и люди в горы идут не убиваться. Что плохого в проверке себя на прочность? В ответ ему раздался смех — короткий, надрывный, как кашель. «Гуль» обнажил зубы в улыбке, прищурился, глядя на Шона. — Я в этих лесах с двенадцати лет. Если голова не из задницы, выбраться не проблема. — Из задницы? — повторил за ним Шон. — Всегда есть погода, дикий зверь… — Как Фреди сказал, дурак думает, что всё знает. — пожал Дейв плечами. — Нет тут мистики. Простая человечья глупость. Он скомкал салфетки, бросил пакет в сумку рядом с водительским креслом и снова отпил из банки. Автобус немного замедлил ход перед крутым поворотом, качнулся влево и плавно свернул, ни на градус не отклонившись от разделительной линии. — Это Сумуолт? — кивнул Шон на показавшийся пик, припорошенный снегом. — Коппер, — поправил его водитель. — До города ещё полчаса. — Ясно. Шон моргнул. Горный хребет медленно плыл по тёмному морю сосновых макушек, величественный и безразличный. Прикрыв глаза, мужчина отчётливее увидел белоснежную вершину, крутые каменистые уступы, заросшие кустарником, острые не успевшие облететь тощие деревца. И в их пожухлой листве — огромные горящие как фары зрачки.🙢
Разбудили Шона резкий рывок и звон алюминиевой банки, рухнувшей с приборной панели. Тут же послышалось шипение водителя, скрип сидений, первые зевки. Вкрадчивым шёпотом, а вскоре и во весь голос пассажиры звали товарищей на выход. Рейс прибыл в Станли. Пересилив желание снова закрыть глаза, Шон наклонился за упавшим в ноги пледом, скомкал его и запихнул вместе с валявшейся тут же водой в рюкзак. Когда выпрямился, различил Дейва. «Гуль» выдирал салфетки из пухлой коробки и тут же бросал на пол. До возни людей у прохода ему не было дела. «Доктор Пеппер» обрушил всю свою мощь не только на колени водителя, но и коробку передач. Пена виднелась у ручника и стремительно испарялась с подлокотника. — Уснул что ли? — раздалось у двери басом. — Чтоб тебя! Морщась, Дейв ударил кулаком по кнопке, и двери автобуса с шипением распахнулись. В салон потянуло морозной свежестью. Кто–то чихнул. Люди медленно спустились на улицу, кутаясь в куртки. Шон вышел последним. Фред всё ещё спал, и мужчина решил не будить его, сунув в карман его рубашки несколько баксов. После Атланты, казавшейся издалека абсолютной глушью, Станли производил впечатление не города, а случайно прибившегося к побережью стада домов. В основном одноэтажных и весьма разрозненных. И всё же, расположенный на пересечении двух рек и двух трасс, он был куда оживлённее шахтёрского поселения. Даже за полночь на улицах здесь гуляли компании, а неподалёку от станции, где сошла большая часть туристов, на окнах деревянного домика сияла красно–синяя вывеска «Rod–N–Gun Saloon», и, судя по количеству припаркованных байков, заведение не планировало закрываться. — Куда теперь? В домики? — Нет, бронировали на центральной. — О, может тоже? — Да дорого. Давай в лоджии. Шон внимательно прислушивался к разговорам, делая вид, что осматривается. Он понятия не имел, куда идти дальше, в отличие от ребят, уткнувшихся в смартфоны. Потоптавшись на морозе, туристы один за другим потихоньку прятали экраны, пока гаджеты не остались лишь у ведущих, и двинулись в разные стороны. В конце концов мужчина увязался за группкой из пяти человек. Следуя за рослым, но сутулящимся товарищем, очки которого в темноте светились как совиные глазищи, ребята шли к реке, где расположилось сразу несколько отелей: двухэтажный деревянный гигант с собственной парковкой и тройка одноэтажных домиков в отдалении. Когда молодёжь юркнула в автомобильные ряды, Шон развернулся в противоположную сторону и ускорил шаг. Миновав укатанный засыпанный мелким щебнем дворик, железные качели, и какие–то загоны на отшибе, он вышел к первой деревянной постройке. — Форпост Станли, — прочитал мужчина табличку и хмыкнул: — Держим оборону? Главное здание стояло неочевидно в глубине двора, как будто укрытое двумя другими и одновременно прижатое к реке. Со стороны дороги оно выдавало себя разве что острой макушкой тёмно-зелёной крыши, которая в полуночной темноте подсвечивалась парочкой горящих окон. Едва увидев на пороге помятый, но не потерявший яркости краски коврик, Шон убедился — он правильно выбрал ночлег. Почти таким же помятым, но заметно потускневшим было лицо встретившего мужчину администратора. Крепкий бородатый мужик в расстёгнутой на три пуговицы клетчатой рубашке сидел по ту сторону деревянной стойки и клевал носом за книгой. Шон намеренно громко хлопнул дверью, и едва сдержал улыбку при виде того, как подпрыгнула книжка в чужих руках. Приблизившись, мужчина различил выглядывающий из кармана рубашки бейдж с единственной надписью — «Боб». — Добрый вечер, сэр, — Боб натянул улыбку. Кажется, в этом деле он мало тренировался. Взгляд всё равно выдавал усталость администратора. — Добрый, — кивнул Шон. — Есть свободная койка? — Есть, — оживился бородач. — Надолго к нам? — Пока не уверен. Шон стянул рюкзак, полез за деньгами, слушая «песню» про прелестный город и живописные туристические маршруты. Дифирамбы кончились, как только пачка джексонов опустилась на лакированное дерево. — Хватит на первую неделю? — Более чем, — нахмурился администратор, потянувшись к банкнотам, и принялся пересчитывать. — Даже на две. Только… Он запнулся. Принялся заново считать последний десяток. — Питание у нас не включено. В этом здании только бар, столовая дальше по улице. — Не страшно, — кивнул Шон. — Если вам нужна будет стирка, прачечная в соседнем. Там недавно ремонт сделали. — Хорошо. — Номера без телевизоров. Если нужно подключить, обратитесь днём. Но в каждом есть радио. — Подойдёт. Боб вытащил из пачки несколько мятых купюр и принялся вертеть, проверяя подлинность. — Нужен будет гид? — щурясь, поинтересовался администратор. — Есть несколько хороших парней. В сезон они нарасхват, но можно договориться о маршруте. Уверен, кто–то с удовольствием покажет горы. Досчитав деньги, Боб открыл ящичек и со звоном опустил на столешницу английский ключ с деревянным номерком на кольце. Коротко поблагодарив, Шон сгрёб его вместе с подсунутой брошюркой и направился к лестнице. — Извините, сэр, — голос администратора прозвучал резко, вынудив остановиться у первой ступеньки. — Могу я спросить? Шон обернулся из вежливости, не думая убирать руку с перил. — Почему вы выбрали нас? Рядом есть … — Дорого, — отрезал мужчина и поспешил наверх. Позади раздалась невнятная брань, окончившаяся стуком ящика.🙢
Наличие лестницы в одноэтажном мотеле само по себе было удивительно, но стоило подняться, Шон понял — полноценными номерами местные комнаты назвать можно было только в качестве очень большого одолжения. Это были каморки, в которые переделали чердак и куда едва помещались кровать и тумба. Всего таких закутков, расположенных на той же стороне, что и полноценные номера, было шесть. В другом конце чердака была обустроена общая душевая, двери которой украшал ламинированный лист с расписанием — «изящное» решение гендерного вопроса, — и туалеты, благо, раздельные. Эти и некоторые другие детали объясняли дешевизну постоя. За невысокой деревянной дверью с номером «9» Шона ждала укрытая серо–зелёным пледом одноместная койка, похожая на казарменную, и нечто нескладное из тёмного дерева — прикроватная тумба. Бросив рюкзак на неё, мужчина с наслаждением растянулся на скрипучем пружинном матраце. После нескольких часов, проведённых в пути, спина и колени радовались любому горизонтальному положению, пускай их обладатель развалился бы на полу. Вперив взгляд в потолочные балки, Шон лениво оглядывал комнату, примиряясь с мыслью, что проживёт здесь какое–то время. Всё было даже неплохо — стены ровные, ничем не испачканные; на полу — какой никакой ковёр; на столике у двери блестит поцарапанным боком старенькое AM радио. Клопов или плесени пока что не наблюдалось. Переведя взгляд на рюкзак, Шон вспомнил про брошюрку и попытался вчитаться. В свете уличного фонаря, который физически не могли побороть неплотные занавески, он различил фотографии уже виденных заснеженных пиков и цветастые приглашение в туристические прогулки. — Двести баксов за катание на резиновой лодочке? — фыркнул мужчина. И тут же зевнул, прикрыв рот листком. Спустя несколько однотипных призывов «успеть» попытки найти что–то более полезное в череде рекламы обернулись успехом. На последней странице нашлось объявление местной автомастерской, которая обещала сотворить чудо с любой колымагой, из каких–бы маршрутов владелец её ни вернул. Это было уже хоть что–то. Снова зевнув, Шон отложил листок обратно и закинул ладонь за голову. Местные подушки в жёсткости не уступали автобусным подголовникам. Но даже они радовали куда больше, чем вокзальные лавочки. Ещё немного поёрзав и наконец устроившись удобнее, мужчина уснул.