9 дней до смерти

      Сначала я не обратила на рыжеволосого парня никакого внимания. Красивый — да, но у меня есть Сяо, и я не могу заглядываться на других парней. Но, кажется, он меня тоже заметил, потому что вскоре после того, как мы с Ёимией заняли один из столиков, он подошёл к нам, угостил напитками и предложил присоединиться к ним.       — Он такой красавчик, да? – шепнула мне Ёимия, и у меня в груди возникло странное неприятное чувство. Ведь я тоже положила глаз на него...       В компании за столиком был он сам — Чайльд Тарталья, его знакомая — Кэ Цин, которая на данный момент является нашей подругой, и Итто, который в будущем начнёт встречаться с Синобу. Как оказалось, они все собрались поступать в тот же университет, что и мы с Ёимией, Синобу и Сяо. Но это не было чем-то удивительным, ведь этот университет был одним из самых популярных учебных заведений среди студентов. Популярность обусловлена множеством различных направлений и специальностей, которые предлагались этим университетом. Студенты имели возможность выбрать себе именно то направление, которое соответствовало их профессиональным интересам и амбициям. Одно из самых привлекательных преимуществ учебного заведения заключалось в высокой стипендии, которую оно выплачивало студентам. Только было одно условие — нужно учиться на «5» и «4» и не пропускать пары. Чем хуже твои оценки и чем больше пропусков, тем меньше твоя стипендия.       Мы долго говорили об университете, обсуждали свои возможности сдачи экзаменов, о специальностях и своих ожиданиях от студенческой жизни. Оказалось, что я, Ёимия, Кэ Цин и Тарталья собираемся поступать на один и тот же профиль, а Синобу, Итто и Сяо — на другой. Но радовало то, что обе эти специальности реализовались в одном корпусе, значит, мы сможем всё так же видеться на переменах. Или будем настолько ненавидеть друг друга, что всегда будем избегать...       — Ладно, хватит болтать, – твёрдо заявил Тарталья. — Мы же в «Правду или действие» собрались играть! Девчонки, вы с нами? – он посмотрел сначала на меня, потом на Ёимию.       С одной стороны, игра с малознакомыми людьми ни к чему хорошему не приведет, но с другой... Мы же в клуб пришли повеселиться! Недолго думая, мы согласились.       Игра длилась долго, мы смеялись, дурачились друг на другом, задавали вопросы, чтобы узнать побольше друг о друге, но в какой-то момент Тарталья начал давать мне весьма неприличные задания: сесть к нему на коленки и просидеть там два хода, поцеловать в щёку или укусить, другие подхватили его энтузиазм, и в итоге я просидела у Чайльда на коленях всю игру до конца, вся красная и смущенная, а сам Тарталья, кажется, получал наслаждение от этого. Видимо, он положил на меня глаз...       Но даже когда игра закончилась, мне не хотелось менять нашего положения. У Чайльда в объятьях на коленях было так тепло, так уютно... Мысли о Сяо давно остались позади, я думала только о Тарталье. Он такой харизматичный, весёлый, уверенный и смелый... «Хотела бы я быть его девушкой», — промелькнуло у меня в голове, а на пьяную голову голос разума, кричащий мне о Сяо, я отвергала, оправдываясь сама перед собой тем, что он сам виноват.       Мне хотелось больше касаний и внимания, поэтому я даже сама не заметила, как начала слегка флиртовать с Тартальей: невзначай касаться его волос, угощать его закусками со своих пальцев, невпопад смеяться над его шутками и делать вид, что я совсем забыла о том, что сижу у него на коленях. Сам Тарталья не прогонял меня и не напоминал, что изначально я сидела на диванчике рядом с Ёимией.       Потом мы пошли гулять, на улице была уже ночь, но это меня не особо волновало. Мы с Ёимией отрывались по полной, танцуя на ходу под музыку, звучащую из колонки, которую нёс Итто, и хлыстали алкоголь из горлышка бутылки, которую несли в руках. После прогулки мы дошли до дома Чайльда, и он предложил остаться у него всей компанией и продолжить затянувшийся вечер. Дом у Тартальи был огромный, богатый и уютный, тепло и алкоголь полностью затуманили мой разум, и всё, что я отчетливо помню из того вечера — как мы с Чайльдом пошли в отдельную комнату. А дальше... Было всё как в дурманящем тумане.       Его горячее дыхание, влажные поцелуи, шелест одежды, падающей на пол. Обнаженные тела сливаются в страстном поцелуе, словно огонь, который спалит наше сознание. Не остается места для размышлений, в этот миг существует только он и я.       Каждый вздох пронизывает воздух, наполняя его электричеством, приятно проходящем по моему телу. Наши руки бродят по горячим телам, раскрывая новые возможности для наслаждения и страсти. Ветер, проникающий в комнату через приоткрытое окно, создает еще больше ожогов на коже, добавляя пикантности этому запретному занятию.        Все вокруг растворяется, оставляя только нас двоих в этой бурной пляске страсти. Вдыхая запах его тела, я ощущаю, что время остановилось, а счастье сейчас здесь и сейчас. Каждое касание вызывает новую волну огня, которая разгорается в наших сердцах и восхитительное ощущение о невозможности удержаться от соблазна.       Наши тела сталкивались, сотрясая воздух и пробуждая дрожь в каждой клеточке моего существа. Легкая боль внизу живота напоминала о чем-то более глубоком, ощущение, которое я ранее не испытывала. Но это была боль, сопряженная с наслаждением, и угасала под волной нежных вздохов и стонов.       В этом моменте я чувствовала себя живой, ярко светящейся звездой на темном небосклоне. Каждое прикосновение, каждый шепот, каждый взгляд стал мигом, который я никогда не забуду. Возможно, это была лишь химия, недолгая иллюзия или, может быть, это была настоящая любовь, испытываемая временно, но с такой силой, что оставляет незабываемый след в сердце. Неважно. Я была счастлива в тот момент. Мгновение наивысшего наслаждения было мимолетным, но запоминающимся как одно из самых ярких в моей жизни. Дальше лишь тяжёлое дыхание и тёплые объятья Чайльда.       Утром я проснулась с головной болью, спящей у Чайльда на обнажённой груди и не могла поверить в произошедшее...       «У нас действительно был секс?» — спросила я сама у себя, потому что прошедший вечер в алкогольном тумане был похож больше на сон. Но факт того, что мы полностью обнаженные лежали в одной постели, лишь подтверждало, что это случилось в реальности. Я почувствовала себя паршиво. Как я могла? С парнем, которого от силы знала пару часов. При наличии молодого человека... Но ведь мне было хорошо, не это ли главное? Однако, если я оставлю всё, как есть, буду обманывать не только Сяо, но и Чайльда. Он наверняка думает, что я свободна...       Объятья со спины и поцелуй в шею заставляют меня закатить глаза от удовольствия. Чайльд нежен и аккуратен, от его прикосновений по моему телу проходила дрожь.       — Доброе утро... – прошептал он мне на ухо. — Как спалось? Тебе понравилось наше времяпровождение?       — Ммм... Отлично. Да, очень понравилось, — сквозь тяжелый вздох произношу я. — Однако есть одно «но».       — Какое? — удивился он, и я почувствовала, как руки, обвитые вокруг моей талии, напряглись.       — Мы не должны были этого делать, ведь... У меня есть парень. Прости, Чайльд. Всё так резко произошло, да и я была под действием алкоголя, не соображала. Мне правда понравилось с тобой, и я бы даже хотела повторить, но у меня уже есть молодой человек...       Чайльд отстранился и тяжело вздохнул. Он думал над моими словами около минуты, заставляя сидеть меня в напряжении.       — И как ты будешь смотреть своему парню в глаза после того, что произошло? Как тебя вообще он одну в клуб отпустил?       — Не знаю. Он не отпускал, мы... Немного поссорились. Поэтому я хотела развеяться. Он... Он сам виноват! Я так старалась для него! А он... — вспомнив вчерашний поступок Сяо, я снова разозлилась. — Я даже не жалею, что сделала это с тобой! Пусть знает, что если не он, так кто-то другой!       — И что же он сделал, что так обидел такую девушку? — игриво поинтересовался Тарталья.       — Да прикинь! Я позвала его в гости, надела эротическое белье...       — Вот это? — перебил меня Чайльд, с игривой ухмылкой подцепив с кровати маленькие кружевные трусики и повертев их на пальце.       — Да, — кивнула я, слегка покраснев. — В общем, хотела, чтобы у нас был первый раз. Но он сидел, как статуя! Когда я уже открыто приставать к нему начала и раздеваться, у него такие испуганные глаза сделались, он остановил меня и сказал, что не готов! Я почувствовала себя оскорбленной!       — Ха! Девственник! — слегка посмеялся Тарталья. — Бросай его, уходи ко мне, и у нас будет столько секса, сколько захочешь.       — Мгм... Я подумаю, хорошо? Сначала надо решить вопрос с ним...       — Не затягивай там, а то я не выдержу, приеду и сам тебя заберу прям на его глазах и...       — Чайльд, я еще не дала своего согласия, не веди себя так, будто бы мы уже вместе! — возмутилась я и спрыгнула с кровати, начиная одеваться.

***

      — Ну и где ты была? Почему ночевала не дома? Я обзвонилась! — начала ругаться на меня мама, голос которой доносился из моей комнаты.       — Гуляла, — ответила я.       — С кем? — прищурилась она.       — Слушай, не твое дело! — огрызнулась я. — Занимаешься мелким — вот и занимайся! А то обращаешь внимание на мое существование, только когда я косячу!       Я вошла в свою комнату и увидела, что папа замеряет рулеткой стены в моей комнате и что-то старательно обдумывает. Что они, чёрт возьми, собрались сделать в моей комнате? Меня всё устраивало — просторная и большая, минимум мебели. И прежде, чем что-то менять в моей комнате, они должны были обсудить со мной. Внутри уже поднималось лёгкое раздражение.       — С матерью так не разговаривай! — строго сказал отец. — Слишком взрослая, думаешь, стала?! Лучше вот, иди сюда, подержи рулетку с одной стороны.       Я закатила глаза, но всё же выполнила просьбу. Я ждала, когда они пояснят свои действия, но было лишь молчание, поэтому пришлось спрашивать самой:       — А для чего ты делаешь замеры?       — Люмин, у тебя самая большая комната, — издалека начала мама. — А Итэр подрастает, ему скоро нужно будет отдельное пространство. Мы решили, что половину комнаты обустроим для него.       — А меня ты спросить не хочешь?! — мгновенно вспыхнула я. — Я не собираюсь с этим... — я еле сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь обидное. — С этим мелким делить комнату! Это моя комната, и я не планировала никому её отдавать!       Я не могла поверить своим глазам! Внутри меня закипало такое огромное яростное возмущение, что казалось, я могу взорваться прямо сейчас. Как такое могло произойти? Лишь только представьте: половину моей комнаты, которую я считала своим убежищем, решили отдать моему непоседливому младшему брату.       Полная гнева и непонимания я смотрела на своих родителей, пытаясь понять, как они могли принять такое решение. Я же уже взрослая, а мой братик еще малыш. Почему он должен обладать половиной моей пространственной свободы? Почему ему позволяют забирать у меня мои права?       Моё место, где я могла побыть наедине с самой собой, теперь будет осквернено чужеродными игрушками и разбросанными вещами. Это был мой уютный уголок, где я могла отстраниться от суеты и насладиться тишиной. И теперь? Теперь мне предлагают отрезать половину этого пространства от меня и отдать его этому дерзкому непонятному существу. Ни за что! Мне, наверное, придется выдворить его отсюда своими руками!       О, пусть даже пытается отец уговорить меня на согласие с этим несправедливым решением. Пусть обращает внимание на практичность и полезность такого обновления в нашей общей семейной жизни. Но хватит! Я отказываюсь позволять половину моей комнаты занять этому нахальному мальчишке.       — Люмин, в нашей спальне всё место занимает кровать, некуда разместить Итэра. В гостиной мы все вместе всегда находимся, гости приходят, и мы их встречаем там. Остаётся только твоя комната... — попыталась сгладить ситуацию мама. — Больше вариантов нет... Придётся немного потерпеть, до тех пор, пока мы не накопим на частный дом.       — Надо думать сначала, где разместить ребёнка, а потом уже рожать. Нет возможности для полноценного содержания — пользуйтесь контрацепцией, или вам провести лекцию о том, что это такое?! — снова «взорвалась» я и не планировала прекращать свою тираду.       — Люмин! — рявкнул отец. — Это абсолютно оскорбительное заявление! Мы не думали, что вырастили такую эгоистку! Рассчитывали, что ты позволишь немного притеснить тебя! Это же твой младший братик! Ты должна любить его.       — Да пошли вы все! — крикнула я, заставляя Итэра снова разреветься от испуга, и побежала к выходу, схватив свою куртку.        Выскочив за дверь, я быстро открыла чат с Синобу и Ёимией и предложила встретиться. Мне срочно надо было выговориться. А надежнее своих подруг я никого не могла найти.       Мы с Ёимией и Синобу заняли столик в уютном кафе, их взгляды отражали ожидание того момента, когда я начну высказываться. Набрав в легкие глоток свежего воздуха, я пустилась в разговор, который не знал конца. Мои эмоции разливались, словно река, никогда не утихающая. Я рассказала им о том, как мои родители, кажется, забыли о моем существовании, посвящая все свое внимание только Итэру, о несправедливом делении комнаты, о том, как меня назвали эгоисткой. Это унизительное звучание слов засело в глубине моей души.       Когда я закончила свой рассказ, я посмотрела на сочувствующие глаза подруг и ожидала, что они мне скажут.       — Люмин, я понимаю твоё разочарование, — начала Синобу, взяв меня за руку. — Но твои родители в чём-то правы. Я понимаю, что высказывание их было слишком резким и обидным, но ты и правда ведешь себя эгоистично. Теперь ты не одна в семье, у тебя есть братик. Он ещё малыш. Неужели ты не можешь пожертвовать чем-то ради невинного создания? Это же временно, твои родители копят на частный дом. Да и скоро будет поступление в университет, ты сможешь жить в общежитии...       — Ага, и отдать Итэру всю свою комнату?! — возмутилась вместо меня Ёимия. — Я думаю, что Люмин полностью права. Нужно отстаивать свои права, а то сядут на шею! Синобу, ты забыла, как они из Люмин бесплатную няньку сделали?!       — Слишком громко сказано. Они же просто попросили Люмин о помощи, - спокойно сказала Синобу. — И это нормально. С маленькими детьми много возни, родители не всегда справляются... На помощь часто приходят старшие дети. Люмин, тебе разве не хотелось помочь родителям?       — Хотелось, — честно призналась я. — Но после того, как я осознала, что половину обязанностей спихнули на меня... Да ещё на меня никогда не было времени, я наотрез отказалась.       — Правильно! — поддакивала Ёимия. — Синобу, что значит «не справляются»? Это их ребёнок, их ответственность. Люмин же как-то вырастили без старших братьев и сестёр.       — Ладно-ладно, об этом можно спорить бесконечно, – согласилась Синобу. — Давайте вернемся к конкретной ситуации. Люмин, ты говоришь, что твои родители уделяют больше внимания Итэру. Но ты же можешь потерпеть? Маленькие детки требуют много внимания — это факт. Родители не могут разорваться. Подожди немного, Итэр подрастет, и всё будет как прежде.       — Да они даже когда не заняты Итэром, не проводят со мной время! — выкрикнула я, чувствуя, как вновь начинаю закипать. — Идут смотреть телевизор или начинают доделывать задания по работе! «Мы заняты, Люмин, давай в другой раз». А как Итэр заорёт, так сразу — всё побросали и побежали!       — Родители же не со зла... — с сочувствующей улыбкой сказала Синобу. — Не обижайся сильно на маму и папу. Они любят тебя так же, как и прежде, просто сейчас трудное время. Наберись терпения, подожди.       — Отец хоть денег даёт и прилично так, — усмехнулась я. — Хоть как-то обращает внимание на меня, пусть и в материальном плане. А мать... Только если я накосячу! Или если ей что-то нужно от меня. Она мне обещала, что мы будем проводить время, как раньше, но года идут, а ничего не меняется. Ненавижу это всё! — я стукнула по столу, из-за чего чуть не разлила кофе. — И этого Итэра тоже терпеть не могу!       — Ты и правда эгоистка, Люмин, — со вздохом вынесла свой вердикт Синобу.       — Это я эгоистка?! — я вскочила из-за стола, чуть не опрокинув стул. — Ты просто никогда в такой ситуации не была! Ты не понимаешь моих чувств, Синобу! Конечно, у тебя с твоей мамочкой всё хорошо! Ты ей помогаешь, она приходит с работы, обнимает тебя, вы разговариваете по душам. Вот тебе хорошо! Но твоя помощь маме хотя бы имеет отдачу, а моя нет! Так что не надо бросаться такими громкими словами. Ёимия, хоть ты меня понимаешь, спасибо!       — Знаешь, что?! — в ответ выкрикнула Синобу. — Я пытаюсь найти наиболее рациональные решение и советы. Если тебе они не нравятся — это твои проблемы, Люмин! Ёимия тебе просто-напросто поддакивает! Но это не принесет тебе никакой пользы!       — А я просила советов?! — ещё громче начала кричать я. — Мне не нужны твои советы, Синобу! Я хотела просто получить поддержку, обсудить ситуацию! Мне надо было выплеснуть эмоции!       — Тогда выплёскивай их каким-то другим способом, а не на мне срывайся! Спасибо за встречу! — она положила на стол купюру для расплаты за свой кофе и, надев куртку, вышла из кафе.       В тот день мы с Синобу впервые кричали друг на друга. До этого мы никогда не относились так неуважительно к нашей дружбе, но теперь всё изменилось, не будет всё так, как прежде.       — Ну ты задала жару! — усмехнулась Ёимия. — Скажу по секрету, Синобу меня всегда раздражала. Только ей не говори, окей?       — Договорились, — подмигнула я.       — У неё и правда с мамой такие хорошие отношения? — поинтересовалась Ёимия.       — Да. Кстати, тоже по секрету... Мы же все знаем, что у неё мама работает уборщицей в университете, в который мы собрались поступать. Так вот, Синобу часто помогает ей убираться на работе и мыть туалеты!       — Фу-у, — протянула Ёимия, сморщившись. — А мы с ней за одним столом едим. Зачем она тратит на это время? Ты не подумай, родителям надо помогать, но... Это ведь работа её мамы, она сама такую выбрала, причем тут Синобу?       – У матери колени больные, — с тяжелым вздохом сообщила я. — Тяжело работа даётся, поэтому Синобу всегда помогает.       — Слушай, Люмин, без обид, но можно я с ней больше при встрече не буду обниматься? Сук, я теперь себя чувствую грязной. Прости, я руки пойду вымою...       Я усмехнулась и кивнула, однако внутри чувствовала себя несколько противно. Мне казалось, что сделала что-то неправильное. Я задавала себе вопрос: "Предала ли я Синобу?". Ведь она никогда не скрывала, что ей приходится помогать маме убирать туалеты, но и не говорила об этом, не распространялась. А я.... Я, кажется, раскрыла ее секрет. Она никогда не просила меня сохранять эту информацию в секрете, но моя совесть мне подсказывала, что это было неправильно. Хотя, об этом и так догадывались, если судить по шуткам и подколам Розалины, которые она пускала в свое время в сторону Синобу. Так что, наверное, в этом не было ничего страшного... Но я даже не знала, к чему это неосторожное раскрытие информации может привести...

***

Настоящее время, 6 дней до смерти

      Чувствовала я себя подавлено. Вспоминая все моменты, проведенные с Синобу, я понимала, что скучаю по нашей дружбе, такой простой и милой. Но сейчас невозможно ничего вернуть назад... Она меня даже слушать не хочет. Но я чувствовала, что должна извиниться... Пусть мы не станем уже такими же хорошими подругами, как раньше, но я не хочу, чтобы она на меня обижалась, считала ужасным человеком, какой я себя показала... Нет смысла уже дружить, обратный отсчёт моей жизни продолжает нестись вперёд с огромной скоростью. Скоро я умру... И хочу, чтобы это было без сожалений, без чувства того, что я что-то не успела... Но чёрт возьми, сколько ещё нужно сделать за оставшиеся пять дней. Я боюсь не успеть сказать последние добрые слова тем, кого я обидела... Оставшиеся дни становятся ценными более, чем когда-либо. Это время, чтобы исправить все недоразумения, все сказанное слишком грубо, все раны, которые остались неизлеченными. Но так сложно... Как можно успеть все это сделать за такой краткий срок? Как можно вернуть назад всё, что я сама же и разрушила?!       Понимаю, что некоторые раны будет трудно залечить, некоторые люди будут хранить обиду в глубине своего сердца. Но я должна попытаться, чтобы знать, что сделала все возможное. Я желаю, чтобы каждое мое слово, каждое действие наложили по крайней мере маленький пластырь на сердце тех, кого я задела. Я хочу, чтобы они знали, что они значат для меня, даже если это не всегда проявлялось в моем поведении.       Скоро я умру... Но пока еще жива, я буду биться за эти последние пять дней. Буду бороться с тенью сомнений, с гремучим чувством нехватки времени. Я боюсь, но этот страх не в силах победить меня в этой битве! Я буду бороться до конца...