Рядом

      – Да, Милли, да, я тебя услышала. Я принесу в понедельник тебе эту статью, и мы подумаем куда её впихнуть. Да, я тебе это уже говорила, да.       Мэди Митчелл стояла перед дверью в свою квартиру, держа в руках сумку с продуктами, свою обычную сумку и вдобавок к этому прижимая к груди кипу статей, с которыми предстояло разобраться на выходных. Их количество доверия не внушало, но вроде работа должна быть не сложной. Мэди старалась об этом пока не думать, сейчас больше хотелось выключить мозг и попялится в стену несколько часов.       Удерживая плечом телефон, она разговаривала со своей подругой по колледжу и при этом пыталась открыть ключами входную дверь. Нужный ключ постоянно выскальзывал и терялся в связке множества других ключей. Но наконец девушка смогла его перехватить и вставить в замочную скважину.       – Я помню и об этом, Милли, мы это сегодня миллион раз обсудили, по-моему, – произнесла брюнетка, пряча ключи в карман.       Перехватив телефон поудобнее, она локтём нажала на дверную ручку и распахнула дверь.       Её подруга готовила проект, с которым Митчелл имела дурость согласиться помочь. Зато обещали повысить стипендию за это. Работы в целом было не много, просто на неё требовалось выделить время и силы. Чего у Мэди как раз-таки не было. Ещё бы, разгар второго семестра, февраль, самый тягучий месяц. Да и в личной жизни проблем хватало.       Мэди устала. Неделя была не выносимой, хотелось просто прийти, лечь и всё. Вот чтобы всё и лежать. Дня 4 не меньше. Голова гудела от всей информации, как и руки, держащие все тяжести. Но зато сегодня ей поставили высшую оценку по реферату. Так что в целом, всё было неплохо. Наверное. Ну, ей хотелось в это верить.       – Милли, если ты ещё раз мне это скажешь, я откажусь тебе помогать, – пригрозила девушка, ставя самую тяжёлую сумку на пол и закрывая дверь на защёлку. – Пожалуйста. Пока не за что, вообще-то. Всё давай. Да-да, увидимся, пока.       Мэди убрала телефон от уха. 17 минут… Милли была той ещё болтушкой. Митчелл не смогла сдержать улыбки. Вот ещё одна мелочь хорошая – подруге всегда было приятно помочь.       Положив телефон на полку и туда же бросив ключи, чтобы потом опять не искать их по всей квартире, она принялась снимать излюбленные ботинки. Большинство вещей девушка всё ещё держала в руках, чтобы сразу разложить их по местам.       Вновь взяв пакет с продуктами, Мэди замерла, так и не двинувшись с места. В квартире была прохладно. Как-то странно прохладно. Окно она не оставляет открытым вот уже пару месяцев, потому что через него давно никто не заходил. Но, судя по всему, оно было открыто. Продувало из её комнаты, дверь в которую она всегда оставляла открытой.       Было тихо, но вдруг… Раздался тихий звук струн. Струн гитары. Его гитары.       Руки внезапно ослабели и всё что они держали посыпалось на пол. Громче всех приземлилась её сумка с учебниками. Папки со статьями по очереди выскользнули из-под её локтя, в беспорядке приземляясь на пол. В пакете с продуктами были яйца, но девушке было сейчас на это глубоко плевать. На всё что она могла затоптать, на всё что могло помяться и разбиться.       В голове застряла одна мысль: это была его гитара. Она крутилась по кругу, как будто заело пластинку, и игла постоянно съезжала на дорожку назад. Мэди кинулась к комнате, едва не споткнувшись обо всё упавшее. В груди зажглась надежда, граничащая с чем-то болезненным. Она грозила раздавить сердце в своей ладони, если предположение, нет, уже жалобное упрашивание, окажется ложным. Лёгкие сдавило от мысли, что она может ошибиться. Дышать стало тяжелее. Если бы коридор был длиннее на несколько метров, то Мэди задохнулась бы раньше, чем дошла бы до двери.       Подходя на негнущихся ногах к комнате, она увидела свет от настольно лампы. Она чуть не замера в паре метров он входа, боясь ошибиться в своём предположении. Но не позволив себе такой слабости, девушка оказалась в дверном проёме. В комнате сидел Хоби. Это самодовольная панковская морда услышала, как девушка зашла в квартиру и своим «трыньк» по струнам привлёк её внимание к тому, что та в квартире не одна. Потому что парень смотрел в сторону Мэди, когда она показалась на пороге. Тот ждал, пока она дойдёт до комнаты. Браун казалось боялся подать знак о своём присутствии по-другому.       – Хоби, – выдохнула она.       По щекам заструились слёзы. Неконтролируемые потоки лились из глаз, сбивая дыхание и вырываясь из девушки, которое два месяца сдерживала эту боль утраты и потери в себе. Где-то в глубине души время от времени занимались ожесточёнными боями две мысли, два ощущения: что Хоби умер и что он всё равно вернётся. Он пропадал, бесспорно. Но у него было правило, при первой же возможности отправлять ей смс-ку, что он в порядке. Самый долгий его загул по спасению какой-то там вселенной, составил 11 дней. Да и то, тогда панк её предупредил о своём возможном исчезновении.       А тут… Его будто бы никогда и не было в этой жизни, в этой вселенной.       Браун встал с кровати и отставил свою гитару. Он не отводил от Мэди взгляда, мягко и виновато улыбаясь.       – Привет, солнце, – произнёс он своим низким, до боли родным голосом.       И что-то внутри Митчелл разбилось. Она чуть не рухнула прямо на пороге. Но вновь не позволив себе этой глупой слабости, когда ей дают возможность заново дышать, девушка бросилась к парню на шею, глухо впечатываясь в его грудь. Тот моментально обхватил её и крепко прижал к себе, заявляя свои права на этого человека, которого он был вынужден оставить на такой длительный срок. Парень сдавил её настолько сильно, что рёбра грозили треснуть. Он провёл руками по её спине, оглаживая своими широкими ладонями, погладил по волосам, втянул носом запах её шампуня, который начал забывать. Хоби как будто снова стал полноценным человеком, вернув себе недостающий кусочек.       – Я здесь, я теперь здесь, – зашептал Хоби, зарываясь лицом в её тёмных волосах.       Мэди, обхватив того за шею, рискуя свернуть шею. Она прижималась к панку так тесно, что теснее не куда. И плакала. Было так больно и одновременно с этим внутри расцветало облегчение, что с ним всё хорошо. Что Хоби рядом, что он вернулся, что он не ушёл в небытие.       Когда Браун пропал, Мэди не могла заявить об этом даже в полицию, потому что Хоби как минимум был человеком-пауком, а как максимум мог быть не в этой вселенной. Было бы странно рассказывать сотрудникам правоохранительного органа, что твой парень, который время от времени спасает мир от супер-злодеев, неожиданно пропал и ты сходишь с ума от незнания где он и живой ли он вообще. Такие детали сложно упустить.       Он был живой. И теперь рядом. Тут, в её комнате и обнимает Мэди. Девушка плакала и не могла сдержать рванного дыхания и громких рыданий. Она держалась два месяца, не давая себе возможности устроить истерику. А сейчас внутри будто бы прорвало плотину и та часть, которую Митчелл упорно пыталась заколотить досками, дала о себе знать. Было ощущение, что она пыталась забыть, какого это любить Хоби Брауна, этого заносчивого засранца, который не удосужился дать ей любой знак, что он всё ещё жив. Она верила, что рано или поздно Хоби вернётся. Несмотря на то, что внутри неё всё сжималось от ужаса, когда она представляла себе обратное. Было сложно, почти невозможно не отчаиваться, когда ты ничего не могла сделать.       – Х-хоби, – кое-как всхлипнула Мэди, немного отстраняясь.       – Я здесь. Я вернулся, – панк приподнял уголки губ, вытирая большим пальцем солёные дорожки слёз на щеках девушки, другой рукой он держал её за шею.       Неожиданно для него, но яростно для себя, Мэди стукнула его кулаком в грудь. Наравне с облегчением и тревогой, её начала поглощать злость.       – Ты – засранец! – крикнула он дрогнувшим голосом и снова его ударила. – Ты ушёл и ничего мне не сказал! – за вторым ударом последовал третий, четвёртый и на Брауна обрушился шквал девичьего гнева. – Как ты мог меня так оставить?! Ты просто пропал, а я… Я даже не знала куда идти, кого спрашивать! Ты как сквозь землю провалился! Я думала, что сошла с ума и тебя на самом деле никогда не было, что ты плод моего чёртового воображение! Я думала, что ты умер! Что ты, чёртов сукин сын, умер и даже не сказал мне об этом!       Всю гневную тираду она продолжала бить панка куда могла дотянутся: по рукам, груди, плечам, предплечьям. А Хоби даже не сопротивлялся, хотя удары и были довольно неприятными. Заслужил.       – Ты идиот! Огромный кусок дерьма! Я думала, думала… – руки ослабли и по щекам с новой силой хлынули слёзы.       Когда Мэди оставила свои попытки хорошенько избить парня, тот аккуратно привлёк её к себе, снова обнимая. Он не хотел, чтобы всё так получилось, и его солнышко страдало.       – Прости, – выдохнул он ей в ухо.       – Прости?! Прости?!!! – снова взвилась Митчелл, отстраняясь. – О-о не-е-ет, простым прости ты тут не отделаешься! Ты исчез, я думала, что сама исчезну через несколько месяцев от непонимания, где ты. Где ты был? Почему оставил меня?..       Она была похожа на брошенного котёнка, которые хозяева оставили на улице перед переездом. Заплаканная, уставшая, с красными глазами, девушка взирала на Хоби, как на предателя. Но предатель вернулся, и она готова вновь отворить для него свою дверь. Иначе она не могла. Иначе Мэди умрёт сама.       – Я не мог вернуться, – слова давались панку с трудом.       Он и сам понимал, как банально звучат все его слова, что они не излечат раны, которые гноились в душе Мэди эти два месяца. Но других слов у него не было. В конце концов, всё это было правдой. Самой банальной и глупой, но простой правдой.       – Не мог, – с усмешкой произнесла девушка. – Не мог он. Ты хоть…       – Мэди, – перебил её Хоби. – Я не мог, потому что вселенные начали разваливаться и у меня не было ничего, чтобы попасть к тебе. Ни часов, ни какого-то портала, ничего, – Браун с мольбой в глазах продолжал свою речь. – Я пытался, каждый грёбанный день вернуться, послать тебе хоть какое-нибудь сообщение, что со мной всё хорошо. Они просто не доходили до тебя. Единственное, что я мог – это помочь стабилизировать ситуацию, чтобы попасть к тебе.       Мэди смотрела на него преданными и разбитыми глазами. А панк взглядом умолял его простить. Он хотел опять прижать девушку к себе и не отпускать. Больше не отпускать, никогда.       За эти два месяца он поступился своими принципами настолько, что работал в команде, почти не противоречил Мигелю и старался выполнять все указания. Лишь бы поскорее получить возможность открыть портал и попасть обратно к Мэди. Попасть обратно домой. Ничего другого Хоби сделать не мог, хотя и пытался.       – Я думала, ты просто ушёл, – после некоторого молчания, наконец смогла выдавить из себя девушка, сдерживая новый поток слёз. – Или умер. Я… Я-я…       – Я не уходил. И никогда не уйду. Я всегда буду возвращаться к тебе, – твёрдо произнёс Браун, подходя ближе.       Он медленно провёл по её рукам, от ладошек двигаясь к плечам, потом заходя на лопатки. Мэди закрыла глаза, пытаясь немного отрезвить сознание. Хоби огладил её по спине. И, когда девушка подалась вперёд, снова притянул её к себе и намертво прижал к своей грудной клетке. Мэди уткнулась ему куда-то в район шеи и продолжала плакать.       Вся тревога и напряжение, о котором она и не подозревала, начали покидать её. Мэди расслаблялась в крепких мужских руках. Его мозолистых от струн гитары, больших и сильных руках. Браун не переставал гладить её по спине, окутывая собой и своим теплом, которая она была лишена всё это время. Он путался в её волосах и зарывался глубже, будто хотел в них утонуть. Хоби сам пытался впитать в себя Мэди, дрожавшую в его объятьях. В какой-то момент он с ужасом осознал, что его тело начинает забывать девушку, изгибы её тела, текстуру волос, мягкость кожи. Очень страшно забывать. Для Брауна вообще было непривычно бояться, поэтому было страшно вдвойне.       – Я очень скучал, – выдохнул ей в ухо парень.       – Я тоже. Я тоже, Хоби, я так скучала, – зашептала Митчелл, теснее пытаясь его обхватить за спину.       – Прости меня, – снова произнёс он. – Я люблю тебя, неимоверно люблю и никогда тебя не оставлю, – положив одну руку ей на затылок, Хоби слегка отстранился.       Он снова попытался утереть бесконтрольно текущие слёзы с щёк Мэди. Она обхватила его за скулы, будто хотела удостовериться, что ей не привиделась вся эта встреча.       – Я тебя люблю и умираю без тебя, – сказала девушка.       – Мэди, – Хоби почти болезненно выдохнул её имя, приближаясь к губам.       Она резко подалась вперёд, желая наконец его поцеловать. Боже, как же она скучала по нему, по его тёмным сильным рукам, мощному телу, объёмным волосам, умелым и пухлым губам. Хоби жадно её поцеловал, стараясь передать всю боль и сожаление, которое испытывал эти долгие недели от невозможности прийти к ней. Он пытался вложить в поцелуй всю любовь, которой не мог так долго с ней поделиться. Мэди продолжала плакать. Отвечала она хаотично, постоянно сбиваясь, потому что в голове осталась только одна мысль: Хоби дома.       Он был дома. Теперь он был рядом. Большего она и не просила.