«Осень уже пришла!» — Шепнул мне на ухо ветер, Подкравшись к постели моей.
Мацуо Басё.
Шум двигателя вывел тебя из оцепенения. Моргнув, ты медленно обернулась. Возле обочины остановился сияющий в закатных лучах солнца автомобиль. Стекло с пассажирской стороны опустилось, и на свет Божий показалось лицо до одури довольного Коконоя. — Нравится? — его ехидная улыбка заставила тебя поёжиться. Отводя взгляд, ты думала лишь о том, что этот неуловимый гадёныш вновь мог натворить. — Нет, — сглатываешь вязкую слюну, врёшь откровенно и совсем не краснеешь. — Ты что, банк ограбил? Волнение ворочается где−то в области сердца. Упрямого, неспокойного, извечно волнующегося за темноволосого парня. Коко нарочито округлил глаза, а брови нахмурил. Его не похвалили, даже наоборот, и это ему очень не понравилось. Но через секунду выражение его лица вновь обрело прежний, даже равнодушный вид. — Запрыгивай уже, долго тебя ждать? — пропустив вопрос мимо ушей, парень перетянулся через пассажирское и открыл тебе дверь. Джентльмен из него, откровенно говоря, никудышный. Хаджиме никогда не заморачивался над нормами морали и этикета — так почему же он вдруг должен разрастись в вежливости пред тобою? Внутренний голос предательски хмыкнул, когда ты усаживалась в автомобиль Коко. Хотя... его ли он на самом деле? Мозг одну за другой мотал картинки воспоминаний, подобно старой киноплёнке, когда твой молодой человек действительно пытался сподобиться на поступки настоящего мужчины. А потом... его как будто подменили. Или он всего лишь перестал притворяться тем, кем никогда и не был? — Просто ответь, Коко, — проскрежетала ты, набрав в грудь побольше воздуха, будто черпая из него смелость. Ты мирилась каждый раз, зная, кто он и чем занимается. Пыталась слушать его незатейливые рассказы об очередной драке или краже. Но тебе и правда казалось, что Коко другой... может быть другим. — Мне заплатили, чего такая нервная? — Хаджиме пригладил твои растрепавшиеся на ветру светлые волосы, прижимаясь к худенькому плечу щекой, словно ласковый кот. — У тебя всё в порядке? — Да, — вновь не краснеешь. И когда ты научилась так убедительно врать, что даже Коконой, что видел людей насквозь, не придирался. Или просто не хотел? Тебе вдруг резко вспомнился вчерашний разговор с Инуи. Вздохнув полной грудью, ты мягко оттолкнула от себя Коконоя, когда тот в непонимании покачал головой. Давай, соберись, ты ведь такая «сильная». — Коко, я больше не люблю тебя. Хаджиме словно ударяют кувалдой в солнечное сплетение. Да так сильно, что на миг его дыхания больше не слышно. Ломается изнутри, когда ты говоришь своё «прости»; и доламываешь его тихим «мы не пара». — Не взаимно, — шипит он. И больше не находит слов. Оставаться с тобой в одном замкнутом пространстве и не иметь возможности теперь коснуться — это всё равно, что заколотить крышку металлического гроба ржавыми гвоздями и оказаться на глубине нескольких метров под землёй. И каждый день приходить на собственную могилу. Но твои желания для Коко всегда были законом. — Воля твоя, — всё равно криво усмехается и кивает. Для вида, так. Ты в последний раз невесомо гладишь его ладонь и, не оборачиваясь, покидаешь автомобиль. Оставляя у Коко свою любовь. И разбитую к чертям душу. Ведь врать ты так и не научилась.