Князь Сяоцзин

Ци Жун вернулся на небеса сразу после того, как истерика стихла и всю ночь просидел в покоях матери, уткнувшись в ее колени. Хуан сидел неподалеку, виновато опустив уши. Он даже не подозревал, почему его хозяину грустно. — Не переживай, я уверена Его Высочество не даст тебя в обиду. — Ласково говорила она поглаживая сына по волосам. — И владыка справедливый. Он все поймет. Ци Жун лишь кивал, хотя в его сердце все равно зрела тревога и страх. К утру по духовной связи раздался голос Веньяна: «Ци Жун, зайди ко мне» — Прости, матушка, мне нужно идти. — Конечно, передай ему привет. — улыбнулась женщина. — Он в последнее время вообще меня не посещает. — Так сходи к нему сама. В чем проблема? На этот женщина ничего не ответила, лишь опустила глаза в пол. Ци Жун покачал головой. Ну конечно же А-Лин боиться, ведь её прошлый муж мог и отлупить, если она обратиться к нему первой. Вэньян конечно та ещё скотина, но понятия чести ему знакомы. Кстати, отец Зелёного фонаря и правда умер. Только не от проклятия, а от страха проклятия. Почему-то эта мысль веселила. Когда Веньян просил Ци Жуна зайти к нему, он имел в виду не его кабинет, а главный зал. Повсюду сновали служащие, а напротив входа установлена золотая статуя бога литературы. Само же божество сидело на троне в ногах статуи, разглядывая какие-то свитки. — Вызывали? — спросил парень остановившись возле мужчины. — Да. — подтвердил Вэньян. — Скажи, на кой черт ты вообще отправился на землю? Тебе вообще делать нечего? И куда потащился? К этим оборванцам. Ты даже не потрудился скрыть свой истинный облик. — Какая разница, скрыл бы я его или нет. Для людей я целитель Сяоцзин с белой собакой. — Ци Жун фыркнул. — Допустим? Зачем ты вообще туда пошел? Я же запрещал. — Услышал молитву. — признался парень и это возымело куда больший эффект. Лицо Вэньяна вдруг резко побледнело, он впился взглядом в Ци Жуна и выпрямился на своём троне. Кто-то из младших служащих что-то уронил. Ци Жун повернулся на звук и узнал Наньгун Цзе, которая, извинившись, стала поднимать вывалившиеся свитки. — Все вон. — крикнул Вэньян, ударив кулаком по подлокотнику. Все служащие, что были сейчас в зале мгновенно рванули в сторону выхода. — Кроме тебя, Ци Жун. Парень только развернулся, чтобы уйти послушно остановился. Когда в зале стало пусто, Вэньян поднялся со своего места и медленно спросил: — Повтори, что ты сказал. — Я слышал молитву. — спокойно повторил Ци Жун. — Она просила помощи и была обращена к князю Сяо… — Заткнись. — крикнул мужчина. — И не смей об этом никому трепаться. Ты давно не принадлежишь миру смертных и твои титулы ничего не значат. Молитвы могут слышать лишь боги, а ты всего лишь помощник из нижних небес. Знай свое место и больше не устраивай здесь цирк. А теперь на колени! — Что? — Ци Жун растерялся. Он ещё не видел, чтобы бог литературы, настолько выходил из себя. Его словно ледяной водой облили и дали подзатыльник, вот он и психанул. Причём не из-за того, что пес его подчинённого загрыз человека, а из-за дурацкой молитвы. — На колени. — повторил мужчина, резко дернув Ци Жуна на себя. Он не удержал равновесия и упал на пол, больно ударившись коленными чашечками. — Стой так до завтрашнего вечера и не смей больше трепаться о молитвах. Ты не бог. «Он лучше чем бог» — Зелёный фонарь впервые подал голос в присутствии божества и Ци Жун даже немного удивился. — А ты педорас хуев, который дальше своего ебаного члена ничего не видит» — Тише-тише. — Ци Жун улыбнулся опуская голову. Как бы там не было, а такая защита ему нравилась. На душе становилось легче. — Что ты там бормочешь? — Поинтересовался Вэньян. Ци Жун не ответил, лишь гордо выпрямил спину. Бог литературы закатил глаза и вышел из-за зала. Парень в последний раз стоял на коленях, когда еще учился в Сяньлэ. Ему всегда было больно проходить через это, но сейчас было ещё больнее. Не физически. Тренировки Пэй Мина давали о себе знать и он мог простоять так без проблем. Ему было гадко морально. Одно, стоять на коленях перед статуей недосягаемого божества, а совсем другое стоять перед статуей того, кого хорошо знаешь. А рядом ходят его подручные, пуская насмешки одну за другой. Как же он все это ненавидел. Когда срок наказания был закончен, парень без сил рухнул на пол и так и замер. Только спустя пару мгновений перевернулся на спину и раскинул ноги и руки в позу звезды. Затекшие конечности жутко щипало, а от каждого, даже минимального движения хотелось выть. Рядом послышались шаги. Парень вяло повернул голову в сторону. Все служащие уже давно ушли, кого сюда черт принес? — Ци-Сюн, ты в порядке? — над парнем склонилась Наньгун Цзе. Ци Жун удивленно поднял брови. И хотя Линьвэнь часто бывает во дворце Вэньяна, она все же служит богу Цзиньвэню. — Что ты здесь делаешь? — Ци Жун кряхтя принял сидячее положение. — Надо поговорить. — Серьёзно произнесла Наньгун Цзе и с невероятной для девушки силой вздернула Ци Жуна на ноги. Парень пошатнулся, но устоял. — Только не здесь. — Линьвэнь опасливо покосилась на статую Вэньяна. Ци Жун все понял. Там где есть статуя божества, он слышит и видит почти все если захочет. Исключением не является даже собственный дворец. — Пошли ко мне. — предложил Ци Жун. Когда они оказались в комнате, Наньгун Цзе долго молчала. Она ходила из угла в угол нервно теребя рукава. Ци Жун упал на кровать и попытался размять ноги. Они уже не болели, но продолжали покалывать. — Я тоже слышу молитвы. — Вдруг сказала Наньгун Цзе. Ци Жун замер, удивленно взглянув на Линвэнь. Она наконец перестала наворачивать круги и села рядом с парнем. Её лицо было напряжено, словно она созналась в страшном преступлении. — Цзе-цзе, что ты этим хочешь сказать? Молитву слышат лишь боги. Мы с тобой ведь не проходили небесной бедствие, это невозможно. — Я тоже так думала. — Наньгун Цзе кивнула. — Но я всегда спускалась в мир смертных, когда слышала эти молитвы и помогала как могла. Иногда люди обещали построить мне храмы, но ни одного храма я так и не увидела. Я думала это все дурацкие сны, от переутомления, но когда ты сегодня сказал, что услышал молитву… Я обыскала книги и древние свитки о признаках вознесения и выяснила, что первая стадия первого в жизни небожителя небесного бедствия, когда человек начинает слышать молитвы. Я проверила в кабинете Цзиньвэня все бумаги. Он ведь ведёт отсчёт о нынешних небожителях и тех, кто в скором времени должен вознестись. Но про меня там не было и слова. Как и о тебе. Однако если это и правда начало небесного бедствия, то для этого все равно должны быть документы. Их невозможно уничтожить, потому что они сделаны из небесной материи и заполняют их не боги войны, а сама судьба. Однако их тоже можно спрятать. Я отыскала весь дворец Цзиньвэня, но ничего не нашла. Но когда Вэньян сегодня испугался твоих слов, я подумала, что это может значить, что они в сговоре. Сам подумай, Вэньян разбирается с расходами небесной столицы и никакого дело к небожителям и их вознесению не имеет. Кто станет искать свитки у него? Ци Жун потер виски, чувствуя как у него начинает закипать мозг. Какое у него может быть вознесение? Зелёный фонарь вообще должен был стать демоном. — Хочешь сказать, что нам строят храмы, но их уничтожают боги литературы? Но зачем? — Да все просто. Боятся конкуренции. — Наньгун Цзе вновь поднялась на ноги и зашагала по комнате. — Сам посуди. Они заваливают нас кучей работы, и заставляют допоздна задерживаться на рабочем месте. Они практически не дают нам возможности спуститься на землю, хоть на секунду. Они прикрывают это заботой и возможностью развиваться, но как там будешь развиваться, если тебя по сути превращают в слуг. — Это все только домыслы. — Ци Жун просто не хотел в это верить, ведь доводы были вполне себе верными и попадали в цель. Парень не знал, откуда Наньгун Цзе известна, эта информация о вознесении, но она была логичной. — Так давай убедимся в этом. — Линвэнь резко остановилась и заглянула Ци Жуну в глаза. — Если ты мне друг, давай проверим это. Обыщем кабинет Веньяна. — О, нет-нет-нет! — Ци Жун покачал головой и постарался отодвинуться от подруги. — Это безрассудство. Однако Наньгун Цзе все же удалось уговорить его. Да еще и Пэй Мина подключить к делу. Кабинет Вэньяна был защищён заклинанием и открыть дверь снаружи, кому-то кроме самого Вэньяна было просто невозможно. Зато можно было проникнуть через окно и открыть изнутри. Здесь бог войны очень хорошо помог. Как он выразился: «это все бред, но приключения я люблю». Кабинет ничем не отличался от библиотеки. Всё было заставлено свитками и книгами. На рабочем столе лежала бумаги исписанные аккуратным иероглифами. Не зря он является богом литературы. Ци Жун даже немного позавидовал. По сравнению с этими письминами его иероглифы напоминали их уродливых братьев. — Что мы здесь ищем? — спросил Пэй Мин снимая с полки одну из многочисленных книг. Не найдя в ней что-то интересное захлопнул и поставил на место. — У каждого бога литературы, в кабинете встроен тайник для важных бумаг. — пояснила Линьвэнь внимательно разглядывая книжные стеллажи. — Ци-Сюн, ты знаешь где… — Понятия не имею. Он никого не пускал в свой кабинет. — Явно душа не чиста. — Кивнул Пэй Мин. — Не обязательно. — Ци Жун вздохнул. — Иногда людям бывает некомфортно, когда кто-то побывал в их комнате. У кого душа нечиста, так это у нас, раз умудрились… — Нашла. — Наньгун Цзе потянула на себя одну из книг. Она отличалась от всех тем, что на ней было куда меньше пыли. Раздался механический щелчок и книжный шкаф отъехал в сторону, открывая глазам кабинет поменьше. Все трое не задумываясь зашли внутрь. Здесь не было письменного стола. Только свертки валяющиеся на полу. Ци Жун поднял один из них и развернул. Надпись гласила: Богиня Литературы Хуафен, храм яньлин. Ци Жун углубился в документ и в итоге выяснил, что было сожжено около 156 храмов богини Хуафен, в течении пятидесяти лет. Храмы строились и тут же сжигались и так в течении пятидесяти лет, пока женщина не скончалась, так и не успев вознестись, а после смерти, о ней никто и не вспоминал. Пэй Мин нашёл похожий документ и на имя бога войны Сюаньчженя, который должен был вознестись еще четыре года назад. Даже раньше Се Ляня. — Как вообще такое могло случится. — возмутился мужчина откидывая сверток в сторону. — Куда вообще Владыка смотрит? — С этим ничего не поделаешь? — Наньгун Цзе не стала вчитываться в главный свиток, лишь прозвище божества и его настоящее имя, а после небрежно откидывала письмена в сторону. — Все дела проходят через руки богов литературы, Владыка слушает лишь их доклады и в бумаги не вмешивается, принимая решения основываясь на словах верховного бога Литературы. Мы с Ци-Сюном, не сможем даже войти во дворец Владыки, а тебе, Пей Мин, не поверят. — Мы можем предоставить доказательства. Этому он поверит. — бог войны выдернул один из свитков из кучи. — Не поверит. Это мы точно уверены, что храмы сжигают боги литературы, но эти документы не доказательство. Взять хотя бы Вэймина. Ему до сих пор строят храмы, только их следом сжигают другие люди. Цзиньвэнь и Вэньян вполне могут придумать тысячи и тысячи вариантов, чтобы отбелить себя и в итоге ты останешься виновным, в проникновении в чужой дворец. — Да чтоб тебя. — Выругался Пэй Мин. — У этих двоих вообще нет ни совести, ни чест… — Пэй Мин запнулся и пригляделся к свитку, который все еще удерживал в руке. — А вы похоже правы. Совершенный владыка Сяоцзин, у тебя по всему миру сейчас стоит пятьдесят храмов, а сожжены знаешь сколько? — Сколько? — Ци Жун выхватил свиток из рук друга, не веря своим ушам, а потом и глазам. «Совершенный владыка Сяоцзин» — гласил заголовок. — «Бог целительства» Чем больше он читал тем хуже ему становилось, а ощущение пустоты в груди только увеличивалось. Действующих храмов пятьдесят, а уничтожено, более тысячи. Тысяча храмов! Не каждому богу высших небес могут построить хотя-бы треть из этого. — Две тысячи пятьсот восемьдесят девять. — Наньгун Цзе уронила свой свиток и села прямо на пол. Вид у неё был убитый. Ци Жун поднял документ, и лишь взглянув на оглавление все понял. «Совершенный Владыка Линвэнь». Его пробрал смех. Кто бы мог подумать, что такие сильные люди, бегают на посыльных у богов, у которых в сумме не наберется даже пятисот храмов. Всю обиду, что выплеснула Линвэнь в четвёртом томе можно было понять. И более того, прочувствовать на собственной шкуре. Ци Жун никогда не стремился прыгать выше своего потолка и помогал, людям только потому что хотел себя чем-то занять. Но все равно было обидно из-за того, что на протяжении трех лет, тебя тупо втаптывали в грязь. Он и не догадался, что прозвище небожителя имеет за собой реальный вес и эффекты. — Давайте я поговорю с Владыкой. — сказал Пэй Мин. — Поговорю наедине. Он меня выслушает и оставит в секрете, все что бы не случилось. — Нет! Не смей! — хором воскликнули Наньгун Цзе и Ци Жун. Линвэнь справедливо опасалась, что в случае провала, за это достанется всем троим. И если бога войны максимум отсчитают как маленького ребенка, то чиновникам низших небес так не повезёт. А Ци Жун просто знал, что Цзюнь У нельзя доверять. Он ещё не знал почему, но знал, что нельзя по спойлерам из интернета. Крайне негативным в отношении этой личности. В живую Ци Жун его тоже не видел, чтобы делать собственные выводы. Наньгун Цзе права, им до Владыки не достучаться — Обещай, что никому не расскажешь. — Надавила Линвэнь. — Обещаю. — Пэй Мин махнул рукой и сделал страшные глаза Ци Жуну, как бы говоря, что с женщиной спорить бесполезно. Но Ци Жун сохранил привычно холодное выражение лица, чем заставил генерала нахмурился. Однако все трое точно знали, что он не скажет ничего. Он хоть и был за справедливость, но подставлять ни в чем неповинных друзей не хотел. Вдруг Пэй Мин насторожился, рванул к потайной двери и захлопнул её. Помещение погрузилась в темноту. Ци хотел было возмутиться, но широкая ладонь бога войны закрыл ему рот. Тонкое дерево книжного шкафа легко пропускало звуки. За ним раздался звук открываемой двери, женское хихиканье и похабное подтрунивание Вэньяна. Ци Жун так и замер. Ещё не хватало сидеть в шкафу пока его мать и приемный отец развлекаются. Да сидеть еще и не один, а с девушкой и богом, чьи любовные подвиги известны на весь мир, даже лучше военных. Пэй Мин тихо выдохнул. Ци Жун на ощупь потянулся, чтобы закрыть ему уши. Боги войны слышат намного лучше обычных чиновников, но вновь замер, когда заговорила женщина: — Дорогой Вэньян, почему именно здесь, не в спальне? — Неужели тебе не хочется экспериментов? — Это даже близко к правде не было. В спальне была Се Лин. А эта женщина… Ци Жун не знал, кто она но точно не его мать. Голос своей матери, он узнает из тысячи. В груди стала закипать ненависть. Эта мразь не только мешает ему жить, но ещё и изменяет его матери. Такая у него значит верность была эти четырнадцать лет? Так значит он её ждал и любил? Ци Жун рванул было вперед, чтобы открыть дверь и набить морду своему наставнику и отчиму, но почувствовал что Пэй Мин поднял его на руки, чтобы не нашумел и закрыл рот заклинанием. Ци Жуну только и оставалось, что пытаться вырваться и беспомощно открывал рот, в тщетных попытках заорать. В этом момент он ненавидел, не только Вэньяна, но и Пэй Мина который мешает ему двинуть Вэньяну и на Линвэнь, которая притащила их сюда. Жить в неведение, гораздо легче. — Вэньян, я не хочу здесь. — уже менее весело произнесла женщина. — Я смирилась с тем, что у тебя есть жена, но чтобы прятаться от нее по углам… Скажи ей уже наконец про нас. — Она не поймёт. — отозвался Вэньян раздраженно. — А её мерзкий сыночка тем более. Ци Жун ещё сильнее стал вырываться. «Не пойму?» — завопил Зеленый Фонарь, а Ци Жун подписывался по каждым его словом. — «Конечно не пойму! Я тебе так лицо разукрашу, что ты до конца дней своих будешь жалеть, что остался жив. Я разорву тебя на части и сожру! На органы продам! За член небожителя дорого заплатят!» Будь Вэньян богом войны, он бы уже давно услышал, что кто-то копошится в его потайной комнате. Будь Пэй Мин немного слабее Ци Жун бы уже давно разбил Вэньяну лицо. Но ни того, ни этого не было. Раздались лёгкие шаги и девушка резко бросила: — Либо скажи ей, либо ты меня больше не увидишь? — Да, больно ты мне нужна. — буркнул Вэньян. — Ещё найду. Женщина оказалось вполне себе умной и знала, что такое чувство собственного достоинства. Она молча вышла и даже не хлопнула дверью в порыве ярости. — Шлюха. — кинул Вэньян. В его голосе не было ни обиды, ни досады. Просто выругался как иногда бывает, когда друг обещал прийти, но не пришёл. Вроде и обидно, а вроде бы и все равно. Вэньян посидел еще минут пять в кабинете, после чего насвистывая легкую мелодию, вышел из комнаты. Пэй Мин наконец выпустил Ци Жуна и тот безвольно упал в кучу свитков. Он почувствовал, что заклинание спало, но говорить не хотел потому что знал, что сорвется на Пэй Мина. — Я хотел сохранить вашу тайну. — сказал генерал в свое оправдание. — Ты все правильно сделал. — ответила Линвэнь. — Ци-сюн, тебе нужно самому поговорить с твоей мамой и не действовать сгоряча и бить морду этому бабнику. Ничего личного, Пэй Мин. — Конечно нет. — рассмеялся мужчина. — Вэньян та ещё мразь. Если уж встречаешься с несколькими девушками, то они должны об этом знать. Та красавица правильно сказала, прятаться по углам низко. — От куда ты знаешь, что она красавица? — зло прошипел Ци Жун наконец поднимаясь на ноги. Пэй Мин открыл было рот, чтобы ответить, что знаешь вкус Вэньяна и тот навряд ли выберет кого-то некрасивого, но натолкнувшись на разъяснений взгляд друга замолк. Он не хотел ещё сильнее портить многолетние отношения, которые за последние десять минут и так значительно попортились. Если бы они перестали общаться, это бы не принесло особого разочарования никому, но все равно этого не хотелось. — Давайте убираться отсюда. — предложила дельную мысль Линвэнь, решившая, что это неподходящее место для ссор и возможных драк.