Сказочный бред

Тёплая летняя ночь только-только вступила в свои права, принеся в Волшебный лес прохладу и звон сверчков. Лунные орхидеи распустились под полной Луной, озаряя лес призрачных голубым светом. Очень удачно. В их свете пикси легко находил дорогу, когда целеустремлённо летел куда-то, с лёгким шорохом крылышек рассекая воздух. Приходилось ему нелегко, малыш нёс холщовый мешочек величиной с него самого. Пикси достаточно сильные существа для своего роста. Вполне в состоянии поднять глиняную кружку размером с себя. Но пустую. И не высоко. И не долго. Чтобы раздобыть этот мешочек ему пришлось хорошо потрудиться. Сначала придумать, потом набраться храбрости. Ведь пришлось дразнить не кого-нибудь, а старую ведьму Шишиху из Гиблых топей, красть её любимую точилку для зубов. А иначе как было заставить безумную каргу приготовить зелье? Зелье нужно было позарез, и вот оно готово! Ну разве он не молодец? Теперь от сладкой мести пикси отделяло только расстояние и скорость, с которой получалось махать крыльями. Вот и знакомое окно увитое цветущими лианами. Глупый эльф не закрывал его даже на ночь. Пикси с разгону нырнул в душную темноту комнаты. Ух, ненавистный эльф! Сейчас ты поплатишься за свою наглость! Как он смел такое сделать?! Ещё и говорил всякие обидные вещи! Зефиру пожалел! Никто ничего не крал, а честно нашёл! Ещё и рисковал, добывая его из мерзкого какао. Зачем портить зефир, пачкая его в какао, совершенно непонятно. Эльфы просто дураки! Этот в особенности. Пикси шмыгнул за лёгкую занавесь, шустро вскарабкался по ней до карниза и оттуда осмотрел комнату. Противный эльф обнаружился сразу — валялся в постели, пялился в книгу, подсвечивая себе голубоватым огоньком. Что там в этих книгах интересного, пикси никогда не понимал и не забивал голову всякой эльфийской ерундой. Несколько цветущих лунных орхидей наполняли комнату таинственным светом и нежным запахом. Прекрасно! Пикси не любят полную темноту и предпочитают ночью спать, но сегодня особый случай. Убедившись, что эльф на месте и ничто не мешает свершению мести, пикси спикировал на стол, неся холщовый мешочек. Шлёпнул его поверх груды книг, свитков и конспектов, торопливо раскрыл и принялся загребать содержимое горстями и сыпать на себя, размазывая по телу. Потом и вовсе сунул внутрь ушастую голову и, перевернув мешочек, обсыпался покалывающим порошком с головы до ног. — А-а-апчхи! Шарах! Комната внезапно стала тесной, стены обступили, потолок прижал сверху. Резко измельчавший эльф, подпрыгнул на кровати и удивлённо хлопал глазами. — Получилось! — вскочил пикси, роняя вещи со стола. И пригнулся от неожиданности, показалось, что сейчас воткнётся головой в потолок — таким он стал большим. Шишиха умела готовить отличные увеличительные зелья! Даже голос у пикси стал большой и сильный. — Ну всё, эльфятина вонючая, сейчас ты у меня получишь! И бросился на обидчика! Полетели во все стороны книги со стола, кожистое крыло мазнуло по полке, снеся с неё содержимое. В своём размере он был гораздо ловчее. Да, не важно! Сейчас он задаст этому остроухому негодяю! Пикси налетел, молотя кулаками, схватил… и вдруг оказался на полу. Вскочил, оскальзываясь — почему-то все такое скользкое стало — и снова бросился. И опять отлетел, врезавшись спиной в стул, едва крылья уберёг. Да что такое?! В третий раз кинулся. Но гадкий эльф вдруг извернулся и, схватив за ухо, дёрнул вниз, заставляя согнуться в три погибели. — Ай! Пусти! — И не подумаю. Пикси схватил его за руку, пытаясь вызволить чувствительное ухо, но проклятый эльф не отпускал, разжать его пальцы никак не получалось. Хуже того, второй рукой и ногами он принялся пребольно пинать и колотить пикси. — Перестань! Ты всё портишь! — взвыл тот, бестолково молотя руками. Быть большим оказалось очень неудобно. Он стал таким неуклюжим и … и слабым. Да! Вот почему не получалось справиться с эльфом. — Почему я такой слабый? Шишиха обманула, карга старая! — Ха-ха! Что, в таком размере трудно двигаться? А ты как думал? Бедный глупый малыш! — Сам ты глупый малыш! Сейчас как задам тебе! — пикси пытался достать врага когтями, но не видя его, ничего не получалось. — Ой, напугал! Ты даже с зельем меньше и легче меня. Кажется, кто-то опять попался, — пропел эльф тем самым страшным голосом. — Нет! Пикси с перепугу так дёрнулся, что вырвал ухо из цепких пальцев. Почувствовав свободу, рванул к окну. Прах с ним, с эльфом, теперь бы крылья унести! С разбегу нырнул в спасительное окно, сшибая с широкого подоконника цветочные горшки и всякий хлам. И вдруг ударился крыльями и спиной. Не поместился! Он стал слишком крупным, чтобы пролезть между ветвями лианы. Рванул назад. Опять пребольно дёрнул крыло. Застряло. Только не порвать! Лучше вперёд… Или нет… Пикси затрепыхался, молотя всеми конечностями и всё больше загоняя себя в ловушку. — Ай-яй-яй! Больно! Дурацкие ветки! Дурацкий эльф! Помоги мне, не видишь, я застрял! — Заткнись! — рявкнул вдруг эльф за спиной. — И замри! Чего ты тут устроил? Всё мне раскидал. Угомонись, пока крылья не переломал. Пикси застыл в неловкой позе, тяжело дыша и нервно метя хвостом по полу. Половина его тела вместе с руками оказалась снаружи, а задняя часть оставалась в комнате. На спину больно давила жесткая ветка. Крылья же запутались в переплетениях лианы, встали в распор и не давали пошевелиться. И ведь руками до спины никак не достать. Как такое могло случиться? Всё дурацкие окна, которые делают дурацкие эльфы! И чего он там шуршит теперь вместо того, чтобы помочь? Пикси попытался заглянуть назад. Эльф стоял прямо над ним и с интересом рассматривал. И нагло усмехался! — Чего встал, глупый эльф! Быстро помоги мне! — закричал пикси и попытался лягнуть противного остроухого. — Это всё ты виноват! Убери свою лиану, она мне на крылья давит. — Угу. Сейчас. Не двигайся, — подозрительно быстро согласился тот, и пикси почувствовал на себе его руки. — Ух ты! Какие бархатные… — эльф что-то делал с крыльями, тянул, сгибал, расправлял… и гладил. И не только крылья! Ладони прошлись по спине, легли на талию. Пикси нервно махнул хвостом, задев ноги эльфа, отдёрнул. Как же неуютно в таком беспомощном положении! — Чего ты там возишься? Давай скорее! — заныл он и снова попытался выбраться. Крылья, кажется, вообще потеряли возможность двигаться, намертво переплелись с ветками. Каждый рывок больно натягивал кожу, грозя повредить её об острые сучки. — Ты только хуже делаешь! Я вообще не могу пошевелиться! — Правильно. Я этого и добивался. Теперь могу делать с тобой, что захочу. А если будешь дёргаться, порвёшь крылья. Понял? — и грубо схватил за хвост. — Ай! Отпусти, подлая эльфятина! Да я тебя! Я тебе… — Ори громче. Пусть все вокруг знают, как ты позорно застрял в моём окне. Пикси прикусил язык. От обиды он чуть не плакал. Ну почему опять так?! — Отпусти меня, гадкий эльф. Ты злой и подлый. Что я тебе сделал? — заныл он. — Во-первых, меня зовут Ости. А тебя? — Отстань! — Тогда я буду звать тебя Сладкая Попка. Готов повеселиться, Сладкая Попка? — прилетел игривый шлепок по заднице. — Саймэлин! Меня зовут Саймэлин! — Слишком длинно. Буду звать тебя Сай, — задницу ласково погладили. А потом сильно стиснули. — Ты ведь явился сюда поквитаться со мной? Что ты собирался делать? Отлупить! Исцарапать и искусать! А потом трахнуть, так чтобы уши отвалились! Чтобы навсегда запомнил! Вот только… — Ни… ничего. Ничего такого! Правда, — пикси сиротливо поджимал хвост, понимая, что всё это теперь грозит ему самому. — Хм. Вот как. Ну тогда и я ничего не буду делать. — Пикси радостно навострил уши. — Поиграю с тобой немножко. Ты такой занятный. Не бойся, как только действие зелья закончится, сможешь улететь. Если, конечно, не повредишь крылья. Так что будь послушен, Сай. Подними-ка хвостик. — Нет! — хвост вырвался из рук эльфа, проскользив всей немалой длинной, и намотался на ногу. — Я только посмотрю. Давай, не жмись. Отодвинь его, Сай. Узкие ладони наглаживали задницу, тискали полупопия, похлопывали, требуя расслабиться. Пальцы изучающе ощупали спину и бока, пробежались по позвонкам от основания крыльев до талии, вниз к началу хвоста, по крутому изгибу, считая каждый бугорок, и нырнули вслед за хвостом между ног. — Красиво. Так переливается. И кожа ровная, мягкая, как бархат, — бормотал себе под нос эльф, трогая там всё без разбора. Ещё и огоньком светил. Пикси может и не хотел бы слушать, да не мог заставить его замолчать. Чуткие тонкие пальцы ощупывали бёдра, прослеживали рисунок на внешней стороне. — А вот эти синие пятнышки выступают, плотные и гладкие… — И не только по внешней. Пройдясь до низа, пальцы полезли внутрь к чувствительной тонкой коже в промежности. — У тебя из-за дополнительной толщины хвоста такая тонкая талия получается, очень эротичный прогиб. Ну покажи, что там. Расслабь хвост, Сай! А то дёрну! Это больно, когда за хвост дёргают? Он же из позвоночника у тебя растёт. Как это, когда за хвост тянут? Это чертовски неприятно на самом деле, но эльфу знать такое не обязательно. Писки пыхтел, скрипел зубами, царапая коготками стену, рвал несчастную лиану, но ничего не мог поделать. Он не видел, что творит проклятый эльф, не мог предугадать, где коснётся в следующий момент. Кожа стала очень чувствительной. Реагировала на малейшее раздражение дрожью, покрывалась пупырышками. Он нервно переминался, вздрагивал, обвивал себя хвостом. Ощупав все ноги с пяток до самой задницы, эльф опять пристал к хвосту, гладил, рассматривал и комментировал. Взялся за кончик и принялся разматывать его с ноги, поднимаясь всё выше и не давая намотаться обратно. — Вау, какой гибкий. Кончик совсем тонкий и твёрдый. Жилистый такой. В синих твёрдых пятнышках. А дальше они только по верхней кромке идут. И кожа всё мягче. Я чувствую как под ней сокращаются мышцы. Как ты управляешь хвостом? Он хорошо тебя слушается? Только махать можешь или что-то держать, а повиснуть на нём? Ну не молчи, Сай. Хватит лиану грызть, она ни в чём не виновата. Пристыженный Пикси выплюнул ветку и схватился за голову, пытаясь натянуть уши на глаза. Опять проклятый эльф его позорит! Никто ещё не заставлял чувствовать себя так неловко. Всё внутри скручивалось и горело. Эльф меж тем уже добрался до самого начала хвоста, обхватил двумя ладонями, с усилием вытащил из промежности и не давал забиться обратно. — Не жмись, говорю. Я хочу посмотреть, как он двигается. Просто пошевелю его, не бойся. Вот ты трусишка! Как маленький. — Сам трусишка! — вскинулся пикси. — Я взрослый! — Не верю. Ведёшь себя как малыш. Дай хвост посмотреть! Пикси со вселенским страданием на мордочке, потянул уши на лицо и повис на подоконнике, отпустив хвост в загребущие наглые лапы хитрого эльфа. — Вау, какой классный! Такой мясистый и гибкий! Одной рукой даже обхватить не могу. Он чувствительный? Ты хорошо чувствуешь мои пальцы? — не унимался остроухий исследователь. Вертел несчастный хвост во все стороны, мягко переваливал то направо, то налево, но наверх поднимал и тискал у самого основания. Конечно, пикси всё чувствовал! Да ещё как! Его никто и никогда так не трогал. Тонкие пальцы лезли просто везде! Даже в самое нежное, чувствительное — под хвостом, раздвигали там всё, раскрывали, выставляя напоказ. — Ты даже тут зефиром пахнешь… — прозвучало прямо оттуда, пикси показалось, что нежной кожи коснулось дыхание. — Не нюхай меня! — А если я так… чувствуешь? Что я делаю? Что-то тёплое и мягкое мазнуло у самого основания, в уголок, в раскрытую складочку, где хвост переходил в правое полупопие. — Ай! И ещё раз. Теперь с громким чмоком, чтобы уж точно никаких сомнений не оставалось в том, что делает эльф с его хвостом. Пока пикси зажимал себе рот, чтоб не пищать и не ойкать, всё там сзади было зацеловано, покусано и облизано. Но на этом мучения не кончились. — Ух-ты! Вот как это у тебя устроено! — И его схватили прямо за член. Не сильно и не больно, но от неожиданности пикси взвыл дурным голосом. — Тихо, тихо, синенький. Я аккуратно. Значит он прячется внутри, а когда возбуждается, набухает и просто натягивает вот эту эластичную кожицу. Как чулок. Первый раз такое вижу. Наверное, потому что пикси мелкие, для вас это нормально… А в обычном состоянии там просто дырочка? — Заткнись! Заткнись, дурацкий эльф! — не выдержал пикси. Это он собирался быть дерзким и наглым! Он собирался дразнить и обзывать поверженного эльфа! Почему же теперь вынужден терпеть насмешки от бесстыжего остроухого?! Как он вообще смог возбудиться в таком положении?! А тот всё не унимался. — Ты уже почти весь синий стал. Это от возбуждения? А яички где? Если я ещё тебя подразню, покажешь? — и с этими словами лизнул вдоль ствола. У пикси задрожали ноги. Эльф сомкнул пальцы и провёл вверх-вниз, увлечённо комментируя. — Кожица такая подвижная, можно вообще без смазки дрочить, просто шкурку гонять. Признайся, ты ведь так и делаешь? Пикси издал отчаянный стон. — Как же вкусно ты пахнешь. Так и хочется полить какао… — донеслось сзади, а потом началось что-то неимоверное. Его лизали, сосали и гладили по самому чувствительному. Хвост лежал у эльфа прямо на голове, лицом он зарывался в самое междупопие. Член то жёстко дрочил, то нежно облизывал, то посасывал, а то вдруг заглатывал на всю длину, заставляя содрогаться всем телом. Момент, когда в попе оказались пальцы, пикси пропустил. Только поймал себя вдруг на позорном подмахивании. Хвост сам откинулся наверх, выставляя все сокровенное в лёгкий доступ. Задница отклячилась в прогибе, чтобы удобнее принимать пальцы, а ноги раздвинулись, чтобы эльфу было ловчее заглатывать по самый корень. Какой позор! — Проклятая эльфятина, чтоб тебе пусто было, — бранился пикси невнятно. — Мммм… до рассвета ещё немного… осталось… чуть-чуть потерпеть… — До рассвета? — встрепенулся эльф. — Тогда стоит поторопиться. Думаю, ты готов. Только не зажимайся, — зашуршал одеждой, ухватил покрепче за хвост и притёрся под ним чём-то плотным и скользким. — Что ты собрался… Нет! Поздно! Твёрдое, горячее и большое ворвалось в нежную жопку. Пикси выгнулся и заорал бы во всё горло, если бы дыхание не перехватило. И кончил бы в тот же миг, если бы не было ещё и больно. Потому что член эльфа оказался невероятно, восхитительно толстым. Давил ровно туда, куда надо, заставляя пикси сотрясаться в экстазе только от того, что находился внутри. Крепкие руки удержали на месте, пока пикси, дрожа, привыкал к ощущениям. Узкая ладонь скользнула по стволу, помогая вернуть возбуждение. — Ого! А тут и так всё прекрасно. Любишь потолще, да? Ты просто находка, Сай! Не все могут так легко принять мою толщину. — Почему ты не можешь просто заткнуться, — проскулил пикси, поднимаясь на носочки, чтобы плотнее прижаться и поглубже принять. — Пожалуй это уже лишнее, — буркнул под нос эльф и, повинуясь ему, ветви лианы с лёгким шелестом скользнули в стороны, освобождая крылья. Писки тут же со стоном удовольствия расправил их. — Отлично. А теперь сложи. И упрись хорошенько. — Не смей приказывать мне, — огрызнулся пикси, но выполнил всё в точности. Сложил крылья, превратив их в компактные кожаные рулончики, подался назад и ухватился руками за широкий подоконник. — Умничка. Готов? Я начинаю. Сделав на пробу пару неторопливых глубоких движений, эльф резко ускорился, вколачиваясь глубоко и часто, будто хотел выбить из пикси душу. Даже удержаться оказалось не просто. Член в заднице творил что-то невероятное. Пикси ломало и гнуло разрядами удовольствия, вспыхивающими там и разлетающимися искрами по телу. Он часто и тоненько вскрикивал и хватался, срывающимися руками за окно. Хвост же, крепко обмотав талию и ногу эльфа, ритмично сжимался, помогая поддерживать ритм. — Прогнись сильнее, — командовал эльф и перехватил за крылья. Крепко сжал у самого основания, фиксируя намертво, и потянул на себя. Прямо как делают пикси, когда спариваются. Это стало последней каплей. Волна нахлынула, поднимая на гребне, ослепляя и скручивая, закружила и рухнула в пене и брызгах, увлекая в водоворот. Пикси выл койотом, кусая собственную руку и бесконтрольно молотя хвостом. Его слепо бьющееся тело нежно и крепко обняли, прижали и зацеловывали со спины, порождая остаточные приливы и крупные содрогания. Ослабшую и размякшую тушку развернули, усадили на широкий подоконник. Эльф оказался вдруг перед самым лицом, внимательно всмотрелся в затуманенные оргазмом глаза. Закинул вялые лапки пикси себе на шею, деловито раздвинул ноги и надел на себя расслабленную дырочку одним плавным движением. И того вновь продрало вдоль хребта, прогоняя сладкую истому. На удивление никаких возмущений не последовало. Пикси вцепился всеми конечностями, как обезьянка в дерево, прижался, обвил хвостом и сам принялся ловко надеваться задницей на крепкий стояк. Приятно удивлённый эльф только о стену оперся для равновесия, обнимал второй рукой и помогал поддерживать ритм. Теперь это выглядело, будто пикси выдаивает его, плавно снимаясь тугой задницей и тут же резко со шлепком насаживаясь, чтобы опять сжать и вытянуть толстый, в бугорках венок, чистокровный эльфийский член по всей длине. И обратно с влажным хлюпаньем… В нём будто открылось второе дыхание, с таким азартом пружинил дырочкой на восхитительном орудии удовольствия, сводя с ума обоих, не в состоянии остановиться. Почувствовав, что подходит к грани, эльф помог сине-фиолетовому от возбуждения пикси рукой, стиснув его сочащийся смазкой член в кулаке. Этого оказалось достаточно. Кончили почти одновременно, оглашая предрассветный лес криками и стонами. — А ты неплох, синенький, — нежно мурлыкнул эльф в огромное фиолетовое ухо. — Прилетай почаще, у меня зефира завалом! — Заткнись… — устало повис на нём пикси. Потом его аккуратно донесли до кровати, вытерли и разложили поверх теплой эльфятины, нежно обнимая и поглаживая. Пикси решил, что можно чуток покемарить, пока не вернётся в свой размер, а потом обязательно придумать новый план. И обессиленно отрубился.