Труба: Терем, терем, теремок. Кто как в тереме живет?

— Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет? — Я Вжик. — Я Зеленый. — Я Ежи. А ты кто? — Питер я. Пустите к себе жить? — Заходи, но потом не жалуйся, — открыл дверь Ежи. Питер уставился на длинные рукава смирительной рубашки, в которую тот был одет, и затоптался на пороге. Холод и дождь подталкивали в спину, но то, что он видел, его пугало больше. — Ой, кажется, я ошибся дверью! — голос Питера предательски дал петуха. — Не, ты точно по адресу, — улыбнулся Зеленый, вставая рядом с Ежи. Они быстро переглянулись, схватили Питера за мокрую куртку и втащили внутрь. — Вжик, смотри какая куколка к нам пожаловала, — хищно оскалился Ежи, и Питер побледнел пуще прежнего. — Ебабельная, — согласился Зеленый. Питер начал, поскуливая, сползать по закрытой двери. Ноги у него отчетливо тряслись. — У-у-у-у, спелись, балбесы, — ворча и хмурясь растолкал их Вжик. — Питер, не бойся их, это они так шутят. Пошли помоем тебя, обсушим, накормим. А потом ты выберешь себе свободную комнату и ляжешь спать. Все, что он перечислял неминуемо вело к сексу в каком-нибудь извращенном виде, но Питер об этом еще не знал, а Вжик был так заботлив, что хотелось пойти за ним, как цыпленку за наседкой. Зеленый и Ежи действительно «спелись» за прошедшую неделю. После того, как Ежи пришел в себя крепко замотанным в одеяло и придавленным спящими парнями с двух сторон, он много думал. Так много, что теремок испугался и выделил ему смирительную рубаху. Сперва Ежи пытался от нее избавиться, но тягаться с магическим существом невозможно, и он сдался, закатывал рукава, чтобы не мешали и через пару дней понял, что ему легче. Возможно, что причиной его улучшающегося самочувствия стала не столько рубаха, сколько изменение задания. Теремок поспособствовал, чтобы член зажил в первую очередь, и после каждой еды Ежи оказывался крепко связанным по рукам с кольцом на члене и мучительным стояком. Теремок лишил его возможности удовлетворять себя самостоятельно и заставил обратиться за помощью. Первый раз Ежи жестоко ломал себя два часа, чтобы хоть как-то сформулировать просьбу, но парни и так все поняли, едва он вышел к ним связанным с топорщащимся стояком. Вжик попытался развязать узлы, убедился, что это невозможно и растерянно посмотрел на Зеленого. Тот почесал в затылке, квакнул горлом и предложил Ежи расположиться в кресле. — Только рубаху дай задеру, чтобы не мешала, — деловито распорядился он. С того дня Зеленый дрочил ему уверенной рукой, а взамен Ежи учил его быть плохим: драться и жульничать в карты. Вжик тоже не отказывался помочь, но был слишком нежен. Что хорошо работало на Зеленом, совершенно не подходило Ежи, и Вжику оставили роль наблюдателя. Причитая и охая, Вжик довел Питера до ванной на первом этаже, помог стащить мокрую одежду и забраться в ванную, не забывая рассматривать нового постояльца. От всех других он отличался особой холеностью, даже вылизанностью. Ни одного лишнего волоска на теле, ни прыщика, ни заметного шрама. И телосложение идеальное. — Красивый, — восхищенно выдохнул Вжик. — Спасибо, — улыбнулся Питер, заметил, что Ежи и Зеленый стоят в дверях и тоже смотрят, встряхнулся и… начал позировать, как для фотокамеры, удивляя остальных. — Браво, браво, — захлопал Ежи, размахивая длинными рукавами. Остальные тоже заулыбались, и тут Ежи сказал: — Если Теремок выдаст ему какую-нибудь жуткую маску, я не удивлюсь. — Зачем жуткую? — распахнул глаза Питер. — Чтобы красивости поубавить. Питер состроил огорченную мордашку, Вжик вытолкал парней из ванной. — Поглядели? Идите. Поесть закажите, мы скоро. — Мне салатик вегетарианский на оливковом масле первого отжима, — распорядился Питер. — Ты его мыть собрался? — изумился Зеленый. — Должен же кто-то помочь ребенку, — показывая себе через плечо, вздохнул Вжик. Питер, оставшись без внимания, нашел какую-то отражающую поверхность и позировал перед ней, наблюдая за своим колеблющимся отражением. Переглянувшись и синхронно покрутив пальцами у висков, парни отправились в столовую, а Вжик попросил Теремок дать воду. Задание Питера обнаружилось прямо за столом. Едва последний листик салата был проглочен, он удивленно распахнул глаза и замер, прислушиваясь к себе. Остальные ели очень медленно, оттягивая момент появления игрушек. Практическим путем было выяснено, пока ты с тарелкой в руках, и на ней есть хоть немного еды, Теремок считал, что трапеза не закончена и игрушек не выдавал. Посидев истуканом, Питер начал краснеть и ерзать. Полы его халатика разошлись, открывая общему обозрению красивый беленький обрезанный член с аккуратной розовой головкой, показывавший в небо, Питер старательно сдерживался, пытаясь выглядеть идеально, но с каждой секундой это становилось все сложнее. — Извините, мне надо уединиться, — неуклюже поднялся он и бочком вышел из столовой, прикрывая ладонями лицо. — Делаем ставки, господа, — закрутил воображаемую рулетку Зеленый. Рулетка, так рулетка. — Что на кону? — поинтересовался Ежи. — Выигравшему три дня дрочат проигравшие. — Ты и так ему дрочишь, — сыто откинулся на спинку стула Вжик. — Выигравший трахает проигравших. — Зеленый, ты совсем распустился! — возмутился Ежи. — Я и без ставки скажу, что у него виброяйцо в заднице. Он уже доел, и его рубашка стремилась завязаться, а закатанные рукава не позволяли. Вжик помог все расправить и удобно расположить руки, придерживая их так, что, когда Теремок затягивал узел, оставалось некоторое место для шевеления руками. Первые дни после срыва Теремок утягивал Ежи по максимуму, а теперь уже давал некоторую поблажку. — Ежи, ты все испортил, — надулся Зеленый. — Жди теперь пока я вновь стану добрым, — продемонстрировал он выглянувший из члена плаг. Зеленый пошел в свою комнату, Ежи в свою, Вжик постоял, глядя то одному, то другому в спину, и ушел дрочить в гостиной, поближе к двери Питера. Вдруг понадобится помощь. Питер страдал. Вибрация на простате сводила его с ума и заставляла кривиться. Тело кричало, что ему приятно, а мозг, что теперь непременно появятся мимические морщины и он будет выглядеть, как печеное яблоко. Старое, ужасное, печеное яблоко. Он лег на спину и постарался расслабиться. Должно же это когда-то закончиться? Мама всегда говорила, что лицо — его единственное достоинство. Отец усмехался «На личико — яичко, а внутри болтыш». Он считал Питера тупой девчонкой, и постоянно напоминал об этом. В школе его дразнили Петрой и заталкивали в девчачий туалет. А в старших классах трахали в учительском туалете, пока тот не стали закрывать на замок. Он пробовал жаловаться родителям, но те сказали, что он должен решить свои проблемы сам, а учителя сказали, что он врет и вызывает жалость к себе, лишь бы ему простили долги по учебе. А долгов было много. Кое-как закончив школу, Питер пошел по модельным агентствам. Не сам, мама погнала. Она и раньше водила его на многочисленные кастинги, где он пользовался успехом. Очаровательный мальчик умел держаться перед камерой и выдавать заказанные эмоции, а незаживающие трещины в углах рта просто замазывали гримом. Подросший Питер был все так же красив и без проблем находил работу, вот только слава давалки летела впереди него. Ему приписывали романы с моделями и персоналом даже когда он перестал в принципе разговаривать с окружавшими людьми и шарахался от каждого, стараясь держать расстояние. Последней каплей стал слух, что его пользует собственный отец. Такого никогда не было. Питер попытался оправдаться, как-то защитить себя, но только стал посмешищем пуще прежнего. Тогда он и решил уйти из города куда глаза глядят и пришел к Теремку. Слова сами собой возникли в голове, он постучался и вот, опять то же самое. Там одни издевательства, тут другие. Вибратор заработал чуть сильнее, гоня по телу жаркую волну, но вместо того, чтобы получать удовольствие Питер ревел. Впервые за долгое время, махнув рукой на опухшее лицо и покрасневшие глаза. Зачем быть красивым, если от этого одни проблемы? — Я понял, сюда все приходят отоспаться, — сделал глубокое умозаключение Зеленый, в очередной раз заглядывая в комнату Питера. Тот спал, свернувшись калачиком и накрывшись с головой уже почти двенадцать часов. — Он точно живой? — выглянул из-под его руки Вжик. — Живой, дышит. — Ну, пусть дышит, — вздохнул Вжик. — Пошли, нас Ежи ждет, он на чердак лазил, новую игру нашел. — Веревку он какую-то нашел. Небось попросит себя связать. Любит он это дело. — Для этого длинная веревка нужна. Он длинную веревку нашел? — Нет, та короткая, — почесал в затылке Зеленый. — И зачем тогда она? — Хей, заключенцы, идите спортом заниматься! Я скакалку нашел! — во всю дурь заорал Ежи. — Ну и голосина у тебя, — удивился Вжик. — А вроде такой тихий всегда. — Это когда мне плохо я тихий, а сейчас мне хорошо, — зубасто улыбнулся Ежи и принялся шлепать сложенной вдвое скакалкой обалдевших от его наглости друзей. Первым опомнился Зеленый, поймал скакалку за свободный конец и выдернул из рук Ежи. Тот постарался ее отнять. Зеленый сбежал, грохоча по лестнице. Вжик хотел бежать следом, но, поразмыслив, решил, что они все равно вернутся, тут-то он их и подкараулит. Судя по грохоту и крикам, наверху происходила борьба, постепенно перемещавшаяся вниз. Показался Зеленый с исстеганными ногами, потом Ежи без халата, со следами от многочисленных, но легких ударов, размахивающий веревкой на манер лассо. Пояс халата Зеленого уже тоже развязался, и когда он пробегал мимо Вжика, тот сдернул халат с плеч и одной руки Зеленого. Показалась белая спина и мягкая попа в ярких отметинах. Ежи бил точнее и резче. — Ты за меня или за него?! — возмутился Зеленый, сбрасывая халат со второй руки. — Я за равноправие, — улыбнулся Вжик, подкараулил момент и поймал конец скакалки. Ежи от неожиданности ослабил хватку, и веревка оказалась у Вжика. Он успел хлестнуть по заднице и ногам одного и второго, а потом пришлось убегать. Бегал Вжик хорошо. В юности даже медали брал, потом первыми стали приходить длинноногие бегуны, а он ростом не вышел, еще и вес набрал. Сейчас лишнего веса стало меньше, но и тренировался он давно, однако мастерство не пропьешь. Его преследователи выдохлись, так и не поймав шустрого Вжика. Набегавшись, все попадали в кресла. — Ежи, а если попросить у Теремка попить, это за еду считается? — спросил Вжик. — Вроде нет. Можно проверить. Еда — это в тарелках, а в кружках уже не еда. — Еда, это то, от чего ты становишься сыт. Можно ли наесться водой? Или соком. Если выпить достаточно много, то насытишься, — рассуждал Зеленый. — Хочешь сказать, что если ходить полуголодным, то приблуды не появятся? — помотал собственным членом Ежи, прихватив его у основания двумя пальцами. — Проверять надо, — согласился Зеленый. И они пошли проверять. Убедившись, что дорога чиста, Питер выскользнул из своей комнаты и побежал в ванную, держа в руках свернутую простынь. Вынуть из себя виброяйцо он вчера так и не решился, подрочить, чтобы помочь себе кончить — не догадался, но механика сделала свое дело, он кончил среди ночи и испачкал простынь. Обнаружив утром пятно, чуть не расплакался от стыда. Вдруг кто-то увидит? Засмеют же! Мальчик кончает попой, фу. Он был в принципе убежден, что кончать должен актив, поэтому он и борется за эту позицию. А дело пассива терпеть и ждать, когда все закончится. Отстирав пятно, Питер тихонечко вернулся в комнату и развесил ее на странном кресле, стоявшем у стены. Необычный внешний вид наводил на мысль о сумасшедшем дизайнере, воплотившим в жизнь свои мечты. Очень хотелось есть. Он слышал, что другие обитатели дома пошли в столовую, поэтому решил подождать, пока они поедят и уйдут. После вчерашних слез лицо припухло, глаза заплыли, а у него не было ничего, чтобы хоть немного исправить положение. Все его вещи пропали. Остался только белый халатик из странной ткани, напоминающей перья. На капюшоне эти «перья» шли красной полосой, наподобие гребешка. Время шло, а компания за столом и не собиралась расходиться. Они громко разговаривали, смеялись и вообще, приятно проводили время. Вчера с ним обращались довольно ласково, особенно самый маленький. Может и сегодня повезет? Запахнувшись посильнее и надвинув капюшон на самые глаза, Питер направился в столовую. — О, наша соня явилась, — первым поприветствовал Питера Ежи. Питер будто споткнулся о его взгляд, попятился назад, готовый сбежать. — Я попозже приду. — Ежи, не пугай ребенка, — встал из-за стола Вжик и показал на свободное место. — Что ты обычно ешь? Тут можно попросить самую невероятную еду. — Мне салат без заправки и кашу… пшеничную, — шепотом попросил Питер, устраиваясь на самом краешке стола. Он быстро поел и хотел уже уйти, когда ощутил в себе вибрацию. — Опять?! — воскликнул он, вжимаясь в пах руками. Член бессовестно стоял, краска заливала лицо, а из глаз брызнули горькие слезы. — Ты чего? — удивился Зеленый. — Пойди, подрочи. Как кончишь, так все пропадет. Это плата за еду. Ты не знал? — А ты когда сюда пришел все уже знал? — зло прищурился на него Вжик. — И я не знал, раз на третий понял. Питер, Зеленый правду говорит, надо кончить. — Какой стыд, — пробормотал Питер, закрывая лицо двумя руками, и вышел, смешно поджимаясь. — Странный чел, — дернул плечом Зеленый. — Вжик, а Вжик, будь хорошим мальчиком, помоги мне избавиться от этой штуки. Она сегодня как жемчужные бусы, шарики-шарики. — А как же я? — уже упакованный в смирительную рубашку воскликнул Ежи. — А ты уговаривай Теремок дать тебе другое задание или пусть приманит помощника. Свой член ближе к телу, сам понимаешь, — помахал перед его носом вышеупомянутым членом Зеленый. — Вжик, за мной! — Может, давай я? Он и сам справится, — обернулся Вжик. — Идите уж. Быстрее закончите, быстрее вернетесь, — плюхнулся в кресло Ежи. — Мы быстренько, — заверил его Вжик и побежал за Зеленым, придерживая оттягивающую член силиконовую вагину. Ежи остался один и волей-неволей прислушался к окружающим звукам. За окном лил дождь. Ежи подозревал, что Теремок как-то собирал вокруг себя облака и устраивал непрекращающийся ливень. Вспомнилась часть разговора, где каждый упоминал свой родной город и это были разные города. Вжик был из маленького городишки, окруженного бесконечными фермами, Зеленый из просто заштатного городка, а вот Ежи последнее время обитался в довольно крупном городе, но, когда ему очень понадобился Теремок, смог найти его в одном из глухих переулков. Так что же такое Теремок сам по себе? Магия или инопланетные технологии? А может… Что именно может представлять из себя Теремок, Ежи не успел додумать. Из комнаты Питера раздавались невнятные звуки, совершенно не похожие на радостный смех, скорее на болезненные стоны и всхлипывания. Изловчившись, он встал и пошел проверять в чем дело. Питер выглядел слишком странным даже для этого места. Питер лежал лицом в подушки, поджав под себя колени и выставив зад, из которого торчал веселый розовый хвостик. Когда хвостик замирал, он тоже замирал. Когда хвостик начинал дергаться от работы вибратора, он выл в подушку. Не пытался подрочить, или как-то еще изменить ситуацию, а просто ждал, когда все закончится. — Само не закончится, — тихо сказал Ежи. Питер замер, хоть вибратор и работал на всю. — Если ты не умеешь кончать чисто задницей, то так и будешь трястись. — Умею, — всхлипнул Питер и развел колени шире. Его член уже истекал прозрачным, напустив небольшую лужицу, Ежи был уверен, притронься Питер к себе и тут же изольется, настолько был на пределе, но тот только комкал простынь и закусывал подушку, давя крики. Беленький и нежный, он был таким же и сзади. Наверняка достаточно чистый, чтобы проделать с ним то, что задумал Ежи. — Слушай меня. — Что? — на секунду вынырнул из подушки Питер. — Сейчас ты пододвинешься к самому краю кровати и будешь стоять так, как сейчас. — Зачем? — его трясло и выгибало. Бедра подергивались на грани судороги. — Сделай и все. Не думай, просто сделай. Сам. Питер еще немного постоял в изголовье, где был, потом принялся медленно отползать назад. Почувствовав край, остановился. — Ты видишь, что на мне рубашка и руки связаны. Я не смогу тебя схватить, или что-то такое. Поэтому расслабься и получай удовольствие. Не понимая к чему ведет Ежи, Питер притих, только ягодицы поджимались в такт усиливающейся и слабеющей вибрации. Вдохнув, как перед прыжком в воду, Ежи нагнулся и лизнул Питера меж ягодиц, прямо там, где торчал трясущийся розовый хвостик. Лизнул и тут же отпрянул, боясь получить пяткой в лоб. Но Питер не собирался брыкаться. Очень медленно он свел колени, зажимая член и яички вывернутыми назад, прогнулся и развел ягодицы руками. Весь твой, делай, что хочешь. И Ежи сделал. Он вылизывал нежный анус, прихватывал губами кожу мошонки, дразнил языком член, и опять возвращался к анусу, чтобы потянуть зубами стебелек вибратора. Отпустить и потянуть вновь. Питер застонал в совершенно другой тональности, подставляясь. Связанному по рукам Ежи приходилось здорово напрягаться, чтобы нагибаться и приседать до нужной высоты, но долго мучиться не пришлось. После второго прохода вниз-вверх, Питер излился на недавно застиранную простынь, а вибратор пропал, будто его и не было. Ежи напоследок куснул Питера за ягодицу, оставляя легкий след вокруг аккуратной родинки. Питер ойкнул и сел на бок, старательно избегая мокрого пятна. — Опять стирать, — шмыгнул носом. — Теремок, поменяй белье, — велел Ежи. Вжух, и они уже сидят на чистой кровати. Даже вставать не пришлось. — Мы его развлекли, можем что-то попросить, — пояснил Ежи удивленному Питеру. — Спасибо, — смущенно отвел тот глаза, а потом и совсем спрятался за ладонями. — Долг платежом красен. Знаешь такую поговорку? — растянулся на кровати Ежи, устраиваясь так, чтобы узел не сильно давил в позвоночник. — Садишься рядом, задираешь мне подол рубахи, и мы дружно избавляем меня от моего задания так же, как я помог избавиться от твоего. — Я не смогу. — Сможешь. И можешь не нежничать, я люблю пожестче. Ежи не знал о чем думал Питер, пока дрочил ему, но временами на кукольном личике проступала такая жесткость, а ладонь сжимала совсем не нежно, что кончить оказалось легко. — Теремок, убери смирительную рубашку и верни халат! Я хорошо себя чувствую, срыва не будет, — выкрикнул Ежи в потолок. Несколько секунд пространство колебалось, даже контуры предметов потеряли четкость. Питер испугался и ухватил Ежи за руку, но тут же отдернул ладонь. Вполне себе материальная ткань рубахи испарилась, оставляя голое тело, а на животе Ежи материализовался аккуратно сложенный халат. Серый с длинным ворсом и забавной мордочкой на капюшоне. — Ёжик, — с улыбкой протянул Питер и потрогал вышитый носик. Ежи поморщился и оглушительно чихнул. Пока Ежи одевался и приглаживал вихры, Питер смотрел на него очень внимательно. Увидел он и недавние раны, уже хорошо поджившие, благодаря магии Теремка, но все же заметные. — Ёжик, а ты никогда не пробовал в ремнях? — Ежи поднял непонимающий взгляд. — Ну, чтобы вместо рубахи ремни. Был у меня такой опыт, — его передернуло, — мне не понравилось, а тебе может зайти. — Ремнями связывают? — понял Ежи. — Да, фиксируют. Есть много разных вариантов, но от многих слишком суставы выворачиваются, не рекомендовал бы, — потер Питер плечо. — Тебя связывали что ли? Зачем? — Фотосессия. Маленький тираж, большие деньги. Фото получаются очень эстетичные, но висеть во всем этом больно. Лучше стоя или лежа, и простые варианты. — Интересная тема, попробуем. — Тема, да, — кивнул Питер. — Ёжик, а за воду опять дрочить? — Нет, питье бесплатно, пошли, покажу на себе, — улыбнулся Ежи. — И меня Ежи зовут. Но тебе можно и Ёжик. За ремнями посоветовали слазить на чердак. — Там много всякого барахла, может что подходящее и найдется. И ты думай о том, что надо найти, как можно лучше представляй, — напутствовал Питера Вжик. К ужину, а есть в Теремке приспособились всего два раза, Питер нашел то, что искал. Широкие мягкие ремни были скручены в рулоны и сложены в большую пыльную коробку. Питер их тщательно разобрал, каждый раскрутил и проверил замки, попрактиковался на собственных ногах. Предстоящее действо будоражило. Впервые в жизни ему предстояло быть не моделью, а мастером. За едой обсуждали животрепещущую тему пользы и вреда секса на сытый желудок. Одни были за, другие против, что думает сам Теремок предстояло узнать на практике. Перешли к возможным заданиям. Тут фантазия развернулась во всю. Порно смотрели все и самое разнообразное. — Борьба в грязи, полоса препятствий, тренажеры всякие, — перечислял Вжик. — Я хотел купить себе надувную куклу, только родители выгнали бы. — Они и так тебя выгнали, — напомнил Зеленый. — Это да. За куклу еще и побили бы. — Вжик, а ты мог бы трахнуть Зеленого? — спросил Ежи. — А чего это сразу меня?! Может я его! — взвился Зеленый. — Не знаю. Раньше бы точно сказал, что нет, а теперь не знаю. — Я не буду с мужиками трахаться, — решительно заявил Зеленый. В воздухе сверкнуло, запахло паленым, все притихли. — Это Теремок магичил. Что-то будет, — шепотом пояснил Ежи. — Договорились, блин, — сухо плюнул Зеленый и отодвинул тарелку. Есть совершенно расхотелось.