Taker

Феликс безэмоционально осмотрел в десятый раз переломанные очки и тяжело вздохнул. Почему ему вечно так не везёт? Порой его невезение и неуклюжесть были до абсурдного нелепыми. К примеру, однажды он чихнул и разбил нос об парту. А в другой раз во время поездки в машине с родителями перепил газировки и громко икнул, расплескав на себя половину. Испугался и дёрнулся - голова приложилась об окно так, что стекло пошло трещинами, а на затылке ещё две недели красовалась внушительная шишка. А сегодня утром он спросонья пытался нашарить очки на прикроватной тумбочке, скинул их на пол, выполз из постели, чтобы поискать у кровати, и услышал красноречивый хруст под левой пяткой. Благо родители расщедрились и купили-таки ему новые очки и комплект линз перед переездом в общежитие, иначе одногруппники точно бы засмеяли. Семья Феликса проживала в провинции и была довольно бедна, поэтому всё, что ему оставалось - это усердно учиться всю свою жизнь в надежде поступить на бюджет в какой-нибудь хороший вуз в Сеуле, чтобы не быть родителям обузой и помогать им в будущем. Пока все его одноклассники гуляли во дворе и наслаждались детством, он посещал дополнительные занятия для поступления в гимназию. Пока все его одноклассники впервые пробовали пиво и целоваться, он корпел над учебниками, посещал балетный кружок, спортивные секции и дополнительные занятия по английскому. Пока все его одноклассники постигали азы камасутры и оттягивались на дискотеках, он подрабатывал курьером, ухаживал за лежачей бабушкой, оканчивал старшую школу экстерном и готовился к сдаче вступительных экзаменов в вуз. Неудивительно, что при таком раскладе у него никогда не было друзей. У родителей тоже почти не было на него времени - они пропадали на заработках, пытаясь свести концы с концами, поэтому воспитывал Феликс себя самостоятельно. Всё, что у него было - это пыльные библиотечные книги, вечно склеенные скотчем очки, поношенная одежда из секонд-хэнда, опухшая от знаний голова и тайное увлечение хип-хоп танцами - этот кружок он посещал втайне от родителей в течение пары лет, отдавая туда почти все с трудом наскребённые гроши, которые получал на карманные расходы. Ах, да, а ещё куча завистников и задир, которые преследовали его по пятам на протяжении всей его школьной жизни. Как бы сильно Феликс ни старался быть тихим и незаметным, то и дело приходилось ходить с синяками и отсиживаться в туалете, опаздывая на уроки, чтобы разминуться с хулиганами. Никому не нравился этот ботан, любимчик учителей, который всегда знал ответ на любой вопрос, опережал школьную программу и при этом никогда не хвастался и не пытался прыгнуть выше головы! Не пьёт, не курит, не тусуется, не трахается, только и делает, что зубрит! Самый умный, что ли?! Правильно, самый умный. И совершенно не умеющий за себя постоять - за несколько лет Феликс научился только прикрывать стратегически важные органы учебниками, когда его пинали ногами и таскали за волосы. Родители никогда не задавали вопросов, попросту не замечая, что с сыном что-то не так. А Феликс просто привык и воспринимал свою нелёгкую жизнь, как суровую данность. Другая, лучшая жизнь у него будет только тогда, когда он добьётся её своим умом. Именно поэтому он-таки прыгнул выше головы и окончил старшую школу на год раньше, чем его одноклассники, подгоняемый мечтами о той самой "лучшей", успешной и лёгкой жизни, которая обязательно была уготована ему, как только он поступит в университет. Была же? Феликс был действительно умным парнем. Но никогда ещё так жёстко не ошибался. Судьба сжалилась над ним всего один раз, видимо, впечатлённая его стойкостью и выносливостью в отношении не прекращающейся череды неудач, и позволила ему-таки поступить на бюджет, да не куда-нибудь, а в Сеульский национальный университет. На этом удача очкарика иссякла.

***

Кто-то грубо выдернул из ушей Феликса давно вышедшие из моды, в паре мест перемотанные изолентой проводные наушники, и похлопал по плечу. - Ты чё тут трёшься, грю?! Это для старших этаж! Феликс уже давно не удивлялся своему невезению. - Добрый день. - демонстрируя очаровательные ямочки на щеках, он обернулся и вежливо поприветствовал бугая-переростка, который стоял перед ним в одних трусах, облокачиваясь на дверной косяк. - Я знаю, что этот этаж для третьекурсников, но меня разместили именно здесь... Потому что это было последнее свободное место во всей пятнадцатиэтажной общаге, хотя Феликсу в идеале полагалась комната с кем-то из своих однокурсников. Бугай ещё несколько секунд подозрительно пялился на него, почёсывая голой пяткой волосатую икру, и тут его не обременённое интеллектом лицо будто озарило: - А, точняк, 811-я комната, так?! - Феликс сверился с бумагой в руке и утвердительно кивнул. - Хех, чувак, удачи тебе. Последняя дверь справа по коридору. - Старшекурсник неопределённо махнул рукой и удалился восвояси, почёсывая яйца. Феликс послушно двинулся в указанном направлении. Небольшой тамбур встретил его старческим кряхтением видавшего всякое дерьмо холодильника, удушающей туалетной вонью вперемешку с застоявшимся запахом табака, ворохом беспорядочно навешенных на настенную вешалку курток и грудой самых разных ботинок и кроссовок. Пытаясь переступить через которые, Феликс, конечно же, споткнулся и пропахал носом траншею в полу, заодно врезавшись головой в дверь 811-й комнаты и распахнув её таким неизящным жестом. Обитатель комнаты под номером 811 не обратил ровным счётом никакого внимания на растянувшегося у порога нового сожителя, слишком поглощённый танцем с закрытыми глазами в наушниках. Феликс сдавленно охнул, потирая ушибленный нос. Нашарил перед собой слетевшие во время падения новенькие (к счастью, не пострадавшие) очки, водрузил на покрасневшую переносицу, поднял взгляд и обомлел. В полутора метрах от него извивался в каком-то немыслимом танце самый красивый парень, которого он когда-либо видел в своей жизни. Из наушников парня отчётливо доносилась песня Арианочки Гранде - Dangerous Woman, как нельзя лучше подходящая к открывшемуся Феликсу зрелищу. Взгляд Феликса медленно проделал путь снизу вверх. Начиная от серых на пятках из-за грязного пола белоснежных носочков по щиколотку. Потом были гладкие крепкие икры и потрясные бёдра, почти полностью выглядывающие из-под коротких спортивных шортиков, которые обтягивали шикарную округлую задницу. Потом какая-то немыслимая талия и крепкая спина с мужественными плечами. Обитатель развернулся, и показался плоский живот с серёжкой в пупке. Потом подтянутая грудь и аккуратные тёмные соски, изящные ключицы, широкая шея, натренированные мускулистые руки с выступающими венами. Наконец, идеально правильная линия челюсти и острый подбородок. А сразу над ним нереально пухлые, сочные губы, крупный прямой нос, ещё один пирсинг под густой правой бровью, чёрные блестящие глаза с длинными ресницами - словом, пиздецки красивое в обрамлении прямых и длинных, как у рокера, чёрных волос, и удивлённое лицо, в изумлении рассматривающее лежащего на полу его комнаты задохлика. - Кхм, добрый день?!... - немного неуверенно протянул он дико сексуальным, томным голосом с лёгкой хрипотцой, услышав который, Феликс мысленно поблагодарил вселенную, что находится в лежачем положении, потому что коленки тут же затряслись, как и всё его нутро. Что за ёбаная хорни-катастрофа тут перед ним?! - Ты мой новый сосед, что ли? Я Хван Хёнджин. Чёрные глаза критически осмотрели хилую фигурку. От цепкого изучающего взгляда не укрылись ни слишком новые, в сравнении с общим потрёпанным видом одетого во всё старое и потёртое парня, очки, ни заштопанная дыра в кроссовках, ни малюсенькие, будто детские ладошки, ни россыпь веснушек на поражённом миловидном личике, ни большие оленьи глаза, часто хлопающие длиннющими ресницами, ни слишком чётко очерченные, будто кукольные губки красивой формы, которые то открывались, то закрывались, не издавая ни звука - эта крошка напоминала выброшенную на берег рыбку. Хёнджин вздёрнул пирсингованную бровь и понимающе ухмыльнулся - этот очаровашка был не первым, кто так реагировал на него, но, пожалуй, впервые на его памяти реакция другого человека была такой искренней и какой-то по-детски милой. Он дружелюбно протянул очкарику руку. - Ты чего как воды в рот набрал? Может, встанешь для начала? Феликс подумал, что от прикосновения к этому немного запыхавшемуся и влажному после танца парню по всем законам жанра должен послышаться красноречивый "Пшшш" - настолько тот был горяч. Феликс смущённо потупился, наконец прекратив прожигать Хёнджина взглядом, тяжело сглотнул и немного опасливо схватился за протянутую широкую ладонь - его крошечная почти утонула в ней, и через секунду его одним рывком поставили на ноги. Ёбаная хорни-катастрофа ещё и оказалась почти на голову выше Феликса. Превосходно. Все кинки и фетиши сходили с ума и активно рукоплескали. Хёнджин, видимо, решил добить, и будто нарочно погладил большим пальцем нежное запястье, прежде чем отпустить. Феликс мысленно взвыл. - Это всё, что у тебя с собой? - Хёнджин снова усмехнулся, кивая на видавшую виды холстопрошивную сумку, больше похожую на мешок, и объёмный рюкзак за плечами нового соседа. - Негусто, ну и ладно, так даже лучше. Щас освобожу тебе пару полок. Пока Хёнджин небрежно скидывал на пол свои вещи, Феликс прикрыл за собой дверь, судорожно выдохнул и наконец-то осмотрелся. Небольшая комната площадью от силы пятнадцать квадратов вмещала в себя большой платяной шкаф, две одноместные кровати, два письменных стола, ещё один стол с микроволновкой, электрическим чайником и мини-плиткой на одну конфорку, заваленный пустыми банками из-под пива, энергетиков и пачками рамёна, переполненную мусорку под этим же столом, пару книжных полок - словом, нехитрое убранство обычной общажной комнаты. Феликс быстро понял, где его половина - ближе к окну, относительно чистая, в отличие от половины Хёнджина, на которой будто жили как минимум десять человек, судя по обилию разбросанного шмотья и бардаку в целом. Когда он только успел так засраться, оставалось загадкой, ведь заезд в общагу начался буквально несколько дней назад. Феликс перетащил сумку поближе к своей заправленной кровати и уселся на край, немного поморщившись от скрипа пружин. Отодвинул занавеску и заинтересованно глянул вниз - с восьмого этажа открывался отличный вид на парк возле общаги и небольшую футбольную площадку, где как раз играла группа парней. Он приоткрыл окно, впуская в комнату свежий воздух с нотами приближающейся осени. - Ну вот, готово! - Хёнджин ногой сгрёб в сторону ворох одежды, освобождая пространство перед шкафом и демонстрируя соседу две свободные полки и несколько вешалок. - Тебя, кстати, зовут-то как, крошка? Феликс мгновенно вспыхнул от откровенно фамильярного обращения, но всё же обернулся к неприлично красивому соседу. Неловко прокашлялся и по привычке поправил очки, потому что внутренности снова прошило спазмом при взгляде в немного насмешливые глаза с хищным разрезом, и очень тихо ответил: - Ли Феликс. Я первокурсник... - Окей, Ликси, добро пожаловать в Сеульский национальный университет. Давай чуть позже познакомимся поближе, сейчас мне надо бежать. Когда вернусь, не знаю, но вот тебе небольшая вводная лекция, пока я тут... - не прекращая говорить, Хёнджин, нисколько не стесняясь, снял шорты и повернулся голым задом к поперхнувшемуся воздухом соседу, перебирая чистые шмотки на вешалках. - У нас общий туалет, ванная и холодос на три комнаты в этом тамбуре. Уборка типа по очереди. На самом деле, кому первому срач надоест, ну неважно, кхм... Пароль от вай-фая "MISTER HWANG" большими английскими буквами. На каждом этаже общая прачечная и кухня. На минус первом столовка, библиотека и комната коменданта, если вдруг он тебе, конечно, зачем-то понадобится. Уж не знаю, как тебя поселили на этаж к старшекам, но сразу предупрежу - у нас тут немного всё по-другому, не как у перваков. Ну или не немного... Короче, сам всё увидишь. Если что-то непонятно будет, спрашивай. Чао, крошка! Уже одетый в обтягивающие джинсы и свободную белую рубашку, Хёнджин погляделся в висевшее у выхода зеркало, растрепал волосы, пшикнулся духами, подкатал рукава, открывая предплечья, игриво подмигнул новоиспечённому соседу, коснувшись кончиком языка полной верхней губы, и упорхнул хер знает куда. Новоиспечённый сосед повалился спиной на противно скрипнувшую постель и вперился ошалевшими глазами в потолок. - Мистер Хван, значит... Феликс давно привык не реагировать на неустанно преследующие его неудачи и иронию судьбы. Но не реагировать теперь, когда эта самая ебучая судьба подселила его к наверняка самому охуительно красивому и сексуальному парню во всём унике, в которого невозможно не втрескаться по уши с первого взгляда, было выше его сил. Подушка милосердно поглотила громкий и долгий визг.

***

Ближе к вечеру Феликс протяжно выдохнул и устало утёр пот со лба. Затем выпрямился и с довольным видом оглядел прибранную комнату. Хёнджин пропал надолго, и Феликс, заскучавший после того как разложил по местам свои немногочисленные пожитки, решил развлечь себя уборкой. Всё равно руки дошли бы до этого если не сегодня, то завтра - Феликс не выносил бардака и совершенно не представлял, как может такой красивый парень, как Хёнджин, существовать в этом свинарнике. Кроме того, Феликсу доставляло какое-то болезненное удовольствие прикасаться к вещам Хёнджина. Естественно, по ящикам он не лазил и трусы не нюхал, просто аккуратно сложил одежду стопками в шкафу, совсем уж грязную отправив в корзину для белья, вынес мусор, протёр поверхности влажной тряпочкой и навёл порядок на письменном столе Хёнджина. Расставил книги на полках по размеру, поглазел на плакаты с изображениями звёзд и танцоров, бережно переложил разбросанные тут и там украшения в шкатулку на столике под зеркалом, не отказал себе в удовольствии прыснуть на запястье духами Хёнджина - какие-то 31 Rose от Le Labo. Запах был очень приятный, отлично подходящий Хёнджину. Заинтересованно погуглил, что за парфюм такой, и с округлившимися глазами поспешно водрузил флакончик на место - с Феликсовой "удачей" расхуярить его, по стоимости сравнимый с месячным доходом семьи Ли, было очень и очень вероятно. Если это была не подделка, получается, та скомканная и кинутая не глядя в корзину для белья толстовка с большой надписью VERSACE тоже была настоящей брендовой шмоткой, а не китайской хернёй с рынка?! Феликс решил не слишком сильно размышлять о возможном богатстве своего новообретённого соседа и принялся за последний этап уборки - осталось только помыть пол. Он прямо руками прошёлся по всем углам с тряпкой, несколько раз поменял воду, оттёр каждое, даже самое присохшее пятнышко, и наконец подобрался к кровати Хёнджина. Пошарил под ней веником, выуживая на свет пару бутылок из-под соджу, несколько окурков, конфетных фантиков и кружевные чёрные стринги. "Что за?... Хёнджин носит такое?!" Феликс завис на несколько секунд, разглядывая свою находку, а затем подорвался, как кот, увидевший за спиной огурец. "Господи, какой же я тупой..." - впервые в жизни подумал о себе Феликс, но всё равно был прав. В его умную голову не сразу дошла неприятная для него мысль, что Хёнджин, обладатель такой яркой и сексапильной внешности, очень вряд ли хранил девственность до свадьбы. - Твою мать, твою мать... - бормотал он, нарезая круги по комнате и прижимая ладони к побледневшим щекам, раз за разом кидая взгляды на ебучие трусы. А что, если они всё-таки Хёнджиновы? Или его пассии? А если Хёнджиновы?! Что с ними делать-то?! Наконец, Феликс подцепил кружево кончиком веника и отправил интимный предмет чьего-то гардероба в уже переполненную корзину для белья, на всякий случай прикопав толстовкой от Versace. Затем с какой-то озлобленностью сгрёб оставшийся мусор, покончил с мытьём пола и раздражённо швырнул тряпку в ведро с тёмно-серой водой. Пересёк небольшую комнату в несколько шагов и плюхнулся на свою жалобно скрипнувшую кровать. Получается, у Хёнджина была девушка. Феликс горько усмехнулся и поглядел в раскрытое окно, немного жмурясь от ярких закатных лучей. Конечно, с его удачей разве мог он влюбиться в кого-то свободного? Или хотя бы влюбиться взаимно? Или в кого-то подходящего? Хоть раз нормально, без грёбаных подводных камней? Последний предмет его влюблённости две недели после робкого признания Феликса водил его за нос, играя в парочку, пока не унизил при всей параллели прямо в столовой. Феликс до сих пор помнил, как горело всё его тело от стыда, как во время бега слёзы обжигали щёки, а в груди звенело осколками разбитое сердце. С тех пор к перечню уже вообще не обидных прозвищ из разряда "ботан", "чмырь", "заморыш", "заучка" и "лупоглазый" добавилось свеженькое и ранящее в самую душу "педик". Потому что влюблялся Феликс всегда только в парней. И всегда только в пиздецки неподходящих парней. О том, что они, возможно, не неподходящие, а скорее попросту недостойные его, Феликс не задумывался, будучи уверенным, что сам является источником всех своих неудач на любовном фронте. Не то чтобы у него было время на отношения, но неопытному сердцу и бурлящим юношеским гормонам не прикажешь. Недюжинный ум, миловидная внешность, чистая ровная кожа без подростковых прыщей, мягкий красивый контур губ с изящно выпирающей верхней, огромные глаза с пушистыми длинными ресницами, утончённое хрупкое телосложение в сочетании с необычным глубоким голосом - придирчивый взгляд из-под очков не замечал всего этого. Наступив на одни и те же грабли несколько раз, Феликс, наконец, бросил попытки хоть как-то наладить личную жизнь и сосредоточился на учёбе. Только забыл, что любовь всегда-всегда кидается на шею тем, кто от неё бежит. И, конечно, Феликс со своей охуительной удачей не мог не наебнуться о грабли в очередной раз, по щелчку пальцев влюбившись в нового соседа, которого увидел впервые в жизни, и уже через пару часов обнаружив красноречивое свидетельство наличия отношений у него под кроватью. Феликс со вздохом обречённо потёр покрасневшие глаза и потянулся к кошельку, чтобы пересчитать перекатывающиеся на дне монеты и пару некрупных купюр - родители обещали прислать немного денег на еду только через пару дней. Аккуратно сложенные в соответствии со вкусами пачки рамёна манили до громкого урчания в желудке, но всё же принадлежали Хёнджину - не мог же Феликс без спроса его объедать. Поэтому решил спуститься в столовку проверить, чем там кормят.

***

Тучная кассирша с каким-то садистским удовольствием сообщила голодному первокурснику, что заказы уже не принимаются - Феликс совершенно не обратил внимания на табличку при входе и растерянно оглядел нескольких доедающих студентов, которые уже собирались уходить. Он привычно протяжно вздохнул и собирался отправиться на поиски ближайшего магазина, чтобы разжиться своим собственным рамёном, когда его окликнули. Это были Ким Сынмин и Ян Чонин, с которыми он познакомился во время вступительных экзаменов и затем столкнулся возле списков на зачисление, обнаружив, что они теперь будут учиться в одной группе. Феликс был единственным бюджетником из всей немногочисленной группы по узкой и очень перспективной специальности "Теоретическая и прикладная лингвистика" пробиться на которую было непросто - даже платникам нужны были очень и очень высокие баллы. Сынмин и Чонин были в чём-то похожи на Феликса - такие же ботаники-стобалльники в очках. Только они были на год старше и из богатых семей - шмотки с иголочки, часы там, брекеты, айфоны, все дела. Выяснив, что их одногруппник не ел, парни, которые заселились ещё два дня назад, решили поделиться с ним впечатлениями об общаге и заодно показать окрестности. По пути к небольшому круглосуточному магазинчику они наперебой рассказывали о своём чистом этаже и большой уютной комнате с новой мебелью, с ужасом выслушивая, с какими тараканами пришлось столкнуться Феликсу у себя на этаже для старшекурсников. Феликс закупился рамёном почти на все деньги и смущённо угостился корн-догом за счёт Чонина - он не любил быть должным, но голод взял верх над гордостью. Ребята были добры к нему, и Феликс испытывал смешанные чувства - он редко встречал единомышленников и у него никогда не было друзей, но сейчас тёплое чувство от их общества зашевелилось в груди. Впервые он подумал, что мог бы с кем-то подружиться, и Сынмин с Чонином казались очень подходящими кандидатами. Даром что из социальной прослойки повыше (намного), зато ботаны такие же, как он. - Эй, Феликс... - неуверенно начал Чонин, тронув пальцем заплатку на локте растянутого свитера Феликса. - Ты не думал прикупить какого-нибудь нового шмотья для учёбы? То, что на тебе было во время вступительных, и то, что сейчас... Как-то... Ну... Феликс вспыхнул и отвёл взгляд. По сравнению с красиво одетыми одногруппниками он реально выглядел, как бомж. Если бы встал у метро, стопудово наскрёб бы мелочи от сердобольных прохожих. Сынмин недовольно зыркнул на поднявшего щекотливую тему Чонина и примирительно предложил: - Мы просто хотели помочь. Вроде у нас одинаковый размер, и если у тебя пока нет... Возможности что-то купить, у меня ещё целый чемодан неразобранный с вещами стоит, потому что места нет уже, куда распихивать. Если хочешь, зайди к нам, выбери себе что-нибудь... - Спасибо, ребят, вы очень добры, но не стоит. - всё ещё красный от стыда Феликс прижал к груди пачки с рамёном. Неловкое молчание было прервано группой старшекурсников, которые обогнали троицу перваков, размахивая банками с пивом. Они капец громко галдели и направлялись теперь чуть впереди них в сторону общаги. - У Хвана, да! Да, сегодня! Ещё не заселился?! Уже подъезжаешь?! Отлично, значит, сегодня все в сборе! Встряхнём восьмой этаж, еееее! - Восьмой - это же твой, да? - вспомнил Сынмин, неодобрительно взглянув на компашку спереди. - Не подфартило тебе, конечно, со старшеками жить, но ничего не поделаешь... Они ещё некоторое время поболтали в холле, сверились с расписанием, обменялись телефонными номерами и договорились встретиться завтра на этом же месте с утра, чтобы вместе пойти на вводную лекцию для первокурсников.

***

Феликс охуел ещё на подходе к своему тамбуру - он точно читал в правилах проживания, что в общежитии запрещён шум, тусовки и громкое прослушивание музыки. Только, кажется, третьекурсникам было на это кристально поебать. В его новой комнате расселись как минимум пятнадцать перекрикивающих музыку, чтобы попиздеть между собой, курящих и пьющих тел. В том числе на его аккуратно заправленной кроватке. - Йоу, а вот и Ликси! - приветственно отсалютовал рукой с зажатой в ней бутылкой соджу Хёнджин застывшему на пороге в немом шоке Феликсу. В зубах у Хёнджина была сигарета, а на коленях - смазливый парень, которого он недвусмысленно придерживал за зад. "Получается, у Хёнджина... Не девушка." - пронеслась единственная мысль в резко опустевшей голове Феликса. Компания старшекурсников шумно поприветствовала второго обитателя комнаты под номером 811. Кто-то втянул его за руку внутрь, закрыл за ним дверь и усадил на свободный стул. С одной стороны в Феликса полетела пачка чипсов, с другой - банка пива, которую он не заметил. Конечно же, она впечаталась ему дном прямо в лоб, высекая искры из глаз. - Блять, Чанбин, как ты обращаешься с моей крошкой?! - Хёнджин тут же сбросил с себя смазливого парня и оказался на коленях рядом с прослезившимся от боли Феликсом. Мягко взялся тёплыми ладонями за тонкие запястья, отстраняя его руки от лица, и внимательно оглядел покрасневший лобик. Ласково поцеловал ушибленное место своими умопомрачительно пухлыми губами, отчего у Феликса снова чуть искры из глаз не посыпались, и потрепал по мягким чёрным волосам. Затем как-то даже немного озлобленно зыркнул на Чанбина. - Поосторожнее, слышь?! С ним надо нежно! - Да, ты уже успел выяснить, как с ним надо?! - хохотнул подвыпивший, коренастый и крепко сбитый парень, который и швырнул Феликсу пиво. - Хёнджиииин! - заканючил смазливый парень, протягивая к нему руки. Хёнджин фыркнул и вернулся на свою кровать, снова усаживая его к себе на бёдра. - Прости, малой. Я Чанбин, а это Чан, вот эта неразлучная парочка - Минхо с Джисоном, а это... - Чанбин придвинулся на стуле поближе к Феликсу и, перекрикивая музыку, немного рассказал о каждом из присутствующих. - Ну, Хёнджина ты уже знаешь, главный ёбырь этого универа, хах. Советую не поворачиваться к нему спиной, ну, знаешь ли, жопа целее будет. - Бинни, не пугай ты малыша, Хёнджин не такой страшный. - усмехнулся Минхо, который вальяжно разлёгся на кровати Феликса между длинных ног своего спутника, Джисона, кажется. - О да, мой Минхо куда страшнее, перед ним ножки сами раздвигаются... Да, милый? - проворковал Джисон и с удовольствием чмокнул красивые губы своего парня. Феликс поспешил начать тактично разглядывать интереснейший потолок. - Только если у тебя, Ханни! - рассмеялся Чан и увернулся от полетевшей в него пустой жестяной банки. - Куришь, Феликс? - поинтересовался он, дружелюбно предлагая сигарету. Феликс был просто в ахуе. Каким образом эта комната успела за пару часов его отсутствия превратиться в первосортную трэп-хату?! Он только и успевал вертеть головой по сторонам, неспособный уловить, что происходит и как на всё это реагировать. Он никогда раньше не присутствовал на подобных культурных мероприятиях. Парни целовались и с парнями, и с девушками, все бухали, кто-то курил, кто-то танцевал, не обращая ни на кого внимания, Хёнджин вовсю обжимался со своим дружком - Феликс старался не смотреть в их сторону, слегка морщась от горького комка в груди. Чанбин и Чан казались самыми адекватными из присутствующих, и Феликс поддерживал беседу преимущественно с ними двумя. После пары первых в жизни банок сладкого пива он почувствовал лёгкость и небольшое головокружение, кажется, начав получать даже какое-то подобие удовольствия от своего времяпрепровождения. Когда все присутствующие изрядно прибухнули, кто-то начал освобождать пространство в центре комнаты для танцев. Феликс пересел на свою кровать и наблюдал горящими, немного расфокусированными глазами только за Хёнджином, который танцевал так, будто никто не видит - с полной отдачей, поднятыми к потолку руками, полуприкрытыми глазами и мечтательной улыбкой, без конца облизывая свои блядские губы. Джисон проследил за направлением взгляда первокурсника, понимающе хмыкнул и наклонился к его уху: - Хёнджин не такой, каким кажется, Ликси. Не советую западать на него, проблем не оберёшься. С твоей смазливой мордахой тебе не составит труда найти кого-то получше. Тот же Чанни или Бинни стопроцентно... - Но почему? - немного разочарованно спросил захмелевший Феликс, неспособный оторваться от сияющего великолепием танцующего Хёнджина. - Потому что максимум, что ты получишь - это секс. Он никого не подпускает, ну, ближе. Что-то мне подсказывает, что это не совсем то, на что ты рассчитываешь... Крошка. - Не называй меня так. - Феликс недовольно нахмурился, поправил очки и потянулся к лежащей на тумбочке пачке сигарет. - О, то есть Хёнджину можно, а больше никому нельзя? - усмехнулся Минхо, который как раз в этот момент вернулся с импровизированного танцпола и уселся между Феликсом и своим парнем, заинтересованно глядя на безуспешные попытки мелкого прикурить. - Кое-что другое смотрелось бы у тебя во рту куда лучше, крошка. - послышался над головой сексуальный голос с лёгкой хрипотцой. Хёнджин мягко забрал сигарету у Феликса и прикурил сам. Затем присел рядом с ним, и своей рукой поднёс фильтр к растерянно приоткрытым тёплым губам. - Ну, чего ждёшь? На дне тёмных глаз плескались смешинки. Феликс готов был упасть в обморок, когда обхватил влажный после рта Хёнджина фильтр и неумело затянулся. Ещё и касаясь губами кончиков длинных пальцев. От волнения и шока Феликс не сразу понял, что задыхается - только через пару секунд согнулся пополам и зашёлся кашлем. - Вот, запей. - Хёнджин только добродушно рассмеялся и протянул ему своё соджу. Дождался, пока Феликс прокашляется, и склонился к его уху. - Нет, правда, крошка, ты такой милый. Такой... Невинный. Мне нравится. Вкрадчивый шёпот обдал горячим дыханием, посылая волну отчаянной дрожи по всему телу Феликса. Не успел он опомниться, как Хёнджин уже вернулся к танцующим друзьям, с обезоруживающей улыбкой мазнув губами по мягкой щеке Феликса напоследок. - Мдааа... - многозначительно протянул Минхо, наблюдая за расцветающей на губах Феликса слабоумной улыбкой. - Кажется, малому пизда. - Однозначно. - поддержал своего парня Джисон. - Ну, я пытался его предупредить. - А вдруг это судьба. - ухмыльнулся Минхо, утягивая за собой Джисона на танцпол. - Ты вот не побоялся меня, хотя я тоже был далёк от образца нравственности, пока твоя жопа не замаячила на горизонте. - Ага, то есть тебе сначала понравилась моя жопа?! - Нет, конечно же! Глаза, глаза сразу понравились!

***

Окончание вечера для Феликса было весьма туманным в воспоминаниях - кажется, он успел основательно напиться, почти научился курить, чуть не поцеловался с Чанбином и даже пару раз потанцевал с Хёнджином. Он не запомнил, как конкретно это происходило - только горячие крупные ладони на талии ощущались так охуенно, идеально, правильно, что он готов был расплавиться в этих руках, дурея от пьянящего запаха, блестящих губ и горящих глаз, с лёгкой дразнящей усмешкой глядящих на него сверху вниз. Ещё, кажется, он не отказал себе в удовольствии облапать охуительную задницу Хёнджина, на что тот только немного удивлённо приподнял бровь с пирсингом и снисходительно ухмыльнулся, но чужие ладони не сбросил. А после Феликс встал на носочки, сложил губки трубочкой и потянулся за поцелуем, хватаясь за широкие плечи, но был остановлен длинным пальцем, приложенным к губам, и жарким шёпотом на ушко: "Не торопись, крошка". А потом Феликс, видимо, отключился прямо посреди веселья и не помнил, кто именно уложил его в кровать и укрыл одеялком, поцеловав в висок на ночь. Согнувшись над унитазом ранним утром, Феликс клялся, что больше в жизни не возьмёт в рот ни капли алкоголя. Ещё никогда ему не было так хуёво. Его выворачивало наизнанку раз за разом, башка раскалывалась, будто её просверлили дрелью, а по телу словно проехался асфальтоукладчик раз так десять, со вкусом, с расстановкой. Пока он блевал, в памяти постепенно проступали события прошлого вечера. Феликс то краснел, то бледнел от стыда - пиздец, он буквально вешался на Хёнджина, как какая-то ёбаная шлюха! И все это видели! Что теперь о нём будет думать весь этаж, а, главное, сам Хёнджин?! Однако надо отдать Хёнджину должное - он не воспользовался полубессознательным состоянием Феликса, хотя вполне себе мог. Джентльмен, хуле. Если так можно было назвать человека, который весь вечер играл с ним, как кот с мышкой, а потом бесстыже трахался под одеялом с тем смазливым парнем, хотя Феликс спал буквально в пяти метрах от них. С тем смазливым парнем, которого Хёнджин как раз выпроваживал из комнаты шлепком под зад, Феликс столкнулся на выходе из ванной. Тот крайне презренно окинул бледного Феликса глазами и наконец-то съебался. Феликс надеялся, что навсегда. - Живой, крошка? - полностью голый Хёнджин с усмешкой протиснулся бочком мимо Феликса в туалет, по пути щёлкнув его по носу. Феликс мгновенно вспыхнул и поспешил свалить к себе на кровать, укрывшись одеялом с головой на всякий случай. Хотелось стать невидимым и проспать ещё часов десять. Разговаривать с Хёнджином сейчас было выше его сил. Что, если этот красавчик поднимет вопрос о вчерашнем откровенном поведении Феликса?! - Эй, крошка, спасибо, что прибрался вчера, сегодня моя очередь, так и быть. Кстати, уже ведь 31-е августа? У вас вроде должна быть какая-то ознакомительная лекция для перваков, если я не ошибаюсь. Ты, случаем, не опаздываешь? "Твою мать!!!" Феликс подорвался и как ёбаная фея влетел в первую попавшуюся одежду, пригладил волосы, схватил заранее собранный рюкзак и припустил к лифту, на ходу нацепляя очки и проверяя телефон. - Доброе утро! Эй, дружище, ты в порядке? - Чонин с Сынмином уже нервно поглядывали на часы, ожидая бледного похмельного Феликса в холле первого этажа возле лифтов. Сынмин поморщился от запаха перегара изо рта одногруппника и великодушно протянул ему жвачку. - Вашу вчерашнюю тусовку на всю общагу было слышно. - Зато наконец-то оделся прилично! - Чонин одобрительно закивал и улыбнулся, оглядев Феликса. - Ладно, погнали, надо ещё успеть купить Феликсу кофе. Кажется, ему это необходимо, хахах. Феликс не сразу осознал комплимент Чонина по поводу внешнего вида и опустил взгляд, растерянно разглядывая огромную надпись VERSACE на всю грудь. - Бля... - Что ты сказал? - Нет, ничего... Ни-че-го...

***

Сильный запах Le Labo 31 rose и табака, которым была пропитана толстовка Хёнджина (пусть и немного заляпанная каким-то соусом) значительно скрасили день и состояние Феликса. После крепкого флэт уайта с сэндвичем из университетского кафетерия он и вовсе почувствовал себя новым человеком. Трёхчасовая вводная лекция пролетела почти незаметно - Феликсу и его новообретённым друзьям действительно интересно было слушать ректора и преподавателей. Жизнь в университете, помимо учёбы, предлагала кучу дополнительных занятий и активностей в различных кружках и профсоюзах. Феликс, недолго думая, вписал своё имя и номер телефона в бланк желающих посещать танцевальные занятия, а Чонин с Сынмином записались на вокал. - О, Ликси, какая встреча! - к стенду с бланками дополнительных занятий, возле которого тёрлась группка первокурсников, подвалил тот самый Чанбин, от поцелуя которого Феликс, как он помнил, увильнул вчера в самый последний момент. Компанию Чанбину составляли Чан и Минхо с Джисоном. - Уже записываетесь в кружки? Молодцы, молодцы. - Представишь нас? - Чан по-свойски облокотился на плечи Феликса, будто они были знакомы уже тыщу лет. И едва ли замечая, что хлипкий первокурсник сейчас переломится в хребте от его массивной туши. - Эм, да... Это Сынмин, а это Чонин. - Очень приятно, Чонин, я Бан Чан. Третий курс, создание искусственного интеллекта в лингвистике. - полностью проигнорировав Сынмина, который только и мог, что ошеломлённо моргать, Чан галантно склонился над аккуратной ладонью Чонина, чтобы оставить на ней невесомый поцелуй. - Фу, бля, Чан! - тут же расхохотался Минхо, глядя на пунцового Чонина. - Не пугай малышню! Вы сейчас свободны? Давайте вместе поедим! И старшекурсники, не принимая робких возражений, потащили младших в столовку. По пути туда и во время выбора еды ребята перезнакомились между собой. Оказалось, что Чанбин тоже изучал теоретическую и прикладную лингвистику, как и Сынмин с Чонином и Феликсом, а Минхо с Джисоном учились на специальности преподавания корейского как иностранного языка. Чан с Джисоном и Чанбином помимо учебы увлекались написанием рэпа, а Минхо тоже ходил на танцы. - А Хёнджин на кого учится? - не упустил возможности поинтересоваться Феликс, уже сидя за столом и надкусывая вишнёвый пирожок. - Ты мог бы и сам у меня спросить, крошка. Красивая толстовка, кстати. Твою мать. От одного этого голоса внутри у Феликса начинался ебучий пожар. "Нормально Хёнджину вообще живётся с такими природными данными?!" Феликс медленно обернулся и столкнулся со смеющимися глазами Хёнджина. Который небрежно придерживал за талию краснеющую первокурсницу с огромными сиськами. На костёр внутри Феликса будто выплеснули ведро ледяной воды. - Снова воды в рот набрал? - Хёнджин усмехнулся и помахал друзьям пальчиками. - Ладно, я тут немного занят, потом поболтаем. Чао! - с этими словами он увёл сисястую девчонку в противоположный угол столовки, поближе к окну. - Не смотри туда. - хмуро произнёс Чанбин, проследив за направлением взгляда Феликса, который с каким-то мазохистским удовольствием наблюдал, как Хёнджин заливисто смеется и откровенно заигрывает с этой девчонкой, которая явно не имела ничего против его общества. Но Феликс не мог себя перебороть. Почему, сука, почему его тупорылое сердце всегда выбирало самых неподходящих?...

***

Умом-то Ликси обделён не был и всё понимал, но глупое сердечко продолжало выстукивать одно и то же: "Хён-джин, Хён-джин, Хён-джин". Их расписание почти не совпадало - у Феликса были пары в первую смену, у его соседа - во вторую, поэтому, когда Феликс уходил, Хёнджин ещё дрых, а когда Хёнджин возвращался вечером, Феликс старался к этому времени успеть сделать домашку и лечь спать пораньше. Либо сваливал куда-нибудь с Чонином и Сынмином, либо брал пару заказов курьером, чтобы подзаработать. Словом, Феликс пытался как можно больше избегать предмет своих горячих воздыханий и причины бесконечной сердечной боли - с той памятной тусовки и столкновения в столовой они так и не поговорили. Иногда Феликс, к своему стыду, даже не брезговал прогулками с Чанбином. Он отлично видел, что не по-дружески нравится этому юморному, несуразному и немного ебанутому, но в целом приятному старшекурснику, однако его сердце и мысли были целиком арендованы Хёнджином на неопределённый срок, поэтому ничего кроме дружбы с Чанбином Феликс не рассматривал. Чанбин же ни в какую не желал оставаться во френдзоне и активно, но ненавязчиво пускал слюни на симпотного первокурсника, и со временем это стало неотъемлемой частью их общения, от которой Феликс упрямо отшучивался и отбрыкивался. А ещё так получилось, что где был Чанбин, там же обычно тусовался и Чан (который в свою очередь осел во френдзоне Чонина), а где Чан - там и неразлучная парочка Минсонов. И вот спустя чуть больше недели после начала учебного года, когда в воскресенье они тусовались всей компанией (кроме Хёнджина, который как обычно где-то шлялся) Минхо со всей строгостью спросил с Ликса, какого хера его мордаха до сих пор не засветилась в танцевальном зале, хотя прошло уже два занятия. Феликс честно пообещал, что на третье непременно явится. В понедельник Феликс быстро покончил с несложной домашкой и к восьми часам, как и обещал, встретился с Минхо в холле филологического кампуса, чтобы вместе отправиться в отведённый для танцев зал. В это время как раз заканчивалась вторая смена, и коридоры были наполнены спешащими домой старшекурсниками. Феликс мысленно молился о том, чтобы не столкнуться с Хёнджином. Удача Феликса, всю жизнь повёрнутая к нему жопой, конечно же, снова напомнила о себе - взялась за свои жирные булки и потрясла ими перед его лицом. Потому что Хван Хёнджин был никем иным, как ёбаным учителем в этом ёбаном танцевальном кружке. - Оу, а вот и наш прогульщик. - Хёнджин обольстительно улыбнулся и подмигнул застывшему на месте Феликсу, который очень сильно хотел в ту же секунду развернуться и сбежать - и сделал бы именно так, если бы ноги не вросли в пол под насмешливым взглядом блестящих чёрных глаз. - Привет, крошка. Феликса нещадно кидало то в жар, то в холод. Минхо мог бы и предупредить. С другой стороны, Минхо вряд ли в душе ебал, что там чувствует Ликс по отношению к Хёнджину и насколько сильно пытается держаться от него подальше, чтоб не травить душу лишний раз. Феликс нервно сглотнул, потупил глаза и сделал неуверенный шаг вперёд. Со всех сторон послышались смешки. - А ну заткнитесь все. Феликса мягко обхватили за плечи и отвели на нужную позицию. Ноздри защекотал умопомрачительный дуэт из смеси запаха табака и тридцать одной, мать их, розы от Le Labo. Феликс поднял голову. Он стоял сразу за Хёнджином. Хёнджин специально поставил его сразу за собой. - Начнём с разминки. Крошка, просто смотри на меня и повторяй всё, что я делаю. Слово "пиздец" пронеслось в голове многострадального Феликса не меньше ста раз всего за пару десятков минут, когда он был вынужден наблюдать за умопомрачительно красивым Хёнджином, который разминался в каких-то жалких полутора метрах от него, и послушно повторять за ним все движения. Он не знал, намеренно Хёнджин выебывается или нет, но каждое упражнение Хёнджин выполнял так изящно, плавно и эротично, что у Феликса даже привстал - он как будто оказался в стриптиз-клубе, где Хёнджин специально для него, своего вип-клиента, старательно крутил бёдрами, шеей и руками, делал велосипедик, кошечку и змеечку - любой, сука, каприз. Феликс с ужасом подумал, что впереди ещё танцы - а он очень хорошо помнил свою первую встречу с Хёнджином и тусу тем же вечером, когда тот как раз танцевал. Тех впечатлений ему хватило до конца дней. - Теперь будем повторять ту хорягу, которая была на прошлом уроке. Крошка, ты пока сядь вот здесь и просто смотри. - Хёнджин галантно отвёл Феликса под локоток и усадил на скамейку прямо перед собой, не прекращая хитро улыбаться, и сменил трек на телефоне. Феликс понял, что не зря избегал Хёнджина целую неделю. Это была не просто ёбаная хорни-катастрофа. Это была охуительно, блять, неебическая, самая распиздатейшая атомная секс-бомба из водорода или хуй знает что там подкладывают в эти бомбы, но Феликса конкретно расхуярило. Хёнджин явно был не на своём месте в этом Сеульском национальном университете на факультете филологии и специальности создания искусственного интеллекта в лингвистике. Его место было на ебучем пилоне в самом охуенном и дорогом стриптиз-клубе. Или на большой сцене. Но лучше на пилоне. Феликс очень любил танцы, но никогда раньше не видел и не думал, что можно танцевать так. Хёнджин словно состоял из воды. Он чувствовал музыку лучше, чем себя, лучше, чем все присутствующие вокруг вместе взятые. Он был то плавным и неспешным, как спокойная гладь озера, то резким и неистовым, как ураган. У Феликса покраснели уши и закололо кончики пальцев. Он то не успевал уследить за быстро сменяющимися движениями и стилями Хёнджина, то замирал, как пойманная птица, когда Хёнджин чувственно изгибался перед ним волной, облизывая свои шикарные губы. Все танцевали то же самое, но Феликс не видел никого, кроме Хёнджина. Внезапно Хёнджин оказался слишком близко. Он резко опустился на колени и ударил кулаком по невидимой стене прямо перед лицом Феликса. Резанул насмешливым взглядом, коснулся волосами его ошеломлённого лица. Отклонился назад всем корпусом, опираясь одной рукой на пол, а другой проводя по своему торсу, начиная от чётко проступающего сквозь ткань свободных штанов члена. Подцепил длинными пальцами майку, чтобы Феликс мог хорошо рассмотреть плоский живот с поблёскивающей в пупке серёжкой. Скользнул под ткань, ещё больше оголяя тело, и сжал длинные пальцы на своём горле, откинув голову назад с томным вздохом. Через пару секунд вновь вскинулся, жарко и дерзко посмотрел исподлобья прямо в глаза Феликсу, толкнулся бёдрами вперёд в такт биту, скользнул языком по соблазнительно приоткрытым улыбающимся губам и вальяжно поманил двумя пальцами. Бедный Феликс уже весь дрожал и истекал слюной. Внутренности горели огнём. Глаза слезились пиздец (из-за линз, конечно же). Он тысячу раз проклял тот день, когда ему пришло в голову, что танцы - это прикольно. Да, просто охуительно прикольно. То, что нужно, чтобы выбить из себя тупую и безнадёжную влюблённость в Хёнджина. Танец закончился, и Феликс, наконец, судорожно выдохнул. Но тут же напрягся снова, потому что тяжело дышащий Хёнджин уселся прямо рядом с ним, прижавшись потным плечом. Достал из-под скамейки бутылку с водой и, мимолётно улыбнувшись ошалевшему Феликсу, принялся жадно пить. Феликс, как загипнотизированный (или просто влюблённый кретин) не мог оторвать взгляда от кадыка, который двигался вверх-вниз, и от пухлых губ, обхватывающих горлышко бутылки. Феликс вдруг подумал, что быть горлышком бутылки тоже было бы прикольно. Ну или вон той капелькой пота, которая стекает по шее Хёнджина. - Понравился мой танец, крошка? Понравился?! Понравился ли ему танец?!! Феликсу пришло в голову, что у Хёнджина явно недостаёт нейронов в мозгу, раз он задаёт такие идиотские вопросы. Как его танец мог хоть кому-то не понравиться?! Да этим танцем можно было импотентов лечить! Хорошо, что Феликс не импотент - а то он бы сразу продал почку и купил пожизненный абонемент на такую терапию. - Опять воды в рот набрал? - усмехнулся Хёнджин и с ласковой улыбкой потрепал по волосам всё ещё сидящего в полном ахуе младшего. Затем поднялся и протянул ему руку. - Ладно, теперь становись за мной и пытайся повторять, прогоним всё в медленном темпе. Феликс не рискнул прикасаться к Хёнджину и встал на ноги самостоятельно - не потому, что боялся услышать "Пшшш", а потому, что искренне опасался откинуться от сердечного приступа в свои почти восемнадцать, если будет ещё и прикасаться к этому ебучему совершенству. Просто смотреть было более чем достаточно. Это было самое худшее и самое лучшее занятие танцами в жизни Феликса. Лучшее - потому что учил его Хёнджин. И худшее по той же причине. Феликс чувствовал себя каким-то дауном рядом с ним, хотя прежде показывал в танцевальном кружке довольно неплохие результаты - однако теперь ноги путались, тело не слушалось, кровь шумела в ушах и он буквально задыхался. Движения, связки и их последовательность никак не укладывались в голове - потому что Хёнджин мешал сосредоточиться. Хёнджин не был плохим учителем. Скорее, он был чересчур охуенным учителем, который заполнял все мысли несчастного Феликса. Спустя полтора часа мучения Феликса, наконец, закончились. Хёнджин похвалил всех, распустил класс, подмигнул напоследок с улыбкой Феликсу и скрылся в раздевалке. Феликс же, у которого не было с собой сменной одежды, просто нацепил куртку прямо поверх мокрой от пота футболки и уселся на скамейку дожидаться Минхо - он уже и забыл, что они, вообще-то, пришли вместе. Мысленно заскулил, вспомнив, что где Минхо - там и Хёнджин, с которым они вообще-то живут в одной комнате, с которым ему по пути до общаги как ни с кем другим, который последние два часа прямо-таки купал Феликса в своём безраздельном внимании, наверняка даже не подозревая, что сердце Ликса в это время купалось в слезах неразделённой любви. На выходе из кампуса они столкнулись с Чанбином, Чаном и Джисоном. Последний тут же кинулся в объятия своего ненаглядного Минхо, и послышались характерные влажные звуки. Феликс почувствовал некоторую неловкость, отвернулся и кашлянул в кулачок, невольно скользнув взглядом в сторону Хёнджина. И снова столкнулся с его насмешливо-снисходительно-ласковым взглядом, который каждый раз заставлял его внутренности трепетать. Хёнджин, делая вид, что не замечает, как напрягся Чанбин, подошёл к Феликсу, приобнял за плечи и в обнимку с ним двинулся в хвосте процессии по направлению к общаге. Феликс не знал, плакать ему или смеяться. Больше хотелось всё-таки смеяться. От счастья, от внимания Хёнджина, который шёл рядом с ним, обнимал его и всю дорогу перебрасывался с ним ничего не значащими фразами. Шутил, гипнотизировал своей улыбкой и смехом. Трепал по макушке и смотрел так открыто своими лучистыми яркими глазами. Феликс подумал, что зря избегал Хёнджина целую неделю. Ему определённо нравилось находиться в его обществе. Все неприятные мысли, предупреждения других держаться от Хёнджина подальше и собственные опасения о том, как бы не стать очередной игрушкой этого кота, как-то сами собой отодвинулись на задворки сознания, потому что Феликс был абсолютно бессилен перед чарами Хёнджина. Перед ним невозможно было устоять. Неудивительно, что Хёнджин был так популярен. Ему достаточно было просто поманить пальцем, чтобы получить любую. Или любого. А в случае с Феликсом ему и манить не надо было. Вообще ничего не надо было делать. Феликс сам летел к нему, как мотылёк на свет. - Кхм, Феликс, не хочешь зайти ко мне? Хотел тебе... Показать кое-что. - красный от раздражения Чанбин всю дорогу не спускал глаз с поплывшего Феликса и нагло заигрывающего с ним Хёнджина, сжимая кулаки и трясясь от ревности. - Ох, как жаль. Я как раз хотел предложить Ликси провести немного времени вместе, может фильм посмотреть. Но раз такое дело... - Оу... - Феликс почесал переносицу и неуверенно взглянул на Хёнджина. Тот смотрел прямо на него, хитро щурясь. "Я или он, крошка?" - будто плескался вопрос на дне его блестящих глаз. Феликс не хотел обижать Чанбина, который очень хорошо относился к нему. Но возможность провести пару лишних часов с Хёнджином наедине в их комнате манила нереально. - Эм, Чанбин... Я на самом деле хотел лечь спать сегодня пораньше. Извини, может, в другой раз... - Феликс соврал, не моргнув глазом. Зато эта маленькая ложь позволила ему избежать неудобного и очевидного выбора. Чанбин же не придёт проверять, спит он или нет?

***

Феликс был сам не свой от счастья. Пока он принимал душ после тренировки, Хёнджин заварил им рамён, в два подхода опустошил свою миску и велел Феликсу выбирать фильм, а сам уселся доделывать домашку по английскому. Феликс медленно тянул по одной лапшинке, копаясь в интернете с ноутбука Хёнджина. Он понятия не имел, какие фильмы предпочитает предмет его воздыханий, и остановился на каком-то популярном диснеевском мультике. Беспроигрышный вариант. Со стороны письменного стола послышалось кряхтение, хлопок ладони по лбу и тягостный вздох. - Что такое? - тихонько поинтересовался Феликс из-за ноутбука. - Да блядская домашка... Терпеть не могу английский. Но это нужно сдать завтра, иначе препод всю душу вытрясет. И списать нельзя, потому что задания у всех индивидуальные. - сокрушался Хёнджин, запуская длинные пальцы в волосы. - Можно взглянуть? - Феликс не испытывал никаких проблем с английским. Помимо того, что он жил в детстве с семьёй какое-то время в Австралии, куда они отправились на несколько лет в поисках лучшей жизни, он всю школу ходил на дополнительные занятия, чтобы не забыть полезный и востребованный язык. - Валяй. - Хёнджин без особой надежды махнул на свои конспекты с учебниками и откинулся на стуле, скрестив руки на груди. Феликс придвинул второй стул и склонился над заданием. Поправил съехавшие на кончик носа очки, немного погрыз ручку, размышляя, и принялся быстро строчить ответы и заполнять пустые поля. Глаза Хёнджина бегали с тетради на сосредоточенного Феликса и обратно, не веря тому, что видели. Задание, над которым он пыхтел почти целую неделю, Феликс без особого труда выполнил за каких-то пятнадцать минут. - Ну вот. Всё должно быть правильно, у меня высший балл по английскому, так что... - Крошка, ты просто чудо какое-то. - восторженно выдохнул Хёнджин с улыбкой и протянул руку, чтобы заправить Феликсу выбившуюся прядь волос за ушко. - Спасибо. Теперь я у тебя в долгу... Что бы ты хотел? Феликс мгновенно зарделся от смущения и с какой-то щемящей надеждой медленно поднял на Хёнджина оленьи глаза. Влажный взгляд красноречиво говорил: "Тебя". И это, к изумлению Хёнджина, укололо его в самое сердце. Он привык к вниманию. Привык, что его хотят, привык быть желанным. Привык к жадным раздевающим взглядам. Но взгляд Феликса был совершенно другим. Нежным. Трепетным. Восхищённым. Жаждущим. Влюблённым? Хёнджин совершенно не мог припомнить за собой, чтобы за последние пару лет хоть чей-то взгляд вызвал у него подобную реакцию. Воздух между двумя замершими парнями разве что не потрескивал от повисшего напряжения. - Д-давай просто посмотрим фильм... Он уже скачался. - Феликс поспешно отвернулся и смущённо прокашлялся, снял очки и потёр глаза. После разрыва зрительного контакта с Хёнджина будто тоже спало наваждение. Он встряхнулся, проморгался и по-кошачьи грациозно потянулся. Затем плюхнулся на свою кровать, подложил подушку под спину, облокачиваясь на стену, водрузил ноутбук на колени и похлопал по месту рядом с собой. - Бери свою подушку и иди сюда, крошка. Феликс послушно устроился рядом и подтянул колени к груди, сосредоточившись на просмотре мультика "Тайна Коко". Один час и сорок пять минут пролетели слишком быстро. Феликс не заметил, в какой момент его привлекли за плечи поближе, в какой момент его голова оказалась на груди Хёнджина. В какой момент хлынули слёзы из-за чересчур душещипательной истории на экране, и в какой момент стало чуть легче, когда Хёнджин начал гладить и мягко перебирать его волосы, успокаивая. Феликс ещё добрых минут десять после титров не мог прийти в себя, рыдая у Хёнджина на груди. Тот глядел на него с совершенно не свойственной ему щемящей нежностью и продолжал гладить, растроганный такой чувствительностью младшего. Сам он редко плакал над фильмами или книгами, но на этом мультике не сдержался и тоже пустил слезу, только Феликс этого не видел. Наконец первокурсник благодарно принял влажные салфетки из рук Хёнджина, шумно высморкался и вытер лицо. - Ты такой милашка. - усмехнулся Хёнджин, собрав большим пальцем последнюю слезинку с бархатной щёчки. - Красивая история, правда? Мне понравилось... - Да, мне тоже. И правда, очень красивая... - прошептал Феликс, испытывая жгучую неловкость одновременно из-за своей сентиментальности, прикосновений Хёнджина и его странного пытливого взгляда. Ещё это его "Милашка"... - Ты тоже очень красивый, знаешь. - Что?... Феликс поперхнулся воздухом и замер. Он сейчас не ослышался? Хёнджин сказал, что он красивый? Феликс растерянно приоткрыл рот. Хёнджин придвинулся ближе. Большой палец сместился с веснушчатой щечки на гладкую и нежную нижнюю губу. Феликса прошило волнительной дрожью. - Можно?... - Хёнджин соблазнительно выдохнул. Горячее дыхание и тихий шёпот опалили Феликса изнутри. О чём он вообще спрашивает? И разве ему нужно было просить разрешение?... Манящие, желанные, сочные, будто созданные для любви губы Хёнджина были так чертовски близко. Феликс забыл за этот день о том, что решил держаться от Хёнджина подальше. Забыл, что для Хёнджина он никто. Что Хёнджин перетрахал половину университета. Что Хёнджин, скорее всего, снова просто играет с ним, проверяя его реакцию чисто из спортивного интереса, не более. Но он был так близко, что Феликс чувствовал его дыхание на своём лице. К нему тянуло так нестерпимо. Этому просто нереально было сопротивляться. Феликс не мог. Не в силах был. Хёнджин почти неслышно усмехнулся, когда Феликс с вымученным тихим вздохом мягко прижался к его полным губам своими, влажными и нежными. Феликс словно оказался в долбаном раю. Всё вокруг исчезло для него, кроме пухлых губ, которые не спеша, дразняще-медленно сносили к чертям его сознание. Так нежно, почти невесомо, ненавязчиво, будто выясняя, насколько сильно заведётся Феликс и насколько далеко сможет зайти самостоятельно. Не то чтобы Феликс был мастером поцелуя или что-то в этом роде. Но он тянулся к Хёнджину с такой искренней жаждой, так трепетно сжимал маленькими ладошками его плечи, так робко касался языком его пухлых губ, пытаясь углубить головокружительно-сладкий поцелуй, дышал так рвано и волнующе-часто, что Хёнджин в какой-то момент не выдержал и перехватил инициативу, утаскивая хрупкое тельце к себе на бёдра, заставляя усесться верхом, и сходу властно скользнул языком в податливо приоткрывшийся жаркий ротик. Довольно улыбнулся в поцелуй, когда Феликс так невыносимо сладко застонал от столкновения мокрых языков. Крупные ладони требовательно сжались на тонкой талии, массируя небольшие округлые ягодицы кончиками пальцев. Феликс вновь сдавленно застонал, он практически задыхался от желания, чувствуя промежностью нереально твёрдый и горячий бугор в штанах Хёнджина. - Ты такой сладкий, крошка... - Хёнджин плавно подвигал бёдрами, имитируя проникновения и с неподдельным наслаждением, с тлеющей на дне глаз усмешкой напополам с возбуждением наблюдал, как Феликс сходит с ума, совершенно теряя над собой контроль. Его сердечко так бешено билось - Хёнджин отчётливо чувствовал это своей грудью, к которой Феликс так нетерпеливо льнул. Такой податливый, такой безотказный. Разгорячённый, изнывающий от желания... Хёнджин не сомневался, что этот невинный на первый взгляд первокурсник готов отдаться ему прямо здесь и сейчас. У Хёнджина была хищная натура. Он привык брать. Он мог бы взять Феликса в ту же секунду. Но рядом с Феликсом ему почему-то не хотелось её демонстрировать. Поэтому он с ласковой улыбкой разорвал поцелуй, прошёлся кончиком большого пальца по влажным и припухшим кукольным губкам и, не отказав себе в удовольствии куснуть напоследок нежную шейку, горячо прошептал в красное ушко: - Пожалуй, на сегодня достаточно... Если продолжим, боюсь, ты не сможешь устоять передо мной, крошка. - Хёнджин всерьёз задумался после своих слов. На самом деле кто ещё перед кем не устоит? От разочарованного до глубины души оленьего взгляда и поджавшихся губ захотелось смеяться. Феликсу вдруг стало ужасно стыдно. Мучительная неуверенность в себе заполнила его целиком - наверняка Хёнджину просто не понравилось? Конечно, как такому охуенному парню может понравится невзрачный ботаник в очках и поношенном шмотье, который целоваться-то толком не умеет... Зачем тогда до этого сказал, что считает его красивым? Издевался? Феликс низко опустил голову и принялся сползать с Хёнджина. Глаза невольно заволокло пеленой слёз, а в носу нестерпимо защипало. - Не думай, что с тобой что-то не так, сладкий. Просто не стоит торопиться... - улыбнулся Хёнджин, будто прочитав его мысли. Затем услышал жалобный всхлип и добродушно рассмеялся. - Господи, ну вот что с тобой делать. Иди сюда. Феликса схватили за шиворот и привлекли обратно на постель. Не успел он опомниться, как оказался под одеялом в кольце сильных рук, прижатый к горячему телу. Слёзы продолжали душить. Он свернулся клубочком и спрятал лицо в крепкой груди, трясясь и тихонько всхлипывая, пока Хёнджин ласково перебирал его волосы и снисходительно улыбался, давая время успокоиться. Феликс не уловил, в какой момент начал засыпать, убаюканный теплом желанного тела, нежными прикосновениями и головокружительно приятным естественным запахом Хёнджина.

***

Хёнджин ещё долго смотрел на сладко сопящего Феликса. Не мог оторваться от подрагивающих во сне ресниц, гладкой, будто подсвеченной изнутри бархатной кожи с россыпью веснушек, расслабленных изящных бровей. Хёнджин нехотя поднялся, стараясь не разбудить, осторожно подхватил тщедушное тельце на руки и отнёс на вторую постель. Бережно укрыл одеялом и подвис ещё ненадолго. Во сне Феликс был похож если не на ангела, то точно на какое-то неземное создание. Слишком чистый. Слишком невинный. Хёнджин немного нервно прикусил губу и испустил глубокий вздох. По ночам на улице уже было довольно прохладно. Хёнджин поёжился от ледяного ветра, плотнее кутаясь в кожаную куртку. Курить на лестничной площадке не хотелось, поэтому он поднялся на последний этаж общаги и уединился на большом балконе, который обычно пустовал в это время. Он медленно курил, облокотившись на перила, глядя невидящим взглядом на простирающийся внизу вечно бодрствующий Сеул. И думал. Маленькая крошка по имени Феликс явно не понимала, на кого запала. А если и понимала, то было странно, что она поступила на бюджет в такой престижный вуз - нужно было быть последним тупицей, чтобы влюбиться в такого, как он. Хёнджин пока не был уверен, влюблённость ли это, но так или иначе любой, кто наслушается историй о нём, должен был бежать в страхе и ни на какие отношения, кроме постельных, не рассчитывать. Но это всё херня. Важно было даже не то, что чувствовал Феликс по отношению к Хёнджину. А то, что чувствовал сам Хёнджин. Он был охотником. Хищником. Он только брал и ничего не давал взамен. Никогда. Точнее, уже больше никогда. С тех пор, как он отдал всего себя в последний раз, ему пришлось почти полгода выкарабкиваться со дна и зализывать раны, как побитой собаке. Он обещал себе, что больше никогда не совершит такую чудовищную ошибку. Наебнувшись сполна об слова "я тебя люблю", он заставил себя поверить, что никакая любовь ему не нужна. Он сам загнал себя в рамки, сам снискал себе славу ублюдка-ёбыря, и его это вполне устраивало. Такая репутация с большой долей вероятности сразу отсеивала потенциальных желающих поиграться с ним в романтику - а кто не понимал с первого раза, тому Хёнджин собственноручно, с садистским удовольствием крошил сердце в порошок. Чтобы отвалили. Поэтому, когда Феликс заставил сегодня в очередной раз всколыхнуться в нём то, что давно было забетонировано на самом дне покрытой шрамами души, Хёнджин впервые за много лет почувствовал страх. Удушающий, стекающий ледяными каплями по позвоночнику, сковывающий внутренности. Ласка? Нежность? Сочувствие? Сострадание? Искренность? Всё это было не про Хёнджина. Не должно было быть про него. Он давным-давно должен был разучиться чувствовать всё это. Должен ведь был??? Тогда какого хуя у него впервые за несколько лет перехватило дыхание и побежали мурашки по телу от какого-то жалкого поцелуя, а ебучее сердце сжалось при виде чужих слёз? Почему в ледяной груди вдруг стало тепло, когда Феликс прислонился к ней? Почему он с первого дня, как только увидел растянувшегося на пороге его комнаты веснушчатого хлюпика в очках с очаровательно распахнутыми оленьими глазами и в качестве проверки прикоснулся к его запястью, чтобы ощутить бешеный пульс, не мог выбросить его из головы? Почему, сам того не осознавая, сразу захотел его себе? Хёнджин понимал, что с этим надо покончить, пока не стало слишком поздно. Он не хотел снова испытывать боль, которую привык теперь только причинять. Но и причинять боль Феликсу тоже не хотелось. Хёнджин разбил много сердец. Но Феликс... Феликс был таким ранимым и нежным. Таким хрупким. В его случае это ощущалось неправильно. Подло. Даже почти кощунственно. Он ведь ни в чём не виноват. Просто не понял, с кем связался. Хёнджин щелчком отправил окурок вниз с балкона и тут же закурил снова. На ум пришло только одно решение. Не совсем приятное, не совсем справедливое, но единственно верное. Нужно было просто продолжать быть ублюдком. Вести себя так, как вёл всегда. Может, они с Феликсом даже переспят, кто знает. Но не более того. Если Феликс не совсем тупой, то рано или поздно сам прозреет и отстанет от него. А что касается чувств Хёнджина... Клин клином вышибают, так, кажется? Нужно просто потрахаться с кем-нибудь, и всё пройдёт. Почему-то от этих мыслей внутри стало так противно, будто он строил планы о том, как утопить новорождённого котёнка. Но по-другому было нельзя. Для Хёнджина по-другому было нельзя... Он должен был задушить это чувство в зародыше, пока всё не стало только хуже. Пока они с Феликсом ещё были практически незнакомцами и не успели узнать друг друга поближе. А иначе... Об "иначе" Хёнджин боялся позволять себе думать.