Неожиданный танец

Мрачные помещения архива, чей мрак едва ли прорезал тусклый свет от многочисленных датападов, по обычаю были пусты и лишь гул от работающей техники, с трудом разрывал, давящую на удиосенсоры, тишину. Экраны с максимально выведенной яркостью так сильно бьют по чувствительной оптике, что Орион вынужден отворачиваться от экранов каждую минуту. В эти дни у него должны были быть выходные, но в силу обстоятельств и осточертевшей одинокой, кварты, в коей от одиночества хотелось выть раненым турболисом. Остаться в архиве на более долгий срок, уж не казалось чем-то ужасным... Манипулятор невольно сжимается в кулак, непроизвольно сдавливая бедный датапад до хруста стекла. Столь долго копившийся внутри искры гнев, теперь бьёт корпус крупной дрожью. Злость накрывает архивиста не часто, такое несвойственно ему, но если такое случается, то всякий раз это может быть только из-за Мегатронуса. Без устали вот уже пару дней он никак не может дозвониться гладиатора, зная о его внеплановых выходных он просил прийти. Он может быть и проездом в Аяконе, как-то он рассказывал, что скоро там должен был пройти бой. Все если бы, каждый раз когда гладиатор просит, архивист срывается с места и бросает все. Почти, важно уточнение, работу необходимо доделать, а так он свободен. Тоска пробирает до самой искры и рвется к меху который не безразличен. Работа окончена, пора закрывать архив. И вот она, новая попытка дозвониться... Отворачиваясь к стене лицевой, от мельтешившего перед оптикой Саундвейва, скрипучая койка еще больше начинает раздражать. Пытаясь прикрыть лицевую в попытке спрятаться хоть на секунду и не слышать ничего вокруг. Никто и никогда не поймет, то ли это одно из многих помещений для отдыха гладиаторов или жилая комната для создания комфорта и безопасности. Привыкший к минималистичной кварте своего друга архивиста, казалось бы и как так получается, но именно среди этих голых стен и недостатка в мебели он стал считать его домом своим тоже. Его комлинк разрывается от частых сообщений и звонков его дорого Ориона, но он не может заставить себя снять трубку и сказать как прошел его день. Врать архивисту он так и не научился, да и не смог бы, уже пытался. Тот смотрит внимательно своей ярко-голубой оптикой и все ему становится понятно. Гладиатор все понимает. Орион прощает его, всегда, чтобы это ни было: убийства на арене; использование Ориона как ключ к Сенату; террористические нападки; митинги... Под натиском осуждающего взгляда Саундвейва, ему потребовалось пара секунд чтобы ответить на звонок. Пара секунд, при которых он успевает подумать о много в своем активе. — Алло? Мегатронус? — По дрожащему от волнения голосу архивиста стало понятно - он не ожидал. И тут приходит понимание: все не так страшно как могло быть, может он злится, но он никогда не кричал и не высказывал агрессию. Мегатрон разомлел и Саундвейв, заметивший перемены в лучшую сторону, и сам расслабился. — Да, Орион, рад тебя слышать. По ту сторону звонка раздаются копошения и лязги металла, немного разозлившийся архивариус все больше начинает успокаиваться. Мегатронус задумавшись, что Пакс все ещё на работе, был немного удивлен. — Что такое, Пакс? Все ещё работаешь? — Что? Закрываю архив. В общем...кхм — Небольшой ступор. — Как на счет того, чтобы сходить в... Там недавно открыли казино неподалеку от архива. Неожиданно. — Казино? Я нищий, помнишь? Отпустив все свое негодование, Орион посмеявшись в трубку продолжил — Разве это когда-то было проблемой для меня? Эти слова очень приятно задевают саму искру. Мегатронус не сдерживается и расплывается, а с ним и улыбка на лицевой, только его такой добродушный архивист умеет искренне радовать его. Саундвейву не нужно даже смотреть на сияющего друга и так без слов можно понять, что он влюблен. — Так, ты приедешь? — Спрашивает Орион. — Конечно, когда? Оба никогда не подумали бы о том, что простое интервью архивиста у гладиатора о жизни на арене может сплотить двух ботов совершенно из разных иерархий.