V
— Ви, догоняй! Голос Хо был настолько пронзительным и высоким, что от его звуковых волн начинало звенеть в ушах и дрожали барабанные перепонки. Он всегда казался таким суетливым и торопливым — словно маленький взволнованный вихрь в человеческом обличье. Хо постоянно метался туда-сюда по коридорам базы, перебирая тонкими длинными пальцами и что-то безостановочно щебеча. Казалось, будто он пытается успеть везде и сразу — так сильно суетился его маленький подвижный силуэт в сером комбинезоне. И это при том, что на его руках и ногах красовались массивные металлические браслеты-утяжелители, придавая ему вид нелепой птицы с подрезанными крыльями. Однако ни эти браслеты, ни плотность воздуха на базе, не могли замедлить бурную энергию и активность Хо. Казалось, он просто физически не способен находиться на месте или говорить тише, боясь упустить малейшую деталь происходящего и от отчаяния скончаться на месте. Его высокий голос то и дело эхом отскакивал от металлических перегородок, заставляя окружающих невольно вздрагивать, а сейчас наполнял собой индивидуальный блок Ви, где он с недавнего времени жил один. — Ви, ты весь сол спать собрался? — Я почти закончил. Подожди. Выйдя из прозрачной водонакопительной капсулы, Ви встал на светящийся голубоватым светом круг сбора влаги посреди гигиенического отсека. Тёплые потоки воздуха тут же обдули его обнажённое тело, мгновенно испаряя капли чистой дистиллированной воды. Светлые, почти белые волосы Ви зашевелились от порывов тёплого ветра, превращаясь в лохматую копну. Парень зажмурился, наслаждаясь этим ощущением обдува после приятной водной процедуры. Его гладкая карамельная кожа покрылась мурашками от контраста температур, а мышцы слегка напряглись. Ви с удовольствием перебирал пальцами ног, которые с комфортом утопали в мягком покрытии светящегося круга. Сквозь полупрозрачную мембрану было видно, как стекающая с тела влага мгновенно исчезает в сети тончайших каналов реутилизации. Ни одна лишняя капля драгоценной воды здесь не пропадала даром. Этот отсек был рассчитан на максимальное сохранение и повторное использование всех жидких ресурсов. Через пару минут тепловая сушка завершилась. С гладкой кожи и слегка вьющихся волос Ви испарилась вся влага, оставив после себя ощущение свежести и бодрости. Он с наслаждением потянулся, заклеил пахучую железу наклейкой с логотипом базы и отправился одеваться. — Ты уже ел? — Да, перекусил с утра сушеным мясом. А ты? — Я не хочу. Столько волнений. Сегодня Олимп трясёт знатно! — как всегда неожиданно переходя на другую тему, радостно воскликнул Хо, глядя в иллюминатор. — Наверное, вскоре рванёт! Ви покачал головой: — Канцлер Ро в ежесольном выступлении призывал не поддаваться панике, потому как сегодня извержения не предвидится. — Ага, он утверждал, что спутник Фобос якобы замер в орбите, — фыркнул Хо. — Однако отец Кая вчера предоставил в Совет новые данные — за последние три года Фобос продвинулся на целых восемь сантиметров! Ви пожал плечами, застёгивая молнию на терморегулирующем костюме — Ну и что? Восемь сантиметров за три года — это совсем немного. — Шутишь?! Это на два сантиметра больше, чем должно быть! — всплеснул руками возбуждённый Хо. — Я уверен, сегодня случится извержение Олимпа! Или даже два! А может быть десять! Или… Он с восторгом приник лицом к толстому стеклу иллюминатора, наблюдая, как вершина гигантского вулкана вдалеке скрывается в колышущихся клубах пепла. Его глаза сияли азартным предвкушением скорых катастрофических событий… Ви рассеянно махнул рукой в сторону своего приятеля, давая понять, что разговор ему изрядно наскучил. В отличие от Хо, Ви совершенно не интересовали ни этот невзрачный, как картофелина, космический камень в небе, ни старый, как сама планета, вулкан, ни вообще что-либо, что находилось в пределах видимости с поверхности Красной Планеты. Его мысли и мечты постоянно устремлялись далеко за пределы марсианской орбиты, туда, где в чернильной бездне космоса рассыпаны мириады далёких звёзд. Он мог часами смотреть в иллюминатор, лежа на полу в своем боксе, на их холодное мерцание, представляя себе далёкие солнечные системы и неведомые миры вокруг этих светил. А ещё лучше — наблюдать звезды не через толстое стекло, а непосредственно в открытом космосе, когда только скафандр отделяет тебя от бездонной пустоты Вселенной. Ви никогда не задумывался о карьере и возможностях на Марсе. С самого детства его манили загадочные дали, полные опасностей и открытий. Он мечтал стать пилотом межпланетного корабля или даже рейнджером — одиноким странником, который месяцами в одиночку исследует дальние уголки Галактики. Ради этого Ви был готов пожертвовать всем остальным и даже рискнуть собственной жизнью. И уж точно ему было глубоко безразлично всё, что находится на скучной ровной поверхности Марса… — Ты готов к распределению? — спокойно спросил Ви, закрывая бокс ключ-картой и направляясь в сторону центральной артерии базы. Хо нервно дёрнул уголком губ в подобии улыбки и кивнул: — Ага, полностью… — его голос дрогнул. — Отец говорит, что раз вся наша семья так или иначе связана с медициной, мне другого пути не светит. Он тяжело вздохнул, слегка замедлил шаг и понуро опустил плечи. На секунду в его глазах мелькнула грусть от осознания, что его судьба фактически предрешена заранее. Но в следующий миг Хо снова выдавил из себя привычную жизнерадостную улыбку и зачастил с воодушевлением: — Хотя, знаешь, было бы круто, если после вживления чипа я стал бы косметологом или пластическим хирургом! Буду делать омегам красивые лица, альфам клёвые татуировки по всему телу или дополнительные конечности! О, или меняющую цвет кожу, как у тебя! Его голос срывался от восторга. В глубине души Хо отчаянно цеплялся за эту иллюзорную надежду выбора, пытаясь скрыть свои истинные чувства о предрешённом будущем… — C твоим табелем успеваемости ты скорее всего будешь водоросли лечить, — ехидно бросил Ви, покосившись на друга. Хо обиженно надул губы и фыркнул: — Конечно, с вашими результатами мне не тягаться, господин отличник Ким! Хотя тренер явно завышал тебе баллы за физподготовку. Ты такой тощий и медленный! Он слегка толкнул Ви плечом, а тот усмехнулся, глядя куда-то вдаль задумчивым взглядом. Затем вдруг резко рванул вперёд, бросив на бегу: — Раз я такой медленный, то ты легко догонишь меня! Хо опешил на мгновение, а затем воскликнул с обидой: — Ах ты! А ну стой! Он кинулся следом, размахивая руками и едва не сбивая тех, кого встречал на пути. А Ви, увернувшись от кого-то зазевавшегося, проскользнул в узкий боковой коридор и исчез из виду. Тяжело дыша, Хо остановился у развилки, сощурившись и вглядываясь в полумрак. — Ви, а ну вернись! Мы из-за тебя опоздаем! Ви, смеясь, вернулся, и они уже вместе поспешили по длинному коридору, сквозь широкие иллюминаторы которого открывался невероятный вид на красные скалистые горы и багряное небо этого мира, в новый этап своей жизни. База «Арвэн» была одной из двадцати пяти баз, что раскинулись на поверхности Марса. Её возвели относительно недавно, в 53 году от великого Исхода. Здесь было всё для комфортной жизни! Были развёрнуты собственные мощные геотермальные станции для выработки энергии и подогрева воздуха. Герметичные отсеки и переходы обеспечивались кислородом благодаря многоярусным гидропонным фермам с генно-модифицированными растениями. Для сбора и очистки воды здесь использовалась не только классическая технология сбора влаги, но и усовершенствованная технология конденсации пара из недр и ледяных шапок. В целом все системы жизнеобеспечения базы соответствовали самым передовым разработкам в области выживания в экстремальных условиях. Неудивительно, что именно «Арвэн» была выбрана в качестве новой столицы Марса и резиденции Верховного Канцлера Ро. Это однозначно свидетельствовало о статусе базы, как самого технологически развитого города на Красной Планете. Лучше «Арвэна» были разве что две совершенно новые мобильные базы — «Близнецы», которые перемещались по поверхности Марса, следуя за благоприятными температурными зонами. Но там в основном жили ученые, исследователи и разработчики передовых технологий. «Арвэн» же стала настоящим центром притяжения для специалистов многих жизненно важных отраслей. Здесь селились опытные врачи всех мыслимых направлений, талантливые программисты, создающие нейроинтерфейсы и работающие с искусственным интеллектом, а также инженеры-конструкторы последнего поколения техники. Здесь же на базе располагались крупные подразделения ОВСМ (Объединенных Вооруженных Сил Марса). На взлетно-посадочных полосах можно было регулярно увидеть истребители «Фурии» последних модификаций, патрульные крейсера серии «Страж» и тяжелые транспортные шаттлы. В небе постоянно кружились беспилотные летательные аппараты, осуществляя мониторинг местности на многие километры вокруг. База жила активной и многогранной жизнью. Длинные изогнутые переходы, словно улицы, могли отвести в любой уголок базы. Сквозь широкие панорамные иллюминаторы в стенах открывался вид на красные скалистые горы, усыпанные вековыми кратерами. В розоватой дымке горизонта едва угадывались очертания Олимпа — высочайшей горной вершины планеты. Пол коридоров был выложен чёрным композитным материалом с вкраплениями марсианской пыли. И это создавало впечатление, что под ногами парят очертания багряных хребтов и равнин. Сводчатые потолки были покрыты гибкими OLED-панелями, имитирующими марсианское небо, меняющие оттенки розового, бордового, фиолетового, создавая иллюзию естественного освещения далёким Солнцем. Акустические системы дополняли картину завыванием ветра в горных ущельях. На стенах переходов, а также на вывесках маленьких магазинчиков, уютных баров, дорогих ресторанов и кинобудок, что находились в центре базы, также были экраны с панорамным обзором окрестностей в реальном времени. Создавалось полное ощущение, что база состоит из стеклянных панелей, что объединились в сеть блоков, соединённых туннелями-коридорами, проходящих сквозь скальные породы и открывающих вид на дикую поверхность Марса… В конце одного из таких коридоров виднелся большой обзорный зал. Там можно было через огромные иллюминаторы любоваться захватывающим видом красной планеты и её спутников, медленно вращающихся в холодной черноте космоса. Здесь же проходили собрания совета, выступления Канцлера, военные игры и различные церемонии. Именно сюда спешили Ви и Хо сейчас. — Быстрее, Ви, а то все лучшие места займут! — поторапливал Хо, едва не задевая плечом информационный экран на стене. — Бегу изо всех сил! — откликнулся Ви, переводя дыхание. Его волосы были взъерошены после долгого бега, а лицо раскраснелось от прилива крови. — Можно было не мыться, всё равно вспотел. Сегодня важный день. Им предстоит пройти распределение на профессиональные специальности в соответствии с их талантами и навыками. Это ключевой момент в жизни каждого альфы на базе. На момент, когда альфе исполняется двенадцать лет, парень заканчивает школу и проходит годовой теоретический курс: «Я — марсианин», он получает карту гражданина. Она дает возможность участвовать в церемонии, после которой они станут геологами, инженерами, врачами, военными или пилотами… Ви мысленно видел себя за штурвалом высокоскоростного истребителя, надеясь, что каждый сол жизни, что он потратил на получение высших баллов по всем предметам, не был прожит зря. Ещё один рывок — и запыхавшиеся, но возбужденные друзья вбежали в зал распределения за считанные минуты до начала церемонии. Раздался сигнал о начале, и из динамиков зазвучал гимн базы «Арвэн». Все встали. Сегодня в центре огромного, спроектированного в форме полусферы зала собраний, вместо кафедры канцлера, возвышалась круглая платформа, обрамленная полукругом серебристых металлических кресел с высокими спинками. Это были места для участников церемонии распределения. Как только альфа занимал отведенное кресло, из подлокотников выдвигались датчики, сканирующие его тело. Тонкие гибкие щупы опускались на голову рекрута, считывая активность мозга и проникая вглубь черепа. Иглы аккуратно погружались в сосуды на руках и теле, собирая пробы крови, лимфы и тканей для глубокого анализа. Через несколько минут неподвижного сидения в кресле экзекуция заканчивалась, и из пола перед каждым рекрутом выдвигался широкий экран с подробнейшими результатами тестирования. Генетическая карта, нейро-схемы, гормональный баланс, иммунитет, скрытые способности и семейные сноски — всё было тщательно изучено и вынесено на публичное обозрение. После этого рекруту назначалась специальность в соответствии с его талантами и особенностями организма. Как только решение было принято, из спинки кресла выдвигался инъектор и вводил в шею альфы тонко настроенный нейрочип. С помощью которого за считанные минуты новоиспеченный специалист получал всю необходимую базу знаний, умений и навыков, становясь полноценным членом своей профессии. Ви и Хо нашли свободные места достаточно далеко от платформы, поэтому приготовились ждать своей очереди не менее четырёх часов. — Надо было нарядиться, — бухтел Хо, глядя на группу омег, что явно пришли понаблюдать за альфами и покрасоваться. Они, словно ламинарии в искусственных бассейнах базы, изгибали свои тела, демонстрируя с разных сторон их изгибы, что подчеркивал узкий белый термокостюм. — И почему у нас такая одежда? А? — возмущённо фыркал Хо. — Вот встанет сейчас на них и не скроешь позор ото всех. — А ты на них не смотри. Отвернись. — Поздно. Я их запомнил. Теперь достаточно глаза закрыть, и всё… я их вижу. — Ты в курсе, что ты озабоченный? — Это не мешает мне быть хорошим человеком, — подмигнул ему Хо. Ви вздохнул и снова устремил свой взгляд в сторону сектора распределения. — Ты на вечеринку пойдёшь? — Даже не знаю… — Слушай, меня отец только под твою ответственность отпустит, ты же знаешь. — Тебя никто не заставлял напиваться в прошлый раз… — Эт ты виноват. Пошёл бы со мной, я бы не напился и не увязался за тем омегой. Ви хмыкнул и закатил глаза. Хо слишком активный… слишком. Через три часа ожидания Ви наконец-то сел на кресло рекрутов, принял удобную позу, если это вообще можно было сделать, и замер. — Рекрут Ви. Двенадцать лет. База «Арвэн». Сектор — север, — сообщил роботизированный голос. — Исследование номер сто тридцать сто восемнадцать (130:118). Ви выдохнул, расслабляя мышцы и ожидая забора анализов. Иглы входили почти безболезненно, создавая ощущение лёгкого дискомфорта в местах, где погружались в его кожу. Немного раздражало жужжание аппарата, снимающего мозговые волны и делающего полное сканирование тела. Ви слегка задумался и даже не заметил, как всё закончилось. Перед ним появился экран, на котором стали появляться надписи: Состояние физическое — сто процентов; Состояние психическое — сто процентов; Табель — сто процентов; Мозговые тесты — сто процентов; Анализ генома — сто процентов; Анализ жидкостей и тканей — сто процентов; Семейная справка —... Отец — осуждён, казнён; Младший отец — осуждён, содержится под стражей. Рекомендуемая специальность — бортмеханик. Это конец. Ви шёл в сторону бокса, опустив голову и еле передвигая ноги. — Ну а на что ты рассчитывал? — задал он себе вопрос, войдя к себе и закрыв дверь. — Что эта информация потеряется в архивах? С чего вдруг. Он включил панель новостей, где сейчас бегущей строкой сообщались результаты церемонии. По экрану плыли имена знакомых ему альф и полученные ими профессии. — Зато теперь ты можешь из этой штуки сделать беспилотник, — усмехнулся Ви, глядя на экран. Он не был зол, он даже был готов к этому. Он — сын тех, кто нарушил своими действиями герметичность северного блока, что повлекло за собой гибель семи альф и одного омеги. Окружающие никогда не предъявляли Ви претензий, многие даже помогали. Ведь ребёнок не несёт ответственности за дела родителей. А вот у системы был свой взгляд на вещи, строго в рамках устава колоний. Военная диктатура в условиях жизни на Марсе — самая идеальная форма правления. И Ви это прекрасно понимал. Но быть бортмехаником… хотя, это лучше, чем быть бортпроводником. В дверь постучали. — Доставка. Ви открыл дверь, и омега, что стоял за ней, вручил ему достаточно увесистый свёрток с грифом ОВСМ. — Ваша форма, — омега улыбнулся и хлопнул своими пушистым ресницами, — поздравляю с новым этапом. Он как будто ждал чего-то, мило улыбаясь альфе и активно облизывая губы. Ви на секунду залип на него, но, тут же собравшись и прижав к груди свёрток, сделал незаинтересованный вид. — Спасибо. — А это, — омега шагнул ближе и, достав из кармана маркер, написал что-то на упаковке, — номер моего бокса. Заглядывай, красавчик. Омега провел ладошкой по щеке Ви, заставляя его шумно сглотнуть, и, выйдя в коридор, пошёл дальше. За ним скользнула большая тележка, нагруженная свертками разных цветов, сообщающая номер следующего бокса и имя рекрута. Ви встряхнул головой, сгоняя нависшее над ним наваждение, и закрыл дверь. — Вот же… Скинув упаковку в камеру утилизации, он надел на себя костюм, что ему доставил омега. Форма бортмеханика не так уж и плохо смотрелась на альфе. Темно-синий, почти чёрный цвет отлично подчеркивал фигуру и очерчивал мышцы. Карамельная кожа в сочетании с ним казалась светлее, от чего Ви даже присвистнул, глядя на себя в зеркало. Однако это не форма пилота. Снова стук в дверь. — Ничего не знаю… захожу. Та-да! — Хо влетел в комнату, демонстрируя свою добычу, которую крепко держал в руке — бутылку высокоградусного пойла, что гонят в восточном секторе. — Предлагаю нажраться в связи с тем, что мы оба лохи! Он дёрнул за лацкан свой бежевый костюм, говорящий о том, что Хо теперь зоотехник. А значит, в ближайшее время он улетит на базу «Проксима» и будет там выращивать животных в пробирке. — Не могу вам отказать, дорогой друг, — язвительно произнёс Ви. — Главное, чтобы шатл, на котором я завтра полечу, подготавливал к вылету не ты. Боюсь после грандиозной прощальной попойки, что я сегодня планирую устроить, ты будешь не в состоянии. — Как отец отреагировал? — Он, на удивление, был рад, — произнёс Хо, наливая в стаканы мутный напиток. — В семье первый зоотехник. Папа сказал, что я — особенный. Хотя я думаю, они радуются, что я не попал в ряды «лекарей травы». Он передал стакан Ви. — Ну что… за то, чтобы спустя 686 сол в наш первый отпуск мы встретились здесь и снова нажрались. — Согласен, Хо. Жду тебя здесь ровно через год!***
Мин
— Так… подожди, — парень с волосами цвета спелого персика и находящийся под Мином, положил ладонь ему на грудь, останавливая его. — Что то не так? — мягко спросил Мин, скользя взглядом по гладкой обнажённой коже бедра, такой девственно чистой, что аж зубы сводит. — Да. То есть, нет. Просто… — парень нервничал и кусал губы. — Будет больно, да? Мин бросил взгляд вниз, облизав губы, хищно улыбнулся и приподнял бровь, глядя на него. — А сам-то как думаешь? — Знаешь, — он ткнул пальчиком в сторону Мина, — на вид это очень похоже на опасное оружие. Мин наклонился ближе к его уху и тихо произнёс: — Я обещаю тебе, то, что мы собираемся делать, совершенно безопасно, — он усмехнулся и втянул носом сладковатый аромат парфюма, что исходил от вспотевшей кожи парня. — Но я не хочу толкать тебя на что-то, что ты не хочешь делать. Наступающая паника исказила нежные черты парня, а глаза уже явно собирались покинуть природой задуманные для них места. Мин тут же убрал от него руки. — Что ты делаешь? — произнёс персиковый, поднимаясь на локтях. — Почему? — Как я понял, ты передумал… — Я... я… — Слушай, как только ты это сделаешь, пути назад не будет. Парня слегка трясло, его взгляд бегал, словно не был способен сфокусироваться на чём-то. — Эй. Эй… слышишь? Будь со мной. — Я-я с тобой. Я правда с тобой. — Ну не знаю. Я не уверен. Мне показалось, что минуту назад ты был готов сбежать при виде этого. Мин снова опустил взгляд вниз, парень проследил за его взглядом, тяжело сглотнул, и на его щеках расцвёл румянец. — Просто... он намного… больше, чем я ожидал. — Поверь, я это уже слышал, и не раз. — Мин самодовольно улыбнулся — Но это не так больно, как ты ожидаешь. Я смогу тебя расслабить. И ты можешь очень сильно удивиться, когда ты в процессе осознаешь, как сильно ты этого хочешь. — О боже, — с придыханием произнёс парень, кусая губу. — Что скажешь? Хочешь, чтобы я продолжил? Или хочешь, чтобы я остановился? — О боже… — он почти скулил. — Пожалуйста, продолжи. — Уверен? Мы можем сделать это в другой раз… — Сейчас. Это должно быть сейчас, — его тон был умоляющим, — Я хочу этого. Просто… просто… — он лёг обратно и зажмурил глаза, — просто сделай это. — А ты просто дыши и расслабься, — произнёс Мин, наблюдая за парнем, читая подсказки на его лице, выхватывая каждое изменение. — Я пока только пальцами дотронусь… Грудь парня быстро вздымалась и опускалась, он дёргал край своей майки, которая была наполовину задрана вверх и всё также нервно покусывал губы. Пять миллионов вон на то, что сегодня этого не произойдёт. — Просто это огромный шаг, понимаешь? Мин выгнулся, и его спина хрустнула, День был длинный, да ещё и тянулся как чертова резинка! А теперь ещё и этот… какой же нерешительный! Мин постоянно слышит от подобных ему один и тот же монолог, полный сомнений. Это реально напрягает. Он словно нянька с малым дитём. Но он не филиппинка и с детьми возиться не умеет. В любом случае ему нужно, чтобы парень, что лежит перед ним, принял решение, потому что от долгого сидения в одной позе у Мина уже болела шея, и кружилась голова, и лучше было оборвать всё сейчас, чем пройти полпути и остановиться. — Ну так что? — Всё. Всё… я готов. Приступай, — парень нахмурился. — Ты чего завис? — Просто я подумал о боли, что последует за этим… — За этим? — Да. Ведь если тебе не понравится… всё восстановить до базового состояния будет сложно и больно. Парень снова сел. — Я могу прийти через неделю. «Бинго!» — Конечно. Я тебя запишу. — Нет, — парень вытянул вперёд руку в отчаянном жесте. — Я позвоню тебе. Хорошо? И он в одно мгновение нацепил сверху на майку рубашку и вылетел за дверь. Мин проводил его самодовольным взглядом и ухмыльнулся. — Хён, прекрати кошмарить клиентов, — смеясь, заявил ему Чон, когда дверь, издав жалобный звон, закрылась за убегающим парнем. — Он же чуть в штаны не наложил. — Я виноват в том, что он морально не стабилен? — смеётся в ответ Юнги, снимая с рук перчатки. — У меня сегодня есть кто-нибудь ещё? — Нет, хён. Зато на завтра полная запись и всё с предзаказом эскизов, — сообщает Чон, проверяя информацию на планшете. — Вот и хорошо. Значит, сегодня займусь этими самыми эскизами. Мин снял с себя рабочую форму и кинул её на стойку. — Я перекусить. Пойдёшь со мной? — Если это не свидание, то нет, — смеётся Чон. — У меня сейчас две записи на проколы, а после встреча с мамой. Сегодня могу только поужинать с тобой. — Понял, — Мин схватил свою куртку и направился к двери, — маме привет и про сигналку не забудь. Всё. Ушёл. — Хён, подожди. Тут еще это, — он протянул Юнги небольшой конверт из достаточно дорогой сейчас бумаги. — Ты их игноришь? Почему твои родители не могут просто позвонить? Или зайти к тебе? — Выбрось, — спокойно произнёс Юнги и вышел за дверь. Мин открыл свой тату салон сразу после окончания мединститута. Резать людей и «ремонтировать» их сердца он не очень хотел, этого больше хотели родители. Поэтому именно для них он отучился на кардиохирурга со средней успеваемостью, а по окончании института положил свой диплом на стол в отчем доме и отправился за мечтой. А мечтал Юнги о творчестве. Как оказалось, у него талант в графике и дизайне. Его тетради и блокноты сплошь были изрисованы эскизами, выполненными в графике с животными, девами, воинами, драконами, в перемешку с корейским алфавитом и прочими вензелями… Он мечтал проявить себя в этом, так и появилась идея тату салона. Открытие салона стало последней каплей в чаше терпения родителей. Их чуть удар не хватил, особенно отца. И после такого "подарка" от сына, гордо выкрикивая: «Чтобы я тебя больше здесь не видел!», отец выставил его за дверь. Правда ушёл Мин не далеко от отчего дома, сердобольная аджума, что знала мальчика с детства, сдала ему домик на крыше. Ну как, домик? Пара комнат и санузел. Но зато на самой крыше было всё для райской жизни одинокого парня: и топчан с навесом, и мангал, и, самое интересное, — телескоп. Мода на увлечение космосом прошла ещё в прошлом столетии, но во многих семьях оставались эти громоздкие штуковины как раритеты. Муж аджумы и вовсе служил в космических войсках и частенько рассказывал маленькому Мину разные истории из своей жизни и годах службы. Господин Чжоу жалел лишь о том, что не родился раньше, например в начале двухтысячных… — Я бы точно полетел на Марс, малец. Я тебе говорю, — мечтательно говорил он, глядя на небо и вздыхая. Юнги с интересом смотрел на морщинистое лицо Чжоу и, если честно, не верил старику и его рассказам. Путешествия в космос! Где космос и где господин Чжоу!? Поэтому его удивление было просто непередаваемое, когда на церемонии прощания со стариком появились дядьки в форме космических войск. Ему было стыдно перед стариком за свои мысли, но сказать ему, что сожалеет, он уже не мог. Наверное поэтому Юнги стал частым гостем у госпожи Чжоу после смерти её мужа. Он помогал по дому, бегал за покупками и следил за телескопом старика. Иногда он часами рассматривал в него небо, мечтая увидеть признаки присутствия инопланетного разума. Повзрослев, он потерял интерес к небу и полностью сосредоточится на жизни мирской. Тем более, было о чём беспокоиться. После третьего мирового топливного кризиса в 2136 году мир оказался на грани хаоса. Цены на нефть и газ взлетели до небывалых высот, и это привело к резкому скачку инфляции и обвалу мировой экономики. Многие страны объявили чрезвычайное положение, ввели жёсткие ограничения на потребление энергоресурсов. Улицы крупных мегаполисов опустели — личный транспорт для большинства граждан стал просто недоступной роскошью. Очереди за бензином растянулись на мили. Заводы и фабрики закрывались одна за другой, миллионы людей лишились работы. Начались голод, мародёрство и беспорядки. Правительства многих стран, включая Объединенную Корею, ввели военное положение в крупных городах в попытке восстановить порядок и контроль. Сеул также превратился в осаждённую крепость — чтобы попасть в центр, нужно было пройти через жёсткий кордон войск и предъявить специальный пропуск. Окраины города разделились на изолированные анклавы, каждый со своим местным «правителем» и законами. Без работы, голодные и озлобленные банды бродили по районам в поисках добычи, а слабых и стариков подстерегала неминуемая смерть на улицах. Район, в котором жил Мин, был относительно спокойным местом. Здесь не было банд и мародерством тоже никто не промышлял. Здесь жили представители интелегенции и старой элиты, к которой относились родители Мина, творческая богема, что были основными клиентами его салона и военные, что и стали определённым щитом от банд, придавая району стабильность и защищённость. Не сказать, что рядом было много обеспеченных людей, хорошо себя чувствовали только сильные мира сего. А Мин к ним не относился. Конечно, он не голодал, салон приносил скромный, но стабильный доход, позволяя своему хозяину платить за жилье, раз в неделю посещать бар в конце улицы и покупать раз в месяц хороший кусок свинины для себя и аджумы. Теперь телескоп на крыше использовался Юнги совсем для другого. — И ты мне покажешь его? — жеманно улыбаясь, прошептала девушка, тут же обнимая своими губами коктейльную трубочку и прижимаясь к Мину. — И тебе, и твоей подружке, — уверенно отвечал Юнги, щуря свои глаза, уставшие от бьющих со всех сторон софитов. — Айщ! Зачем она нам нужна? Я не люблю делиться, — её маленькая ручка скользнула по внутренней стороне его бедра, пальчики нахально обхватили выпуклость в паху. — Оу! Это и есть твой телескоп? Она захихикала, ещё крепче вжимаясь в Юнги. — Нет, детка. Телескоп показывает звёзды, а это доставит тебя к ним, — прорычал он, обхватил девушку за талию и усадил к себе на колени. — Поехали ко мне? — Да! Конечно! На следующее утро Юнги проснулся с раскалывающейся головой. Похмелье было адским. Во рту пересохло и горчило так, что казалось, — кто-то сдох там и начал разлагаться. Юнги с трудом разлепил запёкшиеся веки. Солнечный свет резанул по глазам… Он огляделся и понял, что лежит в своей постели один. Рядом виднелась вмятина на подушке и след помады на простыне — единственное напоминание о ночной гостье. В комнате было тихо и пусто. Юнги сел, хватаясь за гудящую голову. На тумбочке обнаружился стакан воды и пара таблеток аспирина с запиской: «Спасибо за чудесную ночь! Прости, очень спешу. Целую, Сонджу. Позвони мне». «И хорошо, Сонджу, что ты так спешила», — проворчал про себя Юнги, сминая записку и выкидывая её на пол. Он был рад, что девушка ушла сама. Просыпаться рядом с малознакомым человеком после пьяного секса было как-то неловко и противно. Мин встал, потягиваясь, выпил аспирин и направился в душ, чтобы смыть с себя запах перегара и духов Сонджу. В комнате остался тихо вибрирующий телефон, отображающий на дисплее одно слово: «Мама».