Подопечные

      – Лиза, вставай!       Лиза открыла глаза и увидела себя. Ее растрепанная голова, практически потерявшаяся среди подушек, отражалась в огромном зеркале. Лизе понадобилось немало времени, чтобы понять, где она находится. Вместе с осознанием накатила тошнота.       – Вставай, опоздаешь к завтраку, – пригрозил едва знакомый голос.       Лиза скинула тяжелое одеяло, села в кровати, услышала, как закрылась дверь. Во рту противно сушило – слизистую стянуло, будто Лиза наелась неспелой хурмы. Лиза встала, толкнула дверцу в дальнем углу комнаты, сдвинула вправо до упора ручку смесителя и напилась холодной воды, оказавшейся прозрачной и чистой. Дома-то водопроводная была мутной, воняла хлоркой. Мама процеживала ее через фильтр, но окончательно избавить от привкуса мог только чайный пакетик.       Стены в комнате были белыми, как в больнице. Искусственное освещение полностью поглощало своим холодом робкие лучики осеннего солнца: яркие, желтые. Лиза раздраженно стукнула по выключателю, лампы в люстре погасли, но теплее не стало. На стене висел постер «Отличников», Лиза поморщилась. Кажется, Ева считала, что Лиза должна была любить именно такую музыку.       Рядом с постером – часы. Лиза сверилась с расписанием, выданным домработницей и сдвинула массивную зеркальную дверку шкафа-купе. В висках закололо: резко пахнуло чем-то цветочным. На вешалках – платья разнообразных оттенков розового, размер Лизин, не придерешься. Неужели Ева думала, что Лизу необходимо одевать соответственно цветовой кодировке? Ведь Лиза не была маленькой. Тиканье часов раздражало, казалось слишком громким, густой запах отдушки вызывал новые приступы жажды.       Интересно, куда Ева дела свитер и джинсы, которые были на Лизе в зале суда? Наверняка выбросила. Ведь Лизе теперь запрещалось носить то, что покупали родители. «Бывшие родители» – поправила себя Лиза.       Без пяти девять Лиза вышла в коридор и на несколько секунд впала в ступор: «Кажется, вчера лестница была справа. Нет, слева. Чертовы таблетки!» Одинаковые окна в обоих концах коридора, одинаковые шторки, одинаковые горшки с фикусами. Лиза прислушалась: тишина. Неужели в этой семье не принято было болтать за завтраком? Шутить, делиться новостями? Лиза пошла направо и не прогадала: там обнаружилась лестница вниз, к гостиной и столовой.       Таблетки не позволяли Лизе волноваться, но, все же, сердце неприятно сжалось, когда она увидела своих «родственников». За неуместно большим столом сидела Ева – «новоиспеченная» мать, и Лизины «брат с сестрой». Сестрица приветливостью не страдала: даже не подняла взгляд. Вечером она назвалась Ольгой. Не Олей, а именно Ольгой. Бросила в Лизу свое имя, вздернула нос и вышла. Братишка был более радушным. Его звали Димкой и он обещал помогать Лизе во всем. Вот и сейчас, улыбнулся, отодвинул стул.       – Садись, чего стоишь, – Ева, наконец, оторвала взгляд от телефона, по экрану которого стучала длинными ярко-розовыми ногтями. Вчера она показалась Лизе молодой и красивой, но сегодня впечатление вышло иным. Возраст выдавали полоски морщин на шее, складки поперек лба и в уголках рта. Да и особенно ухоженной Ева не была. Волосы, нечесаные, собранные в высокий хвост, у корней оказались темнее основной массы. Лак на ногтях частично облупился. У Лизиной мамы всегда были короткие простые ногти нормального человеческого цвета. Врачам запрещалось ходить с такими вот когтищами: не гигиенично. Да и дорого.       Лиза села, Димка снова улыбнулся, одобрительно кивнул. На столе стояли пустые чашки, молочник, ваза с цветами, лежали приборы. Кружка Евы источала кофейный аромат. Из кухни появилась домработница с нагруженным подносом в руках и до Лизы, наконец, дошло, откуда должна была взяться еда.       Стакан сока Лиза выпила залпом, почти не разобрав вкус, а вот есть не хотелось. Яйца, слегка горьковатая, но ароматная крупа, зеленый овощ или фрукт неизвестного происхождения, куриное филе, обжаренный хлеб. Раньше такой завтрак Лиза умяла бы за пару минут: по сравнению с привычной кашей, да даже с «выходными» блинчиками – роскошество.       – У тебя проблемы с аппетитом? – спросила Ева, оторвавшись от телефона.       – Наверное, это из-за успокоительных, – ответила Лиза.       – Нина, напомни мне позвонить Полянскому, – сказала Ева, обращаясь к домработнице. Та кивнула. Лиза продолжила с недоумением смотреть на Еву. Но она снова уставилась в экран телефона.       – Полянский – наш семейный врач, – пришел на помощь Димка. Лиза осознала, что ее только что записали к доктору из-за несуществующих проблем. Таблетки не давали как следует разозлиться. Отсутствие нормальных эмоций было неплохим вариантом по сравнению с сонной одурью, которая полностью владела Лизой во время суда и пребывания в ЦПНБ – центре поддержки неблагополучных. Лиза натянула на лицо улыбку и демонстративно потыкала яйцо вилкой: из него лениво вытек желток. Лизу замутило, во рту снова появилась стягивающая сухость.       – Ева Владимировна, – едва слышно произнесла Нина, – прошу прощения, но Лизе нужно получить код на школьную форму, чтобы я успела до вечера привезти...       – Что? – перебила Ева, отложила телефон скривила губы, без помады казавшиеся практически белыми, – почему у нее до сих пор нет формы? Я же сказала тебе, чтобы ты купила все необходимое.       – Прошу прощения, – лицо Нины сделалось каменным, – но “ЗдравДет” только сегодня утром открыл доступ к школьным кодам, еще вчера их не было.       – Все для людей, – проворчала Ева, – учти, если мне придет штраф за то, что она появилась в школе без формы, вычту из твоей зарплаты. Поняла?       – Поняла, Ева Владимировна, – откликнулась Нина.       Ева отодвинула от себя тарелку с практически нетронутой едой и вышла, Лиза тоже встала, но не успела покинуть столовую, Ева вернулась:       – Чего вскочила, сначала доешь.       Лиза обреченно опустилась на стул.       – Вот, – Ева положила перед ней прямоугольную коробочку с бантом, – это новый телефон. Надеюсь, тебя не нужно учить им пользоваться?       – Нет, я умею. У меня был мамин старый…       Лиза осеклась. У Димки с вилки упала курица, Ольга закатила глаза, Нина, кажется, перестала дышать, взгляд Евы больше не был скучающим, лицо перестало корчиться в досадливой гримасе. Она прикрыла глаза, вздохнула глубоко, раз, другой.       – Поможешь ей, – Ева посмотрела на Ольгу, – чтобы все коды были, какие нужно.       Ева вышла из кухни, а Лиза, под присмотром Нины, осталась, доедать. В конце ставшего пыткой завтрака Нина принесла мензурку с лекарствами и стакан воды на маленьком подносе. Лизе пришлось глотать таблетки под пристальным взглядом Нины, хорошо, что та хотя бы не стала проверять рот, как делали в ЦПНБ.       В кресле у письменного стола восседал Димка, он крутился, щелкал пальцами, поправлял волосы, отражение в зеркале вторило его движениям. От этого мельтешения у Лизы начинала болеть голова. Ольга, наоборот, сидела тихо, как мышь, замерла на широком подоконнике. Смотрела в окно, не поворачивала головы, только периодически хмыкала, и это злило Лизу ровно настолько, насколько позволяли таблетки. Лиза предпочла бы, чтоб Ольги здесь не было.       Димка настраивал гаджет. Скачивал приложение «Здоровое детство». Лиза не слишком уверенно им пользовалась. Дома мама получала нужные коды сама, через свой телефон. Потом отправляла Лизе скрины. Да и кодов у Лизы было немного. Единый – на школу. И еще несколько индивидуальных – на прогулки, одежду, книги, музыку и распорядок дня.       Лизин старый телефон был слишком медленным, не мог справиться с вечно виснувшим приложением «ЗдравДета», в школе Лиза притворялась, что он работает нормально, чтоб родители не нарвались на штраф.       Новый телефон выглядел дороже папиной машины и «летал». Но Лиза не хотела брать его в руки. Будто, развлекаясь с новой игрушкой, она предавала родителей.       – Помочь или сама оформишь? – спросил Димка.       – Если не трудно, помоги. А то я плоховато соображаю.       – Это таблетки. Я от них месяц отойти не мог.       Лиза подошла к Димке и заглянула в экран через его плечо. Он вбил логин и пароль, бумажку с ними дала Нина. Знакомый желто-зеленый интерфейс. Только фамилия и фото другие. Вроде Лиза, а вроде и нет. Димка открыл вкладку «документы прилежного школьника». Следом – «опрятный внешний вид», раздел «форма». В выпадающем списке были только два варианта: «платье с длинным рукавом» и «сарафан + блузка». Лиза чертыхнулась.       – Что? – подала голос Ольга.       – Предлагает только платье или сарафан.       – А ты чего хотела?       – Брюки.       Ольга зашлась хриплым смехом.       – Нифига себе, у тебя запросы. Бери лучше платье, мой тебе совет, сарафаны жмут в подмышках.       – Ладно.       Телефон завибрировал, пришло уведомление: «Услуга оказана, решение положительное». Димка отправил код на форму Нине и принялся просматривать другие разделы. Из музыки разрешалась только классика да пресловутые «Отличники». Список книг, одобренных «Печкой», был удручающе коротким, Димка закрыл раздел, не дав Лизе его изучить:       – Нина уже забила твой шкаф разрешенкой.       Лиза прошлась вдоль книжной полки: «История эпидемии: от вакцин к контролю рождаемости», «Польза демографического роста – великий обман 20 века», «Что, если родителей не выбирают? Сборник. Современная антиутопия», «Герои пограничники», «Павлик Морозов – ребенок, опередивший свое время». Дополнительная литература по нравмору, экономике, истории, обществознанию. Никакой химии, ботаники или анатомии. И чем прикажете заниматься в свободное от уроков время?       – Обязательный отбой в 21.00, – Димка будто ответил на Лизин невысказанный вопрос и сочувственно покачал головой, – код на прогулки точно пока не дадут, но я подам, мало ли.       Ольга цыкнула языком.       – Спасибо, – нарочито громко сказала Лиза.       – Это все и потом можно оформить, – Ольга встала, подошла ближе, уперла руки в бока, – делай школьные коды, которые завтра понадобятся.       Димка послушно открыл нужную вкладку:       – У тебя два дополнительных часа нравмора.       – В неделю? – спросила Лиза.       – В день, – Димка выглядел виноватым, будто он навязал ей этот дурацкий предмет. Но Лизу больше всего волновало другое:       – Когда мне отменят таблетки?       Димка бросил короткий взгляд на Ольгу. Он так и сидел, а Лиза с Ольгой стояли по обе стороны от него и он поворачивался на стуле то к одной, то к другой.       – Это зависит от тебя. И от того, как ты будешь разговаривать с психологом, – сказала Ольга.       – И как надо с ним разговаривать?       Ольга усмехнулась:       – Не так раздраженно, это точно.       – Нужно говорить, что у тебя все в порядке, – Димка снова повернулся к Лизе, – что ты все понимаешь. Держишь хвост пистолетом, короче.       – Но Тамара будет выводить на эмоции, – Ольга покачала головой.       – Да, она это умеет, – Димка нервно дернул головой и пояснил, – наш школьный психолог, Тамара Михайловна.       – Короче, – Ольга сложила руки на груди, и вскинула подбородок, – будешь рыдать – получишь еще таблетки, будешь говорить, что скучаешь по бывшим родителям – получишь таблетки, будешь упоминать бывших, называя их «мама» и «папа», как вот сейчас за завтраком да и вообще, разговаривать о них – получишь таблетки. Усекла?       – Усекла, – откликнулась Лиза. Ольга перекинула волосы на спину и вышла из комнаты.       – Не обижайся на нее, – сказал Димка, как только за Ольгой закрылась дверь.       – Я не обижаюсь, удивляюсь просто, почему она так стервозничает, – ответила Лиза.       – У нее пунктик, – Димка снова дернул головой, – у нее были проблемы с поведением, серьезные. И ее бывшим родителям досталось.       – Что с ними? – Лиза похолодела.       – Вроде как, в трудовом лагере. Но при Ольге об этом лучше вообще молчи, подставишь меня.       – А твои? Ты знаешь, что с ними? – не удержалась Лиза.       – Тьфу-тьфу, – Димка скрестил пальцы, – понятно, что я точно ничего не знаю, но я всегда был на хорошем счету.       Лизе ужасно хотелось расспросить про его настоящую семью и рассказать про свою. Но, она вспомнила совет Ольги и решила последовать ему.