Без уведомления о выселении

Проснувшись в присутствии Мамдзяку, сидящего на краю его кровати, Юджи ожидал не совсем такого утра. Темные глаза смотрят на него с укором, словно разгадывая по кусочкам какую-то головоломку, а в зрачках таится нотка безумия. Волосы цвета полуночи, идеально уложенные, выглядящие словно тонкий шелк. Юджи прогоняет сон и старается не вспоминать, что он делал накануне вечером. Осталась лишь тупая боль в голове от шампанского, которое он сдуру выпил как идиот. Боже, какой же он идиот... "Ты проснулся". Еще одно мягкое поглаживание прохладной, знакомой руки. Голос мягкий, как пушистое одеяло. Обманчиво спокойный. "Ты поздно пришел, любовь моя". Перевернувшись на спину и потирая лицо рукой, Юджи застонал. "Откуда ты знаешь?" "Откуда ты знаешь, спрашивает он меня", - говорит Кендзяку с холодным весельем, которое служит маской для его настоящих мыслей. Всегда идеальная маска. Он похлопывает Юджи со свойственной ему родительской нежностью. "Пойдем. Вылезай из кровати. Я тебе покажу". Кендзяку улыбается с ядовитой сладостью. Звучит зловеще, Мамдзяку. Юджи осторожно выходит из комнаты и идет по коридору, ступая по каменному полу. С тихой элегантностью Кендзяку останавливается в главной комнате, стоит в своей торжественной темной мантии, ожидая, что Юджи подойдет, когда он возьмет в руки пульт от техноэкрана и включит его. Юджи еще сильнее сморгнул сон с лица, и его глаза едва не выскочили из глазниц. Он с ужасом произносит: "О, черт!". На большом техноэкране с помощью кнопки "пауза" застыло одно изображение, которое даже не является правдой. Это кадр, сделанный накануне вечером: Сукуна наклоняется, чтобы прошептать Юджи на ухо, его рука лежит на шее Юджи, контролируя его. Вспышки света камеры освещают хитрые рубиновые глаза Сукуны и подчеркивают широко раскрытое выражение лица Юджи, намек на румянец у его горла... Он выглядит таким молодым, потрясенным и шокированным, а, Сукуна выглядит идеально контролирующим себя, обладающим всей властью в мире, и да, если соединить этих двоих вместе, то получится не очень приятная история. Юджи понимает это. Да. Выглядит плохо. Его мать выглядит не слишком веселой, глаза стали каменными. "Я думал, что за последние несколько месяцев ты изменился. Не попадаешь в неприятности. Вижу, я сильно ошибался. Как тебя угораздило? Как долго это продолжается?"                    Захлебываясь собственной слюной, Юджи с трудом подбирает слова, чтобы хоть как-то описать этот ужас. "Это не то, чем кажется". "Похоже, у тебя сложилось впечатление, что я родился вчера". Глаза Кендзяку застывают, и он делает осторожный шаг к Юджи. "Когда он воспользовался тобой? Ведь так оно и есть, мой милый, вы не на равных..." О, Боже. Лицо Юджи стало свекольно-красным. "Он никогда не пользовался мной, блять, просто, нет! Сукуна тренирует меня, чтобы через несколько месяцев я поступил в институт! Больше ничего. Клянусь!" Кендзяку не реагирует. Юджи в панике говорит: "Если не веришь мне, позвони ему..." "У меня нет ни малейшего желания звонить Рёмену и слушать, как его лживый язык шевелится в его мерзком рту", - лицо Кендзяку на удивление пустое, но в его глазах сверкает неприязнь, настолько сильная, что Юджи ощущает ее почти как физическое прикосновение. "Он не лжец", - защищается Юджи, на лице его появляется гримаса. Красивые шелковистые волосы смещаются при легком наклоне головы, а на лице Кендзяку отражается что-то близкое к разочарованию от ответа Юджи. "Тот факт, что ты в это веришь, говорит все, что мне нужно знать о происходящем", - резко сказал Кендзяку, потемнев глазами. Если бы он был из тех, кто издает непристойные звуки отвращения, он бы, наверное, уже так и сделал. "Он так запутал тебя в свои узлы, что ты не знаешь, где верх, а где низ, и не узнаешь, пока не утонешь". Изображение на техноэкране обвиняюще смотрит на них обоих. Юджи тратит все силы, чтобы отвести взгляд от изображения руки Сукуны, ведущей его, от притягательной жестокой усмешки на его губах, когда он шепчет Юджи на ухо. Юджи с досадой произносит: "Ты не знаешь, о чем говоришь". Подойдя к сыну, Кендзяку кладет руку на щеку Юджи. Он вздыхает. "О, но я знаю". Кендзяку смотрит на него с таким разочарованием, что Юджи задыхается. "А ты нет. Ты покончишь с этим..." Невероятно. "Я ничего не закончу. Почему ты не можешь выслушать меня? Хоть раз? Я тренируюсь с ним, потому что хочу этого. А не потому, что он меня заставляет или принуждает к чему-то. Нет никаких романтических отношений". Указывая на экран, который, кажется, говорит об обратном, Юджи говорит: "Угадай, что он там говорил. Он говорил мне, что репортеры - паразиты, и чтобы я шел дальше! Очень сексуально". Это ужасно. Он краснеет еще сильнее, видя себя на экране и понимая, что он чувствовал в тот момент, когда все это произошло. "Я не знаю, почему он так выглядит!" Находясь в напряжении, Юджи проводит рукой по волосам и жалобно стонет. Опустив плечи, Юджи заканчивает мягким: "Я не лгу тебе. Он никогда бы не подумал обо мне так". Боль в сердце Юджи резко обостряется при этих словах. Ты хочешь, чтобы он смотрел на тебя с желанием, думает его предательский разум. Кендзяку, кажется, видит это темное желание, затаенное в Юджи; он просто слишком хорошо его знает. Его мать вздыхает и проводит по щеке Юджи более мягкой, прощающей лаской. "Зачем ты делаешь эти странные вещи, Юджи? Я же говорил тебе, что хочу, чтобы ты взял перерыв и просто наслаждался жизнью, пока есть возможность. Что все это тебе даст?" Трудно не вырвать его лицо из этой хватки и не отвести взгляд. Но также трудно не прижаться к нему, ища утешения. "Жизнь". "Жизнь", - преувеличенно медленно произносит Кендзяку, пробуя слова на вкус, словно они чужие для него. "Ты меня душишь", - хрипло признается Юджи, и чувство вины задевает его сердце, даже когда он произносит эти слова. Он не хочет причинять боль Мамдзяку, но не знает, как еще объяснить, в чем дело. "Ты как петля на моей шее, и я не знаю, как это прекратить".                                "О, Юджи. Ты даже не представляешь, на что он способен. Океан огромен и прекрасен на поверхности, но под ней скрываются невообразимые ужасы". Большинство океанов мира высохло и исчезло, поэтому Юджи не имеет ни малейшего представления о том, что это значит. Это просто кладбища, полные старых сгнивших военных кораблей и человеческих отходов. "Ничего не происходит. Не стоит беспокоиться обо мне. Так будет лучше, мне гарантирована хорошая роль охранника в следующем цикле приема..." Кендзяку выглядит физически страдающим, как будто все еще не может поверить в слова Юджи. "Неважно, правда это или нет, но добром это не кончится. Юджи." Он показывает на изображение на экране. "Это плохо кончится". Он выключает техноэкран и отходит от Юджи, словно не в силах больше находиться рядом с ним. "Почему ты так говоришь?" Юджи в бешенстве взывает к нему, голова раскалывается. Он знал, что Мамдзяку будет раздувать из мухи слона, поэтому всегда боялся даже упоминать о девушках и тому подобном, но почему он так... так ужасен? "Как будто кто-то умирает?" Кендзяку не отвечает, спокойно возвращаясь к подрезке своего постоянно растущего ассортимента странных, необычных растений. ~ Юджи копошится в своей комнате, страдая от похмелья, вызванного шампанским, ненавидя свою жизнь, ненавидя себя и все вокруг, когда часы на его запястье пищат. Ворча, Юджи смотрит на них и нажимает на экран, чтобы увидеть, как сообщение проецируется в пространство над его рукой - "Кугисаки Нобара", - радостно восклицает бодрый голос бота, сообщая о том, от кого пришло сообщение. Юджи прищуривается и без всякого удовольствия смотрит на слова, которые проецируются на его запястье.                          ТЫ САМЫЙ БОЛЬШОЙ И МЕРЗКИЙ ДОЛБОЁБ, КОТОРОГО Я ЗНАЮ 💩🍆 Юджи делает раздраженное лицо, его рот искривляется в гримасе. "Зачем она вообще это сказала?" произносит он вслух, прежде чем отправить ответное сообщение. Она тут же посылает ему чертову фотографию, на которой они с Сукуной на стадионе, и на экране появляется светящаяся проекция унижения, вырывающаяся из его технических часов. С отвращением Юджи стучит по стеклу и удаляет изображение. Когда он не присылает ей никакого ответа, техночасы начинают петь, Кугисаки Нобара зовет вас! Ответите ли вы? Юджи застонал и ответил маленькому ИИ-боту в техночасах: "Да. Ответь проекцией". Через несколько мгновений техночасы проецируют на него маленькую, размером с ладонь, проекцию лица Нобары. Она находится слишком близко к своей технике и пристально смотрит в нее своими мягкими карими глазами. Голос у нее серьезный, настолько серьезный, что почти смешной. "Итадори. Скажи мне это прямо. Ты гей? Или кто угодно. Все так?" Ее женственный тон опускается ниже, почти с нотками рычания. Черт, она ужасна. Невероятно. Лицо Юджи исполняет интересный танец ужаса. Даже Нобара и Фушигуро видели эту дурацкую заставку? "Нет, это не так". Ужасающий вздох. Голос Нобары переходит в клокочущий визг. "Юджи! Ты идиот! Он ужасен!" Очевидно, она думает, что он лжет. Похмелье Юджи не впечатляет. "Я только что сказал тебе: нет, все не так! Картинка выглядит некрасиво, потому что так поступают папарацци! Они выставляют людей в дурном свете ради забавы". Почему ему никто не верит? Она продолжает рассказывать ужасные вещи о нем и о том, какой он развратный, а Фушигуро стоит чуть позади нее с извиняющимся видом и бледными овечьими глазами. Он жестом просит Юджи позвонить ему позже, чтобы они могли поболтать без эмоциональных всплесков Нобары. "Мой драгоценный трахается с чудовищем", - драматично заявляет Нобара, обмахивая себя другой рукой и принимая расстроенный вид. Фушигуро сухо говорит: "Остынь, Кугисаки, черт возьми..." Он берет ее за запястье и поворачивает так, что его лицо оказывается в поле зрения. Он беззвучно произносит слова: "Мы поговорим с Юджи позже", и это радует. По крайней мере, Фушигуро благоразумен и готов говорить как нормальный человек, не делая поспешных выводов. После закрытия трансляции Юджи начинает беспокоиться, что, возможно, Юта видел то же самое. Черт. ~ Смущение, которое испытывает Юджи, длится несколько дней. Не то чтобы он видел, как на этом зацикливаются в новостях, - у журналистов и сплетников в городе так много других проблем. Например, похищение тел. Чиновники нелегально сбрасывают токсины в источники воды. Оставшийся скот вымирает в неволе. Куда более насущные вещи, чем сплетни о легенде киберклинков в отставке, ставшем офицером частной охраны, и его сомнительных отношениях с человеком на десяток лет моложе его. Юджи смущен даже не этим. Ему стыдно за свой поступок, потому что он хочет, чтобы то, что он видит на экранах, было настоящим. Юджи хочет, чтобы этот человек стал для него кем-то другим. Боже, и он не может стереть из памяти то ощущение, которое он испытал, прижавшись губами к идеальной челюсти, к коже, покрытой чернилами, и ту жгучую боль, когда ему отказали. "О чем я вообще думал?" Юджи стонет, уткнувшись в свои руки, несчастный в своей комнате. Он хочет забыть о той ночи, как он мог быть настолько глуп, чтобы разрушить все из-за того, что его член встал? В течение недели он в основном сидит дома, выходя лишь однажды, чтобы увидеть Фушигуро в одном из лапшичных киосков на первом уровне, который подает мусор, наверняка содержащий следы токсинов с земли. Фушигуро уверен, что это мясо гигантских грызунов-уродов, которые бродят по свалкам, но это никогда не мешало им есть здесь раньше. Запах мокрого цемента и гнилой земли наполняет первый уровень, и Юджи почти не вдыхает его. Он почти забыл, как это пахнет. Черт, он почти забыл, что такое удушающая толпа в этих маленьких переулках, освещенных неоновыми огнями, и полных карманников и сомнительных людей, пытающихся продать своих женщин за быстрые деньги. По крайней мере, у них с Фушигуро все хорошо, даже если Нобара все еще ведет себя подозрительно и отстраненно. "Она все еще расстроена из-за этого?" спрашивает Юджи. Фушигуро смеется в ответ и, доев свой рамен, говорит: "Я процитирую ее. 'Он - мальчик-эскортник высшего класса, если я когда-либо видела такого. Итадори в этих отношениях как золотоискатель. Я не могу с ним разговаривать сейчас". Она просто в бешенстве. Может, она ревнует?" Юджи подавился лапшой и попытался представить себе это. "Мало шансов". Он делает паузу и хмурится. "Погоди, она назвала меня мальчиком-эскортником? Да ладно." Фушигуро снова погружает палочки в суп. "В одном она права. Он - плохая компания. Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, тренируясь с таким человеком". "Но польза от него перевешивает вред для меня. С его спонсорством я смогу поступить в бюро безопасности во время следующего приема, даже если Кендзяку попытается это предотвратить". Кивнув с пониманием, Фушигуро осторожно спросил под дых: "А он знает? О Юте и об остальных? О том, во что мы были вовлечены? Что они пытаются сделать?" При этих словах у Юджи заныло в животе. "Не думаю, что в этом городе есть что-то, о чем он не знает. Но я никогда ничего ему не рассказывал. Это я тебе обещаю. И... он никогда не спрашивал". Иногда ему кажется, что если бы Сукуне было скучно, он мог бы уничтожить всех в подземелье просто по своей прихоти. "Черт!" пробормотал Фушигуро, ковыряясь в еде. Ты прав, - удрученно думает Юджи. "А если бы он спросил тебя?" Фушигуро внезапно спрашивает, глаза становятся острыми. "Просто... Вы кажетесь близкими... даже если это не... так. Ты бы почувствовал давление, чтобы рассказать? Чувствуешь ли ты, что можешь ему отказать?" "Я чувствую себя как что?" Юджи в шоке. "Я не обязан говорить ему то, чего не хочу. Черт, чувак. Я знаю, как сказать "нет"!" Он почти оскорблен этим намеком, как будто у него нет никакой чертовой власти. "Я не знаю, Итадори. Не знаю, чувствуешь ли ты себя в долгу перед ним или что-то еще. За то, что он взял тебя под свое крыло. Такие вещи не достаются даром. Не с таким человеком. И ты это знаешь". Юджи не хочет об этом думать. Поэтому он и не думает. Кроме того, он не может предложить Сукуне ничего такого, чего бы у него уже не было. Юджи нечем платить по долгам. "Он из тех, у кого уже есть все, что он хочет". Издав горький смешок, Фушигуро качает головой и потягивает свое ужасное пиво. "Как скажешь". На потрепанном, нечетком техноэкране за тесной барной стойкой дроид-новостник кружит вокруг огромного завода по переработке токсичных отходов на окраине Города. Место, куда отправляется всякая грязь, чтобы очистить ее от всего, что можно очистить, а затем снова погрузить в отраву. На экране появляются титры: "За чертой города продолжаются гражданские беспорядки, деревни-форпосты жалуются на токсичные отходы, которые направляются на их усадьбы... "Бедные люди", - бормочет кто-то за стойкой, угрюмо глядя на новости. "Конечно, городские власти знают, просто им наплевать". "Ш-ш-ш", - шипит другой человек. "Ты же не хочешь, чтобы тебя услышали не те люди! Ты окажешься в камере под ББП". Юджи и Фушигуро заказывают еще по кружке пива. ~ Само собой разумеется, что он избегает Сукуну. По крайней мере, физически, потому что мысли Юджи заняты им. Пережив абсолютное унижение, он пытается узнать, что пишут в новостях, но новости уже ушли в прошлое, как будто ничего и не было. Тогда он ищет в Интернете, пытаясь понять, с кем еще Сукуну когда-либо видели, и да, там есть его фотографии с разными женщинами за эти годы, особенно с этой Ёродзу, которая просто висела на нем, пока не исчезла из поля зрения общественности несколько лет назад, есть много фотографий с Ураюме… "Боже мой, да он, наверное, вообще не любит мужчин", - стонет Юджи в заключение. "Я все испортил". Юджи всегда предпочитал женщин, так что это понятно, но он находил мужчин тоже привлекательными, так что он подумал, ну, может быть, уххх... Юджи минут пятнадцать жалел себя, по крайней мере, до тех пор, пока не получил небольшое оповещение от своих технических часов. ИИ-бот радостно сообщил ему: "Тебе звонит Рёмен Сукуна! Разве ты не рад? Как ты ответишь? Почему бот с таким энтузиазмом относится к столь ужасной вещи? Он с ужасом нажимает кнопку на часах, перенаправляя звонок на крошечный телефонный аппарат, вживленный в ушную раковину, для приватного разговора без проекции. Чувствуя, что вот-вот умрет, Юджи подносит дрожащую руку к уху и говорит с невозмутимым спокойствием: "Итадори слушает". "У вас удивительно живой голос для человека, который целую неделю притворялся мертвым. Интересно." Воздух в легких Юджи стремительно исчезает, а сердце начинает колотиться от одного только звука знакомого голоса. Он не слышал его уже несколько дней, и это сразу же настраивает на нужный лад. "Я не думал, что ты захочешь, чтобы я... э-э... беспокоил тебя..." "С каких это пор я позволяю тебе пропускать тренировки, потому что ты меня достаешь? Что с тобой не так, сопляк? Говори нормально". "О-окей, да, и в основном..." Он вообще не очень внятно говорит. Юджи не был готов к этому звонку. "Я хотел сказать, что я непозволительно перегнул палку с тобой и твоими границами... и..." Черт, Юджи все испортил. Неудивительно, что Сукуна, судя по голосу, совершенно скучает, пытаясь оправдаться. "Что это за разговор? Извинения? Ты должен знать, что меня оскорбляли так, что ты даже не можешь себе представить, маленькая глупая девчонка". Вспышка раздражения сменяется непреодолимым унижением Юджи. "Эй! Я пытаюсь быть приличным человеком, прекрати, ты, артритный мудак..." Сукуна громко гогочет от восторга, и эхо в ушах Юджи звучит как звук небес. "Вот это дух! А теперь иди сюда. Я должен наказать тебя за недостаток преданности". В наступившей тишине Юджи узнает, что упала булавка. Он не расслышал. "Прости, что именно... ты сказал?" Его голос неловко ломается. "Ты просишь меня повторить, после того как ты покинул свой пост на целых семь дней, восемь часов и двадцать шесть минут?" Тон Сукуны неуверенно понижается, в нем слышится предупреждение. Нет, абсолютно нет. Сукуна больше волнует то, что Юджи не явился на тренировку, чем все остальное. Юджи чувствует себя глупо, думая, что его невинный поцелуй вообще попадет в поле зрения Сукуны. "Я сейчас приду, господин". В голосе Сукуны слышна улыбка. "Это мой мальчик". Пульс Юджи учащается, когда он слышит эти простые три слова. ________________________________________                          Наказание заключается в бесконечных упражнениях и отжиманиях, а затем в планке, которая длится так долго, что Юджи думает, что потеряет сознание от мучительной агонии; все усугубляется тем, что Ураюме сидит на его спине. Затем он переходит к различным стилям боевых искусств, снова и снова, пока его мышцы не затрясутся от усилий... "Боль - это просто слабость, покидающая тело", - безразлично говорит Сукуна со своего обычного Судейского трона, наблюдая за борьбой Юджи с каким-то злобным весельем. Уже не в первый раз Юджи задумывается, не является ли Сукуна садистом. Возможно. Юджи не позволяет себе жаловаться, потому что сейчас он не имеет права ни на что жаловаться. Он принимает наказание как чемпион, упиваясь его муками, потому что знает, что Сукуна не потерпит меньшего. Когда у него появляется возможность отдышаться, Юджи задерживает взгляд на Сукуне, на том, как тот непринужденно пьет из ультрачистого стакана, как работает его горло и как мало он замечает Юджи. Багровые глаза застигают его взгляд. Юджи быстро отводит взгляд, стыдясь себя и своего недостатка самоконтроля. Он не может помочь своим чувствам. Но ему хотелось бы, чтобы он мог. Взгляд наставника впивается в его лицо, словно физическое прикосновение. Он знает, что значит, когда Юджи так смотрит на него, теперь, когда Юджи разыграл ту глупую карту. "Еще раз", - медленно произносит Сукуна, голос его нетороплив и холоден. Юджи открывает рот, чтобы спросить: все? Но один быстрый взгляд, полный ужаса, на Сукуна подсказывает ему, что ответ "да", и это спасает его от глупого преступления - просить Сукуну повторить. ~ Рутина возвращается в привычное русло уже через несколько дней. Юджи с удовольствием терпит физическую боль, радуясь тому, что Сукуна доводит его до предела и при этом никогда не заходит слишком далеко. В конце концов, он снова поднимается на небоскреб, надев дыхательную маску, чтобы сделать хорошую, старую добрую кардиотренировку. Небо сегодня какое-то необычное, серый цвет со странными намеками на зелень в облаках над головой. Пока они бегут по огромному пространству, состоящему из множества небесных дорожек, Юджи замечает, что людей стало меньше, чем обычно. Витиеватые скамейки пусты, не считая случайных читателей, в садах никого нет. Широкие улицы, предназначенные для прогулок, безмолвны. Ему так приятно снова бежать, что в конце концов он перестает обращать внимание на странности. По крайней мере, до тех пор, пока не раздастся всепоглощающий звук предупредительной сигнализации. Ужасающий, гулкий звук пронзает воздух, словно дурное предзнаменование. По позвоночнику Юджи пробегает дрожь: он знает, что означает этот звук. Они останавливаются. Сукуна смотрит на небо с непритворным удивлением. "Я не ожидал такого..." Он непринужденно отводит Юджи в сторону случайного участка сада, расположенного на площадке для прогулок,а его глаза сканируют землю, хотя должны были бы смотреть на небо. "Наверное, поэтому сегодня здесь так пусто". Юджи охватывает паника. Дождь. Будет долбаный дождь! О, черт, гребаное дерьмо... "Как нам вернуться достаточно быстро? До ближайшей двери здания три километра бегом!" Юджи огрызается, в бешенстве размахивая руками, его воздухоочиститель громко жужжит на вдохах. Они находятся между двумя разными зданиями титанов. Они точно не успеют. Сукуна почти не волнуется, опускается на колени у выставленной на обозрение приподнятой садовой грядки и ищет что-то на земле. Юджи с тревогой смотрит на небо, ожидая, когда начнется кислотный дождь, когда он пропитает его кожу всеми мыслимыми токсинами. "Что ты, блядь, делаешь?!" С ворчанием Сукуна начинает тянуть за скрытую в земле ручку, поднимая ее вверх. "Хватит визжать как трус, помоги мне". Юджи в отчаянии бросается ему на помощь и открывает какую-то дверь, заглядывая в темное подбрюшье небоскреба. "Что там внизу?" нервно спрашивает он, вглядываясь в затхлую темноту.                                "Что хуже: то, что внизу, или то, что скоро будет наверху?" Сукуна спускается вниз, и Юджи следует за ним, возвращая дверь на место с громким, ржавым скрипом. Оказывается, здесь не так уж и темно: деревянные планки открываются, открывая небо и пропуская свет внутрь. Судя по всему, это что-то вроде служебного помещения под землёй, где ежедневно должны появляться работники по обслуживанию, чтобы подводить воду к растениям и поддерживать красоту окружающей среды. "Не знал, что здесь есть это", - бормочет Юджи, потирая руки от внезапного холода. Повсюду ящики, инструменты для садоводства и тому подобное. Сукуна присаживается на большой ящик с растительной пищей, такой старый, что кажется, будто он из другой эпохи. В этот момент над головой раздается рев: с небес на город льется кислотный дождь - все токсины, которые человечество ввело в почву и воздух, просачиваются обратно вниз и отравляют всех. Попасть в него напрямую - почти смертный приговор. Сам воздух теперь пахнет жесткими химикатами, от которых кружится голова. Юджи вздрагивает, наблюдая за капельками воды, стекающими сверху. Воздух сильно холодит, и он обхватывает себя руками, пытаясь согреться. Когда он выдыхает, то видит пар. Он ходит взад-вперед, а Сукуна все сидит, закрыв глаза, прислонившись спиной к стене. Беспокойно. "Прекрати это". "Я не могу", - бормочет Юджи. Адреналин все еще бурлит в нем, и от этого он еще больше дрожит. Когда Юджи в очередной раз в бешенстве отшатывается, Сукуна протягивает к нему руку и усаживает его рядом с собой на огромный ящик. Сукуна обхватывает его за плечи, притягивая Юджи ближе к себе и предлагая свое тепло. "Я сказал тебе остановиться", - категорично заявляет Сукуна. "Делай, что я тебе говорю". От одной только близости к нему Юджи дрожит, и не от холода. Запах его кожи достигает носа, заполняя его, как любимый аромат. Юджи не может смотреть на него, потому что если он посмотрит, то сделает что-то, о чем потом пожалеет. Снова. Прижиматься к нему, держать его под руку - физическая мука, и Юджи отдал бы все, чтобы оказаться в обеих руках Сукуны, прижатым к его груди. Чтобы слушать, как бьется в груди его порочное, гнилое сердце. У него вообще есть сердце? "Все еще холодно?" бездумно спрашивает Сукуна, пока Юджи снова трясется в его объятиях. Бездумно, потому что ему лучше знать. Это печалит и злит Юджи в равной степени. "Полагаю, для тебя это смешно?" хмуро спрашивает Юджи, глядя на пыльную землю и разглядывая свои ботинки. Прислушиваясь к реву кислотного дождя снаружи. Это похоже на хаос в его сердце. "Знать, что я чувствую к тебе? Это похоже на пытку". Теперь он чувствует взгляд Сукуны, прожигающий его лицо. Юджи практически слышит эту ужасную акулью ухмылку, формирующую эти губы, губы, которые он мечтает чувствовать на своей коже. "О, тебе не нравятся пытки?" Юджи пытается стряхнуть с себя тяжелую руку и хмурится. "Ты, ебаная задница..." Рука сжимается, притягивая его ближе, и голова Юджи оказывается под челюстью Сукуны. Этот акт делает их еще ближе, возможно, ближе, чем они когда-либо были на самом деле. "Тише, маленький таракан. Я убивал и за меньшие оскорбления". Отказавшись от борьбы, Юджи успокаивается и пытается притвориться, что не впитывает каждый намек на контакт между ними. Он пытается притвориться, что его сердце не бьется так быстро, что оно может просто покинуть его грудь и вырваться кровавыми брызгами. Его руки потеют, несмотря на прохладу подземного перехода, несмотря на холодный ветерок, проникающий сквозь небольшие щели, позволяющие им видеть улицу. Они молча сидят на ящике, прислонившись к стене, и слушают, как бушует буря. От Сукуны веет теплом, и в конце концов напряжение, которое испытывает Юджи, испаряется. Непринужденный поступок Сукуны заставляет Юджи почувствовать заботу о себе; это приятное чувство, даже если оно, вероятно, не настоящее. Когда небо проясняется и им пора уходить, Юджи не знает, испытывать ли ему облегчение или разочарование. Сукуну, как обычно, не трогает момент, который они только что разделили. По крайней мере, он предсказуемо последователен в своем эмоциональном дефиците. __________________________________ Они не говорят об этом. Что чувствует Юджи. Для Сукуны эмоции - это просто слабость, которой можно воспользоваться. Хуже всего, что чувство обожания Юджи доставляет ему неудобства. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Юджи в последнее время. Юджи тоскует, как несчастный щенок, а Сукуна делает вид, что ничего не происходит, лишь изредка отпускает жестокие замечания в адрес Юджи. Как сейчас. Они закончили тренировку на сегодня, и наставник стоит лицом к нему, блестя от пота, татуировки вдоль позвоночника расходятся по его мышцам, когда он вытирается полотенцем. Юджи старается не смотреть на него, его тело устало от их спаррингов, но его разум не может остановить желание прикоснуться... "А ты неплохо страдаешь, не так ли?" неожиданно говорит Сукуна через плечо, уловив на своем позвоночнике вожделенный взгляд Юджи. Юджи тупо спрашивает: "Что ты имеешь в виду?". Он так устал, что даже не хочет идти домой. Он делает банальный жест в сторону лица Юджи. "Это то, что ты делаешь, не так ли? Страдаешь". Багровые глаза, оттенка темного вина, видят его насквозь. Сукуна встает перед Юджи и сардонически наклоняет голову. "Жаль. Но мне, пожалуй нравится". Проходя мимо него, он коротко взъерошивает волосы Юджи, отстраняя его. Юджи думает об этом поздней ночью, когда он лежит один на животе, раскачиваясь на руках, пыхтя на простынях, раздвинув колени, и пытается понять. _________________________________________ Обычное утро, Ураюме открывает входную дверь и бросает на Юджи мрачный взгляд. Это не похоже на выражение лица человека, который, открыв входную дверь, видит перед собой мешок с дерьмом. "Достопочтенный директор проснулся сегодня недовольным. Будьте осторожны". Юджи скорчил гримасу, когда Ураюмэ без лишних слов отошел в сторону. Что это вообще значит? Он недоволен? Великепно… Нетрудно найти Сукуну, ворчащего на своем балконе, наслаждающегося солнечным светом и открытым воздухом. Мимо проезжают скоростные автомобили, и легкий ветерок развевает волосы Сукуны, а сам он хмурится за своими золотыми солнцезащитными очками, как и подобает диве. У него есть привычка находиться на улице больше, чем кто-либо, кого Юджи когда-либо знал. Юджи вздыхает, глядя на него: он так потрясающе красив, когда утреннее солнце касается его именно так. Когда Сукуна замечает, что он стоит, как неприметное комнатное растение, мужчина встает и огрызается: "Вот ты где. У меня сегодня плохое настроение. Мы уходим. Иди за мной". Юджи знает, что лучше не задавать ему вопросов, а Сукуна не любит, когда его заставляют повторяться. Оказалось, что это какой-то элитный спа-салон только для членов клуба в западной части города, на тридцатом уровне одного из зданий CyberOneBank. Подумаешь, какое-то богатое очко полное артритных мудаков... "О Боже, - простонал Юджи, лежа лицом вниз на массажном столе, а умелые пальцы обрабатывали его мышцы горячими камнями и массажным маслом. "Это место - рай". Ему нравится. О, ему нравится, он должен ненавидеть это место, но не может. Если бы он протянул руку - и если бы Сукуна сделала то же самое, - они, вероятно, смогли бы соприкоснуться: их столы находились достаточно близко друг к другу в отдельной комнате, которую они занимают для этой части обслуживания. "Я прихожу сюда за отдыхом и покоем. Твой голос не приносит ни того, ни другого", - лениво тянет Сукуна, фактически приказывая Юджи заткнуться. Следующие слова адресованы его массажистке. "Посильнее. Рубцовая ткань требует большего давления". После того как Юджи чуть не потерял сознание во время массажа, следующая услуга оказывается в другой комнате с шезлонгами, сделанными из какого-то странного камня… или соли? Он не уверен, но, видимо, лежание на нем выводит токсины из организма. Это кажется безумием, но Юджи просто соглашается. В комнате абсолютно душно. А его закутали в слишком жаркий халат. Как люди здесь не падают в обморок? "Ты часто так делаешь?" Сукуна бездельничает, потягивая редкую огуречную воду, свежую и чистую. "Зачем задавать мне неинтеллигентные вопросы, на которые ты и так знаешь ответ?" В линии его бровей все еще прослеживается раздражение, и это нехорошо. Бессмысленно спрашивать, отчего у него плохое настроение, ему достаточно проснуться не с той стороны кровати. "Потому что я хочу поговорить с тобой, вот абсурд", - огрызается Юджи. Даже если у тебя плохое настроение". В качестве коварного предложения мира Сукуна протягивает Юджи освежающую воду со столика рядом с его креслом. "Пей. Ты меньше раздражаешь, когда ты молчишь". Фыркнув, Юджи набирает воду и выпивает ее всю, чувствуя себя виноватым за то, что забыл насладиться вкусом чистой, очищенной воды. В городе так много людей, которые никогда не пробовали такой воды, а он воспринимает это как должное из-за этого мудака, с которым он связан. Оглядываясь по сторонам, Юджи понимает, что никого из клиентов не удивляют эти удивительные предметы роскоши, они просто оцепенели. Это огорчает его, и он дает себе зарок никогда не быть похожим на этих людей. "А вода здесь бесплатная? Сколько можно?" Юджи осторожно спрашивает Сукуну. Сукуна опасно нахмурил брови, услышав, как в голове Юджи зарождается история об этике и морали. "Ничего не бывает бесплатным. Не начинай мне рассказывать о благотворительности, иначе я сброшу тебя с посадочной площадки. Если слабые не могут обеспечить себя, они погибают. Такова жизнь". Точно. То, как он говорит с холодной усмешкой, просто невероятно. Юджи хмуро закрыл рот. Он ожидал, что Сукуна будет вести себя дерьмово, но ему пришлось высказать свое недовольство. Тусклое оранжевое освещение в комнате с соляными камнями в конце концов убаюкивает его, и спокойствие нарушается только тогда, когда Сукуна решает, что ему надоело потеть в этой комнате и он предпочел бы бассейн. Юджи не против сменить обстановку, но его тело еще не привыкло. Пройдя по тихим мраморным коридорам, они попадают в один из трех бассейнов, построенных из камня с прекрасной мозаикой, растениями и чистейшей водой. Группа мужчин как раз покидает зал, когда они заходят внутрь. Юджи с минуту тупо стоял, размышляя о том, как это работает. У него только этот пушистый халат, он не взял с собой плавки... Он смотрит на двух оставшихся в комнате мужчин, которые только что вышли из бассейна, и замечает, что на них нет ни следа одежды. О. Юджи быстро отводит взгляд. Ну, ладно, это будет мучительно по многим причинам. Пока остальные мужчины вытираются насухо с другой стороны, облачаясь в предоставленные спа-салоном пушистые белые халаты, Юджи видит Сукуну, стоящего у роскошных шезлонгов с королевскими синими подушками и держащего руки на поясе своего халата... Инстинкт заставляет Юджи идти к нему, чтобы помочь. В нем есть что-то такое, что доставляет удовольствие помогать другим, и в данном случае сам акт служения этому человеку доставляет ему удовольствие. Он тянется к завязкам, обхватывает татуированные руки Сукуны, склоняет голову, распутывая их... "Кем ты себя возомнил, Ураюме?" Юджи тут же останавливается, его грудь заливает румянец. "Не стоит быть неблагодарным", - хмыкнул Юджи. Когда он поднимает взгляд, глаза Сукуны улыбаются, что является хорошим знаком, даже если его рот не улыбается; это успокаивает Юджи. "Мне не нужно, чтобы ты меня раздевал". Халат соскальзывает с его мощных плеч и падает на шезлонг, оставляя его обнаженным. Юджи чувствует нестерпимое головокружение, когда его наставник проносится мимо него, весь обнаженный, и со звериной грацией скользит в бассейн. Двое других мужчины кивают на прощание, выходя из помещения. Юджи застыл на месте, опустив руки на пояс халата. Сукуна плавает вокруг, как карп кои в пруду, и поднимает любопытную бровь в сторону Юджи. "Ты вуайерист или кто? Нет, не отвечай. Залезай." Вот так я и умру, уныло думает Юджи, опуская свой халат рядом с халатом Сукуны. Они же не видели друг друга на спарринг-мате, даже в одних шортах, и Юджи не стыдится своего тела. Но, естественно, его беспокоит, что думает о нем Сукуна. Он, наверное, видел много голых людей, - с досадой подумал Юджи. Я не уникален. Беспокойство длится недолго, потому что Сукуна пытается утопить его, чтобы развлечься, и Юджи, шипя, как облитый водой кот, пытается отомстить. "Это место должно быть спокойным", - ворчит Юджи, когда ему удается взять своего наставника в охапку. "Ты разрушаешь атмосферу!" ~ Вода у дальнего края бассейна доходит Юджи до пупка, когда он прислоняется к бортику, расслабляясь. Его больше не топят. Вода освежает. За свою жизнь он побывал всего в нескольких бассейнах, и они не были похожи на этот. По его воспоминаниям, в них ему становилось плохо: вода была грязной, мутной и мерзкой. Он помнит, что после одного из них у него начался жар. Ужасно. Он закрывает глаза. Сосредотачивается на дыхании. Когда он открывает их, Сукуна смотрит на него, как бы оценивая опции, которые может предложить Юджи. Это странный, созерцательный взгляд, и Юджи не знает, что с ним делать, поэтому он делает вид, что не заметил его, и снова закрывает глаза. Сукуна становится непредсказуемым, когда его не развлекают. Они все еще одни, им повезло, что пространство осталось в их распоряжении. Внезапно Сукуна подплывает к нему и прислоняется к краю рядом с ним, плечом касаясь плеча Юджи, теплого и живого. Юджи делает вид, что ничего не замечает, и закрывает глаза, пытаясь обрести дзен или что-то в этом роде - ведь в этом смысл этого места, верно? Под водой теплая рука медленно ложится на бедро Юджи. Прикосновение тяжелое, как клеймо, заставляет Юджи затаить дыхание. Он не произносит ни слова, что он должен сказать...? Слюна наполняет его рот, а рука медленно движется по нему, кончиками пальцев касаясь его кожи. Что происходит? Два пальца проводят по чувствительной складке между бедром и пахом, заставляя член Юджи подрагивать от неконтролируемого интереса. Дыхание снова сбивается, глаза в панике распахиваются, и он смотрит на Сукуну, который пристально разглядывает его, не прекращая ласк. Тыльной стороной ладони он проводит по быстро растущей эрекции Юджи. Ощущение электрическое, в животе Юджи вспыхивает цветок желания, наполняя его голодом. С губ Юджи срывается неловкий звук. Сукуна усмехается с оттенком насмешки, потому что он знает, о, он знает, какой эффект он производит на Юджи. "Почему... просто почему?" Юджи ничего не понимает, мысли крутятся в голове. Такое ощущение, что его дразнят. Издеваются. Как будто он стал жертвой какой-то ужасной шутки. "Ты не... я для тебя никто..." "Почему?" Наклонившись поближе, Сукуна промурлыкал ему на ухо. "Почему бы и нет?" Почему бы и нет? Эти два случайных слова дают понять, что чувства Юджи нематериальны, а физическая близость для Сукуны - всего лишь момент времени. Что- то, что поможет ему развеять скуку. Момент развлечения и ничего больше. Ты не должен позволять ему играть с тобой, - говорят ему остатки чувств Юджи. Он никогда не будет тебя уважать. Но когда эта мозолистая рука оказывается между его ног, все оговорки Юджи вылетают в окно вместе со всем его здравым смыслом. Расплавленная лава заполняет его тело, его член вырастает на полную, ноет в руках Сукуны. Юджи только и может, что задыхаться, его лицо покраснело. Вода вокруг них идет волнами от движений руки Сукуны, ублажающей Юджи, и звук неровного дыхания Юджи наполняет воздух между ними. Не зная, что делать со своими руками, он кладет их на грудь Сукуны, любуясь ею, боясь встретиться с его глазами, боясь показать, как ему приятно это внимание. Он слишком боится, что увидит в этом красном взгляде бессердечное веселье. Рука, держащая его, очень опытна, и Юджи чувствует, что ему отчаянно хочется прикоснуться к Сукуне, хочется сжать их члены вместе, пока они оба не достигнут кульминации… Он хочет почувствовать член Сукуны в своей руке, хочет ощутить его вес. Тяжелый ли он? Боже, он уверен, что да. Ему интересно, каков он на вкус, он никогда не хотел этого, но, но он очень хочет этого прямо сейчас. Он встал бы на колени перед этим человеком и проглотил бы его до дна, только бы услышать, как Сукуна хвалит его или даже унижает, он бы принял и это... "Можно...?" Юджи скользит руками по точеной груди Сукуны, спускаясь ниже. С любовью прослеживает татуировки, наблюдает, как слегка выгибается низ живота Сукуны от его прикосновений. "Не стоит". Его смущает, что ему не разрешено трогать Сукуну, доставить ему то же удовольствие, что и Юджи, но в конце концов разум Юджи разлетается на куски, когда он чувствует, как эта умелая рука ласкает его. Трогает его тугие, ноющие яйца, проводит опасным черным ногтем по его эрекции, а затем снова опускается вниз. Большой палец теребит его кончик, чувствуя, как под его прикосновением излишки спермы Юджи вытекают в воду. Рот прижимается к уху Юджи, грубо произнося: "Ты всегда мокрый, как девочка, малыш? Здесь?" Большой палец Сукуны снова прижимается к головке, заставляя Юджи громко застонать. "Или это только для меня?" Юджи зарывается лицом в плечо Сукуны, бедра мягко подаются в его объятья. Он боится, что ему нравится это унижение, потому что оно заставляет его внутренности сжиматься от острого желания. "Только ты", - шепчет он со стыдом. Ощущение такое, будто он течет, как из крана, возбужденный так, как никогда в жизни. К его коже прикреплен провод под напряжением, дикий и трещащий от желания. Этого слишком много. Этого недостаточно. Он хочет большего, гораздо большего... "А что, если кто-то войдет?" Юджи хрипло произносит, его лоб опускается на плечо Сукуны, и он вздрагивает от удовольствия, наблюдая за тем, как эта опытная рука медленно мучает его, скользя вверх и вниз, доводя его до болезненного безумия. Он хочет кончить. "Они могут посмотреть", - хриплым голосом отвечает Сукуна, и от этого Юджи краснеет еще сильнее, ругаясь про себя. Во что он ввязался? И не все ли ему равно? Он на краю обрыва, вот-вот сорвется, улетит в море экстаза, когда Сукуна останавливает его движения, замирает на мгновение, удерживая его на месте. Юджи задыхается, пальцы впиваются в кожу Сукуны достаточно сильно, чтобы оставить следы, он нуждается в нем… "Ты позволишь мне сделать это?" Свободная рука Сукуны скользит по бедру Юджи, оставляя за собой огонь, проникает ниже, проникает между бедрами, туда, где его никогда не касались, никто, никогда... Юджи дрожит, нервничая и теряясь в догадках, прижимаясь к широким плечам, стоящим перед ним. Мысль о том, что кто-то, кто угодно, может войти сюда прямо сейчас, в равной степени возбуждает и пугает его. Он представляет себе, как они выглядят, стоя на краю спокойного бассейна с тонкой мозаичной кладкой; большая татуированная спина Сукуны, его тело, прижимающееся к более стройному Юджи. Руки Юджи обхватывают его плечи, притягивая ближе, но не отталкивая, рука Сукуны сгибается, работая вверх-вниз... Было бы совершенно очевидно, что происходит. Эти уверенные пальцы прижимаются к нетронутому кольцу мышц Юджи, поглаживая, дразня. Это дерзкое ощущение, заставляющее разум Юджи метаться от возможностей, пугающих и возбуждающих его одновременно. Его член нетерпеливо подергивается в руках Сукуны, и Юджи раздвигает ноги чуть шире, как какая-то шлюха. Это унизительно, но он хочет, о, черт, он хочет...                                Ошеломленный, опьяненный эндорфинами и химическим веществом, известным как похоть, Юджи стыдливо опускает голову, ужасаясь правде, которая вырывается наружу: "Я бы позволил тебе сделать все, что угодно". Сукуна едва заметно напрягается при этих словах, его палец слегка надавливает на него, и Юджи ощущает новое давление. "Тебе лучше знать, что нельзя говорить такие вещи такому человеку, как я". Да, Юджи прекрасно понимает, что это ничем не отличается от обнажения горла перед клинком. "Я хочу только тебя", - прерывисто шепчет Юджи, прижимаясь к коже его плеча. Он смело поворачивает голову и прижимается языком к горлу Сукуны, пробуя на вкус воду из бассейна на его коже. Он скребет зубами ключицу Сукуны, и в его горле застревает тихий скулеж. Это похоже на сон, на смутную фантазию - быть здесь, прикасаться к этому мужчине... Сукуна издает горловой звук, один палец проникает в глубины тела Юджи, за ним быстро следует второй. Раздвигая его, разжимая, чувствуя, как он дрожит. Боль, да, боль, некое жжение и растяжение, но Юджи уже привык к боли. Дискомфорт проходит мимолетно, и вскоре он вознаграждается волнами удовольствия, ощущая себя полным в двух толстых пальцах, наполняющих его. Его наставник трахает его так крепко, рука все еще на члене Юджи, а другая массирует его внутренности. Ноги Юджи слабеют, даже когда он снова прижимается к этим пальцам, и он стонет, когда Сукуна сгибает их, нащупывая что-то, от чего в глазах Юджи вспыхивают звезды. Пальцы сжимаются сильнее, безжалостно, отправляя Юджи в бездумное безумие. Юджи проклинает себя, издавая клокочущий голодный звук. "Это... это слишком..." "Никогда не бывает слишком", - весело говорит Сукуна, снова выкручивая руку и проводя большим пальцем по чувствительной, набухшей головке члена Юджи. "Ты будешь удивлен тому, что может выдержать человеческое тело. Как много ты можешь принять. Сколько можно трахать и быть трахнутым..." Юджи кончает неожиданно, слушая его ужасный голос. "Мерзкий мальчишка, - прохрипел Сукуна, когда Юджи сжал его пальцы. Юджи прижимается зубами к коже Сукуны, прикусывая ее, чтобы скрыть громкий крик удовольствия, а зрение темнеет. Его пах сжимается и разжимается, опуская его желание в бассейн, и он отчаянно скулит, чувствуя, как его задница наполняется этими двумя пальцами, изгибающимися и сжимающими его до безумных высот. Рука, лежащая на его члене, умело поглаживает его, а ноготь большого пальца прижимается к чувствительной щели. Даже когда он обвис на Сукуне, задыхаясь, тот не прекращает сжимать пальцы внутри Юджи. Его рука отходит от члена Юджи, но ловкие пальцы остаются глубоко внутри, требуя каждую крупицу здравомыслия Юджи. Еще одно сильное нажатие. Его член снова дергается, вопреки всему. Юджи стонет, разрываясь между удовольствием и болью. "Я не могу..." "Ты так думаешь?" Сукуна прижимается к его виску, голос хриплый. Он прижимает Юджи к себе, и Юджи чувствует, как твердая эрекция упирается ему в живот. "Я хочу прикоснуться к тебе", - говорит Юджи неуклюжим, жалобным языком. Сукуна шлепает по его руке и низко рычит: "Ты получишь то, что я тебе дам, сопляк". Его пальцы сильнее массируют Юджи, надавливая, поглаживая точку его желания, спрятанную внутри. В его паху снова разгорается огонь, заставляя Юджи задыхаться от мучительного удовольствия. До слуха Юджи доносятся звуки проходящих по коридору людей, но он слишком пьян от вожделения, чтобы беспокоиться о том, что они увидят, как он разваливается на части, словно шлюха. Всего лишь пальцами он трахает Юджи так, как тот еще никогда не испытывал. Его бедра дрожат и сжимаются, член оживает под поверхностью воды, он влажно дышит в горло Сукуне, шепча его имя, снова и снова, когда он выплескивает новую порцию спермы. Из его кончика вытекает больше, чем ему казалось, что возможно. Смущаясь, он кончает густой белой струей, пока не опустошается. Мир раскалывается, а затем медленно собирается воедино. Голоса снаружи становятся громче, ближе. Когда Юджи откидывает голову назад, чтобы отдышаться, Сукуна захватывает его рот в жестоком, голодном поцелуе. Он не просто целует, он берет. Это не похоже ни на один поцелуй, который когда-либо был у Юджи, и сердце стучит в ушах так громко, что Сукуна наверняка слышит его. Его язык проводит по зубам Юджи, затем гладит его язык, а потом проникает глубже, словно пытаясь проникнуть в горло Юджи. Чтобы задушить его. Поглотить его. "Ты знаешь, каков ты на вкус?" Сукуна пробормотал это ему в губы. "Нет", - отвечает Юджи, ошеломленный. Голова кружится от желания. Это вообще реальность? Боль между ног говорит "да". Сукуна коротко прикусил нижнюю губу, голос грубый. Такого тона Юджи от него еще не слышал. "На вкус ты чист, как снег". "...тебе это нравится?" Он привык к тому, что Сукуна говорит эти безумно красивые вещи, которые не совсем логичны. Никому не понравится снег, в нем полно токсинов и отходов. Да и снега-то уже нет: из-за кислотных дождей он образуется с трудом. Сукуна откинулся на бортик бассейна, скривив рот в жестокой ухмылке, и не ответил. Сразу за дверью раздается звук шагающих по коридору людей. Юджи уже почти готов к тому, что его увидит людят: лицо раскраснелось до неузнаваемости, он пыхтит, как шлюха. Сукуна, кажется, ничуть не обеспокоен, даже когда за его спиной открывается дверь и до их ушей доносятся голоса. Он немного выпрямляется, продолжая стоять перед Юджи, пока тот собирается с мыслями. Он закрывает его от посторонних глаз, хотя это и выдает, чем они занимались. Усмехнувшись, Сукуна прощально сжимает его задницу, что унизительно само по себе. Юджи может просто умереть от смущения, когда две другие группы людей погружаются в большой бассейн, разговаривая, и их глаза видят красное лицо Юджи и близость Сукуны, его руку на бедре Юджи. Они знают. Боже, они точно знают, что произошло. Сукуна встречает их с довольной, пожирающей ухмылкой, не стесняясь того, что его член все еще наполовину твердый. Юджи хочет спрятаться, но от этих взглядов спрятаться некуда. Когда они выходят из бассейна, Юджи видит следы пальцев на плечах Сукуны. О, черт возьми, да, это очевидно. Он пытается притвориться, что не испытывает смущения. "У нас будут неприятности?" спрашивает Юджи, когда они снова одеваются в свою повседневную одежду. "Они сообщат об этом?" "Скорее всего, меня отшлепают за неуместное использование помещения". Сукуна закатывает глаза. "Это не первый раз, когда мужчина приводит друга" - наклоняется он, чтобы пропеть: "...для своей компании". Юджи бросает на него взгляд, полный отвращения. Почему он так себя ведет? "Больной". Сукуна хихикает. По дороге к выходу с посадочной площадки Сукуна молчит, и Юджи не чувствует себя достаточно уверенно, чтобы втянуть его в разговор. Напряжение, которое было в Сукуне утром, исчезло, глаза стали чуть ярче, походка изменилась. Он использовал тебя, чтобы чувствовать себя лучше, - устало думает Юджи. Как будто ты мячик для снятия напряжения мышц. Пока они ждут, когда Ураюме заберет их, Юджи решает отказаться от поездки на его машине. "Я сам пойду домой. У меня есть дела. Если вы не против". Он заказал машину, не в силах представить себе возвращение в дом Сукуны после того, что между ними произошло. Юджи нужно пространство, чтобы подумать. Сукуна смотрит на него со знанием дела, забавляясь. "Конечно, как знаешь". Он пренебрежительно отмахивается от него, пока они стоят на посадочной площадке. Мгновением позже на посадочную площадку прибывает уже знакомый полуночно-серый автомобиль. Голос Ураюме доносится из машины, когда окно опускается. "Вам лучше, Сукуна-сама?" Бросив приторный взгляд на Юджи, Сукуна весело говорит: "Мне кажется, Ураюмэ, небо стало намного чище, чем раньше. Прогулки в безмятежности всегда полезны для больной души". Отлично, он еще и поэтичен. Каким бы ужасным он ни был, Сукуна иногда так делает: говорит поэтические вещи, когда злорадствует. Ураюме не следит за коротким взглядом Сукуны. "Я так рад за вас, господин. Вы всегда заслуживаете приятного дня". О, заткни рот, ты, профессиональный подсос, - Юджи думает об Ураюме, пока ждет свою собственную машину. Его лицо может быть ярко-красным, но он надеется, что это не так. Когда он в конце концов возвращается домой, то переигрывает каждый момент, пытаясь вновь ощутить эти руки на своем теле. Он хочет утонуть в аромате кожи Сукуны, хочет снова прижать язык к татуировкам, попробовать их на вкус... И, возможно, он позволит тебе, если будет в настроении, - с ноткой ненависти к себе думает Юджи. Ему не нравится чувствовать себя просто капризом. Он уверен, что так оно и есть. Но ему ужасно хочется большего. ___________________________________________ Сукуна то горяч, то холоден. Невозможно предугадать его настроение или прихоть. Когда Юджи видит его в следующий раз, все становится на свои места, как будто он не провел добрых двадцать минут, растягивая девственную задницу Юджи своими пальцами в ебаном спа-салоне. Как обычно. Юджи привык к эмоциональным ударам. ~ Это один из тех дней, когда Сукуна находится в своем офисе в городе, оставляя Юджи в его квартире с Ураюме. Он использует это время, чтобы подключиться к Интернету с помощью своего шунта, просматривая график поступления, какие физические тесты они потребуют от него пройти, в зависимости от того, куда он поступит. Обычное исследование своего будущего, сканирование, чтобы понять, в чем он должен преуспеть, чтобы произвести впечатление на чиновников. Когда он открывает глаза, больше не вглядываясь во всемирную паутину, то видит, что Ураюме стоит рядом с ним, как какой-то жуткий гоблин. Юджи с нервным шипением вынимает вилку из розетки, чувствуя, как игла выходит из шунта. "Что? Разве у тебя нет дел поважнее, чем пялиться на меня?" Ураюме, похоже, не беспокоится, что его поймали. "Просто смотрю на тебя. Пытаюсь рассмотреть". Ураюмэ неожиданно подходит ближе, берется за лицо Юджи, наклоняет голову то в одну, то в другую сторону. Заглядывает в глаза Юджи с неудобного расстояния. Словно пытаясь залезть в его душу, понять, что заставляет Юджи жить. Это жутко. Неловко. Но у Юджи нет другого выбора, кроме как разрешить это. Юджи хмурится, наблюдая за тем, как его продолжают мучить, и спрашивает: "...Что пытаешься увидеть?" “Видеть тебя так же, как он". Удивление выбивает из Юджи всю враждебность. "О." "Ты угодил ему. Для такого, как ты, нет большего комплимента", - просто говорит Ураюме Юджи, не отрывая рук от его челюсти. "Но никогда не расслабляйся. Сукуна-сама непостоянен". __________________________________________ Он едва успевает уклониться от ножа, занесенного над его лицом. "Ты чуть не отрезал мне нос", - рычит Юджи. "Так старайся". Сукуна вернулся в подготовленную стойку, нож наклонен, свободная рука вытянута для равновесия. "Если ты окажешься в ближнем бою, я гарантирую, что кто-нибудь попытается ткнуть тебя ножом в смазливое мальчишеское личико. Я бы так и сделал". Трудно поверить, что этот самый человек заставил его кончить в спа-салоне всего несколько дней назад. Это оскорбительно, на самом деле. Суть игры в том, чтобы обезоружить вооруженного противника. Они противостоят друг другу уже десять минут, и Юджи расстраивается. Трудно тренироваться против противника, которого практически невозможно обезоружить. Юджи пытается сделать правильный захват, чтобы вырвать нож из рук Сукуны, снова и снова, пока, наконец, Сукуна не наносит удар вперед достаточно далеко, чтобы Юджи отступил в сторону, наблюдая, как рука проходит мимо него, а затем берет контроль над рукой Сукуны обеими руками, зажав болевые точки в руке, чтобы заставить его выронить нож. Мгновение спустя Юджи держит нож наперевес, ухмыляется, торжествуя, и… Воздух вырывается из его легких, нож вылетает из руки, и Юджи тяжело падает на коврик. На мгновение Юджи ошеломлен, и это видно по его лицу. У него есть всего несколько секунд, чтобы вернуться в строй, потому что, судя по всему, они еще не закончили.        "Что, думаешь, все кончено, потому что ты меня обезоружил?" Сукуна огрызается, пытаясь прижать Юджи к себе. "Ты не перестаешь драться. Никогда. Пока твой противник не умрет". Юджи едва избегает удушающего захвата, задыхаясь от напряжения. Нож давно забыт, так как они сцепились на полу. "Ты хочешь сказать, что я должен убить тебя в твоем собственном доме?" "Я говорю, что ты должен попробовать, черт возьми". Ублюдок, я тебя ненавижу, - с досадой думает Юджи. Одно сложное испытание сменяется другим. Раздраженный переменой, Юджи клянется сделать ее как можно более неприятной своим следующим приемом, когда они будут бороться на полу. Это мерзкий, грязный прием, и нет, Юджи никогда бы не попробовал его на ком-то другом, но в этот раз он сделает исключение. Сукуна заслужил сладкую иронию того, что собирается сделать Юджи. Его хватка перемещается дальше от бедра Сукуны, возвращаясь на бугор, пальцы погружаются между ягодицами и пихают... Отрывистое кваканье. "Ты пытаешься проверить мой зад?" Сукуна звучит недоверчиво и обиженно, голос напряжен. Отрегулировав хватку, надавив чуть сильнее, чтобы причинить больший дискомфорт, пытаясь лучше воздействовать на противника, Юджи выдавил из себя: "Да. Это работает?" С раздраженным рыком Сукуна пытается разрушить положение Юджи. "О, маленький мальчик. Тебе придется нелегко, если ты надеешься подчинить меня". Еще одно движение - и их позиции меняются, сплетаясь в клубок, как змеи. Юджи прижимается лицом к мату и начинает фыркать от смеха. "Почему ты смеешься?" Сукуна огрызается: "Я серьезно. Сделай лучше". Юджи продолжает смеяться, потому что не может выбросить образ из головы. "Не могу поверить, что ты это сказал". Встав, Сукуна бросает на него презрительный взгляд. "Соберись. Я вернусь, когда ты закончишь свое детское хихиканье". Юджи вздыхает в ожидании, потягивается, переводя дыхание, пока Сукуна идет в главную часть своей огромной квартиры, вероятно, глотая таблетки или что-то в этом роде. Или пьет, потому что он слишком много пьет, если не находится в офисе. Это недостаток, думает Юджи. Это и курение. Когда Сукуна возвращается, его аура снова становится другой, и Юджи гадает, с какой версией он будет драться на этот раз. С наставником или с человеком, которому нравится его унижать. К сожалению, это оказывается унижением. Это становится очевидным, когда каждое прикосновение становится сексуально заряженным: рука, ласкающая его бедро, или удушающий захват, в результате которого его задница оказывается сильно прижатой к паху Сукуны, когда он подчиняет его на коврике. Это раздражает, потому что Юджи не уверен, что ему нравится играть в "горячее и холодное". Ему не нравится быть импульсом, потому что импульсивные прихоти не имеют значения. В финальной схватке Сукуна позволяет прижать себя к Юджи с хитрой ухмылкой, которая так и тянется за пупком Юджи. Юджи прекрасно понимает, что происходит. И это его бесит. Юджи скатывается с бедер Сукуны, во рту пересохло, легкие задыхаются. Он садится на колени рядом с ним и бросает на него обвиняющий взгляд. "Теперь ты просто играешь со мной. Как будто я гребаная игрушка. Прекрати". По-прежнему лежа на спине, Сукуна издает звуки недоверия. "Что за чушь ты мелешь?" Яростно жестикулируя, он старается не слишком повышать голос, потому что Ураюмэ наверняка подслушивает где-то вне поля зрения, и Юджи не нужно делать это откровенно легко. "Ты то притягиваешь меня к себе, то отталкиваешь. В любой день твое мнение о том, чего ты хочешь, меняется. Как будто я прихоть, а не желание". Юджи отвечает грубо, его эмоции уродливы и необузданны. "Что все это значит?" "В этом-то и вся прелесть", - Сукуна смотрит на него так, словно он особенно медлителен. Теперь он выглядит невеселым, глаза стали ровными - не очень хороший знак. "Это не обязательно должно что-то значить. Прихоти работают именно так". Он совершенно не хочет позволить Сукуне обойти его в этом вопросе; чаще всего он это допускает. "Может, я хочу, чтобы это что-то значило". "Ты хочешь, чтобы это что-то значило". Сукуна немного жестоко ухмыляется, слова звучат издевательски. Он сидит прямо, в его плечах чувствуется агрессия. Легкое запугивание, одним щелчком выключателя. "Чего именно ты добиваешься, мой избалованный мальчик? Тебе недостаточно моего внимания? Чего еще ты от меня требуешь?" Когда он так говорит, Юджи кажется, что он требует чего-то преступного, хотя все, о чем он просил - это некая эмоциональная стабильность. Что он не просто вещь, которую можно взять и выбросить. Слова переиначиваются, заставляя Юджи чувствовать себя плохим парнем в комнате. Очень ловкий трюк, разыгранный старым лисом. Жаль, что Юджи видит его насквозь и уже знает, как играть в эту игру. Минус того, что Сукуна так часто держит его рядом, в том, что теперь Юджи знает его дерьмовые игры. Юджи должен действовать осторожно, ведь он знает, насколько тонка грань между тем, чтобы обидеть своего наставника и угодить ему. "Мне и в голову не придет требовать от вас чего-то. Я просто сообщаю вам, что у меня есть чувства. И мне не нужно то, что вы предлагаете, если это ничего не значит. Примите это как есть, вы же умный". Он добавляет последнюю фразу немного мятежно. "Следующий шаг за вами". Хорошо выточенная челюсть слегка сдвигается от его грубых слов. Багровые глаза сужаются в догадках. "Все, что я предлагаю, ничего не значит". Юджи хмурится, скрестив руки. "Ты знаешь, что это ложь, и я слышу это по твоему голосу. Я слишком хорошо тебя знаю для такого дерьма". "Правда?" Сукуна говорит это немного грубо, усмешка кривит его губы. "Ты меня знаешь?" "Да!" Юджи громко огрызается, уже не заботясь о том, что Ураюмэ наверняка подслушивает и ведет отчет где-то в доме. "Когда ты улыбаешься гостям на своих дурацких вечеринках, это никогда не отражается в твоих глазах, потому что улыбка, которую ты им даришь, ничего не стоит. Когда ты делаешь что- то для других, это не потому, что это выгодно им, а потому, что это выгодно тебе. Когда ты решаешь, что хочешь прикоснуться ко мне, это происходит не потому, что ты отвечаешь на мои чувства, а потому, что тебе скучно, а я свободен". Воцаряется тишина, лишь слышно тяжелое дыхание Юджи. Должно быть, что-то упало, потому что Сукуна выглядит как человек, которому только что неожиданно точно указали на все его недостатки, потому что он никогда не думал, что у кого-то хватит смелости сказать ему об этом в лицо. "Ты закончил разглагольствовать?" ехидно спросил Сукуна, усаживаясь на землю и опустив глаза в тени. "Я могу говорить о тебе целую вечность, и все равно этого будет недостаточно", - шипит Юджи, делая гневный жест руками, и огонь в его венах пылает с той же страстью, что и при мысли о поцелуе с этим разъяренным человеком напротив него. Сукуна молча и неподвижно наблюдает за ним, с хирургической точностью разглядывая его. Сукуна смотрит на него по-новому, словно понимая, что Юджи действительно стал немного ближе, чем ему казалось. "Давай рассмотрим это твое безобразие. Кто еще уделяет тебе столько времени, сколько я? На кого еще я могу потратить столько же сил?"                   Слова словно валун, рухнувший с горы. Юджи не может заставить свой язык двигаться, он застыл. Ответ - "никто", и они оба это знают. "Так я и думал", - отвечает Сукуна за них обоих, поскольку Сукуна не тратит время на тех, кого считает недостойными своего присутствия. "Разве это не говорит само за себя? Почему я должен объяснять тебе все по буквам?" Юджи застонал и упал на спину, широко раскинув руки. Он эмоционально истощен. Это все равно что пытаться объяснить чувства роботу. "Чего ты хочешь?" Сукуна наклоняет голову в сторону, пытаясь разгадать загадку Юджи. Он подходит ближе и смотрит на Юджи сверху вниз. "Какая-то нелепая просьба?"             "Я уже твой", - мрачно отвечает Юджи, глядя в потолок. "Я хочу, чтобы ты признал это и позаботился о том, что ты делаешь". Потому что вред, который ты можешь причинить мне, намного больше, чем тот, что я могу причинить тебе. Что-то мерцает в этих пунцовых глазах, темных и голодных. "О, мой мальчик. Я всегда знал это о тебе". Он протягивает руку и берет Юджи за лицо, поворачивая его к себе. Юджи смотрит на него с болью, желая, чтобы тот почувствовал его внутреннюю боль, терзающую его. Этот человек знает, что Юджи готов ради него на все, что угодно, что Юджи тонет в своих чувствах и не может спастись. Он позволяет Сукуне увидеть все это, обнаженное лицо, то, как он дрожит под сильной хваткой. Сукуна наклоняется ближе. Юджи слышит, как колотится в ушах его собственное сердце. "...и ты должен знать", - шепчет Сукуна в двух шагах от губ Юджи. "Заменить тебя будет нелегко". А потом он сокращает расстояние между ними и прижимается ртом к губам Юджи, перехватывая дыхание.                                ~                                ~                                ~ Это милое кафе, расположенное на сотом этаже башни Рай, в которое можно попасть только по эксклюзивной карте-ключу и специальному, постоянно меняющемуся паролю. У обслуживающего персонала больше нет ни языка, чтобы говорить, ни ушей, чтобы выслушивать секреты. Им даже не разрешается смотреть на лица своих клиентов. Свежий кислород подается в помещение, со вкусом оформленное как элитная гостиная того времени, о котором мало кто помнит. Однако люди, находящиеся в этом изысканном, роскошном зале, помнят, ведь многие из них гораздо старше, чем даже они сами могут вспомнить. Рёмен Сукуна с типичным для него высокомерным видом опирается подбородком на ладонь, глядя через стол на мило улыбающегося мужчину с длинными локонами полуночных волос. Они выглядят как обычная деловая пара, оба одеты в традиционные косодэ. Их разговоры не похожи на обычные, как и у большинства клиентов этого заведения. Именно из-за таких деловых тет-а-тет разговоров в этом кафе работают служащие, которые не слышат, их барабанные перепонки повреждены до неузнаваемости. Пока перед ним ставят новый чайник, Кендзяку открыто говорит. "Мне нужно избавиться от неудавшихся зародышей из лаборатории под Академией обогащения человека. И сделать это нужно как можно скорее. И тихо". Девушка, которая только что обслуживала их, даже глазом не моргнула, ее взгляд послушно отводился от их лиц, чтобы не читать по губам. Глаза Сукуны полузакрыты, невеселые и отстраненные. Он смотрит, как тот потягивает чай. "Разве у тебя в лабораториях нет чанов с кислотой? Сбрось туда твой промах и покончи с этим". "Ты же знаешь, что за ними постоянно следят. Нет, у нас есть контейнеры с неудачными побочными продуктами. Разные стадии. Разные размеры. Различные деформации, полученные в результате испытаний. Мне нужно, чтобы эти контейнеры были изъяты и помещены в отходы, где они быстро разложатся рядом с нефтеперерабатывающим заводом". Громко зевнув от скуки, Сукуна отвечает: "Я не выполняю твоих поручений". "Я это прекрасно понимаю. Именно поэтому я жду, пока ты расскажешь мне, чего хочешь. Может быть, ты хочешь еще одно тело?" Что бы ни хотел скрыть Кендзяку, ему должно быть не по себе, если он предлагает нечто столь ценное. Сукуна усмехается. "И сколько же младенцев ты убил?" Хитрый ученый отмахивается от этого, словно от мухи. "Это неважно. И это не убийство; технически они не пережили обогащения своей ДНК", - легкомысленно отвечает Кендзяку, не испытывая ни капли стыда. "Это требует осторожности. Массы просто не поймут, насколько важна моя работа". Сукуна хихикает без юмора, качая головой в недоумении. "Думаю, тебе нужно отказаться от всех этих секретов. Просто прими то, что ты неприемлемое человеческое существо, как это сделал я. Это гораздо сильнее раскрепощает". "Я не в том положении, чтобы публично проявлять неприемлемость, и ты это знаешь. Это помешало бы моим исследованиям". Очнулся. Как же чертовски утомительно разговаривать с этим человеком. "Ладно. Но не держи меня за дурака, старая гниющая мозговая клетка. Количество трупов - да, трупов - имеет значение. Оно важно, если мои люди собираются с осторожностью выносить твой мусор". Они спорили еще минут двадцать, прежде чем Сукуна потребовал у Кендзяку шикарную квартиру в элитном районе Норт-Энд, в которой Кендзяку не жил с тех пор, как родился Юджи. "Что ты собираешься с ней делать? Тебе не нужны другие апартаменты". Кендзяку раздражает эта просьба, но он знает, что Сукуне не нужно еще больше денег, когда он может потребовать материальные вещи вместо них. "Сколько домов мне нужно? А сколько тебе нужно нелегальных экспериментов? Ответ: столько, сколько мы захотим". И, может быть, просто ради дополнительного удовольствия отнять у Кендзяку еще одну вещь. "Договорились. По завершении задания я перепишу право собственности на тебя". После нескольких напряженных минут притворства, когда они вместе наслаждались чаем, Сукуна вздыхает. "Что бы это ни было, просто скажи об этом и перестань смотреть на меня с осуждением. Ты же знаешь, как мне это надоело". "Мне действительно есть что сказать", - невозмутимо отвечает Кендзяку после минутного раздумья, обращаясь с вежливым видом. Его янтарные глаза темнеют и мерцают, как угли. "Меня мало что трогает, ты понимаешь. Смерть, убийства, крики агонии. Это всего лишь колыбельные в бесконечном круговороте. Я совершал злодеяния, от которых население бы сошло с ума. Но в последнее время, - голос Кендзяку изменился, неожиданно понизившись. "Ты заставляешь мою кожу желать слезть с моих костей". Сукуна медленно впитывает слова, сильнее впиваясь в руку и пальцами в висок так сильно, что остаются вмятины. У него начинается мигрень, лучше бы он выпил таблетки. "Если это лесть, то ты можешь лучше". Глаза Кендзяку на мгновение сузились. "Ты, однозначно, самый больной и развращенный человек, которого я когда-либо знал. Во всем мире я не встречал равного тебе, когда речь заходит о границах, которые нельзя переступать". Взгляд Кендзяку со значением переместился на большой техноэкран на дальней стене. Там несколько репортеров сплетничают о последнем снимке Рёмена Сукуны с его молодым, свежим, двадцатилетним другом Итадори Юджи. Последний раз их видели вместе, когда они заходили в один из самых популярных бутиков, где шьют традиционные одеяния на заказ. Проходит еще мгновение, и Сукуна гогочет от удовольствия - низкий и глубокий, горький звук. Он понимающе смотрит на Кендзяку, уголок его рта кривится в усмешке. Он садится обратно на свое место. "О. Тонко. Разве мы только что не обсуждали искусство быть неприемлемым и принимать это? Или ты не слушал?" "Мои руки не чисты. Я не питаю иллюзий. Но то, что ты с ним делаешь, порочно на многих уровнях". Кендзяку потягивает зеленый чай с элегантностью прекрасной женщины. Ведь Кендзяку несколько раз был женщиной на протяжении веков. "Хотя ты мне отвратителен, и я знаю, что нет такой глубины, куда бы ты не опустился, я считаю важным упомянуть, что эта связь будет иметь последствия, которые ты не сможешь предвидеть". Уф. Проповедь о морали? "Твой сын и так читает мне лекции об отсутствии у меня угрызений совести, еще мне этого не хватало от тебя". Сукуна чувствует, как под кожей растет слизь раздражения. С холодной логикой он придумывает лучшую древнюю пословицу, которой можно поколотить Кендзяку. "Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты". Если я злой, то и ты тоже. Позабавленный словесной перепалкой, Кендзяку в свою очередь отвечает: "Ворон ворону глаз не выклюет". Ты показываешь себя с открытой враждебностью. "Кошка не должна играть со своей едой”. Перестань играть с моим сыном. Как будто Кендзяку имеет право так говорить. "С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Не надоедай мне своими лекциями. Ты помнишь нашу сделку? Ты дряхлый, я знаю, но даже ты это помнишь". Сукуна жестоко усмехается, вставая. "Я устранил твою "маленькую проблему", ту, что носила инициалы Г.С.". Он понижает голос, угрожающе наклоняясь над Кендзяку. "Я помню, каково это - вырвать его красивые голубые глаза и запихнуть их ему в глотку. Его труп давно поглотили извращенные твари, живущие под поверхностью. Сколько уже прошло, двадцать три года? Вспомни все тела, которые я похоронил для тебя, прежде чем снова упоминать Юджи". Во взгляде Кендзяку появилось что-то похожее на интерес: он не ожидал, что Юджи окажется больной темой. Да он ничего не ожидал, просто Кендзяку раздражает Сукуна. "Я ничего не забыл, когда речь идет о тебе. Именно поэтому твои последние решения столь необычны. Возможно, это ты становишься дряхлым". Кендзяку говорит загадочно, глаза всегда наблюдательны и хитры. "Когда наступит последний день, я напомню тебе поговорку: "Когда кошка оплакивает мышь, не верь ей". Раздражающий всезнайка. Еще одна скрытая подколка в адрес Юджи. "Скорбь? Я знаю только слово, но не чувство". Разозлившись, но скрывая это, Сукуна достает свою палочку и делает долгую затяжку. "Ты напомнил мне, что два тигра не могут делить одну гору". Я бы убил тебя, если бы ты не был мне полезен, ты, невыносимый возбудитель мигрени. На этот раз Кендзяку улыбается, в шоколадных глазах мелькнула искорка тьмы. "Туше. Если ты просидишь у реки достаточно долго, то увидишь, как мимо тебя проплывут твои враги". Я живу в безопасности, а ты - нет; если я буду терпелив, то доживу до твоей смерти. Сукуна, насмехаясь, снова дует в свою палочку, выдувая пар в сторону другого человека. "Так сделай это. Расскажи мне, что получится. Что касается меня, ну, ты же знаешь, я предпочитаю наблюдать, как свет покидает их глаза". Он символически помещает два пальца под челюсть у яремной ямки в форме поднятой вверх буквы "V". Я лучше перережу тебе глотку.                                ~