Без уведомления о выселении

"Он просто с ума сошел, - говорит Нобара, крутясь на месте в новой квартире, бесцеремонно подкинутой Юджи, расположенной в престижном районе Норт-Энд. Здесь все по-современному: серые каменные полы, мягкое освещение, красивый декор, украшенный зеленью. Двойные широкие стеклянные двери открывают вид на город, а не на пустоши, демонстрируя великолепие гигантских супербашен и неоновые огни, пляшущие снизу, и солнечный свет, отражающийся от автомобилей. Норт-Энд - элитный район, и Юджи чувствует себя здесь не в своей тарелке. "То есть, наверное". Юджи уверен, что это был случайный жест, чтобы оградить Юджи от Сукуны, сохранив при этом контроль. И, честно говоря, это место больше похоже на Мамдзяку, чем на Сукуну. Он не понимает, что чувствует, но не видит, чтобы Сукуна когда-либо жил здесь, хотя он вел себя так, будто это просто случайная собственность, которой он больше не пользуется, когда просто отдал ее Юджи. Фушигуро ходит вокруг, осматривая все критическим взглядом, словно пытаясь разглядеть в этом пространстве что-то от человека, связанного с Юджи. Что-то личное, что можно было бы использовать для Юты. Не найдешь, - с сожалением думает Юджи. Нобару тянет его в сторону, отвлекая от наблюдения за Фушигуро. Он был счастлив, что она наконец-то смирилась с мыслью о встрече с ним и больше не парится по поводу его сомнительного выбора в жизни. "Наливай. Он хорош в постели?" Нобара становится такой страшной, заглядывает ему в лицо, тяжело дышит. "Все плохие мужчины такие". Юджи не стал спрашивать, как она пришла к такому странному, извращенному выводу. В конце концов, она не спит с кем попало. Он знает ее всю свою долбаную жизнь. "Ну, я имею в виду, я еще не спал с ним, вот так..." "Итадори!" - кричит она в ужасе, заставляя Фушигуро вздрогнуть от досады. "Что, твой рот похож на пылесос или что-то в этом роде?!" Покрасневший и потрясенный, Юджи восклицает: "ЧТО?!" "Будь со мной честен". Она держит руку на бедре, задирая ее с таким же отношением. "Как ты за это заплатил?!" "Не ртом". Юджи шипит в ответ. Фушигуро со стоном поднимается с того места, где он нашел тайник с элитным пивом Юджи. Он откупоривает одну бутылку и делает большой глоток с таким видом, будто только что пережил судьбоносное откровение. "Может, вы двое заткнетесь? Итадори, как ты собираешься пить со мной на нижних уровнях, если ты такое пьешь?" ~ Она лежит на его кровати, волосы разметались по подушке, руки широко раскинуты, она смотрит в потолок. "Смею ли я спросить, чем ты сейчас занимаешься?" сухо поинтересовался Юджи. Она была угрозой весь этот визит. По крайней мере, они снова разговаривают, это уже плюс. Он скучал по ней. "О. Просто думаю о том, как ты лежишь здесь, в этой постели, со своим ужасным ублюдком-мужчиной. Мне нравится представлять, каково это". Не так уж и серьезно. "Он здесь не спит". Они не спят вместе; они никогда не ложились в одну постель. Это та эмоциональная несостоятельность, которую Сукуна таскает с собой, как плохой саквояж. Даже когда он кажется близким, он неосязаем. Сукуна даже умудряется сделать так, чтобы сексуальная близость не ощущалась как близость, оставляя в груди Юджи зияющую дыру тоски. Сукуна делает сексуальный контакт больше похожим на зуд, который нужно почесать. Юджи ненавидит это в нем. Внезапно почувствовав себя подавленным, Юджи опускается на кровать рядом со своей подругой, достаточно близко, чтобы ощутить ее тепло на своих простынях. Нобару можно назвать грубой, но она умеет быть ласковой. ...и он обманет если скажет, что не изголодался по ней. Нобара игнорирует его замечание, вместо этого она прижимается к его носу, становясь ближе. Ее голос - ровный шепот, словно она делится секретом: "Когда твой богатый дружок вышвырнет тебя на улицу, я приму тебя. У меня есть место в кровати". Она приостанавливается, опираясь на подушку рядом с ним, ее мягкие духи доносятся до его носа. Позже ее запах все еще будет витать на его подушках. "Я не любительница пеггинга, но я сделаю это для тебя". Юджи без всякого удовольствия терпит это в течение жаркой минуты, медленно моргая глазами. Он придвигается ближе к ней в постели и прижимается лбом к ее лбу. Он так близко, что ему больно смотреть в ее мягкие осенние глаза. "У меня есть член, и я бы вставил его в тебя, если бы ты этого хотела. Мне не нужно, чтобы в меня вставляли". Кожа вокруг ее глаз морщится от игривой ухмылки. "Но теоретически тебе понравится, если я буду иногда входить в тебя, да?" В дверях появляется Фушигуро, в руках у него еще одно дорогое пиво, вид у него страдальческий. "Я не настолько пьян, чтобы слушать эти разговоры". Нобара и Юджи перевернулись на спину и рассмеялись. ____________________________________________ Собственный дом - это, конечно, здорово, но немного одиноко. Он почти сразу обнаружил, что скучает по Кендзяку и его стряпне. В первые несколько ночей, проведенных в одиночестве, он звонил маме и спрашивал, как долго он должен готовить свою дорогую и труднодоступную говядину. Он мог бы поискать информацию в Интернете, но это было не то же самое. {"Юджи, прошло всего четыре дня". В голосе Кендзяку звучит веселье и тепло, возможно, он рад слышать голос Юджи. Они никогда не были так разлучены. "Я знаю". "Ну, твоя комната все еще там, где она всегда была". Приглашение вернуться. Кендзяку сделал странное лицо, когда Юджи сказал ему, что переезжает в квартиру в Норт-Энде. Но это было несколько недель назад.} Другое дело, что у него есть собственная квартира, но на самом деле это не совсем его квартира. Это становится совершенно очевидным, когда однажды ночью замки на его двери с громким звуком отпираются, позволяя Сукуне войти внутрь. Совершенно без предупреждения, как будто личное пространство Юджи не имеет значения... или просто не существует. Оглянувшись с большого раздвижного стола, на котором он расположился перед огромным техноэкраном, Юджи с немалой долей шока говорит: "Эм. Привет?". Он хочет нагрубить и спросить, почему Сукуна считает, что может появляться из воздуха... но потом понимает, что не может. Сукуна владеет этим местом. Мужчина входит, небрежно снимая обувь, и окидывает взглядом помещение, а затем падает на место рядом с Юджи. В уголках его рта заиграла небольшая ухмылка, а подбородок приподнялся с чем-то похожим на садистское ликование: ему доставляет удовольствие осознавать, что он застал Юджи врасплох. "Я не помешал?" Что-то таится в этом хищном взгляде, в том, как он осторожно перемещается по пространству. Его присутствие всегда ощутимо, но здесь оно ощущается иначе. Здесь они действительно одни. Внезапно Юджи впервые понимает, о чем пытался предупредить его Фушигуро, когда спрашивал "чувствуешь ли ты, что можешь сказать "нет"" все эти недели назад. На самом деле Юджи не контролирует ситуацию. Между ними существует серьезная разница в силе, и Юджи знает, что ничто не сможет заполнить этот пробел. Он не может сказать Сукуне: "Привет, хорошо, что ты зашел, но не мог бы ты меня предупреждать", потому что в реальности он живет в пространстве Сукуны. Так вот каково это - быть собственником? Юджи не уверен, что ему это нравится. Часть его мурлычет от этого ощущения, но другая половина бунтует, шипит, как кошка, которой наступили на хвост. С этой уверенностью Сукуна перебирается к нему, откидывается на спинку дивана и обхватывает голову Юджи властной хваткой. Сердце Юджи замирает в горле, пульс внезапно учащается от близости. Его собеседник пахнет дорого, и от этого у Юджи кружится голова. Сукуна ухмыляется и наклоняет голову, чтобы слегка прикоснуться к губам Юджи, языком пробуя его на вкус. Юджи влажно задыхается, подаваясь в его хватке. Сукуна откинулся на спинку стула, нахмурив брови. "Ну что? У кошки есть язык?" Юджи произносит: "Я не знал, что ты придешь...". Он уже покраснел - в последние дни он всегда волновался, когда находился в присутствии Сукуны. Его мысли постоянно возвращаются к тому, что они делают вместе: руки между бедер, пальцы ищут или даже поглаживают, входят. Пальцы обхватывают горло Юджи - пальцы, прикрепленные к руке, которая в одно мгновение может свернуть ему шею. "Тебе нравится?" В его голосе всегда есть эта нотка, как будто он пытается сказать Юджи, что он недоволен. "Ну, то есть, да. Конечно." Юджи победно улыбается, а в голове все крутится. Что он хочет услышать? "Просто прошло несколько дней. Я не ожидал тебя увидеть, и... ты не часто сюда приходишь. Я просто удивлен". Легкий шлепок по щеке Юджи, скорее похлопывание, чем что-либо еще. "Думаю, да. Тебя легко застать врасплох". Подкол, скрытый красивой ухмылкой. Он отходит в сторону. "Признаюсь, я не планировал заходить к тебе сегодня вечером", - глаза пробегают по телу Юджи, оценивая его возможности. "...но иногда у человека есть потребности. И я не думаю, что мне захочется делиться с Ураюме". У Юджи внутри все перевернулось от желания, когда он так ловко намекнул. Это что, модный способ сказать, что он возбужден? "Чем делиться?" При упоминании бледноволосого слуги Сукуны Юджи отвечает почти угрюмо, хотя часть его сознания уже знает, что они делят все, что находится вне сферы влияния Юджи. Опасные пальцы лениво перебирают край дивана, словно рисуя на нем. "Как ты стонешь, когда я впервые беру тебя в постель". Глаза Юджи удивленно расширились. О. О. "Ты берешь меня в постель?" "Ты заставляешь меня повторяться?" Сукуну раздражает, когда он отвечает на вопросы еще большими вопросами. Это всегда игра власти. "Следуй за мной". Затаив дыхание, Юджи застыл на месте от нервного удивления, когда Сукуна вошел в его спальню, ожидая, что Юджи просто... что? Пойти с ним? Обслужит его? Встать перед ним на колени и умолять? Что вообще означает "брать кого-то в постель", когда это сказано подобным образом? Юджи тупо стоит в дверях, разминая руки. Разве не должно быть прелюдии? Например, поцелуи? Что-то, что поможет ему расслабиться? Сукуна отворачивает взгляд на большую кровать и смотрит на Юджи. Словно хитрая хищная птица, Сукуна наклоняет голову в сторону. "Что случилось? Ты нервничаешь?" Когда Юджи оказывается в зоне видимости, знакомая рука обхватывает его через треники, нежно поглаживая, пока эрекция Юджи не напрягается. Пока на ткани не образуется темное пятно. Пока Юджи не затрепещет под его пристальным взглядом, отчаявшись и отдавшись на его милость. Он так неопытен, а этот мужчина держит его в ладонях, как простую игрушку. Сукуна дышит ему в ухо тяжело, дразняще. Издевается. "Ты боишься, малыш? Тебе помочь?" Крепкое сжатие, посылающее огонь в пах Юджи. Юджи вздрагивает, чувствуя, что становится мокрым, а его боксеры прилипают. Его кожа теплая, покрасневшая, пах напряжен и полон желания. Он пытается быть смелее, чем есть, притвориться, что он не такой уж неопытный, каким его выставляет Сукуна. "Нет, господин". Сукуна смеется. "Хорошо. У меня на мгновение мелькнула дикая мысль, что, возможно, ты хочешь, чтобы я тебя обслуживал". Он щиплет кончик члена Юджи, заставляя его вскрикнуть. Голос старшего мужчины злобно понижается, когда он отходит: "Ты здесь, чтобы обслуживать меня". Сукуна поднимает подушку, на которой в тот раз лежала голова Нобары. Прижав подушку к лицу, он медленно вдыхает и со вздохом опускает подушку на кровать. "Она сладко пахнет", - говорит Сукуна, краем глаза поглядывая на Юджи. Прикусив губу, Юджи опускает глаза на подушку, чувствуя, как взгляд Сукуны проходит по нему, словно физическое прикосновение. Чувствуя, как он смотрит на эрекцию Юджи, натягивающую его брюки. Его тело, как провод под напряжением, уже болит от столь незначительного контакта. "Она друг". Он злится? Неужели теперь он не захочет Юджи? Голова отклонена в сторону. "О, ты не трахаешь своих друзей?" В этом есть дополнительная насмешливая нотка, и это слегка злит Юджи, усугубляя его нервозность. Нахмурившись и наблюдая за тем, как Сукуна обходит кровать, чтобы снова приблизиться к нему, Юджи говорит: "Видимо, не все такие, как ты". Злобный смех, свербящий в ушах. Три шага ближе, почти вплотную, чтобы коснуться. Сердце ускоряется. "Она сказала, что заберет меня, когда я тебе надоем". Я тебе никогда не надоем. Властная рука на подбородке, обнимает его, глаза заглядывают в душу. Юджи тяжело сглотнул. "Какое щедрое предложение она тебе сделала", - промурлыкал Сукуна, в его рубиновых глазах блеснуло веселье. Он не ревнует, но Юджи хотелось бы, чтобы это было так. "Хорошо, когда есть выбор, не так ли?" У Юджи нет ответа на этот вопрос. Губы прижимаются к его уху, голос низкий и мутный. "Твое тело говорит "да", почему же ты не покажешь мне себя?"                                Покорись мне, - требует этот голос. Позволь мне разрушить тебя. Пальцы дрожат от желания и нервов, Юджи стягивает через голову рубашку, спускает штаны, чувствуя, как эти глаза поглощают его, каждое его движение... "Все", - тихо напоминает ему Сукуна, следя за тем, чтобы Юджи тоже снял трусы, оставив его голым. Ранимость Юджи пронизывает воздух, он ждет. Это потустороннее чувство - быть желанным для человека, который владеет его миром. Видеть голод в этих малиновых глазах, даже если в них нет того обожания, которое испытывает Юджи. Ухмылка, как у акулы. Боже, у Сукуны широкая, злобная ухмылка, идеальная, с блестящими клыками. Юджи хочет, чтобы эти зубы впились в его кожу. Он хочет, чтобы его поглотили, пока ничего не останется. "Ты трепещешь, как девственная жертва перед своим божеством". "Уверен, тебе это нравится", - язвительно отвечает Юджи со слабым намеком на унижение, едва удерживая этот властный взгляд, его внутренности раскалились добела от желания прикоснуться к нему. Проклятая ухмылка расширяется: да. По щелчку пальцев Сукуны свет приглушается, и цветной свет ночи проникает внутрь. Крепкая рука ложится на верхнюю часть спины Юджи, прижимая его, и он перегибается через край кровати на животе. Пальцы тянутся к его рту, два из них входят и выходят, влажно надавливая на язык. Юджи послушно сосет, обильно смазывая их слюной, пробуя на вкус соль кожи Сукуны. "Больше, детка. Будь грязным". Юджи собирает слюну, радуясь, что Сукуна хотя бы говорит ему, когда чего-то недостаточно, прежде чем вскрыть Юджи. Сукуна вынимает пальцы изо рта Юджи, и Юджи тяжело выдыхает, чувствуя, как бьется его пульс, как каждый сантиметр его тела светится осознанием. Давление. Ощущение покалывания. Дразнящий удар, толчок. Юджи прикусывает губу, стараясь не шуметь. Это, по крайней мере, несколько знакомо. Сукуна тихонько впивается пальцами в тело Юджи, доставляя ему удовольствие, о котором он и не подозревал. Шершавые подушечки пальцев гладят его чувствительные внутренности, подталкивая его к еще большим высотам. Сукуна не скупится на это: он всегда не торопится, медленно и мучительно, пока Юджи не развалится на части, а на его коже не заблестит тонкий блеск пота. Звук снимаемой одежды, ощущения твердой плоти за спиной Юджи. Звук соприкосновения кожи с кожей, позволяющий Юджи представить, как Сукуна гладит себя, как Юджи раскрывается на его пальцах, словно распустившийся цветок.                          Образы, возникающие в голове Юджи, пьянят как наркотик. Сукуна издает низкий, отрывистый хрип; член Юджи нетерпеливо подергивается там, где он прижат к кровати. Ощущение разгоряченного члена Сукуны, изредка касающегося его, отвлекает, даже когда пальцы погружаются в его глубины, подготавливая его. После бассейна Сукуна уже несколько раз готовил его к этому. Широко раскрыв его, Юджи стоял в унизительной позе, на руках и коленях, и Сукуна трахал Юджи пальцами, пока он не кончал, никогда не позволяя Юджи ответить взаимностью. На самом деле, часто Сукуна остается одетым, еще одна форма власти, оставляя Юджи голым и уязвимым перед ним, пока Юджи изливает свое семя, как некое больное подношение верности. Словно дань уважения королю. Власть и контроль, в каждом взаимодействии. Что-то подсказывает Юджи, что эта ночь будет другой. Сукуна готовит его с определенной целью, придавая силу его настойчивым, ищущим пальцам. Юджи вздыхает и отказывается от контроля, раздвигая ноги, выгибая спину, желая большего... Ритм этих пальцев замирает внутри него, шепча о том, какой эффект это производит на Сукуну. "Смотри, как красиво ты раскрываешься. Ты грязный, жаждущий мальчик". Голос Сукуны хриплый. "Я знаю, как ты любишь, когда в тебя проникают. Когда тебя ласкают пальцами, как девочку. Тебе нравится, когда на твою точку нажимают". Юджи влажно задыхается, слушая звук пальцев, проникающих внутрь и наружу, блядский голос Сукуны. Сукуна наклоняется к нему, берет его за ухо: "Посмотрим, насколько ты любишь, когда тебя трахают. Насколько хорошо ты принимаешь член". Дрожь. Юджи хочет этого. Он боится. Возбуждён. Унижен. Сердце колотится, член пульсирует под ним, пульс бьется в черепе. Горячее прижатие головки к его размягченному кольцу мышц заставляет Юджи задыхаться от предвкушения, пальцы вцепились в простыни. Нажим, толчок, голос Сукуны, говорящий ему: расслабься, да, хороший мальчик, так хорошо, прими все, трахать тебя, да, и глубокое скольжение, раздвигающее его вокруг такого обхвата, какого он никогда раньше не чувствовал. Заполняя его до отказа, пока Юджи не сможет думать ни о чем другом в своем теле. Ни о чем, кроме твердой длины, раздвигающей его вширь. Сукуна, освобождающий для себя место там, где никто и никогда не делал этого. "О, Боже..." Юджи, дрожа, навалился всем телом и прижался к кровати. Рот, расходящийся в ухмылке на затылке. Большие руки, обхватившие его бедра. Медленные, уверенные толчки, скользящие по тугому входу Юджи. Каждое движение бедер, все глубже проникая в него, находя новые углы, чтобы разорвать его на части. Это рай, это ад, и рот Юджи приоткрыт от удовольствия, лицо вдавлено в простыни. Это целая вечность разврата, подобного которому Юджи еще не знал. Он не кончает, даже когда Юджи впервые изливается на простыни, липкий и мокрый, и хрипло кричит. Он слишком чувствителен и жаждет, кончая от ощущения члена Сукуны втягивающегося в него, когда его толстый конец задевает набухший ободок. Голос Сукуны грубый, почти неузнаваемый, когда он издевается над ним: "Тебе это нравится? Мой член в тебе? Быть набитым до отказа вот так?" Жесткий толчок, подкрепляющий его слова. "Конечно, нравится. Ты уже задыхаешься от этого". Унижение свернулось в животе Юджи, как змея, тяжелое, его мягкий, влажный член чувствителен. Он слишком выжат, чтобы подобрать слова для ответа, тело парит в облаках. Невероятные ощущения, когда он входил в него на всю длину, звезды, которые он видел, когда в это особое место внутри него вбивали, снова и снова... Все еще вбиваются. Его член дергается, снова наполняясь кровью. Юджи стонет, прижимаясь к бедрам Сукуны, нуждаясь... Сукуна ненадолго отстраняется от него, тяжело дыша и грубо лаская его задницу. "Ты ебаная шлюха". "...не шлюха", - прохрипел Юджи, полусерьезно отпихиваясь от другого мужчины, пока Сукуна укладывал их обоих на кровать, а его толстый, покрытый венами член гордо торчал вверх. Он блестит от того, что находится внутри Юджи, и один только взгляд на него заставляет его снова и снова желать этого мудака-мужчину. Прижав его к себе, Сукуна шипит: "Но ты мой. Ты мой". Будь он проклят. Будь проклят он и эти волшебные слова. Толстый член скользит вверх-вниз между ягодицами Юджи, дразня. "Ты можешь кончать столько, сколько захочешь", - говорит ему Сукуна, впиваясь пальцами в зад Юджи, широко раздвигая его. Он сплевывает туда, заявляя о своей территории еще одним способом. "Ты можешь даже умолять меня остановиться. Но мы не закончим, пока я не буду удовлетворен". Сукуна берет его так, как Юджи видел только в видео для взрослых, используя его для своего удовольствия, из его жестокого рта вырываются резкие звуки голода. Он стоит на коленях на кровати, закинув одну из ног Юджи себе на бедро, и входит в него боком, руками натирая синяки на заднице и бедрах Юджи, когда он рывками двигает Юджи вперед-назад на своей толстой длине. Это возбуждает. Захватывает осознание того, что он доставляет такое удовольствие такому сильному мужчине. Быть единственным, кто получает его внимание. Он скручивает его узлом, ставит в унизительные позы, засовывает внутрь, стонет о том, какой Юджи тугой, какой чертовски неаккуратный, какой жадный мудак… "Так хорошо?" Юджи спрашивает разбитым голосом, потому что он - сопляк, ему нужно это признание. Он украдкой бросает взгляд на лицо Сукуны, видит там голод, похоть. Это поражает и заставляет Юджи чувствовать тяжесть в животе. Пунцовые глаза полузакрыты, рот кривится в язвительной ухмылке, подтянутый живот напрягается. "Правда?" Всегда отвечает вопросом на вопрос. Боже, да. Ты такой хороший, думает Юджи, и у него кружится голова. Совсем другое дело, когда Юджи оказывается на спине и смотрит в лицо, которое ему так нравится разглядывать. Он испытывает удивительную робость, видя себя в этих расширенных зрачках, темных от желания. Сукуна хрипит, двигает и вставляет член в Юджи, стиснув челюсти, напрягая свои мышцы. Его выносливость невероятна, но Юджи полагает, что это приходит с опытом и временем. Юджи сжимает свое тело вокруг полноты внутри него, его длина восхитительно раздвигает его, просто чтобы увидеть, как челюсть Сукуны немного отвисает. "Непослушный, грязный мальчик". Сукуна рычит, прижимая колени Юджи к своей груди и усиливая толчки. Они уже почти нос к носу, Юджи практически согнулся пополам. "Пытаешься заставить меня залить тебя своим семенем. С чего ты взял, что заслуживаешь этого?" Юджи стонет от удовольствия: он глубже, чем раньше, сколько еще он может принять в свое тело... Он делает это снова, сжимая член Сукуны, пытаясь выдоить его до конца. В награду Сукуна издает особенно грязный стон - такой, что заполняет комнату, громкий и низкий. Юджи уверен, что под следующим вздохом Сукуны он слышит шипение "Откуси, шлюха". Боже, как же это заводит Юджи. Сукуна бесконечно изобретателен, когда дело доходит до изменения угла проникновения. Как он хочет, чтобы Юджи раздвинул его. "Я должен использовать тебя на следующем турнире по киберклинкам. Чтобы согреть мой член в личных апартаментах..." "Только в рот", - сразу же отвечает Юджи, думая об этом, представляя, как ощущает толстую эрекцию на своем языке. Вкус. Его запах. Как будет выглядеть Сукуна, когда он кончит. Его член подергивается, и между ними вытекает еще больше спермы. "Твой рот?" Сукуна с усмешкой смотрит на него, сильнее прижимая колени Юджи к своей груди, бедра крутятся восхитительными кругами, тяжелый мешок упирается в зад Юджи. "Что, чтобы ты мог смотреть на меня невинными щенячьими глазками, пока я игнорирую твое существование? Ты ценен только как теплая дырочка для моего члена?" "...да". Внутренности Юджи сжимаются и сворачиваются, вспыхивая отвратительной версией желания, которое, как он уверен, ненормально для него. Я же тебе все сказал, думает он. Он снова кончит, он уже рядом. Глаза Сукуны коротко вспыхивают в ответ на его слова, зрачки полностью раздуваются, он ругается под нос. Его нос прижимается к яремной впадине Юджи, и он грубо вдыхает воздух, нанося удар за ударом. "Ты даже пахнешь сексом". "Тебе нравится?" Юджи пытается закинуть ноги на эти мощные плечи, хочет быть ближе, больше чем ближе. Похоть делает его смелым. "Как я пахну, когда ты меня трахаешь?" Это, похоже, застает Сукуну врасплох, потому что из его горла вырывается искренний стон, заставляющий внутренности Юджи кипеть от желания. Он даже не отвечает вопросом на вопрос. "От тебя пахнет спермой, членом и потом". Зубы вонзаются в горло Юджи. "Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь только этим".                                Юджи откидывает голову назад, думая: да, да, да...        Мир снова рушится для него. Одним сильным толчком Юджи разрывается на части, его израненный, больной член сочится желанием на живот и грудь. Это его второй анальный оргазм за сегодня. Юджи чувствует, как его ноги дрожат от усилий, как они напрягаются, втягивая Сукуну в себя, судорожно сжимаясь вокруг него все сильнее, пока он преодолевает эту невероятную волну освобождения, теряя сознание. Кажется, это последняя капля, которая сломала невозможную выдержку Сукуны. Со злобным рычанием, откинув голову назад, Сукуна с силой вонзается в него, пульсируя глубоко внутри, изливая свое семя, а рука зарывается в волосы Юджи. Юджи чувствует это, как он пульсирует и дергается внутри, как его наполняют освобождением. Мокрая жидкость вытекает, выскальзывает из-под толстого члена Сукуны, заполняя его до отказа. Он уверен, что чувствует биение сердца Сукуны. Удовольствие наполняет его, но другого рода, что-то счастливое и расслабленное, от осознания того, что это он ответственен за пот на теле Сукуны, за неровный ритм его дыхания, за то, как дрожат его сильные руки на коже Юджи. Это сделал Юджи. Когда толстый член наконец выскользнул из него, Юджи задрожал, ощущая пустоту, по щекам пополз румянец. Сукуна снова опускается на колени и смотрит между ног Юджи, наблюдая за тем, как его струя блестит на бедрах Юджи, выходя из его тела. Сукуна с довольным вздохом падает на спину, пот блестит на его мускулах, татуировки пляшут на его вздымающейся груди. Юджи теряется, когда туман вожделения постепенно рассеивается; что же теперь делать? Он не чувствует в себе сил обнять этого мужчину, даже если ему отчаянно хочется каких-то прикосновений. Это его крест: желать любви, но привязать себя к человеку, который в нее не верит. В конце концов, то, что Сукуна чувствует к нему, совсем не то же самое. Это больно, но... но это было так... так невероятно. Юджи покраснел, вспоминая это. То, что он чувствовал. Звуки. То, что они говорили друг другу. "Мое проклятое колено так сильно сводило в конце", - с легкой усмешкой говорит Сукуна спустя мгновение. Его непринужденная манера поведения успокаивает нервы Юджи. Все в порядке. Они в порядке. Его наставник доволен его работой. "Не привык прилагать столько усилий для секса?" Юджи отвечает с намеком на наглость, давая ему деру. "Это проблемы старика". Шлепок по заднице. "Следи за своим тоном, неблагодарный. Этот старик вывернул тебя наизнанку". Да, на мгновение мне показалось, что я и тебя вывернул наизнанку, подумал Юджи, вспомнив выражение лица Сукуны. Пользуясь случаем, Юджи подсаживается поближе к кровати, стараясь, чтобы не казалось, что он стремительно вторгается в пространство Сукуны. Но это так, ох, так. Левая бровь Сукуны предупреждающе приподнята, но Юджи игнорирует это благодушное выражение. Наклонившись к нему, Юджи шепчет на ухо, желая взъерошить перья. "Я буду думать об этом завтра. Когда я буду оформлять документы на поступление, мой член будет таким твердым. Это будет унизительно - пытаться сосредоточиться, когда все, чего я хочу - это играть с собой в этой постели, открывать себя для тебя пальцами. Я буду пахнуть спермой, эта комната будет вонять ею к тому времени, как я закончу. Я пропитаю эти простыни, скучая по тебе". Я хочу тебя больше, чем могу выдержать. Багровые глаза вспыхивают. "Ты самое жалкое существо, которое я когда-либо видел", - отвечает Сукуна, а затем хватает Юджи за лицо и просовывает свой язык ему в горло, слюнявя его рот, чтобы снова оказаться внутри него. Юджи шумно сглатывает, и Сукуна одобрительно хмыкает. "В каком-то смысле это очаровательно. Если кому-то это нравится", - лениво произносит Сукуна, раскинувшись на простынях. "А мне нет", - откровенно отрицает он, причмокивая языком. Одна из его рук тянется вверх, чтобы ухватиться за изголовье кровати позади него, как у какой-то модели нижнего белья, но без нижнего белья.                                Глядя на его мускулистую фигуру, Юджи не может успокоить свое тело, гормоны бешено бьют ключом. Его член снова начинает наполняться, это нелепо, и Юджи сглатывает стон, сдвигаясь в простынях, жалобно прижимаясь бедрами к матрасу... "Устраивайся", - требует Сукуна, его глаза закрыты, блестящий член мягкий и длинный, покоится на его татуированных бедрах. Юджи хочет проглотить его, хочет согреть, как говорил Сукуна, хочет стать самым преданным, развратным, жаждущим любовником, который у него когда-либо был, чтобы стереть всех остальных... Почувствовав нарастающее возбуждение Юджи, Сукуна открывает глаза и издает звук отчаяния, видя, в каком состоянии он находится: глаза Юджи потемнели, в них застыл напряженный голодный взгляд. "Что я сделал? Ты просто дикая тварь. Я сыт, ты будешь контролировать себя в моем присутствии, или я заставлю тебя это сделать". С грубым жалобным звуком и разочарованием Юджи перевернулся на бок. "Отлично. Ты можешь хотя бы сменить обстановку? Поговори со мной о чем-нибудь. Отвлеки меня". "Я отказываюсь". Это хорошо, но Юджи не собирается прекращать попытки. "Расскажи мне истории о том, как все было раньше в этом мире. До этого момента". Сукуна ехидничает, как засранец, которым он и является, голос низкий и хриплый, что очень привлекает. Он звучит удивленно. "Зачем мне рассказывать тебе сказки? Я не рассказываю сказки". "...потому что тебе нравится говорить о старинных вещах". Юджи пробормотал, чувствуя, как тело начинает болеть. Когда адреналин улетучится, он, возможно, действительно устанет. Он неуверенно прижимается к более крупному мужчине, наполовину боясь, что его оттолкнут. "Иначе твой дом не выглядел бы так, как выглядит". Наполненный сокровищами давно минувших веков. Наступает долгая пауза, и на мгновение Юджи думает, что он, наверное, обидел Сукуну, что его сейчас скинут с матраса. Но потом раздается многострадальный вздох, словно Сукуна выкладываться не хочет, рассказывая историю о нежеланном, нелюбимом мальчике, который жил, когда мир был моложе, а небо было таким же чистым, как океаны и воздух, когда земля была зеленой, когда еще не было небоскребов, задолго до того, как умерли города. Он засыпает под звуки низкого, спокойного голоса Сукуны. ~ Утром, когда Юджи просыпается, он остается один. Он чувствует себя как в пустоте. Он задается вопросом, спал ли вообще Сукуна рядом с ним. ____________________________________________ За эти месяцы все изменилось. Юджи больше не нужно проводить дни на тренировках, чтобы Сукуна втаптывал его в грязь. Иногда ему кажется, что так даже лучше, когда они не все время вместе. Юджи едва может держать голову прямо, когда находится в присутствии Сукуны. Туман желания нависает над ним, заставляя необоснованно стремиться к физическому контакту с другим мужчиной. Сукуна, естественно, находит его раздражающим. Юджи получил от него то, что ему было нужно для подготовки к реальной жизни. Он официально связан с Сукуной "романтическими узами": есть. Он получил поддержку, чтобы устроиться в любую службу безопасности/физической карьеры в правительстве. Юджи осталось только надеть штаны и отправиться в погоню за своим будущим. Чем он и занимается. В конце концов, он не собирается быть просто мальчиком для игр. Несмотря на то что с морально-этической точки зрения Юджи в целом против этой идеи, он отправляется в Бюро безопасности и порядка, чтобы пройти раннее обучение. Просто, чтобы понять, что это за профессия, и из любопытства посмотреть, на каком месте он окажется, когда через несколько месяцев будет открыт прием на эту специальность. В основном все так, как он и ожидал. Над дверями и вдоль стен жирным архаичным шрифтом написаны "вдохновляющие" слова и цитаты. Взгляд Юджи скользит по таким фразам, как "Порядок превыше всего" и "Наказывать за беспорядки". Кем бы он стал, если бы каждый день видел эти вероучения, повторяя их в своем голове? Правительству все равно, чего вы хотите; только то, на что вы способны, - мрачно думает Юджи. А ты способен только на физическую силу. Больше всего времени занимают физические тесты, проверяющие силу и выносливость Юджи. Он оказался в верхнем проценте от требуемых критериев. Впрочем, это было ожидаемо: БСО не так требователен, в сравнении с более военизированными группами, как например та, в которой работает Сукуна. Затем следуют психологические тесты, позволяющие оценить психическое состояние Юджи и его реакцию в стрессовых ситуациях. Раньше, как понимает Юджи, тесты проводились на бумаге, а теперь в стажеров помещают в гарнитуру, которая следит за их глазами и пульсом во время каждого вопроса, определяя, есть ли дискомфорт, сколько времени требуется человеку для ответа, и по алгоритму определяется, является ли x + z = ложь. Это утомительно. "Ваши предварительные баллы по физическим тестам отличные. Алгоритм утверждает, что есть высокая уверенность в том, что вы преуспеете в БСО, если решите двигаться вперед в ближайшие несколько месяцев" - заявляет офицер по тестированию, когда они приходят в парадный зал, изобилующий пропагандистскими плакатами и транспарантами. "По вашей психологической экспертизе еще ведутся расчеты, но это нормально, я уверен, что все будет в порядке..." Все будет в порядке, когда ваш психиатрический тест определит, что у меня есть совесть? На мгновение Юджи становится неловко, когда он бросает взгляд на расположенные в нескольких футах от него ворота терминала, где людей регистрируют за преступления. Если у Фушигуро чуть было не возникли проблемы с его записью в "Офисном секторе", то что, черт возьми, собирается делать Юджи? Он борется с желанием нервно пошаркать кроссовками по полу; Сукуна говорит, что эта привычка придает ему неуверенный вид. "У меня есть вопрос, прежде чем я уйду. Мой послужной список не будет проблемой, верно?Я не хочу тратить ничье время". Офицер-испытатель хмурится, как бы обеспокоенный такой перспективой, и бросает взгляд на человека за большим обсидиановым терминалом. Там сидит офицер ББП - человек, который, как знает Юджи, уже вызывал его в прошлом. В его жилах застыл ужас. "Это тот, кто пользуется покровительством директора Котецу?" Мужчина притворяется совершенно сбитым с толку, хотя его глаза ясно говорят Юджи, что он все о нем знает. "Что за запись?" У Юджи отвисает челюсть, слова застывают в черепе. Он смотрит на него несколько минут, прежде чем понять, что лучше больше не спрашивать. Офицер по обучению ярко улыбается, не замечая напряжения в комнате. "О, чудесно! Тогда не о чем беспокоиться". Какая запись. _____________________________________________ "Это ты стер мою запись?" Юджи обвиняюще спрашивает Сукуну два дня спустя, после того, как поразмыслил над этим. Сукуна несправедливо использовал свое влияние, в то время как многим другим не повезло, их жизни разрушены из-за подобных пятен в их записях. Это очень раздражает Юджи и всячески мешает ему. Его наставник даже не удостаивает его взглядом. Он сканирует отчеты, пальцы пренебрежительно скользят по стеклянному планшету на стойке. Все из первозданного мрамора с благовониями, горящими на заднем плане. "Возможно". "Ах ты, задница!" Юджи чувствует, как в нем снова поднимается гнев. "Я не просил тебя делать это. Я не нуждаюсь в особом обращении..." "Ты говоришь, как неблагодарный ребенок", - отвечает Сукуна, слегка нахмурив брови, но при этом продолжает заниматься работой, словно Юджи - помеха. Он коротко вскидывает большие пальцы к глазам, как будто ему больно. "Прекрати и остановись". Заканчивай с этим, Юджи, - бурно подумал он. Расхаживая перед нетронутой мраморной столешницей и не обращая внимания на раздраженный взгляд Ураюме, Юджи дико жестикулирует. "Ты что, стыдишься, что кто-то узнает, что ты крутишься активистом-уголовником, у которой слишком длинный послужной список?" "Стыжусь?" Сукуна недобро усмехается, используя перо планшета для внесения яростных исправлений. "Думаешь, я когда-нибудь чувствовал укор стыда? Вспомни, кем я являюсь и кем я не являюсь, мальчик". Он по-прежнему не смотрит на Юджи, и это начинает его раздражать. Бесполезно спорить с этой чертовой кирпичной стеной. Не тогда, когда он даже не собирается уделить Юджи все свое внимание. Задыхаясь, Юджи хватает куртку и, натягивая ее, направляется к входной двери. Сукуна наконец-то поднимает глаза, пронзая Юджи взглядом прямо в спину. "Зачем тебе быть в ББП, если ты можешь быть со мной?" Сукуна раздраженно отмахнулся. "Я усовершенствовал тебя для этой чертовой роли. Нет нужды рассматривать другие варианты". Так вот в чем дело? Он чувствует себя оскорбленным тем, что Юджи не пошел на поводу? Юджи смотрит на него, читая между строк. Он полностью разворачивается и снова стоит на кухне с протянутыми руками. "Я думал, что раздражаю тебя. Почему ты хочешь, чтобы я был рядом с тобой в профессиональной обстановке?" "Из-за эгоистичной гордости", - отвечает Сукуна, снова потирая виски. Он так и стоит, положив локоть на стол, пальцы вдавлены в висок, как пистолет в голову, глаза темные. "Ты не впечатляешь мою мигрень". О, ужас. Рот дергается, Юджи громко огрызается: "Могу помочь с этим". Ураюме использует этот момент, чтобы начать яростно вытирать одно из окон, несколько раз отпихивая Юджи с дороги. Юджи бросает на него взгляд, блядь, вам что, нужно делать это сейчас? Ты мне мешаешь, глупый выскочка, - бледный, розово-лиловый взгляд Ураюме отвечает ему тем же. Не обращая внимания на невербальную борьбу между двумя своими спутниками, Сукуна язвительно отвечает: "Зная тебя, я могу обойтись без этого опыта". Упрямый старик. "О, я дам тебе нужный опыт", - нахально отвечает Юджи, отворачиваясь от Ураюме. И он это сделает. Он много думал об этом. То, что они делают вместе, превратило его в человека, которого он порой почти не узнает. Он и представить себе не мог, что будет желать кого-то так сильно. Подойдя к Сукуне и не обращая внимания на злобную ауру Ураюме, прижавшуюся к его позвоночнику, Юджи берет одну из рук Сукуны в свою и мягко говорит: "Позволь мне?". Он подносит эту опасную руку к своей щеке и гладит ее, янтарные глаза становятся мягче. Эти жесткие темные глаза распутывают его. Словно кошка, распутывающая клубок пряжи, они разрывают внутренности Юджи на части. Свободной рукой Сукуна убирает планшет и закрывает его. Юджи воспринял это как единственное поощрение, которое он может получить: не зря же Сукуна такой трудный. Несмотря на неприятное поведение, Сукуна охотно позволяет Юджи за руку отвести себя в спальню, критически наблюдает за тем, как Юджи раздевает его, но не спорит, когда тот укладывает его среди идеальных шелковых простыней. Он не высказывает ни единой претензии, поскольку Юджи не раздевается, что удивительно при их хрупком балансе сил. Он также не говорит, пока Юджи целует и облизывает его бедра, наблюдая за ним с определенным чувством: "Произведи на меня такое впечатление, как будто от этого зависит твоя жизнь, сопляк. Помни, мигрень.” Пробираясь все выше по его телу, Юджи бросает взгляд на бутылочку с маслом, стоящую рядом с кроватью, и почтительно шепчет: "Перевернешься для меня?" Сукуна ловит его взгляд, устремленный на масло, и бросает на него очень грозный взгляд. В его взгляде заметно нарастает мигрень, его раздражительность подобна удару молота. Его фитиль будет коротким, и Юджи нужно быть осторожным. "Зачем переворачиваться?" "Я же говорил тебе, это опыт". Юджи предлагает, опираясь на его бедра, все еще полностью одетый. Он слегка игриво ухмыляется. "Я буду вести себя хорошо, обещаю. Можешь позвать Ураюме, если я выйду из-под контроля". Сукуна закатывает глаза от досады, язвительно бормоча: "Да ладно, как будто мне нужен Ураюме, чтобы спасать меня от таких, как ты..."                                Юджи наклоняется к прикроватной тумбочке и наливает немного масла себе в руки, многозначительно согревая его между ними. Наконец Сукуна, кажется, понял намек и с раздражением перевернулся на живот. Зачет. Не то чтобы Юджи был опытным массажистом, но суть он уловил. Он знает тело Сукуны, понимает, какие места доставляют ему неудобства, где он напряжен, где ему нравится агрессивное давление. За этим занятием легко потерять рассудок, на Юджи наваливается некая расслабленность. Он вгрызается большими пальцами в мощные плечи, по мере необходимости бережет старую травму, прорабатывает шею небольшими круговыми движениями. Вверх и вниз по спине, разминая затекшие мышцы, прорабатывая все узлы. Сукуна вздыхает, и напряжение медленно уходит под прикосновениями Юджи. Его глаза закрываются, и он издает звук удовольствия, когда Юджи возвращается к работе над его шеей, напряженные мышцы которой усугубляют мигрень. Его тело идеально, мечтательно подумал Юджи, загипнотизированный собственными руками, проводящими по черным чернилам и мышцам. Я бы не хотел, чтобы он был другим. Одно лишь прикосновение к Сукуне доставляет Юджи удовольствие. Между ног у него твердо от простого прикосновения. Его мысли начинают уходить в другое русло, пока он спускается по мощному телу Сукуны. Его наставник выглядит абсолютно расслабленным, дышит ровно и глубоко. Он доволен действиями Юджи. Юджи собирается преподнести этому хитрецу сюрприз, пока тот потерял бдительность. Наклонившись к телу Сукуны, он прослеживает языком мощную линию позвоночника Сукуны, спускаясь все ниже и ниже, пальцы слегка танцуют по его бокам. Утыкается носом в копчик, пальцы ласкают упругую попку. Сукуна издает предупреждающий звук, чувствуя, что Юджи не собирается вести себя хорошо, но Юджи собирается использовать блеф, этот контролирующий ублюдок. Ему это понравится. Он спускается ниже по телу и проникает между упругими шарами плоти, смело прижимаясь языком к тому, что между ними, без стыда вылизывая толстую полоску, стоная от голода. Предупреждающее рычание Сукуны затихает самым очаровательным образом, превращаясь в приятный стон нежелания, который можно услышать от человека, не имеющего достаточно сил, чтобы сказать "нет". Хотя у него нет абсолютно никакого опыта в этом деле, Юджи компенсирует его       нетерпением и желанием. Прижимаясь языком к мускулистому кольцу, он сжимает свое нутро с каждым слабым звуком, который Сукуна пытается подавить. Это великолепно. Он обгладывает и обсасывает эти шарики плоти, а затем проводит языком по всей длине, глубоко вдавливая лицо. Сукуна чист, его запах мускусный, как и нравится Юджи. Возбуждение кипит в животе Юджи, тяжелое и горячее. Он отчаянно скулит, упираясь в простыни, так как его потребность растет. Опустившись еще ниже, он вбирает в себя тяжелый мешок Сукуны, ласкает его языком, слушая тяжелое дыхание Сукуны, чувствуя, как Сукуна вжимается бедрами в кровать. Он возбужден, он тверд от внимания Юджи. Опустившись обратно, Юджи слегка сплюнул на тугую мышцу, намочив ее, а затем просунул язык внутрь, проникая... "Юджи... га, черт, ты маленький... мн... дерьмо... хнннн..." Интересное сочетание "стоп" и "иди", если Юджи когда-либо его слышал. Звук его имени, прозвучавший из этих губ, заставил его вздохнуть, а сердце заколотилось. Он слегка поддразнивает ее, прижимая мизинец к языку. Юджи жаждет всего, что связано с этим мужчиной, а эйфория - это слышать отрывистые звуки удовольствия, которые Сукуна издает с каждым толчком языка в то место, куда Юджи еще никогда не заходил. В конце концов, веселье и игры заканчиваются, потому что Сукуна изворачивается, положив конец восторженным потугам Юджи. Юджи невинно смотрит на него, облизывая губы, ожидая наказания, зрачки расширены, как черные дыры в космосе. "О, мой мальчик!" хрипло произносит Сукуна, притягивая Юджи к себе на колени и крепко прижимая к своей набухшей эрекции. Большим пальцем он вытирает слюну с подбородка Юджи. В его голосе звучит смех, а глаза пляшут, как малиновые флаги в ветреный день. "У меня были аколиты, которые и вполовину не могли поклоняться мне так хорошо, как ты". ...а затем он заставляет Юджи раздеться. ~ После этого, когда кровь снова приливает к голове Сукуны, его лоб снова бороздит изнурительная мигрень. Секс лишь на мгновение притупляет боль, прежде чем биение в кровеносных сосудах возвращается в полную силу. {"Они всегда у тебя были?" спросил Юджи. "Нет. Но у этого это наследственное. Чертовски ужасно". В ответе Сукуны не было особого смысла, но он был совершенно не в себе, так что Юджи просто списал все на болезненные бредни}. Прежде чем Ураюме успевает вмешаться и вторгнуться в их пространство, Юджи берет на себя обязанность принести несколько пачек льда, таблетки Сукуны и закрывает все шторы. Приходится уговаривать его лечь в постель. "Да спи ты, старый злобный ублюдок. Твоя работа никуда не денется". Сукуна ворчит, позволяя Юджи заботиться о нем, а не Ураюме. Получив все необходимое, Он снова бубнит, что Юджи болтается, но в конце концов коктейль из таблеток погружает его в беспробудный покой. Даже зная, этого делать не следует, Юджи не оставляет попыток, присаживаясь на край кровати в одежде и глядя вниз. Мягкий звук шагов в дверном проеме. Ураюме окидывает Юджи холодным взглядом, протягивая ему куртку. "Тебе пора идти". Юджи ничего не говорит, не двигается с места. Он прикусил нижнюю губу, раздраженный и расстроенный тем, что ему приказывает эта угрожающая сосулька... "Даже не думай об этом. Мы оба знаем, что он не поблагодарит тебя, если ты все еще будешь здесь, когда он проснется", - рассудительно говорит Ураюме, не оставляя места для споров, потому что это правда. Юджи никогда не приглашали остаться на ночь. Это уровень близости, который Сукуне еще предстоит испытать. Задыхаясь, Юджи встает с кровати и выходит из комнаты, прихватив у Ураюме пальто. "Что у тебя за претензии ко мне? Серьезно." Провожая Юджи до входной двери, как какой-то чертов телохранитель, Ураюме мрачно отвечает: "Подойди к огню слишком близко, и ты можешь обжечься. А если прикоснешься к нему, то сгоришь". Этот придурок и его милые глупости. Юджи качает головой и, уходя, бормочет: "Неважно". _____________________________________ Это редкий вечер, проведенный с друзьями. Юджи дорожит этими моментами. Они бродят по нижним улицам, как когда-то в подростковом возрасте, там, где их не должно быть, возле клубов с дурной репутацией. Избегая бандитов, которые бросают вывески в темных переулках, уклоняясь от проституток в сомнительных подворотнях. Прозябать. Дурачиться. Это хорошее время; они скучали друг по другу с тех пор, как работа стала съедать их жизнь. Рабы правительства - вот на что обречен каждый. Не то чтобы Юджи был занят своей карьерой, но дело не в этом. "Мы должны навестить Юту и всех остальных сегодня вечером. Они спрашивали о тебе". Фушигуро смотрит на него. Он по-дружески обнимает Юджи за плечи. "Им становится интересно". Он слегка наклоняется, принюхивается. Наклоняется сильнее. "Чувак, этот новый одеколон, которым ты пользуешься..." "Перестань меня так нюхать, чувак. Это по-гейски". Юджи жалуется, и по его шее ползет красный румянец, а Фушигуро смеется. Затем он говорит: "Ты же знаешь, я не могу туда пойти. Если меня увидят, я не смогу найти работу..." "Ты такой скучный", - жалуется Нобару, ударяя его по голове. "Раньше ты рисковал. А теперь хрен..." Он закрывает ладонью ее поганый рот. "Заткнись! У вас обоих есть назначенные правительством карьеры!" Юджи диким жестом отшвыривает с дороги шальную банку, едва увидев, как она с грохотом падает в каком-то промозглом переулке. "А у меня нет! Я просто должен пройти через это, устроить свое будущее..." "Бла-бла-бла", - трубит Нобара, когда из переулка вылетает гродент и с шипящим рычанием прижимает ее к полу, пытаясь выхватить из ее рук пакет с едой. Юджи и Фушигуро в ужасе смотрят на разворачивающуюся перед ними сцену. Из-за токсичных отходов и свалок на нижних уровнях города вполне естественно, что за десятилетия в городе появились мутировавшие гигантские крысы - гроденты. Весом до восьмидесяти килограммов и ростом до бедра, эти чудовища были чертовски прожорливы; их кошмарно видеть в темноте. Известно, что они убивали людей, особенно если собирались в стаях. Вонь от тварей наполняет воздух, тяжелый и влажный, как ядовитый дым гниющего мяса и горящего мусора. Он настолько силен, что у Юджи слезятся глаза, и он задыхается от отвращения. Шерсть крысы, блестящая от ртутного масла, переливается диким калейдоскопом красок, ее отвратительные глаза выпучиваются, когда она пытается отобрать у Нобары пакет с едой, рыча и шипя. Она бьет по ней кулаками, крича: "Уберите его, уберите!" "Просто отдай этот дурацкий пакет, Кугисаки!" Фушигуро выглядит так, будто хочет стянуть с нее эту штуку на вытянутых руках, но не хочет к ней прикасаться. Не знает, как до него дотронуться, как он трепыхается, с его скользким мехом. Нобара с усилием вдыхает воздух и кричит: "Я не дам этому гроденту нихрена, Фушигуро!". Юджи сунул руку в ботинок и вытащил клинок, всадив его в толстую шею злобного зверя, но при этом получил удар тяжелым хвостом прямо по лицу, отправив его в полет. Зверь ревет, харкая кровью, продвигаясь по телу Нобары, в котором еще не утихла борьба. Оно хватает ее за ногу и пытается утащить в темноту... Выплевывая кровь изо рта, Юджи бежит за ним и наносит ему новые удары.                   На этот раз гродент зарычал от боли, бросил свою хватку на Нобару и скрылся в самой темной из вонючих теней. "Он забрал мой ботинок!" Волосы растрепаны, Нобара яростно шипит с земли, жестикулируя в том направлении, куда исчез гигантский мутировавший грызун. В сторону вечнорастущих груды хлама и мусора, скопившихся на далекой свалке, куда часто отправляются души и тела, чтобы исчезнуть. Уничтоженные пламенем и зубами тысяч мерзких чудовищ. Почувствовав, что его лицо немного опухло, Юджи говорит: "Ну, она, сука, ударила меня своим мерзким хвостом". "Я просто наблюдал, что происходит", - разочарованно бормочет Фушигуро. "Мой старик был бы в бешенстве". Юджи, слегка ошарашенный, говорит самым бесстрастным голосом: "Твой старик убил бы его голыми руками и раскачивал за хвост, как средневековое орудие". Фушигуро и Юджи смотрят друг на друга с минуту, прежде чем разразиться хохотом. "Чувак. Он бы так и сделал". Нобара говорит: "Я истекаю кровью, мальчики.". _____________________________________________ "Хочешь сказать, что этот синяк у тебя от крысы?" Сукуна ухмыляется с жестоким весельем, пока они обходят элитную студию Амайи, скупщика изящного и редкого. В чистом, прекрасно освещенном магазине выставлены различные витрины с древними артефактами, найденными командами мусорщиков, которые рискуют зайти далеко и надолго в загрязненный мир. Несмотря на то, что возраст представленных предметов действительно древний, здесь нет ни пылинки. В этом месте найдется что-то для любого коллекционера - от выцветших произведений искусства до проржавевших пыточных устройств. Юджи скрещивает руки на груди, наблюдая за тем, как Сукуна оглядывает несколько разных статуй. "Это была не просто крыса, это был гродент". Амайя выглядит странно, ее широко раскрытые глаза скрываются за огромными очками - теми самыми, в которых она рассчитывает стоимость и цену артефактов, а также подсчитывает прибыль. Она одета в какую-то архаичную одежду, черные и темно-фиолетовые волосы убраны палочками для еды и другими блестящими аксессуарами. Ее лицо разрисовано, и она - самое странное существо, с которым Юдзи имел несчастье встретиться, но Сукуна обожает покупать у нее.От ее каменно-черных глаз Юджи бросает в дрожь, потому что они слишком жадные. Ее звонкий, визгливый голос, похожий на голос маленькой девочки, говорит: "Гроденты?! Боже, но такие можно найти только..." Она начинает шептать, как будто собирается обсудить, как ее трахали накануне пять разных мужчин и бутылка шампанского. "...на нижнем уровне, в трущобах". "Да." Юджи говорит, сохраняя прямой зрительный контакт с эксцентричной женщиной. "Я был там. По колено в грязи. Только представьте, насколько грязными были мои ботинки..." С ужасом взирая на Сукуну, она быстро обернулась. "Рёмен, он чудовищный". Уголки глаз Сукуны морщатся от удовольствия, даже когда он рассматривает трезубец из другой эпохи, на табличке которого написано, что он из Древнего Рима. "Я знаю, Амайя. Вот почему он мой, не так ли?" Еще больше взволнованная этим комментарием, скупщица изысканных и редких вещей немного поглаживает себя, выглядела скорее заинтригованной, чем скандальной. Грязная женщина. Юджи знает, что она встанет на колени, если Сукуна попросит. Для них обоих. "И что?" Сукуна спрашивает со скукой. "Что ты сделал?" "Я ударил его ножом. Напугал его". После этого им пришлось отвезти Нобару в клинику, но Юджи не нужно об этом рассказывать. Амая задыхается и дрожит, словно в момент страсти, и шепчет о его сильной энергии под нос. Юджи воздерживается от того, чтобы закатить глаза. В прошлый раз, когда они пришли сюда, она чуть не вцепилась в него когтями, осыпая его ласками и произнося безумные слова о яркости его души во взгляде. Как она хотела бы показать ему некоторые из своих особых вещей в задней комнате, и не мог бы он просто вернуться туда, хотя бы на мгновение, пока Рёмен решает, что ему купить... Ни за что, леди. "Это мой мальчик", - говорит Сукуна, отвлекаясь на старый свиток с непристойными рисунками - большими членами и волосатыми вульвами. Он искоса поглядывает на Амайю и спрашивает: "Сколько стоит эта сюнга?" Амайя радостно хлопает в ладоши, каждый из ее когтеобразных ногтей достигает двух дюймов в длину и заострен, щеки пылают красным под бледной краской. Честно говоря, эта женщина пугает Юджи. ____________________________________ Не каждый человек понимает, что за ним наблюдают во время секса, но, похоже, сегодня именно такой день в жизни Юджи. Раньше такого не случалось, никогда, но в тот момент, когда он двигает бедрами на члене Сукуны, что-то привлекает его внимание. Ураюме стоит за дверью и молча наблюдает за происходящим с непонятным выражением на лице. Стоит там. Наблюдает, как будто это совершенно естественно. Юджи застывает, приостанавливая движение бедер, и его реакция - остановиться, отстраниться, прикрыться и смутиться, но сильные, татуированные руки Сукуны опускаются на его бедра, удерживая его на месте.                                "Что случилось?" В этих жестоких глазах вызов. "Ты не хочешь, чтобы он видел, как тебе нравится сидеть на своем троне?" Юджи вздрагивает при этих словах, переводя взгляд со зрителя на мужчину, лежащего под ним, чья длина глубоко утопает в Юджи. Он тщательно подбирает слова, несмотря на острый стыд и смущение. "Полагаю, его мало волнует мое удовольствие, а еще больше то, что это нравится тебе". Хриплый смех, раздавшийся вслед за этим, подтверждает это. Смешливые морщинки вокруг глаз Сукуны очаровательно углубляются, и Юджи хочется их поцеловать. {Но иногда у человека есть потребности. И я не думаю, что мне захочется делиться с Ураюме. Как ты стонешь, когда я впервые беру тебя в постель".} Воспоминание об этих словах пронеслось в голове Юджи, и осознание этого поразило его. Сукуну не волнует, что Ураюме наблюдает за ними. Более того, кажется, что ему это нравится. Как будто это что-то такое, чем занимаются Сукуна и Ураюме. Как будто это какой-то ожидаемый следующий шаг. Он не уверен в том, что чувствует по этому поводу. На мгновение Юджи застывает на месте, размышляя, принять ли ему вызов или отказаться от него. Он знает, что его любовник - гедонист и развратник. Сам Юджи еще не до конца смирился с этим. Толстый член внутри него пульсирует, прижимаясь ко всем внутренностям Юджи, обещая самое настоящее удовольствие. Достаточно, чтобы Юджи мог излить свое семя не один раз за один заход. Какая-то часть его души понимает, что Сукуна и Ураюме - одно целое. Не в сексуальном смысле, а скорее в том, что они неразлучны. И так оно и есть. Ураюме поклоняется той самой земле, по которой ходит Сукуна, а Сукуна рад, что это так. Во всех смыслах они похожи на бесполую семейную пару, и Юджи понятия не имеет, как долго они вместе. Он даже не собирается пытаться встать между ними. Но он также не позволит ей встать между тем, что у него есть. Мысленно он представляет себе, как отбрасывает свои запреты, как отбрасывает их в обмен на нечто гораздо более греховное. Позволяя темной, извращенной части себя встать у руля. Юджи представляет себе, как становится кем-то другим, кем-то более порочным и властным, уверенным в себе. Кто-то вроде Сукуны. Закрыв глаза, Юджи заставляет свое неуверенное "я" отступить, заперев его в ящике своего сознания. Когда он открывает глаза, он уже совсем другой человек. Губы кривятся в усмешке, и Юджи начинает покачивать бедрами, кружась так, что толстый набухший кончик прижимается ко всем нужным местам, освобождая пространство внутри него. Глаза Сукуны затрепетали, забавляясь, и Юджи стал трахать сильнее, гонясь за своим удовольствием, наслаждаясь тем, что за ним наблюдают еще пара глаз. Глаза Ураюме. Наблюдать за тем, как глубоко погружается член Сукуны, как блестит и хлюпает смазка в местах их соединения. Раздвинутые бедра Юджи вокруг бедер Сукуны. Пот на их телах, напряжение их мышц. Посмотри и убедись, насколько я достоин ублажать твоего хозяина, - отвратительная версия его собственного голоса звучит у него в голове, когда Юджи с головой погружается в работу, с рычанием хватая Сукуну за запястья и сжимая их над головой. Это удивительный акт доминирования, и Юджи сужает глаза, неистово молотя бедрами, словно пытаясь трахнуть этого мужчину через кровать. Изголовье кровати громко и неожиданно ударяется. Снова. И еще раз. Сукуна пытается пошевелить запястьями, но Юджи впивается в них ногтями и давит сильнее, почти до синяков, словно желая сделать ему больно. Может быть, часть Юджи хочет причинить ему боль, уничтожить его так же, как он уничтожил Юджи, как заставил его превратиться в это... в это развратное существо, которым Юджи никогда не был. Темные глаза вспыхивают, зрачки расширяются и сияют. Сукуна ничего не упускает. Я разрешаю, - с довольной ухмылкой произносит он. Он позволяет Юджи прижать его к кровати, позволяет Юджи контролировать темп, силу, все. Юджи впервые в жизни овладевает им, и, черт побери, если это не заставляет его двигаться сильнее. Возможно, с ним что-то не так, раз его пах сжимается и горит от желания, когда он берет то, что принадлежит ему, а кто-то другой наблюдает за этим. Кто-то наблюдает за этой интимной частью его жизни, за этой короткой борьбой за власть, видит, как Сукуна дает, ревнует, что Ураюме видит это, слышит каждый звук удовольствия, который издает Юджи, шлепок члена Юджи, который подпрыгивает от их грубого траха, ебаный ритм изголовья кровати... Мерзкие вещи, которые говорит ему Сукуна. Этот злой язык, подталкивающий его к действию. Прикосновение желания к изгибу этого жестокого рта. Черт, он идеален, он - все, чего хочет Юджи... Да, Ураюме молча наблюдает за всем этим. Наблюдает за тем, как Юджи выплескивает густые потоки белой струи на идеальную грудь, как бедра Сукуны сильно выгибаются вверх, лицо искажается от удовольствия, когда он заполняет Юджи до отказа, рычит под нос, руки напрягаются от захвата Юджи. Голова Сукуны откинута назад, горло обнажено, он стонет. И тут Ураюме издает тихий звук, похожий на звук разбитой страсти, и одна тонкая рука проникает между ног, глубоко в халаты, надавливая, чтобы ослабить желание. Все еще наблюдая за тем, как Юджи слизывает свою сперму с груди Сукуны. Как Сукуна громко стонет, глядя, как Юджи обтирает его. Видит, как Юджи засасывает яркий след на сердце Сукуны, как Сукуна позволяет ему это. На этот раз Ураюме издает мучительный звук, прикусывая губу. Наблюдая за тем, как они лежат, задыхаясь, вздымая груди... Через мгновение Юджи освобождает опасные запястья от своей хватки, любуясь синяками на них, а затем ложится на твердую грудь, на бьющееся сердце и смотрит на дверной проем... Пустой. Он закрывает глаза с облегчением и чувствует, как его сексуальная агрессия исчезает в темноте сердца. Сукуна снова принадлежит ему, и они остались наедине.                          ~ Пальцы, проводящие чернильные линии тьмы по коже, покрытой шрамами от насилия. Юджи шепчет: "Ты знаешь, что я превратился в существо, которое хочет тебя". Просто тело, полное жизни и слишком больших чувств, сгорает внутри, сосредоточившись только на одном мужчине. "Есть красота в том, чтобы сгорать от желания. Остерегайся, там таится безумие". Сукуна отвечает в наступившей тишине, его пальцы проходятся по позвоночнику Юджи. Его голос, словно дым, заполняет все чувства Юджи. Он, пожалуй, самый опасный человек, когда говорит так, будто и не человек вовсе. После того случая в том, как Ураюме смотрит на него, всегда чувствуется что-то личное. Как будто Юджи постоянно совершает какие-то жестокие преступления, просто дыша одним воздухом с его хозяином. Это заставляет Юджи думать о странных вещах, горьких мыслях, которые мучают его разум. Он стыдится своих мыслей и чувствует себя таким маленьким из-за своей неуверенности. Он ничего не может с этим поделать. ~ "Вы с Ураюме когда-нибудь были вместе?" Юджи проболтался за ужином, едва сумев сосредоточиться на том, что он заказал в этом дорогом ресторане. Количество отходов и обжорства, которые его окружают, поражает. Здесь есть вино, которое встречается крайне редко, учитывая, что в мире почти не осталось почвы, способной вырастить необходимый виноград. Сукуна весь вечер без конца заказывает его, впитывая молчаливую праведную ярость Юджи по этому поводу. При этих словах Сукуна поперхнулся вином, цвет его глаз изменился. "Что?" Он выглядит особенно красивым в своей черной рубашке, несколько верхних пуговиц расстегнуты, галстук набекрень. "Ты когда-нибудь спал с Ураюме?" Юджи не следовало задавать первый вопрос, но этот яд, разъедающий его разум, так и норовит вырваться наружу. Он мучает его уже давно, но после того, как Ураюме в последний раз выгнал его из квартиры Сукуны, стало еще хуже. Сукуна выразительно сдвигает брови и щелкает пальцами в воздухе, жестом показывая дроиду-официанту, чтобы тот наполнил его бокал. "Хм..." Юджи ненавидит, когда он прикидывается дурачком. "Ты меня слышал. Оба раза". Он смотрит на него, пока Сукуна не понимает, что он не собирается сдаваться. Ему все равно, что они находятся на последнем этаже башни Айкито, смотрят на неоновый город, как боги, и ужинают в очень желанном ресторане. Еда, которую более девяноста процентов населения города не могут купить даже по серебряной карте, не говоря уже о тех, у кого только бронзовая. Здесь есть вещи, о существовании которых Юджи даже не подозревал. Вспышка острой ухмылки, похожей на лисью. Его наставник откинулся в кресле с некоторым высокомерием. Сукуна смотрит вверх, как будто лазает по своей голове, пытаясь найти там какой-то ответ. Он молчит довольно долго, его лицо меняется, словно перебирая воспоминания. "Если и был, то очень давно". Он коротко хмурится и невинно пожимает плечами. "Я не могу вспомнить". Отпивает вино. Юджи недоуменно моргает: как можно забыть секс с человеком, которого он видит каждый день? "Как можно забыть такое?" "Легко, когда ты в моем возрасте и у тебя было столько людей, сколько было у меня". Не такой уж и старый. А Ураюме все еще рядом, такое просто так не забывается. В глазах Юджи сверкнула зависть. "Но..." В голосе Сукуны появляется раздражение. Он сжимает переносицу. "Ревнивый мальчишка, прошло достаточно времени, чтобы это не имело значения. Это все равно что обижаться на то, что кто-то сел в твое любимое кресло за четыреста лет до твоего рождения". Откинувшись на спинку кресла, Юджи недоверчиво шипит, чтобы не вызвать шума: "В этом нет никакого смысла!" Теперь Сукуна улыбается, в его голосе слышится веселье. "Честное слово, так и есть; просто ты слишком большой имбецил, чтобы понять, что это значит". Он снова подает знак официанту и жестом указывает на Юджи. "Ему нужно больше вина и уверенности". "Не хочу!" ~ Но в лифте Сукуна прижимает его к стене и шепчет: "Тебе не о чем беспокоиться". Рука на бедре Юджи, рот у горла. В ту ночь он привел Юджи к себе домой и...                          "Останься со мной", - шепчут губы Юджи, мягкие, словно призрачное прикосновение к его душе. Мир ломается и переделывается. У Юджи трясутся колени, сердце бежит наперегонки, понятной только ему одному. "Ты это серьезно?" Боже, почему он так слаб к этому человеку? "Всю ночь? С тобой?" Он мечтал об этом тысячу раз, чувствовал укол покинутости чаще, чем Юджи мог сосчитать. Сукуна тянет его через темный кондоминиум в спальню, дыша тяжелым алкоголем. "Не испытывай судьбу. Ты знаешь, как я отношусь к допросам". Поэтому Юджи перестает говорить и использует свой рот для других целей. Например, стоны, когда Сукуна опускается на колени. Это одна из тех ночей, проведенных в постели Сукуны, когда реальность обрушивается на нее со всей силой. Странный, жуткий скрежет выводит Юджи из состояния сна. В спальне причудливо светло для столь поздней ночи, жуткое сияние проникает через окна, из которых открывается вид на город вдали. Чем дольше Юджи всматривается, тем лучше понимает, что его разбудило. Вдалеке прогремели взрывы, озарившие ночное небо огненным пламенем и темным дымом отравленных небес. Одинокий силуэт стоит перед окнами, прижав руку к уху, и говорит на низких тонах в наушник. "Я поднимусь на борт, когда самолет прибудет на мою посадочную площадку. Уберите с территории противопехотных дроидов, тех, что с пушками. Я хочу, чтобы все подразделения в седьмом секторе были переведены на охрану нефтеперерабатывающего завода..." Раздается еще один взрыв, и даже Юджи чувствует легкую дрожь от него. "Что происходит?" Сукуна бросает короткий взгляд через плечо, на котором уже блестит полуночная углеродная броня. "Просто напали какие-то отбросы Пустоши. Спи дальше". Он снова поворачивается лицом к окну и говорит в наушник, как будто Юджи второстепенен.                                "Спать?" повторил Юджи, затаив дыхание. Сон в его сознании исчезает. Беспокойство закрадывается в кровь. "Ты уходишь?" "Да." Его наставник говорит ему коротко, почти пренебрежительно. "На восточной стороне городской стены, рядом с токсичным заводом, произошли беспорядки. Изгнанники в Пустошах кричат, что на заводе утечка нового яда". Голос Сукуны звучит отрывисто, а мысли уже далеко-далеко от их комнаты. Красные пятна вспыхивают на его лице, когда комната озаряется далеким взрывом, заполнившим небо. Может, он и стоит перед Юджи, но для него он уже на поле боля; он хочет быть именно там, и никто его еще не останавливал. Юджи ненавидит это. Возле гаража, примыкающего к дому Сукуны, где находится посадочная площадка, раздается гул военного самолета. Кто-то приземляется. Сукуна поворачивается и, не говоря ни слова, стремительно выходит из комнаты. Мир вращается для Юджи. В прошлый раз, когда это случилось, Сукуна не было несколько недель. У него пересохло во рту, а лицо стало ледяным. В сердце закрадывается страх, ведь его наставник смертен, хоть и ведет себя так, будто это не так. "Подожди!" Отчаянно пытаясь уберечь его от опасности, от вреда, Юджи произносит непозволительные слова: "Но, но ты не можешь..." Остановившись на месте в своих устрашающих доспехах, Сукуна поворачивает голову и холодно смотрит на Юджи острыми, стальными глазами. Перед ним кровожадный хищник, жаждущий насилия. Это не тот человек, который делит с ним постель; или, возможно, хуже знать, что это так. Голос Сукуны - мягкий, полный угрозы. "Я не могу?" Ты чувствуешь, что можешь сказать ему "нет", Юджи? Слова звучат в его голове насмешливо и певуче. В легких Юджи замирает воздух; он знает ответ, всегда знал. Мучительное понимание. Просто так Сукуне ничего не прикажешь. Убедившись, что Юджи не станет его испытывать, Сукуна уходит. Он выходит за дверь, на посадочную площадку, и забирает с собой сердце Юджи, как будто у него есть на это право. Юджи не засыпает, сама идея почти смехотворна. Конечно, он пытается. Он просто не знает, как отключиться от всего, что происходит в его голове, чувствуя болезненное биение пульса и изнеможение тела, находящегося в состоянии войны. Вдалеке, так далеко, раздаются взрывы, и толстое стекло промышленных окон Сукуны значительно приглушает звук. Он даже представить себе не может, как это звучит ближе к городской черте, насколько громкими должны быть взрывы. Звуки плазменных винтовок. Крики людей... Юджи не хочет его терять, и его разум терзают ужасы. Несколько часов подряд он ворочается и ворочается, но в конце концов поднимается с кровати и идет в ванную, роясь в неприличном количестве бутылочек с таблетками Сукуны, тех, что лежат в верхнем ящике. Найдя то, что искал, он выпивает таблетку, нет, две таблетки, и идет закрывать шторы на окнах, а затем сползает в постель в жалком состоянии. Он вдыхает запах кожи Сукуны на простынях, когда темнота окончательно затягивает его в себя химической волной. * * *