Год

Я шагала в гостиную Слизерин будто бы на автомате. Воздух развевал рыжие кудри, а тело все продолжало набирать скорость, само того не замечая. В какой-то момент первокурсники с опаской начали расступаться передо мной, но я видела только конечную цель, в виде двери собственной комнаты. После прорицаний хотелось думать о чем угодно: о домашнем задании, которое нужно было сделать уже сегодня; о том, что надеть на вечеринку к Грейс; о странных ухаживаниях Гаррета Уизли, только не о том, что сегодня ровно…год. Сегодня был ровно год как я упрятала своего веснушчатого, веселого, смазливого, любопытного и талантливого парня в Азкабан… «Он убийца, Скай…» Широкими шагами я приближалась к гостиной, будто пытаясь убежать от своих мыслей. Только бы никто не остановил. Сил вести диалог попросту не было. Хотелось спрятаться, как моллюск в свою раковину, и не высовываться минимум месяц. «Ровно год…» Год как мы с Оминисом и Анной приняли тяжелейшее решение. Отдали на растерзание дементорам своего друга, брата и парня. Почему так? Почему все получилось именно таким образом? Когда я не усмотрела…Возможно это я послужила катализатором всех событий, но был ли выбор у меня? Да, моя жизнь внезапно изменилась, когда в теле взрослой девушки проснулась древняя магия. Но уже с первого дня в школе я будто прозрела. Будто до этого момента я видела сквозь мутное и грязное стекло, а сейчас все стало на свои места. Когда шляпа зачислила меня на Слизерин и зеленый галстук обвил мою шею, я, казалось, собрала пазл. Краем глаза я заметила хитрую ухмылку, когда садилась за стол к ребятам. Конечно же, маглорожденная ученица на Слизерине. Это был практически вопиющий случай, но уже на Защите от темных искусств я дала понять своим однокурсникам, что со мной нужно считаться. Дуэльный клуб, в который и пригласил меня парень, чей зад был надран моей же палочкой, и сблизил двух слизеринцев. Наши ночные вылазки в библиотеку, за территорию школы, общие тайны…все это связывало получше всякой подростковой симпатии…но не уберегло от нее же. Я всячески пыталась не стать одной из девчонок, которые тайно вздыхали по харизматичной заднице Сэллоу. И я достаточно хорошо держалась, пока он сам не сгреб меня в охапку после очередного удачного боя с гоблинами. Адреналин бил по вискам, каждый вдох обжигал сухую слизистую глотки, струйка крови спускалась с раненой брови на скулу. От тяжелого дыхания мой рот был открыт и я почти улыбнулась, чтобы уведомить Сэллоу, что все хорошо, но он впечатался своими губами в мои…Просто перекрыл кислород, не давая вдохнуть и навсегда обозначил свои права на мою израненную душу. «Мое пламя…» Я бы вытащила это воспоминание и пересматривала его каждый вечер перед сном, не будь оно таким болезненным теперь. Если другие люди спасались болью, нанося порезы себе на тело, то этим воспоминанием я калечила себя изнутри. Крипта стала для нас островком уединения и в те моменты, когда мы с Себастьяном не пытались разгадать загадку Исидоры или найти лекарство для Анны, часто паузы в поисках заполняли горячими поцелуями и объятиями. Я помню его грубоватые пальцы на своей шее, жаркое дыхание на щеке, как он прижимался всем телом, просил дать ему больше. Каждый раз, когда его рука ускользала под клетчатую юбку, меня будто душили мои же чувства. Тело не выдерживало накала, странная паника накрывала меня с головой и неосознанно я отталкивала Сэллоу… Я просила Себастьяна дать мне немного времени. Просила дать мне привыкнуть ко всем его касаниям, ухаживаниям и к тому, что теперь меня пытались проклясть почти все девчонки факультета. И он ждал… Он правда ждал, не наседая, не уговаривая, не переходя черту, когда мои губы опять искали утешения на его сухих и горячих. Когда мы впервые столкнулись с темной магией, даже Гонт струсил, пусть у него были на то причины, но не Сэллоу. Понимая, что его ждет, он обучил меня Круциатусу и, выдержав пытку, еще и успокаивал свою дрожащую девушку после. Стоило бы понять, что знает он намного больше, но тогда моя голова была занята совсем другим, да и что греха таить, я была влюблена и уверена, что именно он спас нас от гибели в Скриптории. Второй раз мы коснулись обратной стороны магии, когда Империус сорвался с губ веснушчатого парня. Я увидела в его глазах грязно-зеленую дымку и время будто остановилось. Второе Непростительное. Нужно было тормозить его горячую голову, пока он не наделал глупостей. «Он ведь защищал сестру…но почему именно таким способом?» Я пыталась для себя его оправдать. Более того, у меня отлично получалось, вот только мой веселый мальчик становился все более угнетенным, раздражительным и часто срывался на мне или Оминисе. Его можно было понять, его можно было простить, ведь он так красиво извинялся и я прощала. Выцеловывала каждую его веснушку, собирала губами скупые слезы и гладила такие шелковые волосы, утыкаясь носом в его шею. Но вскоре мои чувства к Сэллоу начинали напоминать маятник: сегодня горячие поцелуи в крипте, а завтра мы опять ругаемся, разнося жаровни. Я все чаще видела невесомую зеленую дымку в карих глазах, возможно мне казалось, а возможно это был сигнал, что его пора остановить, отвлечь, сделать хоть что-то, но я облажалась. Зеленый луч, сорвавшийся с палочки Себастьяна Сэллоу, явил мне совершенно нового человека, которого я не знала, которого я испугалась до дрожи. Его опустошенный и будто извиняющийся взгляд заставил меня пятиться назад, бормоча тихие извинения за то, что не смогла принять такое его решение, пусть спонтанное, глупое, но это была черта, за которой я видела совершенно чужого мужчину. Передо мной стоял другой человек. И пусть часть моей души тянулась к нему, порываясь обнять израненного мальчика, закрыть его от всего мира и спрятать где-то в подземельях Хогвартса, холодный пот скользил сковывающим ужасом по моей спине. Пока Оминис и Анна спорили на счет судьбы Сэллоу, я в ступоре сидела на траве, где-то в окрестностях Фелдкрофта и прокручивала сцену с убийством раз за разом. Спустя часы холодный и отстраненный голос Гонта предложил мне отправить Себастьяна в Азкабан, чтобы он успокоился. Анна каким-то чудом собралась и превратилась в холодный булыжник, иначе я не могла понять как сирота отправилась организовывать похороны родного дяди после того как согласилась сослать собственного близнеца к дементорам. Все доводы, которые мне приводил Гонт, казались логичными и правильными. Он обещал, что Сэллоу не посадят надолго, его семья подключит нужные связи, поэтому Азкабан скорее просто припугнет молодого волшебника, чтобы тот больше никогда не смотрел в сторону темной магии. Но Оминис просчитался. Гонты послали его куда подальше, а я слишком поздно спохватилась. Когда, спустя неделю после Соломона, умерла Анна, Себастьяну вынесли приговор — пожизненное заключение с невозможностью оспаривать решение суда. В тот же день я хотела разгромить Хранилище магии, вместо того, чтобы охранять его. Зачем мне столько силы, если я не могу спасти с помощью нее своего родного человека. Только благодаря жертве Фига, я как-то отрезвела и запечатала Хранилище назад. Конечно же учителя не позволили мне полностью контролировать сие чудо, поэтому все бразды правления и охраны перешли к ним, я только изредка наведывалась в их сопровождении в подземелья, чтобы подтвердить нахождение магической сферы на месте. Мое состояние было довольно плачевным: кошмары, голодание, даже отказ от элементарной гигиены. Лучшие врачи Мунго пытались склеить меня по частям и спустя долгое время у них что-то да получилось. Я вернулась в школу, продолжила учиться, но завела себе странную привычку — считать дни без Себастьяна. Я знала, что мой счет никогда не закончится и это будет мое личное наказание за бездействие и неспособность отговорить Оминиса и Анну от решения, которое никогда нельзя будет отменить. Как влюбленные считают дни проведенные вместе, как девчонки запоминают дату начала отношений и потом празднуют годовщины, так и я считала дни и отмечала свои даты. Мне ничего не оставалось, как считать сколько дней, недель и месяцев прошло с того момента, как Себастьяна не стало в стенах школы. А сегодня все эти дни объединились в целый, тяжелый и пустой год. Наверное меня мог понять только один человек, который тоже спохватился после отказа своей семьи помогать не самому чистокровному волшебнику. И общая беда могла бы объединить меня с Оминисом, да только я начала ненавидеть его всей душой за его холодный и расчетливый ум, который так изысканно обосрался. Прошло достаточно много времени пока он не перестал пытаться со мной поговорить и объясниться. Несколько раз мне пришлось отбрасывать слепого парня в стену, накладывать Силенцио и даже угрожать Авадой. Мои надежды на то, что Гонт больше не осмелиться ко мне подходить, со временем оправдались. Хотелось бы сказать, что облегчение снизошло на мою голову, но это было совершенно не так. Бездонная и глубокая тоска съедала меня ночами, отравляла само мое существование, пока я не начала заниматься с ведущим целителем из Америки. Он долго разбирал мою ситуацию по крупицам, вводил меня в состояние гипноза, уверял, что решение посадить за решетку убийцу было совершенно правильным. Он заставлял меня смотреть на ситуацию под другим углом, со стороны постороннего человека, практически отклеил от меня чувство вины и вообще чувства к Себастьяну и я…будто обрела другую ипостась. Первое время учителя меня не узнавали, осторожничали и щадили, пока это не вошло в рутину. Я полностью вернулась в учебный процесс, начала улыбаться и даже смеяться, а вишенкой на торте стало мое примирение с Гонтом. Друзьями мы так и не стали, слишком больно было вспоминать прошлое, но легким кивком головы мы здоровались в гостиной или в Большом зале. Все будто вернулось на свои места. Я жила свою жизнь, начинала заново ее любить, но по прежнему успокаивала себя тем, что отсчитывала дни. Поэтому жить эту жизнь, осознавая что Себастьян уже год за решеткой, сегодня было невыносимо тяжело. Карточный домик, который выстраивали целители вокруг меня, сегодня норовил рухнул, оголив мой безумный лик. Я сама не заметила как уже стояла возле двери собственной комнаты. Переложив книги, которые я все это время тащила с собой, в левую руку, правую я положила на дверную ручку. — Хана, — окликнул меня сзади знакомый голос, — Да стой же ты! Ко мне запыхавшись неслась Имельда. Тянув за собой метлу и пытаясь остановить меня еще с коридора, она чуть не споткнулась, тормозя возле моей комнаты. — Чего тебе Рейес? — полный безразличия голос выдал все мое «желание» вести с ней разговор, — У меня срочные дела, поэтому давай быстрее. Слизеринка сочувствующе свела брови. — Я знаю… — сказала она тихо, практически борясь с желанием обнять мои худые плечи, — Я знаю, что сегодня ровно год. Каменное лицо слегка дрогнуло и брови поползли вверх, хотя взгляд по прежнему был прикован к дверной ручке и руке на ней. — Не понимаю о чем ты, — выплюнула я, в надежде наконец-то открыть эту чертову дверь и спрятаться за ней от всего мира. — Я помню что Себастьяна забрали ровно год назад, — протараторила Имельда, чем больше взбесила меня, нежели разделила тяжелую ношу, — Не одна ты по нему скучаешь, Скай. — Я…не скучаю… — голос напоминал дверь, петли которой уже год не смазывали, настолько тяжело мне давалось это вранье. Имельда тяжело вздохнула, опустив глаза. Ее пальцы, тянувшиеся в мою сторону, сжались в кулак. На секунду девушка зажмурилась. — Я просто хотела сказать, что мы могли бы возобновить наши гонки. Сегодня. Если хочешь. Мне это помогало в первые недели, разгружает голову. — выдала она на одном дыхании и с надеждой взглянула на меня. Ее кислое лицо я просканировала боковым зрением. В любой другой день я бы с трудом, но согласилась полетать, это и правда проветривало мысли, но сегодня мне хотелось только выпотрошить каждого, кто подойдет ко мне, чтобы посочувствовать. Я сильно сдерживалась, чтобы не послать брюнетку к черту лысому. — Я буду иметь это ввиду, Имельда, — только ответила я, продолжая взглядом давить на дверную ручку, — Спасибо. — зачем-то добавила и открыла наконец злосчастную дверь. Захлопнув ее за собой, я прислонилась лбом к деревянной поверхности. Сердце бешено колотилось где-то в горле, а тяжелое и рваное дыхание сушило и так содранную слизистую. Притворяться, что все хорошо больше не было сил, и я, как могла, радовалась тому, что мои соседки свалили куда подальше. Гнетущая тишина наполнила комнату, вздрагивая только от моего тяжелого дыхания. Я через силу сглотнула слюну и почувствовала как наконец-то начинает замедляться пульс. Мир перестал вращаться перед глазами и подобие умиротворения опустилось на плечи. Правая рука коснулась груди, нужно было убедиться как медленно и спокойно начало биться сердце, как вязко стучал пульс, будто внутренним ощущениям слабо доверялось. На секунду все тело замерло. Пальцы расслабились и сдвинулись правее, едва задевая сосок сквозь ткань рубашки. Руку повело ниже и тепло собственной ладони коснулось внутренней стороны бедра. В мою память ворвались непрошеные обрывки наших с Себастьяном вечеров в крипте. Его настойчивые касания, сквозь мое мягкое девичье сопротивление. Его шершавые пальцы на моих ногах. Его «пожалуйста» дыханием в ухо, которое сводило меня с ума. Ночами я забывала обо всех рекомендациях, которые давали мне целители и психологи, дабы не тревожить хрупкое внутреннее состояние. Я воспроизводила в своей голове самые жаркие и самые неприличные сцены с Сэллоу. Часто терялась, где заканчивается воспоминание и начинается моя фантазия, более того, в своих мыслях я получала какое-то болезненное наслаждение от близости с будущим убийцей, а страх только обострял мои ощущения. Разжигая пальцами между ног настоящий пожар, я заглушала стоны подушкой и до крови закусывала губы. Только получив разрядку, я с ужасом ловила себя на этом моменте и в панике бежала в душ, чтобы смыть минутное наваждение. До крови сдирая кожу под горячей водой, я вспоминала сеансы с психологом, опять возвращала Сэллоу в категорию убийц и, дрожа всем телом, позже пыталась уснуть. Но чем тяжелее было мое состояние, тем чаще я срывалась. Как только рука коснулась кромки белья, я рвано рыкнула, открыв глаза, и швырнула книги на кровать. Злость на саму себя начала наполнять легкие, пока желание сжечь свое тело вместе со своими эмоциями не затуманило разум. Я резко подошла к письменному столу, уперевшись в него ладонями, и отбросив палочку на край, начала тяжело дышать, пытаясь успокоиться. Нужно было чем-то занять голову. Считать в голове лунтелят, перечислять ингредиенты напитка Живой смерти, все что угодно, только бы выбросить из своей головы свой самый страшный кошмар и свое самое сокровенное желание. По затылку прошелся легкий ветерок и я списала это на сквозняк из-за старых каменных стен. Но в момент когда мои руки накрыло чье-то тепло, а шеи коснулось чье-то дыхание, меня передернуло. Глаза пытались найти причину, но на моих прижатых ладонях не было абсолютно ничего. Сердце зашлось галопом, а мозг начал лихорадочно пытаться понять что происходит. — Нужно было соглашаться на гонки с Имельдой, хорошая моя, выиграла бы себе еще немного времени… Сердце пропустило удар. Этот тихий и низкий смешок я не перепутаю ни с чем. Мои руку прижимал к столу никто другой как Себастьян Сэллоу. Я лихорадочно дернулась, но он тут же рывком сдвинул мои руки вперед, из-за чего я потеряла опору в ногах и чуть не упала на стол полностью. Коленом он широко раскинул мои ноги и прижал бедра к столу. Со стороны я была похожа на пришпиленную бабочку, которая трепыхалась в рамке. Сердце зашлось галопом и я изо всех сил пыталась выдернуть руки и схватить палочку, которая издевательски осталась лежать на краю стола. Все это время в затылок бил его низкий смех, а он все продолжал крепко держать. Мои рывки стали более слабыми и редкими, пока я окончательно не сдалась. Дышать было тяжело и я последний раз попыталась вырвать правую руку, но и эта попытка не увенчалась успехом. Я закрыла глаза и опустила горячий лоб на стол. В голове роились вопросы, мысли сбивали с ног и дальнейшие действия сквозили ступором по всем фронтам. Что делать? Бежать или защищаться? Он все еще тот самый Себастьян или теперь это совершенно другой человек? Почему он здесь? Зачем он здесь? Как он оказался здесь? Зачем он меня держит? Почему не отпускает? Мерлин, что вообще происходит и как не сойти с ума в эту же секунду? «Просто дыши, Скай…просто дыши…» И я дышала. Тяжело, часто, сглатывая кислую слюну, выжидая непонятно чего и боясь начать задавать вопросы. Несколько секунд в полной тишине казались мне вечностью, пока Сэллоу не соизволил открыть рот: — Успокоилась? — тяжело дыша, спросил он и до боли родной голос начал рвать на части мою восстановившуюся не так давно душу. Мне всегда казалось, что в Азкабане люди слабеют, чахнут на глазах пока от них не останется одна тень. Но Сэллоу крепко держал мои запястья, прижимая их к столу. Кисти пульсировали от боли и чем дольше я не шевелилась, тем быстрее они затекали. Откуда такая сила? «Он что, качался?» Я качнула головой и уставилась на свою левую руку, на которой начали проступать очертания грубых грязных пальцев. — Ну вот, — наиграно раздосадовано возмутился Сэллоу, — зелье невидимости «все»… Мне нужно было его увидеть. Желание и страх боролись где-то глубоко внутри, пока сердце накачивало кровь адреналином. Дрожь разрасталась по мере того, как я пыталась принять решение опять увидеть его глаза. Поза была настолько неудобной и болезненной, что мне пришлось несколько раз выдохнуть, дабы настроиться на яркую, ожидающую меня, боль в руках и шее. Я знала, сейчас я либо узнаю его, либо увижу совершенно иного персонажа. Пульс глухо стучал в висках, взгляд пытался заранее сфокусироваться. Я резко развернула голову, настолько насколько могла в таком положении, и увидела его. Время остановилось… На меня смотрел мой и чужой Себастьян. Его ухмылка, такая же как и прежде, украшала лицо, будто год назад. Лицо обрамляли каштановые небрежные кудри, которые стали немного длиннее и тусклее. Меж бровей залегла глубокая морщинка, а под глазами начали виднеться темные круги. «Почти не видно веснушек.» Конечно…ведь Азкабан не пропускал солнечный свет, старые веснушки выцвели, а новые так и не появились. Лицо Себастьяна исхудало, из-за чего обострились скулы, а щеки практически исчезли с мальчишеского лица. Я заметила как на его шее пульсировала вена, спокойствие было хорошо замаскированным, но мне слишком знаком был этот его напускной холод. Взгляд резко переместился на глаза, которые казались озлобленными, несмотря на то, что парень все еще улыбался…или же скалился. Ожесточенное лицо покрывала легкая щетина, а мелкие ссадины давали понять, что побег из заточения не дался Сэллоу слишком легко. И да…это точно был побег. Варианта, что его просто взяли и выпустили просто не существовало. — Насмотрелась? Или не узнала? — съязвил он, ухмыляясь еще больше. Я быстро отвернулась, пока мой мозг пытался понять как с ним обращаться. Физическое состязание я уже проиграла, нужно было достучаться до его тощей души, раз он все еще живой и дементоры его не искалечили полностью. Между страхом за свою жизнь и попытками разглядеть в нем прежнего Сэллоу, я все еще металась как раненая птица. Нужно было начинать спрашивать… «О чем?» — Себастьян… — практически выдохнула я, и губы мгновенно обожгло от такого желанного и забытого в воспроизведении имени. — О, все таки узнала, а я уже испугался! — он громко рассмеялся и прижался ко мне всем телом, пока его губы не оказались рядом с ухом. — Привет, Хана, — прошептал он и мурахи предательски покрыли каждую клеточку тела, — Скучала? В его голосе не было ни нежности ни веселья, только леденящий холод и злоба. Мозг подсказывал, что в первую очередь мне нужно было переживать о своей целостности и сохранности. Что бы он не предпринял дальше, нужно было дать ему понять, что я буду сопротивляться. Потом все остальное. — Пожалуйста, не нужно, я буду кричать, — мои попытки его образумить в момент показались жалкими и смешными. Громкий хохот оттолкнулся от стен и я совершенно не узнала в нем звонкий и привычный мне смех. Искалеченный, израненный, больной хрип, все что я слышала. «Это не твой Себастьян, Хана, больше нет…борись…» Руки стали мокрыми и холодными от страха. В миг разрушились надежды на то, что у меня получится вскрыть эту каменную корку и достать своего солнечного мальчика. Его больше нет, Азкабан высосал из него все, оставив только телесную оболочку. — Пожалуйста «что»? — все еще хохоча спросил Сэллоу, — И ты думаешь я предусмотрительно не наложил заглушающие чары? «Вот же дура...Думай еще…Соображай!» — Соседки, — вдруг осенило меня, — они скоро придут ведь, — в груди зародилась крохотная надежда на спасение, такое желанное и манящее. Инстинкт самосохранения вдруг проснулся от глубокого сна и начал встряхивать мое тело, которое так хотело продолжать дышать. — Не придут, — холодно ответил Сэллоу, — отталкивающие чары — это раз, а еще у некоторых из них сегодня потрахушки в Хогсмиде. Я почувствовала как он опять наклонился ко мне, плотнее прижимая свои бедра к моим. Такое наглое, горячее движение вызвало слишком громкий выдох и я закусила губы изнутри, чтобы скрыть это наваждение. — Но ты не расстраивайся, хочешь я тоже тебя трахну? — Что? — слова застряли в горле, а щеки вспыхнули и я начала брыкаться с новой силой, пока его хохот раздавался сзади меня, — Не смей…меня…трогать. Ты, больной ублюдок, убери руки! Ты слышал? Убери! Я дергалась, а он продолжал держать меня, все крепче прижимая к холодному дереву. Каждый мой рывок отдавался в болью в запястьях, но я вдыхала и вырывалась опять. В ушах было слышно только биение сердца, пока на фоне раздавался его хохот и подбадривающие фразы по типу «давай», «сильнее», «что так слабо». — Не смей…Себастьян…пожалуйста… — отчаяние накрыло новой волной, хотелось плакать, но нужно было держать себя в руках и искать выход, — Себастьян… — его имя, как молитва, срывалось с моих губ. — Да-а-а-а…хотелось бы мне чтобы ты кричала мое имя совершенно в других обстоятельствах, — мечтательно сказал он, — я даже слегка огорчен и расстроен. Ну-ну…все, тише… — шепотом попытался успокоить меня он и я сдалась очередной раз, растекаясь по столу. Его близость и холодный голос окончательно запутали меня и мое тело. Я уже не понимала чего я хочу и чего я боюсь. Возможно правильнее было просто выжидать, поймать его в момент слабости или невнимательности. Прежний Сэллоу часто грешил тем, что терял концентрацию и отвлекался на другие вещи. Нужно было увести его фокус в другую сторону. Но в какую? — Как? — вдруг выдала я, неосознанно сменив тему, — Как ты…сбежал? Как семнадцатилетний пацан смог вырваться из заточения и спокойно пробраться в школу? Как он попал в гостиную незамеченным и как смог попасть в женскую комнату? Амулеты? Зелья? — Скажу коротко, не без помощи, — отрезал Сэллоу, — у меня немного времени, чтобы рассказывать тебе подробности, но теперь, взамен на свободу, я кое-что должен влиятельным людям. Я почувствовала как он выпрямился, но не ослабил хватку. — Зачем ты здесь? — тихо спросила я, пытаясь считать выражение его лица боковым зрением. Себастьян хмыкнул. — Наконец-то правильный вопрос, Скай, — он слегка поелозил бедрами, чем заставил мои щеки вспыхнуть, — я надеюсь такая поза не слишком тебя смущает, уж прости, как поймал. И его смех опять наполнил комнату. Такой знакомый и чужой одновременно. Не было сомнений в том, что он издевался над девушкой, которая так долго держала его на коротком поводке. Воспаленный Азкабаном мозг кажется начал мстить и за это. Конечно, в таком положении вести разговор было практически унизительно и я попыталась исправить это. — Ты мог бы меня отпустить и мы бы поговорили как взрослые люди. Обещаю что не сбегу. — максимально спокойно предложила я, хотя голос практически не слушался и норовил сорваться. — Ну уж нет, — веселья в голосе Сэллоу поубавилось, — я больше не верю тебе, Скай. Ты уже предала меня один раз, второй — мое бе-е-едное сердце не выдержит! — он опять включил клоунаду, чем не давал поймать свое истинное состояние, но я знала, что больше это похоже на маску. — Ну хочешь свяжи меня и посади на стул! — не выдержала и крикнула я, прежде чем обдумала это предложение у себя в голове, и он опять рассмеялся. Громкий хохот переходящий в тихий и низкий смех просто раскатывал меня, как мягкое тесто. — О-о-о-о, мне нравятся твои фантазии, Хана, смотрю ты времени зря не теряла и может быть даже стала намного интереснее в сексуальном плане, но давай пока обойдемся без веревок. Видишь ли, люди, которые помогли мне сбежать из Азкабана, старые знакомые Виктора Руквуда, которые уж очень хотят увидеть твое безжизненное тельце у себя в ногах. А я им пообещал это устроить. Мои глаза расширились и я опять повернула к нему голову, чтобы найти на лице хоть намек на шутку. Он ведь не мог согласиться на это добровольно, даже после того как я с ним поступила. Разве что…он чем-то связан? — Ох, как же мне нравится твой испуганный и затравленный взгляд. — Сэллоу улыбнулся настолько доброжелательно, что на контрасте мне показалось это отголосками сумасбродства. — Ты ведь не серьезно? — шепотом спросила я, пытаясь унять заново проснувшуюся дрожь. — Еще как серьезно! — нахмурил брови Себастьян, — Они люди серьезные и я не собираюсь их подводить. Я ведь человек слова, не то что ты, — лицо исказилось от злости и улыбка превратилась в оскал, — Ты обещала мне быть всегда рядом, обещала, что не предашь. Возможно мой поступок был за чертой, но я был ребенком. — Ты и сейчас ребенок! — крикнула я и дернулась. — Уже нет! — он сильнее прижал мои руки, чем вызвал мучительную гримасу на лице — В Азкабане у тебя никто не спрашивает сколько тебе лет и какие жизненные обстоятельства привели тебя сюда. Там ты либо выживаешь, либо нет! Я выжил! Но я не собираюсь там провести остаток своей жизни и ты… — он сомкнул губы, как будто не собирался больше произнести ни звука, но спустя секунду практически выплевал, — ты не самая большая плата за мою свободу. — Нет, Себастьян, нет… — бормоча просила я, — Ты не мог, я не верю…Нет… Ты этого не сделаешь, — казалось, что я просто пытаюсь сама себя убедить в этом, но надежда угасала. Я закрыла глаза, не понимая что делать дальше. За моей спиной стоял юный убийца, которого я собственными руками отправила за решетку, где он напрочь лишился любви и сострадания. Стоило ли ожидать от парня, которого почти год терзали дементоры, адекватности и человечности? Я не узнавала его, ни голос, ни смех больше ему не принадлежали. Соответственно поступки, которые мог совершить этот человек не пересекались с тем, что мог или не мог сделать мой Себастьян. Стоило ли смириться со своей участью или продолжать бороться? Я больше не чувствовала рук, а бедра затекли, упираясь косточками в стол. Я хотела сказать одно единственное, что не успела… — Прости меня… — запоздалая и ненужная фраза. — Ой, ну вот давай не будем скатываться в попытки меня разжалобить, — лицо Себастьяна скривилось, будто парень съел лимон, он ни на секунду не оттаял, чем подтвердил то, что это «прости» я выпустила на ветер, — ты ведь умная девочка, на тупую я бы даже внимания не обратил. Прекрасно знаешь, что на меня это не действует. И правда, разжалобить Сэллоу было невозможно, особенно если он сомневался в искренности слов. И пытаться убедить его в том, что я говорила правду не было смысла. Если он что-то решал, то это становилось константой. На секунду я поймала себя на мысли, что его поведение будто пересеклось с поведением знакомого мне веснушчатого парня. Делать выводы было рано, но кроха надежды вспыхнула внутри. — Мы ведь можем что-то придумать… — попыталась предложить я, совершенно не понимая «что». — Можешь придумать как обмануть Непреложный обет? — кисло выплевывал Сэллоу, — Ну давай, я хочу послушать твои идеи! — Черт! — ругнулась я, когда моя догадка подтвердилась, — Дурак! Зачем ты в это полез? Ты же Себастьян, мать его, Сэллоу! Ты мог обмануть пепламб, они же тупые как бревна! Черт! Черт! Черт! — я опять опустила лоб на стол и несколько раз ударилась посильнее. — Ну-ну, тише, — Себастьян сдвинул мои кисти вперед, чтобы перехватить их одной рукой, а вторую положил мне на лоб, чтобы остановить попытки покалечить и так воспаленную голову, — Ни к чему синяки на таком симпатичном личике. Опустив голову на его горячую широкую ладонь и я чуть не взвыла, то ли от безысходности, то ли от больного желания потереться щекой о его такую родную и тёплую руку. «Он убийца, Скай…плевать, я так соскучилась…но он убьет тебя…» — А знаешь, Хана, — голос Сэллоу переменился, стал более хищным и соблазнительным, — я ведь только благодаря тебе сума не сошел, — его губы почти скользнули по моей щеке, пока спину прижимало горячим телом к деревянному столу, — Я так часто сворачивался в клубочек, лицом к каменной стене в Азкабане и вспоминал…тебя…нас в крипте. Даже когда дементоры будто высасывали из моей головы абсолютно все хорошее, я очень ярко помнил тебя. До того четко, что часто передергивал в том же положении, ненавидя себя за это. Сэллоу навалился всем телом, выжав из меня воздух. Я со стоном выпустила его. Его откровение спутало мысли в голове и совершенно сместило фокус. — А ты, — в его голосе послышалась хищная улыбка, — вспоминала чем мы занимались в крипте? Представляла себе, что бы было, если бы ты меня каждый раз не останавливала? Он погладил большим пальцем свободной руки по моей щеке и опустил ладонь на шею. — Себастьян, не надо… — сдавленно прошептала я, уже не сопротивляясь, только мозг слабо кричал «беги». — Почему же, — рука скользнула между столом и моим телом, и опустилась на грудь, резко сжав ее, я только закусила губу, чтобы не всхлипнуть — теперь то ты меня не остановишь, и я получу то, чего так долго хотел, чего так долго просил. Я ведь пришел сюда не просто как курьер, я пришел забрать свое по праву. Не дергайся и тебе понравится. Колокольный звон раздался в голове и возня за спиной пробудила во мне первобытный страх. Я начала задыхаться своими же вдохами, в панике потеряв способность выдыхать воздух. — Нет! Себастьян, прошу, только не так…Ты не такой, ты не можешь просто взять… — Не могу значит? — перебил он и просунул руку между животом и столом, — Я уже не тот влюбленный мальчик, Скай, теперь мне не страшен твой отказ и не столь важны последствия. Не дергайся, сказал тебе! Сэллоу рывком приподнял мои бедра и скомкал юбку, несмотря на то, что я с усердием пыталась свести ноги. Он крепко держал мои руки над головой и все, что мне оставалось, это умолять и дрожать под его настойчивыми касаниями. Я почувствовала пальцы внизу живота. Мозг лихорадочно пытался оградиться от происходящего в комнате, будто все это происходит не со мной, но сухие и грубые руки так четко ощущались на коже, что я практически видела все происходящее своими глазами. — Нет, Себастьян, не смей! — я начала кричать, не останавливая попытки вырваться. Голос предательски дрогнул и шлюзы открылись, выпуская горячие слезы на щеки. Пришло понимание, что я проиграла и теперь оставалось только рыдать и вопить, зная, что никто меня не услышат. Грязные руки задрали юбку достаточно высоко, чтобы я почувствовала холодный воздух между теплых бедер. Рыдания срывали горло, а на столе образовалась холодная лужица слез, в которую я тыкалась опухшим лицом. — Да, вот так…плачь, кричи…меня это только заводит! — жаркий шепот обжигал мое холодное от страха тело, — Я хочу чтобы ты понимала, что никто тебе не поможет и именно я испачкаю твое чистое тельце своими мерзкими касаниями. Плач громче! — крикнул он на ухо и грубые пальцы опустились в белье, сразу же нащупав комочек нервов. — Пожалуйста, нет…Себастьян…пожалуйста… Но он не остановился, даже не замедлился пока я срывала голос от мольбы. Частое и глубокое дыхание начало кружить голову, горло пересохло. В какой-то момент начало казаться что все происходит в моем сне. Слезы все еще катились по лицу, пока он касался меня и я рвано выдохнула. — Черт… — лицо горело от стыда, онемевшие руки уже не пытались освободиться, все внимание сместилось на точку между ног. Его средний палец нежно выводил круги по клитору, скользил вниз и возвращался обратно. Рваный темп не давал привыкнуть телу к однообразным движениям, а едва ощутимый нажим заставлял жаркую плоть тянуться к его руке. Тело предательски отзывалось на ласку, сухие горячие дорожки, оставшиеся от слез, стягивали лицо и в какой-то момент я поняла, что мои всхлипывания сменились тихими стонами, которые я тщетно пыталась сдержать закусыванием губ. — Я же говорил тебе понравится, — осипший мужской голос коснулся моего уха и меня пробрало волной жара, — расслабься, хорошая моя. Себастьян во всю прижимался своим телом ко мне, зарываясь носом в рыжие волосы. Его горячее дыхание мурашило кожу, пока дерзкие движения терзали напряженный клитор. Почувствовав металлический привкус крови на собственном языке, я слегка разжала зубы, освобождая нижнюю губу. Низкий утробный стон застрял где-то в груди и я вздрогнула от сладкой судороги. Пусть так…неважно что дальше. Если он и правда намеревался убить меня, да плевать. Какая разница если сейчас мое тело плавилось под его пальцами и я не могла больше противиться тому, о чем сама грезила ночами. — Да… — тихим выдохом слетело с моих губ и низкий смех запутался в рыжих локонах. — Расставь ноги шире, — шепотом приказал он и я сдвинула правую ногу дальше, — хорошая девочка. А теперь я хочу чтобы ты не сдерживала себя. К среднему пальцу он добавил безымянный и увеличил нажим. Я вздрогнула, но он только сильнее прижал меня к столу. Круговые движения стали более широкими и менее скользкими. Сэллоу мастерски маневрировал и держал на пике, то ускоряясь, то замедляясь. Задевал пальцами самый кончик, срывая сдавленные всхлипы, а потом раскатывал удовольствие шире, почти заставляя меня хныкать от разочарования, когда оно отдалялось. Становилось все жарче и волосы начали липнуть к влажному лбу. — Ты так прокусишь губу, дорогая, отпусти себя…давай же… — его шепот казался таким знакомым, что я остервенело тянулась к этому, хотя мозг упирался ногами. Себастьян нежно коснулся губами щеки, медленно перемещаясь ближе к губам. Мне захотелось спрятать лицо, отвернуться, закрыться от него, но я не уловила момент когда потянулась к нему сама. Горячие губы накрыли мои и громкий гортанный стон Себастьян практически проглотил. Я жадно впилась в его губы и он не стесняясь тихо постанывал от удовольствия и чувства превосходства. Грубые пальцы ускорились и яркие судороги начали разрывать тело. Казалось будто вся кровь прилила между ног и кожа пылала от малейшего колебания воздуха. Сэллоу отпустил мои губы и стоны начали скатываться неконтролируемым потоком. — Какая же ты… — шептал он куда-то в волосы, пока я выгибалась, чтобы его руке было удобнее. Сэллоу и сам во всю прижимался своим твердым пахом к моему бедру, что-то шептал на ухо и покусывал мочку. — Горячая…настоящая…да, стони…громче…давай же… Мое тело пронзила дрожь, она была похожа на ту, которую я испытывала каждый раз когда ласкала себя пальцами и была близко, но только сейчас все было в сотню раз интенсивнее. Мимо пролетающие мысли оттягивали меня от оргазма, мешали, хотелось выбросить их из головы. Но тут Себастьян скользнул пальцами внутрь меня, накрывая клитор большим пальцем и я задохнулась. — Громче…стони громче… — хриплым голосом шептал он, — Хочу тебя слышать… Я физически чувствовала как меня разрывало на части. Он вколачивался в меня пальцами в то же время нежно лаская головку клитора и эти контрасты раз за разом наполняли комнату громкими вздохами. Он вытащил пальцы и начал быстро похлопывать по промежности, от чего я вскрикнула и поднялась на носочки. Кровь приливала все больше и кожа стала пылать от любого прикосновения. Сэллоу начал дразняще поглаживать напряженную плоть одним пальцем, практически удерживая меня на грани. Я молила о продолжении и выгибалась все больше, пока он смеясь оттягивал руку. А я практически сама вкладывала ему в ладонь свое тело, забыв обо всем происходящем ранее. И он сжалился. Вернув два пальца на клитор, заскользил по нему уверенными и ощутимыми касаниями. Я замерла в ожидании и запрокинула голову назад. — Мерлин, я сам сейчас кончу…Давай же… — жарко выдохнул Сэллоу, уже не смеясь. Тело застыло в предоргазменном ступоре, глубокий вдох…и еще…еще…легкая пульсация двигалась откуда-то изнутри и чем ближе она была, тем больше я понимала, что это раскаты грома рвущиеся наружу. — Моя… — коснулось уха и тело в этот же момент разорвало на мелкие части. Сильнейший оргазм накрыл меня и сладкие пульсации расползлись по коже, пока крепкие руки удерживали меня на месте. Его пальцы нежно поглаживали горячую плоть, будто успокаивая, и я все еще вздрагивала от этих касаний. Сердце отбивало ритм где-то в горле, в ушах, в голове и я только сейчас поняла, что жадно целовала Себастьяна, кусая его губы до крови, заглушая им рвущиеся наружу стоны. Такой желанный и беспечный карточный домик под названием «равновесие», который так долго выстраивали лучшие целители, начал рушиться, начиная с верхушки. Четыре масти падали, разлетаясь в разные стороны, пока основа не рухнула с последним вздохом прямо под ноги Себастьяну Сэллоу. Пелена мнимой адекватности спала с моих глаз и я опять почувствовала невыносимую тягу к юному убийце. Ненависть на весь мир начала застилать взгляд, пока его рука нежно не прошлась по моим волосам и я вмиг притихла. Все еще чувствовала на своих губах его вкус, а ноги сводило от затухающего удовольствия. Я была готова умереть в его руках, я была готова умереть от его рук, только бы еще немного побыть рядом. Отыскать в блеклых глазах забытый задорный огонек и сорвать последнюю искреннюю усмешку. Минуты две мы тяжело дышали, пока не стало опять холодно. Такие нужные и нежные поцелуи на щеке казались дуновением весеннего ветра. — Я хочу тебя, Скай, — влажно целуя прошептал Себастьян, уже не скрывая хрипоту в голосе — не могу ничего с собой поделать. Не хочу думать сейчас ни о чем. Не хочу думать о будущем, не хочу думать о прошлом. Я тебя хочу. Позволь мне больше… Мне хотелось отдать на растерзание ему всю себя, но прежние страхи все еще сковывали мысли. Мой рот будто окаменел. Язык не слушался. А Себастьян все продолжал сводить с ума. — Позволь, Скай, я хочу чтобы ты разрешила…нет, — вдруг переменился он, — я хочу чтобы ты просила. Проси, Хана! — Трахни меня… — сама того не понимая, произнесла я. Казалось от неожиданности ахнул даже Себастьян. Я не поняла как он бросил меня на кровать, стоящую рядом со столом. То что она была не моя никого не волновало. — Инкарцеро! — взмахнул Сэллоу палочкой и мои руки обвила веревка, пригвоздив их к изголовью,— Не хочу чтобы ты убежала. Наглая улыбка украсила его лицо и я была готова поклясться, что захотела Себастьяна еще больше…вот таким…наверное это было не совсем нормально. Пока я запыхавшаяся и раскрасневшаяся сдувала со лба прилипшие волосы, Сэллоу двинулся ко мне как хищник, прокручивая палочку в руках. — Я не совсем расслышал, что ты сказала… «Вот же засранец, хорошо я тебе подыграю…» Я сжала губы и казалось могла бы испепелить его одним только взглядом. Он обошел кровать со стороны ног и я инстинктивно сжала их. Формально, я все еще была в одежде и мое насквозь мокрое белье все еще скрывало от его взора интимные места. Почему же я чувствовала себя под его взглядом абсолютно обнаженной? И почему эта извращенность настолько мне нравилась? — Скай, ты хочешь меня о чем-то попросить? Сэллоу уперся одним коленом в кровать и медленно двинулся на меня. Вот же момент, я могу зарядить ему коленом между ног и попытаться сбежать. Но руки связаны, у него все еще преимущество. Моя палочка покоилась на столе, если конвульсии тела не сбросили ее на пол. «Мы все еще хотим сбежать?» Пока я пыталась понять какую сторону занял мой мозг и что вообще входит в его планы, Сэллоу умостился возле моих ног и ладонями накрыл колени. — Себ… — хрипло прошептала я. Теперь все было по другому. Я видела его, я считывала его. Взгляд Сэллоу блуждал по ногам, скользя под юбку. От этой наглости хотелось вопить. Его руки двинулись по бедрам, нежно поглаживая их и отодвигая сбившуюся набок юбку. — Проси… — тихо повторил он и завел руки под ткань белья. Пальцами он поддел резинку трусиков и медленно потянул вниз. Я закатила глаза от ощущения скользящей ткани по ногам. Учитывая то, как он неспешно двигался, я понимала что ему самому это доставляет удовольствие. Сбросив на пол белье он вернул руки на мои колени. — Ты ведь послушная девочка… — прохрипел он и начал раздвигать мои ноги в стороны. На автомате я начала сжимать их обратно, но эти попытки были настолько слабы, что Сэллоу не составило никаких усилий раздвинуть ноги настолько, чтобы прекрасно увидеть влажную пылающую кожу. Я услышала как он тяжело сглотнул. — Проси, Скай… — опять повторил Себастьян и я с трудом открыла глаза. Но его взгляд был прикован к месту, где заканчивались мои худые ноги. Он заскользил пальцами по внутренней стороне правого бедра, левой рукой крепко удерживая колено. Кончиками коснулся половых губ и нежно погладил тыльной стороной пальцев. Я закусила губу. Не убирая руку, Сэллоу резко перевел взгляд на мое лицо, которое уже давно пребывало в состоянии пожара. Ухмыльнулся одним уголком губ и я почувствовала как он медленно вошел в меня пальцами. Сладкое мычание наполнило мою грудную клетку. — Я жду… Было несложно догадаться чего именно. Губы приоткрылись и обронили тихий стон. — Засранец… — я закрыла глаза, пытаясь собраться и размышляя, хватит ли мне смелости произнести эту фразу еще раз, — Пожалуйста, Себ… — Пожалуйста что… — издевался Сэллоу, не прекращая свою изощренную пытку. — Я хочу…хочу… — Чего, Хана…Скажи чего ты хочешь. — Тебя… — выдохнула я. Пальцы издевательски медленно скользили внутри, пока я задыхалась горячим воздухом. — Тогда проси…Проси, Скай… — стоял на своем Себастьян. — Трахни меня… — едва слышно обронила я. — Плохо слышно, хорошая моя…еще раз… — тихо засмеялся Сэллоу и накрыл клитор большим пальцем. — Черт… — хотелось обматерить его с головы до ног, или же все-таки попросить… — Трахни меня, Себастьян! Можешь затрахать до смерти, только войди уже в меня! — сорвалась я и секундой позже его губы впились в мои. Жадными глотками он захватывал мои губы, чередуя поцелуи с укусами и я тянулась к нему. За неимением рук, прижимала его к себе ногами, срывая с его губ рычащие звуки. Его горячие руки блуждали по моей груди, нашарив место где рубашка застегивалась на пуговицы, он рванул ткань в разные стороны. Моя грудная клетка выгнулась, ближе прижимаясь к нему. — В какой момент ты начала носить лифчики? — запыхавшись спросил он и на секунду опять стал похож на того самого взъерошенного воробья, — Как снять теперь? А-а-а…к черту! Я услышала треск ткани. Блуждающий дикий взгляд блеснул, когда руки нагло распотрошили кружевную ткань. Себастьян провел ладонями от талии до груди, зажав между пальцами напряженные соски. Сладкий разряд прошиб меня и я выгнулась еще больше. — Хорошая… — прошипел он, склонившись надо мной, — такая теплая, такая живая… Его рот обхватил правый сосок и втянул, лаская языком изнутри. Я заскулила, закусив нижнюю губу. Хотелось запустить руку в его волосы и я непроизвольно дернула запястьями, чтобы веревка врезалась в кожу и напомнила мне о моем положении. Себастьян нежно покусывал и посасывал твердую плоть, пока вторая рука проделывала дразнящие манипуляции с другой грудью. Он мягко пощипывал второй сосок пальцами, поглаживал и сжимал. Большим пальцем медленно ласкал и опять сильно сжимал, выжимая из меня горячие стоны. Мое тело начало елозить по кровати. — Ты ведь думала обо мне лежа на этой кровати, правда? — будто в бреду шептал он. — На соседней… — Что? — На соседней кровати… — Это ведь… — Себастьян на секунду отвлекся и посмотрел вокруг, — Вот черт! — выдал он и рассмеялся…искренне…по настоящему. Этот чистый заразный смех, который я слышала так давно…Как всегда он, как коррозия, поражал все, что было рядом, поэтому мою грудь начало сдавливать от сдерживаемого смеха, пока я не сдалась и не рассмеялась вместе с ним. — Если мы сломаем Грейс кровать, она меня убьет! — со смехом выпалила я и вмиг затихла, — Грейс скорее всего больше не увидит меня, так ведь? Улыбка погасла на лице у Сэллоу и он опять накрыл мои губы своими, будто извиняясь за предстоящее убийство. Но я была готова. Поцелуи сменились нежными, скользящими, опустились на шею. Руки на ощупь нашли молнию на юбке и медленно расстегнули ее. Становилось холодно, но Себастьян тут же накрывал собой, поглаживая и сминая тело горячими ладонями. — Развяжи меня… — мольбой сорвалось с губ, — я хочу чувствовать тебя… — Нет. Он продолжал целовать мое тело, когда на нем осталась только болтающаяся рубашка. Привстав на колени, Сэллоу медленно снял свою серую кофту, не отрывая взгляд от моих глаз. Пахнущая сыростью ткань полетела на пол. Он положил руки на ремень. Я не могла оторваться от его мягких движений. Его тело…его мышцы перекатывались. Он стал более сухим, но мышечная масса у Сэллоу прибавилась. Пока он смотрел на меня, я часто дышала, ожидая момента когда он снимет белье. Резинка трусов скользнула вниз и я подавилась своим же вздохом. Перевела слегка испуганный взгляд на его лицо, а он все так же сосредоточенно смотрел в мои глаза. — Забудь обо всем, — тихо сказал Себастьян, раздвигая мои ноги шире, — есть только ты и я. Только мы… Он лег сверху. Кожа была горячей, будто он только что вышел из лавы. Я прижалась ближе и закрыла глаза. — Расслабься… — выдохнул он прямо в ухо и я почувствовала как головка упирается прямо мне между ног, — я не остановлюсь, даже если будет больно, прости. Я больше не смогу себя сдерживать. Твердый член мягко скользнул внутрь и я зажмурилась. Ожидала что будет больно, но он лишь приятно растянул все внутри. С губ слетел тихий стон. Себастьян остановился, давая мне время привыкнуть к нему, а потом слегка подался назад и резко толкнулся обратно. — Твою мать! — не выдержала я. Он опять немного вышел и грубо вошел обратно. Спустя несколько толчков темп начал наращиваться, каждый раз громко выбивая из меня воздух. Приятный жар начал опять распалять тело. Капельки пота путались в волосах. — Себастьян… — между стонами вымолвила я, — развяжи меня, пожалуйста… — Нет! — тяжело дыша. — Пожалуйста, я хочу так, как это должно было быть…прошу…любимый мой, прошу… Сэллоу замер. Посмотрел мне в глаза. Проверял. Прислушивался к себе. Я видела борьбу и проблеск моих родных карих глаз. «Вернись ко мне…» Спустя миг он нашарил палочку, потерявшуюся в складках покрывала. Приложил кончик к веревкам и они рассыпались падая на подушку. Как только я хотела опустить напряженные кисти, он тут же прижал их обратно к изголовью. — Я верю тебе…последний раз, Скай. И отпустил. Я медленно опустила руки, потирая запястья. — Больно? — спросил он. — Терпимо…двигайся. — Что? — темные брови взмыли вверх и я увидела смешинку в его взгляде. — Я говорю продолжай двигаться. Где я только набралась смелости? Сэллоу усмехнулся и продолжил двигать бедрами. Сначала медленно, наращивая темп. Мои руки потянулись к его торсу. Я скользила пальцами по напряженным мышцам, поднимаясь к груди, обхватила шею. Его пальцы до синяков впивались в мои бедра. Он резко наклонился, меняя угол и я не знаю что больше повлияло на мой измученный стон, то как глубоко он вошел или то, что я наконец-то запустила пальцы в его, пахнущие соломой, волосы. Так близко, так жарко, так хорошо. Я выгибалась ему навстречу, пока он оставлял мокрые следы на шее. Его толчки были почти что болезненными, но я хотела именно так. Мне нужна была эта боль. Я купалась в ней и жаждала еще больше. Себастьян резко вышел и сел на колени, обхватив меня за талию, притянул к себе и развернул спиной. Влажная и мятая рубашка на моих плечах была ощутимо лишней и такой раздражающей. Я подалась плечами назад, сдвинув лопатки и Себастьян как-то даже по джентельменски стянул последний предмет одежды, чтобы тут же вернуться к дикому амплуа. Его руки обхватили мои бедра и усадили на член сверху. Резкий вдох раскрыл губы и Себастьян тут же скользнул в мой рот пальцами. Язык подхватил горячую кожу, вылизывая каждую трещинку и царапинку. Я начала двигаться сама, Сэллоу только задавал темп одной рукой, пока не сместил ее между моих ног. Он нащупал напряженный комочек и дразняще провел по нему пальцами. Я вздрогнула, но продолжила двигаться. Себастьян опять погладил меня по пылающей плоти, а потом вытащил свои мокрые пальцы из моего рта, раздвинул одной рукой половые губы и второй накрыл клитор. Неприкрытые ласки заставили меня почти взвизгнуть. — Не сбавляй темп! — приказал он, и я вопреки слабости в ногах, задвигалась быстрее. Себастьян ускорил движения пальцами, тяжело дыша прямо в ухо и периодически подмахивая бедрами. Я обхватила его сзади руками за шею, чтобы найти хоть какую-то опору. — Мерлин, я сейчас… — взмолилась я, запрокидывая голову ему на плечо. Сэллоу порхающими движениями доводил до предела мою плоть, чередуя их с тем, что сжимал клитор пальцами и пропускал его между ними. Скользкие, горячие ощущения воспалились и я почувствовала как туман заволакивает мою голову. — Сейчас… — выдохнула я, — сейчас… — закусила губу до крови… — Кричи мое имя… — Черт…Себастьяа-а-ах… Тело взорвалось. Разряды молний пробрали до костей. Я стонала, не замечая того, что Сэллоу переместил руки на мои бедра и резкими хаотичными движениями начал насаживать меня на свой член. Мои стоны превратились в хрип, а его сдавленное дыхание перешло громкие низкие вздохи. — Кончай, — хрипела я, — давай же… И он содрогнулся всем телом, обхватив меня руками. По инерции сделал еще несколько глубоких толчков и, прижав к себе, обмяк. Мы еще слегка покачивались, пока оргазм не рассеялся легкой дымкой, оставив после себя только легкую усталость. Наши тела так и застыли. Я, едва дыша, повернула к нему голову и он нежно коснулся моих губ. Было страшно открыть глаза, но я это сделала. Он смотрел на меня, широко открытыми глазами и, будто, видел впервые. Себастьян выглядел испуганным и преданным щенком, который впервые увидел этот мир и широкая улыбка растянулась на моем лице. Где-то в животе зародилась кроха счастья и мгновением позже вырвалась громким смехом через рот. Я хохотала, сгибаясь в руках Себастьяна и, как только ловила на его лице полное недоумение, ухохатывалась еще больше. — Что? — терялся Себастьян, — Что не так? — он уже слегка вздрагивал, зараженный моим смехом, пока и вовсе не начал смеяться со мной в унисон. Его глубокий, звонкий хохот отдавал вибрацией через спину, которую он все крепче прижимал к своей груди. Я жадно хватала ртом воздух и опять задыхалась, вытирая ладонью слезы, которые начинали катиться по щекам. Амплитуда веселья угасала и я почувствовала как Себастьян в последний раз громко вздохнул, обдав шею горячим дыханием и затих. Казалось комната потускнела еще больше и стало на несколько градусов холоднее. Я медленно погладила большим пальцем плечо Себастьяна, захваченное моей правой рукой и кисло улыбнулась. — Ну вот и все… — подвела черту и закрыла глаза. Все что будет дальше не имело никакого значения. Я уже давно поняла, что сходила с ума без своего Сэллоу, и то, что целители вытаскивали меня целый год и у них получалось, было каким-то чудом. Они тоже подарили мне несколько месяцев почти нормальной жизни, но стоило признаться, моя воспаленная голова давно предала меня и теперь все мысли окончательно и бесповоротно принадлежали ему. — Убей меня… — тихий шепот раздался сзади. — Что? — я резко повернулась, сдвинув брови, и уставилась в его карие глаза, — Ты что говоришь такое? — Я не смогу. А ты сможешь. — он опустил взгляд на пол, чтобы не пересекаться с моим. — Я не понимаю… — все еще пребывала в трансе я. — Да что тут непонятного! — Сэллоу резко рванул простынь на себя, чем почти перевернул мое тело вверх тормашками. Пока я пыталась понять где верх, а где низ, Себастьян стащил простынь, встал на ноги и обвязал ее вокруг пояса. Он быстро подошел к столу и поднял валяющуюся палочку. Мою палочку. Я натянула на себя покрывало и уставилась на протянутую руку, которая держала древко. Распахнутый взгляд скользнул вверх и обнаружил вполне уверенное выражение лица парня. — Давай, — скомандовал он, — расщепи меня этой своей древней магией, пусть от меня ничего не останется. — Но…но…ты же… — пыталась собрать я до кучи словарный запас. — Я же…я же… — перекривил он меня, — Я же не могу! Я думал что смогу, но…да возьми же! — он пихнул мне палочку прямо в руки и отошел на несколько шагов. Себастьян развернулся спиной и опустил руки на стол, опершись на него, как я ранее. Было видно, что он собирается мыслями и я молчала, давая ему это время. Пыталась даже тише дышать, хотя сердце предательски рвалось наружу. — Когда мне дали шанс выйти, — начал он, — я еще не знал как мне придется заплатить за свободу. Я жаждал просто выйти, обозленный на весь мир, я готов был сделать все, что угодно. И когда меня доставили к тем самым людям, я знал, что соглашусь на любую услугу. А потом прозвучало твое имя… Знаешь, я столько времени ненавидел тебя, что по ошибке убедил их в успехе этого задания. Мало того, я себя убедил в том, что смогу убить тебя. А сейчас… Я не могу, Скай. Он повернулся ко мне, рывком подошел к кровати, встал на колени и направил мои руки с палочкой в свою сторону. Уперевшись кончиком древка в его кадык я замерла. Хотелось столько всего сказать, но я как рыба хлопала губами, в попытке выдавить хоть звук. — Хана, я не смогу тебя убить и остаться не смогу, — залепетал он, — все что я сегодня наделал… прости… Мне казалось я приду сюда, чтобы заставить тебя пожалеть, чтобы убить тебя и доставить этим подонкам или, еще лучше, привести живой и увидеть в твоих глазах страх, когда Авада коснется этой белой груди, — его глаза бегали по моему лицу, будто искали понимания, — Но потом я понял, что просто хотел увидеть тебя хотя бы один раз. Почувствовать твое тело. И не под Империусом, а в жизни. — Себастьян, мы можем все исправить… — все что смогла вымолвить я. Он, спрятав взгляд, отрицательно замотал головой. — Не сможем, Хана. Я не стал хорошим, Азкабан меня не исправил, как думал Гонт, он ожесточил меня и свел с ума. По пути к тебе я убивал и грабил хороших людей. Я не смогу больше жить по другому, а ты сможешь. Я грустно усмехнулась. — Ты знаешь сколько целителей собирало меня по кускам, сколько раз с помощью гипноза мне внушали, что ты убийца и то, что ты за решеткой — правильно? Сколько раз я срывалась, хотела зайти в хранилище и разрушить его к чертям? Все события, которые произошли год назад, напрочь уничтожили меня и теперь я не знаю какая из версий меня настоящая. Но знаю одно — с тобой я чувствую себя живой. Себастьян сжал губы и опустил мои руки вместе с палочкой на покрывало. — Единственный способ разорвать Непреложный обет — убить одного из волшебников, заключивших его. — тихо проговорил он и на моем лице вспыхнула слабая улыбка. — Мы можем это сделать… — А дальше что?! — дернулся Сэллоу, перебив меня. Он встал на ноги и подошел обратно к столу. — Эти люди не его отребье, они выше Руквуда и опаснее. Даже если нам чудом удастся выжить, нас не оставят в покое ни твои учителя, которым нужен Хранитель, ни оставшиеся пепламбы и мы вечно будем в бегах. Я медленно обвязала покрывало вокруг груди, встала с кровати и подошла к нему. — Пока ты валялся на нарах, Сэллоу, я до идеала отточила свое мастерство в древней магии и теперь мне не страшен ни босс Руквуда, ни его шайка. Тем более, ты мне должен. — хитро улыбнулась я, касаясь его плеча своими холодными пальцами. — Должен? — его брови поползли вверх. — Я дала тебе то, что ты просил. — Дала? — он широко открыл глаза и, запрокинув голову, громко рассмеялся, — Ничего не перепутала? Я тебя сам взял… — Первый раз да, — более хищно усмехнулась я и посмотрела ему прямо в глаза, — а второй раз я тебе подыграла. Согласись, слишком покладистой я была, когда ты оставил мне свободные ноги, а потом и вовсе развязал. Сэллоу недоверчиво уставился на меня, пока не связал все нити. — Ах ты… — он грубо прижал меня к себе, — несносная… — прошептал на ухо, — дрянная, — обжег дыханием щеку, — испорченная… — выдохнул в губы. Его грубый и такой властный поцелуй перекрыл кислород. Он сминал мои губы до боли, оставляя по телу синяки от пальцев. Оторвавшись, он еще раз посмотрел мне в глаза. — Как возможно сводить с ума безумного? Как у тебя это получается? Я только пожала плечами, опустив взгляд. — Возможно я такая же как и ты? — Скай, они реально опасны… — его лицо вмиг стало серьезным, — я не шучу. Ты все еще можешь остаться. Я больше не вижу смысла в этой жизни…Анна мертва, Гонт никогда не сможет меня простить, как и я его, ты… все что еще дает мне стимул дышать. Но я тебя изнасиловал, Хана! — вдруг дернул он меня за плечи. — Успокойся! — рыкнула я и шумно выдохнула. Несколько секунд мои мысли собирались в кучу. — Послушай меня, Сэллоу, я превращу каждую пепламбу в корову и с помощью Флиппено взобью внутри них молоко! Я не боюсь тебя, я не боюсь убивать…плевать уже гоблинов или волшебников. — Ты слышала часть монолога про бега? — встрял Себастьян. — Слышала, — ответила я, — возможно мне даже понравится быть кочевником, — я опустила горячий лоб на грудь парню, — Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой. Я больше никогда тебя не предам. Мое тело вздрогнуло, когда его широкая ладонь опустилась на спину и слегка провела вниз. — Мне нечего ловить в школе, — продолжила я, — Фиг мертв, Оминис теперь чужой, половина школы шарахается меня, а учителя используют как лакмусовую бумажку, дабы сберечь свое драгоценное Хранилище. Пожалуйста… В звенящей тишине было слышно как бьётся сердце. Сейчас он откажет и сбежит, тем самым погубив себя и ее. Глаза зажмурились до цветных кругов под веками, а челюсти сжимались до боли в лице. Казалось, в ожидании я перестала дышать. Но прерывать эту тишину было страшнее, чем задохнуться. — Нам нужно переодеться… — тихо выговорил он и я подняла полный счастья взгляд на Себастьяна. — Правда? — все еще не верилось в его слова. — Правда… — он улыбнулся как-то по отечески, будто разрешил поиграть с блохастым котом своему ребенку, — Одевайся, время на исходе! Он шлепнул меня по заднице и пошел в сторону своей одежды, которая также валялась возле кровати. — Ну уж нет! — остановила его я, — Только не эта твоя вонючая роба. Я сощурила глаза и хитро улыбнулась. — Помнишь тренировочную форму, которую мы таскали, когда наведывались к гоблинам? Не дожидаясь ответа, я двинулась в сторону шкафа и достала сверху неприметную коробку. — Ты сохранила… — тихо сказал он и подошел ближе. — Конечно! Знаешь сколько я за нее отвалила? Грех выбрасывать такое! — я швырнула в него его частью одежды и развязала покрывало, которое тут же упало на каменный пол к моим ногам. Жадный взгляд следил за тем, как я медленно натягиваю лосины, специально выгибаясь в самых неприличных позах. Я повернула голову к Себастьяну. — Ты говорил времени мало. — будто издеваясь поторопила его. Парень тяжело сглотнул. — Напомни мне, после того как мы разберемся с пепламбами, трахнуть тебя в этой же форме на столе, среди их грязных трупов. Звонкий смех наполнил комнату и я начала застегивать ремешки на одежде. Спустя минуту вплотную подошла к Сэллоу и жарко выдохнула ему в шею: — Обещаю, хороший мой. Когда Себастьян оделся, а я собрала свои скудные пожитки в небольшой рюкзак, мы стали рядом друг с другом. — Как ты трансгрессировал сюда? — задала я вопрос, который все еще терзал мой любопытный мозг. — Пепламбы великодушно одолжили мне амулет, который позволяет перемещаться даже под защитный купол. — с усмешкой ответил он. — Вот как… — протянула я и положила левую руку ему на грудь. Сердце спокойно стучало, будто год назад, когда они были еще совершенно другими людьми. Я внимательно посмотрела в глаза бывшему слизеринцу, будто убеждая себя, что все это не сон. Он нежно коснулся моих губ и замер на несколько мгновений. — Вместе? — прошептал он, почти не отрываясь. — Вместе… — ответила я. Громкий хлопок аппарации раздался в комнате, но его никто не услышал. Заглушающие чары только сейчас рассеялись, оставляя только отголоски наших стонов, криков и смеха.