Последний год в школе

— Итак, что нам удалось разузнать? — Эсти скрестил руки на груди, осматривая всех присутствующих. В бункере было почти темно, потому что у лампы, которая служила источником света, сели батарейки, а пара свечей, что случайно обнаружились в одном из ящиков едва ли могли осветить помещение должным образом. Макс и Шарль опоздали из-за того, что пришлось задержаться в подвале, и пришлось занять оставшиеся места в углу, потому как народу стало больше по сравнению с прошлым разом, рядом с Ландо сидели Алекс и Джордж. — Мистер Сайнс рассказал историю о том, что случилось двадцать седьмого ноября. Я вам уже рассказал ее и повторюсь, что почти уверен, что это ключ к тому, что мы ищем, — сказал Ландо. Шарль вопросительно посмотрел на Макса, но тот только пожал плечами, показывая, что он тоже не в курсе того, о чем говорил Ландо, потому что пришел вместе с Шарлем. Шарль хотел было переспросить, но потом решил, что сделает это позже, потому как сначала Логан протянул ему пластиковый стаканчик от которого пахло водкой и дешевым химозным апельсиновым соком. Но самым странным и будоражащим было не пойло, которым было сложно кого-то удивить на тусовках, а рука Макса, что уверенно легла на поясницу, приобнимая. Шарль не был уверен, что голос его послушается, потому что это было чем-то из ряда вон выходящим, и вместе с тем, сидеть с Максом в обнимку было так приятно, что сердце начинало биться быстрее, а внизу живота разливалось тепло. В первые мгновения Шарлю показалось, что это случайность, но, когда он прижался своим плечом к плечу Макса, тот провел пару раз ладонью вверх и вниз вдоль позвоночника, показывая, что его жест был сознательным. — Соглашусь, — кивнул Логан. — Дэн тоже говорил про эту историю, только он чуть менее правильный и нудный, чем Сайнс… — Мистер Сайнс не нудный, — эмоционально возразил Ландо, расплескав содержимое своего стакана на сидящих рядом Алекса и Пьера, на что те поморщились. — Хорошо, хорошо, — Логан не собирался спорить и примирительно поднял ладони вверх. — Так вот, Дэн рассказал о том, что в подвал никогда не спускались преподаватели, он не мог сказать почему точно, но вспомнил про слух о призраке ученика, погибшего по вине учителя и превратившегося в мстительного духа. Как и рассказывал Ландо, раньше подвал был закрыт не так хорошо, и ученики старших классов зачастую собирались там, как сейчас мы собираемся здесь. В подвал был еще вход с улицы, но он вел через затопленный сейчас второй уровень и был заварен после злополучной ночи, в которую что-то случилось. — Но что именно? — не удержался Макс. — Не может же быть так, что никто не знает? — Кажется, что может, — покачал головой Эстебан, делая небольшой глоток коктейля. — Мистер Алонсо тоже не знает ничего конкретного, ну или не хочет мне говорить, хотя это вряд ли. — Не выдавай желаемое за действительное, — неожиданно резко сказал Пьер, отводя рассерженный взгляд. — Из-за того, что ты неровно дышишь к учителю вовсе не следует, что он к тебе тоже, и готов с тобой откровенничать, — выпалил Пьер, резко допил содержимое своего стакана и встав с места, покинул бункер. Эстебан проводил Пьера взглядом, ни один мускул не дрогнул на эстетичном лице. — Это как-то связано с сердцем на входе? — поинтересовался Логан. Макс укоризненно посмотрел на Шарля, но потом отвел взгляд, понимая, что тому некогда было поделиться с Пьером мыслями о симпатии Эстебана к учителю математики. Макс запоздало ударил Логана по бедру, Джордж переглянулся с Ландо, Алекс открыл рот, чтобы что-то ответить и разрядить обстановку. — Это связано только с тем, что Пьер — придурок, — спокойно сказал Эсти, ничего не выражающим голосом. — Давайте продолжим. От мистера Алонсо я узнал только о том, что родителям мистера Хэмильтона и Бритни стоило целое состояние замять это дело, и в итоге никто ничего не смог доказать. Они оказались как-то виновны в том, что учитель оказался в подвале и исчез, его искали, но так и не нашли и в итоге признали пропавшим без вести. Как-то мутно да? Как можно потеряться с концами в подвале? — В этом подвале можно, Эсти, — включился в обсуждение Макс. — Там как минимум два уровня, бесконечные коридоры и под школой подземные воды. Шарль напрягся, представляя, какие неприятные находки, они с Максом могут обнаружить при дальнейших визитах в подвал. Наличие пропавшего не один год назад учителя под школой не вдохновляло от слова совсем. Макс, кажется, почувствовал чужое напряжение и крепче приобнял Шарля, уже уверенно, устраивая руку на его талии, благо одна из свечей погасла и бункер по сути освещался только огнями, что зажглись в парке. — Когда я готовился к конференции по обществознанию, где темой была вина, мистер Хэмилтон рассказал мне одну историю из своей жизни. Без подробностей, но теперь я понимаю, о чем шла речь, — сказал Джордж. Шарль заметил, как Алекс поджал губы и отвел взгляд. Несмотря на то, что Джордж осознал, кого любит на самом деле и с кем хочет быть, Алекс не мог избавиться от ревности к учителю обществознания, и пусть ситуация закончилась самыми романтичными и сладкими отношениями в классе, Алекс пока так и не смог отпустить ситуацию с влюбленностью Джорджа в мистера Хэмилтона. — В истории речь шла о том, что мистер Хэмилтон и его друг не хотели ничего плохого и просто старались спрятаться в том месте, которое хорошо знали и считали безопасным. Они были почти уверены, что никто не пойдет за ними туда, но вышло не совсем так и в итоге тот человек, от которого прятались Льюис Хэмилтон и его друг, пострадал, за что мистер Хэмильтон чувствует вину по сей день, — рассказал Джордж. Все замолчали, обдумывая озвученную информацию. Тишину прервал Пьер, который все-таки решил вернуться. Когда он проходил мимо, то Шарль почувствовал запах табака, это означало, что Пьер на взводе. Пожалуй, стоило бы расспросить Пьера о причине его переживаний, и рвануться следом, когда тот вышел из бункера, но рука Макса на талии была единственным моментом, о котором Шарль только и мог думать. Даже леденящая кровь история о подвале волновала его меньше, чем близость Макса. — Двадцать седьмое ноября — это день основания школы и раньше в этот день проводились различные праздничные мероприятия, которые впоследствии оказались отменены. — Эсти решил собрать все знания воедино и подвести итог, — старшеклассники тусовались в подвале и знали его как свои пять пальцев, а вот учителя нет. — Как наш бункер, — перебил Эстебана Ландо. — Ведь если не знать про дырку в полу на первом этаже, то можно провалиться вниз и свернуть шею, а если пользоваться средней или левой лестницей, то переломать ноги, потому что ступеньки шатаются. — Именно, — кивнул Эстебан. — А подвал, наверняка, еще опаснее. На праздничном вечере Льюис Хэмилтон и Нико Росберг сделали что-то, что повлекло за собой внимание учителя. Они спрятались в подвале, учитель последовал туда за ними и там случилась трагедия, — Эстебан вздохнул, окидывая взглядом присутствующих. — Мы должны разобраться в ее подробностях и дать понять косичкам и Бритни, что от того, что они так себя ведут с друг другом, их общие боль и вина никуда не денутся. Нам нужен архив, если где-то и есть информация, то только там, раз даже интернет оказался вычищен, а те, кто что-то знает, молчат как рыбы. — Я думаю, что нам с Шарлем будет нужна помощь, — сказал Макс. — Подвал огромный и мы пока даже не нашли помещение архива. — Я спущусь в следующий раз с вами и перед этим, возможно, еще кое-что разузнаю, — ответил Эсти, отставляя пустой стаканчик на стол. Разговоры на другие темы как-то не клеились, а в десятый раз строить теории о том, что случилось двадцать седьмого ноября всем быстро наскучило, потому было принято решение разойтись по домам, тем более было уже поздно. — Нам на восточный выход, всем до встречи, — сказал Джордж, крепко сжимая руку Алекса. Они оба жили за городом, что налагало особую специфику на путь до школы. Впрочем, Шарль догадывался, что им обоим нравилось трястись в автобусе почти час в компании друг друга, тем более сейчас они ходили или почти пустыми, или вовсе. — Проводить тебя? — Шарль не поверил своим ушам, когда услышал шепот Макса на ухо. — Да, — только и смог выдавить Шарль, наблюдая за спокойной улыбкой Макса. — Прогуляемся до дома? — предложил Ландо Пьер. — Прости, но я не могу, — Ландо неловко улыбнулся и кивнул на красную Феррари, что мигнула фарами за воротами парка. — Когда мистер Сайнс узнал, что я так поздно пойду домой, то предложил меня подвезти, он как раз в это время возвращается с работы. — Держи, — Эсти протянул Ландо пачку мятной жвачки. — Я не думаю, что водка с соком тот запах, которым должен провонять салон такой шикарной тачки. Пойдем домой, Логан? — спросил у друга Эстебан. — Я не домой, — покачал головой Логан, отводя взгляд. — А куда? — с удивлением спросил Эстебан. — Мы с Дэном договорились поесть бургеров на заправке, он потом меня подбросит, — пожав плечами сказал Логан. — Надеюсь, его «Фиат» не развалится у тебя под задницей, приятель, — хмыкнул Эстебан. — А я, пожалуй, вызову Убер, лень идти до дома, — он с неприязнью покосился на Пьера и открыл приложение. — Не волнуйся, мне все равно в другую сторону, — хмыкнул Пьер, который жил в том же районе, что и Ландо с Шарлем, а Эсти, судя по тому, что было известно, был из того элитного квартала, где находились вилла семьи Строллов, огромный несуразный дом Чупакабры и дворец Ферстаппеннов.

***

— Мистер Окон, я не припомню, чтобы назначал наказание вам, — голос Тото разорвал тишину в тот момент, когда Эсти был уже готов сделать шаг в темноту подвала. — Верно, мистер Вольфф, — Эстебан широко улыбнулся помощнику директора. — Но мне тяжело одному проводить тренировки по регби, а скоро соревнования, поэтому я решил помочь Максу побыстрее управиться с заданием, чтобы он мог присутствовать на тренировке. Я не думал, что это может быть проблемой, — Эстебан пожал плечами. — Это и не является проблемой, — мягкий голос Нико Росберга заставил всех обернуться. Он опустил ладонь на плечо Эсти, — я считаю, что помощь своим товарищам достойна похвалы, ровно, как и заинтересованность в успехе общего дела. Не так ли, Тото? — Но наказание… — мистер Вольфф явно не был впечатлен альтруизмом ученика, и, кажется что-то подозревал (вполне справедливо). — Нам нужно привести в порядок подвал, — губы мистера Росберга на мгновение дрогнули, когда он посмотрел на дверь. — И если, мистер Окон готов помочь, то я не вижу причин ему мешать. — Как считаете нужным, — процедил Тото и бросил недобрый взгляд в сторону учеников, он знал их чуть лучше, чем директор и не имел привычки верить в лучшие мотивы. Однако, все в школе знали, что упрямее Бритни был только испанская фурия, а потому стоило оставить свои аргументы при себе и не тратить силы на споры. Шарль наблюдал за тем, как Эсти уверенно шел по коридору и светил фонариком от телефона на указатели у дверей. — Видишь, тут только номера, — сказал Шарль, которому приходилось напрягать глаза, он не очень хорошо видел в темноте и из-за этого шел медленнее и то и дело спотыкался. — Слева номера аудиторий, да, — кивнул Эстебан, а затем перевел свет на стену справа от двери. — А справа назначение помещений. Видишь, вот тут кабинет математики, — заметил Эсти, задерживая фонарик на потертой табличке. Шарль нахмурился, не понимая, как они с Максом не догадались до того, чтобы посмотреть на то, что написано с другой стороны от дверей. Когда Шарль в очередной раз споткнулся о кучу мусора, то Макс уверенно взял его за руку, что выбило из головы все другие мысли. Ладонь Макса была сухой и теплой, в то время как собственные пальцы, что отчаянно цеплялись за чужую руку, казались Шарлю влажными и холодными. Коридор был будто бы бесконечным, и Шарль был вовсе не против, если бы так оно и было и можно было бы продолжать сжимать руку Макса в своей. Свет озарил дверной косяк, на котором было что-то вырезано. Эсти задержал телефон, и все смогли разглядеть вырезанное сердечко, в котором было вырезано два имени, Нико и Льюис. — Возможно, они были не просто друзьями, — с тенью грусти сказал Эсти и кивнул на дверь. Макс отпустил руку Шарля и принялся колдовать над замком, а когда дверь открылась, то все трое не смогли сдержать удивленного возгласа. Бывшая учительская была аналогом их бункера, рядом с продавленным диваном лежали пара матрасов, а на столике были полная пепельница окурков, бутылка с остатками виски, куча свечей, несколько папок и слой пыли. Судя по царившему беспорядку, чьей-то куртке, валяющейся на одном из матрасов и магнитофону, те, кто любил проводить здесь время планировали вернуться, но, очевидно, что-то не сложилось. Эсти взял в руки верхнюю папку и напряг зрение, чтобы разобрать буквы, напечатанные еще на машинке, — Вторая Мировая, судя по датам. Все это было создано на случай обстрелов, что логично. — Эстебан пролистывал страницы, что пожелтели за столько лет. — Я только не пойму, почему эта папка здесь, судя по печати, она должна находиться в архиве. — Смотри, — Шарль увидел странные символы, вырезанные на стене. — Похоже на спиритический сеанс, мой брат со своим другом как-то проделывали такое в Хэллоуин, здесь также дурачились. — Шарль улыбнулся через силу, хотя смешно ему не было, в полумраке и атмосфере этого места оккультные символы не выглядели чем-то веселым. — Интересно. Давайте посмотрим, что тут еще, — Эсти принялся перебирать папки, сваленные на столе, а Макс приобнял Шарля за плечи, вглядываясь в рисунки на стене. Шарль был благодарен Максу за то, что тот не смеялся и не прикалывался, потому что его самого ситуация если и не пугала, то заставляла чувствовать себя неуютно. — Нашел, — сказал Эсти, поднося к Максу и Шарлю одну из папок. — Это личное дело ученика по имени Адам Коллинз, он учился в школе во время войны. Адам повздорил с учителем и вместо того, чтобы спуститься в убежище, когда прозвучал сигнал тревоги, выбежал на улицу и погиб. Учитель не мог оставить без присмотра остальных учеников и остался в убежище, и с тех пор считается, что его призрак остался здесь. Дурацкая сказка, — Эсти фыркнул и закатил глаза. Шарль почувствовал себя особенно уязвимо, ему хотелось тотчас покинуть это место, потому как воображение уже начало рисовать самые неприятные картины, но Макс, уже не стесняясь общества Эстебана, привлек Шарля к себе, успокаивая и мягко поглаживая по спине. Странно, что им с Максом даже не нужно было слов, тот, казалось все понимал и чувствовал и без них. — И тут происходили вызовы духа этого самого Адама, так? — спросил Макс. — Вероятно, — Эстебан вновь отошел к столу. — Но не только, взгляните. Шарлю не очень хотелось подходить к столу, ему вовсе не хотелось оставаться в этом месте, но он все же сделал над собой усилие, чтобы заглянуть через плечо Макса. На столе была толстая тетрадь, в которую были вклеены фотографии и были записаны послания. На пожелтевших страницах клечатой тетради были полароидные фотограции Льюиса и Нико в обнимку, того, как нынешний мэр города Уэббер целует в щеку молодого и улыбчивого Фернандо Алонсо, держа в свободной руке сигарету, фотографий тех людей, которые не были знакомы Шарлю, и множество записей. — Я думаю, что надо найти архив, — сказал Эсти, который пытался сохранить спокойствие, но судя по взгляду то, что они обнаружили задело даже его. Архив оказался всего через пару дверей и там даже работало электричество, причем настолько исправно, что Шарль прищурился от яркого света. Эсти деловито копался в папках, умело работая с буквами, цифрами и картотекой в целом, потому как спустя всего какие-то четверть часа он уже держал в руках папку с заглавием «Нико Эрик Росберг». Ни Шарль, ни Макс не мешали Эстебану разбирать бумаги, они оба только сильнее прижались к друг другу, когда тот не сдержал возгласа, дойдя до последней страницы. — Что там? — спросил Макс. — Допрос, от тридцатого ноября две тысячи шестого, — сказал Эстебан и продемонстрировал фотографии директора из полицейского участка. — Я зачитаю? — Да, — глухо сказал Макс. Шарль был ему благодарен, потому как не был уверен, что способен воспринимать информацию самостоятельно. — Я, Нико Эрик Росберг, подтверждаю, что все, что я рассказываю соответствует истине и готов нести ответственность перед законом если это не так, — размеренный голос Эсти немного успокаивал, но Шарль чувствовал, что его сердце готово вырваться из груди. — Двадцать седьмого ноября после официальной части юбилея школы, я и Льюис Карл Дэвидсон Хэмилтон, пошли прогуляться в школьный сад, устав от громкой музыки в зале. Там мы сидели на скамейке и беседовали и к нам подошел учитель истории Томас Смит, которому показалось, что мы находимся слишком близко друг к другу, чем порочим честь школы. Из-за атмосферы праздника и выпитого перед ним виски, нам показалось, что будет весело сбежать от него в подвал под школой через дверь в саду, чтобы не слушать его нотации. В тот момент ни я, ни Льюис не думали об опасности этого входа и полагали, что учитель не станет соваться в подвалы из-за малыша Адама, но он последовал за нами. Мы бежали по коридорам и в какой-то момент услышали крик и затем хрипы. Когда мы поняли, что учитель все-таки спустился в подвал вслед за нами, то мы вернулись назад, но... На этом все, остальных листов нет, — Эсти отложил бумагу и достал дрожащими пальцами пачку сигарет, предложив Максу и Шарлю. Шарль закашлялся, когда попытался прикурить и Макс забрал у него сигарету, протянув свою электронку, — она помягче. — Дерьмо какое-то, вам не кажется? — спросил Эсти, глубоко затянувшись. — Согласен, — кивнул Макс. — Скверная со всех сторон история, я не сомневаюсь, что кто-то из ее участников будет рад, если мы им о ней напомним. — Они напоминают об этой истории друг другу каждый раз, когда видятся, — пожал плечами Эстебан. — Прошлого не вернуть, а тащить за собой послевкусие от ошибки, сделанной много лет назад, не лучшее, что можно сделать. А ты, что думаешь, Шарль? Шарль удивленно посмотрел на Эстебана, он не ожидал, что того будет интересовать его мнение. — Я согласен, что тащить за собой прошлые ошибки — глупо, — ответил Шарль. — А как насчет вас с Пьером, если рассуждать по такой логике? — Шарль не удержался от колкого вопроса. — Решил блеснуть остроумием? — Эстебан беззлобно усмехнулся, и в его глазах проскользнул интерес, возможно, он обратился к Шарлю просто из-за приличия и не ожидал, что тот ответит так. — Я не тащу, а вот твой друг Пьер кидается на меня, потому что куда легче обвинять кого-то другого, чем признать, что накосячил сам и хотя бы извиниться. Думаю, что нам пора, вряд ли мы узнаем тут больше, — Эстебан решил закончить разговор.