Влюбиться в тебя.

Дженни – Лиса! — Нервно говорю я, хватаясь за ручку наверху и в ужасе глядя на нее, потом снова на дорогу, – Помедленнее! Мы второй раз проехали на зеленый свет светофора, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда нам сигналили машины. – Лиса, пожалуйста! Тем не менее, она вела себя так, как будто не слышала меня. Я была так напряжена и напугана, что аж чуть не расплакалась, особенно когда увидела впереди машину, а Лиса обогнала и прибавила скорость. О Боже. Я зажмурила глаза и крепко сжала их, молясь о том, чтобы все еще быть в состоянии полноценно функционировать, если я когда-нибудь выйду живой после всего этого. Меня так сильно трясло, когда я поняла, что звука грохота не было, поэтому я медленно открыла глаза и увидел дом Лисы в нескольких метрах от себя. Когда мы подъехали к ее дому, она резко припарковалась, чуть не задушив меня ремнем безопасности, когда я наклонилась вперед. Я тяжело вздохнула, отчаянно хватая ртом воздух, глядя широко раскрытыми глазами вперед, а затем в ее каменно-холодные глаза. Я узнала в ней боль, несмотря на все эмоции, бурлящие во мне из-за ее вождения. Но все же я была зла. – Я сказала тебе помедленнее! — закричала я, отстегивая ремень безопасности, чтобы посмотреть на нее. Мои глаза заслезились, когда ее взгляд повернулся ко мне, — Да пошла ты, Лиса! Ее взгляд смягчился, но затем она отвела глаза, – Язык, Дженни. Так она вдруг стала спокойной и приличной? Ха! – Да ну, иди на хуй! Она покачала головой и вышла из машины. Она даже не помогла мне, как раньше, когда мы пришли в ресторан, вместо этого она направилась к своему дому, даже не дожидаясь меня. Засранка. Я быстро бегу за ней. По крайней мере, она оставила дверь открытой, чтобы я могла войти. – Лиса, — позвала я ее, следуя за ней наверх. – Можешь спать в гостевой, завтра я отвезу тебя домой, — сказала она, не оборачиваясь, плечи ее напряглись, голос охрип. Я знаю, что она просто пытается вести себя жестоко и беззаботно, и это заставляет меня волноваться. Она входит и уже собиралась закрыть дверь, когда я остановила ее. – Я здесь ради тебя, Лис, — выпалила я, — ты можешь со мной поговорить. – Спасибо, но я в порядке, — говорит она, даже не поворачиваясь ко мне лицом. Мое сердце болит за нее. Я никогда не видела ее такой. – Нет, это не так. Я знаю, что тебе больно, — тихо сказала я, открывая дверь немного шире, чтобы сделать шаг вперед, — ты любишь ее. – Что, хочешь дать мне совет? — фыркнула она, что обычно меня оскорбляет, но я знаю, что некоторые люди маскируют свою боль такой резкостью, которую они носят. Она поворачивается ко мне, ее улыбка насмешливая, но ее глаза казались мне бесчувственными, – Ты? Я нахмурилась от того, как она оскорбила меня этим словом. Я знаю, она думает, что я слишком молода, чтобы даже знать, что такое любовь, и каково это быть преданным человеком, которого ты любишь. – Что плохого в том, что мне 19 лет, Лиса? То, что ты на несколько лет старше меня, не означает, что я не могу хотя бы почувствовать то, что чувствуешь ты, — вздохнула я. Ее челюсть сжалась. – Мне не нужно сочувствие. Мне не нужна твоя жалость, Дженни! Я вздрогнула, почти отступив назад. Я ненавижу, что она направляет весь свой гнев на меня. Почему она такая со мной? Я просто хочу помочь ей. Но я не могла произнести эти слова, вместо этого я уставилась на нее. Именно то, что сделал бы ребенок. Большой. – Ты жалела меня все это время, Джен? Поэтому ты позволила мне выглядеть дурой? — ее тон был полон ненависти, когда я посмотрела на нее со страхом. – Боже, Лис, нет! — Говорю я ей, широко раскрыв глаза,– Я хотела сказать тебе, я просто не знала, как. Я… я ждала, что Мина скажет тебе, потому что я думала, что если ты узнаешь от меня, это будет более болезненно. – Ты, должно быть, очень меня жалеешь, — тихо смеется она про себя, и ее глаза вдруг наполняются слезами, — я такая дура, что не замечаю. Она потёрла глаза тыльной стороной ладони, но, похоже, больше не могла перестать плакать, когда зарылась в них глазами. Она пытается контролировать свои рыдания, но через некоторое время это не удается. Я не могла сдержаться, я коснулась ее запястья и потянула ее руку вниз. Там я увидела уязвимое состояние женщины, которая всегда заботилась обо мне с тех пор, как я была маленькой, особенно когда ушел мой брат. Женщина, которая всегда выглядела жесткой, как моя защитница. Ее глаза оставались закрытыми, по раскрасневшимся щекам катились слезы, а губы слегка дрожали, когда она всхлипывала. Медленно я положила руки по обеим сторонам ее головы, опуская ее до своего уровня. Я обхватил руками ее затылок, чтобы притянуть ближе, а она, наконец, уткнулась лицом в изгиб моей шеи, плача. Она обняла меня так, словно от меня зависела ее жизнь. Она плакала на меня, как будто наши миры перевернулись с ног на голову, и я была ее защитником, который будет заботиться о ней. – Я здесь ради тебя, — шепчу я ей на ухо, — и ты не глупая, хорошо? Она глупая. Ей повезло, что ты у нее есть, но она была достаточно глупа, чтобы рисковать потерять тебя. Она не ответила, но немного сжала мою талию. Я знаю, что ей стыдно плакать передо мной, плакать надо мной, но я благодарна, что она больше не сдерживалась и просто плакала. – Лиса…– Я опустила руку, чтобы нежно погладить ее по спине, — Я не жалела тебя. Я люблю тебя и не хотела еще больше ранить твои чувства, действуя импульсивно. Я напряглась от собственного выбора слов. Конечно, она знала, что я люблю ее, она единственная семья, которая у меня осталась здесь. Просто я впервые сказала ей эти слова, так что они показались мне... чужими. Странно, высокая фигура Лисы всегда пугала меня, но сегодня она опускается, чтобы поместиться прямо в моих руках. Через некоторое время она медленно отстранилась от меня. Ее налитые кровью глаза избегали моего взгляда. – Прости, что набросилась на тебя раньше. Я была полной дурой, — говорит она тихо. Я только кивнула, вдруг не зная, что еще делать или говорить. –Я принесу тебе одежду в комнату для гостей…— она проходит мимо меня и направляется прямо к своему шкафу, все еще немного всхлипывая, но, по крайней мере, теперь она спокойна. Она все еще заботится обо мне, несмотря на разбитое сердце. Я даже не разговаривала со своим братом, когда какой-нибудь парень, который мне нравится, начинает встречаться с кем-то другим. Может быть, это одна из причин, по которой они обращаются со мной как с ребенком, я всегда веду себя незрело. – Ладно, думаю, я сначала пойду в душ. – В гостевой комнате есть душ, просто поверни направо, когда выйдешь. – Хорошо, — кивнула я, неловко выходя из ее комнаты. Я вошла в комнату для гостей, вздыхая и ища банное полотенце в шкафчике перед тем, как пойти в душ. Я до сих пор чувствую ее дыхание на своей шее. И всякий раз, когда я закрываю глаза, образ ее плачущей на мне повторяется. Чёрт. Я схватила полотенце и немного вытерлась, прежде чем обернуть его вокруг тела. Когда я вышла, на кровати уже лежал комплект подходящей пижамы из темно-синего шелка. Я уже закончила одеваться и просто лежала на кровати, предаваясь блужданию мыслей, как вдруг услышала стук. – Можно? – Входи. Я села, спиной к изголовью. Лиса вошла в комнату, и ее свежий запах вдруг согрел меня. Ее темные волосы немного влажные и, в отличие от меня, на ней просто рубашка большого размера, и я даже не вижу ее шорт, если она и носит их.. Ее все еще налитые кровью глаза сканировали меня, – Я действительно купила это для нее, - горько улыбается она. Я нахмурилась. На мне одежда Мины. – Она еще не использовала её, я должна была отдать её завтра...— она пожимает плечами, садясь на другой конец кровати,— она мне больше не нужна. – Слава Богу, потому что я убью тебя, если ты дашь ей еще один шанс…— Я задыхалась, прикрывая рот рукой – Извини. Я несколько раз слегка шлепнул себя по губам. Я продолжала говорить вещи, не думая! Я посмотрела на нее и увидела, что она безучастно смотрит на меня. Я даже не могу ее прочесть, если она была обижена, или опечалена, или раздражена. Конечно, я знаю, что она ранена, одна только ее аура кричит о боли во всем теле. – Несколько недель назад я ходила в магазин после работы… — умолкает она, глядя в пол. Я впилась глазами в ее темно-карие, – Я выбрала кольцо, которое, по моему мнению, подошло бы ей. Она внезапно выглядит такой уязвимой, что я придвинулась немного ближе и взяла ее за руку. Она на некоторое время закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем снова открыть их, на этот раз блестя от слез. – Я была так уверена в ней и ждала подходящего момента, потому что в ту ночь она отказалась встретиться со мной, сказав, что застряла на работе, — ее голос внезапно оборвался, когда по ее щекам потекли слезы, — я бы солгала, если бы я сказала, что это было не больно, я с нетерпением ждала встречи с ней и изменила нашу жизнь, предложив наше совместное будущее, но она просто... блять, я была на ее рабочем месте, а ее там не было, поэтому я позвонила ей. Но, конечно, я думала, что у нее есть свои причины, поэтому я проигнорировала это и стала ждать подходящего момента. Этого просто не произошло, потому что мы оба были слишком заняты, а она всегда застревала на работе. Я сжала ее руку. Чёрт. Я не думаю, что мое сердце могло бы больше болеть за нее. Ей не больно быть такой больной? – Наверное, я как-то это уже чувствовала, но отказывалась признавать, что мы отдалились друг от друга, — вздыхает она. — Она выпадала. Может быть, поэтому я вернула кольцо в магазин, торопила события. Оказывается, мы никогда не будем готовы, потому что она не для меня настолько, насколько я была готова быть для нее. Прежде чем я это осознаю, мои собственные слезы уже льются. Я легко плачу, может быть, поэтому она не была так потрясена, увидев, что я украла ее внимание. – Не говори Джею, что я заставила тебя плакать, — шутит она, большим пальцем помогая мне избавиться от слез. – Она совсем тебя не заслуживает, — всхлипнула я. Она грустно улыбнулась мне, положив руку на мою щеку и пристально глядя на меня,– Тогда я не буду плакать из-за нее, я постараюсь не плакать. Так что перестань плакать из-за моей боли, Нини. Это прозвище заставило мое сердце биться чаще. Она никогда меня так раньше не называла. Как бы Джей ни называл меня Нини, Лиса никогда раньше не называла меня этим словом. Я знаю, потому что мое прозвище никогда раньше не звучало так красиво, исходя из голоса других людей. Когда мое имя слетело с ее губ, оно вдруг прозвучало для меня как мелодия. Красиво. Я просто хочу, чтобы она продолжала произносить мое имя больше, чем когда-либо. И это сводит меня с ума, потому что мне действительно не стоит сходить с ума по этому поводу.