Предчувствие

— Ладно, балбес, — отец уселся за стол, ловко подхватил бутылку темного пива, которую сын запустил в его сторону по гладкой поверхности. Благо, препятствий в виде грязной посуды и упаковок из-под еды здесь уже не осталось. — Во что ты вляпался в этот раз? Рассказывай по порядку. Глотнул и откинулся на спинку стула. Та заскрипела натужно. Бобби сдвинул на затылок любимую потрепанную кепку и скрестил руки на животе. Выжидательно уставился на непутевого сына. Дин почему-то почувствовал себя виноватым и сразу же ощетинился. Он, конечно, не ангел. В детстве, например, (ему было десять плюс-минус) единолично слопал все сладости, которые им с малой достались на Хэллоуин, а после, не моргнув, свалил на сестренку... Или как-то привязал консервные банки к хвосту кота миссис Грей. Не совсем гуманный поступок конечно, но и кошак был — та еще мерзкая тварь, нападающая на ни в чем не повинных детей. Моргнул — откуда-то в памяти всплыла мордашка тощего лохматого пацана с родинкой у острого носа. Он размазывал грязь и слезы по щекам и тихонечко хныкал. Из-под пальцев виднелись три неровных красных полоски, пацан завывал: "Дин... Я только хотел покормить его, Ди-и-и-ин...". Вряд ли кошак согласился бы попробовать начос с зефиром. Дин не думал, что он сам бы рискнул. Но это же не повод выпускать когти и кидаться на беззащитных. Нахмурился. Откуда это воспоминание всплыло сейчас? Зачем? Может быть, то был один из приятелей мелкой? Наверное, приезжал поиграть с ней в уикенд и попался блохастому беспредельщику в лапы. Дин, как старший, конечно же, тогда детей защитил. Правда соседка потом орала на всю улицу, как больная... Сказала бы спасибо, что не окунул в керосин и не поджег. Помнится, были и такие идеи... Да, много чего Дин натворил в своей жизни. Год назад, например, сфальсифицировал результаты прокурорской проверки — иначе бы десятки человек лишились работы, а кое-кто, возможно, угодил бы прямиком за решетку. Но винить его во всех смертных грехах? Достаточно, может?! — Да ничего я не делал! Пап, что за манера? Чуть что — сразу Дин виноват. Я вообще выиграл вчера марафон. Ну... Наверное, это было вчера. Не уверен. Полетел в отпуск, до аэропорта добрался, а дальше... Провал. Проснулся здесь утром в одной из комнат, вокруг пусто. Потом этот, — кивок на крутящегося рядом Чудо, — прискакал, всего меня облизал... Если в самом начале еще было очень не по себе, то сейчас даже отголоски тревоги ушли, и по телу разлились волны покоя. Если здесь зачем-то появился отец — все хорошо. Вполне возможно, начальство затеяло корпоративный семейный отдых — чем не награда за бессонные ночи, которые Дин корпел над проектами? И многолетнюю преданность фирме, за все заказы, которые они получили, и сделки, которые провернули благодаря ему и его озарениям. Звучало, вроде бы, вполне обоснованно. Только... Дин вспомнил сухое лицо и водянистый взгляд, от которого мороз пробирал до костей, под которым ты всегда казался себе меньше ростом и никак не мог не дрожать. Хорсмен и забота о сотрудниках?.. Он даже фыркнул. Ну а что... Все равно, что Артур Кетч и балетная пачка. Как-то раз было дело. По пьяни. Бобби смотрел на него очень странно. Дин заметил и расширившиеся зрачки, и беззвучно шевелящиеся губы. Старик что-то порывался сказать, но все не решался. — Ты сам сюда как попал, пап? — Приехал, позвали меня, — Бобби поскреб ладонью щетину и сразу — затылок, шикнул на придуривающегося пса — тот нашел пустую коробку из-под хлопьев и принялся гонять ее вместо мяча, врезаясь во все углы и сшибая стулья. — А этот... Джон здесь для чего? — Понятия не имею. Отец явно темнил, юлил, не договаривал что-то... Ну точно. Дин выдохнул. Если Джон — потенциальный претендент на должность главы службы охраны, то Бобби в перспективе может возглавить отдел аналитики в "Хорсмен и Ко". Все же он в свое время был в этой сфере настоящей легендой. Шеф много раз заикался о том, как мечтал бы вернуть его в строй. Видимо, наметились переговоры, а отец сейчас или смущается или просто опасается сглазить. Дин выдохнул. В этом весь Хорсмен — собрать заинтересованных лиц не в своем кабинете, даже не в конференц-зале фирмы, не в ресторане, как принято делать, а черт знает где. Еще и подшутить так своеобразно над Дином. Как выбросить из самолета посреди океана и смотреть, что тот будет делать. Пойдет ко дну? Поплывет? Полетит? Дезориентированный — он все-таки смог догадаться. У Хорсмена никогда не было чувства юмора — это общеизвестно. Зато нестандартность его мышления подчас нагоняла жуткую жуть и на сотрудников, и на деловых партнеров, а уж на конкурентов — подавно. В этот раз шеф превзошел сам себя. Дин понял — по результатам этой проверки он либо станет партнером, либо получит волчий билет. Значит, это все же не отпуск. А секретарь босса прекрасно все знала. — Наверное, сука Анаэль и руководила всем этим... — с досадой пробормотал Дин. Стерва, намекнула хотя бы, но нет же. Не просто так он никогда ее не любил. Было в этой девке что-то такое, от чего хотелось всего лишь после короткого разговора отскрести с мылом руки. Бобби нахмурился. — Дин, Анаэль? Ты уверен? Это уже кое-что. Рыжая и надменная, правильно? — Ага. Как будто делает тебе одолжение только тем, что стоит рядом с тобой и раздает поручения, — раз отец видел ее, точно был в офисе. Все сходилось. — Когда ты последний раз ее видел? — Да пару дней как, — Дин дернул плечом и сглотнул услужливо подсунутый подсознанием гнилостный привкус болота. Зачем отец продолжает пытать? — А в аэропорту ничего подозрительного не пил? — продолжал допытываться Бобби. Полез в карман своей ненаглядной дутой жилетки, достал плоскую фляжку, скрутил крышку, привстав. Покачнувшись, неловко расплескал содержимое Дину на пальцы. Тот стряхнул мутные капли, понюхал и ухмыльнулся. — Джин с пивом еще до полудня? Хорошо, мамы здесь нет. Уж она бы задала тебе жару. — М-мамы? — почти пропищал испуганно Бобби и даже присел. Сын заржал во всю глотку. — Да ладно тебе, я не сдам. Сам с радостью с тобой выпью. Только, прости, не эту бурду. Здесь, вроде бы, был вполне неплохой виски. Дай мне секунду. Во время их разговора Бобби все время пытался заглянуть ему за спину, как будто только и ждал — сейчас сюда кто-то войдет. Это озадачивало и раздражало. Еще и потому, что Дин ждал с ним вместе. Кого-то, кто должен быть здесь. Кого-то, кто стал неотъемлемой частью этого места. Как картина, которая висела годами, а после пропала, оставив после себя только грустный темный прямоугольник на опустевшей стене. Теперь все встало на свои места, конечно. Какому мужику хочется получить взбучку от второй половины за свои плохие привычки? Ну или, как в случае с Бобби, — маленькие мужские слабости. В шкафчике, заменяющем тут, видимо, бар, Дин отыскал неплохую, судя по этикетке, бутылку, в соседнем — подходящие случаю пузатые бокалы. Плеснул в каждый на пару пальцев. В морозильнике обнаружился лед. — За встречу, — и чокнулся со все еще оторопело моргающим отцом. — За встречу... с-сынок... — прозвучало полувопросом, но легко и привычно. Тепло разлилось в груди. Конечно же, это все — виски. И они действительно не виделись слишком давно. — Постараюсь бывать дома чаще, — пообещал Дин виновато и налил еще по глотку. — Д-да... — отец с чего-то продолжал заикаться. — Мама бы была... будет рада. — А как там малая? — от этого невинного, вроде, вопроса Бобби и вовсе подпрыгнул на месте и закашлялся, подавившись. Пошел красными пятнами. Дин хлопнул отца по спине и дождался, пока тот отдышится. — Порядок? — Ага. Не в то горло попало. Чудо, притихший было у миски с кормом, вопросительно гавкнул. Бобби, потянувшийся к тарелке с нарезкой, которую Дин только-только поставил на стол, вздрогнул и уронил на стол кусок ветчины. — Так на чем мы остановились? — Что ты последнее помнишь? Из... э-э-э-э-э-э-э-э... аэропорта. — Да как всегда — толпа, все куда-то бегут, толкаются. Купил билет... Нет, не помню, куда именно... Точно не обдумывал направление. Хотел сразу на месте решить. Та брюнетка за стойкой — смуглая мексиканка, распечатала билет и отдала... Она была такой крошечной, едва виднелась из-за своей стойки-трибуны. А еще, кажется, не проронила ни слова... Немая? Но улыбалась. Да, точно, изо всех сил пыталась улыбаться, но у нее почему-то не выходило. Такое надутое резиновое лицо. Может быть, просто нелады с парнем?.. Или просроченная ипотека? — Заметил что-нибудь странное? Посторонние запахи, звуки? Резкий холод? — пытал его Бобби. Какой холод? Не с Аляски же он улетал, хоть и зима. Так, легкая прохлада. Но что-то в этой девчонке... — Похожа на лягушонка, — пробормотал Дин. — И глаза... — Продолжай! — оживился отец. — Меняли цвет? Побелели? — Да нет... Просто черные. Какая разница? Или ты думаешь, меня кто-то мог опоить? — Опоить, загипнотизировать, проклясть... Черный дым где-то видел? — бормотал Бобби, как в трансе. Медленно выцедил целый стакан, как обычную воду. Ого! И не поморщился даже. Дин раньше не замечал... Вроде тот обычно "плыл" уже после двух первых стопок... — Пап... Тебе хватит, наверное? — возможно, мама не так уж и не права, запрещая отцу частые возлияния и любой напиток, хоть чуть-чуть крепче пива?.. Бобби уставился на него с недоумением, потом — на свой опустевший стакан. Крутанул пальцами нетерпеливо. Мол, чего ты там ждешь, наливай. Дин пожал плечами и взялся за полупустую бутылку, но тут заметил, что закончился лед. — Джек, — позвал тихо Бобби, почему-то запрокинув лицо в потолок. — Джек, я не знаю, что делать. Похоже, тут замешаны все и сразу. Не понимаю, с какой стороны за это приняться. Зачем ты позвал нас?.. Почему сам не решил? Дин, отошедший к холодильнику, разобрал едва слышный голос: — Попробуй все варианты... Не вижу... как часть отражения в осколках... Он мне мешает... ключевой пункт... У жнецов есть все ваши Книги... и даже моя... Это скрыто... Дин нахмурился. Это как прерывающийся телефонный звонок. Обернулся. Отец сидел, сложив перед собой руки, и гипнотизировал стол. Обводил на столешнице кончиком мизинца влажный след от донца бокала. — Пап, ты с кем говорил? — сделал пару шагов в его направлении. Подошва левого тапка громко шлепала об пол. Бобби растер ожесточенно лицо и, видимо, на что-то решился. — Дин, присядь. Нам надо поговорить. Наверное, стоило сказать сразу. Но ты умудрился с порога меня огорошить... Давай по порядку. Сядь, ладно? — бормотал отец, щелкая суставами пальцев. Ухватился за горлышко бутылки, шумно хлебнул и вдруг заорал на хлопающего глазами сына. — Дин, я сказал, сядь! Что ты мельтешишь, как беременная глупая муха?!!! Дин от неожиданности резко сел, где стоял. Хорошо хоть, мимо стула не промахнулся. — Пап, ты чего?.. Тебе вообще можно так волноваться, твое сердце?.. — Прекрати! — старик даже покраснел от закладывающего уши натужного крика. — Не знаю, как он это сделал с тобой, но разберусь! Как и с тем, куда они дели... Звук вдруг пропал. Дин моргнул. Бобби открывал и закрывал рот. Судя по вздувшимся на шее и висках венам, не просто открывал, а очень даже орал. Но Дин ни звука не слышал. Попробовал пошевелиться. Хотя бы руки поднять, чтобы протереть уши. Их, видимо, заложило. Как при взлете самолета бывает на высоте — Дин летал сотни раз, он это помнил... Дернулся раз, второй, третий. Что-то держало его, не пускало. Он поднажал... Под ладонями, упирающимися в невидимую преграду, лопнуло и захрустело. Лишившись опоры, он по инерции рухнул вперед, прямо на Бобби, на заставленный стаканами и бутылками стол. Загораживаясь руками, зажмурился, предчувствуя столкновение... Но вместо этого — хлопок по плечу, и знакомый голос, глотающий окончание гласных: — Старик, ты в порядке? Дин моргнул и сжал в пальцах стопку с текилой. Рядом точно такую крутил один из его лучших друзей. Который — Дин точно знал — прямо сейчас должен был рыбачить на озере в Мэне, а не зависать в каком-то задрипанном баре в Канзасе. — Кажется, я рехнулся.