Настучать в бубен

      Из деревни Степан ушел не оглядываясь, обратив ее всю в пепелище, сначала призвав духов пламени, а после грамотно все поджигая, скрывая в огне следы битвы и перемены в энергетике места. Пламя тоже было не самым обычным – специфические духи, в суть оного пламени вселившиеся по воле шамана сжигали энергетический и духовный след. Тут и ежу будет ясно, что здесь произошло что-то странное, даже самый слабый одаренный, почувствует гарь выжженного энергофона, но спрятать следы сражения все равно не выходило. Вот юноша и решил не пытаться прятать сам факт события, затирая вообще все следы с максимальной демонстративностью. Да и памятник жителям Бздов тоже не хотелось убирать, а он один будет выдавать ненормальность этого места подобно волочащемуся за шпионом парашюту. Завершали картинку его подготовки еще и духи ветра и дыма, какие оный дым просто переносили по частям в дальние дали, отчего столба уходящей в небо гари не было видно, не формировался этот столб.       Уставший морально и физически юноша ушел прочь очередным телепортом, в этот раз на основе воздушной сферы, буквально рассыпавшись ворохом мелких смерчиков и собравшись в шести километрах к юго-западу, прямо возле заранее готового и отправленного миром духов маяка. Единственный, даже во время битвы не использованный эвакуатор с достаточной незаметностью, дальностью и контролем. Недостаток тоже только один, но все перечеркивающий: чтобы активировать перенос, нужно не меньше пяти-семи минут простоять полностью неподвижно. Отойдя после еще одного путешествия по миру духов в собственном теле, пусть и под прикрытием того духа, какой его тащил за собой, полюбовавшись на снова чуть выросшую полоску опыта, он призвал к действию новую группу сущностей-скрытников, затирателей следов и оттисков, начав деловито и спешно уматывать удочки от догорающих Бздов. За лес и пожар он не боялся, знал, что подготовленный саморазрушающийся и максимально обезличенный контур не даст пламени выйти за свои пределы, сам же в том пламени стираясь.       Дальнейший путь был предельно утилитарным и даже рутинным: шаман не занимался прокачкой или поиском новых духов, только призывал и обновлял контракты скрывающих сущностей. Задания попадались исключительно мелкие, с копеечной наградой и потому, большей мерой, отклонялись, так как Степан не видел в тех наградах нужды и не хотел тянуть лишний груз. Мимоходом мелькнули два новых лота системного магазина, оба из которых он пропустил, не став ни покупать, ни вкладывать в закладки. Зелье от Автобогини, вызывающее очень быстрое усиление истока, гарантируя, что он, со своими текущими статами, достигнет не меньше двенадцати-четырнадцати единиц просто тренировками, без учета повышения уровня или иных наград, справившись примерно за год-полтора. В качестве побочного эффекта повышенная внушаемость, несколько увеличенная уязвимость к приворотам, а также перманентное и неисцеляемое никак, пока не пройдет не меньше двадцати лет, искажение в ауре, вызывающее околотрансовое и очень послушное состояние всякий раз после секса. Второй лот не Автобожественный, но тоже не нужный – реагент, опять из тех, какие слишком ценны для обычного подношения, но слишком тяжелы, чтобы Степан мог призвать то нечто, на что такой реагент не жаль тратить. Несколько запаянных в наглухо изолированную колбу, что сама по себе была той еще реликвией, песчинок, буквально полнились неуловимой и всепронизывающей силой самого времени. Продать такую штуку ему, как и со всеми остальными лотами, было некому, а сам он подобный дар системы просто не смог бы использовать должным образом.       Остановился Степан лишь только выйдя к еще одному естественному магическому источнику, в этот раз светлой направленности с примесью аспектов природы. Там он выполнил еще одно малое задание, заключающееся в усмирении весьма территориального и агрессивного духа, какой этот исток охранял от чужих притязаний, надежно того подчиняя и связывая. Не навсегда, ему не особо нужен был этот индивид, какой еще и большую часть пользы потеряет в отрыве от истока, но на время пребывания здесь Степана. Он не спешил, укрыл небольшую полянку с цветами и мерцающими заметными простому глазу солнечными проблесками защитными оберегами, следом повторил то же самое, но уже с оберегами маскирующими, призвал несколько духов-хранителей, еще одного духа, из сильных, какой укрывал от нетрадиционных методов поиска на духовном оттиске, а только потом разжег костерок предварительно собранными дровами и начал на том костре жарить сосиски. Сосиски, вкусные, аж скворчащие на пламени и выдающие неимоверно манящий аромат, были закуплены через магазин и сделали их из мяса выращенных на сильном источнике животных, каких еще и кормили особой алхимией и провели через нужные ритуалы.       Согласно описаниям справки, следующие пару недель изведавший сего блюда был практически неуязвим к низовым проклятиям и ментальным воздействиям, а еще мог не есть примерно столько же времени без малейших побочных эффектов или накопления усталости. Затем, как следует порадовав собственное чревоугодие, юноша улегся на подстеленный плащ и вырубился на полтора дня, просто проспав все это время, не видя ни снов, ни грез, ни кошмаров. Проснувшись Степан полежал еще полдня, аж до наступления ночи, неподвижно зря в звездное небо и думая о том, что он конкретно так задолбался постоянно попадать в какую-то неординарную задницу на ровном же, сука, месте. Развитие осталось отложено, квесты позабыты, даже продвижение вперед ему сейчас было не особо важно. Хотелось даже не подумать и проанализировать все произошедшее, нет, хотелось просто отдохнуть, дать себе настроиться на собственное состояние и приготовиться к важным решениям.       Куклу Сильвии он не доставал, вообще старался не думать о ней слишком часто, хотя и получалось не очень – обосрался он, конечно же, феноменально, причем во всех смыслах этого слова сразу, кроме самого буквального. Да, он мог сказать очень много в свое оправдание, сказать о том, что воздействовать на него тварь начала едва ли не в те же секунды, как пролилась над ее узилищем его кровь, кормя скованную пленницу и открывая той дорожку к нему в голову. Мог упирать на то, что он был занят, что он сначала разбирался с противником, потом с тройкой охотников, а потом усваивал добавившееся знание и разбирался с деянием. Мог даже признать самому себе, что его очень серьезно и мощно задела, пробрала до печенок ситуация с вынужденными массовыми похоронами, что очень уж его моральность затрещала, когда он хоронил ту пару собственноручно упокоенных упырей, получившихся из мелких детишек. В конце концов, в обычных ситуациях, даже после того побоища на камлательной поляне, он предпочитал отложить повышения до момента максимального удобства, а не сразу бросаться в омут с головой.       Но тогда и угрожала смерть именно ему, от него все зависело, себя он спасал и разбираться должен был лишь с врагом, пришедшим по его жизнь. Хоронить совсем непричастных людей, каких не смог спасти и какие пали оттого, что враг шамана оказался слишком сильным и подготовившимся... это было нечто совсем другое. Настолько другое, что хотелось вжать системное сообщение и погрузиться в усвоение знания, лишь бы не вспоминать и не думать об этом дерьме.       Все это, вместе и по-отдельности, задело его в мере достаточной, чтобы забыть о собственной осторожности, чтобы начать допускать мелкие и дурацкие ошибки, чтобы попасть на крючок. Опять же, сама вампирша однозначно на него воздействовала, давила через кровь, расшатывала уверенность и снижала когнитивные способности. В иной ситуации он бы, наверное, среагировал иначе, начал бы зачистку деревни от следов сразу, сразу же найдя и пленницу. Она, наверняка, смогла бы его уговорить не убивать, но уж точно не отвертелась бы от очень крепкой клятвы, от специфического и заточенного на работу с кровососами контракта. В иной ситуации все было бы по-другому, но точно так же все могло остаться без изменений. Степан был из тех, кто старался учиться на собственных ошибках, и как минимум не попадать на один и тот же трюк дважды. Но у него не было привычки мечтать о том, как бы он оказался умен и крут, если бы все знал заранее, если бы не поддался скверному настроению и если бы был уровней на двадцать выше.       Он провалился, допустил много мелких ошибок, сложившихся в большущий прокол, каким сумела воспользоваться опытная, коварная и умелая тварь с крайне соблазнительным телом, поимев юношу и фигурально, и буквально. Что же, можно только покачать головой, представить, что сказал бы ему на этот прокол Родислав Гастольдович Янин, перед отправкой на пересдачу, а также порадоваться, что его приворожила, подчинила и поимела красивая и роскошная, чего уж там, женщина, а не какой-то бледнокожий красавчик с очень продвинутыми вкусами. Порадоваться тому, что он из этой передряги выбрался, а после начать делать все, чтобы не повторить эту самую ситуацию еще раз. После встречи с Трудой и ее дочуркой, он всерьез переработал свои методы детекции примесей в пище и даже воздухе, после чего с параноидальной методичностью проверял любую принятую из чужих рук пищу и выпивку. После урока правильного отношения к проклятиям от Шеры, он уже не допускал мыслей о вольном отношении с собственными тонкими телами и допусканием к ним чужих энергий, усилил защиту от проклятий или иных воздействий, даже если речь пошла бы о божественных чудесах. Особенно если речь пошла бы о них.       Увы ему, но Сильвия Мальтер, похоже, применила не что-то там, а лучший из своих трюков, буквально сильнейший и самый отработанный козырь. Степан успел посмотреть на ее ауру и память через куклу, он знал, что эта кровососущая, и не только «крово», дамочка умеет влиять на сознание множеством способов, понимал, что все пошло бы по-иному, реши она применить что-то другое, или даже дополнить этим другим уже имеющуюся кровавую связь. Ее алые глаза могли, в активном режиме, заворожить и погрузить в транс, но встретили бы только смотрящих через его, Степана, глаза, духов, спровоцировали бы атаку и злость на примененное коварство. Ее голос мог звучать вкрадчиво и гипнотизирующе, но укрытый духами ветров и смыслов шаман легко отфильтровал бы каждое слово, услышал бы именно то, что нужно и не больше. Мастерство мороков, чем-то похожее на классическую менталистику в смеси с магией иллюзий и проклятий, наткнулось бы на единенное множественностью сознание, способное контролировать десятки или даже больше духов одновременно, а наткнувшись, это мастерство разбилось бы подобно волнам о скалистый берег.       Увы, но Сильвия была умной, осторожной и чертовски опытной тварью, она прекрасно понимала, что любое подозрение в ее адрес привело бы к срыву и атаке со стороны еще не подконтрольной добычи, а потому ничего иного и не применяла. Только кровь, только власть над ней и тем, кто кровь ей дал. Степан искал возможность отразить подобный ход своими силами в тех же условиях и не находил – необходимо было либо знать о воздействии, либо не терять времени на усвоение знания, либо просто не проливать для нее свою кровь. В текущем состоянии, не зная об атаке, да еще и подарив идеальнейший из возможных медиатор воздействия... нет, там было слишком поздно что-либо делать. Что значит лишь одно – ему нужно опять, в какой уже раз, перестраивать концепцию защиты сознания. С одной стороны, он, конечно рад тому, что его, провалившегося и попавшего в плен врага, не убили на месте, но с другой, факт того, что в этом мире всякие красавицы норовят поиметь попаданца прямо в мозги, немного напрягал. Или не немного. Напрягал, да. Наталкивал на мысли. Нехорошие.       Впрочем, мысли для мыслителей, а он по природе своей – чистый практик и намеревается практическими действиями исправить свои слабости, не позволить унизительной и смертельно опасной ситуации повториться. Уж точно не той же самой ситуации. Вариантов защиты имелось немало, придумывалось их еще больше, но проблема, как и всегда, была с воплощением задуманного. Хотелось бы, конечно, создать этакую систему-стража, какая отследит любые, даже самые маленькие изменения в его разуме и, в случае тревоги, мгновенно очистит оный разум, откатит воздействие, а также перенесет Степана за несколько километров, подальше от опасности быть ментально скомпрометированным. Увы, это все не то чтобы совсем невозможно, есть способы, а если нет, то появятся с дальнейшей прокачкой. Проблема в том, что столь масштабную и мощную защиту не выйдет использовать постоянно. Устанет аура, вынужденная быть в постоянном напряжении, могучие духи на жесточайшем контракте, следящие за целостностью серого вещества, начнут негативно действовать на дух шамана, если они действительно могучие. Нельзя, просто нельзя засунуть себя в абсолютно непробиваемый кокон на слишком долгий срок.       Но это не значит, что нельзя пытаться, не так ли? Вместо чего-то монолитного и абсолютного, оттого и абсолютно невозможного, стоит подойти с другой стороны, вспомнить о том, что еще на Земле слоника было принято кушать маленькими кусочками. Подбирать модули защиты под конкретное воздействие, регулярно менять оную защиту должным образом, подстраивать ее под условия ситуации и возможного противника – ничего невыполнимого даже на нынешнем уровне. Это не только с ментальной защитой работает, но и с любой другой, просто именно защита мозгов наиболее проблемная и требовательная, ведь нельзя просто засунуть свои мозги в абсолютный стазис, иначе и думать-то не выйдет. Потому, создавая черновой план грядущих смен защитных контрактов, Степан разбивал эти защиты на группы – отслеживание воздействия, раннее предупреждение, блокировка жестких ударов, постановка помех для ударов слабых и постепенных, усложнение считывания ауры и ментального тела, нахождения ключа сквозь эту защиту, регулярная перетасовка слоев обороны, маскировка защиты под менее сложную. У него было время о много чем подумать и пусть Степан не смог вот прямо сходу сделать все зашибись, но заметки сделал и планы составил, внес их в системную записную книжку и был твердо намерен их воплотить в жизнь.       Потом.       Потому как на этот момент он полностью подготовился к куда более важному и даже судьбоносному действу: выбору специализации основного класса. Размявшись, попив водички, покушав сваренной из купленной и все-таки чудом уцелевшей крупы каши, а также посмотрев на равнодушные небеса, юноша решительно взглянул в глубины сути своей и вжал соответствующий образ, инициируя выбор подкласса. Очень опасался он того, что этот выбор станет автоматическим, потому как самой развитой его стороной была и оставалась именно приворотная херня пополам с пошлыми мозгомойскими трюками – все волей даров автобожественных. К его глубочайшему моральному удовлетворению, выбор был не автоматическим, а самому выбирающему предоставлялись несколько вариантов. Степан расслабленно лежал на лежаке из утепленного плаща, положенного поверх разрыхленной и сухой земли, попивал фруктовый коктейль, - на деле алхимический, укрепляющий аурные узлы, но основным реагентом были именно что волшебные фрукты, а побочных свойств не имелось, - раз за разом насилуя справку, пытаясь не упустить ни единого момента, ни крошки информации.       Всего вариантов было шесть, что, с точки зрения шамана было не просто неплохо, а даже отлично, ибо он боялся того, что этот вариант будет вовсе один. И все шесть вариантов, даже тот, какой предлагала однозначно Автобогиня, от себя, были, как минимум, неплохи, а то и вовсе хороши, великолепны даже. Мысли крутились по кругу, справка уже давно ничего нового не раскрывала, а шаман продолжал напряженно думать, выбирая, размышляя, меняя мнение и снова возвращаясь в тому самому. В этот раз его выбор был куда тяжелее, чем в самый первый день попадания, тогда он мало что понимал и просто выбрал именно то, что показалось ему наиболее подходящим. Впрочем, особый класс специально для другого Степана он тогда отклонил. И чем дольше в этом мире живет, даже выживает, тем чаще и настойчивее в голове пробегает мыслишка о том, что мир своего Жирного вполне себе заслужил.       Первым вариантом был «Заклинатель Духов», продвинутая версия обычного, пусть и старшего, шамана, какая прочно и качественно была связана с ведовскими практиками. Выбор этого направления автоматически повысит его основной ведовской навык, то есть работу с территорией, на единицу и еще дополнительно откроет какой-то иной, тоже специфический ведовской-шаманский блок знаний, причем сразу на уровне продвинутой базы. Помимо этого, будет добавлено одно ведовское свойство, какое не даст характеристик, но, в остальном, станет лишь немного уступать элитным свойствам за уровни кратные десяти. Снизятся требования в характеристиках для прокачки ведовских навыков, откроются целые группы ранее скрытых талантов, какие можно будет спокойно прокачивать в обычном режиме. Ко всему прочему будет добавлено одно случайное ведовское малое знание и если оно станет соответствовать калибром «запиранию путей», то это уже даже очень хорошо.       Основное направление этой модификации класса как раз заточено на сочетание ведовства, территориальной магии и классического шаманизма, но шаманизм, очевидно, все равно идет впереди всего. Снижение требований к ведовским знаниям и свойствам, конечно, радует, но не является прямо таким уж великолепным. Он просто сможет довести ведовские направления до продвинутого мастерства, как и шаманские камлания, при все тех же характеристиках. Фактически, этот подкласс просто ставит шаманство с ведовством на одну ступень, с перспективой либо уравновесить значимость обоих направлений, либо вовсе оставить шаманство позади и перейти к ведовству. Учитывая тот факт, что самая мощная его атака, именно личная, а не через призванную сущность, как раз к ведовству и относится в немалой мере, мощь сего направления понять можно. Да, ведовство неповоротливо, - если речь не идет о чем-то из разряда вбитых на максимальное мастерство малых знаний, - долго запрягает, оно требовательно к условиям каста и затратно по резерву, если те условия не соблюдать. В защите, опять-таки, оно часто проседает, особенно если речь идет о начальных этапах и без возможности опереться на свою территорию. Но оно же и крайне гибко, его атаки трудно отбивать, а при наличии той самой опоры и долгой подготовки можно вовсе чудеса творить, выдавая уровень, какой высокой и утонченной классической магией при сравнимых силах не достичь.       Не могло, что очевидно, обойтись и без минусов этого выбора. Во-первых, Степану придется как следует вложиться в еще одно направление, вместо того, чтобы углублять шаманизм. Это не так уж плохо, ведь синергия знаний никуда не девается, но на некоторое время, прежде чем он раскачает ведовство, прирост уровней будет не настолько сильно его усиливать, как мог бы раньше. Впрочем, это как раз проблемой и не стало бы, все равно в основных ветках он уже уперся в предел характеристик и дальше ему нужно было бы выбирать новое направление – чем ведовство хуже прочих? Здесь вступает в дело во-вторых: ведовство практически всегда очень территориально, а корневой навык этого направления, благодаря какому Степан и получил выход на этот подкласс, так и вовсе полностью на территорию завязан. Это сковывает и ограничивает, потому что без возможности создать себе место силы ведовская практика теряет очень уж многое, становясь больше приятным бонусом, чем основой мощи. Он, конечно, уже создавал себе место силы сам, своими руками, пусть и не совсем буквально, но одно дело создавать такую структуру возле мелкого села, а совсем другое, если работать около большого города, куда он хотел бы перебраться.       Тут еще важно то, что тотемная полянка может быть весьма компактной, даже если ее и обрабатывать территориальной магией, а вот ведовская сцепка с контролем землицы... она покрывает куда больше территории и, для тех, кто умеет смотреть, светится заметно ярче. Агентурная работа позволяет скрывать захват территории, размывать присутствие своей воли в призрачное марево, какое не найти, если не искать специально, но все же это проблема. Проблема, какую вполне можно частично или даже полностью решить вложением таланта-другого в агентурные методы, но сам факт не отметить уже нельзя. Были и другие препоны, и иные узкие места, но они являлись именно что мелочами, какие не сложно преодолеть методичным трудом или банальной подготовкой.       «Взывающий к Духам» предлагал даже больше, но и требовал не меньше – этот подкласс специализировался на призыве и договорах с очень сильными сущностями, упирая не на толпу правильно подобранных и усиливающих друг друга малых и сильных духов, а на могучих старших или даже вовсе высших. Снижался кап для духовного диалога, позволяя перейти на ранг вверх раньше времени, добавлялось одно шаманское свойство пред-элитного типа, одно дополнительное знание, завязанное на работу с сильными сущностями, а еще повышалась сразу на два пункта работа с контрактами. В качестве бонуса, два случайных малых знания из разряда контрактов со старшими сущностями, причем контрактов полных, а не как у даров Ее Милфейшества. Впрочем, последнее и не удивительно, потому как контрактное взаимодействие являлось едва ли не корневой основой специализации.       Да, этот выбор открывал вполне реальные перспективы призывать даже высших духов еще до становления магистром-высшим самому, но и плата за такое тоже повышалась, повышалась сама ставка. Как известно каждому сколь-либо эрудированному одаренному, в обычной ситуации шаман, как архетип, говорит с духами с позиции равного, удерживая торг. Да, бывает по-разному, кого-то можно спокойно пинками заставить работать, заплатив тем, что его не будут убивать, кому-то придется честно отдать запрошенное, а кто-то и вовсе кинуть может, подставив под смерть или попытавшись сожрать во время заключения сделки. При выборе специализации «Взывающего», очевидно, шаману придется куда сильнее прогибаться, уже не как равному с равным, но попадая в подчиненное положение, пусть даже и степень той подчиненности весьма вариативна.       Подкласс упирает на то, что заключаемые сделки накладывают на шамана ответные обязательства, регулярные приношения жертв, выполнение определенных заданий в духовном отражении высоких сфер и так далее. Мол, нужно будет каждые несколько лун уходить в глубокий рейд по духовному миру, оказывая поддержку духам союзных аспектов или уничтожая тех, чьи аспекты патрону-высшему не по нраву. Всяческие ритуалы, определенные типы камланий, различные уступки, запреты или обязательные действия при конкретных ситуациях. Еще не жречество как таковое, скорее похоже на работу по контракту, где офисным клерком при богатом дяде выступает сам шаман, а не его дух. В оплату же возможность призывать как высшую сущность в случае кардинальной нужды, что сравнимо если не с запросом на удар радиоактивным яоем, то с призывом штурмового звена ракетоносителей c палубы ближайшего авианосца. Нельзя также забывать про доступ к призывам немалой плеяды союзных в плане аспектов и сфер сущностей помельче, какие будут идти на зов шамана с куда большей охотой, едва ли не стелясь перед ним и почти не требуя платы.       С тем же Старым Корнем, мать его, договориться ко взаимному уважению выйдет почти с гарантией, даже несмотря на темный и скверный характер высшего духа темной природы. Вот только и разорвать подобные контракты, даже выплатив всю неустойку, уже куда как сложнее, особенно с учетом мании Степана брать на себя как можно меньше ответственности и заранее проплачивать всю возможную поддержку, заранее же зная, что именно он может и не может себе позволить в случае нужды. Вариант, наверное, максимально неподходящий для землянина, пусть даже и заключать контракт не со страшной хтонью, а с сущностью подобрее и поспокойнее – он, слава админам и системе, прекрасно знал, что такое высшие духи, насколько они иные и чуждые, чтобы попадать в сеть обязательств в их отношении, даже будь те обязательства триста раз взаимными.       «Камлатель Страстей», как нетрудно догадаться просто по названию подкласса, появился в списке вариантов трудами одной Величайшей Милфы и был он, на деле, не так уж плох, как могло показаться. Автоматическое повышение сразу приворотов, суггестии и кукольничества на один ранг, пред-элитное свойство в подарок, снижение ценза на привороты и суггестию с возможностью поднимать их выше продвинутого мастерского уровня на текущих характеристиках. В качестве бонуса лично от Нее – пять малых контрактных знаний старшим духам, причем эти старшие духи имели весьма широкие рамки договора, пусть и непременно связанные с пошлостями и мытьем мозгов красивым женщинам. В качестве совсем особого подарка – еще одно малое знание с контрактом высшего духа, пусть и тоже все той же направленности. Завершали описание подкласса новые ветки талантов, раскрытие части веток старых, а также повышение эффективности приворотных практик вообще.       На деле, несмотря на скривившееся лицо Степана, это был не плохой вариант и путь, даже виделась определенная концепция, требующая упора на мороки, иллюзии, удары по сознанию, а также минимизации прямого боевого контакта. Выбрать цель, подобрать ключи к защите, вскрыть защиту и ударить по цели – можно даже не пошло, а просто насмерть, ведь те же проклятия тоже снизят требование к статам на прокачку. В принципе, если бы не личные предпочтения, а также раздражающая тенденция оказываться к врагу лицом к лицу, он мог бы и всерьез задуматься. Тихий, спокойный, методичный и постепенный подход был для Степана отнюдь не чуждым, он и сам бы предпочел именно так и набирать уровни или, случись нужда, устранять врагов своих. Да только в боевом плане подобная прокачка его не усилит вообще, хоть и не ослабит тоже, а мастера лазить в чужих головах и сердцах совершенно заслуженно имеют ту еще репутацию, при какой им все вокруг не против по роже треснуть.       Куда сильнее заинтересовал его подкласс, образы какого складывались не то в «Постигающего Дух», не то в «Духовного Мастера», ибо это направление открывало множество интересных перспектив. Автоматически повышалось «духовное оперирование», снимались с него ограничения, позволяя прокачать его еще немного сразу после повышения: не продвинутое мастерство, конечно, но все равно очень заманчиво. Не менее заманчивым было открытие еще одного знания из ветки контроля собственного духа в моменты камланий и взаимодействий с иными сущностями, тоже с повышением до продвинутой базы. Дополняло это дело обещание улучшить одно из текущих свойств, а именно «духовную трансформу», пусть и не прибавляя статов, но улучшая контроль над модификацией духовного тела, расширяя этот контроль и всячески его модифицируя. В дополнение к этому еще одно малое знание случайного типа, а также снижение ценза по характеристикам на те навыки, какие касаются внетелесных странствий и методов ведения боя с духами в их родной среде обитания.       Подкласс, фактически, упирал на работу собственным духом в теле и вне его, а также на работу с подселением иных сущностей в себя самого, что являлось во многом отражениями одного и того же подхода. Этот подкласс обещал весьма серьезный прирост сил для прямого конфликта лицом к лицу, и теперь, побывав в нескольких передрягах, юноша уже не относился к такому подходу с категорическим негативом. Практика показала, что недостаточно просто не планировать с кем-то сражаться, нужно чтобы еще и никто другой с тобой повоевать не пожелал. Впрочем, «Постигающий» не только для боя годился, он еще и очень ускорял работу с переделкой своего духа, позволял куда лучше взаимодействовать со сферами и путешествовать по ним, а также, что важно, не отрезал уже имеющихся направлений. Степан был бы совсем не против иметь возможность самому отбиваться от сильных духов или подселить в себя духа старшего, чтобы с его помощью рвать жопы врагов на британский флаг.       Нет, кроме шуток, имей он возможности настолько полно работать с подселением, чтобы без проблем выдерживать соседство со специализированным старшим духом, именно на боевых действиях в теле шамана специализирующемся, то бой с вампирами имел все шансы пройти совсем по-другому и уж точно мелкая дрянь не смогла бы его вскрыть подобно рыбке одним взмахом своего клинка. Из минусов, опять же, ориентированность на изменение собственного духа и работу им, что требует резерва, усидчивости и самоконтроля, как и контроля обычного – передать задачу духам и не переживать тоже можно, но тогда зачем себя трансформировать столь глубоко?       Почетным пятым по списку был представлен «Мастер Тотемов», если максимально обобщить его образы, обещая сразу сдвоенное повышение тотемного мастерства, повышение на ранг кукольничества, территориальной магии и работы с истоками, а еще одно свойство, как и в прошлых случаях, пред-элитное. Сверху два случайных малых знания из ветки специализации и общее снижение требований по повышению к ряду талантов. Направление из тех, какие предлагают немало, но при этом практически сразу отклоняются после осознания того, что именно они предлагают. Львиная доля сильных сторон этого подкласса раскрываются только после привязки самого себя к какому-то одному месту, что станет опорой твоей силы, причем эта привязка даже более жесткая, чем у «Заклинателя Духов»!       Работа с тотемами, энвольтами, территорией и магическими источниками ставилась в этом случае во главу угла, позволяя превратить себя в тот еще кошмар, пусть и не слишком мобильный. С другой стороны, а зачем такая мобильность, если с достаточной опорой можно спокойно взять и начать бить хоть на другой континент, если они тут есть вообще, хоть по пришедшему к воротам личного домика гостю. Дистанционные воздействия не повышались при принятии подклассом напрямую, но предел их развития тоже возрастал, а требования снижались, так что доведи знания до ступени мастерства, создавай нужную конфигурацию тотемов-линз, да и херачь за горизонт, прямо пока враг не закончится. Превращение не просто в ракетную установку, а в целую военную базу, какую ни сковырнуть, ни сдвинуть, ни даже напугать, если только не прикладывать значительно больше сил, чем у одинокого шамана вообще есть.       Недостаток, как водится, проистекает из преимуществ – жесточайшая привязка к территории, на том уровне, когда вне ее начинаешь тупо слабеть, не обязательна, но без нее большая часть бонусов от подобной тактики становится гомеопатической. Быть может, имей Степан возможность спокойно выкупить себе какую-то магическую башню на крупном и древнем источнике магии, то он бы не отказался от подобной прокачки. Но, увы, мир нынче такой, что купить себе башенку не выйдет, не за деньги или не за их одни, а вот желающих отобрать эти деньги набежит от дверей и до горизонта. Только и остается, что попытаться отжать место силы, ну, силой, вот только, даже если такое и получится, то придут те, кто скажет свое веское «нехер тут шастать», а уже с ними землянину пока что справиться не по силам. Можно, ясное дело, войти в социум, занять чью-то позицию, заручиться поддержкой врагов владельца башни, интриговать аки начитавшийся Макиавелли мамкин политик, но, право слово, проще уже попробовать найти дикий источник, уничтожить или подчинить его хранителей, а после построить там новый город своими силами.       Последней, шестой по счету, рубрикой этого аттракциона неслыханной щедрости стал «Талантливый Старший Шаман», какой воплощал собой самый, что на то ни есть, универсальный подход из возможных. Он повышал четыре случайных знания, давал еще два случайных малых знания, снижал требования характеристик для всех талантов на две-три характеристики, увеличивал общее сродство с высокими сферами и делал еще немалое количество таких вот мелких полезных вещей. Фактически, этот подкласс просто улучшал уже имеющееся, не неся четких перекосов в развитии, не требуя особых подходов или кардинальной смены тактики. Юноша был абсолютно уверен, что именно этот подкласс был бы предложен ему к выбору в абсолютно любой ситуации, какие бы таланты он себе не развивал.       Впрочем, этот выбор, какой Степан разглядывал через справку дольше любого другого, был отнюдь не настолько хорош, как могло показаться: он не давал кардинальных улучшений, все его бонусы оставалась не очень крупными, мелкими, полезными, но ограниченными. Если бы Степан ничего в своем развитии менять не пожелал, если бы он считал, что и так отлично себя развивает, то именно этот подкласс он бы и выбрал, вообще без раздумий. Увы, но сказать о себе подобное он не мог, не покривив при этом душой, но и просто отмести столь хороший, - без шуток хороший, - вариант в сторону тоже не имелось каких-то там объективных причин.       - Ладно, ладно, пойдем методом исключения, да? – Процедил мающийся муками выбора юноша, чувствуя себя осликом из притчи. – Будем выбирать не то, что хочется, а то, что точно не подойдет.       И первым таким вариантом, даже впереди Автобожественного направления, стал «Взывающий», просто по причине уж чрезмерной плотности контактов и обязательств, какие придется на себя вешать. Да, получить ряд полезных и нужных призывов – это отлично. Открыть себе путь к работе с высшими духами, оставаясь при этом всего лишь старшим шаманом? Да это вообще прекрасно! Получать аналоги меток сфер, только заточенные на конкретную свиту отдельного духа определенного типа и сферы? Тоже неплохо. Вот только за все это придется платить, отвечать даром, сутью и душой, а подобная ответственность не для Степана, он еще маленький, позовите взрослых. Нет, если убрать в сторону шутки, то подкласс весьма хорош, будь юноша именно местным шаманом, без системы и перспектив, то он вполне мог бы и задуматься, поискать себе сущность посветлее и не особо голодную до людской плоти. Но, имея все возможности самому достичь того уровня, когда и с высшими станешь говорить с позиции более-менее равной, глупо сходить с такого пути ради сиюминутной выгоды, особенно если вход ценой в копейку, а выход обойдется в полный чемодан зеленых бумажек.       Вторым отброшенным вариантом оказался, вот уж удивительно, «Камлатель Страстей», причем, по-хорошему, не из-за того, что это был выбор, какой порадует Ее Милфистость. Пусть он и улучшил свое о ней мнение, пусть она и спасла его если не жизнь, то свободу личности, но только именно этот вариант ему не подходил вообще. Слишком специфический подход к развитию, опирающийся на тех духов, каких сложно представить в бою или за иной полезной деятельностью. Да, эти духи помогут спрятаться и не найтись, но одними прятками жить не выйдет, да и моральный вопрос оставался вполне активным – чтобы серьезно и основательно прокачиваться в рамках подкласса, пришлось бы работать хоть сколь-либо по профилю, а этот профиль не по нраву Степану в той мере, что лучше вообще перейти в рукопашники и бить врагов сапогами по зубам.       В третью очередь, шаман отказался от «Мастера Тотемов», причем над этим вариантом юноша думал действительно долго, но, закончив размышления, перечеркнул вариант вообще без сомнений. Все это время он избегал тех типов воздействий и камланий, какие привяжут его к определенному месту, не видел причины изменить своим планам и сейчас. Оглянувшись вокруг и поняв, что рядом нет эльфийской королевы с большой грудью, какая вот такая вся прямо предложит ему кусок земли в эльфийских землях, доступ к сильному источнику, личную практику, протекцию и прочие «миска риса плюс кошка-жена», он горестно вздохнул такой несправедливости и вычеркнул вариант из списка интересных. На меньшее соглашаться, - и начинать привязку, - попросту глупо, а желаемого ему никто не даст, не надев на шею ошейник, даже если мягкий и с кучей стразиков.       После долгих размышлений и не без скрипа собственной жадности, Степан отказался от «Таланта», очень уж этот выбор был средним, ничего не дающим толком, кроме разового усиления несколькими случайными знаниями. Он может подобного сам достичь всего за несколько месяцев практики, а снижение требований к тому же духу с двадцати двух единиц на девятнадцать все равно смешны – ему и до девятнадцати еще качать и качать свою магическую мышцу. Если бы этот подкласс позволял выбрать один-два таланта, в каких требования снижались действительно значимо, он бы схватился за вариант всеми конечностями, но, если бы у бабушки был хер, то она бы оказалась замаскированным дедушкой или просто гендерно небинарной персоной.       Вот так и остался Степан с двумя вариантами, каждый из каких был для него вполне подходящим, но при этом довольно специфическим: «Заклинатель» и «Постигающий», хоть бери и разрывайся. Ну, или броском монетки решай, если есть что бросить. Юноша успел еще раз приготовить ужин, мимоходом отклонить мелкое задание от Автобогини, собрать растущие вокруг источника травы, помедитировать на оный источник, обновить парочку контрактов, заключить еще парочку, призвать слишком наглого духа, какой попробовал отгрызть Степану кусок лица и ауры, развоплотить того духа ударом защитного контура и стаей предварительно призванных защитников... много чего успел, короче. Решение не принималось, но злая и бессердечная логика пришла на помощь и тут.       Ведовское направление всем было хорошо, даже неплохо уже прокачалось, но все равно требовало привязки к пространству и некоторых проблем с маскировкой. Все это можно было вполне успешно преодолеть, это факт, но при этом у второго из оставшихся подклассов особых проблем вообще не имелось. Опять же, пусть он невольно забил на духовные путешествия, но только на время путешествия обычного, а вот когда он вновь осядет на месте, так сразу и начнет возобновлять эту практику, весьма для шамана полезную и едва ли не ключевую. На этом решение было принято, Степан еще немного подремал, помедитировал, перекусил и морально подготовился, а потом вжал соответствующий образ, принимая его – весь и до конца. Поскольку он был готов и собран, процесс принятия и попадания под такую привычную волну информационного вала прошло заметно проще, спокойнее.       Первой повысилась корневая для подкласса «развитая практика духовного оперирования», достигнув продвинутого развития, открывая ранее либо неведомые, либо недоступные грани. Работа с собственным духом на том уровне, когда создаешь уже не клешни и щупальца, но едва ли не паутину из тончайших нитей, методики перехода из формы к форме, противодействия ударам именно по духовной основе. Он теперь мог буквально сбрасывать куски своего духовного тела подобно тому, как ящерица хвост сбрасывает, для того, чтобы обмануть даже крайне серьезные чары, наводящиеся по слепку духовных тел. Причем теперь он вполне способен оперативно и без последствий залечить полученное повреждение, не получив при этом серьезных травм, надолго выбивающих из колеи. Увеличилось количество доступных рабочих конечностей, появилась возможность спокойно и уверенно поддерживать несколько дополнительных клешне-щупалец не теряя концентрации.       Синергия с «методами духовного странствия» значительно облегчила процесс выхода из тела и обратного в то тело влезания, намного легче станет даваться его любимый трюк с частичным выходом из мясной оболочки и перехватом контроля над ней. Стало проще напрямую манипулировать духовным телом, придавать ему произвольную форму, просто выпускать его поверх тела обычного своеобразным панцирем – не защитным, нет, но помогающим повысить чувствительность, уловить проклятие на местности или вещи, подчинить магический источник или углубить свой над ним контроль. Еще легче будет использовать свой дух в бою, в первую очередь, конечно, против иных духовных сущностей, но и против материального противника тоже – в сражении с вампирами он не рискнул выпускать клешни, милашка-лоли его бы быстро дополнительных конечностей лишила. Теперь, теперь он мог бы рассчитывать на то, чтобы нанести пару ударов-тычков из-под защиты преддверия, не дав себя покалечить в тот же миг.       Связка с боевыми ухватками раскрывала значительное число методов использования знания в прямом конфликте, поскольку многие противники, даже довольно опытные, не станут ждать от, казалось бы, обычного камлателя духовной трансформации, какая граничит с духовной же химеризацией, только при этом имеет естественную природу, не являясь следствием какого-то ритуала. Возросла чувствительность к духовным образам, позитивно сказываясь на диалоге, да и на камлании тоже, еще сильнее выросла дистанция контроля духов, как и степень перекачки сил на эту дистанцию – более гибкое и контролируемое духовное тело легче проводит силу и более стойко к проводящему резонансу. Тотемы легче поддаются управлению, не требуя такой концентрации, отчего активировать нужные образы-приказы теперь можно буквально коснувшись поверхности изделия духовной клешней или лапой. Работа с территориями также облегчится, раскроются новые грани работы с духом собственным, воздействия им на отражение сфер в том или ином порядке.       Привороты и суггестия, ясное дело, не остались без внимания, окончательно выводя шамана на тот уровень, когда он сможет промывать мозги на уровне сильного и опытного адепта менталистики или приворотной магии даже вовсе не используя призываемых духов, только собственные силы. Банально повторяя за собственными духами, вплоть до духов сильных, он мог переписать мозги практически любым способом, причем к каждому результату смог бы прийти несколькими отдельными путями. В качестве бонуса ему куда легче будут даваться допросы и дознание, считка лжи в прямом эфире, а также создание из подвернувшихся бедолаг агентов-одноразок. Маскировка собственной ауры и тонких тел, как и степень контроля плащаницы тоже возросла, позволяя весьма вольно с подарочным свойством обращаться – теперь он мог повторить с плащаницей несколько тех трюков, какие раньше был способен применить лишь вне пределов тела. Вне этих пределов, соответственно, он мог еще больше, но это уже стоит проверить более плотно и чуть попозже, как сможет из плена плоти выйти подышать свежими эфирными потоками.       Легче станет вырывать контракты из себя самого или кого-то еще, раскроются многие способы обходить или обманывать клятвы, за знание каких убить готовы будут, но толку с того убийства станет немного – весь секрет именно в гибкости духовных тел, какая позволяет буквально вытечь из клетки навязанных условий, не оставив на ней ни клочка ауры. Ну, фигурально выражаясь, да и способы закрепления клятвы бывают разные, не против всех такая методика поможет, зато против них сработает возможность ускоренного восстановления после повреждений духовного тела. Иные контракты можно будет вовсе обмануть так, чтобы они все еще считались не нарушенными при сканировании, хотя, стоит признать, что по-настоящему серьезные заготовки так не перехитрить, как не обмануть и нормальное сканирование. Иное дело беглая проверка, а ведь порою хватит и пары минут чужой расслабленности.       Следующее знание повысилось почти сразу, Степану не потребовалось даже нескольких минут отдыха – хорошая подготовка, медитация, пара мягких общеукрепляющих зелий от системного магазина и подключение к источнику позволяли ему оставаться все еще свеженьким. Случайное знание в рамках специализации класса, улучшенное сразу до продвинутой базы манило юношу, и манило сильно – все же оперирование, основной подклассовый талант, было отнюдь не рядовым, элитным в мере большей, чем те же привороты, даже чем удаленный контроль.       Получено: «базовые методы контролируемого духовного подселения»; «продвинутые базовые методы контролируемого духовного подселения».       Обретенные таланты добавлены к общему статусу Игрока.       До этого он никогда особо сильно на подселение не налегал, хотя и постоянно пользовался им в тех или иных моментах, усиливая себя, ускоряясь при нужде, избавляясь от усталости и даже в бою себе помогая. Но, видимо, для полного понимания и обретения этого знания, заниматься такими тренировками нужно было куда регулярнее и активнее. Ну, или всерьез положиться на подселение в смертельно опасном бою, в каком можно и умереть, если облажаешься. Ни того, ни другого Степан не сделал, но в его оправдание можно напомнить, что в местных сутках хоть и немного больше двадцати четырех часов, но не настолько, чтобы удавалось отыскать время и резервы вообще на все типы тренировок. Резервы моральные, физические и магические – подселение жрет запас истока не так уж сильно, особенно на начальных и не слишком активных фазах, но при активном использовании способностей, даруемых подселенным духом, уставать и плавиться мозгами начинаешь даже раньше, чем резерв дно показывает.       Вот с новым знанием этой проблемы можно будет избежать, как и множества других – корнем, основой знания как раз и была возможность нормально использовать подселение в предельно активной фазе, выходить на форсаж, пользуясь даруемыми духом способностями, но при этом не терять контроль ни на над собой, ни над потоками энергий внутри тонких тел, ни над духом, какой может даже не бунтовать, но просто действовать в меру своего разумения. Одного этого хватило бы на то, чтобы потратить на это знание те два очка талантов, если бы оно было доступно в списке свободного выбора. Одно только это знание выводило способности Степана к сражению на средне-близкой дистанции на совершенно новый рубеж. Сойтись накоротке с готической кровососущей лолькой или ее любовником-родителем он бы все еще не рискнул, нет, он ведь не дебил. Но, если бы это схождение все-таки случилось, у него были бы шансы пусть не на победу, то на то, чтобы продержаться некоторое время, удивить противника самим фактом возможности держать темп на их уровне, а после разорвать дистанцию и снова скрыться за щитами. Впрочем, это при условии наличия соответствующего подселенного духа и времени на то, чтобы его призвать, вселить, адаптировать и разогнать связь-синхронизацию.       Дальше шли синергии и были они не менее прекрасны, чем основа навыка, заставляя пускать слюни и при этом истово жалеть о том, что он не может позволить себе остаться возле этого источника на месяц-другой, чтобы нормально поэкспериментировать. В первую очередь, теперь он вполне мог сочетать подселение духа в тело и духовную трансформу, все эти щупальца и клешни, буквально связывая подселенного духа с собой и давая ему использовать оную трансформу должным образом. Создать собственные духовные лапы, крылья, хвосты и прочие клыкастые челюсти? Да без проблем! Покрыть все тело слоем духовной брони, словно бы проявив вокруг тела обычного еще одно тело, только уже духовное? Еще как можно, причем у этого доспеха-защиты коэффициент сопротивления будет отнюдь не в единичку, как у Степана, а побольше, ровно как у подселенного духа! Да еще и успешно закрепившегося в теле и потому почти что иммунного к изгоняющим практикам, кроме как совсем уж специфических и заточенных конкретно против такого трюка или просто очень сильных, на уровне не ниже магистра, но лучше еще выше.       Боевые ухватки, как и практика камлания с боевым уклоном вдруг стали значительно богаче в плане применения подселения: там, где раньше это было ситуационное умение, какое куда грамотнее было применить либо очень заранее, либо вовсе на каком-то бедолаге, через его куклу, то теперь... скажем так, теперь есть смысл подселять в себя что-то сильное и опасное, но тщательно контролируемое, даже в бою против равного по силам и знаниям противника. Агентурные навыки прибавили не столько всяких хитростей и подстав, хотя и не без них, сколько умения скрывать факт подселения в себя от сканирования или внимательного взгляда. И да, плащаница тут совсем не панацея – даже если аура и в полном порядке, то трудно будет пропустить тот факт, что температура тела обычного прохожего перевалила за полсотни градусов, ногти заострились, зрачки глаз стали вертикальным, а волосы задувает на несуществующем ветру. Вот такие вещи, как заметные, так и не очень, наметанный взгляд мог и обязан был отметить, тогда как Степан обязан был бы эти самые мелочи скрывать или маскировать.       Исцеление самого себя подселяемыми духами, снятие проклятий теми же средствами, создание внутри себя стража-наблюдателя за состоянием разума, - вот тут Степан, вспомнив недавний позор пошлый, тут же сделал стойку, - какой сможет реагировать на угрозу мозгам или слишком нехарактерно меняющееся мышление. Ну, если он будет призван и подселен в момент той угрозы, потому что постоянно в таком контакте ходить просто не выйдет, устанет и аура, и тонкое тело, и сама духовная сущность. Множество способов обеспечить себе переход через мир духов, когда подселенная хтонь утащит тело вслед за собой и потом заботливо вытащит это тело обратно. Методы подселения союзной сущности не в физическое тело, а в духовное, ради охраны во время внетелесного путешествия. Этакие телохранители, вроде его медуз, только теперь они будут постоянно с призвавшим их, буквально внутри его, перехватывая контроль в случае необходимости.       А еще можно подселить духа в собственное тело, оставленное и сброшенное, но, разумеется на очень жестком контракте и под плотным контролем. Залезает вдруг какой-то убийца хитрожопый, какой прирезать глотку шаману хочет, пока тот в мире духов витает, а тело вдруг как откроет глаза свои ясные, - почему-то в этот миг Степану представился крестообразный зрачок, отчего по спине пробежали мурашки, хотя он и сам не понял, откуда взялся этот образ и что он значит, - да и оторвет наглому ассасину ноги по самую шею. Подход на деле весьма рискованный, дух может попробовать обмануть, наплевав на контракт и возможные кары: очень уж соблазнительный это куш – тело старшего шамана, какое можно попробовать сделать своим. А может и не обмануть, но просто сглупить, неправильным движением причинить вред костям и потрохам, неправильным колдовством повредить аурные узлы, но для этого нужно просто подбирать правильного духа, опытного и умеющего в телах шаманов ходить и даже кастовать свои духовные трюки.       Методы суггестии и приворота, как ни странно, тоже могут применяться таким образом, но тогда внутрь себя Степану придется впускать именно что специалистов по работе с чужими мозгами и чувствами. Очень забавно на самом деле, только осторожность при таком подходе обязательна даже в большей мере, чем при вселении простой боевой сущности. Все же тот, кто сможет, сидя в твоем теле, промыть мозги какой-то красавице на тему пользы сексуального рабства в подчинении одного попаданца, вполне может попробовать и попаданца убедить в пользе самопожертвования всего себя во власть такого полезного духа. Это, как говорится, две стороны одной монеты и потому, если уж Степану доведется заниматься чем-то похожим, то он предпочтет воспользоваться классическими призывами или своими собственными силами через духовное оперирование.       Усвоение всех мельчайших трюков и деталей заняло не так уж мало времени, но землянин за его ходом практически не следил, лишь постоянно проверял, чтобы тело не затекало и не страдало от обезвоживания. Пропотевшая одежда не могла смениться на свежую по вполне понятным причинам, зато помогала очистка силами призванных духов, - правда, приходилось еще и за ними следить, чтобы вошедшие в контакт с его потом и грязью духи самостоятельно перерождались-уничтожались, потакая его паранойе, - а также постоянно действующий «кондиционер», тихонечко поддающий холодку в те моменты, когда шамана кидало в жар. Впрочем, закончилось и это, оставляя последнее из знаний, какое должно было прийти ему за классовую специализацию, причем это знание было вовсе малым.       Получено: «изгнание из яви».       Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока.       Снова весьма специфическая атака, только теперь на основе уже шаманского подхода, пусть и без прямого призыва сильных духов, причем опять атака из тех, какие нужны для сражения с единичным и опасным противником, а не толпой слабосилков. Как и в прошлый раз, Степан совсем не против подобного расклада, ведь слабосилков у него и так есть чем убить. Впрочем, как и в прошлый раз, он бы предпочел еще один щит, а не очередной меч, но здесь не стоит смотреть в зубы даренному верблюду. Само малое знание было послабее запирания путей, здесь не поспоришь, зато кушало заметно меньшую долю резерва, а еще играло на тех принципах, какие делали этот трюк очень полезным против тех, на кого не подействует запирание. Того же главного вампира вполне могло пронять, удивить до полной потери статуса нежити и перехода в обычные трупы.       Несмотря на название – это был не экзорцизм против всякой дряни духовного типа, чтобы отправить ее домой. Подобные вещи Степан и без малого знания проводил, нет, изгонялись из мира материального в мир духовный не духи, которые были коренными обитателями оных высоких сфер, а как раз наоборот. В том смысле, что материальный противник, или же просто нечто чуждое миру духов, вроде демона или призрачной нежити, какая даже не начала переход в духа из сферы смерти, пинком выпинывались в тот самый духовный мир. Будучи к этому неготовыми и не умея, подобно шаману, в таких условиях ориентироваться. Конечно, даже классический маг, провались он в духовный мир каким-то образом, инстинктивно сможет, используя собственную ауру и дар, начать давить на реальность со стороны изнанки, рефлекторно же выталкивая себя обратно. И это не считая вполне рабочих методик, каким можно профессионально обучаться и отрабатывать на тренировках, отчего они в разы и на порядки превосходят инстинктивное барахтанье. Но это если таким попыткам не помешать, ломая их, обрывая на корню и не давая даже начать противодействие.       Трюк брал свое начало в подселении духа, сочетался с духовным оперированием и теми разделами духовного диалога, какие отвечали за подчинение и слом воли призванной сущности. Шаман сливался с малым духом, причем не любым, там желательно выбрать особые аспекты и сферу, связанную с путями, пространством и направлением, сливал его и свое духовные тела, буквально вскрывая бедную сущность (так что выбирать лучше ту, какая первая нападет), препарируя ее, удаляя все лишнее и заполняя оставшееся собственным духовным оттиском. А потом, этот дух, ставший смесью пиявки и рыболовного крючка, отправляется обратно в мир сфер, прямо во время боя подплывая к противнику, так сказать, снизу. За счет сродства и оставшихся в теле сущности оттисков, вполне можно через эту тварь камлать так, словно она часть твоего духовного тела. Например, создав пробой защиты противника, чтобы буквально вывернуться наизнанку, проваливаясь в этот пробой, под щиты врага.       А потом, за счет все той же связи и контроля, этот рыболовный крючок, разделившийся и размножившийся на десятки и сотни рыболовных крючков, вцепляется в тело, материю, ауру, в саму суть ткани реальности вокруг врага, начиная выталкивать его из яви вместе с собой. Если все провести верно, то можно быстро и решительно отправить оппонента познавать глубины сфер на собственном опыте, причем крючок-изгнание еще и в роли метки-приманки выступает, созывая всякую хтонь на бесплатный ужин. Помешать этому трюку можно, можно и выбраться самому, даже из сравнительно глубоких слоев иных сфер, особенно если успеть сжечь приманку до того, как она созовет желающих покушать – только сил на это затратить нужно будет много, а ослабленного врага, особенно если вывалится где-то рядом с местом дуэли, и добить не трудно. Вещь на деле полезная в первую очередь тогда, когда враг к ней не готов, либо не против классических магов или ведьм, а против опасной и неразумной херни, вроде того чудища, какое Степан едва не встретил в своем пути по лесам (хотя, как раз оно могло и выбраться обратно и само по себе). А еще нужно помнить, что такой крючок будет все-таки некой частью тебя, а значит по нему можно не только перекачивать силу для нанесения удара и создания пробоя в защите противника. Противник тоже может попытаться ударить по этой связи, особенно если понимает в малефике, так что нужно не зевать и не забывать делать одноразовые оттиски достаточно обезличенными. Да и пару обманок-уловителей для вражеских проклятий стоит держать наготове, мало ли.       Прием ситуативный, если речь идет о магической дуэли с равным противником, требующий внимательности, осторожности и расчета, но очень хорошая заготовка против големов, чудовищ, всяческой габаритной нежити, вроде громадных трупомонстров. Свое применение у знания найдется, а даже если и нет, то лучше при себе такой аргумент иметь, чем не иметь. А то решишь опять сходить за хлебушком, а там, в хлебной лавке, вместо продавщицы сидит древняя похотливая демоница с тысячами лет опыта и знатным таким желанием схватить одного шамана за яйца и не отпускать. Степану было бы смешно, если бы не совсем недавняя ситуация, в ходе какой он и получил свои двадцать четвертый и двадцать пятый уровни – тоже ведь просто зашел в обычную с виду деревеньку со смешным названием. Вот уж что-что, а против кого применять сложные и хитрые дуэльные трюки у Степана всегда будет, как бы он ни старался этого избежать. Он же в глубине души совсем неконфликтный, просто остальных его миролюбивость мало волнует, в отличие от его материальных ценностей или даже просто жизни с кровью.       Прежде чем позволять системе модифицировать одно из своих козырных свойств, Степан немного поигрался с новым приобретением. Вместо специализированных духов с максимально подходящими аспектами он использовал первую попавшуюся вредительскую мелочь, просто чтобы принцип понять, а прочь из яви изгонял не враждебных магов под монолитной защитой, а камни, куски дров и попытавшуюся сесть ему на взопревший лоб мерзкую кровососущую муху. Что-то похожее он делал сам, отправляя материальные подношения напрямик в мир духов, но там это было плавное и осторожное воздействие с целью заключить контракт, тогда как с изгнанием работал принцип рогатки – зацепил, активировал, вложил резерв и задумчиво смотришь на быстро пропадающие следы микроразреза в ткани реальности. В этом самом микроразрезе и пропали цели атаки, включая так и не успевшую попить его кровушки муху, да упокоят сферы ошметки ее сущности, какую гарантированно сожрут обитатели глубокого, - на уровне того места, откуда юноша когда-то едва сумел убежать, - слоя духовного мира.       Получено: «глубокая трансформация духовного тела».       Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока.       Модификация давно знакомого и привычного свойства, элитного и сверхполезного, полученного еще на десятом уровне, проходила куда дольше, погрузив Степана в полудрему, из какой лишь изредка пробуждаешься, чтобы снова погрузиться туда же вновь. Чем-то было похоже на момент обретения изначального свойства, словно тебя накачивает водой, как половую тряпку или губку для мытья посуды, а когда предел накачки достигнут, вода, впитанная аурой и духом, начинает разделяться на тонкие нити и вплетаться в суть реципиента. Только сейчас Степан ощущал одновременно и старые нити, какие снова зашевелились, и новые, целую плеяду их, дополняющие предыдущие, укрепляющие их и снова, заново, опять меняя его духовное тело. Отключился он примерно под самый конец, когда чувства пошли на спад, а проснувшись еще несколько часов просто лежал и смотрел на снова заходящее солнце.       Дальнейшие эксперименты показали, что его способности к контролю духовного тела выросли еще сильнее, возросло количество доступных щупалец и степень наполнения их силой. Теперь он мог на полном серьезе превратить себя в духовный аналог осьминога, а то и кальмара-гиганта, управляя десятком щупалец или иных конечностей одновременно. Еще сильнее вырос потенциал симбиоза духовного тела собственного и подселенного внутрь духа, еще меньше на это нужно будет тратить концентрации. Когда-то, когда он только выбирал себе элитное свойство за десятый уровень, возможность подселить в себя боевого духа и сражаться подобным образом казалась ему настоящим козырем, средством победы в опасном бою. Потом, с развитием самого себя, он все реже склонялся к такой мысли – гибкость тонких тел и возможность формировать их должным образом позволяли куда лучше камлать и договариваться с духами, а слаженная свита под прямым контролем куда полезнее одного-единственного шамана в союзном подселении.       Теперь, когда пропала проблема концентрации, он может опять рассчитывать на подселение, как на основной аргумент в бою, при этом не теряя возможности и дальше управлять свитой. Хуже, чем в обычной ситуации, чем сильнее подселенный дух, тем хуже, но все равно с достаточной долей эффективности. В крайнем случае, всегда можно призвать могучую команду боевых духов и сказать им самим разбираться, а после принять подселение и начать бить морды. В сочетании с множественностью, эта тактика находила свое логическое завершение, добивалась оптимума, одинаково эффективного в обороне, в атаке или в обычном камлании. Оставалось только отыскать достаточно сильные, куда сильнее нынешней подборки, сущности, какие именно на подселении и специализируются, возможно даже заключив с ними абсолютный контракт того уровня, какой отобразится в системе.       Еще одной немаловажной деталью оказалось то, что его духовное тело выросло, стало объемнее и мощнее – вышедший из тела ради эксперимента юноша вполне мог поддерживать старые масштабы, но, стоило только пожелать, и его раздуло, словно он вдруг стал двух с половиной метров роста амбалом, причем масштаб увеличился и у тройки дополнительных рук, а также у боевой клешни и щитоподобного крыла. Впрочем, пожелав ужаться в тех самых масштабах, - насколько для мира сфер вообще определимо понятие масштаба, - он смог стать маленьким, как десятилетний мальчишка, а после и вовсе придал себе форму рыбоподобного гоблина. Некоторое время поэкспериментировав с пределами гибкости новой модификации, Степан героическим усилием железной воли приказал себе стать серьезнее и продолжил нормальный анализ новых возможностей. Какие-то аспекты духа усилились заметно, какие-то едва-едва, какие-то остались неизменными, но в целом рывок вышел довольно ощутимый – работать с камланиями точно станет легче, не говоря уж о внетелесных воздействиях. Он и раньше уже планировал призыв старших духов, но теперь, с новыми переменами, этот вопрос уже можно считать решенным, не хватало только нового места под камлательную основу, можно даже не поляну, а что-то иное, он, Степан, не оскорбится.       Следующие пару дней юноша провел в лишь немногим менее расслабленном состоянии, чем перед принятием подкласса: он отдыхал, жарил какую-то птичку, похожую на куропатку, посыпая ее немалым количеством закупленных через магазин специй, отыскал несколько вполне ценных кореньев, один из которых был даже условно съедобным, если правильно вывести из него яд. Методичные и неспешные проверки новых способностей проходили с этакой осторожной и внимательной ленцой, когда делать что-то откровенно влом, но осторожность от этого не теряется. Постепенно рабочий ритм снова захватывал, самому себе поставленные задачки требовали все большего внимания и вложения сил, а период отдыха и лени оказался окончательно позабыт.       Мимоходом выполненное мелкое задание даже не отложилось в памяти, зато запомнилось еще одно, уже небольшое, требующее тщательно окультурить и обезопасить захваченный микро-исток. Задачка не то чтобы сложная, но из тех, про какие сложно понять – где граница того, что можно считать тщательной работой. Исток, конечно, ничем не выдающийся, буквально из тех, какие никто и не подчиняет, настолько они мелкие. Будь задача малой, он бы и утруждать себя не стал, но это было небольшое квестовое задание, причем со вполне серьезной наградой в виде случайного малого жетона, - не Автобожественного, - и незначительного количества опыта, а также системного обещания перевести исток в разряд более сильных. Не прямо очень сильных, но где-то на уровень половины того самого холма-капища, где он выполнял задание рангом повыше.       Степан согласился из-за жетона, очень уж хотелось ему получить что-то наподобие обновления призывов, но и поглядеть на процесс того, как система станет сама разжигать источник он тоже не отказался бы. Размышления о том, как вкладывать три свободных очка талантов, были им временно позабыты, когда шаман со всем энтузиазмом взялся за дело. Задача, он в этом не ошибся, была не сложной, но очень уж вариативной в исполнении – он сходу, даже без раздумий, придумал около дюжины вариантов того, как эту задачу выполнить, оставаясь в рамках того, что советовала ему справка и ее образы. Если бы задумался хоть немного, придумал бы раз так в пять больше – способов работать с источниками на деле очень много, особенно со столь слабыми. Другое дело, что среди этих вариантов отнюдь не все подходили для чего-то сложного и продвинутого, но это уже частности.       Первым делом Степан занялся договором с духом, застывшим между малым и очень слабеньким сильным, этот природник с аспектами потока и трав, был существом достаточно умным, по меркам духов, а еще очень даже правильно понимающим степень разницы между собой и пришедшим в гости шаманом. Возмущаться сущность бы и так не стала, но шаман все равно обменялся с духом сериями образов, заручаясь его максимальной поддержкой и энтузиазмом – все же хранитель этого самого источника, почему бы его не сделать еще одним слоем обороны и защиты. Достигнув консенсуса и заключив жесткий и максимально выгодный шаману контракт, - а что он, дурак что ли, забесплатно левому духу помогать? - преисполнившийся энтузиазма Степан начал работу.       Камни он искал сам, посылая соответствующих духов, какие ему эти камни доставляли буквально под ноги, протаскивая булыжники через мир духов. Вот эти булыжники он и начинал обрабатывать, окуривая благовониями и покрывая рисунками, причем рисовал он особой кисточкой и не менее особой краской – первую он еще в Лядях приобрел через магазин, а вторую приготовил уже сейчас, закупив составные реагенты через систему. Самому забодяжить смесь из уже готовых частей было заметно дешевле, да еще и опыта приносило больше. Оставшаяся на камнях алая краска была еще той хренью, после какой послужившую ему верой и правдой простенькую кисть пришлось выкидывать: алые, аж светящиеся в темноте, знаки, оставляемые кистью, проели полсантиметра камня, словно не кисточкой по нему провели, а раскаленным шилом по воску.       Каждый из булыжников, каких было ровно двадцать девять, чистых и омытых свежей водой, стал основой для довольно примитивного тотема. Юноша даже не скрывал от себя того факта, что вдохновился работой неизвестных ведьм, какую видел на том злополучном капище, правда, изрядно дополнив оную работу и переделав метод под себя, изменив его почти до неузнаваемости. Сложенные кругом булыжники резко погрузились в землю ровно до половины, а после начали стремительно покрываться мхами, а также лозами весьма необычного плюща. Семена последнего, магически активного и вполне способного стать основой для защитного оберега на друидической основе, он не закупил, а прорастил из собственных запасов – это был дар за одно из закрытых малых заданий.       В центре отмеченного круга, прямо посреди поляны, появился еще один булыжник, в этот раз уже полноценный валун, но тоже не закупленный у системы. Этот самый валун, валявшийся много-много лет на вершине холма в нескольких часах пути от поляны с истоком, год за годом впитывал в себя дневной свет, шелест листьев и стук дождевых капель. Отличная заготовка под слабенький алтарь, но прежде чем его тем алтарем делать, Степану нужно было каменюку модифицировать. Верх валуна, примерно полутора метров в диаметре, имеющего отдаленно сфероидный внешний вид, он буквально срезает, оставляя там выемку, в какой будет набираться дождевая вода, пропитываясь светлой и природной силой. Дальше он снова берется за смешанное из закупленных реагентов месиво, этакую зеленоватую жижу с серым отливом, макает в эту жижу качественную стальную спицу-иголку, - между прочим, это было вполне себе оружие, даже немного зачарованное, - а потом начинает кончиком иголки чертить на внутренней стороне выемки очередную порцию знаков.       К тому моменту, когда он закончил, уже от третьей иголки оставалось чуть больше половины, но и на камне знаки буквально выжигались, тут же прорастая мхами прямо в тех выемках, какие оставались на месте рисунков. Уничтожив остатки дряни, грозящей проесть дыру в укрепленном парочкой духов сосуде, а также чуть подышав нормальным воздухом, - а не фильтрованным, избавленным от вредоносных испарений кислотной дряни, - Степан принялся за вторую фазу его задумки. То ли недо-тотемы, то ли перекачанные дома духов из кольца булыжников, как и сам центральный алтарь-валун начинялись нужными структурирующими воздействиями, превращающими их в будущую линию обороны. Причем такую, какую смогут использовать подселенные в это место духи-стражи, собранные под командованием нынешнего хранителя, использовать сами, без помощи и указки шамана.       Призыв этих стражей и их расселение, создание этакой сети контроля и основы для сегментного защитного поля, стало третьим этапом выполнения задания. Всего он призывал около полутора десятков малых духов с нужными специализациями стражей, еще пяток малых, занятых очищением и постоянной стабилизацией источника, а также духа вполне сильного, какой должен был спать одновременно в каждом из булыжников формируемого кольца, подпитываясь от истока и пробуждаясь только для сражения в случае с особо агрессивным и опасным врагом. Такое количество для маленького источника было откровенно избыточным, даже если учитывать подпитку от структуры камней-тотемов, но Степан рассчитывал на последующее усиление источника, по факту выполнения задания. Тогда духам станет хватать на существование и активную работу над улучшением собственного жилища, а также на выдачу сусальных зарядов каждому, кто покусится на их кормушку.       Завершила это дело еще более жесткая сделка с духом-хранителем, а после одарение оного духа системными характеристиками, чтобы соответствовал силой своему званию, иначе его не станут слушать если не рядовые защитники, то сидящий в камнях специалист по защитным полям и оберегам. Усилило цель вполне нормально, не на все двенадцать единиц, но не меньше восьми-девяти, да еще и немалая доля этих дарственных характеристик ушла в мощь истока, или тот стат, какой у духов за объем резерва отвечает. С подобным усилением сущность сможет куда больше, а еще она уже сейчас имеет полное право считать себя не малым, а сильным духом – тоже немаловажно, это ведь вопрос иерархии и командования. Вслед за усилением и проверкой работы тотемов, Степан принялся подкручивать слабые места в рамках выдачи команд и алгоритмов действий – последнее, что ему было нужно, так это чтобы призванные им сущности начали убивать случайных прохожих.       Нет уж, эти духи будут спокойно охранять сие место, максимум отгоняя слишком наглых, даже более того: дух вполне может, имеет право, а Степан и не запрещает, получать какие-то подношения от тех, кто захотел бы здесь помедитировать. Сам Степан сюда возвращаться не собирался, вот и создавал этакий аналог общественного фонтанчика для питья, мало ли кто решит воспользоваться? Впрочем, специально для всяких гоблинов и прочей кровожадной дряни, какая попробует либо залить здесь все кровью от жертвоприношений, либо перехватить контроль над истоком, он парочку сюрпризов оставил. В основном на совести спящего в камнях сильного духа-обережника со сферами земли и света, с аспектами черты, запрета и крови. Случись какому-то индивиду посчитать себя самым умным, но при этом не оказаться достаточно умным, чтобы увидеть ловушку, то его ждет незабываемый сюрприз.       Последним этапом стало заметание следов и разрыв связей – землянин осознанно оборвал свою власть над этим местом, стер контрактные образы, вынудил духов «забыть» о том, кто их призвал. Вместо этого он еще сильнее впаял их в структуру алтаря-валуна и в звучание источника, препятствуя изгнаниям, подчиняющим камланиям, всяким духовным одурманиваниям и попыткам усыпить духов стражей хоть бы и правильно подобранным подношением. Ему ведь не нужно, чтобы кто-то когда-то связал сей источник с его личностью, неважно подставной или настоящей. Особого вреда от того, что кто-то узнает его камлательный почерк, юноша не видел, но привычка, пусть и чужая, подаренная агентурными навыками, требовала, при возможности, все следы затирать под ноль, если это вообще возможно. А если невозможно, то хотя бы очень-очень постараться.       На этом он утер лоб, выдохнул и признал, перед самим собой в первую очередь, что он этот квест выполнил и, вот же чудо! - система с ним согласилась. Немного опыта, повышение родства со сферами, улучшение взаимодействия с источниками магии, а также один-единственный трехразовый жетон: «малая починка артефакта», который делал именно то, что указано в образе-названии. Полное восстановление любых повреждений и восполнение невосполнимых запасов прочности для любого типа магических предметов, будь то стандартные посохи и жезлы, не менее стандартные амулеты со щитами и оберегами, или вовсе какая-то экзотика по типу алтарей и дальнозрящих зеркал. Увы, но, поскольку жетон был «малым», то найти какую-то раздолбанную реликвию тысячелетней давности и восстановить ее из пепла и щепок не выйдет: срок отката составляет ровно три месяца, а сам артефакт вернется к своему состоянию именно за три месяца до активации. Если на тот момент артефакт уже был разбит, разряжен, разлажен и не работающий, то ничего для пользователя жетона не поменяется.       Изучение жетона едва не заставило Степана упустить момент, когда источник словно бы мигнул, замерцал и загорелся с новой силой, раза так в четыре-пять превосходя прошлый уровень мощи. Если бы шаман не создавал свое творение с изначальной заточкой под скорое усиление истока, то все его приготовления прямо так бы и смыло усилившимся энергопотоком. И снова Степан нихера не понял, не подавая при этом виду: никакого изменения в структуре духовных жил, ни малейшего следа сдвига эфирных течений, просто в один миг реальность сменила свое состояние, сделав жалкий и мелкий источник уже не таким уж и жалким, совсем не мелким. Какой-то свежедипломированный адепт был бы неистово счастлив, если бы его дом был построен на таком вот источнике, особенно если весь поток сил станет уходить к нему одному, а не распределяться между жителями дома, а то и трети квартала.       - Какой я молодец. – Заключил он с довольным видом, позволяя себе скупую похвалу в собственный адрес, а то так ведь никто не похвалит, если сам себя нахваливать не станешь. – Взял бы с полки пирожок, так нет ведь ни пирожка, ни полки. Сплошное надувательство.       Пожав плечами, он подхватил свои пожитки, закончил зачистку своих следов пребывания, размягчил землю, чтобы она проглотила следы его костра и спального места, а после пошел вперед – духи уже разведали путь и встречать новую ночь он намеревался на том самом холмике, откуда до этого украл валун. Он бы и на поляне остался, тем более, что там теперь был весьма привольный источник магии, но... недоуменно почесавшему собственный затылок Степану было немного стыдно это признавать, но он, мягко говоря, опять перестарался. В своем намерении максимально качественно зачистить это место от своего присутствия, он не просто преуспел – он справился на сто сорок восемь процентов из ста. Духи его теперь просто не узнавали и не признавали, ненавязчиво следя за гостем и пребывали в полной готовности защищать свой дом силой. Умилившемуся такой боевитости шаману было жалко рушить почти неделю собственных трудов, вот он и не стал оставаться рядом с местом выполнения задания.       Хотя чувствовал себя, конечно же, тем еще идиотом.

***

      Вторую свою лежку, тоже должным образом защищенную и укрепленную, - он даже выемку после изъятия валуна укрепил и превратил в небольшую ванночку с подогревом для отпаривания уставших ног, - он покинул еще через полторы недели, тоже немало усилий потратив на зачистку следов. В этот раз серьезных заданий с мощными наградами не попадалось, если приколов от Абсомилфной не считать, так что он всего себя целиком посвятил прокачке. Три очка талантов долго ждали своего часа и закономерно дождались. Вкладывал он их по очереди, с паузами, со взятием времени на отработку новых умений и усвоение материала, без спешки, марафонов и информационных лавин, от каких невольно захочешь полежать пластом несколько суток минимум.       Первые два очка ушли в духовное оперирование, доводя его до мастерского ранга, на данный момент максимального при его характеристиках, а также в недавно полученную практику подселений, выводя ее в развитые знания. Хотелось добить до продвинутого мастерства корневую для класса камлательную практику, да и ту же метку сфер можно было попытаться усилить в третий раз, там просто обязан был быть невероятно приятный результат. Но, раз уж начал вкладываться в собственный подкласс, то нужно же доводить дело до логического конца, не так ли? Он придержал все три очка именно ради возможности вложиться в какой-то из ранее недоступных навыков? Придержал, тут спорить глупо. Он получил возможность развивать ранее выведенную в кап духовную трансформу и духовное же оперирование? Получил, тут тоже без возражений. Развитие этих, если не элитных, то близких к таковым, талантов давало весьма значительный выхлоп, не меньший, чем от прокачки камлательной практики? Давало, вне всяких сомнений. Так чего ему еще надо, собаке?       Повышенные первыми «развитые методы контролируемого духовного подселения» воспринялись на удивление легко – не то сказался выбор подкласса и уже прошедшая модификация элитного свойства, не то само знание на этом ранге дополнило недостающее, а не давало новые векторы развития. Из наиболее важного можно учесть целую плеяду методов поддержки симбиоза с призванной сущностью во время активного камлания и работы с другими духами – именно то, чего шаману больше всего недоставало раньше, из-за чего он и не мог применять подселение в полную силу. Конечно, нужны будут тренировки, каждого из элитных подселяемых нужно будет долго осваивать, привыкать делить тело и дух с иной сущностью, но, при правильном исполнении, он сохранит не меньше трети резерва концентрации, при этом пребывая в тесной связке. Этого хватит если не на новые камлания и воззвания, то хотя бы на контроль и направление уже призванных духов. Особенно если их заранее призвать и дать им воплотиться, а уже потом направлять да подпитывать резервом при нужде.       Очень много вариантов синергии с парным призывом – в том смысле парным, что призывают одновременно и шаман, и подселенный в тело дух. Скажем, взываешь к светлому аспектнику сферы солнца и целительскими свойствами, а после вселяешь его в себя и начинаешь камлать духов поменьше. Вот эти малые, или даже примерно того же ранга духи, ощущая, как их зовет одновременно шаман и собрат, упрощают призыв свой едва ли не на порядок. На полпорядка, как минимум. И это все не считая снижения расценок и более гибких возможностей для торга – не до предела, ведь тот самый собрат не даст выкручивать родственным духам их ложноножки, но все же весьма заметно и с меньшей нервотрепкой. Впрочем, если привязать к себе контрактом и впустить внутрь тонких тел надежно скованного темного и злого духа, - что само по себе очень большой и не всегда нужный риск, - то он, наоборот, будет сам гнобить младших собратьев, буквально в стиле «работай и еще немножко поживешь, а не то сожру», получая маленький процент от выбитой скидки в свое распоряжение.       Степан и раньше владел схожими методами, когда призываешь одного духа посильнее и опираешься на него помощь в призывах дальнейших, - можно тех же шелкопрядов вспомнить, какими он очищал проклятое капище, - но результативность буквально умножается, если дух зовет не отдельно-вместе, но буквально изнутри шамана. Сила зова тогда множит друг друга, как луч света множится, застревая между зеркальных стен и отражаясь снова и снова. Это, пусть и не является боевым трюком, но пользы от такого применения станет едва ли не больше, чем от боевых проявлений классического подселения. Особенно если в сочетании с опорой на местность, с уже подготовленными рубежами обороны, с закрытыми и замкнутыми на себя массивами оберегов, а также с подпиткой от нескольких отдельных и дублирующих друг друга тотемов. Агентурные навыки также давали свой синергический результат, особенно в плане незаметного подселения духа не только в себя, но и, например, в какого-то невольного агента-камикадзе. Или в того, чью куклу удалось сделать и синхронизировать – та же Сильвия, ее тело, было способно выдержать даже иного старшего, из тех, кто именно на подселении и съел собаку, осла, слона, кашалота и сторожа библиотеки Пал Палыча.       Про боевые ухватки и говорить нечего – расширившийся пул призывов, включая тех самых специалистов в подселении, а также усложнившиеся тактические схемы, да при умножении на мастерство третьего ранга давали немного устрашающий результат. Степан все еще не позволял себе загордиться, - для этого хватало только вспомнить оставленную лолитой кровососущей смертельную рану, - но прекрасно отдавал себе отчет, что он уже стал страшным противником для почти кого угодно. Особенно если дать ему время на подготовку и сбор информации о противнике, если дать ему атаковать первым и на своем поле. Но и при внезапной схватке против готового к бою противника он уже был способен на многое, пусть и больше в теории – для практического применения нужно совершить очень много камланий, заключить новые контракты, усмирить их и, желательно, еще и отработать взаимодействие с ними.       «Мастерская практика духовного оперирования» опиралась на возросшую силу элитного свойства, позволяла правильно и максимально эффективно использовать ту самую трансформу, играть ею подобно еще одному инструменту. При правильном подходе он вполне мог боевого сильного духа растерзать самолично, как выйдя из тела, так и не покидая оного тела. Щупальца, что сменяются клинками, клешни, что покрываются шипами и крючьями, перетекание из одной формы в иную, все меньше похожую на гуманоидную. А еще умение сохранять мышление и разум нетронутыми даже при таком вот переходе – это же фактический аналог духовного оборотничества, буквально выход на отдельный подкласс. Ну да, собственно, если подумать, то «Познающий Дух» как раз является именно духовным оборотнем и специалистом по контролируемому разделению тела с кем-то еще. И да, если юноша задастся целью, то он вполне способен стать оборотнем вполне обычным, как навсегда, так и на время, вплоть до свободного жонглирования формами – месяц побыть волком, потом медведем, а потом и вовсе лосем, можно даже тем самым, из анекдота, вечно всех с добрым вечером поздравляющим.       Не совсем то, что делают перевертыши настоящие, но ничем не хуже и куда эффективнее при правильном подходе – уже сейчас он может воплотить себе звериный облик несколькими разными способами. Через подселение звериного духа в тело, причем можно как взять слабенькую сущность, питая трансформу собственными силами, так и могучего старшего, какой сам все на себя возьмет, но и потребует большего, а на мозги станет давить сильнее. Через тотем-якорь, связавшись с этим тотемом и, желательно, не отходя слишком далеко, зато куда надежнее и без ряда побочных эффектов, пусть и с риском разрыва связи при уничтожении тотема. Ну, или если эту связь отследят и заблокируют, а то и перекрутят, пустив по ней проклятие, ментальный контроль или приворот – если Степан, с его знаниями, так может, то и гипотетический противник тоже сумеет. Можно воспользоваться методом куклы, слепив себя-энвольт в нужной манере, а после заставив куклу стать звериной, изменившись вслед за ней – очень надежно, весьма дешево в использовании, если не считать затрат на создание куклы, но при этом долго готовить и еще кучу редких расходников потратишь. Да и попадание зверо-куклы в чужие ручки все так же неприятно и опасно, как и с куклами обычными.       В приступе азарта Степан пробовал как принимать особенно забавные формы духовного тела, начиная от Слендермена, продолжая Алукардом и заканчивая Пеннивайзом, так и выполнять различные действия собственным духовным телом. Наложить проклятие на кусок земли или камня, снять его, исцелить сломанные крылья и лапки наглой птице, какая попробовала насрать шаману на макушку, - и давайте никто не станет спрашивать, кто эти переломы птичке причинил? - слепить несколько приворотных амулетов, контрактный якорь, парочку маскировочных клипс с отводом глаз... Шаман буквально выполнял работу, какую раньше привык спихивать на духов – было сложнее, чем с духами, тратилось больше сил, значительную часть экзотических свойств его свиты повторить не получалось, но все равно вышло впечатляюще. Землянину даже стало интересно, а сможет ли он, на более поздних этапах подобной прокачки, приходить на чужие камлания или даже призывать себя самого – от могучего духа он ведь отличаться станет лишь наличием физического тела и человеческого сознания. Хотя с последним уже весьма спорно – все сильные одаренные, не только шаманы, на поздних этапах развития мыслят не только как люди. Адепты дикой магии здесь опережают адептов высокой, но не сказать, чтобы прямо очень сильно.       Знания, дарящие общую эрудированность, утверждали, что высокоранговые маги все еще люди, со всеми их людскими пороками, увлечениями и желаниями. Просто теперь они могут созерцать и воплощать свои цели теми методами, какие не смогут понять простые люди. Как простому человеку, каким и сам Степан был так недавно и, казалось, так давно, осознать необъятность изнанки материального мира, ее глубину, что воплощает ответы на все вопросы, какие только были когда-то или только будут заданы? Как неодаренному понять всю красоту сплетающихся воедино узлов и нитей высших чар, впитывающих любую стихию, любое проявление энергетической сути, сливаясь в торнадо огня, каменный вал, в защитный купол или звездопад летящих густой дождевой стеной магических стрел? Кто, кроме менталиста поймет, насколько на самом деле уникален каждый разум, каждая мысль, от золотаря до короля, насколько они все различны и вместе с тем похожи в своей хрупкости, в беззащитности перед властью другого разума, способного в этой плоскости действовать? Вот такие мысли навевают несколько философское настроение, а также невольно склоняют в сторону какого-то маго-фашизма.       Самый крупный пласт информации, наиболее разветвленный, требующий времени на усвоение даже больше, чем повышение духовного оперирования до ранга мастерства, был принят Степаном в последнюю очередь, на последнее же очко таланта. В принципе он мог повысить на еще один ранг подселение, добивая его до продвинутого развитого уровня, но вложился все-таки в агентурную работу. «Искусные методы агентурной работы» оказались не менее полезными, чем повышение боевого мастерства, во многих отношениях даже более – потому как помогали либо не довести до сражения, либо избежать его, либо свести к первому и смертельному удару. Первоначальный талант раскрывал этакий набор привычек и ухваток матерого агента тайной службы на фентезийный лад. Умелого, опытного, долго и старательно оттачивающего мастерство, но при этом все же действующего в рамках своих умений, шаблонов и компетенций. И уже эти рамки-шаблоны-компетенции множились на «3,14» за счет синергии с каждым отдельным знанием в разросшемся статусе Степана.       Повысившееся знание перевело багаж ухваток из таковых для всего лишь очень опытного агента, в разряд тех самых личинок Жени Блонда и Жеки Родильного – не тяговая лошадка, но настоящий козырный валет, причем развитый всесторонне и со всеми теми же синергиями. Умения ведения дел в городах и за их пределами, выслеживание и сокрытие от оного, подготовка и натаскивание команд новичков и лучшие способы такую команду помножить на ноль вместе с наставником. Устранения и убийства, ликвидации и показательные акции, подготовка агентов и создание целых сетей влияния, методы допроса и расспроса с использованием шаманских техник. Способы скрыть свой допрос от цели и от тех, кто будет цель осматривать, полноценные операции по внедрению, вскрытие многослойных защит или их длительный и тщательный анализ. Методы, используемые для того, что раздобыть образцы крови, волос и других тканей организма с целью наведения приворота или проклятия, тактики и техники снятия аурных оттисков, не привлекая внимания санитаров или телохранителей цели.       Способы подсунуть кому-то отравленное яблочко, проклятое колечко или же нечто в подобном роде, обойдя бдительные защитные системы и не менее бдительных защитников, умение подставить под ответственность за содеянное злодеяние кого-то еще. Глубинные переделки личности с тройными и больше слоями, когда первый слой закладок и ментальных активаторов в чужих мозгах намеренно делают для того, чтобы их заметили и сняли, пропуская нечто менее заметное, тщательнее сокрытое. Переход в подчиненный режим с затиранием памяти по сказанной вслух команде куда легче заметить и выкорчевать из чьей-то головушки, чем, допустим, легкое повышение доверчивости и внушаемости только в фазу новолуния и только при реакции на очень редкий вид жасминовых духов. Контакты и методы призыва соответствующих духов, какие могут подобные и другие задачи исполнить, особенно если сам все еще не в силах провернуть подобное.       Затирание следов, сокрытие и постановка помех, создание обманок и многочисленных ловушек, умение играть в кошки-мышки с преследователями, чтобы под конец кошкой оказался именно ты, а не они. Сильные и старшие духи скрывающей, маскирующей или иной специализации, какие будут полезны при агентурной работе того или иного толка. Как насчет сущности, какая подселяется в тело жертвы и не делает ей вообще ничего, будучи физически неспособной причинить малейший вред, абсолютно незаметной даже при достаточно внимательном сканировании? Вот только эта сущность может смотреть и слушать, запоминая звук от ушей жертвы, образы от зрения ее, даже мысли и догадки из ее головы. А потом, выйдя из тела, - можно так же незримо, как и подселялась, а можно и убив жертву в процессе, - этот дух с готовностью перескажет все-все, позволив буквально по секундам разобрать все интересные моменты.       Или, если речь о воздействиях на сознание, дух-преследователь, приходящий во снах, в моменты слабости или счастья, способный незаметно и незримо следовать за целью годами, понемногу подводя ее к нужной мысли, причем максимально естественно подводя, отчего воздействия даже не являются ментальным контролем, нет. Аналог обычного убеждения, шепота на ухо, только неслышного и оттого не выйдет оспорить сказанное, пока монолитные принципы и вера не станут трещать по швам. И вернейший рыцарь-кавалер воткнет кинжал в спину сеньора, получив за то звонкий кошель, и место при дворе нового владетеля. Благопристойный и сдержанный старичок-дворецкий с пуританскими взглядами просадит все свои деньги в игорном доме, влезая в глубочайшие долги, из каких ему можно помочь выбраться за соответствующие услуги. Юный и влюбленный юноша забудет о своей глупой любви и спокойно женится на той, на кого укажут родители, а то и сам влюбится в навязанную невесту не слабее, чем в первую любовь. Верная и любящая жена, привычно ждущая отправившегося в дальний поход мужа, за полгода станет распутной изменщицей, больше всего любящей сам факт измены и унижения в адрес все еще любимого, но больше за толщину мошны, мужа.       Суровая хрень, старший дух даже посильнее Веятеля, и уж точно куда искуснее, хоть и с долгим сроком действия и просто чокнутыми запросами для заключения контракта. Впрочем, можно ведь и кого-то еще призвать, не менее сильного и продвинутого. Появился в списках контактов, например, мастер подчищать следы, не только и не столько аурные и духовные, но и физические – даешь духу образ и цель, а он берет и начинает стирать эту цель из реальности. Те, кто давненько не видел жертву, постепенно о ней забудут, записи в дорожных документах или налоговых декларациях испортятся и пропадут, портреты выцветут, личные дневники истлеют и все в таком роде. Вполне очевидно, применять такую штуку лучше не в качестве мести какому-то недругу, но на себе самом. И про странного шамана Панна забудут вообще все, включая Кирика, Мельда и прочих индивидов – не сразу, не в тот же час, но за половину года память о нем окончательно выветрится. Вот этого духа Степан занес в обязательные к заключению контракта, пусть даже пока что не активируемого. Особо сильно стирать себя из реальности шаман не спешил, не наследил он еще в достаточной мере, да и не хотел вычеркнуть из памяти того же Мельда не только себя, но и все, чему он шебутного мальца научил. Зато, если придется откуда-то сваливать, не прощаясь и без лишних глаз, такая хитрость обязательно пригодится.       Останавливало энтузиазм Степана только то, что этот дух был пусть и из самой нижней строчки рейтинга, но все-таки не просто старшим, а уже полноценным высшим. Такого и призвать-то черта с два выйдет, не говоря уж о том, чтобы с ним нормально договориться. Степан был почти уверен в том, что сможет призыв обеспечить и добиться появления духа, но, как заведено в шаманизме, как и в любом ином направлении призыва, именно призвать сущность – это только первая треть работы, самая, вероятно, простая. Вторая треть заключается в том, чтобы не быть сущностью призванной сожранным или искалеченным, и только на последней трети можно переходить к тому, чтобы от сущности что-то суметь получить. Часто и вовсе это «что-то» сводится к тому, чтобы сущность просто ушла, не убив никого в процессе. Да, шаманские практики это вам не демонология, - тут Степан истово порадовался тому, что ничего общего с демонами не имеет, потому что нужно же совсем дебилом быть, даже если системная поддержка есть, - сущности высоких сфер сравнительно адекватны и не всегда злобны. Тем же демонологам, если они именно маги, работающие с демонами, а не слуги оных демонов, приходится и вовсе жить с четким пониманием, что их уже наоглафили еще на этапе выбора профессии.       В ту ночь, когда он все же закончил усвоение знаний, а после вырубился, забываясь в беспробудном сне, его впервые за долгое время вновь накрыли смутные и неразборчивые видения. Степан не позволил себе такой роскоши, как отсутствующая защита от злых снов, так что не сильно переживал, отдаваясь на волю сновидений. Снились те еще глюки, на фоне которых старый фермер-тракторист с цифрой триста на спине, вооруженный вилами и шестиствольным пулеметом, отбивающийся от гигантских мышей-убийц, размерами с маленький сарай, был прямо вершиной адекватности. Фермер, кстати, успешно отбился, истратив последнюю ленту на огромную мышиную королеву, какая почти сумела отхватить ему половину лица. Воткнув вилы в землю, бросив пулемет на труп поверженного противника, фермер захромал старческим бегом в направлении стоящего в отдалении сортира.       Снился идущий по серой и унылой улице мужчина средних лет, на ходу читающий какую-то документацию и делающий в ней пометки, а вокруг был вроде и обычный мир, напоминающий земной, но при этом совершенно точно не он, да и чувствовалось вокруг нечто странное, страшное и волшебное. Дата тоже не совпадала, потому что в документах стоял четыреста восьмой год от некоего Прихода. Сцена сменилась, и теперь в фокусе восприятия шамана были десятки, сотни тысяч идентичных кошко-девочек в сейлор-фуку, они зловещей няшностью напирают на последнего человека в пустынном городе, говоря ему о том, что сопротивляться бесполезно, что человечество будет заняшено и ассимилировано. Мужик лишь крепче сжимает бронетапок и говорит, что ничто не заставит его поменять мнение, потому что это – его Выборг.       Иные сны воплощались целыми сценками, фрагментарными и разделенными, запоминаясь частично или полностью. Какая-то магическая лаборатория, в какой укрытая щитами высшей категории и стоящая в защитном ритуальном контуре эльфийка с аурой магистра-целителя с уклоном в лечение ауры, молча эту защиту укрепляла до еще большей, почти абсурдной прочности. Одетая в лучшие защитные артефакты, укрытая таким количеством собственной и чужой магии, что становилось даже не смешно, она спокойно и важно кивает в адрес стоящего с противоположной стороны защитного контура паренька-полуэльфа. Парень, смутно знакомый, словно бы давно потерянный родственник, явно стесняясь делает что-то, после чего эльфийка, не меняя сосредоточенного выражения лица и полной готовности, расшнуровывает тяжелую и зачарованную защитную бронемантию, обнажая свою белоснежную грудь, несколько секунд двигая плечами, дабы как следует ею потрясти. Она ровно и спокойно, чуть извиняясь, но с полным достоинством говорит, что дала бы к этой груди коснуться, но не может разрушить защитный контур, его потом еще долго перестраивать. На попытки полуэльфа доказать, что ее действия вызваны активацией жетона чем-то непонятным она только отмахивается, просит не нести чуши, ведь она всего лишь сама и полностью осознавая свои действия воспользовалась шансом мотивировать ее собеседника, прежде чем начать всерьез пытаться защититься от неизвестного воздействия.       Узнаваемая даже во сне рожа оставшегося на земле тезки, все такая же прыщавая и наглая, да и сам жирдяй особо не поменялся в плане комплекции. Только вот сложно называть его уничижительными прозвищами, видя, как его почти круглая фигура, укрытая десятками щитов-литаний, буквально рвет, словно бумагу, строй отчаянно отбивающихся и пытающихся хотя бы отступить демонических гвардейцев. Длинная шпага в его руках пробивает демонические сердца, широкая дага парирует ответные удары, ломает вражеские клинки, словно они вдруг стали бумажными поделками, а слабых и средних тварей и вовсе испаряет одним только его присутствием. Сильных тоже испаряет, но они, умирая в агонии, еще успевают попытаться защитить свою вечность от неумолимого рока. Довольная улыбка на роже его становится все сальнее и пакостнее, и вот он пробивается в центр демонического строя, вскрывает защищенный множеством печатей контейнер-темницу. Найдя там только пустоту и надпись о том, что «его сисястая принцесса ангелов была переправлена с другим отрядом», а также отпечатанные на письме женские губы и подпись Королевы Демонов. Взбешенный дальше некуда Степан-Тот-Самый выпускает настоящую волну всеочищающего света и благодати, буквально выжигая остатки армии противника до последнего беса. Последним, что демоны услышали в своей внезапно оборвавшейся жизни, было громкое, отчаянное и яростное: «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!».       Одетая в одну легкую и фривольную ночную рубашку явно человеческого покроя орчиха больше двух метров ростом, красивая, мускулистая и при этом с выдающейся грудью, бедрами и женственной фигурой, идет по коридору какого-то давно заброшенного, но недавно восстановленного подземного убежища-дворца. На ее лице довольная улыбка и полное наслаждение жизнью, но тут она словно спотыкается, резко развернувшись на носках – ей показалось, что только что ее что-то коснулось, промелькнуло рядом, но глаза и прочие чувства, включая очень продвинутые методы осязания с помощью дара, ничего не нашли и уж точно не видели снова коснувшейся ее кожи в районе спины фигурки. Одетая в обтягивающие одеяния элитного скрытника милашка-ассасинка продолжает незаметно и едва-едва касаться замершего в напряжении тела своей подруги. Орчиха понемногу расслабилась, поверила в то, что ей просто показалось, продолжила свой путь, но, спустя каких-то десяток шагов поняла, что у нее огромные сиськи.       То есть, она всегда это знала, но только сейчас, услышав неслышный и такой знакомый женский шепот на ушко, ее настигло понимание того, какие же ее арбузы зеленые на самом деле огромные и тяжелые. Больше, чем ее куцые мозги, из каких вся кровь ушла в мышцы, а весь разум в сиськи, тяжелее, чем она может удержать и не упасть. Кое-как опершись на стену, зеленокожая воительница едва удерживается от того, чтобы рухнуть, сваленная с ног весом своих громадных сисек. Она успевает опереться на стену спиной, съехать по ней, обеими руками держась за сиськи, с трудом поднимая их вес, тут же роняя обратно. На вышедшую из сокрытого состояния заклятую подружку она вообще не обращает внимания, ей нужно, жизненно важно, собраться с силами и поднять эти сиськи, эти тупые и сочные сиськи, пока пальчики подружки не нащупают стальной твердости соски и не начнут их щипать, забирая из тупой головы еще более тупой сисястой громилы последние ее мысли.       Пока орчиха лежит и едва находит в себе силы на то, чтобы ласкать свою громадную грудь, неслышная азиатка склоняется над ней и принимается гладить, сдавливать и нажимать на разные участки ее тела, неспешно и уверенно вводя свою жертву в глубокий и послушный транс, причем та до последнего осознавала ситуацию и пыталась перебороть невозможный вес своей груди и встать, начать сопротивляться. Введя свою заклятую подружку в транс, раскосая красавица поднимает ту на ноги и ведет за собой, а громадная орчиха больше не ощущает ни накрывшей ее тяжести, ни каких-либо мыслей, только полное бездумие и абсолютную покорность, ничего иного. Заведя подружку-игрушку в одну из пустых комнат, она принимается гладить ее тело, играть с ним, то вызывая приступы предоргазменного наслаждения, то остужая страсть и держа жертву вдали от столь желанной разрядки. В ее голове брезжит желание привести подружку в сознание, но все так же держать ее неподвижной, насладиться ее бессильными угрозами, переходящими в униженные мольбы дать ей, наконец-то, кончить. Вот только эти планы все отдаляются, пока она непрестанно натирает мускулистое тело воительницы своими изящными ладошками, она не замечает того, как начинает дышать все чаще, как расширяются ее зрачки и учащается сердцебиение.       И вот, в какой-то миг она начинает свою жертву, все такую же неподвижную и безвольную, целовать, сначала осторожно касаясь губами спины и низа шеи, до какой едва дотягивается, даже став на носочки, но постепенно все меньше сдерживаясь. В какой-то миг поцелуи становятся все более влажными, похожими на облизывание, и вот, раскосая скрытница перестает даже притворяться, что она именно играет с жертвой, дразнит ее касаниями губ. Ее юркий язычок проводит по зеленой коже, очерчивает каждую мышцу, дыхание становится прерывистым и тяжелым, она встает на колени, просто падает, не в силах стоять на подгибающихся ногах, посильнее прижимаясь к горячему телу уже не такой уж и жертвы. В таком положении она не может дотянуться ни до киски, ни до ягодиц орчихи, начиная лизать той икры, бедра и ступни, забыв всякую гордость и чувство превосходства. Где-то на этом моменте, когда она просовывала розовый язычок промеж пальчиков неподвижно стоящей орчихи, ее накрывает собственный оргазм, бурный, влажный, сопровождаемый невольным стоном и криком. Азиатка пускает слюни, выплескивает соки прямо в безнадежно испачканную одежду, последними каплями сознания приказывая орчихе расслабиться и лечь на спину, тут же вжимаясь лицом в зеленую промежность, принимаясь лизать и кончать, лизать и кончать, и лизать, и лизать, и лизать.       Вооруженный золотым вантузом Скрудж Мак-Дак, только почему-то одетый по эльфийскому фасону и с длинными ушами, решительно и неотвратимо спускается в глубины Тартара, сшибая на пути своем всех стражей потустороннего мира, побивая пинками могучих защитников и божественные чары. Он могуч, он силен, он неостановим, и он точно знает, куда именно идти, кто именно ему нужен. Цель близка, и вот, в какой-то миг, он достигает камеры, в какой существует душа очередного мертвеца, только этой душе не повезло. С криком: «Ты думал так просто сдохнуть, злостный должник?», он вытаскивает дух мертвого молодого паренька полуэльфийской наружности из его узилища, начиная заявлять тому, что он не имеет права сдохнуть, пока не вернет потраченные на него ресурсы, не отобьет все затраты до последней медяшки, включая недополученную прибыль и набежавшие проценты. Отчаянно оправдывающийся парень говорит о том, что он и сам умирать не планировал, но Скрудж не вслушивается, он уверен, что смерть не есть оправдание для неуплаты, таща похищенного за собой, отбиваясь от охраны и засовывая вантуз в пасть Аида. При этом из каждого врага при ударах выпадают монетки, какие Скрудж скрупулезно поднимает сам или заставляет собирать своего напарника. В том, что им удастся прорваться обратно в мир живых, не сомневается никто, даже охранники, лихорадочно кричащие в переговорные амулеты о том, что у них тут КОД КОРИЧНЕВЫЙ, они повторяют это раз за разом, потому что это действительно КОД КОРИЧНЕВЫЙ.       Лица и события разбивались на осколки, соединялись частицами мозаики, но при этом Степан, именно он сам, а не его духи, словно ощущал какую-то недостающую деталь, мелкое неудобство, что-то забытое, застывшее на самом краю памяти. Неожиданно осознав себя посреди сна, он пытался понять, что именно его встревожило, отчего он испытывал желание продолжить осязать, нащупывая ответ. Сны все меньше напоминали именно сны, окончательно сменившись водоворотом красок, в каком не найти ни лиц, ни сцен, ни четких образов, когда он начал замечать, улавливать самым кончиком иголки его чувств, некую структуру. Образ, образ одновременно короткий, но при этом очень значимый, полный силы и власти над тем, частью чего этот образ и есть. Степан осознает, что этот образ был с ним уже довольно долго, просто до этого он не мог его заметить, уловить его след, не мог понять, что ему вообще нужно что-то искать, искать то, что не просто выскальзывает из памяти по пробуждению. Нет, этот образ, он словно бы часть чего-то большего, он словно бы скрывался, прятался от образов и воли шамана. И шаману очень не нравился сам факт того, что нечто может скрываться от него в его собственных снах и памяти, скрываться там, где он должен быть хозяином и правителем. Он, а не какой-то там дерзкий образ, образ, образ, образ, образ, какой на самом деле и не образ вовсе, нет, не образ, не образ, не образ, а...       Имя       Степан ныряет в собственные сны, он использует тот контроль над своим же духовным телом, какой затрагивает, в том числе, и сонную сферу, нащупывает нечто чужое, тщательно спрятанное, пришедшее тоже во сне и сном же запечатанное в забвении. Нечто, что пришло во сне, но не являлось сном как таковым, было чуждым и этому месту-состоянию, и самому шаману. Он ищет, упирается даже не в преграду, а в пустоту, будто бы часть его одновременно желает и не желает найти этот ответ. Недоумение сменяется неким раздражением и каким-то оттенком непонимания, даже опасения – он, осознающий себя в этот момент, не должен встретить проблемы с тем, чтобы вспомнить нечто, что принадлежит его снам, уже отпечатавшись в них, а не размывшись по пробуждению. Не должен, но почему-то испытывает, с неким трудом удерживая концентрацию, чтобы снова не оставить задевшую его деталь в пелене забвения.       Ласкающие лучи света, что преломляются в отражениях диско-шара, слепя, обманывая, отвлекая, не давая думать и слышать, не давая запоминать и вспомнить почти пойманную кресты в глазах и власть во взгляде не помнить забыть не вспоминать сон не помнить забыть снится чушь нет волнения забыть...       Аура мягкого и нежного меда, накрывающая покрывалом, убеждающая говорить, сказать, рассказать, не волноваться, поделиться секретами, но не глядеть на взмах хвоста с сердцем-утолщением смотреть влево-вправо не думать и забывать сон забывать все не помнить...       Хитрый смешок, полный обещания страсти и власти над тем, кому обещаешь, полный жаркого желания, за каким стоит нечто куда большее, чем просто пошлость уже почти сформировавшаяся в образ жест руки вдоль тела смотри забывай не помни забудь желай не вспоминай спускай забывай...       Гладкая и нежная кожа, манящая теплом податливого тела, сменяющегося клеткой пленительного влечения, выключающего разум и волю, лишающего той самой воли забыть и не помнить желать хотеть смотреть забыть запомнить мечтать спать зреть вызреть вылить излить...       Абсолют наслаждения во взгляде и касаниях, обещание самых потайных фантазий, заверение в верности до конца и после него, верности, что пленит навсегда, лишит всего спать не видеть забыть не помнить смотреть желать забыть вспомнить забыть изливать...       Нега и расслабленность, влекущее желание отдаться в руки опытной любовницы, что принесет все наслаждения мира и те из них, что за пределами миров вообще сиськи алые соски багровые смотреть желать видеть глядеть лизать забыть забывать не помнить забыть...       Этот образ, образ женской груди почему-то ало-красного цвета, нежной, большой, мягкой, желанной и одним видом своим погружающей разум и мозги в поток неконтролируемой похоти... он почти пробивает защиту Степана, пробил бы с гарантией еще пару дней тому назад, пробил бы потому, что во сне он не мог сосредоточить достаточно воли дабы преодолеть сонное забвение. Но сейчас, после очередного резкого усиления и обретения значительно большей власти над своим духовным телом он уже понимает, что делает, что нужно делать. А еще понимает, что, вероятно, не в первый раз обращал внимание на затертый и скрытый, но вместе с тем крепко с ним связанный образ, образ имени, какое ему отдали, но забрали память о том имени. Просто в прошлые разы ему не хватило не сил или мастерства, не внимательности даже, не хватило умения осознавать себя даже в несколько иных форматах существования, как, например, во снах.       Сейчас все иначе и он надавливает на материю сонных сфер, смотрит-осязает вглубь себя любимого, рассекает паутину обмана, сдирает с сознания манящий образ красных сисек, какие, он уверен, не в первый раз ему снятся, а после, с методичным злорадством собирает образ из кусочков. Образ, какой оказывается действительно именем, именем в том смысле этого слова, какой заметно отличается от человеческой речи – такими именами-образами называют себя достаточно могучие и осознанные духи, сумевшие самих себя осознать и принять то, что их именем станет. Даже не именем – но Именем. И этот ярлык, он не принадлежал духу, даже сильному духу, какой мог бы прийти во сны шамана, он принадлежал иной сущности, не менее сильной, не менее древней, не менее страшной, не менее опасной и точно так же не принадлежащей материальному миру даже больше, чем не принадлежало оно мирам сфер.       Лахган       Имя не духа, но демона, демоницы даже, потому что даже без образа алых сисек и багровых сосков Степан ощущал в этом образе женственное начало и удушающую все мысли сразу Похоть. Вот теперь и без того напряженный юноша перешел из просто напряженности в полноценный боевой режим, перешел не просыпаясь, продолжая искать в своих снах хоть что-то, что можно было бы использовать в качестве опоры. Ему было нужно, даже жизненно важно найти и понять то, как у него в закромах забытых снов оказалось демоническое Имя, возможно, хоть и маловероятно, что и вовсе неполное, отчего все становится даже несколько хуже. Но сны не хранили ответов, а если ответ и был, то он затерялся в одном из множества постоянно снящихся ему снов, какие забывались по пробуждению – здесь как раз ничего удивительного, они и не могли запомниться, потому что такова природа отголосков будущих, прошлых и, что куда чаще, никогда не существовавших событий, какие приходят к шаманам во снах.       - Как будто мне прошлых проблем было мало. – Сказал Степан одновременно во сне и наяву, открывая глаза и легко преодолевая уже распавшееся забвение, сохраняя в памяти тот образ, какой он неизвестным и неестественным образом узнал и какой его едва не заставили забыть. – В этом мире, похоже, даже поспать нельзя, чтобы очередная хрень не попыталась тебя поиметь в мозги. Нет, это даже не удивительно, зная мой собственный скиллсет, сам так умею, но не ожидал, не ожидал, хотя и должен же был бы.       Проснувшись, буквально без сна в едином глазу, Степан сразу же развил бурную деятельность, пытаясь оценить ущерб, какой ему причинили и какого он не заметил. Мимоходом он отметил, что нового ранга в навеивании снов ему система не отсыпала, потому как эту проблему он обнаружил за счет грубой силы, просто сломив рассчитанное на более слабого шамана воздействие, слабого и не получившего свой козырный подкласс. В другой момент это стало бы причиной легкого сожаления об упущенной возможности, но сейчас, по куда более важным причинам, у него не было ни времени, ни нервов сожалеть о не взятом халявном таланте.       Первым делом землянин сразу же взялся за конструирование специфического защитного оберега, предназначенного для призыва довольно специфических сущностей. Несколько разноплановых сильных духов, довольно сложных в призыве и требующих специфических подношений и камланий, умели искать следы демонической скверны и просто их влияния. Иной инквизитор за контракт с такими ищейками продал бы левую почку, руку и яйцо, если бы отобрать самостоятельно не смог. Все проведенные призывы Степан организовал в максимально быстром и безопасном режиме, и, если скорость, качество и безопасность призыва загнаны в максимум, то страдать заставит цена такого призыва – значительная часть имеющегося запаса валюты ушла на закупку подношений.       Да, шаман не стеснялся давить, использовал метку сфер, усиление оной метки от лоскутного эха и продвинутые формы духовного диалога, не показывал своего интереса и не давал духам почуять их превосходство, заломив цену на услуги. Но, как бы оно ни было, мечты о еще одной покупке особого лота пришлось отложить на неизвестный срок – около трети запасов Степан потратил на заключение новых контрактов, многоразовых и прочных, с перспективой на обновление позже. Всего в его арсенал добавилось четыре основных духа-поисковика, заточенных именно против демонической угрозы и это еще было очень много. Редкая, очень редкая и необычная специализация, набор крайне экзотических свойств, какие трудно встретить, практически невозможно должным образом развить. Все же демоны с мирами сфер практически не пересекаются, им нечего делить по большому счету, и потому среди духов редко возникают хищники, какие демонами станут питаться. Не просто способные уничтожить демона сущности, на это любая тварь с достаточной силой и развитым интеллектом или инстинктами способна, а именно те, кто в демонах видит основную свою добычу. И уже среди этих духов еще меньше тех, кто умеет не просто убивать и жрать, не просто искать и находить, но видеть следы демонического влияния в ком-то еще. Без готовых контактов и списков подношений, без верной конфигурации зова и развитого диалога таких индивидов можно искать годами, находя в лучшем случае лишь нечто сравнимой эффективности.       Эти четверо были умелыми, сильными, надежными и при этом очень успешно взаимодействующими с шаманами в материальном мире – с учетом его внезапно обнаружившейся проблемы ему такие контракты пригодятся на постоянной основе, вплоть до того, чтобы перевести их на полный и вечный контракт. Первый из духов просканировал его тело, выискивая следы демонических прикосновений – сущность буквально видела своим взором места, на какие пришлось касание демона, его материального и не очень тела. В первую очередь дух видел эти касания на живых, но и на вещах тоже, что делало его идеальным средством для поиска культистов всяких. Конечно, сильный демон более чем способен обработать свою жертву так, чтобы не коснуться к ней напрямую, но, зачастую, им этого не слишком хочется. Если бы на Степане или его вещах были эти следы, то он бы, наверное, сформировал бы сингулярность гравитационную на месте собственной задницы, но, к счастью, столь явного следа не нашлось. Дух, имеющий вид-образ стеклянной и подвижной сколопендры только что в жопу не заглянул, но не нашел ни единого следа чего-то демонического, какое хотя бы побывало рядом с понемногу паникующим шаманом.       Обмануть поисковые способности даже столь экзотического и элитного, как для своего ранга, духа было вполне возможно, особенно если демон сильный. Потому на первом из четверки Степан останавливаться не стал, как не стал уменьшать градус паранойи. Честно говоря, он бы с радостью узнал, что поиск был позитивным, просто чтобы понять – а где и как именно он связался с Инферно, просто чтобы знать куда и с кем воевать, но не сложилось. Эта неопределенность не столько пугала, - хотя доля мотивирующего и отрезвляющего страха в нем и присутствовала, - сколько выматывала, заставляя подозревать всякое, пестовать паранойю и зацикливать мысли змеиными кольцами. Не позволяя себе искать черных котов в пустых темных комнатах, где кота может и не быть, шаман принялся работать со следующим духом. Этот индивид улавливал уже не касания демонической сущности, а само присутствие энергетики Инферно, того, что всякие любители устраивать Аутодафе называют скверной.       Свойство и трюк на деле рядовой в своей природе, практически все самые обычные духи, - как и вполне материальные одаренные, - даже без чисто поискового уклона такой душок-запашок учуют и просигналят. Собственно, именно за счет заметности скверны демоны и не сожрали еще все миры скопом, именно из-за этой заметности они настолько умные и хитрожопые, настолько искусные – приходится компенсировать опытом, мастерством и хитрыми комбинациями лютейшие дебафы к скрытности. Да, сам демон, особенно если сильный, едва ли не в гарантированном порядке владеет методами сокрытия инфернальности и затирания следов скверны. Но это если демон, если сильный, если призванный в реальность и закрепившийся там каким-то якорем. На начальном этапе, когда в распоряжении демона всего-то пара тупых, как Бивис и Батхед, а иные звать демонов и не станут, культистов, им приходится вертеть жопой, минимизировать влияние и присутствие и очень четко планировать каждое действие.       Возвращаясь к вопросу поиска скверны, контрактный дух Степана, похожий образами на борзую собаку из полупрозрачного сизого тумана, был в этом деле настоящим асом. Да, любой дух способен учуять такое дерьмо, если его много или его не скрывают, но именно этот умел различать тысячи оттенков этой скверны, улавливать ее в настолько разбавленном и разреженном состоянии, что у матерого демоноборца слезы зависти на очи навернутся. Жрет резерв, правда, совершенно беспощадно, а уж какие у псины сутулой запросы по подношениям, так и вовсе туши свет. И ведь не скидывает же расценки, принципиально не принимая более дешевые заменители любимых даров. Крошка и пыль из алтарей светлых богов, обязательно действующих и полных силы – это не то, что можно легко добыть без системного магазина, не то, что в этом магазине дешево стоит. А уж в обычной жизни нельзя прийти в главный храм какого-то Солнечного Бога, попросив немножечко отколоть зубилом от его главного алтаря. Хотя, как знать, если правильно подать вопрос и расписать преимущества духа, то можно и договориться, с условием того, что такой же контракт и на имя инквизиторов заключишь.       Псина не нашла скверны, хотя выела полный резерв шамана, не оставив в крошках из трех разных алтарей даже капельки благодати, лишь пустой и совершенно обычный камень, не более. Это снова и успокоило, и насторожило Степана – потому что Имя, как минимум часть Имени, демона у него в памяти откуда-то ведь появилось. А если у демона есть имя, как таковое, то это уже не простой демон, но уж если это имечко состоит из нескольких частей... скажем так, сингулярность в районе поясницы грозила сформировать горизонт событий черной дыры. Третий дух, самый, наверное, дорогой из всех, был призван прямо внутрь тела и ауры, поскольку работал именно с поиском и очисткой от скверны в самых глубоких и замаскированных ее проявлениях. Этот дух был способен, при содействии шамана и должной подготовке, вернуть мозги и безвредным образом вывести скверну даже из матерого культиста, особенно если он был завербован недобровольно, что у рядовых и высокоранговых пешек бывает сплошь и рядом в равной мере. Уж по мозгам ездить демоны умеют даже лучше менталистов – сама их природа, наличие кучи пожранных душ, позволяет влиять на страсти и разумы более стабильных существ материального мира.       Этот дух четкой формы-образа не имел, являя собой этакий мелкий рой единенных общим аспектом и сферой клочков плотного тумана. Копошились они в его теле и ауре просто невыносимо, этакий аналог духовной щекотки, а ведь ему еще и помогать приходилось: выпустив как можно больше духовных конечностей и духовного тела вообще за пределы оболочки плоти. Зато надежно, хоть и дорого, а уж с условиями затирания образов, чтобы не оставлять нанятым сущностям даже памяти о том, как выглядит твой дух изнутри, так еще дороже. Эти ребята тоже умели в смерть-перерождение в случае нужды, это сама их природа роевая-единая позволяла, но именно умели, а не практиковали регулярно и добровольно. Приходилось обеспечивать доплату или просто игнорировать, что было даже умнее – это в Степане говорила агентурная работа и перфекционизм системы, обычные шаманы максимум контракты-неразглашение заключали, причем на пару лет всего, пока все оттиски у духов из памяти не вытекут под течениями эфира.       В глубине души и духовного тела Степана скверны не поселилось, а то он бы и не удивился, раз первые двое ничего не нашли. Этот факт оставлял еще один вариант, самый скверный и, вместе с тем, самый удачный и позитивный для шамана: чистое ментально-духовное воздействие со связью через сон. Самый очевидный из вариантов, не зря же Имя пряталось именно во снах, не зря оно именно в них и пришло изначально. Это успокаивало тем, что повлиять, серьезно повлиять, на мастера шаманизма, да еще и самого умеющего в навеивание снов, да находящегося под защитой нескольких сонников, пусть и не выдающихся... скажем так, такие твари всегда наперечет на несколько миров в округе, если системной эрудиции верить. И, скорее всего, повстречайся ему нечто подобное, юноша либо не проснулся бы вовсе, либо проснулся бы верным слугой своей госпожи с красными сиськами.       Или господина с красными сиськами – демоны те еще затейники.       Подавив волну рефлекторного омерзения, Степан изгнал из головы лишние мысли и страхи. Нет уж, здесь явно кто-то попроще был, сумевший зацепить сон шамана и попробовавший в них влезть поглубже. Это и вовсе не было бы проблемой, контакт настолько слабый, что это даже не серьезно, если бы не засевшее в памяти Имя. Демон или демоница зачем-то отдали ему часть своей самости, ключ к контролю над собой – это не та информация, какой сколь-либо разумные твари делятся по доброй воле. Да, для обычного смертного без дара, без тренировок, без опыта и без защиты само знание даже части имени сильного демона может стать фатальным, ведь Имя дает Связь. Но в случае с опытным одаренным, да еще и шаманом, какой сам умеет в контроль духовного тела и работу с агрессивной хтонью... у моста есть два пути. Потому демоны не разбрасываются своими образами-ярлыками, потому берегут их пуще чего угодно вообще.       А ему это Имя, считай, подарили, подарили после встречи во сне, зачем-то эту встречу затерев и принудив как можно лучше забыть тот сон. Сны и так забываются, но здесь, здесь тварь демоническая приложила кучу дополнительных усилий. Вопрос – зачем? Ответ на деле весьма простой, как минимум первая его часть – Имя ему отдали для установления связи. Потому как в нормальной ситуации его естественная защита отразила бы практически любой трюк, даже если бы Степан вообще не просыпался, и максимум, чего добилась бы неизвестная демоница, так это насылания влажных снов. Собственно, если он правильно понял сроки, то именно нечто похожее с ним и случилось тогда, после выполнения задания на очистку заброшенного капища – проснулся он с тем еще утренним стояком. Но тогда вопрос номер два – если ему скормили Имя или его часть, скормили с целью упрочнить контакт, то какой цели тварь добивалась и, скорее всего, добилась?       Дух, выглядящий мельчайшей сияющей точкой, какая вошла шаману в глазное яблоко, мгновенно проникая в духовное тело и выключая сознание, позволил связать себя кучей контрактов на запрет любых подозрительных и вредных действий. Иначе шаман его бы в свое сознание и не впустил – мало ли что дух решит оставить в тот сознании на добрую память? Силком погруженный в царство сферы снов шаман в этот раз полностью себя осознавал, пересматривая образы своих снов. Образы забытые, стертые, как и положено примитивным и лишенным контроля шаманским сонным видениям, но где-то среди этих осколков затерялся тот, в каком он встретил демоницу. Тот, в каком она встретила его, установила связь, представилась по Имени, а после постаралась стереть память об Имени, но не само Имя. И они, шаман, принявший неоформленный образ спящего себя, а также точка-светлячок, в мире снов ставшая огромной пестрой птицей с перьями из чистого света Луны, искали ответы на эти вопросы.       Нашли очень немного, но все же отыскали следы-образы пришедшего в его сны инфернального нечто. Образ странной формы глаз с крестами-зрачками, - а он ведь отметил этот образ по пробуждении, но не предпринял ничегошеньки, словно бы заморочило его отбросить эту деталь, - а также еще один, куда более полный, но при этом старательно затертый. Образ алой груди с темно-багровыми сосками, настолько манящей, что его даже в полностью осознанном состоянии накрывало желанием сосредоточиться на одном только этом образе и больше ни на чем, забывая, зачем вообще начал поиски. Помощи Большой Лунной Птицы не потребовалось, справился сам, заглядывая сквозь навеянный образ, видя полузабытые черты вполне по-земному выглядящего помещения в стиле американских фильмов, этакий кабинет дорогого психотерапевта.       Увы, больше ничего добыть не удалось, остальные сны успешно стерлись и сами, но и этого уже хватало – образ кабинета был очень четким, тянул за собой иные, куда лучше скрытые детали, формируя некую картинку-понимание. Диалог, диалог между спящим и той, что пришла к нему во сны, пришла говорить и разговорить. Присоединившиеся духи сонники тоже сказали свое слово, они тоже помнили этот момент, этот конфликт, когда гостья Степановых снов пыталась им мешать делать их работу. И снова забавный факт – шаман по пробуждению проверил своих слуг, узнал о том, что его сны пыталось посетить нечто и ничего толком не сделал. Было ли в этом влияние твари? Скорее всего, хотя исключать проявления собственной самоуверенной глупости тоже нельзя: он просто слишком хорошо знал о том, что такое сны и как через них влияют, а потому не видел причин для паники. Зря, конечно, но в его оправдание стоит сказать, что он каждое утро, особенно после слишком бурных и сумбурных снов, делал полноценную прогонку резерва по тонким телам. Будь там какое-то влияние он бы его если бы и не снял, то хотя бы заметил, наверное. Потому что сам знал несколько десятков тактик, какие позволят обмануть подобную проверку, но, опять же, трудно ждать подобной подлости, когда бродишь по диким лесам и вдали от цивилизации.       - Ну что же, ну что же, вот теперь я, блядь, заинтригован. – Нехорошо прищурившись и невольно пародируя манеру речи Родислава Гастольдовича Янина, произносит Степан, преисполняясь какой-то дикой обиды и злости на весь мир и одну пока еще неизвестную тварь. – У моста есть два пути, не так ли, сука? И, раз уж ты первая ко мне в гости явилась, то и я не стану себя с ответным визитом сдерживать.       Ему еще хотелось из чистого злорадства и на пафосе назвать демона-демоницу по имени, но он прикусил себе язык в самый последний момент. Сильные и опытные демоны, достаточно искусные и древние, вполне могут свое истинное имя или его часть услышать. Даже если позвали их на другом конце мира или из мира соседнего – собственно, это та причина, по какой такие имена вымарывают из памяти людской не только демоны, но и демоноборцы. А то вякнешь так разок, другой, а на третий между тобой и Инферно появится тоненькая, тончайшая даже, связь. Простому смертному для улета шариками вслед за роликами и личной кукухой много и не нужно.       Вот только и он – уже не совсем простой смертный, а вполне себе официально подтвержденный могучей системой старший шаман. И потому он не забудет и не простит попытки, уже какой по счету, влезть к нему в голову, особенно с учетом того, чем эта попытка могла бы закончиться – игры и планы Сильвии раем покажутся на фоне объятий Инферно. Шаман доберется до города, создаст себе новое логово, легализирует свое присутствие, а после позовет это проклятое имя, либо отправив вслед по нему десяток сильных и пару старших духов, как раз на диете из демонятины сидящих, либо призовет самого демона женского пола с ее алыми сиськами внутрь обережного круга. И не станет ни говорить, ни злорадствовать, ни расспрашивать о причинах ее интереса к своей персоне, не будет говорить вообще. Лишь призовет всю свою боевую свиту и порвет тварь на клочки настолько мелкие, что самый крупный с превеликим трудом сойдет за энергетическую сигнатуру больного и увечного таракана.       Ибо нехер.

***

      Степан задумчиво смотрел на берег изрядно заболоченного озера, на тот его участок, где имелась небольшая песчаная коса, будто бы на диком и не посещаемом пляже. Почти не посещаемом, потому как на оном песке оставалось сложенное когда-то давно и столь давно же омываемое дождями кострище. Хорошее кострище, с каменным ограждением, небольшой ямкой-углублением и даже притащенным откуда-то куском бревна. Бревно, правда, подвело, успев отсыреть, прогнить и покрыться грибными шляпками, так что сидеть на нем шаман бы не стал. Озеро, на какое единственный в округе человек столь внимательно смотрел, тоже смотрело, можно сказать – смотрело в ответ, как та ницшеанская бездна из цитаты Стейтема. Духи-разведчики уловили прячущуюся там, на дне, хрень, какая была вроде бы и нежитью, но не совсем неживой, но при этом и не вампиром каким-то, и не духом, какой подселился в уже мертвое, но не успевшее сгнить тело. Непонятное, короче говоря, нечто смотрело на Степана из глубин озера, смотрело без использования глаз, но все равно видело.       Степан не хотел уходить, потому что близился вечер, а еще ливень, причем лить обещало не просто дождиком, а настоящим штормом, с завываниями ветра, ударами молний и произвольно появляющимися буреломами. Это был не тот дождик, какой даже мастер шаманизма смог бы отвести вот так сходу – все же в небесах прямо сейчас были им ощутимы играющиеся и предвкушающие грядущую бурю духи ветров и штормов и, вот незадача, среди них, Степан был уверен, имелась и парочка почти проявившихся в материальном мире духов старших. Редкое явление, даже в ту лютую зимнюю бурю, от какой он прикрыл приютившие его Ляди, такого ажиотажа среди нематериальных существ не наблюдалось. В теории, он мог бы попробовать если не утихомирить духов, то дать им этакую взятку, чтобы они увели самый мощный фронт в сторону, но это нужно было бы кучу времени и немало сил потратить. Выпади ему еще такое задание, он бы взялся, но вместо задачи на работу с погодой в особо крупных масштабах ему прислали очередной квест от Автобогини.       Степан не имел ничего против, ему же легче, - хотя награда за небольшое задание предлагалась хорошая, даже жаль отказываться было, - но теперь ему нужно было где-то укрыться и сделать то укрытие достаточно прочным, чтобы переждать бурю. Вот этот кусочек пляжа был, на деле, весьма неплох – хоть и в низине немного, но есть сток естественный для воды, с трех сторон прикрывает крутой берег озера, даже ветер на этом участке был ослаблен рельефом. Это же не меньше половины затрат на поддержку защиты сэкономить можно, чем если в чистом поле встретить непогоду. Учитывая тот факт, что лить хляби небесные будут не меньше суток, а примерно половину этого времени еще и штормить станет, то вопрос экономии резерва становился не таким уж и глупым крохоборством. Укрыть от ветра, отвести струи дождя, выставить дежурный защитный круг, обеспечить тепло и поддержку нормальной влажности – это позволит пережить бурю с полным, насколько это только возможно на природе, комфортом.       Если обитатель озера не будет против – тварь-то весьма сильная и, что тревожило Степана, достаточно хорошо маскирующаяся, чтобы он не мог понять, где именно эта дрянь спряталась и что оно вообще такое. Ну, без активного и бесцеремонного сканирования не мог понять, но если его начать, то наверняка жутко территориальная и привязанная к местности тварь точно изволит обиду испытать и тогда конфликт неизбежен. Так-то он бы предпочел местную жуть усыпить и сковать на время бури, но озеро для обитателя было не только жилищем и кормовой базой, - рыбы здесь давно не водилось, да и лягушек маловато оставалось, - но и личным доменом-территорией, той самой, ведовской землицей, только что водицей. До того чудища, на территорию какого Степан не рискнул лезть, этой мелочи было далеко, очень далеко, но враг все равно неприятный, однозначно неприятный, как и все адепты ведовства вообще. Ухватки боевого шамана в этом были уверены – ведьмы и заклинатели не самые опасные противники, но почти всегда способны неприятно удивлять и доставить проблем. Значит, нужно либо уходить, желательно подальше, и там готовиться непогоду встречать, либо решать проблему здесь. Воевать не хотелось, бить первым тем более не хотелось, уж очень Степан был неконфликтной личностью, но и соседствовать с какой-то злой херней хотелось еще меньше.       По итогу тактика вырисовывалась вполне ясная – прямо по заветам деда. Если драка становится неизбежной, притворись не ждущим удара и ухерачь мудака, когда он раскроется в момент собственной атаки. Подход весьма опасный тактически, неизбежен риск пропустить тот самый первый удар, но выигрышный стратегически, так как теперь нанесенные тобой травмы пройдут по разряду самообороны. Нет, юноша не постеснялся бы и первым ударить, но бить владеющего ведовством монстра, пока он прячется на дне заболоченного озера и укрыт всей своей защитой, мягко говоря, затратно. Уж лучше подождать, когда он подойдет поближе, хотя рисковать и не хотелось. Только оказаться с полупустым резервом и при этом все еще под ударом озерного сидельца хотелось еще меньше – рыбы в озере нет, но зато хватает следов того, что обитатель из своего логова вылезает и отходит весьма далеко. Выходить из воды неизвестная кракозябра предпочитала со строго противоположного конца озера, но ничто не помешает ей последовать за шаманом. Можно свои следы маскировать, скрыть себя еще и от преследования, но это новые затраты и всегда был риск нарваться на владеющего уникальными свойствами хищника, какой маскировкой не обманется.       Степан устраивался с комфортом, но про защиту жопоньки своей не забывал, ставя ее даже впереди этого самого комфорта: стандартный защитный контур, второй, скрытый в первом, территориальная подготовка, пусть и осторожненькая, чтобы без конфликта с вражеской, второй слой территориального воздействия, с целью подточить контроль вражеский, парочка ловушек. И призывы, призывы тоже имелись, как располагающиеся в первых рядах ищейки-тревожники, чья цель только в идентификации угрозы и подаче сигнала, так и сущности посильнее. Пара отдельных команд, с сильными духами во главе, один из каких был заточен в поедание власти, если так можно сказать, то есть, в буквальное противостояние ведьмам. Второй из сильных разбирался в ослаблении и сдерживании, создавая призрачные барьеры и защитные черты, спутывая и сковывая даже более сильного врага, особенно если у того врага есть материальное тело. В качестве физического аргумента у Степана был верный Ящер, какого он призвал не прямо в реальность, а в небольшую рукотворную каверну-карман, чтобы не фонил своим присутствием. Степан все подумывал благословить его системным даром, и, если в этот раз воинственный дух не подведет, именно так он и сделает, даже прежде Сквидварда Плюс.       Последнего он не стал звать, слишком мощный калибр, но заготовку под призыв сделал, чтобы проявление осьминога-спрута прошло максимально мягко, пока его будут прикрывать еще несколько духов попроще. Вот как раз спрута он, пока что, не спешил одаривать именем системы, пусть даже это одаривание гарантированно переведет его в старшие духи. Потому и не спешил, что не был уверен в его реакции и послушании, намереваясь обкатать методику на Ящере: оба боевые духи с четким образом звериной или зверо-гуманоидной природы, несколькими очень мощными экзотическими умениями и крепким контрактом, отображающимся в рамках системного статуса. У них даже характеры сравнительно схожи, а потому, если один, послабее, не станет взбрыкивать при резком росте собственных сил, то и второй тоже не станет этого делать.       Вероятно.       Возможно.       Наверно.       Черт его знает.       К моменту, когда шаман закончил камлать свою защиту, намеренно маскируя ее под более слабую, а под той, какая более сильная, создавая третий слой уже действительно серьезной обороны, начал накрапывать пока еще легкий дождик. Ветер дул порывисто и зло, терзая тело обнаженного до пояса шамана, какой не постеснялся покрыть свою кожу несколькими примитивными, но крепкими защитными узорами. Тот факт, что тварь не тянула по боевой мощи на немножко потрепанное гнездо мощного кровопийцы во главе с родителем, еще не значит, что юноша относился к этому противнику легкомысленно. В момент, когда ленивая капель сменилась злым и резким ливнем, буквально стеной такого, он активировал сразу и утепление, и отвод ветра, и даже отклонение дождя. Все тот же метод, когда нет четкого щита-барьера, просто каждая отдельная капля немножко отклоняется в сторону и не падает на небольшую пляжную полянку. Вода в озере, кстати, несмотря на ветер почти не бурлила, словно шторм не смел ее касаться – более явного признака чьего-то контроля над этим местом и местностью еще поискать нужно.       Он разжег костер, благо духи притащили дровишек, - а покупать таковые в системном магазине его бы жадность убила, - сделал себе удобный кресло-табурет из спрессованного духом тверди и прогретого духом жара песка, избавился от гнилого бревна и даже котелок на костер поставил. Каша должна была получиться особенно вкусной, он не пожалел на нее остатков особого заговоренного масла из нескольких волшебных видов зерен, какие использовал для призыва поисков-инфернальных духов. Вышло поразительно вкусно, но все равно на глаза наворачивались слезы, пусть даже масло это и не могло долго храниться, не перенося любых магических консервационных воздействий, но за ту треть плошки можно было домик в городе купить, причем в хорошем квартале. Покушал парень с аппетитом, но по расценкам это был ужин, от какого и иного местного олигарха жаба душить начала бы. Это снова к вопросу о том, насколько в действительности редки и ценны духи со столь экзотической специализацией. Или, что вернее, насколько эти духи умеют самих себя и свое рабочее время ценить.       Шторм бушевал вокруг, один раз на голову юноше едва не упала крупная обломанная ветка акации, по красивой артиллерийской параболе прилетевшая едва ли не на голову бедолаге. Пребывающий в напряженном ожидании, и оттого весь на нервах, землянин не завизжал только потому, что зубы сжались чуть ли не до хруста. И ведь духи не предупредили, потому как летело бревно мимо него, не было опасным, не несло в себе магии или нанесенного на ветки яда и даже костер не задевало. Высказавшись тихо и непечатно, обиженный на такую внезапную и подлую атаку, Степан провел вандальный акт контрбатарейной борьбы и срезал акацию-вредителя парочкой посланных духов, какие ударили двумя воздушными лезвиями прямо под корень и без того шатающегося дерева, что росло на возвышении в трех километрах к югу. И да, ветер был именно настолько сильным.       Перепрофилировав щиты и переведя их в более внимательный селективный режим, отдав духам соответствующие команды, шаман улегся на теплый песочек, накрылся любимым своим плащом, улыбнулся улыбкой младенца и закрыл глаза. Не засыпая, а погружаясь в медитацию, пока один из подселенных в тело духов тщательно контролировал ауру, делая ее колебания идентичными таковым у крепко спящего человека. Пребывающий в трансе шаман чувствовал себя если не натянутой струной, то готовой к смертоносному рывку пулей в патроннике, ждущей своего заветного часа. Он ждал атаки час, второй, пятый и все-таки дождался ее, примерно на рассвете, в самое собачье время. Шторм уже утих и куски деревьев не летали повсюду, но ливень все еще шел, уровень воды в озере поднялся и приблизился к лежбищу Степана на пару метров, а еще накатил плотный такой туман.       Неестественность тумана в глаза не бросалась, но это если речь идет о простых людях или слабых одаренных. Даже иной адепт, особенно незнакомый с ведовством, мог пропустить тончайший флер магии в поднявшейся саваном водной капели, ведь напрямую там и воздействия магического не творилось, но именно шаман, вернее его духи, какие и сами умели в непрямые воздействия, сразу забили тревогу. И еще большей она стала, когда их тревогу поддержали детекторы ядов, какие кружили вокруг не спящего притворщика едва ли не перманентно, еще со времен визита в Малую Ронну. В тумане не было яда как такового, но имелась пыльца какой-то дряни, в малой концентрации, но настолько убойного транквилизирующего действия, что много и не нужно. Даже не снотворное, а этакий галлюциноген, мечта любого грибного эльфа, который земной, а не местный – видения и сны под таким препаратом природного происхождения будут очень красочными и цветными.       Степан не реагировал, духи пропустили яд к нему по его команде, но размеренно дышащий юноша при первом сигнале опасности начал дышать чистым воздухом, какой приносился прямо ему в трахею, уже фильтрованным и обеззараженным. Тончайшая паутинка барьера на всем теле, практически незримая даже вблизи, не давала дряни оседать на одежде и теле. Правда, юноша с раздражением понял, что ему придется потом осевшую пыльцу со своих пожитков счищать, если не хотел следующие пару недель ловить приходы каждую ночь.       «Если бы я был аморальным мудилой, то этой пыльцой можно было бы даже торговать». – Думал он, лениво вслушиваясь в отсылаемые духами-ядоведами образы, все глубже и глубже понимая саму суть этой дряни. – «Минимальный вред здоровью, отсутствие физической, но при этом глубочайшая психологическая зависимость, легкость в дозировании, хранении и низкая магическая активность, чтобы не выследили по аурному следу. Да это же идеальная наркота, блин, прямо хоть бери и создавай собственную Гидру. И перекатывайся, обязательно перекатывайся».       Решив, для разнообразия еще и всерьез решив, что за такой бизнес его почтенный дедушка действительно вылезет из гроба и надает по сусалам своему внуку, несмотря на разность магических потенциалов, Степан отвел в сторону идею со вкатыванием в наркобизнес вместо Ай-Ти, вернувшись мыслями к своему будущему противостоянию. Обитатель озера, - именно обитатель, в этом Степан не сомневался и потому только обрадовался, а то хватит с него нечисти женского пола, - совсем не спешил с атакой, он сначала дал своей жертве как следует подышать туманом с особыми примесями. Степан не стал разочаровывать столь хитроумного противника, приказав духу, отвечающему за маскировку ауры, создать образ не просто спящего, а еще и галлюцинирующего индивида. Дух справился с блеском, удивительно опытное создание, за несколько эпох своей жизни успешно повидавшее, в том числе, ауры ловящих приход человеков, а также множества иных видов разумной жизни. А ведь всего лишь особо отожранный малый дух, зато какая польза, а!       Следующие полчаса ничего не происходило, вообще, словно бы и не случалось нападения, даже туман и тот исчез, разогнанный новым ветерком. А вот потом, потом нечто на дне озера, сидящее в самой глубокой илистой яме, в центре своей власти и примитивнейшего ведовского поля сокрытия, пришло в движение. Теперь Степан уже мог сканировать его куда более полно, маскировка смазалась, открывая несколько больше, чем было. Подселить духов в птичку у него бы не вышло, не в такую погоду уж точно, но, даже если бы он и сумел защитить какую-то сову ночную, а он бы сумел, то сама по себе она бы уж очень выделялась своим присутствием в шторме и его игнорированием. Пришлось бы накладывать дополнительные слои маскировки поверх основного, что лишило бы саму идею птичьего подселения основного смысла.       Вместо птиц в небесах кружились по сложной траектории несколько водяных шариков с маленькими призрачными мальками внутри – словно глазное яблоко из дождевой водицы и хрусталик из той самой призрачной рыбки. Каждый их этих глаз, а всего их было пять единиц, был неплохим аналогом волшебного бинокля, причем каждый глядел волшебным же зрением, как и зрением духовным, но при этом в разных спектрах, перекрывая провалы в восприятии друг друга. Вот и получилось довольно быстро определить тип противника – не нежить все-таки, а какая-то живая и гуманоидная хрень ведовского типа, какая настолько слилась с озером и расположенным на его дне источником с аспектами ила, застоя и гниения, а также стихийной принадлежностью к воде, что сама начала восприниматься лишь частично живой. А еще эта хрень была небольшой, заметно меньше человека, даже нигде не крупногабаритного Степана.       Убивать попаданца шел весьма прошаренный и очень старый гоблинский знахарь-отшельник, почти полностью забросивший любую жизнь за пределами озера и выбирающийся из него только на редкую охоту. Сгорбленная, скрюченная фигурка жестокой и предвкушающей сытный ужин твари вылезла на пляж неслышно, не потревожив ни единого стебелька камыша, не плеснув ни капелькой воды или гнилостного ила. Он, ил, покрывал противника сплошным комком, именно из-за ила недотягивающий до полутора метров гоблин и казался куда выше ростом, именно ил скрывал его ауру от внимательного взгляда духов первой линии охраны. А вот духи чувств и смыслов, кстати, вполне уловили его эмоции, голод и предвкушение долгих игр с беззащитной жертвой, воющей от боли, пока ее пластают на кусочки и жрут еще живой. В одной руке тварь держала комок какой-то мерзости, будто набранная в руку гниль пополам с илом и водорослями, во второй сжимала кривой и кажущийся едва держащимся одним куском кинжал, причем не костяной, а железный, только изъеденный временем, ржавчиной и пребыванием на дне озера. Правда в магическом и духовном отражении этот ножик производил совсем другое впечатление, вызывая желание забрать эту игрушку себе, если бы не очевидный факт привязки столь своеобразного артефакта к жизни и существованию его владельца и создателя.       Не мастер, даже не близко, но все же и не просто адепт, в месте своей силы кажущийся, в объеме ауры, даже посильнее Угря, пусть и не так чтобы сильно. А еще, несмотря на мощь и сродство с местностью, это говнецо мелкое едва ли когда-то сражалось всерьез с равным противником, неоткуда ему этих равных противников встретить здесь, посреди ничего, где даже другие гоблинские племена встречаются в следовом количестве. Вот и выходит, что дико старый и опытный заклинатель, привыкший быть королем этого места, буквально альфа-хищником округи, сражается куда хуже даже обычного адепта. Рванул вперед он стремительно и легко, словно весил примерно ничегошеньки, рванул хитрым маршрутом, обогнув не заметивших его духов, взмахом ножика вскрыв контур-оберег, комком гнили перегрузил и пробил брешь во втором и с искренним удивлением нарываясь на третий.       Степан в игры не играет, все же слишком близко к нему оказался этот выползень, какой вполне мог еще человеческую жизнь Сильвии застать, так что встретила его ударившегося в барьер мощная молния от нескольких духов сразу, слившаяся в одну. Да и барьер, активный и мощный, сам ударил, пусть не током, а проклятием слабости. Одновременно с этим шаман перевел на форсаж свой контроль над территорией, пусть не разрывая, но ослабляя таковой контроль у противника, одновременно пытаясь отправить ему парочку хитрых проклятий. Дух-дебаффер ослабляет гоблина еще сильнее, хотя это и не нужно, враг не какая-то там громадная хреновина, вроде владеющего ведовством легендарного тролля или огрихи, а и без того тщедушная мелочь, усиливающая свою тщедушность заклятиями. Дух-барьерщик ставит преграды и пытается сковать противника, лишить маневра и не дать сбежать запаниковавшему коротышке, с какого под ударами молний, воздушных лезвий, водных плетей, вспышек света и вампирских проклятий начала осыпаться иловая защита. Не дать ему снова скрыться в воде и на дне, где он мог бы продержаться куда дольше, имея теоретические шансы утомить Степана и добиться того, чтобы тот ушел восвояси без головы напавшего.       Ящер подобной херней не занимался, просто ударив изо всех сил, внезапно и резко, словно понос, вывалившись из складки-засады чуть сбоку от хрипло подвывающего супер-гоблина. Ударив не клинками, какие коротышка сумел непонятным образом перехватить своим ножиком, едва не оттяпав ящеру его духовные пальцы, а укрытым плотным слоем черного дыма хвостом, словно бейсболист. Злой карлик полетел так, словно и вправду начал идентифицировать себя мячиком, зависнув на миг в точке наивысшего подъема примерно в полусотне метров над центром озера. Именно там его и ударила еще одна супер-молния из нескольких молний поменьше – все же в такой штормовой погоде призыв воздушных духов проходил куда легче, а сами духи даже лишние силы в удар вкладывали, просто из радости лицезрения такой погоды и ее отражения в мире сфер.       Это все равно не убило адепта ведовства, какой практически полностью и абсолютно сросся со своим местом силы и власти, хотя и добило его иловый доспех, обнажив тщедушную и полностью обнаженную фигурку, даже не зеленую, а какую-то мерзостно-белесую. Фигурку совершенно лысую, зато с агрегатом, воистину соответствующим хентайным мангам про гоблинов и эльфийских королев, длиной и толщиной посрамившего бы любого земного порноактера. Чуть подкопченный гоблин резко рванул вниз, не сколько ускоряя падение, сколько притягивая себя ко дну озера и месту своей власти, стремясь восстановить защиту, восполнить силы и выйти из битвы, какая ему уже совсем не нравилась. Одновременно с этим берег озера забурлил, выплескивая десяток грязевых клякс в сторону все еще лежащего и даже не поменявшего позицию шамана.       Комки илистой дряни были перехвачены духами, лишь один успел ударить в черту оберега, прорывая первый из тройки, - похоже гоблин настроил атаку четко против именно этого щита, что, кстати, не такой уж простой трюк, пусть и примитивный в своей сути, зато, видно, отработанный на совесть, - испаряясь во втором, какой его просто проглатывает и перенаправляет в мир духов, теряя вражьи чары где-то там. А сам Степан, чуть поднапрягшись, снова перехватил контроль над чужим ведовством – судя по всему, гоблин тупо не знал, что так вообще можно делать и не владел даже базовыми методами противодействия перехвату, будто бы не веря в то, что это вообще возможно. Ну, навык, так-то не рядовой и довольно сложный, требующий сразу нескольких развитых направлений освоения дара. И вот, связь-притяжения, какая тянула коротышку к любимой илистой яме на дне, вдруг сменила полярность, словно магнит другой стороной повернуло, начав отталкивать завизжавшего в ужасе заклинателя обратно вверх. Примерно на той же высоте, где и раньше, его и настигла еще одна атака, в этот раз не только молниями, но и призрачной волчьей пастью, какая проглотила и пережевала зажаренное до хруста и даже подгорелое тело гоблина, который до последнего момента отчаянно звал родное озерцо, какое предало его в последний миг его долгой, непомерно долгой, как для гоблина, жизни.       - Я убил старого карлика. – Произнес в пустоту Степан, заканчивая раздавать команды духам, чувствуя, как рвутся остатки заклятий на озере, что теперь понемногу будет становиться опять обычным водоемом, а не местом силы. – Да еще и местного аксакала, почти реликта былых эпох. Про этот подвиг я, пожалуй, никому рассказывать не стану.       И ведь что всего обиднее - ему даже уровня не дали, только отсыпали некоторое количество опыта, но так, без фанатизма. Степан прекрасно понимал, что враг его, хоть и был сильным магически, но в плане опасности уступал Угрю едва ли не на порядок, представляя из себя хоть что-то путное только в центре своей силы. Но все равно обидно, хотелось халявы, а получил только небольшое приключение, какое ему нахер не сдалось, да некоторое моральное удовлетворение от того, что убил желавшего убить Степана первым. Если бы тварь просто посидел всю ночь в своем озере, то Степан бы лезть тоже не стал, ибо незачем, но нет же – гоблин бил без приглашения и без разбору, просто потому, что мог и, будь юноша неготовым к бою, имел бы некоторые шансы на успех. Ну, если бы шаман не стал обороняться лично, отдав бой на откуп уже призванным духам.       Лениво передав приказы-образы воздушнику со склонностью к аспектам чистоты и аккуратности, он дождался, пока остатки пыльцы сдует обратно в озеро, а потом отключил, наконец-то, закачку воздуха в легкие и барьер вокруг тела, перевернулся на другой бок и уже спустя всего лишь минуту сладко спал. В этот раз сны не приходили, как и всякий раз после того, как он укрепил защиту снов и утроил соответствующую свиту, призвав даже одного сильного духа, причем на трехлетний контракт с перспективой перевода его на постоянную службу.       Снился устало смотрящий на полупустую бутылку с коллекционным алкоголем Коммандер Шепард, уныло выслушивающий план Синей Посредницы, то есть, Лиары, о том, чтобы пронять-таки их Архиврага силой ее гипнотических синих сисек. По ее словам, за ними стояла поддержка всей Цитадели сразу и еще Жнецы до кучи, вместе взятые и работающие в тесном союзе, у них должен быть шанс. Где-то в сторонке плакал Катализатор, горюя о том, что он хотел решить проблему сосуществования органиков и синтетиков совершенно не так, а если и объединившись против общего врага, то не против настолько страшного.       Короче, типичный сонный бред, Степан даже удивляться давно перестал.

***

      Пусть леса, холмы и болота и надоели ему хуже горькой редьки, уже давно не радуя красотой пейзажей, но сам путь по ним проходил без труда, а редкие встречи с опасностями заканчивались ничем – не имея причин идти на риск, Степан старательно его избегал, предпочитая самому обойти, а не переть напролом. Постоянно рыскающие духи разведчики, вовремя применяемое затирание следов и переход в маскировку, редкие подселения духов внутрь тонких тел – он удерживал довольно неплохой темп. Вот, например, зачем обходить широкий и довольно глубокий овраг, если можно его просто перепрыгнуть, усилив тело вселенным духом, а также предварительно защитив пожитки от повреждений из-за прыжкового импульса? Зачем сплавляться по широкому ручью или искать брод, если можно скосплеить одного веселого плотника и пройти по воде? По болоту тоже можно, только нужно куда старательнее разглядывать место, по какому идешь, чтобы не оказаться ровно напротив логова очередной хищной твари. Или не хищной, но просто не любящей, когда у нее на голове топтаться начинают.       Он встретил еще один небольшой недо-некрополь, но нежить в нем уже давно стала практически бессильной - не цельный город или небольшой караван, а старая и почти рухнувшая вышка-сторожка. Судя по всему, эта башня была предназначена для наблюдения за дорогой, когда-то очень давно. Приглядевшись как следует, преимущественно духовным зрением приглядевшись, можно было даже заметить, где именно та ныне полностью заросшая дорога проходила. Быстрая разведка показала, что там, в той башне было навалено довольно много не познавших погребения и соответствующих ритуалов трупов, какие и выродились в стихийно поднявшихся мертвецов и нескольких призраков. За те столетия, какие башня стояла заброшенной, твари практически перестали подавать признаки активности, закуклившись в остатках помещения и не имея способа оттуда выбраться. Призраки, как стихийно созданные сущности, не могли покидать место своей гибели, а трупы, очевидно, оказались слишком порубленными, чтобы суметь выбраться из руин. Часть из них, наверняка, успешно разбрелись по округе те самые сотни лет назад, а остальные все еще были на месте собственной гибели.       В принципе, на упокоение этой аномалии хватило бы одного единственного достаточно смелого индивида с неплохим амулетом, мешочком намоленной соли от призраков и посеребренным топором против материальной нежити. Наличие дара не обязательно, как и выдающиеся воинские таланты, главное просто не запаниковать от вида нежити – справился бы не то что воин, но даже старая, только еще крепкая, бабка. Почесав затылок и приняв выпавшее малое системное задание, юноша с честью сие задание выполнил, призвав специфических духов и потом еще проведя сверху ритуал упокоения, превратив почти неопасный могильник в уже точно неопасную могилу. Завершил он свое воздействие приказом парочке духов камней и стен разрушить последние опоры башни, дав ей окончательно рухнуть и накрыть трупы погребальным саваном. Разведка духами же не нашла в башне ничегошеньки ценного, что и не удивительно – те, кто порубил местную охрану, наверняка все ценное и присвоили. Подняв с земли награду за выполненное задание, - флакон-пробирку с призрачной материей, отлично подходящей для ритуалов некромантии или специфических камланий сферы нежизни, - шаман молча направился в дальнейший путь.       Куда больше приятных моментов ему подарили два небольших задания, причем оба не Автобожественные, выполненные им с полной отдачей. Первое задание требовало наложить мощное и многогранное территориальное воздействие-благословение на еще одни руины, в этот раз без нежити и полностью заброшенные. Останки какого-то имения с небольшим хозяйством в комплекте были в состоянии настолько плачевном, что там ничего и не осталось, кроме поросшего травой фундамента да единственной наполовину рухнувшей стены. Вот на это место шаману и нужно было наложить довольно комплексное благословение: оздоровление, приятные сны, ускоренное заживление ран, ускорение восполнения резерва, некая защита от незваных гостей и нежити. Такой список совсем, казалось, недавно считался бы им средним заданием, причем маловыполнимым, а теперь, вот, перешло оно все в разряд небольших. Закономерно перешло, потому что ничего особо сложного для Степана в этом ТЗ не имелось, работы буквально на один день.       В награду обещали очень малое количество опыта, увеличения сродства со сферами, облегчение работы с духами-хранителями, повышение эффективности территориальной магии, а также одно случайное свойство. Стоит ли говорить, что землянин прямо загорелся энтузиазмом, даже более того – он этим энтузиазмом аж воспылал! Отработал на совесть, даже парочку контрактов из тех, какие приберегал на потом, когда сумеет получить себе уютный домик, потратил без всякой жалости. Часть работы выполнили духи, часть он сделал сам, собственным духовным телом и ведовскими навыками работы с местностью, под конец даже подумывал было призвать Веселого Молочника, но, увы, у юноши не было сродства с этим домом. Вместо этого он дозвался до эха присутствия старого духа-домового, практически распавшегося с гибелью и запустением его дома, скормив ему четверть своего резерва и некоторое количество имеющихся подношений. Именно имеющихся, у системы ничего не покупал, хватило собираемого по пути – при должном сканировании не так уж и трудно менять маршрут, дабы подобрать какую-то редкую травку или камушек с необычным духовным отражением.       Сущность всосала подношение с полной готовностью и теперь, по прикидкам Степана, сможет поддерживать и координировать работу благословения не меньше пяти-шести лет, если его намеренно не станут срывать, благо он на славу вложился. Вот потом, потом домовой опять перейдет в спящий режим и продолжит усыхать, но тут уже ничего не поделать – дух энерго-физически не может поменять место жительства, в свиту его не заманить. Как вариант, можно попробовать унести с собой краеугольный камень имения, а после призвать-привязать духа повторно, обманывая его природу так, словно он все еще в родном доме, но, право слово, Степан не хотел заморачиваться. Отметку в записной книжке сделал, если кому-то прямо кровь из носу понадобится домовой дух, причем именно что с историей и старый, а не свежезародившийся при помощи соответствующих ритуалов, то он знает, где взять искомое. Дух, кстати, чем-то напоминал внешне этакого очень мохнатого чебурашку, ну, или Кузю из старого мультика, но при этом был существом не слишком разумным, иные хранители рощ или отдельных участков ручья были куда сильнее и умнее.       Закрытое задание подарило-таки обещанное свойство, какое называлось «регенерацией тонких тел», являясь, в сути своей, противоположной и при этом союзной веткой прокачки уже имеющейся «высокой стойкости тонких тел». Там, где второе свойство позволяло куда активнее тренироваться и камлать, не давая себе навредить и покалечить узлы ауры в процессе, то первое помогало восстановиться после того, как все же дотренируешься. Мельчайшие микротравмы аурных жил, какие неизбежны даже при правильных тренировках, затягивались и пропадали чуть ли не мгновенно, легкие перенапряжения проходили за сутки, даже полноценные травмы, особенно не слишком серьезные, могли сами собой рассосаться со временем. Также владелец такого свойства быстрее излечивает серьезные повреждения и увечья, если за ним будет вестись соответствующий уход. Полное сочетание этой пары свойств выходило вовсе в полноценную синергию, едва ли не умножаясь друг с другом.       Степан практически не позволял себе работать и камлать до той меры, когда начинаешь хреново себя чувствовать, если не считать редчайших исключений, вроде исцеления Малых Лядей, это так. Но и просто снижение накопительного эффекта усталости от тренировок, повышение их эффективности, общий высокий тонус энергетического тела – это просто прекрасно. Добавить сюда пути к более гибкой работе с лоскутным эхом, какое теперь можно было изогнуть вокруг себя еще сильнее, не рискуя при этом самому себе жопу порвать на британский флаг вместе с аурой, так и вовсе повод выпить чего-то крепкого. Если бы Степан увлекался распитием крепких напитков. Некоторые другие свойства тоже чуть усилились, например, та же «крепость духа», какая теперь еще сильнее ускоряла восстановление мозгов после удара по их работе или приход в себя после какой-то волны ужаса. Ах да, еще «благословение здравия и долгих лет» стало влиять в том числе и на регенерацию ран, делая ее более продвинутой и качественной. Аура все-таки намертво связана с телом физическим, если речь идет о людях и прочих закованных в оболочку плоти индивидах, и пусть с ростом силы дара оный дар позволяет все меньше от физического состояния зависеть.       Второе задание пришло в момент нахождения возле какой-то очень глубокой, слишком глубокой пещеры, откуда прямо-таки потоком текла магическая сила, только более жесткая и неконтролируемая, чем встречалась на поверхности. Вход в Подземелье, что являлось, если верить той самой магической эрудиции, буквально отдельным миром, крайне слабо связанным с миром реальным. Можно было копать в глубину хоть на десяток километров, но в Подземелье не прокопаешься, а можно спуститься вниз на пару сотен метров и оказаться в бесконечном и постоянно меняющемся лабиринте тоннелей, залов, разломов и провалов. То еще Темнейшее Подземелье, где всякая встречная хрень желает тебя сожрать, убить, использовать вместо инкубатора или хотя бы взять в рабство, если речь идет о разумных существах. Вроде как там живут и такие, только характер у них от подобного проживания испортился еще тысячи и тысячи лет тому назад. Лезть туда Степан даже не собирался, никакое задание или награды его бы заниматься таким дерьмом не заставили бы, но, к счастью, ему и не нужно было туда лезть.       Довольно узкий пролом был, фактически, даже не провалом, а просто щелью, через какую не могло вылезти наружу ничего сколь-либо крупного. Вот нечто маленькое, но опасное, как два-три крупных хищника, вполне себе могло выйти в чужую для себя экосистему, не говоря уж о личинке чего-то крупного, какая вырастет уже под небесами. Повод усилить защиту вокруг себя и призвать побольше сторожевых духов с сенсорными особенностями. Повод быстренько свалить подальше, еще пару дней пребывая в удвоенной паранойе относительно того, что вокруг творится. Уж точно не повод самому лезть в этот DEEP DARK DUNGEON, тем более, что никто ему за эту экспедицию не заплатил бы. Задание системы застало его как раз в момент принятия решения и первого шага в сторону от фонящей дикой и необузданной силой трещины в землице.       Система требовала странного, как и всегда – воспользоваться потоком чуждой поверхности энергии, чтобы призвать и заключить хотя бы разовый контракт с сильным духом дальних недр, любым, любой специальности, любого направления. В принципе, в багаже знаний Степана соответствующий духовный бестиарий имелся, пусть и не настолько продвинутый, как обычные камлательные практики. Для того, чтобы идеально приспособиться к работе в подземелье, нужно было как следует вложиться в парочку доступных к прокачке специфических знаний, вроде «практики камлания к духам Подземелья» или «методики шаманской работы в экзотических условиях», но корневой навык на то и корневой, что способен заменить собой любой другой. С другой же стороны, старший шаман, особенно начиненный системными знаниями, даже оказавшись в крайне недружелюбной обстановке, вроде Подземелья или, скажем в домене какой-то высшей сущности, сохранит львиную долю боевой эффективности. Но да, как и обычным одаренным, ему нужно будет привыкнуть к иной энергетической картине, пусть даже у него это и выйдет явно быстрее.       Сам призыв прошел успешно, хоть и напряженно – образы, используемые и прозреваемые этими духами, были слишком уж иными и чужими. Степан словно ощутил, как у его знания духовного диалога будто бы отняли примерно два очка таланта. Не буквально ясное дело, просто задача о призыве не особо сильного духа разом усложнилась, хотя ничего, казалось бы, не поменялось. Да и сами духи дальних недр, в среднем, заметно более пусть не сильные, так стойкие, устойчивые и злые, чем их более обычные коллеги. Вся причина в том самом энергетическом фоне – существуя и развиваясь в столь жесткой эфирной среде, обитатели недр невольно приспосабливаются и развивают природное сопротивление. Но даже с таким гандикапом призыв не сорвался, хотя дух пару раз и рвался из пут – землянин все-таки не стал звать кого попало, взявшись за призыв довольно продвинутой сущности. Не самой сильной и не опасной в прямом бою, специализирующейся на разведке пути, поиске опасности и прочих методах продвижения в Подземелье.       В конце концов, пусть он и не планировал в эту адскую жопу спускаться, но жизнь, бывает, поворачивается совсем странными сторонами. Воевать с элитными речными пиратами он тоже не собирался, как не собирался сражаться с тройкой матерых кровопийц или отлизывать промежность еще одной вампирше, очень коварной и в равной степени красивой, будучи при этом под плотным ментально-кровавым контролем. Тот факт, что он чего-то не собирается делать, еще не значит, что ему этого делать не придется по причине отсутствия альтернатив как таковых. Контракт на пять призывов был заключен, даже удалось закинуть удочку на более плотное сотрудничество – дух, понявший, что шаман не слабак, а также сам шаман, подстроившийся под образы духа, пришли к мирному и всех устраивающему соглашению уже без взаимных угроз и попыток сломить ограждающий контур.       Самой сложной частью работы было не сдерживание подземного духа и его агрессии, там и было-то всего несколько ударов, больше для демонстрации позиции, чем с реальной целью убить. Нет, сложнее всего было создать аналог замкнутого барьера, какой бы поддерживал внутри примерно такую же энергетически-эфирную картинку, как и в родном для духа Подземелье, а после позвать сущность в этот энергетический пузырь. Кучу сил угробил, один заряд возобновления резерва потратил, заморочился с подготовкой местности, даже небольшой тотем наспех вырезал, населив его специфическими духами чистой магии, какие с магическим фоном и работали. Заключенная сделка закрепилась в духовном восприятии, контракт связал духа крепкими узами, а после юноша осторожно разомкнул контур и отправил своего нового нанятого работника восвояси.       Задание оказалось выполнено, повысив стойкость Степана к энергетике Подземелья, увеличив сродство со сферами соответствующих направлений, опять почти не подарив опыта, а также подарило один случайный мета-навык. Этим мета-навыком оказалось когда-то отмеченное, но потом вычеркнутое из списка «интенсивное развитие I», которое повышало коэффициент прироста шкалы опыта от активных и напряженных тренировок в стиле Рокки. Вещь, конечно, небесполезная, но во всем проигрывающая «мирному развитию», в первую очередь тем, что требовала полной отдачи на тренировки, а также, желательно, чтобы реципиента тренировали. У землянина, постоянно путешествующего и постоянно одного, просто нет возможности выливать абсолютно весь безопасный резерв на тренировку, потому что некому будет позаботиться о нем, его защите, о том, чтобы откачать его после истощения, а также о тысяче других мелочей.       Хотя, в связке с мирным развитием, да при наличии всяческого содействия от местных властей, тогда да, выходила бы еще та имба, особенно если посвятить тренировки не чему-то там, а тем же тантрическим практикам: там было бы тройное сложение от интенсивной, мирной и развратной прокачки. Даже если без умножения прироста друг от друга, если их просто сложить и прибавить друг к другу, все равно получался впечатляющий результат. Увы, у Степана не появилось за плечом доброй принцессы на единороге, чтобы она отвела его в большой гарем и сказала качаться на его обитательницах. Степан даже оглянулся вокруг, почти поверив, что эта самая принцесса на все том же единороге таки выползет из-за ближайшего куста. Но кусты оставались просто кустами, даже без роялей в них, не говоря уж о принцессах, и шаманствующий попаданец пожал плечами, заканчивая убирать за собой следы ритуала, и неспешно отправляясь в путь.       В пути он успел еще пару мелких задач выполнить, добраться до четырех пятых шкалы двадцать шестого уровня, отклонить пару квестов от Автобогини, а также попускать слюней на очередной лот системного магазина. В этот раз он не удержался и перевел его в одну из пяти ячеек ожидания покупки. Все же отличный попался плащик – пестрый и весь покрытый перьями самых разных птичек, он служил домом-вместилищем для высшего духа ветра, а также нескольких десятков духов сильных и тройки старших той же сферы. Даже совсем необученный одаренный с таким плащом мог легко сносить дома воздушными таранами, лупить вакуумными взрывами, откачивать кислород по площадям и все такое, аж покуда запас в плаще не закончится. Энергия в артефакте, на деле невероятно прочном и способном снаряд баллисты выдержать, не получив ни царапины и не допустив травм у носителя, восполнялась сама, но медленно-медленно, пришлось бы вольно-невольно самому вливать силы. Но там и запас был, как в ином стационарном накопителе при ритуальном круге, отчего наполнять его заново пришлось бы долго и еще дольше пришлось бы ждать, пока энергия восполнится сама.       Да, защита у артефакта тоже хороша, включая даже проклятия или непрямой урон, какие просто выдувает из ауры владельца плащика. Неслабо он поможет и при камлании, особенно с духами воздуха, потому как служит этаким знаменем, паспортом, красной корочкой депутата-силовика-дипломата, какому хамить очень вредно для здоровья, а отказывать смертельно опасно для карьеры. Но главная мощь плаща не в этом и даже не в том, что он позволял даже адепту летать, причем очень быстро, на уровне вертолета какого-то, - но при этом садя батарейку с дикой скоростью, - обгоняя драконов и отвешивая им пинка. Самый главный козырь – переход тропами ветров практически без усилий и с максимальной защитой переходящего, а также трех-пяти пассажиров, каких он с собой возьмет. В принципе, таким плащиком можно даже будучи адептом допрыгивать если не на другой конец континента за пару минут полета по миру духов, то на другой конец государства за все те же пару минут полета-перехода. Причем самому нужно только образ-метку-координаты выдать, а перенесет тебя высший дух ветра, сам и без лишних рисков.       Из минусов – переход, как и атака, как и защитные барьеры, абсолютно все на основе воздушной стихии. При желании, конечно, можно подобрать контрмеры и продавить щиты, остановить атаки и заблокировать телепортацию. А то и вовсе запретить применять воздушные камлания на какой-то территории. Все это вполне возможно, да, но это такое себе утешение для врагов владельца артефакта. Если на тебя прет танк, даже прекрасно известной модели, у какого ты знаешь каждую уязвимость, отчего его можно уничтожить ударом в уязвимое место, тебе все равно нужна старая добрая АТГМка, какой ты будешь врага уничтожать. Иначе толку с того, что ты знаешь уязвимости танка или очень мощного артефакта, если ты ими не сможешь воспользоваться? Особенно если владелец об этих уязвимостях тоже знает и старается их по мере сил перекрывать.       Очередной пошлый и моющий мозги супер-лот он в избранное добавлять не стал, хотя и задумался, пусть и на короткий миг только: стеклянный шар с мутной серой дымкой внутри был, помимо прочего, отличным наблюдающим артефактом, особенно если можно было запитать его от источника под какой-то магической башней. Если правильно сфокусировать этот шарик на какой-то личности, какая находится в пределах определенного города, то можно сначала изучить ее защиту, потом подобрать к ней ключи – все это вполне можно сделать прямо через шар, там удивительно широкий спектр сканирования, причем очень малозаметный и теряющийся в естественном фоне, особенно если фон изначально высокий. А подобрав ключики можно начать действовать на ментальное тело и чувственное восприятие жертвы, словно бы стоя рядом с ней и при этом в режиме максимальной скрытности, но не покидая уютной и защищенной башни. Ударить насмерть или проклясть как-то хитренько, конечно, тоже можно, но с заметными сложностями – основа артефакта заточена именно под ментально-приворотное воздействие, так что довести до суицида, сделать овощем или украсть кукуху все же заметно проще, чем истерзать ауру или сгноить плоть.       Инструмент очень полезный, пусть и чем дальше от цели, тем слабее воздействие – идеально работать по целям в пределах пары десятков километров, но если осторожно и по уже известной защите, то и полтораста-двести километров тоже не предел. Вот дальше уже все, там проблема не в ослаблении передачи, отчего не выйдет использовать достаточно сильное внушение через медиатор, все же менталисты вполне умеют в минимальное энергонасыщение сверхтонких внушений. Нет, там уже начнет контроль сбоить, а с контролем и незаметность, так что владельца артефакта засекут, а то и отследят сигнал, если постараются и будут готовы. В общем, будь у Степана своя собственная магическая башня высшего класса, он бы этот Бильярдный Шар Большого Брата точно отложил бы в очередь к покупке. Даже не для извращений и привораживания понравившихся красавиц, но для слежки и сбора информации.       Только у Степана не было магической башни с личным источником в высшей комплектации. У него вообще никакой магической башни не было, вот вообще никакой, хоть бери и обращайся к Автобогине с требованием немедленно предоставить ему магическую башню, но он так делать не станет. А то ведь Ее Милфическая Милфистость может и выполнить требование, только в комплекте с башней будет идти еще и магистресса менталистики с любовью к играм с разумами своих подчиненных, удобным ошейником, диким списком фетишей и желанием большой и чистой искренней любви, что для менталиста, наверное, близко пределу доступных извращений. Нет-нет, спасибо, лучше он как-то сам, медленно и печально, зато верно и необоримо эту башню возьмет и построит. Пусть даже и вовсе голыми руками, без магии, имея из инструментов только саперную лопатку.

***

      Степан снова остановился на полтора дня, в этот раз не на отдых – нужно было перезаключить часть контрактов с охранными духами и стаями разведчиков. Все же он уже успел усвоить урок о том, что если земли не обжиты и заброшены, то это не потому, что местное население не слишком хочет их обживать, но исключительно по причине того, что местная фауна и флора категорически против заселения исконно их территорий. Вот и не экономил он ни на охране своего места ночевки, ни на прокладке пути, ни на отгоне хищного зверья, среди какого сплошь и рядом попадались магические мутанты разной степени опасности, ни на постоянной поддержке тревожной группы, случись необходимость начать сражаться буквально на ходу. Очередной холм был достаточно сухим, стойким и уютным, чтобы устроить стоянку прямо на нем, а еще там была чья-то заброшенная, но все еще воняющая звериным пометом нора-берлога. Селиться в той дыре Степан ожидаемо не стал, но вот сам холм ему понравился и полтора дня он провел на его вершине, непрерывно камлая и взывая к уже знакомым духам, какие вполне себе знали шамана и с готовностью перезаключали контракты без лишней суеты и подозрений. Так его, уставшего и хлебающего самостоятельно приготовленный отвар из местных трав, застало еще одно задание, уже среднее.       Получено системное задание (среднее): используя любые доступные методы камлания или иного приложения дара перенестись на расстояние не дальше одного дневного перехода к Вольному Городу Дантмарк, при этом не отходя от точки, в какой было получено задание, дальше трех километров.       Для удовлетворительного исполнения необходимо совершить подготовку и сам перенос не позднее двух декад от момента принятия задания.       Для полного исполнения необходимо провести телепортацию без использования промежуточных якорей между Дантмарком и текущим местом пребывания.       Для идеального исполнения необходимо достичь Дантмарка, поддерживая максимальную скрытность и не вызвав своим перемещением отметок на городских следящих системах.       Награда: закрытие шкалы опыта до двадцать шестого уровня; значительное повышение сродства со сферами пространства и путей, аспектами дорог, расстояния и движения; значительное повышение вероятности появления талантов ветки пространственных манипуляций и увеличения мобильности.       При полном исполнении: два случайных необычных наградных жетона; два случайных свойства категории «меток», привязанных к случайным и пока что не представленным в статусе высоким сферам.       При идеальном исполнении: один случайный редкий или элитный мета-навык; одно случайное улучшенное свойство, связанное с пространственными манипуляциями; плюс одна единица характеристик в наименее развитый на момент выполнения задания атрибут.       Первым делом, прочитав образы этого задания и как следует осознав их значение, Степан перевел задание в очередь ожидания и принялся устраивать очередной лагерь на более долгий срок. Источников рядом не имелось, не в трехкилометровом радиусе уж точно, так что менять местоположение смысла тоже не было. Пока готовил место будущей стоянки, Степан насиловал справку на получение некоторых ответов, первым из каких была возможность сначала закрыть уже довольно близкий двадцать шестой уровень, а заданием перевести оный уровень сразу на двадцать седьмой. Увы, но нет, в задании четко указали уровень, до какого скакнет полоска опыта и, если взять новую ступень до завершения задачи, то двадцать седьмой уровень ему не светит, просто дадут некоторое количество опыта, зависящее от сложности выполненной задачи.       Задача, кстати, нигде не простая, пусть даже награда его полностью устраивала своим качеством, особенно единица в до сих пор пребывающее в зачаточном состоянии сопротивление, но и сложность у задачки была на уровне. Главной проблемой в понимании Степана было то, что он, если собирался выполнять задание, должен был ориентироваться сразу на высшую планку и только на нее – сделать перенос не только успешным, но еще и незаметным. Собственно, именно из-за необходимости быть незаметным он и не сделал чего-то подобного до сих пор. Все же скрыть пространственный переход, неважно каким способом его исполнять, довольно проблемно, даже для шамана. Да, сдвиг в реальности через мир духов провернуть незаметно куда проще, чем классический портал построить, но засветка все равно будет будьте здоровы. Спасало только то, что речь шла не о внутренних стенах города, тем более его верхней части, кварталах знати или защищенных храмах, а о расстоянии в длину дневного перехода в любую сторону. Причем перехода по хорошей дороге и в бодром состоянии, даже если между городом и точкой прибытия только леса да холмы.       Впрочем, таких мест, на деле, на так чтобы совсем много, потому как земля возле Дантмарка в цене, деревень или имений там в достатке, бесхозных и непролазных лесов должно быть не так уж и много, но найти безлюдное местечко все же проще, чем внутри городской черты. Да, даже там переход могут споро засечь и, учитывая царящий Большой Шмон, его и засекут, но есть разница между плотностью сетей и полей сканирующих покровов, между их интенсивностью и частотой проверок. В любом случае ему нужно будет очень качественно маскировать свой переход, смазывать его в общем магическом фоне и прятать в тени более значимых волшебных воздействий. Если бы не награда, включающая единицу атрибутов, он бы рисковать не захотел, но задание дало ему подходящий повод, а значит, можно начинать готовить себе дорожку. Все-таки осточертели ему эти дикие земли и одиночные переходы, просто в печенках уже сидят, хочется к людям и нормальной пище, причем пище дешевой, а не закупаемой у системы и оттого стоящей, как крыло самолета.       Вложив квест в очередь ожидания, Степан не стал готовить именно переход, чтобы очередь не деактивировалась – он свой урок после прошлого среднего задания выучил. Нет, первым делом Степан начал готовить себе лагерь, творить усиленный камлательный круг без жесткой привязки к самому заданию, лишь общее усиление и защита камлателя. Помимо этого, он занялся еще одной, не менее важной и даже несколько интересной задачей, ради какой пришлось переступать собственную неприязнь: изучение обстановки в Дантмарке и поиск способов обмануть городские сигнальные чары. Как-никак, у него имелся прямой выход на ту личность, какая в сокрытии от этого поиска вынуждено разбирается едва ли не лучше тех, кто за сигнальными чарами следит. Да и помимо очевидных поисков решения, нужно было ведь знать, куда именно он собирается попасть, какие в городе есть центры силы и власти, к кому лучше всего устроиться под крылышко «всего лишь обычному ученику»?       Он планировал заниматься этим несколько позже, как окажется рядом с обжитыми территориями, потому что сейчас, скрывающий собственные следы после той бойни, он шел наиболее дикими маршрутами, намеренно уклоняясь от встреч или поселений. Несколько раз он переходил через дороги или тропы, даже через один тракт, но именно переходил, а не двигался по ним, стремясь не попасть ни под чей взгляд. Потому-то вампирша, да еще и столь сильная, сытая, усиленная его одарением, идущая налегке с минимумом груза (для ее силы тот груз и был минимальным) должна была уже добраться до Дантмарка и войти в свое логово. С ее-то способностью бежать чуть ли не сутками напролет, огромной выносливостью и скоростью это ничуть не удивительно, оставалось только надеяться, что она не сожрет случайных прохожих. Судя по ее характеру и предпочитаемых методах, она их только надкусит, да еще и так, что они сами не поймут, с чего вообще их преследует с самого утра эта раздражающая слабость.       Закрыв глаза, сев в медитативную позу и погрузившись в транс, Степан проявил над своей ладонью одетую уже не в охотничий костюм, а полностью обнаженную куколку его куколки, - все же удачно он выбрал оригинальное название этой работе, прямо этакая личная фишка, - сосредотачиваясь на ней, используя ее как медиатор и антенну. И вот, спустя какую-то минуту, без всяких призывов духов суггестивного типа, просто собственной волей, воздействуя на куклу прошедшим сквозь очередную модификацию духовным телом, он погрузился в память и мысли Сильвии Мальтер, листая их подобно открытой книге. Небезынтересной книге, стоит признать, потому что нежизнь у хозяйки полноценного гнезда была насыщенной и так, а уж после начала массовых поисков неизвестного злодея, оная насыщенность стала едва выносимой.       Сильвия, на момент связи через куклу, нежащаяся в горячей ванне, вернулась в Дантмарк, где ее уже ждали покорные ее воле птенцы, причем даже не успевшие начать волноваться – пленили кровопийцу быстро, сигнал о бедствии она подать не смогла, а ее отсутствие все еще оставалось в рамках обычных обстоятельств. Да, беспокоило отсутствие выходов на связь через амулеты, но, как говорится, случается всякое и за рамки обычного залегания на дно в особо плотном режиме ее молчание не выходило. Теперь же, появившись пред алые очи посвященных алой капелью, она начала споро раздавать приказы, собирать отчеты и оценивать убытки. Убытки у нее были, не могло их не быть, потому что пусть ее даже предупредили о рейде и поисках, пусть дали уйти, едва ли не демонстративно закрыв глаза, но увести из-под удара вообще все свои активы она не сумела, да и не смогла бы. И здесь еще не считаются те активы, какими пришлось пожертвовать в благодарность за своевременное предупреждение, причем благодарность там была вполне искренней, да и запросы, стоит признать, оказались довольно скромными.       Часть торговцев попыталась пересмотреть сделки, несколько поставщиков зажали сроки поставки, потребовали дополнительных гарантий, а один контрабандист, поставляющий алхимические реагенты, и вовсе толкнул уже оплаченный лично Сильвией товар третьим лицам, делая вид, что так и надо. На парочку лавочников, какие кредитовались и ходили под негласной крышей алых глазок надавили и потребовали сменить крышу, одного из средне-мелких чиновников магистрата, кормящихся из руки вампирши, осторожно подвинули с хлебной и полезной им обоим должности на должность попроще. Еще одного чиновника, куда повыше, подороже, но и полезнее, наглухо казнили, пусть и официально он сам вскрыл себе вены во время домашнего ареста. Судя по всему, его еще более высокие покровители, для каких он тоже выполнял всякие негласные задания, отрубили концы и решили откреститься от слишком замаравшегося индивида, какой, оказывается, поддерживал контакты с еще той чернотой.       Особый желудочный жемчуг хищных плотоядных улиток, - одного из видов тварей Подземелья, какие неплохо выживают на поверхности, пусть и требуя при этом особого ухода и не живут в дикой природе, - ценился достаточно сильно, продавался задорого и покупали всегда с охотой. Что маги, что торговцы, что даже жрецы – действительно универсальный реагент, подходящий для множества практик, даже Степану был бы небесполезен. Вот только быстрее всего этот жемчуг созревает не просто при откормке улиток мясом, но мясом свежим, а лучше всего живым. А еще лучше вовсе человечиной – от этого жемчуг, на деле являющийся просто желудочным камнем, но очень похожим на аутентическую морскую жемчужину, не становился лучше по качеству, но рос и формировался удивительно быстро, как на дрожжах. Все в городе подозревали о том, что тот чиновник и его родственник, держащий свою ферму улиточную и давящий конкурентов не без помощи чиновничьей, таким подходом промышляет, уж очень чрезмерные урожаи он собирал. Но куда меньше число их было в курсе о том, что дяденька торговал и куда более редким жемчугом улиточным, элитным его подтипом, не белоснежным, а ярко-голубым.       Улитки срыгивали такой урожай если раскармливать их особой алхимией, причем кормить приходилось долго, затраты выходили не рентабельными, а улитки после срыгивания элитного реагента хворали, а то и дохли, так что овчинка выделки не стоила. Или можно просто и незатейливо кормить улиток еще живыми детками, желательно девочками, еще не пустившими первую кровь – тогда да, тогда рентабельно, даже если учитывать доплату людоловам за молчание и главе стражи, как обычной, так и тайной, за отворачивание. Какая прелесть, Степана аж затошнило, хотя вроде и попривык к местной ментальности! Вот только при Большом Шмоне бедолага следы замести не успел и храм Гайи встал на защиту детворы стеной, требуя честного публичного суда и столь же честной кары. По итогу храму кинули кость, снизили подати, остальных возмущающихся тоже как-то заткнули, причем не всегда дарами, а виновник не выдержал груза вины и вскрыл себе вены. Сильвия, какая получила весьма обширные сведения о столь нашумевшей истории, вполне допускала, что даже добровольно вскрыл, просто чтобы не помогли уйти из жизни с куда меньшим достоинством и большими страданиями, а также остальных родичей не прирезали в назидание.       Таким образом возвращение беглых вампиров, гнездо каких, - одно из используемых в качестве склада и перевалочной базы полузаброшенных зданий в нижнем городе, - публично и с помпой предали огню, казнив парочку подвернувшихся бандитов, прошло без помпы и незамеченным на общем фоне. Вернулись они, ясное дело, в основное логово, какое никто трогать и не подумал, не посмел и вообще, это же частная собственность благородной фамилии, какие еще вампиры, вы в своем уме, немедленно извинитесь и еще штраф заплатите. Тот охотник на кровопийц, между прочим, этот штраф действительно заплатил и даже проворчал что-то извинительное, уходя от дома вместе со своим штурмовым отрядом. Сильвия за это своему прикормленному человечку в страже, - кстати, его кровавый пульс она держала на нем уже почти пятнадцать лет, изредка и очень незаметно подталкивая уже не просто новенького и перспективного юношу, а полусотника цельного, - от себя лично выписала подарочек ценою в три уплаченных отрядом охотников штрафа.       Впрочем, проблемы в городе были лишь малой частью проблем вернувшейся кровопийцы, потому как птенцов у нее стало меньше, чем было, и вот это уже не те потери, какие можно было так просто компенсировать – нового птенца нужно не меньше двух-трех десятков лет обучать и натаскивать, прежде чем он окрепнет достаточно, чтобы хотя бы ночью работать, а днем не впадать в кататонию. И это если материал для обращения был одаренным, ускоряя прогресс и усиливая общие характеристики неживого тела и ауры. Всего у Сильвии было шестеро подчиненных, из каких трое ею же обращенные, каких она сама подбирала и воспитывала еще в их человеческой жизни, какие сами знали о своем будущем и всячески старались его заслужить. Еще один был обращен ее личным птенцом, тоже сохраняя прямое наследование, а оставшиеся двое были от иных родителей, но принесшие ей кровавый патронаж и признавшие ее власть.       Было шесть, осталось пять и могло стать четыре, причем это могло проходило по категории «практически гарантированно». Двое попали в дурацкую засаду, причем даже не на них расставленную, случайно попавшись под удар охотников, какие гнались не то за одним из птенцов Эдварда, не то за наследившим вольным вампиром без гнезда. Диалога не вышло и пришлось драться: будь там два опытных кровососа, пусть даже и не самого боевого гнезда, следующего учению Лиранмил, то ту группу они бы завалили даже днем. Но эта парочка состояла из одного опытного кровососа уже полторы сотни лет сосущего алую капель из кого придется, тогда как второй был тем самым свежачком, днем едва способным передвигаться даже с приложением осознанных усилий. Ветеран, вернее, ветеранша, осилила противника и прорвала круг, но птенец, юный и очень умелый фехтовальщик, любимец женщин и просто душка, получил серьезные травмы.       Наставница и нянька, заодно и родительница, буквально правая рука Сильвии, - за что та и позволила подчиненной обратить приглянувшегося мальчика, - его дотащила до Дантмарка, провела сквозь стражу, заплатив знакомым контрабандистам, но даже у положенного в целебную землицу и поливаемого кровью паренька шансов было мало. Он и выжил только за счет постоянной подпитки, регенерация не то что не шла, нет, там только хуже и хуже становилось, очень уж неприятная зачарованная стрела пополам с мешочком серебряной пыли в лицо и горшком освященной горючей смеси на затылок. Судя по всему, придется его просто отпустить в вечность, в себя он прийти не сможет или его придется поддерживать добрых лет сорок в таком состоянии, еще и сутками напролет держа кого-то рядом, чтобы подпитывал кровью и силой. Была бы это та самая «правая рука», Сильвия бы постаралась помочь, быть может, влезая в долги к кому-то, но здесь даже сама родительница признала, что парня нужно списывать в утиль – суровая правда нежизни под алой капелью.       Вторая потеря формально не была потерей, так как никто не помер – просто тот самый пришлый и неродной, пошедший под алый патронаж Мальтер, тоже добровольно и с оговариванием условий, решил, что взял от ее гнезда и самой хозяйки все, что только мог, а вот расплачиваться еще сотню лет минимум не хочет. Вот он и воспользовался теми знаниями, какие от нее получил, теми реагентами, какие у нее же украл, а также теми умениями, какие освоил в тайне от хозяйки, чтобы поводок контроля-отслеживания, по какому родитель может не столько влиять на птенца, сколько следить за ним и знать о том, как он себя чувствует, оборвать с концами. Для этого дела он не пожалел пустить на ритуал и кровь целую семью из тех, какие второе поколение, включая малолетнее третье, служили Мальтер верой и правдой – очень мотивированный немолодой нечеловек. Сильвия, пребывая в тихом бешенстве и смазывая историю с убитой семейкой, подавляя слухи и панику, лихорадочно латала прорехи в сети своего влияния.       Сбежавший упырь отвечал за общение с криминалом и контрабандой, а еще, раз уж он так мощно порвал все контакты, то уж точно не постесняется если не перехватить часть сети, то продать информацию о ней вообще всем желающим. Таким образом, в распоряжении Сильвии остались только четыре кровопийцы, причем эти кровопийцы все поголовно были женского пола – из двух мужиков один почти сдох, а второй оказался не мужиком, а пидорасом. Степан бы заподозрил какие-то странные выверты судьбы, буквально просящие его применить весь арсенал умений Автобогини к этому уютному гнездышку, но для последователей Лиранмил, - и Крайзмара, но его часто упускают в силу довольно давней даже по меркам вечно неживых гибели, - это вполне себе норма. Они традиционно обращают больше женщин, чем мужчин, особенно если родительница и хозяйка является женщиной сама. В случае, если хозяин гнезда мужик, то соотношение примерно в один к одному, что является нормой и для адептов большинства других учений тоже.       Итак, Сильвия пусть и не в полной норме, но стоит на ногах достаточно крепко и, если сумеет найти пока еще прячущегося в какой-то лежке Риксара, предателя поганого, то и вовсе окажется почти что в шоколаде – потерь минимум, как для столь серьезного форс-мажора, прибыли есть, даже если о большей ее части она не-мыслит-не-помнит, удалось обделаться легким испугом. И ничто не помешает ей вдруг вспомнить о том, что ей нужно помочь одному мастеру шаманизма попасть в город под видом простого ученика, заодно обеспечив мальчишке легенду, место проживания и общую уверенность в завтрашнем дне, причем именно времени суток, а не дне, которое дно. Степан неспешно и осторожно перебирал в руках свои четки, одновременно с этим тасуя мысли и воспоминания Сильвии. В первую очередь те, какие касались систем защиты и сканирования Дантмарка, как внутри, так и за пределами городской черты. Знала кровососка немало, просто в силу возраста и природной наблюдательности подметив много мелких деталей, какие можно было уверенно сложить в цельную картинку. И увиденное Степану с одной стороны нравилось, а вот с другой уже не очень: все было куда лучше, чем он опасался, но вместе с тем и намного хуже, чем он надеялся. Особенно на фоне все того же Большого Шмона, какой усилил общую внимательность и сделал всех вокруг очень дотошными, готовыми вцепиться в любую мелочь.       Основные сканирующие контуры были расположены в городской черте, ясное дело, причем замыкались одновременно на городскую магическую башню и ее владельца, - магистра Миллера, очень неплохого стихийника-огневика, умеющего также в магию воды, и немного артефактора, - и на дворец правящей фамилии де Дантрель, во власти каких находились практически все чары-сканеры на территории города, тогда как башня выступала ретранслятором-усилителем. Также свою роль играли стены города и башни на тех стенах, городские храмы, портальный зал, специальные амулеты и артефакты, вкопанные под брусчатку богатых кварталов, а также некоторые отдельные имения, преимущественно из тех, где проживали ближайшие союзники и вассалы герцога. Все это делало цель пролезть в город прямым телепортом и при этом незаметно, мягко говоря, очень трудной для текущего уровня Степана, примерно на самой границе с невозможной в принципе, особенно за отведенный срок и без крайне затратной подготовки.       Если же речь о пригороде, то здесь все куда приятнее, пусть даже отслеживание ткани пространства и ее состояния поставлено на уровне определенно выше полного нуля. Мощные возмущения будут уловлены и пеленгованы с гарантией, но мелкий прокол для одиночки есть шанс замаскировать и скрыть, особенно шаманский. Конечно здесь, поближе к диким землям и территории ордынцев, к шаманизму внимания куда больше, чем, скажем, на побережье, а потому в сенсорных комплексах ритуальных начертаний поискам шаманских переходов и потревоженных астральных троп отдавалось очень немало ресурсов. Но одиночный переход, сделанный старшим шаманом лично для себя, да еще и старательно скрываемый на уровне второго ранга прокачки агентурной работы, заметить намного сложнее.       Поискав ответы в голове своей и чужой, проработав разные варианты и даже заставив Сильвию саму подумать над ответом, какой в ее голове был сугубо теоретическим-гипотетическим, - и о каком она тут же забыла, - он все-таки принял примерный план, начертал его пока еще нечеткими контурными линиями. В первую очередь он будет опираться на работу городского портала, через какой регулярно гоняют всевозможные грузы повышенной ценности и какой фонит в пространство при активации. Вот под этот фон можно попробовать и замаскировать себя любимого, скрыть маленький, милипиздрический даже прокол через мир высоких сфер в момент открытия портала обычного. Это немного, самую каплю, но приглушит сенсоры в дворце и башне, срезонирует с вложенными в стены ритуалами, дав ему какие-то полторы-две секунды. Разумеется, готовить переход он начнет куда раньше, просто сам финальный шаг он совершит в момент перехода, а подобрать тот момент не сложно – расписание активаций портала, как дневных, так и ночных, расписано по минутам и практически никогда не меняется без очень серьезных происшествий.       В идеале, конечно, хорошо бы сделать все еще незаметнее, буквально протащить себя с помощью какого-то специфического духа, какой лично донесет и вытащит шамана в нужном месте. Увы, но слишком рискованно, особенно если нужно все так же заботиться о незаметности. Опять же, подготовить точку выхода нужно обязательно, а у таких духов-перевозчиков очень часто проблемы с координатной сеткой реального мира. Те, которые лишены подобных проблем, либо требуют особого времени года или даже десятилетия для камлания, либо очень дорого берут, либо требуют тех жертв, какие шаман не хотел приносить, либо могут попытаться свою ношу потерять или сожрать, как специально, так и случайно, либо и вовсе – все перечисленное вместе. Будь у землянина больше времени, имей он доступ к магическому источнику, имейся у него больший запас покупательной валюты или лишние очки талантов, то он бы думал иначе, но здесь нужно вспомнить отношение Родислава Гастольдовича Янина к сослагательному наклонению.       Самым важным в его ситуации является то, что ему нет нужды наводиться на город самому, посылать соответствующих духов, управлять ими со столь дальней дистанции или вовсе строить цепь ретранслирующих его образы-команды тотемов. У него есть якорь и маяк, на какой можно наводиться и через какой можно отправлять образы, буквально призывая духов напрямик к упомянутому маяку – Сильвия Мальтер. Она, за счет имеющейся в распоряжении юноши куклы, была ему идеальным инструментом, ничем не хуже полностью готового камлательного круга, еще и усиленного тотемами. Только передвижная, способная сражаться на уровне иного мастера-боевика, а также очень приятная внешне, прямо мечта попаданца, увидел бы второй Степан, так изошел бы желчью от зависти. Собственно, именно на нее, на их с ней связь, и ставил шаман при выполнении этой задачи, иначе он ее, в указанные сроки, на высший уровень исполнить не сможет, максимум на второй из трех и то с рисками.       Наметив черты грядущего плана, он продолжил готовить себе место работы, снова создавая примитивный каменный круг, делая территорию более насыщенной собственной волей, укрепляя ее и маскируя от возможных сенсоров. Фактически он занимался, помимо стандартной связки защита-сокрытие, любимым трюком ведьм и заклинателей – созданием искусственной зоны уплотнения и стабилизации эфира. Это не пророщенный с нуля источник магии, увы, не тот у Степана ранг и набор навыков, но все равно силы в этом месте восполняются быстрее, камлания и заклятия даются легче, духовный мир охотнее отзывается на попытки контроля. Тем временем Сильвия совершенно спокойно вела свои дела, даже не обратив особого внимания на то, что отослала пару писем и записок, а также немного изменила свой график, выделяя время для проверки одной старой лежки за пределами города, какую она еще и сама, лично сходит проверить. Ничего прямо удивительного, несмотря на свое главенствующее положение и наличие верных слуг, как посвященных алой капели, так и еще живых, вампирша не стеснялась сама сбегать по делам, если послать кого-то еще не было возможности или рентабельности.       Конечно, само потраченное ею время тоже стоит дорого, но в навалившихся делах наступила пауза, когда все нужное уже сделано, а черед следующего этапа не пришел. Роковая женщина в стиле вамп собиралась это время провести в праздном отдыхе, может даже не одна, а с кем-то из ее игрушек, но тут, внезапно, передумала и решила заняться теми вещами, какие обычно либо откладывала, либо сбрасывала на помощников. В ночь проверки, она прошлась по нескольким секретам, обновила разрядившиеся амулеты, поставила на место заржавевшую ловушку с ядовитой иглой под половицей, проверила цепочку следов, какая слишком близко подобралась к еще одной уютной землянке, а потом свернула прочь от маршрута. Степан бы с радостью воспользовался одним из схронов вампирских, да только это ведь были схроны общие, известные всем в гнезде, а потому могло получиться очень неудобно. Личные лежки у Сильвии тоже имелись, но Степан не мог с уверенностью сказать, знала ли о них только Сильвия или за этим местом приглядывает какой-то умник.       Проще уж создать точку перехода с нуля, точно зная, что вот в этом участке чуть подболоченных лесов никого нет, не было, и не будет, особенно если у Степана все получится. Сильвия, зашедшая на болотце примерно в тех самых полдня пути от внешней стены Дантмарка, вообще не задумывалась над своими действиями, в пассивном режиме подбирая объяснения и рациональные причины оным – такова уж природа кукольного контроля, его практически нереально засечь самому, если только кукольник не покажет его намеренно, ну, или просто облажается. Степан не показывал, да и облажаться не мог, слишком уж старательно следил за своими действиями и результатом таковых.       Замершая посреди участка сухой земли Сильвия закрыла глаза и начала медленно раскачиваться на носках своих охотничьих сапог. В этот миг она вообще не думала и не существовала даже, в этот миг она была почти Степаном, какой перенес себя и свою волю в ее тело, оставив самый минимум собственного духовного начала в почти сброшенном физическом теле. Ее-не-ее аура пребывала в странной нестабильности, дрожала и подергивалась так, что со стороны, если присмотреться, ее можно было бы принять за камлающую шаманку, а не адептку кровавых практик. Ну, или посчитать, что с ней случился какой-то неприятный эпилептический припадок, мало ли. С каждой секундой земля в месте пребывания Сильвии становилась все более насыщенной силой, закреплялась и упрочнялась власть над ней. Вот женщина тихонько застонала, запела неслышную, но прекрасно различимую мелодию, широко, неестественно широко открывая рот, из какого вылетело прозрачное и почти невидимое даже в магическом зрении облачко – проявившийся сильный дух с редкой специализацией не столько скрытника, сколько того, кто создает стационарные скрывающие паутины и поля.       За первым призывом пошли еще несколько, покидая тело Сильвии, в каком уже практически полностью поселился Степан, поместив дух и сознание своей рабыни в куклу, погрузив их в забытый нежитью сон без сновидений. Он камлал неспешно и осторожно, некоторые участки ауры, слишком плотно связанные с телом, были уж очень непривычными, да и духи порою нервно реагировали на зов изнутри такого сосуда. Они, те что поумнее, видели, что зовет их не вампир, а лишь некто, тело вампира занявший, но им все равно было тревожно и не нравилось. Те же, кто был поглупее, легко обманывались образами-ловушками шамана, какой размывал их волю и уверенность в случае чрезмерно паникующего, агрессивного или просто наглого поведения. В отдельном случае и просто ради проверки он вовсе использовал для подчинения алые глаза Сильвии, вполне успешно подстроив их подчиняющее воздействие под духовную жертву. Да уж, не одним только кровавым контролем сильна леди Мальтер, у нее и других трюков для промывания мозгов припасено с запасом.       Сеанс совмещенного камлания продолжался почти шесть часов, и за это время большая часть духов скрывающего типа были переправлены в нужную точку. Кусок земли был принят под власть Степана, став его продолжением и позволяя теперь передавать духам образы даже без присутствия тела Сильвии, даже резервом подпитывать можно было, пусть и слабо, ограничено. Под конец снова обретшая часть сознания кровососка пролила немного своей крови, вскрыв себе запястье, создавая дополнительный слой защитного и маскирующего барьера. А еще, уже с помощью Степана, вписывая себя в список владельцев территориальной структуры, выстраиваемого с нуля массива, пусть и не совсем оборонительного. Теперь сюда она сможет попасть в любой миг, не нужно будет дополнительно отключать защиту специально для нее. На этом моменте, залечив небольшую ранку и подкрепившись кровью из фляжки, Сильвия спокойно и уверенно, как ни в чем ни бывало, пошла по своим делам, уже точно зная причины своей задержки, как и причины, по каким не стоит волноваться об утраченном времени.       Следующую неделю кровопийца занималась своими делами, пока Степан, по-прежнему держащий и даже укрепляющий территориальную власть над тем клочком болота, готовился к новому этапу. Вообще, синергия кукольной магии, шаманизма и ведовства была поражающей воображение, позволяя преодолеть один из главнейших недостатков того самого ведовства: привязку к земле и месту, какая слабеет и ослабляет адепта ведовства по мере отдаления от точки приложения сил. Даже если не привязывать себя к определенной местности намертво и наживо, все равно ослабеешь, просто с той разницей, что можно будет снова создать контролируемую территорию и стать опять сильным, а не ослабеть перманентно. А кукольный резонатор при поддержке духовной связи и способности пересылать свое влияние, печать своего духа, вместе с призывами подчиненных контрактов этот недостаток пусть не нивелировали, то давали обходной путь. Создание множества лоскутков территории, какая будет заклята тобой так, будто ты уже там, всегда там, хотя на деле лишь изредка поддерживаешь эти заклятия силами одной из кукол.       Охлаждало энтузиазм только то, что Сильвия – далеко не самая простая жертва кукольной магии, так что без подарков от системы и Автобогини, какие подогнали просто запредельного качества компоненты для куклы, придется делать очень узко заточенные артефакты кукольного типа, предназначенные исключительно для работы передатчиком. И даже так, после всех затрат и подготовки, на нынешнем уровне мастерства он не дотянется до того, что мог бы сделать через Сильвию. Впрочем, даже так, если он напишет качественный учебник-выкладку, этакую монографию, в какой подробно опишет все преимущества и недостатки такого метода, способы его освоить и подогнать под себя, то любой адепт ведовства, как раз из привязанных к территории, оторвет такую методичку с руками написавшего. Даже если они и сами что-то похожее умеют, но в его исполнении играла роль максимально подогнанная база, идеальная даже по системным меркам эрудиция.       Какая-то ведьма с навыками шаманизма и призыва духов, но без уклона в энвольтивные практики вполне могла бы увидеть в этом прекрасный способ усиления и преодоления собственных недостатков. Хоть бери и начинай искать, кому продать такую чудесную методику, особенно если ведьмочка еще и симпатичная. Почему-то у Степана, пусть он и в шутку так думал, по телу прошла дрожь плохого предчувствия, словно в эту весеннюю ночь, довольно прохладную после недавнего дождика, кто-то подул за шиворот горячим и колючим ветром, несущим в себе крошки песка. Прогнав непрошенную вспышку интуиции, - как будто он не знал, что подобные мысли можно думать максимум в шутку и то не слишком громко, - Степан продолжил свою работу, черты какой становились все явнее и яснее с каждым часом потраченного на это дело труда.       Во второй раз Сильвия выбралась на тот самый болотный островок вовсе инкогнито, никого не предупредив, благо все ее подопечные были заняты теми или иными поручениями, а сама Мальтер порою позволяла себе такие внезапные выходы по собственным делам (как, впрочем, и остальные птенцы, тоже ведущие свои собственные проекты). В этот раз ей не нужно было искать подходящее место, лишь чуть запутать следы, проверить себя на предмет слежки, - после резкого рывка в силах и принятия капли древней крови, гипотетических следящих, привыкших к совсем другой вампирше, мог бы ждать неприятнейший сюрприз, - а после рвануть сразу на нужную точку. Там она провела еще шесть часов, переправив сквозь себя несколько духов сильных и толпу мелочи. А под конец, когда она села в позу абсолютно и до миллиметра идентичную таковой у Степана, только что комплекции у них были немного разными, в ее руках появились, один за другим, три уже активированных тотема, предварительно пропав из рук шамана.       Сильвия, при помощи указаний немного перенапрягшегося и вынужденного восполнить резерв мета-навыком Степана, устанавливала эти тотемы почти что самостоятельно. Проинструктированные духи слушались почти-Сильвию с заметной неохотой и скрипом, но слушались, воспринимая ее еще одним инструментом воли шамана, только что более своевольным и неприятным, оттого, что нежить. Размещенные тотемы заработали и начали упрочнять связь между двумя точками координат с привязкой к отражениям этих точек в мире духов. На этом моменте взаимно уставшие ритуалисты завершили очередной рабочий день, и Степан отправил вновь пришедшую в нормальное состояние Мальтер восвояси, а после сам завалился спать.       Несмотря на то, как он прикрывал себя от снов и того, что могло в них прийти, - причем отдельно выставил пару взаимно прикрывающих друг друга духов-сонников с чуйкой на демоническое присутствие, - снилась все равно какая-то херня. Громадный призрак без лица, но с пастью во всю ширь его башки, одетый в тяжелый и потрепанный халат да цепи, буквально бугрящийся от призрачных же мышц, словно накачавшийся стероидами качок, орущий что-то о том, что «НЕКРОС ТЕЧЕТ В ЕГО ЖИЛАХ, ЗАМЕНЯЯ СЕРДЦА!!!», управляя громадным шагающим трехкилометровым големом, центром и туловищем какого служил настоящий древний некрополь, вернее его руины. И некрос реально тек по его аурным жилам, пульсируя в такт с мертвыми призрачными сердцами, всеми тремя, словно бы заставляя их снова биться. Было бы смешно, но аура твари нагоняла такой жути, что пробирало даже во сне, даже духов-защитников, какие решительно потащили сознание спящего подальше из этого потока образов.       Злобно выглядящий пацан, с виду даже моложе Степана, причем еще и ростом ниже, весь какой-то хрупкий и тощеватый, с выражением абсолютного бешенства на лице шел вперед сквозь прущее на него море тварей, стремных настолько, что ни словом описать, ни у Лавкрафта прочитать. Твари по приближению или попытке дистанционной атаки на паренька тупо падали оземь мертвыми и неподвижными мешками мяса, у каких буквально дезинтегрировало духовные и аурные тела, даже нет, нечто еще более глубокое, словно сами ядра души детонировали. Идущие за ним соратники, вернее, соратницы, все как на подбор красивее одна другой и одна другой же соблазнительнее, тоже были одаренными, причем такими одаренными, что им и звание магистра не дать, не добавив к тому званию приставку «архи», предпочитали молчать, изредка прикрывая не помышляющего о защите парня щитом или выбивая тварь какую. И вот, они все же добрались до цели – небольшого окошка в глухой стене, темного и чуть приоткрытого, а после юноша достал потрепанный кошелек из кармана и начал отсчитывать не менее потрепанные долларовые купюры, швырнув их в это окошко и забрав при этом небольшой ключик. Над окном было написано светящейся алой кровью, какая принадлежала по меньшей мере сущности околобожественного уровня лаконичное и немного неуместное в такой обстановке: «УПЛАТА ШТРАФОВ». Чуть ниже, все той же кровью, но уже более мелким шрифтом было добавлено наставительное «паркуйтесь правильно».       Еще более злобно и бешено выглядящий полуэльф, едва ли не пылающий огнем из жопы буквально врывается в комнату не ожидавшей его визита красивой эльфийки, сходу заявив ей, что он больше не собирается тратить время на раздумья, а решение принял уже сейчас. Так что плевать на ее методы, он переживет, не гордый, но пусть она его учит блядской ментальной обороне так, чтобы результат был как можно более мощным и быстрым, и плевать, плевать и срать на все остальное. Появившаяся за его спиной блондинистая служаночка, аж запыхавшаяся от того, что бежала вслед за ним, а также невозмутимо выглядящий эльф в идеально подогнанных роскошных одеждах вежливо, но настойчиво пытались выяснить у юноши причину, по какой он настолько подгорел задницей, что во всем Лесу температура, фигурально выражаясь, возросла на несколько градусов. Эльфийка же лишь мило улыбнулась, сказав, что не в ее власти отказать в такой просьбе и потому, она, пожалуй, пойдет дорабатывать их учебную программу, а заодно возьмет свои любимые сандалии и чулки, чего уж мелочиться. Полуэльф, странный какой-то, словно в нем эльфийской крови куда меньше, чем должно быть, вместо того, чтобы вообще взорваться в ядерно-жопном пламени, внезапно успокоился и дальше их диалог шел уже на сравнительно ровных тонах.       Могущественная алокожая демоница, воплощающая все оттенки безудержного Гнева, обнаженная и подкачанная словно тяжелоатлетка, с яростью и предвкушением перечисляет все то, что она сделает со своей жертвой. Жертва, в которой можно узнать тезку Степана Нормального, едва не пускает слюни, глядя на ее сиськи, которые размером были как полторы головы смотрящего, но при почти трехметровом росте высокоранговой демоницы смотрелись даже органично и влекуще. Причем, что характерно, никакого ментального воздействия на смотрящего не оказывалось, вернее, оно все тонуло в сотнях слоев защитных противодемонических литаний, от каких тварь хоть немножечко слабее могло и саму насмерть скрючить. Поняв, что ее жертва отвлеклась, причем вообще без ее влияния, тварь даже немного недоуменно спросила: «Смертный, ты вообще меня слушаешь? Взгляни в мои глаза, немедленно!». Один взгляд в те глаза, особым образом модифицированные и тысячелетиями улучшаемые, мог погрузить жертву в безудержный гнев и жажду саморазрушения, во время какого взглянувший станет убивать вообще всех, кроме демоницы, а если рядом никого нет, то резать на куски он стал бы самого себя. Даже сквозь защиту этого проклятого мальца, сочащегося святой силой так, что плохо становится даже высшим, даже против него ее взгляд должен был сработать. Она ведь все рассчитала верно, залезла в долги, истратила запас душ, лишь бы модифицировать свое лучшее оружие, подогнать его под единственного противника. Если бы только враг взглянул в ее глаза, а не произнес, немного рассеянным тоном, не отрывая взора от ее сисек: «Поздно, дорогуша, я уже сделал свой выбор». Зарычавшая в Гневе тварь поняла, что ее перехитрили и теперь издеваются, а после бросилась в последнюю яростную атаку, стремясь продать жизнь подороже.       Проснулся Степан отдохнувшим и полным энтузиазма, даже потратил некоторое время на разбор привидевшихся снов, но по-прежнему не сумел вытащить из них многое, лишь отдельные образы, кусочки таковых, не складывающиеся в паззл, как их не крути. Два клинка, короткий и длинный, сияющие святой силой и мощью, тяжелый и будто бы прозрачный халат с цепями, вывеска с надписью ГИБДД, - вот уж точно не к месту образ, - эльфийка, очень красивая с очень пронизывающим взором ярко-синих, почти лазурных глаз и шикарными формами, да и все. Вот, собственно, образ эльфийки, наверное, самый удачный из всех, причем не потому, что она, ну, красивая и все такое. Он был готов поставить свою маску на то, что это не пригрезившийся морок, что вот это лицо – вполне реальная эльфийка, причем живущая именно в этом мире. Вот только бы знать еще, связан он как-то с ней или будет связан в будущем, аль просто вытащил из ноосферы, того слоя духовного мира, что отвечает за знания и смыслы, первую попавшуюся картинку.       Ответа не было, а потому Степан просветил себя уже знакомыми способами поиска демонщины, в который раз пообещав себе взяться за некую Лагхан, как только получит нормальные условия и возможность работы без отвлечения на всякую чушь, а после принялся продолжать выполнение своего квеста. Несмотря на хорошие темпы, времени на вторую попытку у него, скорее всего, не будет – напрямую это не запрещалось квестом, но с его нынешними знаниями и талантами безопасная попытка будет только одна. И, если он ее провалит, то второй, опасной и рискованной, делать не станет, спишет задание в проваленные и проведет нормальную подготовку, переносясь уже вне рамок задачи, просто по собственному желанию. Почесав нос и вздохнув на свою тяжкую, - очень-очень тяжкую, да-да, не надо ему новых проблем покидывать, о, Силы, Что Пребывают, - долю, шаман начал новый раунд камланий.

***

      Помимо первых трех он переправил еще пять тотемов, не считая отдельных амулетов-одноразок, какие не выйдет назвать тотемами, потому что они лишены большей части их функционала, скорее якорными ведовскими медиаторами. Для этих переправок, как и для большей части остальных задач, ему не нужно было присутствие Сильвии, вот он ее и не призывал, позволяя вести свои собственные проекты, например, поиски ее беглого и предательского птенчика. Третий раз она придет на окропленную ее кровью землю только в ту ночь, или день, когда Степан будет совершать переход, не раньше. Духи призывались, призывалась их резервная смена и те, кто будут смотреть за честностью призванных, как-то мимоходом удалось ему возобновить и упрочнить контракты с несколькими сильными сущностями, какие видели его рост, отчего теперь с куда большей охотой выполняли его указы.       Землянин заключил контракт на несколько призывов с коллегой приснопамятных медуз-телохранителей: этот дух, сильный, лишь немногим слабее Сквидварда Плюс в плане чистого резерва, должен будет прикрывать и защищать перемещающегося шамана со стороны духовного мира. Вероятность того, что какая-то злая и голодная, или добрая, но тоже голодная, хрень решит атаковать шамана прямо в этот момент, привлеченная выбросами стравливаемой в мир духов силы, была не велика, даже ничтожна. Только рисковать не хотелось, а медузы, при всей их силе и умелости, именно для такого типа охраны, чтобы быть сразу в точке входа, и в точке выхода, не настолько хороши. Их стихия, их специализация – следование за подопечной целью, ненавязчивое, но неусыпное прикрытие, а не реакция на атаки из-под ткани пространства, с упором на иную метрику духовного мира.       Призванная сущность принадлежала сфере смерти, несла аспекты тлена и праха, но, при этом, была настолько дружелюбной и готовой к диалогу, что Степан невольно напрягался, ища подвох. Не то его мастерство выросло достаточно, чтобы даже подобные твари говорили с ним крайне вежливо, - что было, как минимум частично, правдой, - либо этот дух был просто таким вот веселым, либо оный дух подобным образом над шаманами измывался, что тоже встречалось. Либо, что куда вероятнее, все это вместе, еще и приправлено тем, что шаман несколько переплатил с оплатой за участие в его затее: одинокое малое задание, завязанное на призыв нескольких духов пространственной сферы, идеально подходило к общей канве задания, вот юноша и выполнил его мимоходом, причем в рамках основного квеста. Наградной реагент, какая-то кашица из неприятно пахнущих кореньев и мышечных волокон, был довольно ценным, но скоропортящимся, так что пришлось его подносить в жертву без жалости и с минимумом торга. Нанятый дух, очевидно, проникся до глубины своей духовной сути.       Образ духа был запоминающимся и вызывающим ностальгическую ухмылку: громадный череп, висящий в облаке темно-зеленого дыма, только змеи не хватало, чтобы прямо устроить ночь воспоминаний о Гарри Поттере. Впрочем, внешность внешностью, но свои подношения и слитый в него резерв дух окупал, так что жалеть о чрезмерных тратах юноша не торопился. Более того, призыв-то оплачен не единичный, а многоразовый, и можно будет еще когда привлечь на свою сторону столь специфичного духа, вполне способного отыгрывать роль обычной охраны для покинувшего тело шамана. Остальные духи, из привлеченных или даже намеренно призванных под этот квест, тоже были из тех, что умеют в том или ином смысле с пространством или духовным миром работать.       Группа, какая будет скрывать пространственные возмущения и разрыв ткани реальности, группа, какая пригасит энергетический след, группа уловителей, какие не дадут выплеснуться дикому эфиру в случае, если из разрыва начнет бить гейзер энергии. И это только вершина списка, ведь еще был защищающий от провидцев индивид, напоминающий переплетения из сотен длинных пальцев с кучей ногтей, какой этими ногтями буквально соскребал все информационные отметки. Был призван очень неплохой подавитель оптических образов, какой скрывал и вспышку, и тепло, и электромагнитные волны и ультрафиолет – мало ли, какие там в воздухе летают дроны, то есть, тьфу ты, модифицированные магически птицы. В славном граде Дантмарке был свой круг друидов, эти ребята имели немалое влияние, занимались всякой полезной деятельностью, повышали урожайность, производили и продавали защитные и боевые деревья со взрывными яблоками и заклятых на послушание модифицированных зверей-охранников. А еще держали рынок наркотиков, - причем, как искренне считала Сильвия, даже по уму держали, выдавая исключительно качественный и не вызывающий болезней или прогрессирующего слабоумия товар, - отчего весьма ревностно следили за пригородом на пару дней пути от города.       Здесь, в округе, хватало их особых полянок, где росли самые разные травки или грибочки, включая те, какие идут и на алхимию, даже очень редкую и дорогую. Мальтер у них закупалась, потому уже давно выяснила место расположения нескольких интересных точек, часто представленных слабыми, но окультуренными и особым образом измененными источниками, благодаря чему и без того необычные реагенты приобретали еще большую необычность. Точной рецептуры она, ясное дело, не знала, ибо берегли ее подобно сокровищам их маленького круга-гильдии, поскольку сокровищами такие вещи и являлись, по факту, сообщаясь лишь под клятву и только своим. Сильвия потому и потратила столько времени на поиски места камлания, что не хотела случайно начать готовить переход рядом с одной из таковых полянок – несмотря на искаженное мышление, она очень здравые решения принимала в рамках поставленной задачи.       Степан решил проводить переход на девятнадцатую ночь, считай, предпоследние сутки из отведенного срока, как раз под полуночное открытие городского портала для обмена корреспонденцией. Мог и пораньше начать, но решил дать себе полтора дня отдыха, полного расслабления, а еще восстановления регулярно применяемых мета-навыков, так что только на девятнадцатую. Несмотря на все приготовления, все равно бил мандраж, нежелание терять вложенные в ритуал усилия, еще большее нежелание терять награду за выполнение задания, а также привычные попытки вспомнить, не забыл ли чего в последний момент. Он и Сильвия встали одновременно в одну и ту же позу, лицами друг к другу, пусть и расстояние между их лиц было весьма значимым. Вдох и выдох, а после круг камней активируется, духи начинают свой танец, перепрыгивая из одного камня во второй, земля сияет мощью и волей, теми самыми, какие в них вложил землянин. Начали резонировать расположенные на конечной точке прибытия тотемы и амулеты, выдавая четкий отклик, позволяя нащупать себя через медиатор-Сильвию, кукла какой сейчас зависла над левым плечом Степана будто бы тот самый миниатюрный ангел. Ну, или как заплечный миниатюрный чертенок, только вот ассоциация юноше, в свете недавних открытий, совсем не нравилась.       Первый такт прошел словно по нотам, связь удалось укрепить и заставить перетекать друг в друга, а защитные и маскировочные духи, целые их отряды, делали все так, как надо, не выпуская и тени энергетического следа. Юноша ощутил себя единым в двух телах, управляя и собой и Сильвией, и своим духовным телом, и ее тоже. Второй такт уже потребовал большего напряжения, особенно от ставшей вливать свой собственный резерв Сильвии, какая выпускала кровь на землю, подпитывая ее, пока та земля отдавала силы связи-ритуалу. И вот, случился третий такт, самый важный: Степан закрыл глаза, как закрыла их и кровопийца, только все равно они видели, даже сквозь опущенные ресницы, невозможного цвета дверь, появившуюся прямо на земле, очерченную камушками-амулетами, тотемами и ритуальными канавками, внутрь каких пришлось насыпать грибного порошка Степану и какой-то напитанной силой кристаллической пыли Сильвии – между прочим, кровопийца распотрошила личный тайничок с реагентами под этот случай. Юноша сделал шаг вперед, отдавая команду группе защитников, готовясь не то сражаться за жизнь, не то без оглядки бежать вдаль.       Он словно завис на мгновение в падении, будто бы оказался везде и нигде, как бывало всякий раз, стоило только ему заняться переходами сквозь пространство духов в родном теле. Только теперь не было духа, какой его переносил бы, только сопровождающие, да вот эта невидимая-видимая дверь, связавшая две точки координат, пусть и только на несколько секундочек. Мгновение прошло, нигде сменилось реальным миром, темной ночью и запахом сырости, но теперь Степан, предварительно собравший все свои вещи и готовый к любому исходу, стоял совсем не там, где был раньше. Открыв глаза и встретившись с чуть насмешливым, - не иначе из-за его запыхавшегося вида и покрасневшего от напряжения лица, - взглядом Сильвии, он кивнул ей в ответ, принявшись за последний такт ритуала – зачистку следов.       Снова закрыв глаза и чуть не упав, позволяя кровопийце подхватить его и уложить на подстеленный плащ, он отдает приказ духам на месте навсегда оставшейся в прошлом стоянки. Тотемы быстро истлевают и гниют, когда духи забирают остатки их силы и ресурса в оплату за труды, иные же духи, ждущие момента, начинают зачищать картину, что энергетическую, что духовную, что физическую. Исчезают натоптанные следы, снова оживает притоптанная трава, кострище и каменный круг, как и другие следы жизнедеятельности, понемногу погружаются в землю, ставшую жидкой и зыбучей, даже запахи уносит неестественно легкий ветерок, сдувающий саму память о том, что здесь кто-то или что-то было. Спустя примерно минут пять все уже закончено, только несколько отдельных духов в мире сфер продолжают подчищать последние черточки, отрабатывая свою плату.       На месте прибытия тоже все хорошо, хотя здесь работы пока что меньше, Степан не спешит призывать крупные силы, еще не наследив здесь, да и сам он намеревается на этом месте переждать некоторое время, восстановить силы и только потом выдвинуться. Судя по тому, что на краю сознания мелькает сообщение-подтверждение об идеально выполненном квесте, он действительно никаких тревог не поднял и заметить себя не позволил, а потому вполне может потратить немного времени на отдых. Окинув задумчивым взглядом столь же задумчивую Сильвию, какая и сама на него смотрит, он не удерживается и отдает команду через куклу.       - Что же, вижу ты прибыл, зверушка, даже не ожидала, что все выйдет настолько гладко. – Довольным тоном, уже прикидывая, как именно она пристроит его к делу в целях своих, произносит кровопийца, неспешно и степенно обнажаясь у него на глазах. – Подобную старательность стоит наградить, не считаешь ли так, м? Хочешь, чтобы хозяйка наградила тебя своим телом, милый? Хочешь поиметь свою ночную госпожу, хочешь ее отодрать, выебать, трахнуть, ну? Давай, признайся сам себе, признай мою власть и отдайся мне, стань моим рабом снова и снова!       Последнюю фразу она уже приказывает, не терпя возражений, пока он сжимает в своих ладонях ее увесистую грудь, с наслаждением играя чуть прохладной кожей, ощущая твердость ее сосков и нежность бледной кожи. Она сама вжимает его руки в эти булки, буквально требуя лапать и щупать, видя в этом проявление своей, только своей власти над ним и его разумом. Отказать ей в таком состоянии сложно, и отнюдь не потому, что она умеет голосом заворожить и волю подточить, сейчас-то она ничего такого не применяла. Просто он, имея возможность разрядки, желая оной разрядки после стольких дней напряженного и рискованного путешествия по необжитым лесам, не находит в себе сил отказаться от соблазна. А совесть, вечно не дающая ему потерять берега и пользоваться дарами Всемилфейшей по своему усмотрению, именно в случае с Сильвией не молчала, а еще и поддакивала, мол, уж кто-кто, а она заслужила и не такого.       Он сам не понял, когда разделся, одновременно восстановив резерв себе и жизненные силы, - включая, кстати, и кровавый запас, пусть и не полностью, - Сильвии, как они оказались на сложенных друг на друга плащах, как она оседлала его, запечатала уста поцелуем, опять прокусив губы. Холодная, но при этом страстная до жара, она принимает его в себя одним движением, тут же уносясь на волнах экстаза, не от удовольствия, не от мастерства любовника и даже не от прямого приказа через куклу, но только от осознания того, что это она его контролирует, сношает и трахает своего раба, принуждая его лапать ее подпрыгивающие сиськи, дергать бледно-розовые соски, прижимать к себе и целовать, целовать идеальную ее кожу. Она не терпит возражений, не стремится растягивать удовольствие, видя свою цель в том, чтобы довести Степана до пика, сделать это еще одним проявлением своей власти над ним.       И он финиширует, бурно и с наслаждением, не сдерживая рычащий стон, зная, что духи скроют звуки, движения, запахи, скроют все, как скроют они вскрик и стон кончившей вслед за ним Сильвии. Скроют то, как она сама легла на спину, закидывая ноги за голову, требуя немедленно драть ее так, как будто она снова та рабыня в экзотическом борделе, а не его госпожа и хозяйка, как будто они поменялись ролями, и она сама попала под его чары, пусть это и звучит смехотворно. Она требовала, требовала действовать сильнее, мощнее, не прекращая тантрическую связь, спуская не в нее, но на ее ровный и плоский животик, на натираемые ее пальцами и облизываемые его языком сиськи, на принявшее торжествующее выражение лицо. А он, как и подобает ее игрушке, эти приказы выполнял, ставил ее раком, беря сзади, по собачьи, врываясь в черный ход, мгновенно заставляя ту кончить от удовольствия, от того, какое унижение она принесла могучему и покорному мальчишке, вынудив его излить семя в ее тесную вампирскую задницу.       Вот она отдает новый приказ, он вообще не подсказывает ей и ее кукле ничего, все эти идеи идут из ее собственного подсознания, она сама в это верит, хочет верить и позволяет себе верить, лишь бы только не рушить картину мира, в какой именно она – госпожа, а он – раб, не наоборот. И она стоит на коленях, прижав его спиной к дереву, отсасывая с мастерством и опытом, какой так и не смогла забыть, смотря в него полными превосходства алыми глазами, вынимая член изо рта только для того, чтобы начать шлепать себя им по лицу, добившись извержения и едва не закатив глаза в наслаждении от этой победы, от того, что она заставила его кончить от этой мелочи, от того, что он извергает семя ради нее, по ее воле, по ее желанию и приказу. Ее воля и ее желание – вот что важно, вот что имеет значение и покорный раб, глупый и наивный мальчик-игрушка, попавшийся в ее сети не смеет, даже не может ему прийти в голову мысль возразить, когда она медленно и степенно зажимает его жезл между своих грудей, неспешно отдрачивая, доводя до нового экстаза, прямо в ложбинку. Она смотрит на его лицо, видит каждый миг, каждую черточку, каждое движение свое и его, наслаждаясь ими так, как никогда, потому что только так она могла свою власть показать самой себе же. Выдавить, выдоить, выжать его семя, высосать его, выпить и поглотить, забрать себе, не давая ему даже понять, что он отдает ей свое семя, что он считает это высшей честью, радостью и покорной службой лишь потому, что она его околдовала, подчинила, приворожила и победила.       Снова они на плащах, снова он берет ее сзади, снова тантрический очаг разгоняет их ауры, но теперь он не сдерживается вовсе, то и дело доводя жертву до выключения сознания, выливаясь в нее в пятый раз, что даже с учетом тантрических ритуалов много, но его все равно хватает на шестой – предел даже для повышенной телесности и общей магической мощи. Снова сцепив их ауры, он доводит ее до экстаза, отражает в ней собственный пик, вынудив взвыть и финишировать с чувством глубочайшего удовлетворения и власти над беззащитным мальчишкой-игрушкой. Некоторое время они так и лежат, приходя в себя – даже если неживому телу отдых не так нужен, то сознание ее все равно перегрузилось немного. Потому она тоже лежит, гладит его разгоряченное тело холодными ладонями, с умилением и предвкушением смотря на того, кто станет жемчужиной ее коллекции слуг.       А потом они говорят, обсуждают те приготовления, какие она уже сделала, позволив ему уверенно и неспешно найти себе подходящее рабочее место, но при этом не потерять кучу времени на поддержание легенды. Было не так чтобы просто, но и не сложно, пусть ему и понадобится потом еще некоторые меры принять, повлиять суггестивными духами на чужое восприятие, без особых вмешательств или каких-то злых игр. Сильвия даже в этот момент, прижимаясь к нему всем телом и наслаждаясь остатками еще не выветрившегося резонанса аур, ведет себя чертовски властно, разговаривает с ним, как с игрушкой и рабом, но он не мешает ей в этом. Честно говоря, его самого немного заводит, причем не бытие в роли «нижнего», нет, заводит то, что она действительно верит в свою собственную власть, заводит осознание контроля над ней, а также неосознание ею этого контроля.       «Что же, власть и вправду развращает, а еще вытаскивает на свет божий такие вещи, каких сам от себя не ждешь». – Думает он, лениво играясь с грудью тесно прижавшейся сбоку вампирши, то и дело касаясь пальцами ее алых и сочных губ, позволяя сосать эти пальцы к ее огромному удовольствию. – «Главное границы себе четко отмеривать. Только, с учетом тенденции местных красоток первыми лезть в мои мозги, мне себя и особо ограничивать не придется, ибо целей для собственной похоти наберется с запасом».       - Ну что же, полагаю, эта ночь, как бы она ни была прекрасна, тоже должна заканчиваться, Панн. – С нескрываемым наслаждением, откровенно красуясь, Сильвия устраивает ему обратный стриптиз, неспешно и соблазнительно одеваясь, вызывая тем, казалось, невозможную, как для настолько уставшего тела, реакцию. – Ох, а мой зверек, оказывается, такой похотливый, что хозяйке придется его наказать. Страшно, страшно наказать, но ты ведь попросишь у хозяйки прощения? Может быть, вычистив ее сапожки своим покорным язычком? Или припав устами к ее цветку, ведь ты, Панн, так любишь его лизать, тебе ведь так понравился вкус? М-м-м, что бы еще такого придумать с тобой сделать, милый?       Склонившись над ним, она, уже одетая и убравшая со своего тела все лишние запахи и выделения, просто растворив их в кровавой дымке, она берет кончик его члена в рот одними губами, стремительно и легонько лаская головку вертким язычком. Приятные и чуть щекотные даже движения переходят в очень приятные и все-таки завершаются еще одной порцией семени для ее жаждущего ротика, какую она глотает с видимым наслаждением и все тем же превосходством победительницы и госпожи. И только закончив свою трапезу, она выпускает его, облизывая губы с жадным блеском в глазах, явно желая поднять его еще раз и снова насладиться, но благоразумие возобладало в них обоих, потому что еще один раз он уже не выдержит. И так дышит загнанной лошадью, вымотавшись до предела, несмотря на тантрическую связь, какая, в случае секса с вампиршей, тоже требует дополнительной концентрации и мастерства.       - Хм, похоже я придумала, как тебя наказать за твой несдержанный взгляд, Панн. – Кивает она, хитро подмигивая, утирая уголок рта от пролитой капельки. – Ты хороший зверек, но такой невоспитанный, ах, еще долго мне нужно будет учить тебя лизать и умолять, но это успеется. А сейчас...       Пока она задумчиво смотрит на начавшего одеваться шамана, тот кое-как разгоняет ауру по телу, придавая себе выносливости и даже подселяет в себя малого духа, какой дает ему дополнительные силы и бодрость. Лишь после разбафа он находит в себе волю встать и приняться готовиться к уборке территории от самых очевидных следов переноса. Ну, тех из них, которые самые очевидные после самых-самых очевидных, ведь от последних его духи уже избавились. Это не мешает ему вежливо поинтересоваться у своей «госпожи», какая явно ждет его интереса и вопросов, а сам он не видит причин ей не подыграть.       - И что же ты придумала, моя обожаемая хозяйка? – С долей ядовитого сарказма и самой настоящей обиды, какая до сих пор его, обманутого и поиметого ею, ранила где-то в район мурчала, спрашивает шаман, встречая самодовольный взгляд кровопийцы. – Как ты накажешь этого глупого мальчишку, не удостоенного права лизать твою сладкую киску?       - М-м-м, я сейчас развернусь, уйду за пределы этой милой полянки, дерну себя за соски на своих бледных сиськах и кончу, м-м-м, как же сладко я кончу. – Выдает она с видом победительницы мирового чемпионата по кровавой магии, если бы такие проводились. – А потом, дорогой мой, я просто забуду о тебе и об этой встрече, представляешь, даже вспоминать не буду, словно всю память о тебе выкончаю из своей щели. А ты будешь помнить и знать, что твоя хозяйка даже памяти об этой ночи не сохранила, пока сама не захочет вспомнить. Нет-нет, не надо мне здесь слез и мольб, как бы мне ни хотелось поиграть с твоим язычком или сесть тебе прямо на личико, зверушка моя. Увы, времени у меня слишком мало, я не могу позволить себе его тратить еще сильнее, так что бывай-бывай, помни о каждом мгновении, мечтая об их повторении.       С этими словами она помахала ручкой «плачущему от унижения» юноше, с трудом сдерживающему рвущийся наружу смех, а после растворилась в ночной темноте. Без помощи духов он бы точно не увидел того момента, как она, метрах в двухстах от круга переноса, просунула руки под куртку и рубаху, щипая собственные вишенки, кончая и действительно забывая, как и советовали ей вложенные через куклу алгоритмы. Забвение, впрочем, не мешало ей не подмечать какие-то отдельные детали и старательно маскировать свои следы к месту переноса, ведь в основе своей, кукольной, она все равно обо всем помнила и все выполняла. Степан, глядя через духов, провел ее постепенно размывающуюся и закутывающуюся в маскировочный морок фигурку, а после расслабленно и удовлетворенно откинулся на спину, закидывая руки за голову. Ночное небо было облачным и полюбоваться на звезды шансов не было, усталость и приятная истома не отменяли того факта, что он просто фонтанировал бодростью и жаждой действий.       Успех столь сложного, самого сложного из всех встреченных доселе, задания был лишь малой частью причин его хорошего настроения. Малой частью было и безумное занятие любовью в компании порабощенной Сильвии, хотя, он не скрывал перед самим собой, ему по нраву пришлась такая разрядка всего накопившегося напряжения. Главным было иное – близость полноценного города, уже почти готовое алиби-легенда для врастания в социум и возможность в скором времени начать жить, как нормальный человек, а не дикарь какой-то. Черт возьми, да он за этот вечер говорил больше, чем за все время своего одиночного путешествия после бойни во Бздах! Даже если считать диалог с самим собой, все равно не сравнить! Он начал на полном серьезе забывать о том, как вообще разговаривают люди, а не духи, а после обсуждения грядущего «заселения» у него даже горло начало саднить с непривычки. В общем, нет уж, нахер это одиночное странствие, тем более, что в нем нарваться на неприятности в разы проще, чем сидя на одном месте. Хотя он и сидя на месте справился.       Сделать нужно было еще немало, пусть даже сроки и не горели, раз уж его прибытия через пространственную дверцу никто не заметил. Только и медлить причин тоже не имелось, отдохнул и хватит, вот Степан и принял медитативную позицию, начав воспринимать дары системные. И первым делом его накрыло не наградами за выполнение задания и даже не подарком от Автобогини, а честно повышенным талантом из тех, какие он сам развил. И нет бы повыситься или вовсе открыться какой-то серьезной ветке шаманства, например, одного из знаний, заточенных в работу с пространством на шаманской или ведовской основе. Нет уж, никаких подарков, да и не заслужил их Степан, взяв свое чистым брутфорсом и читерным наведением по маяку-кукле, а не долгими камланиями соответствующих духов. Повысились тантрические практики, взяв новый уровень и став «продвинутыми базовыми методиками тантрических практик», выдавая очередной каскад синергии.       В первую очередь он отметил то, что теперь ему было легче подстраиваться под энергетику любовницы-партнерши, даже если эта партнерша не совсем человек, частично нежить или, допустим, является адепткой специфической школы магии. Чтобы качественно и с пользой для обеих сторон поиметь мастерицу огненной магии и мастерицу школы воздуха с уклоном в молнии нужны несколько иные подходы и методы, схожие в базе, но чем, ха-ха, глубже, тем больше идет различий и отдельных методов. А для чего применять те тантрические практики – для удовольствия, для лечения, для ускоренного восполнения резерва, с целью соблазнить и промыть мозги, перевербовав шпионку, это уже отдельные вопросы. Кстати, по факту эти навыки не обязательно использовать именно для секса, вполне можно и массажистом устроиться поработать, будешь на хорошем счету, как специалист с буквально золотыми руками.       Умение снимать слепки энергетического тела или даже контролируемо подселять в тела партнера своих духов, вручную нивелируя опасность соседства в одной оболочке. Способы работать духовным телом, сливаясь с партнером в контролируемой одержимости, вплоть до того, чтобы реально вселиться в ее тело и полапать себя-не-себя за сиськи. Между прочим, последнее он вполне может и без тантрических практик, через куклу Сильвии – он совсем недавно напрямую в ее теле камлал, просто там обстановка напряженной была, не до таких экспериментов. Некоторые углубленные методы парного закрепления территории тоже небезынтересны – переспать с ведьмой, чтобы получить гостевой доступ к ее ведовским полям на местности, а то и вовсе выхватить этот контроль, пока она слюни от наслаждения пускает и сопротивляться не может. Разные методы контрактных договоров с духами, многие из каких скрепляются довольно непристойными способами – отличный метод передачи контроля над контрактом со старшим духом. Просто дать сущности понять, что вот эта энергетика, какая переплетена с тонкими телами шамана, тоже имеет право ему приказывать.       На деле навык оказался неожиданно полезным, не иначе потому, что с какого-то момента даже откровенный шлак будет давать больше и больше пользы от того самого каскада синергий. Не те навыки и трюки, какие станешь применять постоянно, да и просто расслабления ради тоже не всякий раз к этим методам обратишься, но тем не менее. В конце концов, подарили ему этот талант бесплатно, причем даже не Мегамилфа, а его собственные действия, так что и беситься нет причин – дареные кони и стоматологи, вот это вот все. Закончив принимать знания и попив немного призванной прямо в ладони хрустально чистой воды, шаман перешел к тому, что подарило именно задание, в очередной раз жалея о том, что пришлось работать максимально быстро и с опорой на Сильвию. Проверни он свою телепортацию без учета куклы и вампирши, то гарантированно открыл бы еще парочку талантов, а также столь же гарантированно не вложился бы в сроки. Да и маскировку под естественный фон ему бы не удалось провернуть с такой легкостью, как и уклонение от сенсоров городской черты, даже если и знать их спецификацию.       «Ладно уж, нечего жадничать, и так хорошо получилось!» – Успокоил сам себя землянин, и вправду успокоившись, поскольку был он, как для попаданца, непростительно неподвластным тотемным зверо-сущностям Хомяка и Жабы, за чего его бы явно выперли из клуба попавших в иные миры с Системой. – «Тем более, что за задание тоже должны были отсыпать всякого интересного».       Оба наградных жетона за полное исполнение относились к нормальным, как и сам Степан, а не Автобожественным, версиям. Оба оказались отнюдь не бесполезными, пусть и не из тех, какие можно было применить прямо в сей же момент. Первый жетон назывался «значимой материализацией запаса качественных реагентов и расходников привязанных к классу», делая именно то, что в жетоне и указывалось: выбираешь место и активируешь призыв всякой полезной херни в значимом ассортименте. Коробки с заготовками под амулеты, дома духов и тотемы, запасы подношений духам самых разных типов, готовые контрактные якоря или заготовки под них, материал для кукол или уже собранные унифицированные энвольты, травы, смеси, коренья, древесина и камень, руда и органические части – общий вес там явно будет в сотни килограмм, даже если не считать контейнеров и хранилищ для тех материалов, какие вне хранилища будут портиться. Ничего запредельно выдающегося этот жетон не даст, максимум один-два реагента уровня нижней границы рейтинга особого предложения системного магазина. Все остальные дары будут именно продукцией высокого качества, какой не побрезгует при работе старший шаман, а то и молодой магистр, но не более. Ну, насколько здесь вообще можно сказать «не более».       Закавыка в том, что эти дары будут, во-первых, полностью соответствовать прокачке, каждому таланту, свойству или ветке таковых, идеально подходя под привычные методы практики старшего шамана-познающего с навыками в ведовстве и энвольтировании. Во-вторых, роль играет количество и качество реагентов, потому что это ящик или два подобных расходников себе каждый уважающий мастер сможет позволить, раз в полгода, а то и в год, если пришлось поиздержаться. Полностью распечатанный жетон даст запасы, какими можно будет забить кладовые на те самые полгода-год сверхинтенсивной практики в стиле Степана. То есть, без экономии, без перерывов, без отвлечения, без исследований, как таковых, только для отработки уже имеющихся знаний, с постоянными подношениями только самого лучшего, использованием самого качественного, дублированием защитного контура и троекратными перестраховками от любой опасности, какую проще залить донатом, чем рисковать самому.       Да, большую часть даров жетона можно будет найти и купить, может быть, не такое свежее и не в столь хорошей упаковке, но можно будет, это не проблема. Вот только полный аналог такой закупки обойдется в чистом золоте не дешевле тех же броне-чулок, - опять же, не считая случайно выбранные системой элитные реагенты, - пусть даже именно в плане денег, серебра и злата. Все же содержимое дарственного жетона вполне можно себе позволить приобрести, имея только деньги, а также связи с поставщиками, с кучей поставщиков. Получить аналог чулок, браслета или же маски, а то и монеты-рудознатца только за денежки никак не выйдет, не продадут просто, не за одни лишь монеты. Ну, или не за любое разумное их число.       С учетом планов на то, чтобы устроить себе в кои-то веки нормальную камлательную полянку а-ля Ляди, подгон, конечно, царский. Сразу видно, не Автобогиня дарила, хотя, признаться стоит, при активации жетон выдаст еще и кучу специфических товаров для приворотника и мозгокрута, просто в силу того, что у него развиты подходящие таланты. Настолько удачный момент дара заставляет задуматься над тем, что система действительно отслеживает нужды игрока в его лице, что, на деле вполне очевидно – та же механика деяний как раз и утверждает о том, что постоянный мониторинг игрока никакая не выдумка больного ума или паранойя лично Степана. А если деяний для вывода не хватит, то можно почитать тексты заданий, какие очень и очень часто привязаны к месту, времени и событиям, определяющим саму суть задачи. Не то чтобы Степана это волновало, ведь система и ее владельцы настолько превосходят обычных людей и одаренных, что тут даже возмущаться бесполезно. Куда сильнее его, ну, не возмутило, но чуть кольнуло понимание природы жетона, какой оказался еще той проверкой игрока на жадность.       Ведь чем позже этот жетон активировать, чем больше накопить талантов, знаний, свойств и отдельных веток, чем выше уровень взять, тем большим будет результат материализации. И, если Степан подождет становления не Старшим, а уже полноценным Высшим, то и дары системные станут соответствовать магистру какому-то, а не мастеру от шаманизма с широким профилем. Жадность он, конечно, задавил, но про себя понадеялся, что система выдаст возможность получить такой же или похожий жетон еще разок, как только потратит запасы, подаренные этим.       Второй жетон оказался несколько уступающим первому, называясь «мгновенным восстановлением магического резерва», являясь, по сути, просто аналогом соответствующего мета-навыка, какой у Степана уже был. Разница только в том, что у этого жетона было двадцать пять зарядов, а еще он не имел отката, вообще – хоть сразу все двадцать пять примени на одного и того же индивида, причем не обязательно на самого Степана. Ну, для какого-то масштабного замеса, несомненно, подойдет. В качестве средства на крайний случай, а также при наличии кучи союзников, ведь одного-единственного Степана двадцать пять сливаний резерва подряд уложит в лучшем случае в больничную койку. Каким бы естественным и безвредным не оказалось это восстановление, но и сам процесс растраты резерва напрягает тонкие тела и дух, даже если его просто осторожно выпускать из тонких тел, а не камлать во всю мощь. Впрочем, ни от этого, ни от любого другого нормального жетона, он отказываться не намеревался, будучи вполне довольным наградой за задание. Чего бы вообще быть недовольным очередному подарку, какой делает то, что абсолютно невозможно с точки зрения законов магии и логики, причем делает на пользу Степану?       Два свойства из категории меток активировались одновременно, отчего стало немножко тяжеловато, ауру и дух словно начали одновременно обмахивать веерами под промышленным вентилятором и заливать водой под ниагарским водопадом. Появление столь масштабной отметки на духе, чтобы она засчиталась системой, как полноценное свойство – нерядовое дело, но, когда этих меток начало прорастать сразу две, юноше пусть не поплохело, но хорошо точно не стало. Кое-как войдя в медитативный транс, он переждал неприятные моменты, дождавшись усвоения обеих меток, что заняло не меньше пары-тройки часов, уже успел начаться рассвет. Обе метки отображались в статусе, радуя Степана своим присутствием, ведь он сразу же начал прикидывать степень эффекта этих меток на грядущие призывы, особенно с учетом лоскутного эха.       «Отметка вольных ветров и шепчущих дуновений» и «отметка тихих заводей и глубоких вод»: свойства примерно одинаковой ценности, примерно одинаковой же мощности, находящиеся в той же категории, что и «отметка опавших листьев и черных корней». Не просто универсальный плюс к водной и воздушной сфере, а более экзотическое направление, как и в случае с темной стороной природы, какую воплотили давно обретенные листья с корнями, но при этом даже более узкая заточка, специализация, можно сказать. То есть, его зов не стал задевать воду и ветер слабее, нет, просто определенные типы духов и определенные аспекты получается звать даже легче, чем просто усиленную воздушную или водную сферу. На деле очень даже серьезный аргумент в грядущих камланиях, хотя сам он выбрал бы другие варианты свойств, благо, оба дара вполне присутствовали в списке доступных к выбору, и Степан давненько их изучил с помощью справки, иногда освежая память и проверяя оную справку на предмет новой информации на старые темы.       Ветер теперь будет охотнее отзываться на зов, любые духи воздушных стихий, но лучше прочего эта метка будет работать на тех из них, какие специализируются в разведке, поиске чего-то, подслушивании или ощупывании территории, вскрытии защит или влезанию под них. Всякие шпионские трюки теперь точно станут даваться куда лучше, можно будет также призывать давно намеченную стайку сверхдальних ищеек воздушного типа, какие и сами найдут указанную цель, несмотря на то, что всего-то малые духи. Очень уж они свободолюбивые, их если призывать, то нужно было бы сковывать, иначе они о своей задаче и обещаниях забыли бы тут же, как покинули бы зону контроля шамана. А теперь такие вольные сущности куда охотнее будут, нет, не слушаться шамана, но соглашаться играть в его игры и по его правилам. Даже если вместо поиска какого-то лица или того, кто сказал определенное слово, им хочется поиграть с развешанным на вершине замка флагом или чем-то еще заняться.       Водные духи тоже станут куда охотнее отзываться, но при этом такой эффект удвоен для тех из них, кто смешал свои аспекты с неподвижностью, тишиной и темнотой глубокого дна, а то и тех мест, где дна нету вовсе. Довольно зловещая метка, сравнимая с листьями и корнями, но все же не настолько темная и злая. Помимо неплохих скрытников, боевиков и засадных специалистов, среди обладателей схожих аспектов полно защитников-территориальщиков с уклоном в крепкую и кажущуюся обманчиво невзрачной оборону, хватает целителей или едоков проклятий, включая довольно экзотических. Есть, опять же, целая плеяда контактов всяких тюремщиков, каким можно сдать пленника, погрузив того в ванну или вовсе в лужу какую, а там того пленного поместят в стазис, усыпят и потом, спустя неделю-другую, сдадут на ручки пленителю в точно том же состоянии. Из этой же группы вытекает возможность эффективно звать сущности, какие умеют стабилизировать тяжелые раны, не дать истечь жизненной силой из разорванной ауры, пока шаман будет искать способ восстановить потерпевшего.       Хорошие свойства, не пожадничала система, потому как сам землянин точно бы пожадничал, уж очень специфичное вложение, у него хватило бы и других направлений развития, какие в очках талантов куда сильнее нуждались. Точно то же самое можно было сказать и про улучшенное свойство, какое стало даром ему за идеальное исполнение поставленной системой задачи: «признание хранителей дверей и прокладывающих путь». Это был не какой-то элитный вид свойства, а самое обычное, тоже доступное к выбору в имеющихся вариантах, но при этом улучшенное на два очка, а не на одно, по аналогии с отметкой страстей. Собственно, системное сообщение о получении этого свойства было сдвоенным, ведь на первом этапе ему подарило именно «отметку», а не «признание». Скрутило, опять же, куда мощнее, рассвет успел смениться ранним утром, птички пели, одна из них почти насрала на голову медитирующего и мокрого от напряжения шамана, но какой-то из его духов посчитал это атакой и говно было отведено в сторону, а от птички только перья полетели, когда призрачная сущность временно обрела материальную плоть.       С таким свойством он вполне мог справиться с телепортом и без наличия якоря в виде Сильвии Мальттер, причем за все те же двадцать дней. Мог бы, если бы ему дали еще некоторое время для освоения новой метки и возможности предварительно договориться с духами соответствующих направлений. Но вообще, с этой меткой не только в порталах на дальнюю дистанцию можно изощряться, там множество духов со сходными аспектами и сферами, какие именно с перемещением никак не помогают. Да хоть бы и щитовики, ловящие пастями-дверями вражеские атаки и переносящие их черти-куда, или специалисты по замыкающим полям, благодаря которым в трех деревьях можно заблудиться даже крупным отрядом в двадцать рыл.       Простые прыжки через мир высоких сфер, когда дух буквально садится шаману на спину и утаскивает в прыжок, причем, благодаря упрощению диалога, можно даже довольно четко и в нужном месте выпрыгивать обратно. Методы сокращения путей, позволяющие одним шагом преодолевать пять метров пути в течение нескольких часов, пока идущий не оборачивается назад и идет по лесной тропке. Или по подземной пещере, обычной, а не Подземной, чтобы влез в одну, а вылез из совсем другой и на другом конце государства. В ином Подземелье, которое с большой буквы, тоже можно, но там у Степана пока что нет подходящих контрактов должного уровня и не скоро они появятся, особенно учитывая четкие и железобетонные планы землянина в оное Подземелье не соваться. Особенно запомнился метод переноса через могилу, причем идеально подходящий для Сильвии, потому что ей и маскировать себя под труп не нужно будет, и защиту от агрессивной энергии смерти ставить, и пропитанных ее силой могилок по миру уже достаточно разбросано. Да и дух, позволяющий закопаться в одну могилку и вылезти из другой, как раз относился к тем разновидностям, какие вполне терпят нежить любого толка, сам частично являясь призраком, что переехал жить в высокие сферы.       Единица сопротивления легла в ауру аки влитая, сыграло свою роль изначально невысокое, минимальное буквально, значение оной характеристики, так что процесс модификации не занял много времени, а его интенсивность нельзя было сравнивать с приростом к духу или с недавним прибавлением к мощи. Сами ощущения напоминали этакое сдавливание со всех сторон одновременно, причем сдавливание энергетическое, будто бы на тонкие тела само мироздание нажало чуть посильнее, уплотнив их, сделав более монолитными и крепкими. Шаманам сопротивление не особо нужно, он был уверен, что можно даже высшим стать со все той же единицей в этой характеристике – сам процесс камлания не предусматривает роста сопротивления ауры, ведь шаман в ходе оного камлания раскрывает всего себя миру, обоим мирам. Нет, конечно, лишняя капля сопротивляемости ему не помешает, тем более, что каждая отдельная характеристика усиливает одаренного и в комплексном понятии, так что даже до повышения его личная единичка сопротивления значила заметно больше, чем такая же единичка у неодаренного. А уж на фоне пережитого унизительного порабощения наглой кровопийцей, удвоение текущего сопротивления и вовсе прекрасная новость.       Будь в этом атрибуте двойка, в тот момент, когда он вскрыл тайник-темницу с пленной Сильвией, то она бы не сумела промыть ему мозги столь же быстро. Как минимум еще пару часов ей бы точно пришлось трястись за свою нежизнь. Глядишь, может быть и успел бы Степан взять с нее клятву не причинения вреда и честности, вынудив прервать процесс выключения сознания того, в ком пульсирует кровь. Чем заставил бы ее стать осторожнее, постепенно расшатывать клятву и, к тому моменту, когда она бы ударила, он уже давно был бы ее ручной собачонкой, даже не подозревая о том, что это не его собственное решение. М-да, ироничненько, но это даже хорошо, что она ударила сразу и в полную мощь, до того, как поняла, кто именно в ее холодные ручки попался, иначе ситуация могла бы стать куда хуже, чем была в момент получения задания от Милфейшей.       Что же, зато можно порадоваться тому, что теперь его «духовно-энергетический оберег» стал заметно эффективнее, пусть и не прямо ультимативной штукой, но все равно полезной, заметно сказывающейся на защищенности Степана. Как он и раньше подметил – это свойство требовало для развития высокого духа, но становилось сильнее только при развитии еще и сопротивления, в пару к тому самому духу. И пусть двойка это не тройка или даже пятерка, но результат теперь будет весьма заметным: простые естественные стихийные воздействия и ряд других, вроде случайных порезов железным, а не стальным, ножом, стали практически неопасными, хоть в костер жопой садись, хоть в кипящем гейзере плавай, хоть под молнию попадай, хоть даже попробуй по магме пройтись босиком и без защиты. В последнем случае Степану однозначно будет неприятно и даже больно, но ожоги, если и будут, то не выше первой и начала второй степени, а не полное обугливание до самых костей.       Последняя часть награды, мета-навык редкого или элитного уровня оказался, ну, неплохим, хоть и ситуационным: «малое временное усиление атрибутов» позволяло сразу же прибавить либо пять единиц характеристики, либо, если сама характеристика достаточно высока, половину показателя в любой атрибут. На время, а не на всегда, причем время нужное для важного ритуала, сражения, дуэли или эксперимента, а потом все вернется на круги своя. И это действительно мощно, потому как подобный прирост позволит нехило так разогнать себя, сделать невозможное возможным. А мета-навык еще и дополнит магические рефлексы, чтобы прирост не вызвал дисбаланс привычных связок и действий, чтобы на время усиления игрок пользовался этими характеристиками будто родными, словно уже успел с ними потренироваться и отработать. Время действия навыка составляет четыре часа, но это время можно продлить, если жизненно важно не прерывать какой-то ритуал или битву. Но на каждый лишний час придется заплатить дебаффом – по суткам за каждые шестьдесят минут, причем если передержишь усиление на шестьдесят одну минуту, то засчитает двое суток дебаффа. Само системное проклятие снижало все характеристики вдвое, но не ниже единицы, быстро делая из мастера в лучшем случае адепта. Второй ранг, кстати, был пока что недоступен из-за низких характеристик, нужно еще хотя бы пяток статов в любом атрибуте набрать.       Вещь ситуационная, но он не стал зарекаться в ее ненужности, зато едва не стал заикаться, когда система зачла ему двадцать шестой уровень за закрытие задание и, словно этого мало, Автобогиня решила тоже одарить его своим вниманием. Модифицировав тот самый мета-навык, какой он только что получил – ну разве она не милашка, а? С дергающейся бровью вчитывался Степан в образы справки, понимая, что все не так и плохо, но все равно успел испугаться того, что ему решили испортить и опошлить его мета-навык. Теперь он назывался «дарственное малое временное усиление атрибутов именем Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай (ДАР)» и на самом деле изменение-подарок просто прикрутило дополнительный режим этому навыку. Изначальная возможность прибавить от пяти единиц к нужной характеристике никуда не делась, условия и последствия остались теми же самыми, но вот второй режим лил напалмом и жег глаголом.       Дарственный режим повышал сразу все характеристики на плюс три или на четверть от значения, если эта четверть в сумме даст больше тройки. Также этот режим добавлял плюс семь единиц к духу, или две третьих, если прибавка выйдет больше, и пять единиц к сенсивности, или, соответственно, половину. Все это сроком на один час или на одно сражение, причем активировать этот мета-навык стоит только тогда, когда иного варианта победить или хотя бы сбежать живым уже нет и не видно вариантов более простых. По завершению часа или по окончанию опасной ситуации, все характеристики опускаются до минимальных значений, то есть, до единицы, если не считать исток и мощь – те вообще до нуля. Все контракты с духами переводятся в спящий режим, все свойства временно подавляются, только знания и остаются нетронутыми, но при этом малополезными. Степан станет абсолютно типичным неодаренным, способным максимум управлять соответствующими амулетами, если они настроены под работу с неодаренным персоналом. Срок – месяц, но это минимум, а может и подольше, особенно если времени на бой и сматывание удочек потратишь очень уж много.       Казалось бы, все превосходно – вещь не из тех, какие используешь иначе, чем в полной и глубочайшей жопе, но при этом она способна попаданческую жопу из жопы глубокой спасти! Пересидеть месяц в качестве простого неодаренного куда лучший вариант, чем тихо и безальтернативно сдохнуть от чьих-то чар, покушать стали чьего-то клинка или самому перевариться и трасформировать себя в говно внутри чьего-то желудка. Только тогда это была бы не Автобогиня, не Ее Милфейшества мета-навык, не в стиле Милфы Милф подарочек. Вот потому бровь и дергается, что у пост-эффектов есть еще одно неприятное такое свойство, маленькая, крохотная даже деталь, размером с нефтяной танкер или боевой авианосец с флотом сопровождения.       На попавшего под обратный эффект разгона Степана будет наложен эффект коррекции судьбы в стиле Автобогини – пока он без сил и магии, вероятность того, что какая-то красивая особь противоположного пола решит его приворожить, соблазнить, поиметь и кучу других синонимов, становится близкой к ста сорока шести процентам. Хуже того, в момент активации усиления, как и при работе с Автобожественными сделками, сам факт этого дополнительного дебаффа удаляется из памяти носителя вплоть до момента возвращения характеристик и прекращения отката. И да, первым делом шаман проверил способы схитрить, например, сказав Сильвии внимательнее за ним смотреть и пояснив ей проблему. Нихерашечки это не поможет, потому что условия отката вытираются из памяти не только его, но и всего остального мира, любые записки, надписи на стенах или прочая херня тоже не сработают – они не исчезнут, но на них просто не обратят внимания к моменту завершения отката. Эта же механика, кстати, работает и для обычных сделок, так что в этом случае тоже не стоит рассчитывать на помощь своих соратников или подчиненных.       На самом деле все не то чтобы категорически ужасно – любые эффекты на разуме автоматически спадут к моменту завершения негативного эффекта (но не принесенные клятвы вечной любви и верности или заключенные кабальные контракты, их придется ломать отдельно), то же самое искажение судьбы не даст просто глупо сдохнуть, быть принесенным в жертву или попасть в настолько глубокую дыру, из какой уже не выбраться. Не случится с попавшим под чужое влияние шаманом ничего воистину мерзкого или травмирующего психику. Но эмоций, как и проблем, будет столько, что на всю жизнь хватит. И самое обидное в этом все было то, что Степан прекрасно осознавал кристально простую истину: если действительно припрет, если придется выбирать между попаданием в игры Мильфейшей или гибелью, он этим шансом воспользуется. Хотелось, конечно, бить себя в грудь и кричать о непоколебимой чистоте своей, о несгибаемых принципах, отлитых из титанового сплава, но он знал себя, знал лучше, чем даже на земле еще – следствие и пережитых невзгод, и высокого духа, какой и подобным образом помогает в познании собственного я.       Он против подарков Ее, он принципиально отказывается от Ее квестов во всех случаях, кроме тех, где можно схитрить с условием задания или же если они не выступают против его принципиальности, как было с Шерой. Он отказывается следовать самым простым и очевидным путям получения силы и набора личного гарема из вымытых мозгами красавиц. Но, если Степану придется выбирать между смертью или новым подарком, он не станет думать долго, он вообще не станет думать. Были, были принципы, какими он, как ему хотелось верить, не поступился бы и на краю гибели, но именно этот случай к ним не относился. Степан вообще искренне считал, что любой, кто предпочел бы в такой ситуации заявить обратное, скорее всего, лицемерит – все хотят жить, совсем все.       - Ох, Степка, дать бы тебе леща, так не достану же, далеко ты слишком. – Землянин своего тезку никогда не буллил и не бил, у них вообще были вполне нормальные и приятельские отношения, но вот в такие моменты Степан начинал терять свой моральный облик, пробуждалось в нем что-то темное и злое. – Удалил бы все содержимое твоего харда, да ты же сам хвастался, что все лучшие шедевры всегда бэкапишь в нескольких экземплярах.       Устало покачав головушкой, Степан молча принялся за сборы и зачистку следов – стояло обеденное и довольно жаркое солнце, погодка была просто отрадной и единственным, что расстраивало Степана в этот момент было то, что до вечера он войти в ворота Дантмарка не успеет. Придется останавливаться на ночевку в лесу или же вовсе в одном из постоялых дворов, окружающих город... хотя нет, хватило с него трактиров, на всю жизнь настоялся, уж лучше в лесу. Призыв духов чистильщиков, сокрытие следов, вызов шерстяного многолапа, чтобы окончательно выжрал все оттиски на местности, быстрый перекус, проверка счета системной валюты (кстати, немало накапало, жаль, что и потратился немногим меньше), много других мелочей, и вот, наконец-то, дорога.       Казалось, его уже звали огни большого города.       Ну, большого по местным меркам, а не по земным.

***

      Город, стоит сказать, впечатлял – высокая внешняя стена, первая из трех, не меньше пятнадцати метров в высоту, а если с насыпью, то и все двадцать, магически зачарованные башни, тяжелые ворота с бдительными стражниками, но в первую очередь, конечно же люди и нелюди в большом-большом ассортименте. Бедный и несчастный Фантрель на фоне устроившегося на месте слияния Дантры и Млатры, двух крупнейших рек региона, Вольного Города Дантмарка, казался крохотным и невзрачным. Даже Степана, знающего каковы условия проживания в городах крупных и по земным меркам, все равно впечатлило. В первую очередь за счет того, что он от таких масштабов и толп уже отвык, а во вторую по причине той самой магии, какая для него вполне ощутимой являлась при его-то сенсивности – город стоял на крупном источнике, было в черте и несколько источников малых, были здесь одаренные и большое число амулетов, а он это все ощущал. Высокая сенсивность позволяла такие мелкие детали складывать в одну картину, улавливать ее по частям и понимать глубину. Голова немножко болела, если честно, но в этом немалую роль играл шум, гам и не особо приятные запахи немытых тел, тухлой рыбы и конского навоза.       Возле городских стен никто ничего не строил, это было запрещено каким-то там эдиктом и указом после того, как город едва не взяли быстрым штурмом, подобравшись со стороны примыкающих к внешней стене трущоб. Урок был выучен, трущобы снесены, а стены укреплены, а указ и до сих пор соблюдался, как и в земных городах, кстати. Причем по тем же причинам, только без магии – стены обесцениваются в качестве стрелковой позиции, если к ним можно так быстро и незаметно подобраться. Да, застройки рядом со стеной не имелось, а вот очередь на воротах была еще какая, длинная и загруженная. Он мог бы попробовать пойти к другим воротам, заодно полюбоваться на Три Хребта, как называли в местном разговорном жаргоне тройку крупных мостов через речную воду, соединяющих берега и сам город, но его угораздило выбрать для телепорта единственную сторону, с какой у Дантмарка не имелось мостов – северо-восточную.       Город стоял буквально на месте слияния двух рек, жил на этих реках, так что без мостов, крупных, тяжелых, каменных, надежно зачарованных и разводных (как в случае осады, так и для особо крупных и тяжелых кораблей или речных караванов), было не обойтись. Строили, по словам Сильвии и Шеры, гномьи мастера, а разводной-подъемный механизм вовсе являлся этаким укрепленным и громадным механо-големом, тоже работы коротышек бородатых. Один мост пересекал младшую Дантру северо-западной стороны, еще один давал пройти над Млатрой со стороны юго-запада, а последний и самый крупные проходил над уже слитой воедино Дантрой. Таким образом все три участка разделенной буквой Y суши были легко достижимыми для всех желающих. Разумеется, этот список не учитывает кучи паромов и пассажирских лодочных такси, какие помогают перебраться с берега на берег тем, кому до моста идти нет времени или желания.       Дантмарк, как основной город и центральная агломерация, располагался именно в точке слияния, на самом острие его – именно там расположились самые богатые кварталы, именно там был дворец династии де Дантрель, именно там располагалась магическая башня города и основные защитные рубежи. Место было удачным для обороны, дворец так и вовсе стоял на весьма высоком каменном плато, не то натуральном, не то когда-то поднятом наверх с помощью геомантии – штурмовать это место было тем еще вызовом, особенно учитывая кучу заготовленных за долгие годы сюрпризов. Не зря ведь маги, что классические, что дикие, так любили окапываться – сковырнуть с защитной и подготовленной по высшему разряду позиции полноценного магистра едва ли выйдет и у троих ничем ему не уступающих, что пришли с армией осаждать город. В лучшем случае они его будут сдерживать и прикрывать атакующих, да и то не с полным успехом. Потому-то полноценные штурмы и осады крупных городов в этом магическом мире встречаются довольно редко – либо все решается быстрым и дерзким, словно понос на автобусной остановке, штурмом, либо ударом изнутри и в спину неготовых защитников, либо вовсе интригами и постепенным перетягиванием города под свою власть. Либо у врага такое превосходство во всем, что можно легко вкатать защитников в землицу сырую – такое тоже в истории бывало, пусть и не в новой истории.       Сильвия пересказывала, а он еще и через куклу посчитывал ее память, о том, как буквально совсем недавно дерзким морским рейдом пограбили и унизили могучий и прекрасный Морграф – крупнейший из приморских городов Конфедерации, ее Жемчужину, сравниться с какой мог разве что Нейрат, но он все же не совсем возле Срединного Моря расположился. Да и сам по себе этот город, - являющийся местным Хогвартсом, где расположилась самая крупная академия магии и библиотека, среди людей так уж точно, - считается частью Конфедерации очень уж условно, являясь полноценным и могучим государством. Просто компактным и карликовым, но зубастым, живучим и смертоносным словно медоед на стероидах. А вот Морграф оказался неготовым к морскому визиту во главе с магическим супердредноутом местного Короля Пиратов, какой и организовал этот акт грабежа, блестяще его провернув и уйдя с достойнейшей добычей.       Возвращаясь к Дантмарку, местные жители гордо говорили, что с ними такой трюк не прошел бы, и были правы. В первую очередь потому, что город, пусть и будучи заметно более бедным и не так хорошо укрепленным магически, находился слишком далеко от моря, а провести супердредноут, даже магический, вверх по течению реки было, может быть, и возможно. Но все местные жители прибережья очень такому визиту бы обрадовались и сделали бы все возможное, чтобы кораблик этот речного русла не покинул уже никогда. Впрочем, отбрасывая шутки в сторону, Дантмарк был действительно хорошо укреплен, более того, помимо центрального города, к нему формально относились и этакие поселения-сателлиты на противоположных берегах сливающихся рек. И там тоже были крепости, пусть и поменьше, поплоше, и не настолько укрепленные, но зато перекрывающие и реку, и ближайшую территорию что сканирующими полями, что пристрелянными точками для атак площадной ударной магией. Споры о том, считаются ли жители заречных кварталов истинными Дантмаркцами – почетная и уважаемая дисциплина местных срачей на нигде не сетевых форумах.       В дни, когда особенно холодные морозы сковывают реку льдом, эти споры выливаются в массовые потешные кулачные и палочные бои на льду. Нет, зубы оппонентам с иной принципиальной позицией считают вообще при первом удобном случае, а заречнику лучше в одно рыло не бродить по Истинному Городу, так же как и холможопому не стоит без нужды переходить мосты ради праздной прогулки. Но именно зимой все приобретает торжественный и едва ли не турнирный масштаб, магистр Миллер и его ученики укрепляют лед на реке, по прямой просьбе герцога Герберта, торговцы притаскивают вкусности, целители выгоняют практикантов пробздеться, а обмотавшийся тряпьем народ, вооруженный палками, дубинками и посохами, тоже плотно обмотанными тряпьем, славно мутузит друг друга. Год, когда побоище мостовое обойдется без хотя бы пяти трупов, считается скучным, а представление отстойным. И это несмотря на то, что за пронесенные ножи или заточки эти самые острые предметы в левую ягодицу владельца втыкают, а за попытку смухлевать с обмоткой и засыпать под ткань камушков да песка досыпанное заставляют прямо при честном народе сожрать. За спрятанное под той обмоткой железо просто и незатейливо бьют отнятой дубинкой по башке, изгоняя с празднества на лавку запасных в обнимку со свежим сотрясением.       На этом фоне «зубные» врата, названные так потому, что идут со стороны того самого участка суши между двух рек, напоминающего на карте этакий клык, были местом самым скучным и спокойным. С этой стороны проживали преимущественно селяне и представители очень небольших городков, того фирменного гонора зареченского лишенные, проблем они не доставляли, а стражники тут были бдительными и действительно бдели, а не способ подзаработать искали – все же единственная сторона, с какой возможна полноценная атака с суши, невольно и стену укрепишь, и дополнительные башни построишь, и стражников полный комплект держать станешь. Степан, со слов Сильвии, был в курсе о том, что участки реки рядом с городом утыканы ловушками или метками для прицельных ударов со стороны городской волшебной башни, так что штурмовать Дантмарк по реке задача исключительно для любителей пожестче.       Степан до последнего ожидал какого-то приключения, опасности, угрозы раскрытия, внимательного стражника с задатками Шерлока от BBC, какой поймает юношу на мелкой детали или несоответствии, но все прошло настолько ровно, что ему пришлось подавлять невольную нервозность. Но нет, стражник, причем глава патруля, лишь скучающе предупредил молодого одаренного не шалить и не чудить, приставленный к нему магик с некоторым интересом, но без презрения, просветил шамана взглядом, с легким превосходством поглядывая на молодого юнца-одаренного, даже дав совет, как пройти к отделению гильдии авантюристов или представительству городского круга магов. А потом он прошел через ворота, закутанный в плащаницу и дополнительно переправивший все ценные и магически активные вещи в оставшийся далеко-далеко тайник, воспользовавшись переносом-подобием. Сканирующие чары здесь были мощными, мастерски произведенными, причем впаянными в структуру арки ворот, но при этом достаточно простыми, чтобы Степан мог их обмануть, даже прикрывая энергофон своих пожитков и амулетов. Рисковать, впрочем, не стал, и правильно – откуда ему было знать, что он мог свои магически активные пожитки спрятать, пока на практике не попробовал бы?       Собственно, самой большой проблемой, какая встретила его на этапе попадания в город, был поиск нужного места и дороги к нему – одно дело знать план и карту города через анализ памяти Сильвии, а вот самому попасть в этот шум, гам, вонь и постоянное броуновское движение отдельных элементов – это уже совсем другое дело. Его даже явно хотел было обворовать какой-то неприметного вида мужичок, но, стоило только ему начать сдвигаться в сторону ищущего дорогу и оглядывающегося, как деревня в городе (собственно, все в соответствии с образом), как Степан на него просто внимательно поглядел и тот тут же сделал вид, что ему надо в другую сторону. Умение подмечать мелкие детали вокруг – тоже часть агентурной работы, как и умение скрывать свою осведомленность. Если бы не нежелание связываться с ворьем, он бы и виду не подал бы, что заметил щипача, а то и просто оторвался бы от него в толпе.       Его цель располагалась в одном из торговых кварталов, в Медной Середке, если точнее – райончик приличный, респектабельный и довольно зажиточный, здесь даже аристократия из тех, что победнее, резиденции устраивала. Была там резиденция, целое подворье, и у того, к кому направлялся с визитом блудный шаман. Причем не просто с визитом, но еще и с письмом рекомендационным, написанным именно тем, кто его и написал, а не поддельным – ничего выдающегося, фактически просто рекомендация и сказанное слово в пользу безродного и слабого, но старательного и тихого одаренного юноши, ищущего покровительства и места в большом городе. Свой урок времен Фантреля попаданец выучил и теперь не собирался даже пытаться выживать и устраиваться в этом месте исключительно своими силами. Не собирался он и под крылышко Сильвии идти, как по причине осторожности, так и потому, что репутация связавшегося с вампирами и продавшегося им с потрохами слабосилка, не иначе, самого мечтающего о вечной нежизни, ему и даром не сдалась.       Нет, послушная и осторожная Сильвия просто воспользовалась одним из своих контактов, чуть повлияв на него через кровавую связь, чтобы тот написал письмецо на имя еще одного своего товарища, вообще никак с кровопийцами не связанного. Мол, раз товарищ давненько искал себе одаренного работника с нужными умениями, то вот тебе и такой работник, да еще и почти забесплатно, так как паренек дикий, толком ничего не умеет и рад будет любой возможности найти себе место в жизни. Бери, как говорится, в оборот и не особо усердствуй с платой, мальчишка и на минимум согласится почти наверняка. Но и давить тоже сильно не надо, а то ведь уйдет искать чего получше, так еще и найдет это получше – одаренные всем нужны. При этом хитроумная Мальтер не просто получила письмо, она его обработала алхимией, немного состарив, чуть поистрепала, чтобы оно казалось месяцы назад написанным, а также чуть поправила память своему партнеру, чтобы он был искренне уверен, что написал то письмо довольно давно и без подсказок со стороны Сильвии.       Степан еще обязательно пошлет хорошего суггестора от себя лично, чтобы вложить ложное воспоминание о том, откуда вообще появилась идея с этим письмом – сейчас тот мужик, если вспомнит, о письме, то просто отмахнется, не став углубляться в поиск истоков и причин, по каким он его написал, откуда про Панна вообще знает и все такое. В принципе, изменение очень незначительное и слабенькое, тихое, сделанное за счет давно проложенной тропки в разум жертвы. Сильвия не имеет над партнером полного контроля и не стремится его устанавливать, лишь поддерживает такую маленькую щелочку в защите, регулярно ее обновляя, причем практически никогда не заставляя свою жертву делать что-то невыгодное самому мужику – потому за столько лет и не вскрылась ее комбинация. А ведь она, как знал Степан, этому дядьке подала руку помощи еще когда он был лишь третьим из сыновей своего тиранического и очень вспыльчивого папеньки, помогла ему папеньку на покой спровадить, без крови и трупов, обойти обоих братьев, ныне переехавших в Морграф и Вестмарк, дала первые ссуды и замолвила за него слово перед несколькими дельцами. Вот никто и не подозревает, включая самого мужика, что его союз и хорошее отношение к твари не такое уж естественное – потому что есть причины быть и союзу, и хорошему отношению друг к другу.       Впрочем, оставим не особо скромного торговца и караванщика его судьбе, вернувшись к делам Степана: письмо его было адресовано на имя еще одного торгаша, не так чтобы намного мельче, только этот был не караванщиком. Трабий Боршакл торговал вином, пивом и несколькими другими видами алкоголя, причем собственноручно произведенными – у него было шесть виноградников за пределами городской черты, пара пивоварен, сыроварня, а еще рецептура и специалисты, благодаря каким его товар получался либо вкусным, либо дешевым, за счет чего половина таверн в городе и значимая часть таковых в округе закупалась выпивкой именно у него. Довольно преуспевающий мужик, хваткий и скверный характером, но при этом честный и не сдирающий с работников последнюю рубаху, платя в меру, но регулярно и без проволочек, не усердствуя с наказаниями и урезанием платы. За лодырничество или, упаси боги, несанкционированную дегустацию производимого товара, выгонял без жалости и выходного пособия – что есть, то есть.       Была еще история с парой запоротых насмерть работников, но там, вроде как, за дело – кто-то то ли надоумил, то ли заплатил тем, то ли просто развел «на слабо и по приколу», чтобы те нассали в бочку с лучшим и немного волшебным бренди, какую тот еще и в подарок одному из носящий фамилию де Дантрель планировал передать через третьи руки. Скандал был бы эпичным, Сильвия об этой истории узнала и вовсе случайно, потому что Трабий тогда очень старательно искал того, кто эту диверсию провернул и надоумил двух дебилов подвести винодела под монастырь. Сама вампирша сумела узнать, что это было дело рук одного находящегося на грани банкротства конкурента, почти выдавленного к тому моменту с рынка, какой не поскупился нанять для этого дела нелегального менталиста, чтоб окончательно сорвал у парочки приколистов тормоза. Сумела, но предпочла взять с того бедолаги за молчание, чем с Трабия за сведения – так можно было сильнее выкрутить руки, а и без того ходящий по грани пивовар-конкурент вынужден был платить.       Сейчас те самые две пивоварни конкурента принадлежат уже Боршаклу, а единственная оставшаяся гонит такую ослиную мочу, что ее скупают только откровенные обрыгаловки нижнего города и трущоб. Вылетел дяденька из высшей лиги и сейчас едва в средней держится, людей, самых компетентных и умелых, разогнал (часть их к Трабию и ушла, кстати), имущество распродал, чтобы с долгами рассчитаться, а сам понемногу спивается, держась на плаву только с целью выдать замуж свою дочь, а потом окончательно утонуть в бутылке. Сильвия подумывает в ближайшее время предложить ему руку помощи в обмен на некоторые услуги или информацию – имеющий связи с кучей тех самых обрыгаловок, дяденька невольно аккумулирует слухи и разговоры, пусть и второй свежести, но сгодится в качестве одного из источников информации.       Впрочем, это уже не Степанова история – его история связана с вот этим долговязым, гладко выбритым и абсолютно трезвым мужчиной со снулым и усталым лицом, голубыми глазами и коричнево-непонятными волосами, уже начавшими выпадать от возраста. Трабий Боршакл глядел то на Панна, то на врученное ему, - помощником, а не самим шаманом, - письмо, явно думая, не послать ли вот эту мелочь нахер сразу и по факту. Степан, какого сначала промурыжили ожиданием, пока письмо доставят пред очи винодела, да пока тот подумает и найдет время на разговор, тоже подумывал послать все нахер, но очень выручал опыт работы еще на Земле – там тоже приходилось терпеть мудаковатых начальников, какие любили подобные психологические игры.       - Ладно, не буду тянуть, Панн. – Все же принимает он решение, хотя и не без сомнений, причем он реально сомневался, а не играл роль, Степан, чьи духи вселились ему в глаза и уши, мог на то поставить кошель золота против кружки пива. – Одаренный мне пригодится, но не любой – нужен тот, кто сумеет отгонять вредителей от складов с солодом, хмелем и зерном. И еще сыром. Я дважды обновлял амулеты, их мои работники регулярно подзаряжали, это помогало, богами клянусь, чтоб мне треснуть. Только все равно мелкие, мерзкие, гадкие твари возвращаются раз за разом. И жрут. Жрут мои деньги, трястись им по сусекам! Именно здесь, на главном подворье – нигде больше такого нет, ни за городом, ни в заречье, нигде. И нет, это не проклятие, я проверялся у трех специалистов. А даже если и оно, то не тебе его снимать уж точно.       Степан этот довольно экспрессивный монолог выслушал без лишних эмоций, он уже заранее знал, какая у мужика проблема и почему он ищет не просто одаренного, какой мог бы подзарядить амулет или обновить уже начерченную ритуальную звезду, а кого-то кто разбирался бы именно в дератизации. Демышизации. Посоветованный ему паренек для дела подходил не идеально, в письме говорилось, что Панн умеет лечить похмелья и легкие болезни, искать воду и железо, заговаривать ножи, прогонять крыс и, если повезет, то еще и прогонять дождь или вызывать его. Широкий, особенно для ученика, пул умений, каждое из каких придется к месту, но Трабий прекрасно знал, как работают такие письма и самовосхваления бедных и необученных магиков. Если сказано, что отлично разбирается – значит едва-едва что-то понимает, если сказано, что неплохо умеет, то это буквально минимальные знания предмета, а если может что-то сделать при удаче – значит сделал нечто подобное буквально один раз, случайно и больше повторить не смог.       - Изгнать зверушек смогу, а кого не изгнать, так духи убьют, но вопрос в объемах работы. – Честно признается Степан, потому что да, объемы важны и даже ему будет трудно перебить мышей во всем городе и пригородной агломерации. – Первый ритуал могу хоть сегодня под вечер начать камлать. Особых подношений там не надо, горсти зерна да чаши с вином хватит, наверное. Вопрос в том, сколько раз так повторять нужно будет и как часто.       И за какую плату, но этого он не сказал, оставив невысказанным, чем добился чуть улучшившегося настроения Трабия: если сразу не требует оплаты или хотя бы аванса, значит не сомневается в своих силах. И в том, что ему действительно заплатят, а не кинут, хотя, как раз последнее и понятно – если он себя хорошо покажет, то выгонять его заплатив тумаками точно не будут. Винодел еще раз пробежался глазами по тексту письма, - Степан уже рассказал подготовленную Сильвией легенду, согласно которой помог одному из караванов почтенного торговца, причем, тому каравану действительно год назад помог, за хорошую награду, бродячий магик-шаман, еще и довольно молодой, но точно не Степан, - поглядел на спокойного и ничуть не нервничающего мальчишку, какой явно был уверен в своих силах и знал себе цену, а после все же сделал свое предложение.       - Четыре склада из тех, где мышей никак не вывести, еще три так себе, они туда особо и не лезут. Вот эти помещения, там нужно первым делом помагичить. В остальном из обязанностей только то, что скажу отдельно, если кто из работников ушибется, тоже будут тебя звать, если легкое что-то, а целителя можно и не кликать. Подработку не запрещу, заветы чту, здесь нет проблем, но только пока оно подработок и не мешает дело делать. – Перечень обязанностей на деле куда более обширный, чем могло бы показаться, особенно для того ученика, какого он тут отыгрывает, ибо резерв не бесконечный, а постоянно его сливать и ходить полупустым всегда неприятно и даже вредно. – Платить стану немного, особенно как для магика, но зато с полным кормлением и пансионом, за переработку и что-то особое, особо и доплачу. Ставка тебе как у младшего мастера, не подмастерская и не рабочая, два малых талера серебром в декаду, если медью, то можно и больше, только никто не соглашается. Если какая дрянь нужна для работы, тоже оплачу, но и спрошу, и проверю тоже, вправду ли для работы и вправду ли именно столько, так что наглеть не стоит. Ну, добро или не добро, юнец?       Юнец задумался и принялся сравнивать предложенное с тем, что он знал – так-то плата буквально на нижней границе среднего класса, а то и вне оных границ, всего-то шесть талеров в месяц это смешно, как для одаренного. Но полный пансион и кормление, как и оплата нужных для работы расходников – это тоже круто, весьма и весьма круто. В обычной практике найма одаренного вполне себе ходит тенденция к использованию практики «я тебе заплатил, а ты сделай, а как – не волнует, только быстро и чтоб получше». То есть, расходные реагенты и ритуал за свой счет, а там уже сам решай – вложить больше резерва и не оставить на вечернюю тренировку, но поменьше материала потратить, или дополнительно вложиться материалами, но при этом выйти в лучшем случае в ноль по заработкам. Предложенный виноделом вариант очень хорош именно для начинающих магов, которым важна постоянная практика и наличие доступа к реагентам, но это автоматически урезает оплату до того уровня, что нормальный мастеровый, который сам уже пару-тройку помощников имеет, получает и того больше.       - Согласен, почтенный Трабий. – Только и кивает юноша, уважительно склонив голову, ведь ему этот вариант прекрасно подходит, ведь именно на него он и рассчитывал. – Тогда я готов приступить к работе.       Демонстрировать подобострастие он не стал, но и фамильярности и неуважения тоже не показывал – чистые рабочие отношения, выполнение ровно того, за что ему было заплачено и ничего более. В этом плане Степани намеревался быть максимально честным и скрупулезным, благо причин делать иначе и не было – в мыслях и замыслах Трабия, защиту какого землянин все же вскрыл, не было зла, а потому не увидит он от него зла в ответ. И да, вскрыть защиту очень помогло то, то мужик решил немного поиграть на нервах сопляка и устроить сеанс молчаливого ожидания.       - Да-да, хорошо, приступай. Только вот, смотри. Я тебе оплату за текущую декаду выдам сразу, как подъемные, еще до результатов. – Спокойно и без угрозы, но со зловещим каким-то взглядом останавливает Степана его работодатель. – Но я надеюсь к концу этой декады результат увидеть. Своими глазами. Ну, или чтобы мне о нем сказали те, кто видел. Или, не обессудь, погоню пинками без всякого уважения к твоему дару, Панн.       На этом их диалог и закончился, Трабий вызывал одного из своих помощников, хмурого и с лицом, побитым оспой, да и приказал расположить нового работника должным образом, выдать ему причитающуюся оплату и накормить-таки ужином, а то что это за дело, когда его люди да спать лягут голодными. Жилье ему подобрали прямо посреди подворья, этакой артели, небольшого квартала в квартале, с собственной стеной и воротам, причем стеной каменной, двух с половиной метров, немного зачарованной. Здесь был и главный дом, он же представительство и жилище Трабия с семьей, здесь же были и склады с продукцией, и подвалы винные, и бочки пивные. Самые пахнущие части производственного цикла, ясное дело, располагались за городом, сюда свозили уже готовую продукцию, настаиваться и доходить до кондиции, причем с теми же сырами не экономили на амулетах подавления запаха, чтобы вонь не шла. А то район-то хороший, за вонь штрафов натыкают, что херами за пазуху, - прямая цитата его проводника, если что, - дороже амулетов и подзарядки обойдется.       Слуги и работники тоже жили здесь, в ассортименте, как те, кто помогали с производством, так и личная прислуга, так и стряпчие, за торговлю на местах отвечающие – у Трабия имелось несколько винных лавок, где вино или другую экзотическую выпивку не разливали, а продавали в стекле или в бочонках. Вот в одном из домов гостевых его и поселили – комната своя, довольно просторная, хоть и не хоромы. Кровать большая, матрас шерстяной, белье свежее и чистое, мебель тяжелая и крепкая, хотя и явно не новая. Вторая комната, как и оговаривалось, тоже его, но уже для магических дел: Степан постарался объяснить, что шаману, зачастую, не обязательно постоянно быть на месте проблемы, чтобы с ней разбираться, так что ритуалы и камлания ему проще будет проводить в одной комнатке. Конечно, комната не во всем подойдет, нет открытого воздуха или возможности создать тотемный круг, но, админы-боженьки, он ведь и не собирался в этом месте всерьез работать, а уж мышей был способен загеноцидить не приходя в сознание и с дикого похмелья.       Столоваться можно было как в обеденном доме, так и прямо тут, столик был, а прислуга вполне приносила еду по необходимости, особенно если речь шла об одаренных, у каких рабочий график часто плавал. Да-да, Степан уж точно не был единственным одаренным в распоряжении Трабия, только здесь было еще два ученика-самоучки, преимущественно подзаряжающие амулеты, отдельно травник-алхимик с пигалицей-ученицей, какие что-то делали особое с самыми дорогими напитками – не то обеззараживали и консервировали для долгого хранения, не то вкус улучшали, Степан не собирался спрашивать. Еще один из охранников имел зачатки дара, какие ему позволяли эффективнее использовать амулеты, а также активировать магическое зрение, но это Степан знал уже от Сильвии. Как и о неупомянутой проводником личности мэтра Жаспера, дипломированного адепта-универсала с уклоном в бытовую магию и создание амулетов, служащего универсальной же палочкой-выручалочкой для всех замыслов Трабия.       Между прочим, они с ним давние друзья детства, несколько раз спасавшие друг другу жизни еще в молодости. И не только друзья, если верить слухам, - вероятнее всего правдивым, но Сильвия не могла поручиться, - поскольку по бабам Трабий не ходил, жене, заделав двух дочерей и сына, не изменял, но и саму ее терпеть не мог. Впрочем, это были их половые трудности, какие Степана волновали примерно на уровне влияния теплых течений Гольфстрима на состояние снежной шапки Килиманджаро – абсолютно никак. Куда сильнее его занимали финальные этапы его планов, ради каких он устало выдохнул, свалился на кровать, полежал недвижимо пять минуточек, а потом спокойно встал, да и пошел в соседнюю комнату, предварительно сообщив забежавшему проверить его проводнику о том, что начинает камлание.       Он его и начал, буквально в первые же такты призвав и воплотив нескольких духов-мышеловов, или крысоловов, даже хомяколовов, если бы где-то случился набег опасных хомяков. А вот дальше он камлал совсем не то, что от него ждали, пусть даже предварительно призванные духи скрывали энергетический выплеск, да и сам он стравливал резерв очень аккуратно. Он сюда, в Вольный Город Дантмарк, пришел не для того, чтобы жить жизнью простого ученика шамана, но лишь в поисках цивилизации, человеческого общества, тогда как развиваться он хотел прежними темпами. Это место было идеальной маскировкой, но, именно здесь, заняв роль важного, но не мелькающего на глазах специалиста, чья работа исполняется всегда вовремя и за кадром, он вполне мог начать вести двойную жизнь.       Во власти Сильвии и ее гнезда имелось множество схронов, убежищ и даже парочка тайных баз, были и такие, о существовании которых известно только Сильвии, были те, что считались общими для них всех. Но, что куда важнее, эти убежища были вполне неплохо защищены от сканирования, как было защищено их основное логово, тот самый принадлежащий обедневшим аристократам особняк, в какой они уже сто лет, как не заходили, но регулярно получали откуда-то финансовую поддержку, что не давала им захиреть окончательно. Создать телепорт внутри городской черты непросто, сделать это незаметно и того сложнее, но что если телепортироваться и не нужно будет? Что если об одном мелком шамане все настолько забудут, что вспоминать о нем станут только в день выдачи денег или в случае возникновения какой-то серьезной ситуации? Особенно если он все равно все нужные задания выполняет, особенно если одно из убежищ находится буквально по соседству в десяти минутах бега, прямо под еще одним зданием, причем жилым.       Лет так восемьдесят тому назад, в городе почти вспыхнул мятеж против фамилии де Дантрель, а герцог Герберт, тогда несколько более молодо выглядящий, этого не случившегося мятежа не простил. Кого-то казнили, кого-то с позором изгнали, кто-то сам переехал к дальней или ближней родне, иные просто извинились и занесли откупные, а следом принесли клятвы больше не шалить и быть хорошими мальчиками и девочками. Но кое-что с тех времен в городе осталось, кое-что, случайно найденное одним из птенцов Сильвии и после пущенное в дело. Небольшое подземное убежище, фактически естественно возникшая пещера, из какой откачали воду, укрепили стенки, нанесли маскирующие руны, притащили некоторое количество расходных материалов и боевых взрывных смесей, неплохую алхимию и амулеты, подготовили это место в качестве точки размещения наемников, какие будут помогать в том мятеже. Тот самый удар изнутри и в спину защитникам, каким чаще всего меняют власть в подобных городах, где власть слишком хорошо укрепилась, чтобы ее можно было легко подвинуть прямым штурмом и осадой.       Местом так и не воспользовались, Герберт де Дантрель успел первым, и, поговаривают, сделал из главного зачинщика, формально не убитого и не казненного, а успевшего сбежать, самое настоящее чучело. Правда это или нет, Сильвия не знала, но подозревала, что выдумки – дальнего и очень влиятельного родственника Герберта, скорее всего, просто выпотрошили у менталистов, а после убили и сожгли, пепел похоронив в изолированном контейнере, а публике скормив историю с побегом. Сильвия же осторожно подновила, как смогла, чары и маскировочные руны на стенах убежища, еще более осторожно продала часть найденных амулетов и смесей, часть оставив себе на всякий случай, да и законсервировала эту пещеру-убежище до надобности. В течение следующих десятилетий это место пару раз использовалось по той или иной нужде, но никогда надолго – просто не было необходимости, хватало иных, более доступных и не требующих таких проблем с незаметным входом-выходом.       Камлать под землей не сказать что прямо просто, но в этом есть и свои плюсы помимо незаметности – более глубокий контакт с твердью, да и сфера воды в той пещере, вымытой естественным образом, наверняка тоже будет даваться легче. Тьма и темнота, опять же, станут зваться с легкостью и без проволочек, особенно учитывая тот факт, как редко в том убежище бывает свет. Единственная и самая главная проблема всей затеи в том, что мощные и массовые камлания, даже с привлечением маскировочных духов, все равно будут, скажем так, просвечивать, давая если не прямые координаты источника возмущений в энергетическом и духовном плане, то просто пуская волну, поднимая тревогу, после чего тайная стража Дантрелей станет искать, землю носами рыть. Судя по тому, как вообще образовалась эта ничейная пещерка, работать ребята умеют весьма неплохо, так что могут и найти.       Но у Степана появился двадцать шестой уровень и свободное очко талантов, какое опять придется, похоже, вкладывать в малые знания. Был среди призывов старших духов еще один, появившийся после побоища во Бздах, стоящий довольно близко к тому, чтобы считаться высшим, пусть и не настолько, как подогнанный в награду лично Автобогиней, да простит ее Всемирная Ассоциация Логопедов, Вишпли-Швалстпрахтматт. Дух этот имел очень уж специфические методики призыва и работы, столь же специфические требования, одним из каких как раз и было пребывание под землей, под толщей камня или грунта, ибо только так он мог раскрыть свой выдающийся потенциал. Дух совершенно не боевой, в прямом поединке едва ли не бессильный, но ему и не нужно сражаться.       Это был специалист по маскировке, но только очень условно, ведь он не создает примитивных поглощающих выбросы полей или сетей-уловителей, не перенаправляет и не гасит сенсорную картину. Этот дух, принадлежащий сферам, вот уж диво дивное, тверди и темноты, а также, что куда неожиданнее, пространства, покрывал собою участок какого-то подземного комплекса, пещеры, или даже подвала, а после словно бы создавал из своей же сущности отсекающее поле, смещая координатное положение занимаемой территории между здесь и не-здесь. Говоря грубо, пока этот дух активный, пока привязан он к своему месту, пещера-бункер под тем домиком просто исчезает, ее там уже нет. Бери и копай, хоть от заката и до рассвета, просеивая грунт мелким ситом, сканируй сенсорными чарами и ритуалами, просвечивая рентгеновским взглядом, запускай под землю химероидных червей-разведчиков, ищи через отклик пронизывающих пространство растительных корешков, даже можешь поисковых духов звать на помощь - не найдешь ни-че-го.       Чтобы вскрыть такую маскировку нужно либо знать, что именно ты ищешь и каким образом ей противостоять, либо применять нечто действительно экзотическое, либо работать через магию пространства, специализированные сенсорные ритуалы какой смогут почуять нестабильность определенных участков, либо просто залить всю окружающую территорию кучей магических плетений поискового типа, чтобы буквально ни клочка свободного пространства не оставить. Дух ведь создает этакую суперпозицию относительно определенной территории – убежище в его объятиях пребывает не-здесь и везде, но только на ограниченном куске пространства, так что перегрузить эту защиту можно, но очень сложно и дорого. Уж проще подсунуть маячок в карман кому-то из тех, кто убежище посещать будет, и навестись по нему, устроить поиск по крови или аурному слепку, а то и поймать на выходе из складки.       На одном из этих выходов.       Да-да, в пределах городской черты он сможет, пусть и с подготовкой и очень осторожно, опираясь на свойства и аспекты этого духа, создавать этакие дверцы, чтобы выйти из пещеры чудес, допустим, в особняке Сильвии, или в своей комнате на подворье Трабия Боршакла, или за чертой городской стены в каких-то кустах, или в неприметном проулке в трущобах. Это же свойство создания этаких хоботоподобных тоннелей, позволит, находясь в убежище, практически без проблем камлать даже призыв старших духов – те же самые отростки-хоботы-тоннели просто стравят весь магический фон куда-то за пределы города или в толщу недр, на глубину многих километров под камнями брусчатки. Да, самые сильные призывы придется экранировать дополнительно, да, некоторые духи в такую точку призыва не придут, да, если слишком активно сливать свой энергослед и духовное эхо за городскую стену, то начнут искать шляющегося в округе мастера шаманизма, но это все равно возможность спокойно практиковаться, не уходя далеко от цивилизации и не привлекая внимания санитаров!       Всего за одно очко таланта, а также ценою опять отложенного повышения камлательной практики до продвинутого мастерства. С другой стороны, ту самую камлательную практику, как и множество иных знаний, он имеет шансы развить именно за счет практики, просто добившись повышения обычным способом (но для столь высокорангового и вариативного знания это будет очень сложно), а вот шанс самостоятельно получить готовый и максимально надежный контракт с нужным духом или его удобной заменой... нет, не минусовый и даже не ничтожный, он мог бы попытаться. Только для этого пришлось бы, ну, камлать, мощно и взывая к крайне сильной сущности, какая отнюдь не сразу пришла бы на зов. Землянин был готов поставить свое жалование за год вперед на то, что стража, как обычная, так и тайная, а также представители магов, явились бы на этот зов куда быстрее, начав задавать всякие неудобные вопросы и требовать разрешения на продвинутую практику внутри городской черты.       Получено: «контракт со старшим духом: Тот-Кто-Прячет-Себя-В-Камнях-И-Открывает-Двери».       Обретенный талант добавлен к общему статусу Игрока.       Для системы с ее перфекционизмом условия вполне стандартные: один призыв в год, с привязкой к месту, какое дух сделает своим и частью себя, при этом дух будет пребывать на этом месте и защищать его в течение трех зим, просто спустя год его можно будет перенести на новое место. Если менять дислокацию нет желания, то просто обнови приказ держать маскировку и вне-пребывание на уже занятом участке, там даже камлания не нужно, просто послать соответствующий образ. Передача контракта по наследству вполне возможна, как возможна и привязка духа к определенной местности на более долгий срок, скажем, на десять или даже полсотни годиков, чтобы не опасаться за то, что он сам уйдет по окончанию трехлетнего срока, а тебя рядом не окажется. В то же время такое действие не позволит перенести духа на новое место до истечения указанного срока, только отозвать его вообще и потом ждать нового призыва спустя те самые полсотни лет.       Сущность была не злой и даже не темной, скорее рожденной и порожденной именно темнотой, а не тьмой, но при этом полностью нейтральной и равнодушной. Вслушиваясь в свой новый контракт Степан понимал, что это нечто являло собою настолько пофигистическую личность, - ну, в тех рамках, в каких к духам применимо понятие личности, а не сущности, - что, если бы окружающий мир знал, насколько ей на этот мир плевать, сама реальность бы заплакала. Проблем с призывом не предвиделось, и шаман окончательно уверился в верности выбранного им пути. Пара-тройка дней на то, чтобы своими духами пройтись по мозгам начальства и просто случайных работников, вытирая себя из картины мира. Взять после этого отгул на пару-тройку дней, раз уж он справился с мышами, и совершить призыв любителя пряток и дверей прямо внутри изолированного логовища. Обустроить то логовище, сделав его пригодным для работы и длительного пребывания, если нужно, то и вовсе расширить, достроить пару комнат и ритуальный зал – под защитой старшего духа уже не нужно будет думать о маскировке. Заняться как следует Сильвией и ее гнездом, быть может, вовсе оное гнездо подчинив полным составом, призвав в тот уютный особнячок еще одного старшего духа с непроизносимым именем.       После этого можно спокойно начинать работать – мелькать здесь, на винодельне, быстро и четко выполнять поставленные задачи, а остальное время либо прокачиваться в камлательном схроне, либо просто отдыхать. Громадный магически-средневековый город с кучей людей, нелюдей, магов, посольствами иных стран, - здесь даже эльфийская эмиссарская служба есть, - лавками и ярмарками. Можно же немного расслабиться после стольких дней лишений и странствий? Можно, но недолго, потому что в списке задач, самому себе заданных, все еще висит поиск и превентивное устранение неизвестной демонической твари, какая сумела влезть ему в сны и потеряла там кусочек собственного Имени. Вслух его Степан не произносил, даже думал его очень аккуратно, но, при правильном подборе свиты, да с должной подготовкой, он сумеет отправить по зову этого образа-имени специально подобранных духов с нужными аспектами.       Да, от них можно отбиться, но только очень нерядовому демону, действительно сильному и опасному, но как-то слабо верится, что судьба свела его с тварью, чье Имя разделено больше, чем на две части при соответствующей силе, - уж не слабее магистра в чистой мощи и без учета накопленных душ, - и столь же соответствующем опыте, - моложе двух-трех тысяч лет такие твари почти никогда не бывают. А даже если духи и не справятся, то он ведь об этом все равно узнает, поймет глубину проблемы и сможет осознать масштаб угрозы, немножко обосраться, а после начать готовить еще более мощный ударный отряд. Вероятность этого он оценивал очень низкой, но не нулевой – вероятность встретить матерого кровососа со свитой в глухой и почти заброшенной деревне на краю света тоже не так чтобы очень высока. Как и вляпаться в мощную засаду и игры спецслужб просто случайно сев не на тот кораблик, какой, в свою очередь, тоже перепутали с вообще другой посудиной. Да и вляпаться в адский замес с кучей злых и скверных духов при первой же попытке выйти из тела с целью прокачать профильные для шамана таланты... а нет, тут как раз именно похожего дерьма он и ждал, действо-то и вправду опасное, просто он ждал его не в таких, блядь, масштабах.       - Сколько дел, сколько дел, а я еще даже не поужинал. – Горестно вздохнул о своей судьбе Степан, вставая с немного пыльного пола, на каком он, конспирации ради, начертил мелом камлательный круг и еще воском накапал. – Значит нужно пойти и пожевать. Надеюсь, в этом месте на питании работников не экономят?       На питании работников, как минимум одаренных, здесь не экономили слишком сильно – кормили лишь самую малость хуже, чем в Лядях, но пища была съедобной, порции большими, а при желании можно было взять и добавки, волком не смотрели, сами брали.       Что же, не так уж все плохо.       Почти что хорошо.       Не накаркать бы.       СТАТУС СТЕПАНА НОРМАЛЬНОГО НА МОМЕНТ КОНЦА СЕМНАДЦАТОЙ ГЛАВЫ:       Имя: Степан       Уровень: 26       Класс: Старший Шаман       Специализация: Постигающий Дух       Характеристики: (свободных: 0)       Таланты (свободные): 0       Телесность: 2       Сенсивность: 11       Мощь: 7       Контроль: 5       Исток: 5       Дух: 13       Сопротивление: 2       Поглощенные знания: устная и письменная речь: Вольные Города, академический Нейтар, Островное Королевство; мастерская практика камлания; продвинутые мастерские практики духовного диалога; отшельник дикой природы; продвинутые основы работы с исцеляющими духами; продвинутые развитые методики наложения шаманских приворотов (ДАР); продвинутые базовые методики навеивания и коррекции снов (ДАР); развитая практика боевых камланий; продвинутые базовые методики взаимодействия с магическими истоками; развитые методики противодействия проклятиям; продвинутые базовые основы быстрого камлания; мастерская практика духовного оперирования; мастерство элитного боевого камлателя; продвинутые основы духовного торга и контрактных договоров с инопланарными сущностями; развитая практика удаленного контроля духовных сущностей; начальные методики преподавания магических наук; продвинутые базовые методики тантрических практик; развитые методики территориальных воздействий; основы работы с тотемами; продвинутые базовые методики построения оборонительных массивов; развитые методы духовного странствия; продвинутые базовые навыки духовного конфликта вне физического тела; мастерские методики суггестивных воздействий на основе шаманства (ДАР); искусные методы агентурной работы; мастерство кукольно-энвольтивной магической практики; развитые методы контролируемого духовного подселения       Малые знания: контракт со старшим духом: Сонный Веятель (ДАР); контракт со старшими духами: Пелена Касаний и Творец Решений (ДАР); контракт с сильным духом: Едок Хворей; защита искажением преддверия сфер; контракт с сильным духом: Чееш’шшуйа; контракт с сильным духом: Веселый Молочник; контракт с сильным духом: Скрадывающий Отблеск; контракт со старшим духом: Радость Волн; контракт со старшим духом: Вишпли-Швалстпрахтматт; контракт со старшим духом: Поедающий Память; проклятие запирания путей; изгнание из яви; контракт со старшим духом: Тот-Кто-Прячет-Себя-В-Камнях-И-Открывает-Двери       Обретенные свойства: благословения здравия и долгих лет; крепость духа; высокая стойкость тонких тел; небольшая метка плеяды духовных сфер; духовная плащаница высшего аурного сокрытия (ДАР); глубокая трансформация духовного тела; отметка опавших листьев и черных корней; тантрический духовный очаг; признание творцов страстей и плетущих чувства (ДАР); наследие в крови и духе (ДАР); лоскутное духовное эхо (ДАР); множественность духовного осознания; небольшой духовно-энергетический оберег; регенерация тонких тел; отметка вольных ветров и шепчущих дуновений; отметка тихих заводей и глубоких вод; признание хранителей дверей и прокладывающих путь       Системные модификаторы: мирное развитие IV; выдача системных заданий III; развратное развитие IV (ДАР); доступ к системным покупкам IV; небольшое системное дарование характеристик; темпоральная осознанность IV; обновление резервов IV; восполнение жизни IV; принятие системной сделки с покровителем (Лиарат си Мерриналь, Владычица Даров и Дарами Одаряющая, верная слуга Иннелас Иннелай); создание группы I; интенсивное развитие I; дарственное малое временное усиление атрибутов именем Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай (ДАР)       Выполненные Сделки: -       Доступные Сделки: Милый и Невинный; Сладкое Влечение; Большие и Мягкие; Напряженный и Замерший; Нежнейшие Булочки       Наградные Жетоны: Потрясные Арбузики (100); Равнодушная Куколка (3); Игнорируемый Оргазм (100); Разовое улучшение качества и свойств предмета (1); малая починка артефакта (3); значимая материализация запаса качественных реагентов и расходников привязанных к классу (1); мгновенное восстановление магического резерва (25)       Особое: Благословение Лиарат си Мерриналь, Владычицы Даров и Дарами Одаряющей, верной слуги Иннелас Иннелай: вероятная выдача дополнительных талантов при повышении уровня; выдача специфических системных заданий с повышенной наградой; метка судеб: Сингха, дочь Маеги, и Маега, дочь Маэдры; скрытые эффекты       СТАТУС СИЛЬВИИ МАЛЬТЕР НА МОМЕНТ КОНЦА СЕМНАДЦАТОЙ ГЛАВЫ (если бы Степан Нормальный удосужился принять ее в группу):       Имя: Сильвия Мальтер       Уровень: 49       Раса: высший вампир (человек)       Класс: заклинатель крови       Специализация: кровавый веятель       Характеристики: (свободных: 0; в скобках указаны бонусы от Степана)       Таланты (свободные): 0       Телесность: 9 (2)       Сенсивность: 7 (3)       Мощь: 4 (2)       Контроль: 5 (0)       Исток: 3 (1)       Дух: 6 (2)       Сопротивление: 8 (3)       Поглощенные знания: устная и письменная речь: [раскрыть]; продвинутый развитый контроль алой капели; развитая практика кровавого формирования; развитый кровавый патронаж; мастерство практики подчиняющего резонанса крови; продвинутая развитая практика наложения мороков; развитые методы использования расовой магии; развитые методы кровавого разгона; продвинутые базовые методы алого пульса; продвинутая базовая практика поисковых воздействий на основе кровавой магии; продвинутые развитые методы алой алхимии; продвинутая базовая практика алхимических преобразований; продвинутая базовая практика ритуалистики; продвинутые базовые методы преодоления барьеров; продвинутая базовая практика акустических ментальных воздействий; развитые методики соблазнения и обольщения; алое боевое мастерство (Кровавый Пакт); искусство агентурной работы и инфильтрации (Кровавый Пакт); продвинутые базовые методики наставничества и воспитания; продвинутые базовые методы перековки личности       Малые знания: искусный защитный багряный покров; двойная плеть кровавого подчинения; искусные багровые когти; имплозия кровавого резонанса       Обретенные свойства: усиленная насыщенность кровавой капели; телесная суть высшего кровопийцы; улучшенная консервация кровавого резерва; модификация глаз: подчиняющий взгляд; модификация голосовых связок: очаровывающий голос; модификация скелетной основы: укрепление и гибкость; модификация сути: Капля Древнего Ихора       Системные модификаторы: [а нет их]       Особое: [пока что пусто]