We'll meet again...

– Знаешь, это было немного обидно. Я так тебя люблю, а ты разбрасываешься такими грубыми словами, – Дазай палочками цеплял то рис, то кусочки овощей, глядя на Сигму, что переписывался с Ацуши, отправляя ему фотографии за окошком и свои селфи. Вот уж точно заняться нечем, им же как раз принесли еду. Учитывая то, что летели они в бизнес-классе, пища тут почему-то от эконома значительно не отличалась. – Знаю, но ты, кажется, обещал, что не будешь приставать к людям со своими дурацкими шутками, – Сигма отложил телефон, также приступая к еде, разрезая сочный, достаточно объемный кусок мяса. Вроде бы ничего запредельно изысканного не подавали, было и мясо, и рыба, и булочки вместо хлеба. Но также на их столике виднелись тарелочки с аккуратно нарезанными фруктами, какими-то традиционными десертами и бокалы дорогого вина. Куда же без этого. Осаму везде найдёт способ напиться. – Ой, да брось, она даже внимания на меня не обратила. И она это она, а ты это ты. Слышать от тебя такое очень неприятно. Ты разбиваешь мне сердце, – Дазай взял себе бокал, поднося его ближе к носу чтобы насладиться ароматом. Да, вино тут подавали хорошее. Ничем не хуже, чем в том отеле. Хотя тогда он толком не мог им наслаждаться. У них шла очень напряжённая игра, Чуя то и дело рассказывал про него всякие гадости, а Сигма только уши развесил и давай поддерживать его и поддакивать! Вот нельзя было их вместе сводить. – Да неужели, а оно у тебя есть? – Сигма на него не смотрел толком, наблюдая за проплывающими мимо облаками. После обеда он планировал хорошенько выспаться, чтобы набраться сил, которые как-то слишком быстро растрачивались. Но что-то ему подсказывало, что Осаму его в покое не оставит. Он и ночью та не спит, кто его днём заставит? – Ты лучше всех знаешь, что оно есть! Эх... Не любишь ты меня совсем. Иногда ты ласковый, милый, а иногда такой деревяшка. Тебе это совершенно не идёт! – Дазай продолжал заливать в себя алкоголь чередуя его с едой. Ну хоть закусывал, на том спасибо. Не нравился Сигме этот его спектакль в стиле: «Ты меня не любишь». Осаму просто-напросто провоцирует его на ответное признание и добрые слова, заставляя вытаскивать наружу испытываемые чувства. А это давалось непросто... От того хотелось демонстрировать ещё большее безразличие. Странные у них были отношения. Они то ластятся друг к другу, обмениваясь мягкими поцелуями, то Сигма ведёт себя так, будто на дух переносить не может своего партнёра. – Я никогда и не говорил, что люблю тебя. Как ты вообще мог о таком подумать? – Хах, ладно, это было немного весело. Но больше раздражало. Он мог представить, как Дазай продолжает разыгрывать свою драму, вызывая ещё большее желание, сказать ему что-то такое... – Лжец. Я же прекрасно помню, что ты тогда сказал. Это было неожиданно, но ты выбрал отличный момент для признания, – Осаму опустил свою ладонь на руку Сигмы, ощущая, как тот был напряжён, сжимая подлокотник. Похоже он сильно нервничал, пытаясь как-то съязвить и сказать что-то неприятное для него. Но под нежными прикосновениями он быстро расслабился, продолжая молча есть. Он просто принял поражение, чему Дазай не мог не радоваться. Как и ожидалось, после еды поспать не удалось. Да и время не особо подходящее. То другие пассажиры шумели, то стюардессы бегали туда-сюда. Так что это время они провели за просмотром какого-то фильма на телефоне. Интернет, к счастью, был хороший и выбирали они что посмотреть не долго. Уснул Сигма как раз где-то под конец, пропуская всю суть и развязку, привалившись к плечу Осаму. Аккуратно убрав наушники и поставив телефон на зарядку, Дазай наклонил голову, прижимаясь щекой к его макушке. Действительно, ему спать совсем не хотелось, но раз уж Сигма уснул, то он не будет тревожить его сон. Вечером уже тихо, так что теперь тот мог спокойно выспаться. Разглядывая в окошечко тёмное небо, Осаму вытащил из кармана свой телефон. Много времени не потребовалось, чтобы разблокировать его и открыть приложение с камерой. Переключившись на фронтальную, он удобнее взял в руки смартфон, делая несколько фото. Осаму только недавно заимел привычку фотографировать его в любой удобный для себя момент. Когда тот сосредоточенно читает отчёт на работе или когда так же сосредоточенно моет полы, посуду. Вот и сейчас он сделал пару фото, пока Сигма тихо мирно дремлет на его плече, а прядки волос спадают ему на лицо. Возможно, эта привычка передалась ему от Ацуши, который тоже фотографировал всех подряд. Все фото были такого нейтрального содержания. Никакой похабщины. Узнай об этом Сигма, они бы поссорились очень сильно. Да и незачем проворачивать подобное, когда всё под рукой. Тяжело вздохнув, Дазай вышел на главный экран и выключив телефон, обращая внимание на виды за окном. Казалось, что они не летят, а плывут по звёздному морю. Облака так близко, выглядят такими мягкими и пушистыми, словно к ним легко можно прикоснуться. Но сейчас не время думать о звездах и прочей бессмысленной чепухе. Хотелось легко и беззаботно погружаться в сон за пару минут, как Сигма. – Интересно, что тебе снится? Скорее всего что-то хорошее, раз ты уснул в таком неудобном положении, – Осаму говорил тихо и не надеясь на то, что его услышат. Невольно взгляд упал на букет цветов, который Сигма взял с собой в качестве ручной клади. Забавно, он действительно по цвету напоминал глаза Фёдора. Такой же непонятный цвет. Гоголю точно понравится. – Увы мне ничего ещё не приснилось, но на положение я жаловаться не могу. Твоё плечо удобнее всякой подушки, – Дазай чуть опустил голову, замечая, что так и не смог сохранить его сон. Наверное, стоит извиниться за это. Сигма поднялся с его плеча и потянулся, разминая затёкшие мышцы шеи и спины. – Ты умеешь играть в шахматы? – Это определённо не то, что он хотел сказать. Просто воспоминания о Достоевском и их шахматных партиях натолкнули на такой вопрос. Сигма удивлённо на него взглянул, наливая немного воды из кувшинчика, стоявшего на столе. – Нет, не умею. Но если тебе не с кем играть, то я могу научиться. Там ведь как в картах – дамы, короли. Разберусь поди, – Он сделал несколько глотков, поставив стакан обратно на стол. Осаму сначала обрадовался такому предложению, но потом нахмурился, задумчиво глядя в окошко, и покачал головой. – Не стоит. Не нужно тратить на это время, только потому что мне не с кем играть, – Это не так уж важно. Проживёт как-нибудь и без шахмат. Да и вообще можно поиграть онлайн. Конечно было бы интереснее играть с живым человеком, который сидит перед тобой и напрягает извилины, чтобы не ошибиться. Однако у Сигмы на все это похоже было своё мнение и видение. Он взял Дазая за руку, привычно переплетая с ним пальцы. – Я правда хотел бы научиться играть в шахматы. Не потому, что это нужно тебе, а потому что это нужно мне. Всегда интересно узнавать что-то новое, – Он говорил спокойно, без какого-либо нажима и уговора. Теперь Осаму не сможет отказать. Он сжал ладонь возлюбленного, по-доброму усмехаясь. – Надеюсь Фёдор не свёл тебя с ума галлюцинациями и сейчас не занимает твоё место. Ладно, дай мне листок бумаги. Пришло время показать тебе свои чудесные художественные навыки.

***

– Так, вот это король. Он – ключевая фигура в игре, но увы самая бесполезная. На уровне обычной пешки. Иронично, да? – Дазай держал в руках лист бумаги, на котором очень криво было что-то нарисовано. Как понял Сигма, тот пытался изобразить шахматную доску, фигуры на ней и каким образом они должны ходить. Но всё это изображено ручкой, которая марала и нарисовано не то чтобы идеально. Черт, лучше бы ещё поспал, а потом совместил теорию с практикой. Так. Нет. С такими мыслями он тогда ничего не добьётся. К тому же Осаму старается объяснить свои каракули. Его дело малое – понять и запомнить. Издав что-то вроде "угу", в качестве согласия, Сигма вновь постарался сосредоточиться на импровизированной шахматной доске. Пока что Дазай объяснял лишь за фигуры. – Вторая по важности фигура на доске – это ферзь. Или королева, но ты можешь называть её дамой, чтобы быстрее запомнить. У дамы функционал гораздо больше, она может ходить как ладья и как слон, – Осаму выделил на рисунке несколько линий и теперь стало ясно куда больше. Горизонтально, вертикально, по диагонали чёрных или белых. Таким образом ладья ходит вертикально и горизонтально, а слон наискосок. О, кажется все не так уж сложно. Вдруг послышался какой-то странный звук, затем погас свет. Ах да, время уже приблизилось к двенадцати часам ночи. Услышав какое-то шуршание рядом, Сигма дёрнулся, но потом вспомнил, что это всего лишь Дазай. Тот положил листочек на стол и немного поëрзал в кресле, пытаясь устроиться удобнее, слегка откинув спинку назад так, чтобы человек сзади не жаловался. – Ещё есть конь. По мне так самая необычная фигура. Он ходит буквой "Г". Не спрашивай почему, я сам не знаю. И правильного ответа никто дать не сможет, – Осаму говорил тихо, вполголоса, чтобы никому не мешать, а вот сидящий рядом Сигма слышал его хорошо, опять устроив голову на плече. Следующим Дазай объяснил, что такое шах, мат, пат и рокировка. Последнее показалось самым непростым и от того более интересным. Когда конь, слон и дама делают свой ход, оставляя свободное пространство между королём и ладьёй, король продвигается на две клетки в сторону ладьи, а та в свою очередь занимает его клетку. Так производится длинная рокировка. По такому же принципу можно провести короткую. – Ну и напоследок – пешка. Она ходит вперёд на одну-две клетки, ест по диагонали. Помнится дома где-то валялась коробка с шахматами. Потом я тебе ещё раз всё объясню, – Осаму зевнул и прикрыл глаза. Похоже на этот раз спать захотелось ему. Чудеса, да и только. Сигма поднял голову с плеча и уложил его на своё. Сам же в это время достал телефон, убавил на нём яркость в ноль и зашёл в интернет, чтобы ещë раз перечитать правила игры. В основном Дазай объяснил ему всё необходимое. Не упомянул такие мелочи, как разметку на доске с буквами, цифрами и то, что пешка, дойдя до края доски со стороны противника, может превратиться в коня, слона, ладью или даму. Снова налив себе немного воды, Сигма убрал телефон, глядя в окошечко. Лететь им ещё долго, так что нужно поспать, хотя повторно уснуть сложно. Но возможно. Проснулся Осаму достаточно рано, как только в самолёте зажглись огни. Свет очень мешал нормально спать, дома-то у них шторы на окнах висят. Остальные пассажиры тоже потихоньку начинали просыпаться и шуметь. Спали только те, кто додумался взять маски для сна и беруши. Ну и Сигма ещё не проснулся. Странный он, то просыпается от шёпота, шороха, то спит как убитый. Стоит оставить его в покое и подумать, чем себя занять. А занятий здесь немного. Еду скорее всего подадут ближе к обеду, из ручной клади только веник для Гоголя и в общем-то всё. Все сумки в грузовом отсеке. Так Дазай просидел около двух часов, наблюдая, как медленно небо из оранжевого становится голубым, а мимо плывут облака. Скука. В салоне как-то жарко и сухо. Понятно, почему тут заранее ставят кувшины с водой. Понятно, отчего такие очереди в уборную. – Виды из панорамного окна Небесного Казино были также прекрасны. Когда выдавалась свободная минутка, мне нравилось наблюдать за тем, что происходит снаружи. Иногда оно поднималось ввысь, к самым облакам, иногда опускалось, пролетая над вершинами гор, над лесами и... пустынями, – Сигма вновь налил себе немного воды. Осаму мог представить всё то, что он описывал. От Ацуши он узнал, что Небесное Казино летело очень медленно, ощущение полёта практически не ощущалось. Постройка была необычной, а внутри всё блистало роскошью. Казино представлялось далекой недоступной ракушкой на дне морского дна, а Сигма большой блестящей жемчужиной. – Значит ты любишь смотреть на что-то с высоты? Тогда нам надо чаще летать на самолётах. А может как-нибудь опробовать воздушный шар? Да, он намного лучше передаст ощущение парения, – Дазай обратил внимание на листок со своим кривым рисунком. Под шахматной доской были расписаны основные правила и небольшие стрелочки, указывающие направление, в котором движутся фигуры. Похоже ночью кое-кто сильно увлёкся, пытаясь под светом от экрана телефона расписать себе пометки. – Люблю? Ну не то чтобы люблю. Мне кажется нельзя употреблять это слово по отношению к чему-то неодушевлённому, – Нравится это одно дело, но чтобы испытывать такое сильное чувство. Это представлялось чем-то нереалистичным. Можно ли сравнивать любовь к человеку с любовью к какой-то вещи или явлению? – Можно, конечно. Любить можно всё на свете и по-разному. Ну, например, ты любишь маму и в то же время любишь... А, ой, прости, похоже это неудачный пример, – Сигма ткнул его пальцем куда-то в ребро, от чего Осаму весь сжался. Ух, щекотно. – Ну я же извинился! Ладно, другой пример. Ты любишь меня, и ты любишь печенье. Без чего ты не представляешь своей жизни? – Дазай забрал со стола листочек, перебирая его в руках. Пока тот размышлял, стюардесса успела объявить о подаче завтрака. Наконец-то, а то казалось, что желудок в трубочку свернётся. Одной водичкой сыт не будешь. – Без печенья, – Он аж воздухом подавился от возмущения, в то время как Сигма бессовестно и так радостно, искренне над ним смеялся. Глядя на него, пропадало желание разводить типичную драму. – Эх, а в прошлый раз ты говорил совершенно другое: «Я не представляю своей жизни без тебя, Дазай», «Осаму, я люблю тебя», «Давай купим домик где-нибудь в лесу, заведем пять собак. Я буду готовить по утрам имбирное печенье, а ты колоть дрова для нашей маленькой печки»... – Эй, не помню, чтобы я когда-нибудь говорил два последних предложения! – Сигма опять ткнул его куда-то под ребро, недовольно хмуря брови. Но к его щекам прилила кровь и ничто не могло этого исправить, сколько бы он не тыкал. – Это я так. От себя добавил. Хотелось бы когда-нибудь услышать что-то подобное... Шучу! Мне больше нравятся коты. Ненавижу собак. Особенно чихуахуа. Они маленькие, шумные, агрессивные. На рыжих так вообще смотреть невозможно, – Осаму скривился, будто говорил о чём-то мерзком и отвратительном, а не маленькой непоседливой собачке. Сигма усмехнулся, замечая стюардессу, что развозила еду. Отлично, уже обед, значит вечером они прилетят, а потом нужно будет всего-то добраться до железнодорожной станции. – О, тогда нужно будет обязательно завести рыжую чихуахуа... И купить ей шляпу.