Моя Полярная звезда

3 апреля 1912 года Саутгемптон, Англия

      Кровать неприятно поскрипывала в такт толчкам. Два обнаженных потных тела бились друг о друга. Еще несколько секунд, и девушка, лежащая под широкоплечим мужчиной, достигнет долгожданного оргазма.       Он стонал у ее уха, вдыхая приятный запах духов с лавандой, одной рукой сжимая мягкую грудь; она трогала его светлые волосы, напоминающие сено, и быстрыми движениями проходилась по мокрым складкам.       Они познакомились в кабаке в нескольких кварталах от этого отеля — девушка планировала повеселиться после тяжелой недели. Там-то к ней и подошел этот молодой человек. Слово за слово, танец за танец, и вот они уже в постели вытворяют непристойные, по мнению церкви, вещи.       Она даже не чувствовала себя виноватой, хотя, по мнению некоторых мужчин, должна бы. Должна быть послушной женой, хорошей матерью и успешной домохозяйкой. Правда, как именно стать «успешной» сидя в четырех стенах — это оставалось для Агаты Морель загадкой.       Но даже сейчас, в момент, казалось бы, полного расслабления, когда изнутри все еще греет красное вино, а грудь недавно ласкали сильные мужские руки, Агата все равно была напряжена. Чувство тревоги не оставляло ее даже сейчас. Было плохо душе, но приятно телу.       Настолько приятно, что ноги подрагивали. Грубые толчки дополняли ласки у клитора так, что она, зажмурив глаза, выгибалась в спине.       Он вошел последние несколько раз и кончил ей на живот, уткнувшись ей в шею и кудрявые волосы.       Агата закатила глаза. Отчего-то мужчины с ней кончали всегда раньше. Однако без его толстого члена достичь оргазма оказалось проще. Несколько нежных прикосновений к клитору, и она прижалась к нему, достигая пика.       Светловолосый мужчина рухнул на постель рядом и прикрыл глаза, в то время как Агата присела, вытирая платком живот.       На вид молодой человек был довольно симпатичным: острые черты лица, небольшая горбинка на носу, светлые волосы. Общался в кабаке он довольно вежливо, но задорно. Представился стюардом на «Титанике». Видимо, планировал впечатлить этим Агату. Да уж, она только хотела забыть об этом злосчастном лайнере, как вот опять.       Агата включила ночник и достала сигарету. После оргазма тело размякло, мышцы полностью расслабились. В глазах появились легкая сонливость и усталость. Сейчас она докурит табак и сможет наконец-то поспать…       До отправки лайнера оставалась всего неделя, а у Агаты плохое предчувствие еще с мая, когда «Титаник» только спустили на воду. С тех пор тошнота и ком в горле сопровождали ее всегда. Но и поделиться проблемой она ни с кем не могла, сочли бы за дуру.       Найл тоже не особо поддержал, только пытался успокоить, но ничего не выходило. Агата все твердила — тщеславие еще никогда не доводило до добра…       Даже сама себе она напоминала какого-то проповедника церкви, который при каждом случае читает, словно мантру, моралистические цитаты из Библии.       «И как они только меня терпели все десять лет… Выгнали бы к черту после спуска „Олимпика”», — усмехнулась Агата сама себе.       Она повернула голову к дремлющему мужчине. Иронично, что Агата знала его профессию, но не имя. Отчего-то ее мозг запоминал любую информацию, кроме имен.       Она стряхнула пепел и услышала звук открывающейся двери. Быстро подскочив, Агата накинула халат и направилась в сторону коридора.       — Мисс Морель, почтальоны принесли вам два письма! — Запыхавшаяся служанка протянула небольшие конверты.       Она молча взяла их и тут же направилась в спальню. Марок ни на одном не было, значит, оба доставили гонцом.       Агата села за письменный стол, стоящий возле кровати, и вскрыла один конверт.       Дорогая Агата!       Наш лайнер сегодня прибыл в Саутгемптон. Все в порядке. Мы с гарантийной группой уже думаем, как его улучшить. Нам тебя не хватает! Я все еще надеюсь, что ты присоединишься. Сама понимаешь, что начальство не всегда право.       Из плохих новостей: Кит Шадис сильно захворал и слег. Врачи сказали, что ничего серьезного (не оспа и не чума, слава Господу), но вести рейс он не сможет. Начальство решило, что капитаном будет Эрвин Смит, заместитель Шадиса.       Новость была настолько неожиданная, что Агата никак не могла себе вообразить, что такое вообще возможно.       — Господи Боже, — еле слышно произнесла она, когда к ней наконец пришло осознание: ее последняя надежда канула в лету.       В опасное время айсбергов пускать в плавание «капитана», для которого это первый рейс в такой роли? Тем более если Закклай хочет поставить на «Титаник» все. Видимо, он совсем заигрался. Решил сделать «Титаник» идеальным кораблем. Где мебель дорогая, каюты высшего уровня, капитан молодой… Возможно, они на этом еще сыграют.       Первой мыслью стала идея о другом капитане. Может быть, не таком хорошем, как Шадис, но опытном. Однако Агата тут же поняла, что ее никто даже слушать не станет. В прошлый раз она ушла из здания правления со скандалом, рассорившись со всеми, с кем только можно. Видите ли, шлюпки загромождают палубу…       Агата снова посмотрела на письмо — там был еще один абзац:       Понимая, что ты сейчас очень переживаешь, спешу тебя успокоить. Во-первых, он мой хороший друг. Во-вторых, «Титаником» в сегодняшнем плавании управлял он. В-третьих, он не раз проявлял себя как опытный моряк. Тем более, что на борту будет капитан «Уайт Стар Лайн» в отставке Дот Пиксис. Начальство сказало, он проконтролирует, чтобы все прошло гладко.       Жду ответное письмо!       Найл Доук       — Спокойно, — шепотом произнесла Агата сама себе, берясь за следующее письмо. — Все, что произойдет в плавании, — сугубо вина их тщеславия и жадности. Я сделала все, что могла.       Дорогая госпожа!       Сегодня Марселон купил билет на «Титаник». Он будет в каюте первого класса В48.       Я знаю, как Вы переживали за этот корабль, поэтому сочла нужным Вам об этом сообщить.       На вопрос зачем он сказал, что поедет искать информацию об отце. Ему еще и пятнадцати нет! Пропадет он в чужой стране!       Ваша служанка Марта       Сердце забилось как бешеное. К горлу подступил огромный ком, а в голове вертелось одно: как же так! Как она могла допустить такое развитие событий? Где она ошиблась?       Тревожность, которая только-только отступила, накрыла новой волной мыслей и страхов. Глаза в панике забегали по письму, перечитывая его снова и снова.       И что же ей делать? Отговорить его? Силком не дать забраться на борт? Он устроит истерику и привлечет народ, а на следующий день появятся заголовки о том, что компания не уверена в своем же корабле. Агата потеряет работу и любимое дело.       Оставалось только одно.       С тяжелым сердцем она взяла с журнального стола чернильницу и бумагу.       Дорогой Найл!       Появились непредвиденные обстоятельства: Марселон втайне решил отправиться в Америку. Поэтому поеду с вами. Присоединюсь в Шербуре около семнадцати часов.       Агата облокотилась на спинку стула и выдохнула. Пришлось переступить через принципы. Ради семьи. Ради него.       Хотя наплевала она не только на свои принципы, но и в принципе противоречила сама себе. «Судьба точно есть, и ее нельзя изменить», — твердила Агата с самого детства. Никто не знал почему. Вроде бы девочка из семьи профессора философии, а говорит такие вещи! Всем известно — судьбы нет, есть Бог.       Может быть, она пыталась таким способом избежать ответственности, мол, судьбой предрешено, а может, просто была дурочкой. По крайней мере, так говорило общество.       Мужчина внезапно встал с кровати и принялся надевать брюки.       — Уже уходишь? — полюбопытствовала Агата. — Я думала, еще на часок задержишься.       — Ну, уже поздно, а нам завтра целый «Титаник» в порядок приводить. — Он быстро застегнул рубашку и прошел в коридор, чтобы найти обувь. Агата направилась за ним.       — В порядок?       — Ну… Да, там же будет много важных пассажиров.       Агата, хихикнув, закатила глаза. Она была права, никакой он не стюард.       — А почему ты так удивляешься?       — Просто удивительно, что стюардов, которых меняют каждый рейс, заставляют делать работу другой смены, — она ухмыльнулась и оперлась о стену. А у него, как у мальчишки, забегали глаза, в конце концов он попятился к выходу.       — В общем, мне пора. — Дверь громко захлопнулась.       «И почему многие мужчины врут даже в таких мелочах? — подумала Агата и улыбнулась. Она не любила, когда ей врут, но почему-то ложь от этого мужчины не вызвала никаких негативных эмоций и даже смешила. — Интересно, а кем он был на самом деле… может быть, плотником? Художником? Учителем? Только узнать это не удастся, ведь мы больше не встретимся».       Она рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку, прикрывая глаза. Завтра ей предстоит тяжелый день: нужно отправить письма Найлу; предупредить Марселона, что она «уезжает в командировку»; купить билеты до Шербура. В живот ей упиралось что-то маленькое, круглое и жесткое. Агата привстала.       — Галстук? — удивленно воскликнула она, вертя в руках забытый мужчиной зеленый галстук-боло. Они еще увидятся…