***
Жизнь устроена таким образом, что когда-то всё-таки приходится вставать. К сожалению, такая несправедливость не прошла мимо Кима. Разлепляя глаза, Тэхён уставился в сторону окна, сквозь которое пробивались утренние лучи солнца. Так светло и комфортно, а главное ощущение, будто Ким наконец-то смог поспать чуть дольше, чем четыре часа. Будто попал во времена каникул и восстановил свой сбитый режим сна. Блаженно потягиваясь, парень забавно причмокнул губами и устроил голову поудобнее на руке. А солнечные утренние лучи так и продолжали пробиваться сквозь окно и тюль нежно-коричневого цвета. Стоп. Солнечные лучи? Утренние?! Тэхён резко открыл глаза и подскочил на кровати, судорожно ища телефон и молясь всем богам, чтобы в Сеуле просто резко появились белые ночи и он вовсе не опоздал. 8:05 Блять. Когда он успел выключить будильник? Почему не проснулся хотя бы ночью?! — Мать моя женщина... В этот день пришлось стать быстрее не просто Форреста Гампа, а самого Флеша. Тэхён никогда в жизни так быстро не собирался. Ким установил новый рекорд: шесть минут, и он уже бежал по лестничной площадке вниз. Ехать до ВУЗа почти час, так что он молился всему, чему только мог, что опоздает хотя бы максимум на десять минут. Первой парой лекция, а дальше фарма, чтоб её. А был вообще смысл идти? Он же к чёртовой матери перепутает холинергические средства с адренергическими или скажет, что сальбутамол — это альфа адреномиметик. Однако не стоило забывать важное правило: лучше прийти и получить два, чем не прийти вовсе и получить «отсутствие на занятии». Отсутствие на занятии равносильно семи смертным грехам. Пропустить можно только в одном случае — в случае собственной смерти. И то желательно как угодно, но свою тушу принести в альма-матер. Тэхён успел, не считая того, что зашёл через десять минут от начала лекции. Повезло, ведь аудитория, в которой проводилась пара, имела пожарный выход, и его можно спокойно открыть изнутри. А милый Пак Чимин, как всегда, приходил на помощь. Так что, забежав через пожарку, Тэхён очень аккуратно присел на ближайшую парту, оставшись незамеченным. Отлично, пока что всё шло гладко. Осталось успеть за час выучить целую тему по фарме. Возможно ли это? Нет, но он должен был попытаться. Лекция закончилась, начался перерыв в двадцать минут, а дальше — ненавистная за сегодняшний день фарма. Господи, ну всё, вот и конечная. Отработки в принципе равносильны каторге, а отработки по фарме — смерти, и не самой быстрой. Но чему быть, того не миновать. С этими мыслями Тэхён пошёл на пару. В какой-то момент времени он поверил в свои силы, ведь до этого готовился к занятиям, исправно выполнял домашние задания, писал рецепты, да и сейчас галопом по Европам прошёлся по материалу, что-то вспомнил, даже не напутал бы адренергические и холинергические... Не сдал. — Старая карга, чтоб её метеоритом уеба... — резко остановил свою пламенную речь Тэхён, ударившись в чью-то спину. — Блин, смотрите, где стоите! — и поспешным шагом ретировался с ненавистной кафедры, не слушая причитания студента, в которого его голова врезалась. По вине студента, который стоял и никому не мешал, конечно же, а не самого Кима. И вообще, ему простительно, он только что не сдал фарму старой маразматичке, которая принципиально его не закрыла из-за одной небольшой, но очень существенной по её мнению ошибки. Да здравствует отработка через месяц, освобождайтесь и возноситесь...***
В лёгком темпе прошёл почти месяц учёбы с того момента, как Тэхён феерично обломался и попал на отработку. Ну, как в лёгком... Само понимание того, что на тебе висел долг по, прости Господи, фарме, уже не особо скрашивал будние дни, да и не только их... И вот сегодня день икс — в три часа дня должна была начаться та самая суицидальная тусовка до десяти вечера. Почему суицидальная? Потому что пришлось бы пройти все девять кругов ада, чтобы сдать эту чёртову дисциплину. Хотя, кого он обманывал, тормознул бы в седьмом кругу в Лесу самоубийц, и терзали бы его гарпии скальпелями... Но не будем о плохом. Бывают ведь и хорошие новости, особенно за прошедший целый месяц. Во-первых, Тэхён приобрёл себе специальный будильник, который отключается лишь тогда, когда человек разгадает небольшую загадку. Изредка, но Тэхён пользовался этой безделушкой. Правда, несколько раз уже порывался кинуть её в стенку, потому что с утра башка не варила, особенно после зубрёжки патана, а чтобы эта громко звенящая херня перестала орать на всю хату, надо решить грёбанную головоломку, но парень сдерживался и каким-то чудом с задачей всё-таки справлялся. Зато теперь в важные дни Ким стоял по стойке смирно в семь утра и со спокойной душой собирался на учёбу. Чимин, конечно, как настоящий дружище поддерживал друга и готов был прийти к трём часам, чтобы подарить уверенность непосредственно на самой кафедре перед отработкой, но каждый студент, даже не являясь должником, не мог находиться там, ибо это равносильно удару мизинца об тумбу. Также больно. Поэтому Пак, всё-таки прибежав в качестве поддержи, протянул плитку шоколада, сказал: «Удачи, бро, я позабочусь о твоём кактусе», — перекрестил его и убежал восвояси. На фоне в этот момент не хватало лишь какой-нибудь музыки, вызывающей панику и чувство страха для всех, находящихся сейчас на кафедре. Во-вторых, проблема между Сокджином и Сора решилась очень хорошо, даже замечательно, и это, пожалуй, чуть ли не самая радостная новость за месяц. Тэхён станет дядей! Оказалось, всё это время девушка была в положении, уже второй месяц, и из-за всяких пустяков начинала бычиться на мужа, хотя сама по себе чуть ли не божий одуванчик. Теперь Джин, зная о ситуации, грамотно выходил из положения, и ссоры если не прекратились, то значительно уменьшились, а смешная Сора дулась уже не так долго. Но вернёмся к отработке. Тэхён, оставшись совсем один на поле боя (и остальные студенты совершенно не в счёт, потому что среди них у парня не было знакомых, ведь вся его группа, кроме него, эту фарму сдала, и только на него карга решила взъесться за всё хорошее), сел на пол в своём почти белом халате и стал ждать новостей. Повторять материал смысла нет, слишком много вечеров было потрачено на эти лекарства, чтобы и сейчас душить себя буквами и цифрами, судорожно запоминая способ применения адреналина, который нужно знать, как «Отче наш». Опустим момент, что «Отче наш» Тэхён не знал. Лишь через час дверь на саму кафедру открылась и из неё вышла немного тучная женщина со списком в руках. То ли препод, то ли нет, Тэхён первый раз её видел. — Студенты, здравствуйте. Сейчас я назову десять человек, которые вместе со мной пройдут на кафедру. Остальные будут ждать, когда их позовут, — проговорила та. Далее был назван список из десяти студентов, в который Тэхён не попал. Расстроился? Скорее да, чем нет, потому что хотелось быстрее избавиться от этого долга и уехать спокойно домой. А теперь он сидел и трепал сам себе нервы в томительном ожидании, как это обычно и происходило. Так прошло три часа. За всё это время вышло, дай Бог, тридцать человек, а народу в коридоре будто бы не стало меньше. Потихоньку нервы отказывали, но Тэхён мальчик сильный, он не стал бы срываться и спокойно дожидался своей очереди. Правда, парень слегка подзабыл еще одно важное правило ВУЗа: преподы тоже люди, и к вечеру они всегда устают. А если препод устал, жди беды, потому что исхода два: либо поставит тебе твою несчастную тройку и отпустит, потому что сам хочет домой, либо принципиально не закроет, чтобы не тратить на тебя время, потому что сам хочет домой. Схожесть между всеми лишь в одном — все хотят домой. Но вот, наконец-то, какие-то неведомые Тэхёну силы сжалились над ним, а может сама женщина, читающая список, потому что вокруг парня воздух уже начал сгущаться и даже дышать стало тяжелее рядом с ним (хотя откуда ей было знать, что его зовут Ким Тэхён), и его позвали. «Лишь бы не грёбаный Ли, лишь бы не грёбаный Ли…» — проговаривал про себя Тэхён, искренне веря, что его несчастную тушку не подкинут тому самому «грёбаному» Ли-сонсенниму — фармакологу среднего возраста, который на вид хоть и был похож на милого мужичка, но на деле чёртова пороховая бочка, и если хоть одно слово ты скажешь как-то не так или он не дай Бог не расслышит тебя с первого раза, то пиши пропало. Тогда парню светила уже последняя попытка сдачи, а там — как повезёт. А везёт ему, собственно, как утопленнику. И вот, Тэхён вместе с женщиной прошёл мимо кабинета Ли, чему парень несказанно рад, он уже готов был подпрыгнуть от радости, что будет отвечать кому угодно, но не ему, и его тут же обломали, даже не дав насладиться триумфом. — Ой, прости, задумалась, — сказала женщина с улыбкой и развернулась на сто восемьдесят градусов назад, — тебе сюда, — и указала своей полной рукой на дверь с ненавистной табличкой «Ли Сын Мин». «Чтоб вы тут все обосрались, козлы вонючие», — гневно прокомментировал про себя Ким, хотя после слегка озадаченного лица женщины он уже не уверен, что не сказал это вслух, и зашёл в кабинет. Хотя, скорее, взошёл на эшафот.***
— Это просто пиздец, Чимин, это просто лютый пиздец! — не переживая о том, что его слышали окружающие люди в магазине, громко говорил Тэхён. — Клянусь, я уже хотел ударить эту мразь по его наглой ухмыляющейся роже, он меня выбесил просто невъебически... — Господи, Тэ, ну как так вышло, что именно к нему? Ты же умеешь договариваться, почему не воспользовался этим сейчас? — ответил Пак другу, искренне переживая. — Да хрен там с ними договоришься, Чимин, — произнёс Тэхён, держа небольшой пакет с пачками чипс, колой и бутылкой соджу, так сказать, запить горе, и вышел из магазина. — Это не кафедра, а какое-то грёбаное дерь... Ай! — резкое торможение и падение прямо на пятую точку. Пакет выпал из рук, а бутылка с характерным звуком сломалась, встретившись с землёй, и часть святого напитка пролилась на асфальт. Даже не облизать уже... Голова молодого человека медленно поднялась вверх. При виде мужчины над собой в глазах парня сначала мелькнуло небольшое удивление, а затем уголки бровей сильно опустились, и лицо перекосило так, будто у Тэхёна паралич мимической мускулатуры лица. До взрыва три, два... — Ёб твою мать, мудила ты рослая, ты хоть видишь, куда идёшь?! Я себе всю задницу из-за тебя отбил, ещё и бутылка к чёртовой матери разбилась! Да чтоб тебя и всю твою семью... Далее пошёл трехэтажный мат, хотя, скорее, стоэтажный, пока взрослый мужчина в чёрном пальто и классическом чёрном костюме стоял рядом, возвышаясь над Тэхеном, и, мягко говоря, ахреневал от того, что слышал своими ушами. Как у него ещё кровь из них не пошла от этой малявки на асфальте, он сам не знал. А пока тот орал, внимательно разглядывал его своими антрацитовыми глазами. Намереваясь уже хоть слово вставить, мужчина открыл рот, но Тэхён резко вскочил, злостно исподлобья посмотрел на мужчину, и точно также быстро ретировался. Один вопрос — что это, чёрт возьми, было?.. Так нервно парень и дошёл до дома, всё ещё находясь в смешанных чувствах. Ну вспылил слегка, ну с кем не бывает? Отработку не закрыл, на конченного препода напоролся, бутылку соджу разбил, наверняка получил синяки на пятой точке из-за падения… Тэхен, сидя уже у себя на диване в гостиной с ноющей задницей (всё-таки не хило приложился), до сих пор слегка рвано дышал и агрессивно жевал чипсы, запивая всё это дело колой, которая, слава Богу, была в пластиковой бутылке и не разбилась. А в голове лишь мысли о том, как же он сегодня проебался. И антрацитовые глаза… Так, стоп. Это он почему сейчас вспомнил? Этот козёл сам на него напоролся, даже не посмотрев по сторонам. Почему Ким должен был это спокойно принять? И не важно, что это сам парень выходил из магазина и не смотрел по сторонам, когда мужчина в чёрном проходил мимо, возможно, намереваясь зайти в тот же магазин. Блин, а вдруг он его тоже жестко зацепил?.. Так, нет, пострадавшая сторона, однозначно, Тэхен, незачем было думать о других. Но глаза всё-таки красивые…***
Новый день, на удивление, начался хорошо, если не вспоминать вчерашний. Прошло уже две пары, и вот, наконец-то, осталась самая последняя длиною почти в три часа — общая хирургия. Ничего, ему не привыкать. Тем более пару вёл милый дедушка Пак, как его называли в кругу студентов, который очень спокойно проводил свои занятия, отвечал на вопросы и никогда не пытался палить их во время самостоятельных. Святой мужчина и редкость для этого места. Группа Тэхёна расселась по своим местам в аудитории в ожидании препода. А Ким тем временем ненароком вернулся во вчерашний день, начиная обмозговывать всю ситуацию. Во-первых, судьба явно в последнее время не на стороне парня. Как и фортуна. Попасть к Ли-сонсенниму, которого явно хотелось называть совершенно не в уважительной форме, — шанс на миллион. На миллион, потому что преподов на кафедре фармы огромнейшее количество, и это без учёта ординаторов, которые тоже имели возможность преподавать. И, насколько известно Киму, вчера преподов было чуть ли не пять, а то и шесть, которые принимали отработку, что совершенно удивительно. Обычно это два или три человека. Почему из всех пяти или шести ему достался конкретно этот хрен, он не знал. И знать не хотел. Лишь надеялся, что в следующую, последнюю для него попытку ему достанется кто угодно, но не он. И вообще, если вчера было столько преподов, какого чёрта они принимали, как улитки? Всю ту толпу в коридоре можно было ликвидировать в течение двух часов и спокойно уйти домой, как этого и хотели все в тот день. Парадокс. Во-вторых, то столкновение у магазина. Тэхён кретин, если бы не признался, что в действительности виноват. Однако его всё-таки можно было понять! У него день выдался явно ужасно, а тут ещё подвернулся из ниоткуда красавчик, и они столкнулись, да так, что бутылка соджу, содержимое которой он в своей голове уже распивал под слезливую дораму дома, оказалось явно не там, где нужно, а чуть ниже — на асфальте. Стоп, в смысле красавчик? Снова занесло не в ту степь. Тэхён так-то, если быть честным, и не сильно разглядел своё препятствие в виде мужчины в строгом чёрном костюме, таком же пальто, с волосами цвета вороного крыла и тёмными глубокими глазами. Ага, не разглядел. Но впечатление, даже сквозь пелену гнева, было оказано неимоверное. Стоял весь из себя такой Аполлон, смотрел на него своими бездонными чарующими глазами, в которых явно так и искрилось изумление и полный шок от происходящего. Эх, а ведь мужчина порывался уже потянуться за ним и помочь, а он только сейчас об этом вспомнил. Тут-то Тэхёну резко пришло осознание, что конкретно он наговорил мужчине. О Господи, как же стыдно... Он так, по его скромному мнению, никогда в жизни не матерился, тем более на незнакомого человека. Прорвало трубу конкретно, он явно вылил на незнакомца весь свой негатив не просто за прошедший месяц, а, скорее, за всё время обучения в медицинском. А тут иначе не бывало: либо держишь всё в себе и копишь, либо изначально становишься пороховой бочкой, взрываешься и изливаешь все свои эмоции по поводу и без. Тэхён, скорее, что-то среднее между этими двумя состояниями. Обычно ему проще было абстрагироваться от раздражающего фактора, а иногда, как вчера, взорваться и проклянуть всё, на чём свет стоит. Спустя пятнадцать минут от начала пары в кабинет зашёл Чхве-сонсенним, один из преподавателей на кафедре хирургии, который помимо ведения занятий занимался также организационными вопросами. Его появление в кабинете не сулило ничего хорошего, потому что если он приходил, значит... — Привет, ребята. К сожалению, с сегодняшнего дня профессор Пак не сможет вести ваши занятия, поэтому до конца этого семестра у вас будет новый преподаватель. Он подойдёт через пять минут, пока посидите, — сказал мужчина. — Простите, а что с ним случилось? — спросила староста группы под полное молчание остальных из-за шока и попытки осознания, что им сказали. — Семейные обстоятельства, — коротко ответил господин Чхве и направился к двери. — Сидите тихо, не шумите. Как только дверь захлопнулась, студенты, конечно, сразу же взбеленились. — Боже, почему именно в середине семестра?! — возник один из одногруппников. — Если это будет та тёмненькая бестия, я даже не знаю, обрадуюсь или нет, — произнёс Минхо, ловелас их группы, который своими чарами частенько спасал всю группу от гнёта женщин преподавателей, а те и не против. — Смотрите-ка, Минхо, ты как всегда одним местом начинаешь думать, — ответила ему Хана. — Она единственная молодая женщина среди преподов хирургов, не думаю, что тебе настолько сильно повезёт. — Я больше скажу, у неё кольцо на пальце, — вставил слово Тэхён, опустив голову и припоминая образ той, о ком говорили ребята. — Пф, ничего, муж не стенка, подвинется, — довольно проговорил Минхо. — Вам лучше надеяться на неё, потому что я могу утихомирить даже таких неприступных, как она. Капец, лучше бы Тэхён этого не слышал. Ребята продолжали обсуждать тему, вспоминая всех преподов на кафедре и предполагая, кто мог заменить их дедушку Пака. Господи, он был одним из самых нормальных на хирургии. А если придёт кто-то из тех, кому даже в глаза боятся смотреть? Там иногда такие отзывы на преподавателей, что просто хотелось моментально ретироваться в окно и валяться в своей собственной луже крови, пока кто-нибудь неравнодушный не подбежал бы к тебе в попытках помочь. Тэхён искренне надеялся, что его тёмная полоса прервалась, и на расстоянии вытянутой руки виднелась белая, но как же он, чёрт возьми, ошибался. Эта самая белая полоса стремительно начала отдаляться от него. Но не стоило наводить суету раньше времени, ведь преподаватель ещё не пришёл. Вполне себе мог зайти адекватный, входящий в положение хирург. Он даже не против той самой бестии, несмотря на всё то, что о ней говорили. Хотя в груди ощущалось непонятное покалывание, будто сам организм уже пытался подсказать Тэхёну: «Тебе пиздец». Надежда умирает последней, верно? И вот под общий шум всё ещё удивленных студентов дверь снова открылась и в кабинет зашёл мужчина. Тэхён решил не поддаваться общему порыву поднять голову и повернуть её в сторону вошедшего, поэтому просто встал, чтобы поприветствовать нового преподавателя. — Добрый день, меня зовут Чон Чонгук, до конца этого семестра я буду вашим новым преподавателем, — в уши сразу же ударил низкий бархатный тембр, от которого даже мурашки прошлись по всему телу. — Буду рад, если мы с вами без каких-либо проблем окончим этот курс. Голова Тэхёна всё же поднялась и встретилась со знакомыми антрацитовыми глазами. Блять.