С посиделок друзей прошла целая учебная неделя. За это время Тэхён искренне старался собраться, взять себя в руки и с полной (или хотя бы частичной) уверенностью пойти на пару по хирургии. Кто бы подумал, что когда-нибудь Киму придется так париться по поводу неё? Дедушка Пак настолько их разбаловал, что теперь они, будто неопытные первокурсники, шли на свою самую первую пару в этом учебном году. Ладно, если быть честным, в таком состоянии находился разве что сам Тэхён, остальные же с нескрытым удовольствием ожидали пары. Особенно девочки. Нет, ну а кто бы не захотел пользоваться благами? Чонгук препод, у студентов есть возможность с ним заговорить, хоть и как с учителем, но всё-таки, и, что самое главное, они бесстыдно могли пялиться на него всю пару. Благодать!
Но вернёмся к Тэхёну, который, как мы выяснили, находился в состоянии уныния. Его главной задачей было, конечно же, успокоиться. Лучшее решение — постараться забыть обо всем на этот короткий промежуток времени, чтобы мозг отдохнул. И Ким честно держался первые два дня, практически не вспоминал о темных глазах и их обладателе. Ключевое слово в данном высказывании «практически». На третий день браузер на ноутбуке Тэхёна был полностью заполнен всевозможными запросами из разряда: «чон чонгук», «хирургия больница сеульского национального университета», «кафедра хирургии в сну», «список преподавателей хирургия сну» и огромнейшим количеством других. Что же наше горе луковое умудрилось выяснить?
Во-первых, он действительно был абдоминальным хирургом, хирургом-проктологом, онкологом... и ещё герниологом, флебологом, хирургом-флебологом... это что такое? Нет, хирург — это врач, который должен уметь делать почти все, но прям так... Хотя, внимательно оглядев список, Тэхён пришел к выводу, что все эти направления очень сильно пересекались, так что неудивительно, что доктор Чон, как хирург, имел знания в этих областях.
Во-вторых, ему тридцать три года. Девчонки на первой паре были близки к ответу. Двенадцать лет разницы... Так, а это он зачем вообще посчитал?
В-третьих, отучился Чон, действительно, в их СНУ. Окончил его в двадцать три года, а дальше пошёл в ординатуру, после которой уже проходил несколько циклов переподготовки, чтобы получить сертификаты и дополнительные «-олог» в своём личном деле. «Пчелка-труженица, никак иначе», — думал Тэхён, анализируя всю информацию.
В-четвертых, фото...
— Мать моя женщина... — это все, на что хватило Кима в тот вечер, когда он узнавал всю информацию. — Он, может, модель, а не врач? — с экрана на Тэхёна смотрели все те же глаза, и, черт возьми, он будет кретином, если еще раз не признается себе в том, что Чон, мать его, Чонгук — гребаное произведение искусства. Ох, интересно, какого людям, а особенно молодым (и не только) девушкам, когда они попадают к нему на прием по части... проктологии. Это же какой стыд... Нет, Тэхёна снова понесло не туда. Явно.
С такими мыслями Тэхён прожил эту неделю, и вот, к сожалению, очередной день с парой по хирургии. Чимин лишь пожелал другу удачи с утра в сообщениях, не забыв добавить подколы, на что в ответ получил злобные смайлики и эмодзи рук, показывающих непристойные жесты.
Надежда, как всегда, одна — доктор Чон ничего не помнит.
Ничего.
Не.
Помнит.
Перед парой Тэхён решил сбегать в рядом находящуюся с ВУЗом кофейню, чтобы купить свой любимый раф на шоколадном печенье. Он ему жизненно необходим, потому что те самые речи об уверенности, которые он заливал самому себе в уши, естественно, не оправдались и нихрена он в себе не уверен. Киму просто хотелось домой в нежные объятия своей кровати...
Из-за огромного потока мыслей парень слегка не рассчитал время, поэтому он быстро направился в корпус хирургии. Ещё не хватало опоздать, вдруг Чон просто не разглядел его в первый день, и сейчас, если Тэхён будет стоять у двери в качестве опоздавшего, вспомнит его? Нет, так рисковать ни в коем случае нельзя, поэтому парень ускорился.
Зайдя в корпус, он быстро переодел уличную обувь на сменную, или, если уточнять, на кроксы, и направился в коридор. Навстречу ему шла одна из медсестер, которые присматривали за порядком на кафедре во время пар, поэтому Ким ей улыбнулся и поклонился, получив в ответ не менее искреннюю улыбку от женщины. Эта аджумма очень хорошо относилась к Тэхёну с самого начала учебного года, когда он первый раз пришел на эту кафедру, и они с ней даже успели несколько раз попить чай у неё в кабинете и поболтать о её муже и детях.
— Здравствуйте, аджумма! Простите, не смогу с вами поболтать, опаздываю! — взбудоражено и быстро сказал Ким на ходу, повернувшись к женщине и идя почти спиной вперед.
— Привет, милый. Давай, беги. Удачи на занятиях! — мило ответила она и скрылась за поворотом.
Тэхён поблагодарил женщину и тоже завернул за угол, намереваясь повернуться нормально в сторону кабинета, в который направлялся, но неожиданно резко столкнулся с чьей-то массивной грудью и упал на пятую точку. Господи, спасибо, что раф он почти допил, а крышка плотно сидела на стаканчике, который по итогу укатился по полу в сторону. Зашипев от стрельнувшей боли в заднице, Тэхён поднял глаза вверх и столкнулся со знакомыми темными глазами.
«Да ну нахуй, ну нет, ну нет...»
Намереваясь открыть рот и хотя бы попытаться извиниться перед хирургом, Тэхён был перебит глубоким спокойным голосом:
— У тебя хобби такое постоянно с кем-то сталкиваться и падать на пятую точку?
Тэхён медленно выпучил глаза на преподавателя и приоткрыл рот в шоке.
«Помнит...»
Твою мать, Тэхён, он помнит!
А что делать-то?! Мыслительный процесс будто отключили, как и двигательную активность, потому что Тэхён так и продолжал сидеть на полу, уставившись на доктора Чона. Кое-как заставив себя открыть рот, Ким все-таки сумел что-то произнести, однако он, наверное, подумал, что сказал слова четко, но на деле вышло непонятное бэк-мэк. Хотелось просто встать и убежать домой в объятия всё той же кровати... Но Чон так и продолжал стоять, исследуя своими невозможными глазами студента под собой. Вздохнув, хирург протянул руку непутевому матерщиннику, а тот на автомате поднял свою руку и принял помощь мужчины. Встав, Тэхён все также выпучивал глаза, но рот уже, слава Богу, прикрыл. Доктор Чон же, оценив его взглядом снизу-вверх, снова вздохнул и сказал:
— Иди в кабинет, я сейчас приду, передай остальным.
Тэхёну бы хоть что-то ответить, да только язык все также не слушался хозяина, зато глаза жили своей жизнью, продолжая наблюдать за отдаляющимся мужчиной, который, судя по всему, изначально намеревался сделать какие-то дела, а уже затем прийти на занятие. Когда того уже и след простыл, Ким отмер и несколько раз моргнул, пытаясь понять, что сейчас вообще произошло. Организм снова отдал бразды правления хозяину. Поздно, правда, но что есть, то есть. Тэхён дошел до кабинета, отворил дверь, зашел, сел на свое место под взгляды одногруппников, и спокойно, монотонно передал то, что попросил Чон. Ребята лишь кивнули и продолжили обсуждать свои темы.
А Тэхён, на автомате достав необходимые вещи для занятия, поставил локти на парту и схватился за голову. Господи, он реально утопленник? Почему ему так, чёрт возьми, везло? Ладно уж это столкновение, но, твою мать... Чонгук его запомнил. С первого же занятия он его узнал. Как стыдно... Теперь точно следовало извиниться, но уже за два случая. И во втором снова был виноват он, а не мужчина. Так можно и свихнуться...
Долго заниматься мозговыносительством Тэхёну не позволили, и через пять минут в кабинет зашел доктор Чон, здороваясь со студентами и садясь за стол. Пока никаких косых взглядов, но Ким этому не удивлялся, потому что уже понял, что Чон никаким образом не дал бы ни другим, ни даже ему самому понять, что они знакомы. Началось все со стандартного перечисления всех студентов по списку, дабы убедиться в их наличии или отсутствии. Дойдя до Тэхёна, Чонгук лишь произнёс его имя и, не поднимая голову, назвал следующего учащегося, отметив парня присутствующим. Ну, естественно, смысл проверять, если он уже имел честь поздороваться с преподавателем весьма фееричным способом. Закончив, Чонгук встал изо стола, отложив всю макулатуру на его край, и начал:
— Итак, на прошлой паре мы с вами обсудили раны и выяснили классификацию. Сегодня, насколько я понимаю, речь об их лечении, верно? — спросил хирург, устремив глаза на старосту, которая кивнула головой, сверяя информацию с планом занятия. — Отлично, в таком случае, давайте обсудим для начала, что такое раневой процесс и какие общие и местные реакции организма будут сопутствовать этому процессу. Про заживление поговорим потом. Есть желающие начать?
Кто-то из одногруппников поднял руку и начал рассказывать тему, вступая с Чоном в диалог. В ответ летели вопросы как от хирурга, так и от одногруппников, только вот сам Ким летал, в отличие от вопросов, не в кабинете, а немного в облаках, все еще пытаясь осмыслить происходящее. Ему было безумно неловко перед мужчиной, и он продолжал накручивать себя. Тэхен был без понятия, как это сделать правильно, но самое верное решение — остаться после пары, когда все уйдут (и он надеялся, что никто из девчонок резко не захотел бы о чём-то поинтересоваться у препода), и просто принести свои извинения, объяснив ситуацию.
Где-то на фоне слышались отдельные слова по теме. Чонгук стал спрашивать других студентов, которые активно вели с ним беседу. Тэхён уловил, что они начали рассказывать о заживлении ран с помощью первичного и вторичного натяжения, что-то про осложнения, потом ухо поймало фразу «...этапы первичной хирургической обработки ран...», там где-то прозвучала и вторичная хирургическая обработка, всякие швы, гнойные раны, флегмоны, фурункулы…
— Тэхён.
Ким резко встрепенулся и посмотрел в темные глаза врача. Со всех сторон на него уставились одногруппники, и те, кто сидел рядом, пытались подсказать Тэхёну, о чем его спросили, но парень находился будто в вакууме. Быстро взяв себя в руки и вынырнув из этого состояния, он сел ровно и сказал:
— Чон-сонсенним, простите, я отвлёкся... — в голосе слышалось сожаление. — Повторите, пожалуйста, вопрос.
— Как будем лечить такую рану? — спокойно повторил преподаватель, внимательно разглядывая студента. Тэхён, подумав секунды три, решил, что речь шла о лечении фурункула, ибо это последнее, что он слышал, хотя, казалось бы, причем тут рана? Поэтому, недолго думая, выдал ответ:
— Ну, можно мазь Вишневского нанести...
Аудитория погрузилась в тишину. Где-то с задних парт послышались первые смешки, а соседи рядом удивленно смотрели на одногруппника. А что не то Тэхён сказал? Мазь Вишневского использовали раньше для лечения фурункулов и абсцессов, он мог помочь вытянуть гной из прыща, чем сам Тэхён нередко пользовался много лет назад. Пахнет, конечно, своеобразно, но часто помогало. Реакция хирурга не заставила себя долго ждать, и он тоже слегка удивлённо посмотрел на Кима, который уже готов был на стенку лезть от того, как ему сейчас некомфортно.
— Мазь Вишневского? Ты собрался наносить на открытую рану мазь Вишневского? — спокойно, но все также удивленно спросил Чонгук.
Оу. Вопрос был, как выяснилось, не про фурункул, а про открытую рану... Замечательно, Тэхён, десять из десяти. Мало того, что два раза подряд столкнулся с хирургом и не извинился перед ним, так еще и опозорился. Тэхён уже хотел начать отстаивать свою честь, сказав, что подумал не о том, но не успел, так как Чонгук, хмыкнув, продолжил:
— Давай по порядку. Напомни мне, пожалуйста, что будет, если мы перекроем рану так, что кислород прекратит поступать к тканям?
— Ну... — Тэхён вздохнул, взял себя в руки и начал вспоминать все, что знает. — Может развиться анаэробное воспаление из-за того, что кислород не поступает, а это как раз отличная среда для анаэробных организмов.
— Верно. В таком случае, если это произойдет, во что может перейти воспаление?
— В гангрену... — неуверенно прозвучало в ответ.
— Да, и помимо бактерий есть ещё ряд других проблем. Поэтому, Тэхён, мазь Вишневского целесообразно наносить на такую рану, учитывая, что она может перекрыть доступ к кислороду, или всё-таки стоит подумать о чём-то другом? — спросил хирург, приподняв одну бровь и выжидающе смотря прямо в глаза студента.
Подумав, Тэхён ответил, что нет и нужно иное средство. На это Чонгук кивнул, дав понять, что ответ верен.
— Не вздумай на экзамене упомянуть мазь Вишневского, даже если речь будет идти, например, об обычном прыще. Забудь о ней, — серьезно проговорил преподаватель, смотря на парня. Тэхён понуро кивнул и опустил голову вниз. Хирург решил продолжить ответ на вопрос сам. — Мы можем использовать водорастворимые мази с антибактериальным действием... — далее пошел длинный рассказ о том, что действительно следовало сделать с открытой раной. Тэхён где-то на середине прекратил внимательно слушать, поняв, что никто его трогать больше не будет. В конце ответа, слава Богу, у него вышло вернуть свои честь и достоинство, хотя от позора это его не отмыло бы. Он точно обязан был остаться после пары. Стоило отдать должное Чонгуку, который не стал дальше мучить несчастного студента. За это, пожалуй, тоже нужно бы поблагодарить.
Так и дошли до окончания пары. Студенты начали вставать и благодарить преподавателя за занятие, на что тот сдержанно кивал в ответ. Когда за последним студентом, не считая Тэхёна, закрылась дверь (и, Господи, спасибо, что никому из девочек не приспичило остаться тоже), Ким встал, подошел к столу Чонгука и начал:
— Чон-сонсенним, насчет сегодняшнего...
— Не бери в голову, — перебил парня Чонгук, что-то отмечая в журнале, и поднял глаза на студента, снова внимательно того разглядывая.
— И за происшествие недельной давности...
— О, а вот тут уже интереснее, — хмыкнул Чонгук, не отводя взгляда. — На моей памяти, меня так не оскорбляли, если честно, никогда, — на этих словах Тэхён удивленно посмотрел на препода, не зная, как прямо сейчас раствориться и оказаться дома, чтобы его никто и ничего не трогали.
— Чон-сонсенним, мне правда искренне жаль, в тот день слишком много всего навалилось, и я не выдержал, выплеснув на вас все эмоции, — искренне приносил свои извинения студент. — Клянусь, если бы я мог как-то стереть вам и себе память, я бы с радостью это сделал.
Чонгук продолжал очень внимательно смотреть в глаза Тэхёна, изредка перемещая свой взгляд по его лицу и шее. От этого становилось очень неловко, но парень стойко держался. Что-то обдумав, Чон хмыкнул и отвернулся от студента к столу:
— Все в порядке, иди домой.
Тэхён, несомненно, был поражен. Он думал, что начнутся всякие поучительные истории или Чон хотя бы пристыдит его, но ничего из этого не случилось. Спокойно выслушал извинения, принял их и отпустил бедолагу. Поклонившись, Тэхён направился к двери, снова извинившись, и, взявшись за ручку двери, остановился, когда услышал:
— Вишневский.
Опешив, Ким медленно повернулся и посмотрел на Чонгука удивлёнными глазами:
— Виш... чего? — лицо слегка исказилось в непонимании, а со стороны Чона послышались смешки.
— Передай своим, что на следующем занятии будем обсуждать огнестрельные раны, забыл совсем передать, — сказав это, хирург слегка хитро улыбнулся и снова опустил голову на свои бумаги, начиная что-то писать. — Теперь иди.
Сказать, что Тэхён был в ахуе, значит ничего не сказать. Он продолжал смотреть на голову врача, обмозговывая услышанное.
— Вы меня теперь будете Вишневским называть? — спросил парень.
Чонгук снова поднял глаза на студента, улыбнулся и продолжил свое занятие.
— Мне проще запоминать людей по событиям, в которых они участвовали. Я мог бы назвать тебя кем-то из тех, кого ты мне озвучил в нашу с тобой первую встречу, но не думаю, что тебе и окружающим это сильно понравится.
Тэхён уже, пожалуй, был втрихуе с ситуации, но кто он такой, чтобы так просто сдаваться? Пора было возвращать дерзкого Ким Тэхёна на место.
— В таком случае, сонсенним, я дождусь какого-нибудь события, связанного с вами, — ответил студент, намекая, что в долгу не останется. Преподаватель в свою очередь улыбнулся так, что стали видны ровные белоснежные ряды зубов.
— Договорились, Вишневский.
— Отлично. Всего доброго, Чон-сонсенним, — окончательно взявшись за ручку двери, Тэхён открыл её и вышел под внимательный взгляд антрацитов.
Хмыкнув, преподаватель продолжил свои бумажные дела, предвкушая, что семестр выдастся одним из самых интересных.
***
День Тэхёна начинался с лекции по... философии. Да, снова она. Ким своим правилам не изменял, так что благополучно пропустил мимо ушей добрую половину лекции. Сегодня они с Чимином решили сесть вместе, потому что именно в компании друг друга им было максимально комфортно. Планировали даже ничего не говорить всю пару, но не потому, что день выдался плохой, просто первая лекция с утра пораньше, да еще и по философии, много сил явно не придавала. Но это ведь два лучших друга, как только они виделись, между ними всегда начиналось что-то очень смешное и разрывное, но парни честно старались молчать и спокойно занимались своими делами. Однако в какой-то момент гениальная мысль все-таки пришла в не менее гениальную голову Ким Тэхёна, и молчать он больше не мог и не хотел.
— Эй, пс, — дернул он Чимина, который спокойно повернул к нему голову, — а с какой я у тебя песней ассоциируюсь?
Пак пришёл в замешательство, внимательно смотря на друга.
— Че?
— Ну, не тупи. Какая песня мне подходит?
И Чимин действительно задумался, ибо что еще делать на философии? Философствовать на тему музыки, которая подходила им, конечно же.
— Ну... когда ты в настроении, то что-то типа «Like That», а если впадаешь в состояние задумчивости, то вот эта, — на данных словах Чимин достал телефон и нашёл в своём списке песен нужную, показав Тэхёну.
— «Fluxxwave»? Наверняка в замедленной версии? — подметил Ким, завидев после этого кивок друга. — Интересно, интересно. А ты у меня ассоциируешься с «It Girl».
— Серьёзно? Мне кажется, под эту песню ассоциируемся мы вместе, когда напьемся, — тихо засмеялся Чимин, толкая друга в плечо.
— Я не уточнил важный момент, — начал со смешинкой Тэхён. — С этой песней ты у меня ассоциируешься, когда ведешь себя, как обычно. А вот если на горизонте появляется Намджун, — следом хитрая улыбка, — то это «Tokyo», там ещё вот эта тема, типа «ня, ичи ни сан, ня аригато», — стал напевать шепотом Тэхён, в то время как Чимин поражённо на него смотрел, слегка зардев щеками.
— Господи, ты невыносим... — Пак прикрыл лицо руками. — Ну отключается у меня мозг рядом с ним, ну что мне делать? Тебе не понять, — обижено пробубнил сквозь ладони.
Да, Тэхёну не понять. Совершенно. И он явно старался себя в этом убедить, да только понимал потихоньку, что всё-таки действительно влип, как и говорил его друг. Видел Чонгука где-то в коридоре ВУЗа, и все, впадал в состояния ступора, комы, сопора, в общем, что угодно, но не адекватная реакция. И почему в самую первую их встречу он совершенно спокойно умудрился вылить на голову мужчины ведро помоев, не беспокоясь ни о чем до момента осознания собственной фатальной ошибки, а сейчас ловил глюки, причем явно сильные? Тяжело их было не заметить, и спасибо, что в такие моменты рядом не бывал Чимин, потому что от его глаз ничего невозможно скрыть. По отношению к себе он часто был слепцом, но как только речь заходила о ком-то другом, то сразу вся подноготная этого человека попадала в руки Пак Чимина. Страшная личность в какой-то степени, если честно...
— Ладно, ладно, — через время сказал Тэхён. — А вот твоя староста, например?
Подумав, Чимин выдал:
— Не смогу тебе назвать точную, но это что-то спокойное из классической музыки, — после его слов со стороны передних рядов неожиданно послышалось громкое и писклявое возмущение, на которое философ среагировал и сделал замечание, из-за чего Суён, издавшая те самые звуки, громко хмыкнула и отвернула свою голову от преподавателя. Тот не стал что-то ещё говорить, себе дороже, и продолжил вести лекцию.
Суён или, как её прозвали в стенах университета, вузовская «модница» — девушка, приехавшая к ним учится откуда-то с периферии. И нет, не подумайте, что Чимин с Тэхёном такие ужасные люди, которые делили людей на приезжих и местных или деревенских и городских. Проблема совершенно в другом. Суён была одной из тех личностей, которые обладали просто невероятно глупой уверенностью в себе, чему, на самом деле, можно было даже в какой-то степени позавидовать, но проблема в том, что при этом она творила такую несусветную чушь, что весь их курс явно люто угарал с неё, хотя никто не показывал этого напрямую. Зачем, раз было весело? В целом, если весть о ней по итогу разошлась не просто по курсу, а по всему ВУЗу, то Ким точно не удивился бы. Порой она писала сообщения в беседу их факультета (они были на лечебном), от которых начинался такой яростный смех, что после него еще минут десять приходилось кашлять и ловить отходняки. Иногда Тэхён, проходя мимо её компании, слышал разговоры, от которых точно также хотелось сложиться пополам и покатиться по полу от разрывающего смеха, но парень сдерживался и уходил смеяться за угол. Что только там не обсуждалось... Из самого веселого Тэхён помнил разговоры про то, какой препод по анатомии красавчик, и про то, как разрабатывались планы по его охомутанию. И Ким честно готов был сказать, как есть: внешность Суён явно не давала ей возможность как-то даже пытаться. Тот самый препод, завидев девушку в коротком платье с глубоким вырезом и на высоких каблуках (специально для него, конечно же), на которых она явно не очень крепко держалась, быстро пытался ретироваться, потому что она явно была не той, на кого он хотел засматриваться. А засматривался он на многих симпатичных девушек, о чем знал весь ВУЗ. Но Суён не оставляла попыток обратить его внимание на себя, часто подходила с вопросам после пар и просила показать что-то на препаратах.Так он и бегал от неё, несчастный, пока они не закончили второй курс и бедный мужчина не распрощался с приставучей студенткой после экзамена, на котором, кстати, сбагрил её другому преподу, только бы лишний раз с ней не контактировать. Тэхён прям представил у себя перед глазами, как анатом вздыхал с облегчением.
— А вон наша дива, она у тебя с какой песней ассоциируется? — Пак указал головой в направлении студентки.
— Я такую хуйню не слушаю, — выдал по итогу Ким, после чего оба друга укатились в тихий, разрывающий изнутри смех, но хрюканья и выдыхания все равно выбивались даже сквозь закрытый руками рот, поэтому философ сделал им очередное за сегодняшнюю лекцию замечание, услышав их и увидев дергающиеся в конвульсиях тела на задних рядах. Кое-как успокоились.
Все-таки нельзя им садиться вместе.
***
После пары, сидя в парке на территории ВУЗа во время перерыва, Тэхён с Чимином распивали свои божественные напитки из кофейни под спокойный шелест еще оставшихся на деревьях листьев. Сейчас шел часовой перерыв, на который они обычно выбирались в ближайшую кофейню и там сидели, однако сегодня захотелось провести время на улице и подышать свежим воздухом. Беседовали на разные темы, в основном обсуждали учебу и планы на вечер.
Тэхён думал, стоило ли ему поднимать тему с хирургом, но боялся снова напороться на хитрый взгляд друга, в котором так бы и плескалось: «А я же говорил». Нет, он ему такое удовольствие не доставил бы, хоть и хотелось, наконец-то, чтобы кто-то помог привести мысли в порядок. Может, стоило обсудить с Сокджином? Брат знал про предпочтения Тэхёна в виде и мужчин, и женщин и никогда не говорил что-то против этого. Он у него вообще безумно понимающий брат, которого нужно холить и лелеять. Тэхён ему должен быть по гроб обязан. Но обсуждать такие темы с братом все равно неловко... Может, ему стоило бы поговорить с Сора? Хотя непонятно, как бы сейчас отреагировала девушка с учетом её положения. Наверняка ведь могла бы случайно разболтать потом мужу. Однако Ким категоричен, ведь до сих пор ни одну тайну она не рассказала. Например, пока Тэхён жил первое время после переезда в Сеул в квартире молодой пары, были моменты, когда он возвращался домой с тусовок далеко за полночь, а милая Сора впускала его и ничего не рассказывала мужу, который в этот момент обычно спал. Хоть он и готов был отпускать Тэхёна допоздна, но все равно переживал и мог выписать люлей за столь поздний приход. Или, когда неожиданно резко пропала бутылка красного полусладкого, которое просто обожал Джин, она придумала, что взяла её в качестве подарка подруге на День рождения (который действительно был), и вовсе не Тэхён это самое вино скоммуниздил и распил на пару с Чимином. Позже он, конечно, из накопленных сбережений за счет работы репетитором взял деньги и купил эту же бутылку (и чуть не разорился), поставив на законное место. Джин был невероятно счастлив, подумав, что жена решила обрадовать его и вернуть «пропажу». Правду рассказывать не стали. После этого Ким убедился, что проще было пойти в магазин и купить дешевое вино самому. Но все-таки иногда хотелось чего-то более изысканного...
В общем, поболтав еще некоторое время, парни встали и направились в сторону нужного корпуса на лекцию по фармакологии (будь она неладна). У входа уже столпились студенты, кто-то стоял в халатах, а кто-то еще даже куртку не снял. Парни, переодевшись, направились к лестнице, чтобы подняться на нужный этаж, но вдруг из ниоткуда в Чимина врезалась какая-то студентка и уронила свою сумку, из которой вылетело почти все, что можно. Девушка в ответ на это зло посмотрела на Пака.
— Ты вообще смотришь, куда идешь? — гневно выговорила она. — Из-за тебя все мои вещи упали!
— А ничего, что ты сама в меня влетела? — не отступал Чимин. — Глазки свои надо разувать, когда идешь, милая, — на этих слова студентка, явно оскорбленная (хотя как такового оскорбления не было), повернулась к своей компании то ли одногруппников, то ли просто друзей, и произнесла так, чтобы их услышали все в толпе, которая начала образовываться:
— Нет, ну вы видели вообще? Вместо того, чтобы извиниться, он еще спорит! — снова поворот головы обратно к парням. — Ты кто такой вообще?
— Пак Чимин, 315 группа, — мило проговорил Пак, улыбнувшись взбешенной девушке. — Извиняться перед тобой никто не будет, коллега, — с издевкой произнёс последнее слово Чимин.
— Чего? Коллега? Да вы ж лечебники. Мы, стоматологи, с вами не коллеги, — гордо произнесла она.
Повисла оглушающая тишина. Даже Тэхёну, который в таких разборках обычно совершенно спокоен, стало неловко.
О войне между лечебниками с педиатрами и стоматологами знали практически все. На самом деле, сейчас это все воспринималось больше как шутка, однако находились такие индивидуумы, как эта девица, которые на полном серьезе думали, что лечебники и педиатры ненавидели стоматологов и наоборот.
— Ты нормальная? — произнес кто-то из толпы. Со сторон послышались поддерживающие голоса других студентов.
— Оу, смотрите, стоматолог пытается поставить себя выше других врачей, — подал наконец-то голос Тэхён с улыбкой.
— Да, потому что пока вы будете учиться свои шесть лет и выходить вшивыми терапевтами и педиатрами, мы уже будем год, как работать. И вообще, даже сейчас на третьем курсе мы можем идти подрабатывать ассистентами стоматологов.
— Неофициально, — заметил Тэхён, — точно также, как и лечебники с педиатрами.
1:0 в пользу лечебников и педиатров.
Девушка не сдавалась.
— Зато после окончания пятого курса мы уже будем работать полноценными стоматологами и грести деньги лопатой, пока вы после шестого всего лишь участковыми в поликлинике, а чтобы начать зарабатывать хотя бы приблизительно также, как мы, должны окончить орду.
А вот сейчас было обидно. 1:1.
— И что? Зато у нас хотя бы спины больные не будут, в отличие от вас, — кинул Тэхён.
2:1.
— Пока вы лéчите, мы летаем в Дубаи.
2:2
— В самолете, когда спрашивают, есть ли врач, стоматологи стабильно отмалчиваются.
3:2
— Пока лечебники перебирают варианты болезни, стоматолог перебирает варианты, куда уехать отдохнуть.
Тэхён собирался возразить на это, сказав, что о путешествиях девушка уже упоминала и её аргумент не считается, а также факт того, что правильно говорить «Дубай», а не «Дубаи», но неожиданно их перепалку стали перебивать голоса из толпы:
— Лучше быть тунцом в томате, чем учиться на стомате!
— Лучше быть какашкой в кепке, чем учиться на лечебке! — прилетел ответ со стороны стоматологов.
Так началась высокоинтеллектуальная перепалка между взрослыми людьми, которые не стыдились нахождения работников вокруг. Это продолжалось бы долго, пока один из преподавателей не услышал шум и не пришел разгонять всю толпу студентов, причитая, что не поколение, а какие-то дьяволы на их голову.
В итоге вся эта толпа сидела в аудитории, слушала лектора и периодически хмуро наблюдала друг за другом. Студентка-стоматолог, с которой произошел конфликт, иногда поднимала свою макушку с передних рядов, смотрела злобно на Тэхёна и Чимина и опускала её обратно. Друзей эта ситуация скорее позабавила, нежели расстроила. Сели они, кстати, снова рядом, решив выбрать подходящую песню для их новой «знакомой» со стомата. Смех и конвульсии, конечно же, прилагались, как и замечания лектора в течение пары.
Нет, все-таки им действительно нельзя садиться вместе. Но ведь весело!
***
День закончился, лекции и практические занятия в конце концов прошли спокойно, и теперь Тэхён пытался удержать свое уставшее тело в стоячем положении в переполненном автобусе. В планах на вечер было, во-первых, доехать до остановки, во-вторых, зайти в магазин и купить себе вкусняшки, чтобы с ними уже начать подготовку к завтрашнему тесту, в-третьих, дойти до дома
без происшествий. Последнее следовало бы подчеркнуть. Но все ведь привыкли уже к тому, что Ким как утопленник и везло ему точно также, как тому, верно?
Доехал до остановки. Зашел в магазин. Взял себе вкусняшки. Пошел в сторону кассы, но на полпути вспомнил, что забыл купить сахар домой. Развернулся и направился к полкам, где располагался тот самый сахар. Взял его. Устремился к кассе. Пока что все шло отлично. Проходя мимо отдела с йогуртами, наткнулся на знакомую темную макушку хирурга. Пошел дальше.
Стоп.
Чонгук?!
Тэхён резко остановился и, не поворачивая корпус, вернулся обратно задним ходом, смотря на мужчину. Доктор Чон держал в левой руке корзинку с продуктами, а в правой йогурт. Стоял и выбирал, какой взять. Ким засмотрелся на него и его руки, не заметив, что мужчина уже давно повернул голову в сторону студента и смотрел на него в ответ. Наконец-то глянув в глаза хирурга, Тэхён осознал, что безбожно несколько секунд молча пялился на Чонгука, а тот все видел. Слегка встрепенувшись, парень повернулся к Чону всем телом и слегка поклонился.
— Здравствуйте, сонсенним. Не ожидал вас тут встретить.
— Здравствуй, Вишневский, — хмыкнул врач. — Я думал, после первой встречи ты понял, что я живу в этом районе.
Да, действительно. Дедуктивные способности Тэхёна рядом с Чонгуком оставляли желать лучшего.
— Оу, верно... — сконфуженно ответил Ким, среагировав на свое прозвище. И почему с его губ «Вишневский» звучало так приятно, а не словно подкол, коим это прозвище по факту и являлось? — Я, вот, тоже тут недалеко... — и нафиг ты это сказал, Ким Тэхён?! Это и так понятно!
— Я понял, — улыбнулся Чонгук и повернулся к полкам, продолжив выбирать продукт. — Как думаешь, какой йогурт лучше взять: с малиной и ежевикой или клубникой? — спросив, Чон снова обратил свой взор на Кима. Тот стоял в небольшом замешательстве, но, обдумав, выдал:
— С малиной и ежевикой.
— Тогда возьму с вишней и шоколадом, — после этих слов он ярко улыбнулся, продемонстрировав свои белые зубы. — До встречи, Вишневский.
Тэхён в полном смущении и даже ужасе наблюдал за удаляющейся фигурой мужчины, который через спину махнул ему рукой в качестве прощания и направился к кассе. Матерь Божья, это что такое сейчас было? Надо бы попрощаться в ответ, но Тэхёна хватило лишь на пародирование рыбки: открыл и закрыл рот, ничего толкового не сказав. Его, во-первых, успели два раза назвать по новой кликухе, а во-вторых, ему настолько искренне улыбнулись такой красивой и очаровательной улыбкой, что Тэхён просто оказался в состоянии полной прострации и сильного замешательства. И улыбнулись не кому-то, а конкретно ему!
Может, снова выкрасть красное полусладкое?
