***
Я проснулся от палящего солнца. Вся комната была залита светом. Это было по истине удивительно, ведь солнечных дней зимой в Петербурге совсем немного. Испытывал ли я радость в этот момент — не знаю. Голова была тяжелой, тело непривычно болело, особенно та часть, о которой не принято распространяться на людях. Осмотревшись, я осознал, что нахожусь отнюдь не в своей квартире, а рядом со мной мирно посапывает мой лучший друг, свернувшись клубочком. Воспоминания нахлынули волной. От осознания произошедшего я пришел в ужас. Как я мог это допустить? Да еще и с лучшим другом! Мне хотелось провалиться сквозь землю и забыть все, что случилось. Все это время я старался не допускать лишних мыслей относительно Влада. Неужели одна моя ошибка стала решающей для нас? «Моей вины в этом нет, — пытался я себя успокоить, наспех надевая разбросанные вещи, — разве в том, что позволил себе показать собственную слабость и никчемность» В последний раз взглянув на друга, который и ухом не повел от моего шума, я вылетел из его квартиры. Оказавшись у себя, я быстро принял холодный душ в надежде смыть ту груду позора, в которую сам себя и затащил. «Все-таки я виноват, — рассуждал я, опустившись в мягкое черное кресло, — я знал, что Влад импульсивный и все равно позволил ему выйти из себя. Чёрт, да он тоже не прав, если бы не его треклятое чувство собственничества и дрянной характер, этого всего бы не было! Неужели у него есть чувства ко мне? Я никогда не замечал в нем ничего. Боже, да мне со своими неплохо бы разобраться, а теперь…» Сквозь оконные стекла, будто бы издеваясь надо мной, светило зимнее солнце. Прошел уже час, как я покинул квартиру своего друга, с которым прошлой ночью у меня был самый лучший секс в моей жизни. Ждал ли я от него сообщения или звонка? Надеялся ли я на продолжение нашего разговора? Нет. Я боялся. Боялся как маленький ребенок, разбивший мамину любимую вазу, боялся как заяц, оказавшийся загнанным в угол перед лицом хищника, боялся как путник, заблудившийся в темном незнакомом зимнем лесу. «Каким будет теперь наше общение? Сможем ли мы забыть об этом? Или может мы станем теперь парой?» — эти вопросы заметались в моей голове вихрем. Наверное, я действительно любил его. Всю свою жизнь, сколько мы были знакомы, я испытывал это незнакомое чувство и думал, что оно свойственно всем друзьям. Он был для меня луной, чей свет освещал мой путь темной морозной ночью, дабы я смог найти выход. Да, я действительно любил его» Наконец я выдохнул, осознавая, что уже не смогу ничего изменить. На день были запланированы дела и я не мог их отменить. Нужно было двигаться дальше. Будь, что будет.***
Влад проснулся в районе двух часов дня. Он лежал на большой уютной кровати совершенно один. Мятая простынь, разбросанные вещи, открытая комнатная дверь — всё это служило воспоминанием событий ночи. — Господи, что я натворил? — резко поднявшись с кровати, крикнул парень. Голова предательски закружилась — вчерашний алкоголь дал о себе знать. Влад медленно опустился обратно и, недолго думая, схватил телефон с тумбы, чтобы позвонить другу. Несмотря на все попытки — гудки облыжно тянулись, давая ложную надежду. Из этого мог следовать лишь один вывод — сейчас не лучшее время для разговора. Хотя, если подумать, то оно может никогда не настать. «Почему же ты мне не отвечаешь? — размышлял Влад, — Неужели после этого случая мы больше никогда не сможем разговаривать? Боже, зачем я так поступил? Мне казалось, он был не против, но всё равно это было слишком жёстко. Черт, да почему я такой кретин то?» Не выдержав гнёт собственных мыслей, парень с силой опрокинул лампу, стоящую на прикроватной тумбе. Та с грохотом упала и осколки стеклянного абажура разлетелись по полу. Схватившись за голову, Влад закричал. Не было в этом ни горести, ни злобы — лишь отчаяние. Отчаяние, что пожаром полыхало в груди. Он был готов уничтожить весь мир, лишь бы вернуться и все исправить. Дружба с Женей для Влада всегда значила слишком много, чтобы лезть на рожон, но в этот раз избежать последствий ему не удастся. Нужно было решить этот вопрос как можно быстрее. Недолго думая, Влад решился на отчаянный шаг. Быстро надев штаны и футболку, что обычно были аккуратно сложены на нижней полке шкафа, он покинул квартиру и отправился к другу. Собравшись с мыслями, он позвонил в дверь. Ладони его вспотели, но внешне парень выглядел собранным. Сердце бешено стучало от страха. Еще мгновение и весь мир его может рухнуть. Наконец дверь открылась. Его встретил Женя, одетый в куртку. На лице парня лишь на секунду появилось удивление, однако он постарался скрыть его. — Мы можем поговорить? — спросил Влад. — Д-да, конечно, заходи, — немного заикаясь ответил ему хозяин квартиры, снимая с себя верхнюю одежду. Закрыв за другом дверь, они прошли в зал. Влад сел на кресло, а Женя расположился на диване. Никто не решался сразу начать разговор, каждый пытался подобрать слова так, чтобы ненароком не коснуться подробностей прошлой ночи. В конце концов, Влад не выдержал и нарушил тишину: — Я знаю, что повел себя как мудак. Ты не отвечал на звонки и я решил прийти к тебе лично, чтобы удостовериться, что с тобой все нормально. Женя не собирался отвечать. Вернее он не знал, что именно ответить. В его голове не было подходящих слов, поэтому все, что он мог делать — это смотреть в пол и нервно заламывать пальцы. Молчание давило на Влада. Не выдержав, он встал с кресла и сел рядом с другом. — Прошу, скажи что-нибудь, — в его взгляде читалась мольба. Он положил свою ладонь на сложенные теперь в замок руки друга и добавил, — Я не смогу представить свою жизнь без тебя. Просто не смогу. Мы всегда были вместе, с самого детства. Если ты сейчас меня пошлёшь - я пойму. Расстроюсь, но пойму. — Перестань, — Женя поднял голову и посмотрел на друга, — почему я должен злиться на тебя? Единственный человек, на которого я могу злиться — это я сам. Я тебя вывел, я позволил тебе сделать то, что произошло, я не смог ответить тебе на звонок из-за того, что трус. — Не говори так, — перебил его Влад, — если бы не моя ревность, то этого бы не произошло! — его большая ладонь крепко сжимала руки друга. Женя вздохнул и тихо добавил, вновь опустив голову: — Скажи честно, ты жалеешь? Жалеешь, что это произошло? — Я…я не знаю. — Значит жалеешь, — Женя грустно улыбнулся и освободил свои руки из тисков приятеля, — получается у тебя нет ко мне чувств и всё это было просто так. Обычный перепихон по пьяне ради удовлетворения своих потребностей. Он поднялся с дивана в надежде уйти, но крепкая мужская рука потянула его обратно. Женя упал прям в объятия друга. Его сердце забилось чаще. — Что ты делаешь? — Это не был обычный перепихон по пьяне, — прошептал Влад, в его голосе звучали нотки злости и раздражения, от чего он сжимал руки друга еще сильнее, — я бы не вел себя так, будь это правдой. Я жалею о том, что это произошло именно в этих обстоятельствах, но никак не о том, что со мной был ты! Он выпустил Женю из мертвой хватки и, удостоверившись, что тот не собирается сбегать, продолжил: — Я не знаю, когда именно у меня появились к тебе чувства, но всякий раз, видя тебя с девушкой, я начинал злиться, а потом злился на себя. Пару месяцев назад я заметил за собой нездоровую реакцию: ты начал занимать почти все мои мысли — утром, днем, ночью я думал только о тебе. Тогда я решил, что лучшим вариантом будет не общаться с тобой какое-то время, ссылаясь на большую нагрузку, но это не помогло, а лишь усугубило всё. — Это жестоко, не думаешь? — сказал Женя, — Ты оставил меня в весьма трудное время, когда я нуждался в друге. — Я знаю, — ответил Влад, вновь взяв за руку Левицкого и нежно заглянув ему в глаза, — я знаю, что я бываю эгоцентричным, ревнивым, вспыльчивым. Мне очень жаль, что мои действия принесли тебе боль. Правда! Но сейчас дороги назад уже нет, так что, если наши чувства с тобой обоюдны, то прошу тебя, будь со мной. В моем сумбурном мире, полном неурядиц и темноты, ты — единственный луч света, что позволяет мне жить. Даже Питерское солнце не вызывает во мне столько эмоций, как твой смех. Я готов быть рядом, оберегать и любить тебя. С сего момента и до конца своей жизни, просто позволь. На глазах Жени выступили слезы. В его груди стало тепло, щеки немного покраснели, а уши начали гореть. Ему никогда в жизни не удавалось слышать столь красивых слов. Даже собственная мать, порой, не считала важным проявлять чуткость по отношению к своему сыну. Однако сейчас он впервые был счастлив. Услышать подобное от дорогого ему человека — все, о чем он только мог мечтать. — Спасибо, Влад, — наконец сказал Женя. По щеке его потекла небольшая слезинка, но он улыбался. Искренне, даже немного по-детски, — твои слова много для меня значат. Я сам, признаться, давно начал испытывать к тебе подобные чувства. Я был напуган, считал, что это неправильно. Теперь, когда я осознаю, что мы испытываем одно и то же — мне не страшно. Я готов быть с тобой. На лице Влада, что доселе выражало тревогу, появилась нежная улыбка. Он смахнул большим пальцем руки слезу, стекающую по щеке Жени, и нежно поцеловал его в губы. Поцелуй был легкий, почти невесомый, но в нем было столько чувств, что, пожалуй, хватило бы на весь мир. Влад обнял Женю за плечи и прошептал: — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — обнимая в ответ парня, ответил Женя.