***
Они охраняли последний транспорт, когда что-то хрустнуло. Позвонки в ее спине затрещали, а боль стала такой, словно под эпидермисом возникла тысяча раскаленных игл. Энид Синклер упала с придушенным криком, и от удара о землю ее удержала только Уэнсдей, Агент А. — Энид! — Уэнс! Больно! — закричала юный оборотень, из ее глаз полились кроваво-красные слезы. Она попыталась заговорить снова, но из ее горла вырвался лишь крик боли и ужаса, обнаживший неестественно острые зубы, и каждый мускул в ее теле напрягся. Агент А заметила, как левая рука Энид, которую она держала, пытаясь помочь ей подняться, начала гротескно раздуваться, разрывая ткань защитной униформы. Сильные конвульсии сотрясали тело оборотня с необычайной силой, повалив Агента А на землю. Сопровождавшие их солдаты отряда поняли, что происходит, и приготовили оружие. — Не стреляйте! — крикнула Агент А. — Но мэм… — Я сказала, не стреляйте! Если хоть один ваш палец заденет спусковой крючок, я задушу вас вашими же внутренностями! Аддамс встала и подошла к Энид. Оборотень упала на колени, не в силах поднять левую руку, почти такую же большую, как ее собственное туловище, и покрытую пятнами коричневатого меха, неравномерно выделяющимися на покрасневшей коже, похожей на шишки и наросты. — У… Уэнс… — пролепетала Энид, поворачивая голову. Зубы были слишком велики для ее рта и рассекали губы. Ее глаза стали молочно-белыми. Она застонала, когда ее спина снова выгнулась с болезненным хрустом. Агент А наблюдала, как вся масса тела Энид раздувается и сдувается, конечности растут неконтролируемо и несинхронно, все ее тело увеличивается в размерах, но так, что самая жестокая трансформация оборотня покажется приятной по сравнению с этим. Куски костей прорвали кожу на руках и ногах, туловище растянулось до гротескного состояния с тошнотворным звуком, когда мышечная масса увеличилась, а кожа над ней рвалась. Нечто подобное и даже более ужасное произошло с лицом. Череп Энид изменился, придав ему форму морды… Но изменения произошли только в черепе. Ни кожа, ни мышцы лица не изменились вместе с ним, они были разорваны и разделены пополам, обнажив вытянутую кость. Получилось нечто гротескное, словно на частично преображенной Энид была надета волчья маска из пропитанной кровью кости. Глаза погрузились в свои впадины, оставив лишь два пустых отверстия, а на черепе начало появляться нечто, напоминающее рога. — Энид… — начала Агент А. — Энид, я знаю, что ты все еще там… Я знаю, что ты меня слышишь… Cara mia, ответь мне, пожалуйста. В ответ из горла Энид Синклер вырвался рев, который прозвучал как эхо сотен умирающих душ. — Мэм, мы должны открыть огонь! — воскликнул один из солдат, переключаясь со стандартных боеприпасов на патроны с капсулами из нитрата серебра. — Я сказала «нет»…! — начала приказывать агент А, когда ей пришлось уклониться от когтей мутировавшей Энид. Когти оборотня выросли до неприличия и почти полностью заняли место пальцев на ее руке. — Энид! Прежде чем трансформировавшееся чудовище, которое было ее возлюбленной, набросилось на нее, а солдаты успели среагировать, масса теней налетела на существо, выбив его из равновесия и заставив отступить на несколько шагов. Йоко материализовалась на спине Энид и схватила ее за шею. — Волчонок, реагируй! Уэнс права, мы знаем, что ты все еще там! Ты сильнее этого! Единственной реакцией преображенной Энид было протянуть руки назад, схватить Йоко и оторвать ее от себя, отбросив вампиршу к группе солдат. Агент А обнажила пару серебряных кинжалов, ее лицо превратилось в холодную маску ужаса, едва сдерживаемого яростным самообладанием. — Энид! — крикнула она еще раз. В ответ на ее крик зверь бросился на нее, и послышались выстрелы.***
— Солдаты открыли огонь, заставив ее остановиться на месте и, несомненно, спася мне жизнь, — рассказывала Агент А. — Но они не убили ее, несмотря на патроны с нитратом серебра. — Ее тело продолжало мутировать и расти. Пули повреждали ее, но ее плоть защищала ее, не позволяя им добраться до уязвимых мест и органов. Отравление в конце концов убило бы ее, но не раньше, чем она разорвала бы нас всех на части, — произнесла Йоко. — Но мы были правы. Она все еще была там. Я выкрикнула ее имя в последний раз и поняла, что в этот раз мне удалось достучаться до нее благодаря тому, что она сделала дальше, — сказала Агент А. — Что она сделала? — спросила Энид тихим, дрожащим голосом, пытаясь сдержать слезы. — Она врезалась в солдат, на которых меня бросило, и снова подбросила их и меня в воздух. Но тут она подхватила одну из их винтовок… и, сохранив маневренность в руках, сунула ствол в рот. И выстрелила, — пояснила Йоко. — Она выпустила целый магазин патронов с нитратом серебра прямо в мозг, — продолжила Агент А. — Она умерла на месте. Когда она упала на землю, я увидела, что ее глаза снова стали голубыми… Единственное, что я помню после этого, — это то, что услышала крик. Я подумала, что это кто-то из гражданских на транспорте, который еще не улетел, но потом поняла, что это была я. Это я кричала. В комнате снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь почти неслышным бормотанием Сен-Клер, непрерывно повторявшей «σκατά», когда Ву положила руку ей на спину. Энид прижала руки ко рту, сдерживая рыдания, пока Уэнсдей нежно обнимала ее. Тео и Дора обменялись опечаленным и неуверенным взглядом, не зная, что делать, и чувствуя комок в горле. Пап наблюдала за всем с выражением тоскливой печали, крепко сжимая одну из рук Тейлор и не замечая этого. Внимание Хайда было полностью сосредоточено на ней. — Я… Мне очень жаль, — начала говорить Энид. — Я не должна была… Я не должна была спрашивать… — Э-э-э… ш-ш-ш… Спокойно, — сказала Агент А. — Тебе не за что извиняться. Йоко покинула свой пост у барной стойки и подошла к стулу Энид, опустилась на колени перед волчицей и взяла одну из ее рук, глядя на нее и приговаривая. — Все хорошо. Это больно вспоминать, но все в порядке. Мы всегда будем помнить о ней и стараться вспоминать лучшие времена. Ты ничего этого не знала, и, как сказала твоя Уэнс, и ты, и другие присутствующие имели право знать, что произошло. — И все же мне очень жаль, — повторила Энид. — И мы благодарны вам, — ответила вампир, посмотрев на Энид, а затем на Сен-Клер. — Могу я обнять вас обеих? Энид кивнула и поднялась с кресла. Сен-Клер сделала то же самое и почти бегом направилась к двум остальным. Йоко встала, и все трое слились в объятиях. — Я знаю, что вы двое — не она, но меня утешает мысль, что где-то наша возлюбленная смогла быть счастлива, — сказала вампир, бросив взгляд на Уэнсдей и Ву. — Позаботьтесь о них, хорошо? — Нашей жизнью, — ответила Уэнсдей. — И навсегда, — добавила Ву, кивнув. Казалось, после этого в настроении снова что-то изменилось. Тишина в последующие мгновения перестала быть гнетущей и неуютной, и ощущение безмятежности, казалось, овладело атмосферой этого места, сметая печаль нескольких мгновений назад. Спокойствие нарушает робкий горловой кашель. Все внимание обратилось к виновнице этого звука. Дора, с несколько обеспокоенным выражением лица, но с зачатками озорной улыбки, посмотрела на Йоко. — Простите, что прерываю, но я не могла не заметить, что… ну, вы сказали «наша возлюбленная», не так ли? Разве вы двое не женаты? — О, — сказала вампирша, потирая затылок. — Ну да, мы не объяснили эту часть… — Мы с Йоко — вдовы, — сказала Агент А. — Энид была нашей женой, мы втроем были вместе. — О! — удивленно сказала Энид, пытаясь осознать смысл сказанного. — Ха! — рассмеялась Сен-Клер и повернулась к своей девушке. — Уилла? Ву кивнула, выражение ее лица стало задумчивым. — М-м-м, думаю, когда мы вернемся домой, то сможем найти еще одно ночное существо, чтобы составить с ним развратный триумвират. — Пожалуйста, Ву, не используй выражения вроде «развратный триумвират», — вздохнула Энид, прежде чем бросить извиняющийся взгляд на вампира. — Прости… Просто… Моя Йоко — моя лучшая подруга, но нет, ни за что на свете. Она мне как сестра. — Я с этим согласна. Хотя я научилась терпеть и даже ценить пиявку, такое соглашение закончилось бы кольями в сердце и разорванными шеями, — добавила Уэнсдей, стараясь сдержать подергивание глаза. Она бы и за миллион лет не призналась в этом, но Йоко стала для нее чем-то вроде сестры. Назойливой сестры, которая усугубляла ее инстинкты убийцы. — И это еще не считая того, что случится с Дивиной, — сказала Энид. — Ой. — Подождите, Дивина? Йоко из твоей реальности с Дивиной Уотсон? — спросила Йоко с недоверчивой улыбкой. — Э… да, а что? — ответила Энид. — Ну, просто помимо того, что она моя школьная бывшая, она еще и Дивина Оттингер. — Закройте входную дверь! Ты должна рассказать мне об этом побольше! — сказала Энид, неосознанно переходя в режим королевы сплетен, который сделал ее настоящим фонтаном инсайдерской информации в Неверморе. Но прежде чем вампир или кто-либо другой успел ответить, дверь в комнату с грохотом распахнулась, впуская высокую женскую фигуру, одетую в строгий офицерский мундир. Короткие волосы цвета платинового блонда украшали ее голову, лицо отличалось суровостью, а в глазах застыл раздраженный блеск, когда она устремила свой взгляд на местных Уэнсдей и Йоко. — Агент Аддамс! Агент Танака! Вы знаете о нарушении процедуры, которое вы допустили? Агент А лишь закатила глаза, ничуть не скрывая своего раздражения. — И вам доброго утра, директор Уимс.