Сердце на страницах: тень прошлого

      Аня сидела рядом с преподавательницей, которая никак не могла успокоиться. Девушка осознала, что ей необходимо сделать хоть что-то, чтобы помочь рыжеволосой. Придвинувшись ближе совсем немного, она осторожно положила руку на колено Александры, которая старалась восстановить дыхание. Постепенно она стала всхлипывать все реже, и Щербакова уже думала, что она приходит в норму.       Но вдруг недолгая тишина была нарушена хриплым дыханием и новыми всхлипами. Руки Трусовой затряслись, на ее лице мелькнула гримаса ужаса, а глаза наполнились паникой.       Казалось, что воздух вокруг них становился все тяжелее и тяжелее, а напряжение стало практически осязаемым. Сердце Александры начало биться в сумасшедшем ритме, а плечи слегка дрогнули. Сначала они лишь немного дернулись, но затем это произошло сильнее, будто они пытались освободиться от невидимого груза.       Лицо Трусовой побледнело, а сама преподавательница ощущала лишь животный страх, панику и собственную беспомощность. Александра пыталась посмотреть вокруг себя, но ее взгляд метался с одного предмета на другой, не останавливаясь ни на секунду. Она была абсолютно отрезана от реальности, не видя и не слыша ничего вокруг.       Анна сразу же заметила изменения в поведении Трусовой, и к ней пришло осознание, что рыжеволосую одолела паническая атака. Быстро сосредоточившись, Щербакова взяла ее за руку, чтобы привлечь внимание. Девушка начала говорить медленно и спокойно, но достаточно громко, чтобы Саша точно ее слышала. Она сжала руку Александры, стараясь создать атмосферу поддержки и безопасности.       — Посмотрите на меня, — твердо позвала ее Аня, и, когда поймала испуганный и затравленный взгляд рыжеволосой, продолжила. — Сейчас вам нужно просто повторять за мной, хорошо? Я обещаю, с вами все будет в порядке.       Затем Аня, убедившись, что ее слушают, показала девушке несколько дыхательных упражнений. Они вдыхали и выдыхали вместе, сосредоточившись на ритме и глубине дыхания. Они провели несколько минут в медитации, а затем Щербакова решила перейти к следующему шагу.       — Теперь вам нужно сосредоточиться на пяти звуках, которые можно услышать вокруг. Это может быть что угодно, но нужно произносить вслух все, что вы слышите, — проговорила мягким и нежным голосом Аннушка, смотря прямо в зеленые глаза, все еще блестящие от слез. — Я слышу гудки проезжающих вдалеке машин, которые спешат домой после долгого дня, — начала девушка, показывая пример Александре.       — Я… Я слышу лай собак… — запнулась Трусова, но продолжила, поощряемая сидящей рядом Аней. — Еще… Ветер свистит… И… Снова шум машин… Я больше н-не знаю, — вновь всхлипнула она, глубоко вдыхая холодный воздух, но затем продолжила.       С каждой минутой Анна замечала, как рыжеволосая постепенно успокаивается, медленно возвращая контроль. Она, стыдясь собственной слабости, взглянула на Щербакову с огромной благодарностью. Ее лицо переполняли смешанные эмоции — страх, облегчение и признательность за оказанную поддержку.       Паническая атака начала постепенно отступать. Дыхание медленно выровнялось, руки почти перестали дрожать, а глаза вновь приобрели ясность. Аня все еще продолжала держать руку преподавательницы, ощущая холод нежной кожи.       Девушка не понимала, почему ей так хочется сохранить физический контакт, но убеждала себя, что делает это только для того, чтобы Трусовой стало легче.       — Спасибо, — еле слышно прошептала рыжеволосая, смотря в пол. Она аккуратно высвободила руку и залезла в сумку в поисках сигарет. Сжав одну из них зубами, Саша вдруг вспомнила, что зажигалка сейчас валялась где-то на асфальте. Достав запасную, которая по счастливой случайности оказалась в одном из кармашков, она зажгла маленький огонек, глубоко затягиваясь. Затем она перевела взгляд на Щербакову, которая чуть поморщилась, когда табачный дым достиг ее носа. Ведомая непонятными эмоциями, Александра вдруг тихо спросила: — Не хочешь пройтись? Совершенно нет желания снова оказаться в четырех стенах.

***

      Девушки уже час молча шагали вдоль тускло освещенных аллей незнакомого парка. Все слова казались совершенно лишними, и тишину ночного города совсем не хотелось нарушать.       Аннушка смотрела на немногочисленные фонари, погрузившись в свои мысли. Она решила не спрашивать Трусову о причине того состояния, понимая, что рыжеволосая лишь сильнее закроется, оберегая свою жизнь от посторонних глаз.       — Это наверное выглядело так глупо со стороны, — горько усмехнувшись, вдруг пробормотала Александра. Щербакова, удивившись тому, что преподавательница нарушила молчание, посмотрела на нее. — Когда ты чего-то боишься, то резко становишься слишком слабым и жалким.       — Легко быть смелым, когда это не твои страхи, — помолчав несколько секунд, вдруг ответила Аня. — Наши ужасы не делают нас слабее, они лишь делают нас живыми.       — Дивергент, Щербакова? Серьезно? — усмехнулась Трусова, оценив цитату.       — Ну, да… — немного смутилась Анна, но, осознав, что в словах рыжеволосой не было насмешки или издевки, облегченно выдохнула.       После этого небольшого диалога вновь наступила тишина, нарушаемая лишь шуршанием сумки, из которой преподавательница достала очередную сигарету, снова затягиваясь. Одно время она пыталась избавиться от этой вредной привычки, но в итоге забросила все попытки, понимая, что в стрессе ей могла помочь лишь порция никотина.       — Александра Вячеславовна… — обратилась вдруг к ней Щербакова, решившись наконец узнать ответ на тревоживший ее несколько месяцев вопрос. — Почему вы постоянно меня дергаете? — наткнувшись на непонимающий взгляд рыжеволосой, она исправилась. — Ну, придираетесь, то есть… Постоянно требуете от меня что-то сверх нормы…       — Придираюсь? — горько усмехнулась преподавательница, снова вспоминая практическм такой же диалог, произошедший несколько лет назад между ней и Тутберидзе. — Я питаюсь страданиями студентов, они необходимы мне, чтобы выжить, — с серьезным лицом вдруг заявила Александра. Заметив удивленно-перепуганный взгляд Аннушки, она не выдержала и рассмеялась. — Шучу я. Просто ты можешь достичь действительно многого, но ленишься, отсиживаясь на задних партах и периодически прогуливая занятия.       — Я? Нет, я… — попыталась поспорить Анна, но вдруг не нашла, что сказать. Она даже представить не могла, что ответ на ее вопрос будет именно таким. Она ожидала чего угодно, и скорее поверила бы в то, что Трусова действительно наслаждается мучениями студентов, по ночам выпивая кровь не сдавших экзамены ребят. — Что?       — А чего ты ожидала? Что я просто придираюсь к тебе от скуки? — приподняла бровь девушка, вдруг кивнув на освещенную фонарем скамейку под огромным деревом и предлагая сесть. Увидев утвердительный кивок Ани на свой вопрос, она не смогла сдержать тихий смешок. — Ты слишком плохого мнения обо мне, Щербакова.       — Ну а что я еще могла подумать? Вы мне пропуск поставили, хотя я была на паре! Это было нечестно! — возмущенно выпалила Аннушка, но вдруг осеклась, думая, что перешла грань. Она уже представила, как настроение Александры Вячеславовны резко меняется, и она испепеляет ее одним лишь взглядом. Однако этого, к удивлению девушки, не произошло.       — А ты, ничего не сказав, отправилась с толпой подростков ночью в клуб вместо подготовки к конференции и напилась, назвав меня по пьяни «Александрой Вячесаловной», — парировала преподавательница. Посмотрев на сгорающую от стыда студентку, Трусова ухмыльнулась, вновь затягиваясь порцией никотина. — Продолжим спорить о несправедливости?       — Нет… — промямлила все еще красная от неловкости Щербакова, желая провалиться под землю.

***

      Аня поудобнее устроилась на нижнем сидении в купе и с нетерпением ждала начала поездки домой. По иронии судьбы она вновь ехала вместе с Трусовой, но теперь вместе с ними в купе были и Алёнка с Камилой, расположившиеся на верхних полках и о чем-то болтающие. Девушка не вникала в их разговор, уставившись в окно.       Через четверть часа поезд медленно тронулся с места, и Аня мечтательно улыбнулась, надевая наушники и погружаясь в свой мир. Глядя в окно, она наблюдала за сменяющимися пейзажами, которые слишком быстро пролетали перед ее глазами. Девушка наслаждалась прекрасной мелодией, которая заставляла сердце биться в восторге все быстрее и быстрее.       Спокойная атмосфера вселяла в Щербакову чувство безопасности и умиротворения. Вдруг она уловила запах свежего кофе, и ей так сильно захотелось горячего напитка, что живот призывно заурчал. Девушка прошла к началу вагона, заливая напиток кипятком, но мимо пробегающий ребенок резко толкнул Анну, и обжигающая жидкость окатила ее грудную клетку, вызывая жгучую боль.       С трудом дойдя до своего купе, Аня перешагнула порог, корчась и шипя от боли. Трусова, первая заметив, что с девушкой было что-то не так, вдруг резко приподнялась и спросила о произошедшем. Подруги, свесив головы со своих кроватей, быстро поняли, что с Щербаковой что-то случилось, и тут же спустились вниз.       Спустя несколько минут девушка уже сидела на своей полке, жмурясь от каждого прикосновения к поврежденному участку кожи, который в данную минуту Александра обрабатывала пантенолом, взятым у Валиевой.

***

      Спустя несколько дней Аня уже спешила в библиотеку, полная решимости во что бы то ни стало найти информацию о таинственной владелице дневника. Она молилась всем богам, чтобы необходимая ей книга не была списана, поэтому по прибытии сразу же отправилась к библиотекарю с вопросом о том, есть ли в наличии «Убийство в восточном экспрессе».       Женщина в очках и плотно заплетенных в косу волосах взглянула на нее с серьезным выражением лица, а затем сконцентрировалась на компьютерном экране. Как только она, поправив очки и найдя нужную информацию, утвердительно кивнула и принесла книгу, Аннушка восторженно поблагодарила ее.       Но когда девушка присела за стол и нашла листок, где были указаны все люди, когда-либо бравшие произведение, вместо имен и фамилий она увидела лишь индивидуальные номера читателей. Разочарованно вздохнув, она осознала, что все было напрасно. Она не сможет найти нужную информацию. Или все же сможет?..       Снова пробежавшись взглядом по листку, она вдруг заметила, что один из номеров повторялся целых шесть раз. Вот оно. За восьмью цифрами скрывалась девушка, мысли о которой не выходили у Анны из головы уже несколько месяцев.       Набравшись мужества, Аня снова обратилась к библиотекарю. Скрестив пальцы, она спросила, кому принадлежит индивидуальный номер 23062004. Однако, как и ожидалось, женщина категорически отказалась открыть эту информацию, утверждая, что библиотечные правила не позволяют разглашать личные данные читателей.       Но, решив добыть информацию любой ценой, Щербакова настроилась умолять ее хоть весь день, если это поможет. После долгих уговоров работница согласилась предоставить лишь адрес электронной почты, но Аннушке и этого было достаточно. Ведь она сможет связаться с девушкой уже сегодня.

***

      Всю дорогу до дома Аня просто сгорала от нетерпения. Наконец, поудобнее устроившись на кровати, она дрожащими пальцами открыла ноутбук и набрала в окошке адресата evilfate99@mail.ru       Щербакову била дрожь, руки тряслись от предвкушения, а на лице застыла улыбка. Трясущимися пальцами она начала печатать сообщение, но несколько раз стирала его и начинала заново. Она не представляла, как отреагирует девушка, узнав о том, что кто-то прочитал ее личный дневник. Захочет ли она вообще общаться с какой-то странной незнакомкой, которая к тому же откуда-то взяла адрес ее электронной почты? Да и где гарантия, что она вообще прочитает это сообщение, не говоря даже о том, ответит ли…       Столько вопросов, и ни на один из них не было ответа. Вдруг Анне пришла в голову странная идея. Что, если она немного схитрит и сделает вид, что уже знает, кому принадлежит дневник?       Заведя на всякий случай новый аккаунт, чтобы не выдавать своего имени, девушка несколько минут обдумывала текст будущего сообщения, а затем принялась писать. «Здравствуйте! Я очень долго искала способ связаться, и еще дольше думала, что написать. Дело в том, что несколько месяцев назад я нашла ваш дневник. Я не знаю, ответите ли вы на это сообщение и прочитаете ли его, но я должна сказать. Несмотря на то, что вы предпочитаете, чтобы вас называли «Злой рок», я знаю, кто вы на самом деле.»