***
Трусова, поправляя огненные волосы, быстрым уверенным шагом направлялась в свой кабинет, намереваясь разгрести хоть небольшую часть накопившихся бумаг. Громко стуча каблуками, она переступила порог аудитории и увидела ее. Она была словно ангел, спустившийся с небес: легкое светлое платье, длинные рукава которого были походи скорее на крылья, подчеркивало идеальную фигуру. «Ей так идет белый цвет…» — отметила про себя Александра, нежно смотря на девушку, взгляд от которой оторвать она не могла. — Засматриваетесь на студенток, Александра Вячеславовна? — раздался бархатный голос, который Трусова могла слушать вечно. Собеседница, словно хищная кошка, медленно подошла ближе, хитро ухмыляясь. — Н-нет… — Александра неожиданно для себя растеряла всю уверенность, которая буквально сочилась из нее еще несколько секунд назад, пока перед ее взором не предстала эта невероятная девушка. Аннушка словно пленила ее своей красотой, лишая рассудка и здравого смысла. В ней можно лишь тонуть и растворяться, а спасения не было никакого. Щербакова медленно подошла практически вплотную, пробегая пальцами вдоль плеча преподавательницы, хищно смотря в ее глаза. Трусова, казалось, забыла, как дышать. Она замерла, будучи не в силах пошевелиться, и просто наблюдала за действиями слишком уверенной студентки. Сердце стучало быстрее, а сама преподавательница была словно под гипнозом, не понимая, что с ней происходит. — Вы боитесь меня? — улыбнувшись, спросила Анна, приблизившись губами к ушку рыжеволосой, от чего девушка вздрогнула, а тело неконтролируемо покрылось сотнями мурашек. Спустя несколько секунд Щербакова, опаляя дыханием нежную кожу, убрала прядь рыжих волос за ухо, аккуратно касаясь губами скулы Александры. — Ты вся дрожишь, — тихо сказала Аня, снова слегка ухмыляясь. — Такая красивая… Трусова, медленно отходя назад, уперлась спиной в стену. Отступать было больше некуда, но ей и не хотелось. Последние крупицы здравого мышления растворились сразу же, как Аннушка коснулась своими нежными губами уголка губ рыжеволосой. — Нам… Нельзя, — тяжело вбирая в себя как можно больше воздуха, прошептала она, на что Щербакова лишь аккуратно приложила палец к ее губам, призывая замолчать. — Нельзя быть счастливыми? — Аня смотрела на Сашу своими теплыми карими глазами, а сама преподавательница была готова утонуть в них. Остатки разума буквально кричали ей, чтобы она немедленно оттолкнула самоуверенную студентку, остановила это безобразие и немедленно ушла. Сердце же хотело лишь одного: завладеть этими пухлыми губами полностью, без остатка.***
Александра проснулась в холодном поту, не понимая, где находится. «Это все неправда, кошмар, лишь плод отвратительных шуток Медведевой», — испуганно убеждала себя рыжеволосая, когда вдруг в мельчайших подробностях вспомнила свой сон. Так не должно быть. Это неправильно. Анна — лишь ее студентка, о будущем которой она беспокоится. Они не друзья, и никогда ими не будут, не говоря уже о чем-то большем. Забыть. Выбросить из головы и никогда больше не вспоминать. И хорошенько врезать Медведевой за тупые шутки. Решив, что этот кошмар — да, именно так называла произошедшее с ней Трусова — был лишь злой игрой ее воображения, девушка стала собираться на работу. Быстро одевшись и приведя себя в порядок, Саша направилась в свою машину. Она любовалась ей каждый раз, когда перед ее взглядом вновь сверкала черная спортивная лошадка. Она иногда называла ее своим «вторым домом», поскольку именно на ней Александра убегала от тягостных мыслей, на большой скорости выезжая за пределы шумного города. Именно на ней она спасалась от тяжелых серых будней, выкручивая музыку на максимум и быстро пролетая мимо меняющихся за окном пейзажей. Включив зажигание, преподавательница услышала, как приятно загудел двигатель, отдаваясь родной мелодией в ее ушах. Вскоре улицы заполнились шумом утреннего движения, однако Трусова закрылась от остального мира за стеклами своей машины, погружаясь в свое собственное пространство под любимый плейлист. Мысли сменяли друг друга, и со временем девушка вспомнила, что не включила уведомления, поэтому могла пропустить письмо от незнакомки. Стараясь как можно быстрее доехать до корпуса, она сокращала путь через небольшие улочки и подворотни, и вскоре подъехала к корпусу. Парковка к этому времени уже заполнилась машинами, и Александра еле нашла свободное место. Заглушив двигатель, она немного задержалась в салоне, наслаждаясь тишиной перед тем, как войти в шумное здание. Наконец собравшись с мыслями, Саша вышла из машины и направилась к массивной двери университета.***
Первой, кого увидела только проснувшаяся Аннушка, была Алёна. Алёна, которая склонилась над Валиевой, нежно целуя девушку и приобнимая ее за талию. Аня потерла расширившиеся до размеров пятирублевой монеты глаза, а увиденная пару секунд назад картина ввела ее в ступор. Нет-нет, она, разумеется, чувствовала, что между Алёной и Камилой что-то происходит. В ее голове возникли все воспоминания, фрагменты диалогов и подозрения, которые она обдумывала все это время. Она видела, что девушки проводили много времени вместе, как смотрели друг на друга. Видела искрящиеся в их глазах внимание, заботу и трепет, отраженные в нежных прикосновениях. Но она никак не ожидала, что всё произойдет так быстро. Не хватало слов, чтобы описать мощь всех эмоций, которые волновали сердце Ани в тот момент. Она чувствовала все одновременно: неуверенность, облегчение, радость за подруг, но больше всего ее мучил страх. Страх того, что теперь их дружба превратится в пепел, и она станет лишней в жизни своих близких людей. Когда Косторная, случайно повернув голову, заметила шокированный взгляд Анны, то резко отстранилась от Ками, вызывая мимолетное непонимание, а затем и страх на лице той. Неловкая тишина, окутавшая пространство всей комнаты, давила. Спустя несколько секунд две девушки подошли к Ане, виновато смотря на подругу. — Мы не хотели, чтобы ты узнала об этом так, — начала Алёна, переплетая пальцы с Камилой, когда все трое разместились на кровати Щербаковой. — Вчера вечером мы… Признались друг другу в своих чувствах и начали встречаться. — Мы собирались рассказать тебе сразу же, как ты вернешься, но твоя нога… Вчера тебе было явно не до этого, — сжала плечо Аннушки Валиева, ища в глазах подруги хоть какое-то понимание. И, разумеется, она его нашла. Аня вдруг ощутила какое-то облегчение, услышав их признание. Сперва это было неожиданно, но затем она поняла, что невероятно счастлива за своих балбесок. — Я рада, что вы наконец разобрались в себе, — улыбнулась Анна, крепко обнимая подруг и ощущая искреннюю радость за них. — И я всегда здесь для вас, как и раньше, — тепло сказала девушка, вдруг серьезно добавив: — Но если вы не дай бог забудете обо мне, я лично стерилизую вас обеих!