Поздневековье

Я проснулся сегодня без будильника, как в те дни, когда мне не нужно было на работу – значит, было уже около часу дня, может, даже, начало второго. Вторая половина постели пахла другим человеком, за стенкой монотонно бубнил телевизор, в спальню проникал сероватый тусклый свет, и такими же тускло-серыми были мои мысли после пробуждения. Каждый новый день приносил с собой всë больше тревоги, постепенно перерастающей в отчаяние. Примерно полгода назад в Северно-ледовитом океане было подорвано сразу три крупных атомных ледокола – до сих пор никто не знает, была ли это какая-то военная диверсия или просто несчастный случай – но это привело к непоправимым последствиям. От такого сотрясения рядом с Северным полюсом изменился наклон земной оси – ненамного, я, как гуманитарий, не запомнил даже точных цифр. В масштабах космических это ничтожно мало, но для нас, человечества, это оказалось фатально. Резко начал меняться климат, по всей планете прокатилась череда смерчей, цунами, вулканической активности, уж не говоря о повышенном радиационном фоне в атмосфере и водах Мирового Океана. Особенно сильно было затронуто Северное Полушарие. Вся работа остановилась – я до последнего работал в газете, оповещая о подробностях эвакуации с экстремально заражëнных территорий и гуманитарной помощи пострадавшим, но позавчера и нас прикрыли. В наших широтах тоже разбушевалась стихия – такой снежной и ветреной зимы даже в Гамбурге никогда раньше не бывало. Прогнозы учëных были неутешительны: весь Европейский континент нужно было переправить южнее, в Африку, Индонезию, Океанию – эти зоны сейчас считались наиболее безопасными. С причалов Эльбы уходили корабли, потому что работа и самолëтов, и наземного транспорта была парализована. А я находился в ужасном ступоре, не желая покидать эту милую квартирку, которая за последние два года стала моим раем на Земле. Два года назад, ошалев от существования простого клерка и винтика бездушной системы, я стал регулярно напиваться в стельку в поисках смысла в жизни. В состоянии невменоза я мог совершать рискованные поступки – ввязывался в драки, делал попытки прыгать с крыш и мостов (неравнодушные прохожие, видя мою полнейшую неадекватность, успевали ловить), в общем, чуть не скатился на самое дно, если бы не он. Случайное знакомство в Интернете с этим жестковатым, но чрезвычайно умным и харизматичным человеком перевернуло мою жизнь навсегда. Он стал моим смыслом – Шурф Лонли-Локли. Мы мечтали о том, как купим дом в пригороде, заведëм парочку больших собак, или даже попугая какаду, научимся печатать на 3D-принтере какие-нибудь невероятные механизмы (изобретательность Шурфа не знала пределов), сварим на своей кухне все возможные виды кофе, а может и вовсе доживëм до тех дней, когда будет открыт свободный туризм на Луну. Вместо этого наша любовь оказалась перед лицом глобальной катастрофы, все наши идиллические планы были похерены, а я каждый день всë больше и больше застревал в ощущении нереальности происходящего. Такого просто не может происходить со мной, думалось мне. Такое только в фильмах бывает, но точно не в нашей, простой и привычной жизни. Было и ещë кое-что странное и в то же время дарящее надежду. После начала этих всех ужасных событий мне стали сниться сны – такие яркие, реалистичные, про город с изящными башенками и мозаичными мостовыми, обилием живых изгородей, горбатыми мостами, высоким небом... Весь его облик лучился волшебством и спокойствием, и я, гуляя там, изнывал от желания жить здесь, просыпаться в одном из этих домов с башенками и черепичными крышами. Во сне я неизменно заходил в одно и то же кафе и присаживался за один и тот же столик. Недавно за этот столик ко мне подсел представительного вида мужчина в странном одеянии – тюрбане и какой-то многослойной одежде типа мантии. Он просто сидел и смотрел на меня, а я, сам не знаю, почему, вдруг начал рассказывать ему про свой мир, про любовь к Шурфу, про глобальную катастрофу и про то, что нам придëтся бежать на юг, но и там, скорее всего, рано или поздно, стихия нас настигнет. Скоро Земля станет непригодной для жизни, и вряд ли человечество сможет каким-то образом противостоять этому. Человек слушал меня очень внимательно, не перебивая, а потом сказал: – Существует множество миров, и даже если ваш мир окажется разрушен, вы всегда можете перебраться сюда. – Но как? – опешил я. – Даже если этот мир и взаправду существует, как я смогу перебраться? – Я могу научить тебя, но помни самое главное: ты должен верить, искренне верить в то, что делаешь. Человека звали Джуффин Халли, и он подарил мне надежду. Я верил, что смогу перебраться в этот чудесный мир и взять с собой Шурфа. Я хотел верить, что это реально – жить с любимым человеком в этом красивом городе, забыв про мировые катаклизмы.