***
Комнату наполняли громкие вульгарные стоны, которые Сонхва лишь раздражали. Навалившись на парня, он потянулся и закрыл чужой рот рукой. Требование заткнуться было грубым, как и секс, которым они занимались с Мито. Молодое тело содрогалось под ним от болезненного удовольствия. Обычно Пак не был столь резким и надменным, но сегодня ему хотелось разорвать этого несчастного юнца на части. Или быть может не его? В памяти вновь воссоздался образ упрямого паршивца, от взгляда на которого в Сонхва пробуждалось неудержимое похотливо желание владеть им. - Ах! Помедленней… а… прошу… Сонхва… а… Услышав свое имя, Пак взбесился и начал вдалбливаться в несчастного парня с такой силой, что в какой-то момент он не выдержал и рухнул на стол, за который все это время держался. Мито вскрикнул, когда Сонхва схватил его за руку и дернул на себя, заставляя вновь подняться. Он всхлипнул то ли от боли, то ли от экстаза, а после вновь с губ Мито сорвался громкий стон. Толкнувшись в него еще несколько раз, Пак стиснул парня в своих объятьях и кончил. Полностью истощенный Мито рухнул на колени, когда руки любимого клиента отпустили его. Ему понадобилось чуть больше времени, чтобы прийти в себя. - Вы сегодня были немного грубы… - заметил молодой человек, принимая от Сонхва пачку салфеток. - Не зови меня по имени, - ответил он, поправляя одежду. Он отвернулся от Мито. Минуту назад между ними искрился воздух, но теперь Пак обрушил на юнца все свое холодное безразличие. - Простите… глава Пак, - тихонько, но с нескрываемым разочарованием, произнес Мито. Несколько мгновений парень сидел на полу, очевидно ожидая того момента, когда Сонхва соизволит протянуть ему руку. Но тот отказался проявлять заботу. Вместо этого, он достал из кармана пиджака деньги и положил их на край стола. Но худшим моментом стали безжалостно брошенные слова: - Можешь идти. Мито только поднялся. Он стоял без штанов и даже не успел стереть с себя следы их горячего секса. Но его уже пытались выставить за дверь. В эту секунду его и без того израненное сердце вновь стало кровоточить. Было больно, но злость душила обиду. Он натянул на себя штаны так быстро, как позволило использованное в качестве секс-игрушки тело. Забрав деньги и пересчитав их, Мито нахмурился. - Глава Пак заплатил слишком много. - Для того, чтобы ты побыстрее избавился от долга и покинул это место. - Я так сильно вам не нравлюсь? - Нет. Хочу, чтобы ты скорее вернулся к нормальной жизни. Мито покраснел от ярости. Его лицо скривилось от досады, разочарования и жалости к самому себе. К сожалению, пока он не мог справиться с любовью, которую испытывал к этому крайне жестокому человеку. Стиснув в руках деньги, Мито боролся с желанием кинуть их ему в лицо. Но в итоге сунул купюры в карман и выскочил из комнаты, напоследок бросив: - Лицемерный ублюдок. Он хлопнул дверью. Сонхва лишь тяжело вздохнул и опустился в кресло. Пак и сам понимал, что ведет себя как подонок. Следовало давно оборвать все ниточки с этим парнем, но сейчас не получая желаемого от Уёна, он просто не мог сопротивляться соблазну Мито. Внезапно дверь вновь с грохотом открылась. В комнату ворвался тайфун в лице Сон Минги. Блестящий костюм, который он сегодня надел выглядел в свете комнаты, как диско-шар, от которого рябило в глазах. Сонхва поморщился и отвернулся, а друг, тыча в него пальцем, произнес: - Я бы сказал, что ты пидорас, но это для тебя даже не оскорбление! Поэтому будешь куском дерьма. Он плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и укоризненно посмотрел на него. Пак отказался как-либо комментировать слова товарища. Говорить о Мито ему не хотелось. Но Минги, очевидно, был готов вновь прочитать нравоучительную лекцию по поводу того, как не стоит вести себя с его лучшим мальчиком. - Если тебе его так жалко, просто прости долг или переведи в другой бордель. - Заткнись! Иначе я врежу тебе по симпатичному лицу, - выпалил Минги. - Я может и перевел бы его, вот только дурак отказывается. Меня он не слушает, а ты с ним не говоришь, только ебешь. Знаешь кого это мне напоминает? - Сонхва бросил на Сона вопросительный взгляд. Он же в свою очередь чертыхнулся, сожалея о том, что до сих пор не мог выкинуть этого человека из головы. - Не сравнивай Мито с собой, - произнес Пак. - Данная ситуация совершенно не похожа на ту, что была у тебя с Юнхо… - Нет! Молчи! - тут же запротестовал Минги. - Вы два сапога пара. Вам не понять… Уроды… Наблюдая за излишне эмоциональным другом, Сонхва изумлялся. Быть может, он в самом деле не понимал его, или Сон просто драматизировал? Но в конечном счете, Пак усмехнулся. - Может позвонить ему и предложить пропустить по стаканчику? Думаю, он скучает по тебе. Минги вздрогнул и побледнел. Он зло посмотрел на Сонхва, тому даже показалось, что Сон и правда ему врежет. Но этого не произошло. Минги просто отвернулся и перевел тему разговора. - Мы назначили встречу с китайцами, - начал он. - Воскресенье - хороший день, чтобы разгрести все дерьмо и сбить с них спесь. Чонхо все подготовит, но у меня дурное предчувствие. - Они могут попытаться воспользоваться ситуацией, - Сонхва согласился с опасениями товарища. - Но у нас есть два козыря в рукаве. - Ты правда веришь Чану? - Если все так, как я думаю, то лучше нам быть с “Вольфгангом” на одной стороне, чем устраивать междоусобную войну. Минхо уже передал тех, кого мы искали? - Да, - кивнул Сон. - До воскресенья протянут, не сдохнут. Но Чонхо все же стоит сказать, чтобы был с ними помягче. Еще несколько минут они обсуждали дела, а после вышли из безымянной комнаты. У Сонхва еще было полно дел. Минги отказался ему помогать, предпочтя остаться в “Дюне”. Они шли и спорили, пока в одном из коридоров на их пути не возник Уён. Он вышел из гостевой комнаты с подносом в руках и натянутой улыбкой. Стоило двери за ним закрыться, как от улыбки на его очаровательном лице и тени не осталось. Заметив их с Минги, Чон остолбенел на пару мгновений, а после поклонился, приветствуя боссов. Блеск в глазах Сонхва заметил бы даже слепой. Минги осудительно посмотрев на товарища, потребовал от Уёна поскорее вернуться к работе, опасаясь того, что Пак так и останется стоять в этом коридоре, как каменное изваяние. Собственно, Чон и не стремился задерживаться. Однако, когда он проходил между ними, он буквально отскочил от Сонхва, который попытался до него дотронуться. Извинившись, Уён сбежал, оставив Сонхва в растерянности, а Минги откровенно глумящимся над другом. - Во ты его напугал! Так держать, горе любовник, и он от тебя на луну сбежит! - смеялся в голос он. - Сказал человек, который каждый день делает крюк по дороге домой, чтобы хотя бы на секунду увидеть Чон Юнхо. - Ох, какой же ты подонок… - буркнул Минги, потеряв всю страсть к веселью.***
“Сан дома.” - подумал Хонджун, когда переступил порог, и почувствовал аромат лапши быстрого приготовления. Стянув обувь, он бросил куртку на вешалку и прошел в квартиру. Гостиная была пуста, в спальне тоже никого. Ким прислушался. Где-то капала вода. С улыбкой Хонджун направился к ванной комнате. Словно мальчишка, собравшийся подсматривать за чем-то непристойным, он крался по коридору, испытывая на сердце приятное волнение. Задержавшись около двери на несколько секунд, Ким не торопясь открыл ее. - Ты пришел… - лениво произнес Сан. Чхве нежился в ванне с горячей водой. Пар окутал всю комнату и оседал на его прекрасных плечах маленькими капельками. Очевидно, ему было очень хорошо, потому что он даже не открыл глаз, чтобы взглянуть на Хонджуна. Он просто лежал, продолжая слушать, как шуршит чужая одежда, как шлепающие шаги босых ног приближаются к нему. Сан открыл глаза, когда почувствовал вибрации потревоженной воды, которая, от погружения второго тела, поднялась и норовила пролиться через край. Хонджун ухмыльнулся в ответ, когда губы Сана изогнулись в довольной улыбке. Румяный от пара мужчина, с прилипшими ко лбу волосами, по мнению Кима, был очень милым. Настолько, что он бы приравнял этот вид к преступлению. Они сидели друг напротив друга. Сан подогнул ноги, чтобы Хонджун мог удобнее уместиться в достаточно тесной ванне для двух мужчин. Но Ким решил, что будет лучше упереться ногами в грудь Чхве. Ступня коснулась твердой и горячей груди. Взгляд Сана опустился вниз, а после он вновь посмотрел в лицо своему возлюбленному, который соблазнительно прикусил нижнюю губу. - С огнем играешь, - предупредил Чхве, хватая Хонджуна за ускользающую под водой лодыжку. Вместо слов Ким вновь лишь улыбнулся, тем самым дразня своего горячего любовника. Сан охотно принимал негласный вызов. Он приподнял его ступню и начал массировать. Пальцы Хонджуна скручивало от приятных расслабляющих ощущений. Иногда он чувствовал щекотку и норовил отдернуть ногу, но Сан крепко держал. В какой-то момент Ким почувствовал, как низ живота скрутило от возбуждения, когда Чхве как будто случайно задел покоящийся под водой член. Он вздрогнул, а его пальцы на ногах сжались. Оставшись удовлетворенным его реакцией, коварный возлюбленный тихо рассмеялся. Сан наклонился и поцеловал Хонджуна в стопу, а после его язык скользнул между пальцев. Сердце забилось чаще от этой картины. Чхве выглядел развратно. Хонджуна возбуждал только один его вид. Он прикусил губу и шумно втянул воздух через нос, делая глубокий вдох и пытаясь совладать с дрожью в конечностях, когда Сан провел вдоль его уже возбужденной плоти своей ногой. - Ты такой красивый, - произнес Чхве, наконец, отпуская любимого. - Особенно, когда хочешь секса. Он придвинулся, ухватился за его член и начал медленно двигаться, заставляя своего драгоценного избранника почувствовать наслаждение от его рук. Хонджун запрокинул голову и закрыл глаза. Инстинктивно он подался вперед, приподнимая бедра. Заниматься чем-то подобным в ванной было крайне неудобно, но Чхве даже так умудрялся сделать ему приятно. Пока он ласкал его внизу, Хонджун чувствовал, как бабочки в животе бьются в конвульсивном припадке. В ванне и без того было жарко, а сейчас, когда уровень возбуждения был крайне высок, ему казалось, что все его тело горит. Источником этого жара был человек, которого он любил всем сердцем. Его Сан… Хонджун шепнул его имя, когда мурашки побежали по рукам и ногам, предвещая скорую разрядку. Чхве сильнее сжал его внизу и замедлился, заставляя Кима издать стон и короткое проклятье. Чтобы немного загладить свою вину, Сан поцеловал его в колено, а после попросил немного подождать. - Я хочу сделать это вместе, - произнес он. Только тогда Ким понял, что Сан трудиться в одиночку над ним и собой. Поругав себя за невнимательность, Хонджун потянулся рукой к напряженному и готовому к ласке члену любимого. Они начали двигаться в унисон. Чувствую друг друга они тонули в наслаждении, которое вырывалось из них и обретало форму томных стонов. Голова кружилась от чувств, а разум воспринимал мир, как нечто нереальное. Сан шептал приятные слова. Он неустанно повторял, какой Хонджун красивый, какой он великолепный, соблазнительный и любимый. Слова любви обрушивались на него как лавина, под толщей которой Ким был готов охотно умереть. Он вздрогнул, дернулся и из его глотки вырвался протяжный сладкий стон наслаждения. Именно это довело возбуждение Сана до предела, и он кончил следом за ним. - Боже, как же хорошо, когда ты дома, - произнес Сан. Он вновь поцеловал его в колено. - Я хочу еще, - ответил Хонджун. Чхве схватил его за руку, потянул на себя. Он поймал губы Хонджуна в плен. Они целовались медленно, но при этом с такой страстью, что казалось будто воздух вокруг достиг критической отметки. Хонджун слегка прикусил нижнюю губу Сана, а тот в ответ оторвался от него и чмокнул в нос. - Ты продолжаешь дразнить меня? - Давай продолжим в кровати, - предложил Ким. Но прежде, чем Чхве успел согласиться, он добавил: - Позволишь мне сегодня быть сверху? Короткая пауза, кажется Хонджуну слишком долгой. Сан посмотрел в его глаза, а после улыбнулся и поцеловал в губы. Ответ был очевидным. - Хорошо. Выходи первым, а я следом… Он не стал возражать и сделал, как Сан просил, оставив его одного. Пройдя в спальню, Ким упал на кровать. Распаренное тело покрылось мурашками, от разницы температуры в помещении. Но холодно ему не было, так как внутри все еще тлел жар их любви. Хонджун лежал на кровати, пока в спальню не вошел Сан. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Несмотря на то, что за годы проведенные вместе их сексуальная жизнь была достаточно разнообразной, однако смена ролей все еще смущала. В большинстве случаев Хонджун оказывался принимающей стороной. Он не был против, ему очень нравился напор, ласка и неудержимость своего возлюбленного. Ким с удовольствием принимал всю его любовь и не жаловался. Но иногда ему хотелось властвовать над этим прекрасным мужчиной, подчинив весь его норов. В эти моменты полного контроля Хонджун терял рассудок, пытаясь выплеснуть на Чхве всю свою любовь. Сан не сопротивлялся, хотя безусловно эта позиция была для него более мучительной, чем для привыкшего Кима. Сначала они долго целовались. Это было обязательным ритуалом, потому что Чхве не мог заниматься любовью без сладких и тягучих поцелуев. Но даже в такие моменты, они вели негласную борьбу за первенство и контроль над ситуацией. Это приводило к страсти, которая взрывалась внутри них и поглощала все тело, заставляя дрожать от нетерпения. Принимать любовь Сан предпочитал лежа на животе, потому что знал в какой восторг приходил Хонджун, видя его широкую спину. Он любил оставлять на ней следы: царапины или засосы. Пока Ким целовал его, поглаживал и щекотал россыпью коротких поцелуев, Сан расслаблялся и изнемогал. Поэтому когда наступал тот самый ответственный момент, дискомфорт, причиняемый принудительным раскрытием колечка мышц, был не так остро ощутим. Хонджун старался быть терпеливым. Он давал Сану время привыкнуть к новым ощущениям, однако все равно долго сдерживать свои порывы не мог. Поэтому после нескольких плавных движений, он становился грубее. Его пальцы до синяков стискивали бока Сана. Стоны вторили шлепкам по ягодицам. Хонджун продолжал целовать его в шею и плечи. Он шептал приятные слова, которые в совокупности с ощущениями, затуманивали разум. В какой-то момент ошеломляющее сладкое удовольствие накрыло Сана с головой. Он выгнулся, протяжно простонал. Хонджун сделал еще пару движений, доставая до той самой точки, прикосновение к которой вызывало дрожь во всем теле. Его стон раздался над самым ухом Чхве. Горячее дыхание, обожгло щеку, когда Ким оставил на ней короткий поцелуй. Они вместе обессилено рухнули на кровать. Пару минут они просто лежали, пытаясь выровнять сбившееся дыхание и усмирить громко бьющиеся сердца. После Сан перевернулся. Он поморщился от боли в пояснице. Хонджун поцеловал его в плечо, перекатился под бок возлюбленного и обнял. Так они пролежали еще некоторое время, пока Хонджун не прервал повисшее между ними молчание. - Это все еще так смущает… - Правда? - саркастично удивился Сан. - Я не почувствовал твоего смущения. - Тебе было плохо? - Нет. Было очень хорошо. - Он не видел лица Хонджуна, поэтому мог лишь догадываться о мыслях, которые тяготили его. - Все в порядке, Джун. Пока это ты - меня все устраивает. - Почему? - Дурацкий вопрос. Потому что я люблю тебя. Ким вновь замолчал. От чего-то это показалось Сану дурным знаком, но спрашивать ни о чем не стал. Он давал Хонджуну время разобраться со своими ощущениями. Поглаживая его по плечу, Чхве терпеливо ждал. Но внезапный вопрос любимого ошарашил его. - А что насчет Уёна? С ним ты тоже… - Нет, - тут же ответил Сан, поняв к чему он клонит. - Он любит нежный секс. Его партнеру надо иметь колоссальное терпение. У меня его не было… - Я всегда предполагал, что Чон не менее страстный и дерзкий в любви. - В словах - да, но не в сексе. Грубость измучает его, и не доставит полного удовольствия… Почему мы вообще говорим о нем? - с нотками возмущения в голосе, поинтересовался он. Хонджун привстал и посмотрел на своего возлюбленного. Сан чуть хмурился, но его глаза продолжали выражать безграничную любовь к нему. Сердце Кима в очередной раз пропустило удар от счастья. Ему хотелось верить, что Чхве Сан - его судьба, и ничто не сможет разлучить их. Он потянулся к его губам. Подарив ему короткий поцелуй, Ким вновь улегся на грудь Сана и произнес: - Было бы неплохо уехать куда-нибудь на выходные и провести их вот так… в большой кровати и в обнимку друг с другом. - Я хоть сейчас готов пойти просить себе отпуск. Только скажи, я закажу билеты. - Да, когда-нибудь обязательно это произойдет. - У тебя проблемы на работе? - предположил Сан. И когда Хонджун удивленно на него посмотрел, он продолжил: - Мы с тобой вместе так давно, что я знаю тебя как облупленного. Когда ты хочешь выпустить пар, независимо от позиции, ты имеешь меня. - Фу, как грубо, - буркнул он. - Хочешь сказать, что я не прав? - Нет. Но ты мог бы выразиться иначе. Например, сказать: “страстно любишь и доставляешь мне удовольствие, от которого задохнуться можно”. Вместо той вульгарщины. - Ох, господин Ким Хонджун, а вы у меня оказывается романтик? - Сан хихикнул, а после дотянулся до голого зада Кима и шлепнул по нему. За что тут же получил ответный удар по плечу. - Кажется, кто-то готов к третьему раунду. Теперь моя очередь? - Мы же не животные… - заметил Хонджун, пока Сан тянул его на себя, заставляя сдаться и разрешить им вновь пошалить. - Ничего не имею против звериных инстинктов, так что давай! Выпускай кракена! Ай! Больно! - Щупальца прочь! - шлепая любимого по руках, завопил Ким. Очередное игривое противостояние увенчалось проигрышем Сана, который после этого минут десять дулся на Хонджуна и пытался с ним не разговаривать. Но быстро сдался, потому что игнорировать человека, от близости с которым заходится сердце, было невозможно.***
Для воскресенья в клубе было слишком многолюдно. Всему виной - акция “Бесплатные коктейли для всех посетителей с 23:00 до 01:30”. Невиданная щедрость для владельцев “Дюны” привела к тому, что первый этаж и “зеленый зал” были переполнены, а бармены на последнем издыхании наполняли чужие бокалы и проклинали этот день. Уён был в их числе. Хотя накануне Чонхо предложил взять ему выходной, он отказался. И не зря, так как “Дюна” готовилась принять важных гостей. Когда Чон пришел сегодня в клуб, Чонхо обозначил фронт его работы и сказал, чтобы он не покидал бара “танцпола”. Чхве ссылался на сильную загруженность, но суета охраны, которой было больше чем обычно, заставила Уёна думать, что намечалось что-то важное. Сначала он подумал о подпольном казино с какими-нибудь важными персонами из правительства, но его предположение аннулировалось, после разговора с А Ён. Они столкнулись случайно и перебросились парой слов. От нее Чон узнал, что сегодня в “Дюну” прибудут иностранные партнеры. Кто именно она не знала, ей и не было это интересно, потому что обслуживать их ее не позвали. Сильно расстроенной девушка не казалась, поэтому Уён с улыбкой пожелал ей хорошего отдыха этой ночью. Она громко рассмеялась, сказав, что этот вечер будет незабываемый. Уён внимательно следил за всем происходящим в клубе, насколько ему позволяло его положение. Охрана стояла на улице, в помещении ее было так же необычно много. Двое амбалов перекрыли проход на второй этаж и пропускали туда только сотрудников и начальство. Сонхва и Минги появились за час до открытия. Пак притормозил, когда заметил его у барной стойки. Он нахмурился и переговорил о чем-то с Чонхо. Тот лишь тяжело вздохнул. Не нужно было быть ясновидцем, чтобы понять, что речь шла о нем. Но их разговор прервал Минги, который поторопил их. Они ушли, а Уён окончательно убедился в том, что сегодня ему удастся разузнать важную информацию и передать ее Хонджуну. И если это как-то поможет делам Кима, его ссылка может закончиться досрочно. Воодушевленный этой мыслью, Чон легко работал первые часа два, но ближе к полуночи он все-таки выдохся. Потому что количество людей было неимоверно огромным! Вырваться на перерыв ему удалось около часа ночи. Взяв сигареты, он направился в свой излюбленный закоулок. Уён закурил, как только оказался на улице. Сделав пару затяжек, он с блаженством выпустил дым. Некоторое время Чон наслаждался относительной тишиной. Глухой звук музыки все же настигал его и здесь, как и гомон все еще толпившихся у входа людей. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем шумом, что был внутри клуба. Докуривая, он вспомнил про кошку, которую не видел уже достаточно долгое время. Подойдя к месту у контейнера, где он оставлял ей еду, с досадой заметил, что к ней никто не притронулся. Аккуратно все собрав, Уён выкинул мусор. Он собирался вернуться, как вдруг услышал чьи-то быстрые шаги. Чон инстинктивно спрятался за контейнер. Сам до конца не понимая, почему спрятался, он стал вслушиваться в странную речь. Понадобилось немного времени, чтобы определить, что неизвестный мужчина говорил на китайском языке. - …ни о чем не догадываются. Оружие уже на месте… сигнал… убьем… Пак не будет… тигр останется доволен… Уён не был полиглотом, но в свое время от скуки записывался на курсы изучения иностранных языков. Он бегло говорил на японском, английском и знал чуть-чуть китайский. Полностью фразы было не разобрать, но общий смысл был предельно понятен - Пак Сонхва в опасности. Тихонько прячась в своем импровизированном укрытие, Чон дождался, когда мужчина уйдет. К счастью, тот ушел, как только закончил говорить по телефону. Уён поспешил обратно в клуб. Мозг лихорадочно думал о том, как предупредить о нависшей над их жизнями угрозе. Первой мыслью было - связаться с Чонхо. Но телефона под рукой не оказалось. К тому же не факт, что Чхве ответит на его звонок. Оказавшись вновь в зале, Чон посмотрел на ведущую наверх лестницу. Охрана все еще была на месте и никого из посетителей не пускала. Он также сомневался в том, что его пропустят без разрешения. План созрел в тот момент, когда он заметил своего коллегу, который спускался по лестнице с ящиком в руках. Подскочив к нему, Уён предложил свою помощь. - Хён, должно быть, устал, - начал он. - Давай помогу. Старший немного опешил, но в итоге все же отдал тяжелый ящик. Они донесли его до подсобки. - Сумасшедший сегодня день, - продолжил Чон. - Не то слово. Когда он закончится? Я измотан. - Коллега выгрузил ящик, и поставил его к пустой таре. - Может нужно еще чем-нибудь помочь? - Да нет, там еще пара ящиков. Я справлюсь. - Но вдвоем мы сделаем это быстрее, - напрашивался Уён. Поняв, что действует слишком настойчиво, он попытался унять внутреннюю дрожь. - Прости, хён, просто… от этой толпы меня уже тошнит. Пару раз я думал о том, чтобы бросить шейкер кому-нибудь в голову. Мне хотелось еще хотя бы несколько минут побыть подальше от них. Но и бездельничать я не могу, видя, как все трудятся… - Хорошо, я тебя понял, - с улыбкой ответил старший, похлопав его по плечу. - Пошли, захватим еще и мусор. После того как Уён склонился перед старшим, испытывая искреннюю благодарность, они пошли наверх. Как Чон и предполагал, без разрешения никому мимо охраны проскользнуть не удалось бы. Его старшему пришлось поручиться за него и соврать о том, что начальство знает. Возможно, их бы поймали на лжи, додумайся два амбала связаться с Чонхо, но, к счастью, этого не произошло. Они поднялись на третий этаж, там было относительно оживленно. Казалось, что большая часть людей “Джанго” сейчас находились здесь. Среди них можно распознать иностранцев, которые держались более настороженно. Напряжение витало в воздухе и нагнетало атмосферу. Подойдя к бару, старший указал на ящики и мусорные пакеты. Уён пытался придумать причину задержаться здесь. В голову лезла только самая банальная чушь. Например, можно было бы притвориться, что у него болит живот и побежать в туалет. Но даже если бы ему действительно стало плохо, это было бы крайне подозрительно. Чону хотелось выть от отчаяния. Однако помощь пришла откуда не ждали. Внезапно к ним вышел Мито. Когда молодой человек увидел его, глаза тут же округлились в удивлении, а после сузились. Он поморщился и надменно бросил: - Ты. - Его палец указал на Чона. - Гости хотят бутылку яньтайского виски. Возьми еще льда. - Ох, я сейчас все принесу, - поспешил ответить старший коллега. - Нет, - тут же отрезал Мито. Он вновь махнул в сторону Уёна и повторил: - Принесет он. Это не обсуждается. Перед уходом нахальный юнец потребовал от них поторопиться. Чон ошарашенно смотрел ему в след и никак не мог понять, откуда в нем взялась вся эта уверенность и надменность. А потом он вспомнил местные сплетни. Да, Мито был номером один в “Дюне” и, судя по всему, сам глава Пак благоволил к нему. Но, по его мнению, это все равно не давало ему право быть таким вульгарным в своем поведении. Разве нельзя быть немного скромнее и вежливее? Уён не горел желанием сталкиваться с Мито, но все же этот засранец дал ему отличную возможность, которой он обязан воспользоваться. Взяв все перечисленное, Чон вдруг осознал, что не знает куда идти. Но проблему помог решить старший, который, ко всему прочему, подсказал ему не задерживаться в комнате 409. Уён и не собирался. Ведь ему нужно было найти Сонхва… или хотя бы Чонхо, чтобы предупредить об опасности. Не теряя времени, он направился в указанную комнату. Перед входом его встретили двое охранников. Один - кореец, второй - китаец. Каждый из них провел досмотр, тщательно обыскав его на наличие любого вида оружия. Было странно и неприятно, но кроме как смиренно терпеть их грубые действия (особенно со стороны китайского “джентльмена”) другого выбора у него не было. Уён приметил, что у этих охранников не было оружия в отличие от тех, что стояли внизу. Все казалось странным и заставляло тревожиться. Они открыли дверь и позволили ему войти. Стоило Чону оказаться внутри, первое что он увидел два трупа, которые лежали на расстеленной клеенке. Но кажется одно из тел все еще подавало признаки жизни. Несчастный издавал булькающие звуки при попытке вздохнуть. Он обернулся и увидел группу людей, которые сидели за большим столом и разговаривали, не обращая внимания на кровавое месиво из двух человек. Первого кого он распознал среди них - был Чонхо, который от удивления, казалось, чуть ли не вскочил со своего места. Уён на мгновение растерялся, а после знакомый голос привел его в чувства. - Не стой столбом. Поставь все на стол и свали. То был Минги. Он бросил на Уёна лишь короткий взгляд. Чон не знал, был ли Сон до этого так зол, или именно его появление заставило босса скривиться. Но его недовольство было ничто по сравнению с той холодной яростью, которая отразилась в глазах Сонхва, когда их взгляды, наконец, встретились. Уён с трудом заставил себя двигаться. Пак сидел во главе стола. Он выдыхал дым от сигареты и наблюдал за Чоном. Подле него сидел Мито и льнул к своему благодетелю. Но Уёну некогда было думать о юнце, что бесил его с каждой их новой встречей все больше. Пока Чон выполнял требование Минги и водружал бутылку на стеклянную столешницу. Иностранные гости, не обращающие внимание на очередной обслуживающий персонал, продолжили разговор. - Так что? Той платы, что вы получили достаточно? - мужчина говорил с акцентом. - Те два мешка с дерьмом, - ответил Минги, - не более чем проценты. Мы поднимаем плату за пользование нашим портом на пятнадцать процентов. - Что? Это невозможно! - Китаец, был взбешен, он перешел на свой родной язык и обратился к Сонхва. - Глава Пак, одумайтесь! Такое решение не приведет к урегулированию конфликта. Мы не согласны. - А мы вашего согласия не спрашиваем. - Сонхва вынул из рта сигарету и затушил ее, бросив окурок в янтайский виски. Его китайский был практически безупречным. - Я позвал вас не для переговоров, а для того, чтобы показать кто здесь главный. Вы не у себя дома, мистер Мин. Здесь мы диктуем правила. Поэтому если хотите сотрудничать, то только на наших условиях. - Это не справедливо. - Вы лишили нас дохода от двух сделок. Наши потери гораздо больше ваших. Поэтому пятнадцать процентов лишь малая компенсация… и… Сонхва запнулся на полуслове, потому что отвлекся на Уёна, который опрокинул стакан с виски. Окружающие могли подумать, что это была просто неуклюжесть, но Пак, который встретился с ним взглядом, кажется все-таки догадался. Нахмурившись, он посмотрел на Чонхо и мотнул головой. Младший тут же подскочил к Уёну, схватил его за руку и поволок к двери. - Я же просил тебя сегодня не высовываться, - сквозь зубы процедил Чхве. - Нет, стой. Все серьезно. Покушение… - шептал Чон, упираясь и не хотя уходить. - Я слышал. Они с оружием… они… Чонхо притормозил и удивленно посмотрел на Уёна, который, с мольбой в глазах, повторял одно и тоже. Когда тот собирался ему поверить, на лице Чона отразился ужас. Он схватил Чонхо за плечи и оттолкнул в сторону. Прогремел первый выстрел. “Дюна” содрогнулась. В комнате 409 началась суматоха. Визг испуганных девиц, которые все это время развлекали гостей, прокатился по всей комнате. Они бросились в разные стороны, пытаясь уйти с пути разъяренных бандитов, которые накинулись друг на друга словно голодные псы. Уён пригнулся, стоило ему услышать хлопок от огнестрельного оружия. Первое, о чем он подумал - был Сонхва. Он окинул комнату беглым взглядом и увидел, как тот уклонялся от ударов острого ножа. Рядом Минги превращал в кровавое месиво лицо бывшего иностранного партнера рукояткой пистолета из которого тот, очевидно, сделал выстрел. Кругом царил хаос. Уён намеревался броситься на помощь Паку, но его схватил Чонхо. - Уходи отсюда! - выкрикнул он. - Нет! - категорично ответил Чон и вновь толкнул Чхве. Уён выступил вперед и, закрывая собой Чонхо, принял удар тяжелого кулака на себя. От второго удара он увернулся, а после наградил иностранного амбала мощным ударом в бок, от которого тот вскрикнул. В плане боевой мощи Чон может быть и выглядел скромно, однако он был одним из лучших в вольной борьбе в полицейской академии. Ему удалось быстро справиться с недооценившим его соперником. Но когда он закончил с одним, подоспел другой. Вдруг дверь распахнулась. Мертвое тело рухнуло на самом проходе. В комнату хлынул поток людей. Чонхо выругался, а после прогремел второй выстрел. За ним третий. Четвертый. Уён получил удар в челюсть. Упал. В ушах звенело, но он слышал арию из множества криков и ругательств. Среди всего ему даже показалось, что кто-то выкрикнул его имя. Но думать об этом было некогда. Неизвестный навалился на него и бил так сильно, что внутренности сжимались от боли. Собрав все силы, Уён пнул своего оппонента, а после нанес несколько ударов, которые в итоге помогли ему скинуть с себя противника. Он поспешил встать, и вновь огляделся. Сонхва стоял на другом конце комнаты. В руках он держал пистолет. Еще один выстрел, оборвал чью-то жизнь. Сердце Уёна сжалось, когда их взгляды встретились. Но вскоре Пак отвернулся, потому что на него вновь напали. Уён был готов броситься ему на подмогу, но боковым зрением он заметил блеск холодного металла. Чон обернулся. Перед лицом возникла самодовольная хищная улыбка. Уён был так поражен, что ничего не почувствовал кроме желания, врезать по лицу напавшему выродку. Это он и сделал. Мощный удар, откинул противника в сторону. Нож выпал из чужой руки. Подойдя к ублюдку, Чон наклонился и несколько раз вновь ударил по лицу. После третьего удара оппонент был повержен, а Чон почувствовал сильную усталость. Он выпрямился. Покачнулся. Все превратилось в кошмар. Запах крови наполнил комнату, а крики пронзали слух. Если это не был адский котел, то что тогда? Очередной выстрел. Пуля просвистела около самого уха и, казалась, обожгла ему щеку. Уён обернулся. Человек с дыркой во лбу упал к его ногам. Он пошатнулся и отступил назад. Ему вновь показалось, что кто-то позвал его. Сонхва? В этот самый момент, Чон почувствовал головокружение. Комната поплыла перед глазами, а ощущение боли, наконец, стало ясным. Он схватился за бок, продолжая пятиться. Но споткнувшись о труп, Уён начал падать. Тело казалось катастрофически тяжелым. Он думал, что мешком упадет на пол, но чьи-то руки подхватили его. - Сонхва? - вновь повторил Чон. Зрение подводило Уёна. Он не мог сфокусироваться на лице человека, который опустился с ним на пол, аккуратно держа в своих руках. - Держись, - выпалил Пак. Он накрыл ладонью руку, которой Чон прикрывал кровоточащую рану. - Это всего лишь царапина… На бледнеющем лице Уёна появилась кривая ухмылка. Он не понимал, кого именно Сонхва пытается утешить - его или себя? Потому что если его, то напрасно. Ведь он знал, насколько серьезным было ранение. - Хорошо… все будет… - выдавил слова Уён. Потянувшись к Паку и похлопав его по руке, он вновь произнес: - Хорошо… что ты не пострадал… Перед тем как потерять сознание, ему показалось, что он слышал отчаяние в голосе Сонхва, который прижал его к себе. Но то могло быть лишь иллюзией умирающего человека.