Искры над пеплом. Книга 7. Шахматная доска

­Вот: слышится — а слов не слышу, Вот: близится — и тьмится вдруг… Но знаю, с поля — или свыше — Тот звук — из сердца ли тот звук… — Вперёд на огненные муки! — В волнах овечьего руна Я к небу воздеваю руки — Как — древле — девушка одна… М.Цветаева «Вот» Пролог. Перед стартом… Одна из околоземных орбитальных станций-портов. 25 декабря 2341 г. …Усталая, вымотанная Стелла то и дело оглядывалась назад на свою «команду», которая уныло плелась за своей атаманшей. Ее спутники уже порядком вымотались, а товары и необходимые вещи еще прибыли не все. Да и не всякий доброволец выдержал бы хождения с графиней Жю Сет по торговому центру. Для этого надо было быть либо мужем, либо бесправным рабом, что под властной рукой графини Сеттской в принципе было бы одно и то же. И это при том, что сегодня Стелла была настроена максимально серьезно и не собиралась жертвовать свои кровные средства на алтарь бога легкомысленного женского шопинга в свое удовольствие. Какое уж тут удовольствие, когда отвечаешь за небольшой полувзвод? Они находились на борту одного из огромных орбитальных комплексов-портов Внутреннего пояса, окольцевавших пространство вокруг Земли-Терры. Именно здесь был причал для огромных межзвездных лайнеров (часть их уходила к Луне), а пассажиры и грузы спускались на Землю на шаттлах и суборбитальных лифтах, либо на собственном малом транспорте. Внизу искрилась белыми и голубыми красками огромная Земля-Куали-Ванарра, колыбель земного человечества и сердце Федерации. Между планетой и орбитальными портами курсировали тысячи кораблей каждый час. А здесь, в огромном тридцатиуровневом торговом центре царил предпраздничный ажиотаж, сверкали всеми красками и огнями всех спектров сотни рекламных проспектов и витрин, а миллионы беспечных граждан стремились окунуться в суету рождественских и предновогодних распродаж. Старинный традиционный рождественский праздник был до сих пор актуален в половине Земного мира. Поэтому на проспектах и в витринах присутствовали красно-белые колпаки и шарфики, бодрый бородатый космонавт в красном скафандре с мешком подарков (Санта-Клаус за несколько столетий изменился согласно духу эпохи), еловые ветви, рождественские звезды, праздничные светильники и голограммы. А в центре огромного воронкообразного торгового центра высилась исполинская пятидесятиметровая искусно нарисованная до последней иголочки лазерная ель с огромными игрушками на ветках. «Merry Cristmas!», «С Новым Годом!», - гласили праздничные афиши. Играла умиротворяющая классическая музыка, а счастливые и беззаботные люди и инопланетяне везли с собой корзины с покупками. Еще большие корзины-роботы, набитые купленным добром, улетали в грузовые и гаражные отсеки к персональным космобилям и кораблям. Людей и машин здесь были десятки тысяч, не меньше. Где-то там сейчас отдыхала после гиперпространственного прыжка и «Хилликия», на которую согласно предварительным заказам, сделанным Стеллой и Моане, роботы свозили купленные товары и продовольствие. А еще корабль нужно было заправить водой и водородным топливом, загрузить в реактор антивещество, а в топливный отсек — драгоценные гранулы сверхтоплива, проверить общее техническое состояние, да мало ли что еще?! Содержать собственный грузовой корабль сейчас — удовольствие недешевое! Послезавтра они должны вылететь на Гуриасс. Завтра они еще пробудут в поле гравитации Земли, так как у Стеллы есть незаконченные дела. Что же касается свиты графини Жю Сет, то сама Жю Сет только богам молилась, чтобы через пару месяцев вернуться на «Зарю-21» в полном составе, живыми и хотя бы с частично выполненным заданием. О большем она и не помышляла. Изначально Стелла рассчитывала, что с ней полетят Силве и Машура с маленьким Никитой, Моане, Ули и Василий Тимофеев в помощь. Ей очень хотелось вернуться в старые времена, когда они с Силве часами не вылезали из постели, беседуя о том, о сем, щекоча и обнимая друг друга. Да и маленький будущий дворянин Никита Машура-Жю Сет должен был первый раз прикоснуться к земле своей матери и бабки, к корням своего древнего рода, так сказать… Но неожиданно чета Машур лететь на Гуриасс отказалась. По крайней мере, сейчас… Сашу не отпустили на службе, Силве с разрешения одного вредного кибернетического члена Военного Совета все же вернулась в детский интернат, где ее встретили овациями в том числе и старые воспитанники. Дома остался и маленький потомок рода Жю Сет Стелла была расстроена и растеряна. Проклятые дела! Как же они, молодые, там останутся без Стеллы, без ее зоркого глаза? Итак, семья Машуры не полетела с ними. Моане, Ули и Тимофеев предсказуемо остались в списке. Зато добавились два новых пилигрима, волею полковника Кетцоалькоатля. И если в пользу его непослушного сынишки Морока 702001 еще были какие-то доводы, то зачем в экспедиции на Гуриасс был задействован зидоист Дуор Лан, тут у Стеллы не было других мнений, - либо ошибка, либо какие-то интриги в верхах. Стелла, конечно, имела беседу с бывшим имперским полковником по поводу возможного будущего сотрудничества, но не ожидала, что руководство в лице Кетцоалькоатля из Кремля вцепится в эту затею прямо сейчас. Даже Ковун горячо возражал против Лана. Но «сто двадцать седьмой» каким-то образом сумел убедить его, и Павел Андреевич только вздохнул с тяжелым сердцем и рукой махнул. Интересно, а как руководство смогло убедить генерала Могилу? Сейчас Лан, одетый в черную парадную зидоистскую форму с наградами, в черном берете и в высоких сапогах, тяжелым шагом ступал вслед за Стеллой и Тимофеевым, ошарашенно глядя по сторонам. Рядом с ним, не отходя ни на шаг, шла довольная, хоть и усталая мать Моане. Священница в присутствии статного моложавого офицера-инопланетянина преобразилась - выпрямила спину, надела бусы, золотые серьги и свое лучшее платье. Глаза матушки Моане сияли, хотя и она чувствовала себя не в своей тарелке в этом огромном торговом городе. Но если Моане просто устала и робела при таком количестве народа, то Лан тяжело дышал, нервно крутил головой по сторонам, а его руки то и дело касались кобуры с пистолетом. Стелла чуть ли не проклинала Кетцеля за то, что он разрешил оставить Лану при себе легкое оружие. Зачем?! Лан был близок к панике, и только его армейская выдержка и дисциплинированность помогали держать себя в руках. Он ошарашенно смотрел на огромные торговые галереи, на целый рой людей, одетых в самые разнообразные разноцветные одеяния и летающих туда-сюда на аэроплатформах, вытирал пот со лба и приговаривал дрожащими губами: - Я не ослышался, ситти? Это просто торговый павильон? Просто МАГАЗИН?! Зачем столько всего?! Это же целый город! Целая страна! Да здесь людей больше, чем … чем на всей Болхиа осталось! И вы хотите сказать, что все они прилетели сюда просто … купить товары? И при этом мы болтаемся на орбите вашей планеты?! А если какая-нибудь авария? - Я тоже чувствую себя немного неуютно, господин Лан! – поддержала своего инопланетного кавалера Моане. – Просто какая-то… вакханалия… потребления! Я привыкла к более скромным магазинчикам и рынкам. Или на худой конец эта … компьютерная система доставки, как на «Заре». - Так точно, товарищ подполковник, - вынужден был согласиться с товарищами по разуму изнуренный многочасовым шопингом, недавно повышенный до майора Тимофеев, который как настоящий мужчина терпеть не мог долгих блужданий с женщиной по торговому центру. – Может уже все? Впечатлиться было от чего неподготовленному человеку. Торговый центр международной компании «IWA» имел циклопические размеры – почти два километра в высоту и десять в длину. Здесь было несколько десятков торговых уровней, на которых можно было на машине кататься. И если не пользоваться местными навигационными программами, можно было безнадежно заблудиться в огромном море товаров, услуг и покупателей. Здесь можно было купить вообще все, что только способна производить человеческая цивилизация: от маленьких праздничных парящих огоньков до космического корабля. Тысячи роботов каждую секунду перемещались по особым выделенным путям, как клеточки одного организма, доставляя уже оплаченный товар заказчикам, которые, экономя время и нервы, приобрели товар дистанционно, через онлайн –приложение. Остальные десятки тысяч посетителей приобретали штучный товар в понравившихся магазинчиках, отдыхали, смотрели фильмы в кинотеатрах и проходили индивидуальные консультации, играли, плавали в бассейне, зависали в виртуальных мирах. Здесь было запрещено пешее движение за пределами самих магазинов, и посетители перемещались на аэроплатформах, соблюдая строгие правила движения. За порядком следили местные службы безопасности, тысячи камер и датчиков слежения, роботов и киборгов. Комфорт, быстрота обслуживания и абсолютная безопасность, - лозунги компании. Стелла опытным взглядом увидела, что Лан находится на взводе. Еще пара минут, - и как бы он не сорвался, не отчебучил чего-нибудь нехорошего. Житель пустынной планеты, сгоревшей в атомном огне, был потрясен таким многолюдьем, суетой, мельканием тысяч огней рекламных баннеров, витрин, украшений и интерактивной рекламы. Да и сами космические перелеты по-разному действуют на неподготовленных людей. Вон на Земле в 20 веке только за один полет на околоземную орбиту летчик-космонавт героем становился. Поэтому психопата Лана надо срочно погасить, успокоить... - Отставить стоны, майор, до качественного оргазма еще далеко! – строго сказала подполковник Жю Сет, одетая в солидную черную форму с наградными планками, с двумя звездами на погонах с двумя продольными полосами. – Еще не все куплено! Господин ротмистр, вы курить хотите? Составите мне компанию, чтобы время сэкономить? - А здесь можно, ситти полковник-«два»? – отвлекся Лан. - Можно. Но только в специально отведенном месте, - ответила Жю Сет, отмечая, что в имперской гуэннохоррской армии не знают пока поговорку про Машку и ляжку*. – За мной, пользуйтесь случаем. Моане, вы не хотите? - Что вы, как можно, курить при мужчине? За кого вы меня принимаете?! – возмутилась священница, облизывая сухие губы. - Тогда вызовите Ули с Мороком, пусть уже двигаются к выходу, - распорядилась графиня-подполковник. – Ротмистр, за мной! – про себя Стелла выругалась, вспоминая, как стыдливая богомольная тихоня целые блоки «Явы» поглощала, пока не появился этот нацистский усатый брюнет. Они с Ланом встали на аэроплатформу и быстро переместились на ближайшую площадку для курения (платную, кстати). Попутно Стелла просканировала состояние болхианца Лан из последних сил, вцепившись в поручень, держал себя в руках, испуганно озираясь на тысячи пролетающих мимо беззаботных земных обывателей из разных стран. Да и летать природный пехотинец был небольшой охотник. И только армейская дисциплинированность и остатки стойкости помогали Лану сохранять самообладание. Пройти в курительную комнату можно было по медицинскому разрешению, и минута нахождения на этой площадке стоила двадцать единиц. В другое время Стелла не позволила бы себе такого барства, но сейчас нужно было решать вопрос быстро, и цена нерешенного вопроса могла получиться куда выше. Куда хуже, что стена в курилке была прозрачная, и сквозь нее была видна Земля и звездная бесконечность Вселенной. По счастью, Солнце сейчас находилось с другой стороны станции и не слепило посетителей. Стелла пожертвовала Лану свое разрешение на вход, а сама воспользовалась служебным удостоверением, открывающим перед ней все двери. Кроме них в кабинке находились еще пара десятков человек, и дым от их курительных средств уходил в сверхмощные вытяжки в стенах. Увидев перед собой кусок Мирового Пространства, Лан в ужасе отшатнулся, но Стелла грубо схватила его за рукав и оттащила к стене, к свободной пепельнице. - А ну прекратите истерику, ротмистр! – прошипела графиня, глядя в глаза обезумевшему Лану. – Отставить панику, приказываю вести себя, как старшему офицеру и мужчине! Вот наше место, курите! У вас есть? - Так есть, ситти! – козырнул Лан повинуясь старому военному инстинкту. – Что вы себе позволяете? Здесь же дыра в стене! Мы же в космос вывалимся! - Если бы мы могли отсюда в космос вывалиться, я бы вас сюда не тащила! – тихо сказала Стелла, оглядываясь по сторонам. – Я себе позволяю прервать вашу молчаливую панику, пока вы не слетели с катушек и людей здесь убивать не начали! Или, думаете, я не чувствую ваших энерговолн, не вижу ваших глаз и дрожащих пальцев? Немедленно прекратить панику, или вам расстрелом пригрозить надо?! Курите! И доложите о своем самочувствии и психологическом состоянии! Смирно, ротмистр! Вольно! Курите и расслабьтесь, приказываю! Вздохните и досчитайте до сорока! Ну?! Лан был вынужден взять себя в руки и подчиниться, так как эта ведьма носила погоны полковника второго класса, как и когда-то он сам. Это было в какой-то мере унизительно - культура Гуэннохорро была в значительной степени патриархальной, но эта баба на свое звание явно тянула. Да и в Империи порой встречались такие гром-бабы, которые могли полком командовать. Так что, смирив оскорбленное мужское начало, Дуор Лан смирился и подчинился старшей по званию: - Расслабиться… Легко сказать, ситти… Этот перелет через Мировое пространство, через черную бездну до сих пор бросает меня в холодный пот. Сколько там халсиа мы пролетели? А теперь мы висим в какой-то консервной банке, а в трех метрах от нас та самая черная бездна, до которой дотянуться можно… И здесь такое количество обывателей… Тысячи, миллионы, в глазах рябит… Все вроде человеческое, и в то же время все чуждое человеку… И машины... Роботы… - Достаточно! – оборвала его Жю Сет. – Ничего, привыкнете... Вы в безопасности, помните это. От черной бездны вас отделяет материал, который, несмотря на свою прозрачность, будет попрочнее брони на крейсере! Или вы подумали, что это стекло? Да, мне знакомо это чувство страха перед Космосом, я вас очень хорошо понимаю. Я совершила сотни вылетов, и все равно это чувство дает о себе знать. Просто успокойтесь, я помогу вам. А по поводу миллионов людей - так это же хорошо! И они вовсе не чужды вам. Просто вы по определению считаете их врагами и отгородились от них. Может, стоит взглянуть с другой точки зрения на окружающий мир, Лан? Здесь не война! Здесь люди просто живут, радуются, растят детей, ходят на работу, творят и изобретают. И я совершенно не буду против, если ваш мир снова станет таким же. - Оставьте свою ненужную вежливость! – нервно махнул рукой болхианец. – Мы оба знаем, что никогда она не станет! - Станет, - убежденно сказала Стелла. – Только это очень долго и дорого. Мы уже не увидим этого, а внуки могут. - Мой внук погиб, ситти. – Лан со зверским выражением лица сделал затяжку и выпустил желтоватый едкий дым под ноги. – И потом, я смотрю на эту гору товаров, на эту гору веще и не понимаю, - откуда такое изобилие и кому оно нужно? Уж не из завоеванных ли вами миров? Может, и остатки богатства нашего мира превратились в товары для вашей расы? - Какие, интересно узнать?! – возмутилась Стелла. – Битый радиоактивный кирпич? Осколки проржавевших и окислившихся стальных каркасов и арматуры? Кости? Вам сказать, почему ваше будущее стало таким? Вам сказать, где находятся сейчас несостоявшиеся конструкторы, ученые, изобретатели, которые могли бы сделать ваши будущее таким же?! - Не надо, - Лан предостерегающе выставил вперед ладонь. – Я знаю наперед, что вы скажете. Не стоит заниматься политической агитацией. Я все равно не приму вашу политическую модель. - Так создайте свою, но разумную, рациональную, позволяющую обществу развиваться по спирали! Превзойдите нас! Вы же, как говорил Кетцель, создали свою партию для спасения вашего Отечества! Вы уже создали политическую платформу, программу? Неужели, опять национализм? Может, все-таки обратиться к старинным, точнее, к вечным ценностям? - Полковник Громар говорит так же, - сказал Лан. – Он, по-моему, вообще за восстановление монархии, как было до диктатуры Гамзадаро. По мне, монархия это утопия, а уж основанное на принципах офицерского рыцарства, - это в наше время вдвойне утопия! Только диктатура дает возможность со всей полнотой использовать ресурсы государства и эффективно бороться с врагами, как внутренними, так и внешними. Да, согласен, что контролирующий орган должен быть. Да, полномочия Высшего Совета Партии должны быть значительно расширены… Но более эффективной модели, чем диктатура, мир не придумал. - Вы еще не наелись диктатуры? – Стелла прищурилась, поставив руки на талию. – Ваши близкие стали жертвами этой диктатуры! Вам мало?! - А вы верите в народную демократию и всеобщее равенство? - Вот я устала сейчас, поэтому совершенно нет сил с вами спорить! – нахмурилась Стелла. – Как вы, пришли в себя? - Немного успокоился, ситти… - вздохнул Лан. – Ситти полковник-два, разрешите задать личный вопрос? Эта ситти… Моане… Она, как мне кажется, проявляет интерес ко мне? Какого рода? - Понятия не имею! – вскинула ладони Жю Сет. – Сами с ней разбирайтесь! - Не хотите же вы сказать, что… - Лан совершенно растерялся. - Не хочу! – запростестовала Жю Сет. – Однако от себя могу сказать, что мать Моане – женщина исключительных моральных правил, состоящая из одних достоинств. И она мне будто старшая сестра! Вы точно пришли в себя, господин ротмистр? Владеете собой? - Так есть, ситти, - кивнул болхианец, уничтожая остаток своей термоядерной папиросы. – Благодарю, сейчас намного лучше. - Пользуйтесь случаем… Вы же в торговом центре! Купите себе что-нибудь по душе! Вам руководство ведь выделило деньги? - Так есть… Я еще не выучил все ванарские цифры, но по-моему это цифра в три тысячи каких-то единиц. Я не знаю, много это, или мало. - Уже меньше, - сказала Жю Сет. – Средняя офицерская зарплата… Если питаться в офицерской столовой по продбюллетеню, то еще и на следующий месяц останется! А если вы еще и трезвенник, то, считайте, что вы богач! Стелла торопливо объяснила Лану что и сколько стоит в ванарском мире. Лан был удивлен, что самое дешевое курево и обыкновенная бумага для письма здесь стоит, по его мнению, довольно дорого, а по-настоящему ценные и сложные вещи вроде электронного поискового устройства можно чуть ли не горстями брать. Дуор Лан подчинялся Стелле Жю Сет с большой неохотой - все же для него она была одним из вражеских предводителей, к тому же с исключительными сверхъестественными способностями. Да и проклятый «дракон» его перед отлетом (который Лану был сто лет не нужен) заинструктировал его до полусмерти об его обязанностях и ответственности, а также о том, что случится с ним и с полком «Черное Знамя», если он, Дуор Лан, будет вести себя не так как надо. Но с другой стороны в роли командующего экспедицией ситти Жю Сет смотрелась довольно органично, вела себя вполне разумно и адекватно. Вполне себе по-мужски… И вполне по-армейски курила, вставляла где надо крепкое словцо, и рассказала пару анекдотов о том, что бабы без мужика превращаются в неуправляемое стадо. Хотя отряд у них, что надо! Бабы, ребенок, да шестнадцатилетний подросток! Один только боец – молодой ротмистр ванарской Службы Безопасности. И много ли такой отряд навоюет? Лан вспомнил бывшую начпродсклада в их полку, когда он еще был молодым лейтенантом. Там тоже была прожженная тетка, которая бухала, курила и материлась не хуже иного старого вояки. Жмотярой была еще той, хрен что выпросишь сверх накладной! И, кстати, жила с двумя молодыми связистками, и клала длинный жезл на все возмущения партийных комиссаров, которых слала куда подальше. И начальство ее не трогало, а наоборот, ставило в пример, что у ротмистра такой-то со склада папироска не пропадет! Лан даже фамилии ее не помнил. Здесь у ванарцев такая же гром-баба, с такими же привычками… Только Жю Сет помягче, поженственнее, а та, начпродсклада, была похожа лицом и фигурой на растолстевшего, коротко подстриженного ящера и общалась прокуренным рыком. И вообще, Лан впервые заметил, что между ними, болхиа, и землянами-ванарцами немало похожего. - А теперь слушайте приказ, ротмистр Лан, - Жю Сет докурила свою «Яву». – И вам, и ротмистру Тимофееву приказываю купить по два комплекта цивильного гражданского костюма. Можно даже по три… Подберите себе по душе, как бы оделся почтенный болхианец средних лет. Цвет – неброский, мужской: серый, черный, темно-синий… Можно коричневый… И давайте поторопимся, у меня еще масса дел! - Ситти, я офицер и военную форму не сниму! – возмутился Лан. Его черная имперская форма была продолжением его души, его кожей. Ему казалось, что если он ее снимет, он откажется от верности своей Родине и своим ценностям. - Ситт ротмистр, приказы вышестоящих не обсуждаются! – строго сказала Жю Сет. – Что вы так возмутились, я же вас не в женское платье наряжаю! Выберите цвет и фасон, какой захотите. И рубашки, и хотя бы один галстук… Дело в том, что на моей планете вы не везде сможете ходить в военной форме. Гражданский костюм – это тоже ваша форма для цивильных собраний. В общем, приказ ясен? Выполнять! Матушка Моане вам поможет! А я пока буду Ули с Мороком вынимать из детского парка. И тоже нужно платье, косметики прикупить. Это вам, мужчинам, хорошо: проснулись, побрились, побрызгались одеколоном, и уже красивые! А нас без гребаного макияжа за людей не считают! Господи, высеку эту Ули, у нее же режим таблеток! Опять диатез пойдет, опять будет плакать и чесаться! Как ее от сладкого отвадить, чтобы поглощала не в таких количествах? - Ули – ваша дочь? – спросил Лан. - Ули – моя рабыня. Мне несколько деревень принадлежит, а в лучшие времена принадлежало почти тридцать деревень и полсотни рабынь. Ули – последняя из них, остальных я распустила. Все, ротмистр, не надо так рот открывать, я последняя легальная рабовладелица Федерации... Выполняйте!.. … - Вам очень идет, господин ротмистр! – расплылась в улыбке Моане, как бы невзначай касаясь рукава Лана, одетого в ладный, черный костюм-тройку с черным же галстуком. – Вы жених, хоть сейчас на свадьбу! Или того больше - депутат парламента! - Вам правда нравится, ситти? – легонько улыбнулся болхианец, оглядывая себя в голографическое зеркало. - Очень! – Моане между делом снимала с настоящей шерстяной ткани волоски и пылинки. – Вам бы еще цветок в нагрудный кармашек, и на любой праздник, хоть в ратушу, хоть в королевский дворец! - Костюм подогнан по всем параметрам, - сообщил робот-голограмма в ателье, где одежду изготавливали прямо на заказ буквально за полчаса. Дуор Лан и сам удивился, насколько идет ему гражданская одежда и насколько она удобна. Целую жизнь он не надевал ничего подобного… Он пригладил черные, с проседью волосы, посмотрелся в зеркало. Оттуда на Лана смотрел импозантный жгучий черноволосый усач, смоль с серебром, с неестественно белой кожей, покрытой маленькими зарубцевавшимися шрамиками. Лан сначала засомневался, а потом решился: достал из нагрудного клапана маленький значок «Стальной Партии» и прикрепил на лацкан пиджака. Получился партийный чиновник уровня области, а то и выше, если все награды переместить на этот пиджак. После разговора с Жю Сет Дуор Лан и вправду успокоился и даже немного освоился в этом огромном муравейнике-человечнике. От Жю Сет исходила какая-то незримая волна спокойствия и уверенности, а от Моане – любви и домашнего уюта. Лан вспомнил стародавние времена, когда он, еще молодой офицер, ходил со своей возлюбленной в магазин, как они мечтали об устроении своего любовного гнездышка, что у них родятся дети… И с Моане он сейчас поневоле вспоминал те далекие сказочные времена. Хотя самой Моане Лан немного побаивался. Побаивался того избыточного душевного тепла и приветливости, которое исходило от нее. Ему казалось, что Моане с ним неискренна, что она приставлена к нему следить, и слишком переигрывает. - А вот и я! – появился из примерочной кабинки Тимофеев. – Моане Гарраувна, как мне, идет? – он щегольски улыбнулся рывком поправил пиджак, пригладил волосы. – Я жених? - И вы, господин Тимопее, мужчина хоть куда! – расмеялась Моане. – Ой, простите, разошлась я не к добру! Любая бы женщина пришла в смущение, когда с ней рядом двое таких красавцев? Лану почему-то стали неприятны слова и действия молодого ванарского ротмистра, его довольная улыбка и то, как на нее отреагировала мать Моане. Удивительно, но инстинктивно ротмистр-имперец почувствовал в Тимофееве соперника за даму. Лан почему-то сделал шаг и прикрыл смутившуюся Моане, чтобы она оказалась у него за спиной. - Спросите у меня, kioho*. Хотя мне кажется, что ваш костюм слишком висит на вас. - А мне нравится, - шагнула вперед Моане. – Господин Тимопе, а вы женаты? - Нет! – довольно оскалился Тимофеев. – Я еще пока не нагулялся на свободе! Женитьба – это очень серьезный шаг. - Я, конечно, с вами согласна, что венчание – очень ответственный шаг. Но и уклоняться от своего долга перед родом порядочный мужчина не должен, - наставительно сказала мать Моане. – Где-то в Вечности нерожденные еще души ожидают своей возможности появиться на свет. И нужно, чтобы они рождались в приличных семьях, с любящими отцом и матерью. - Вот даже так глобально вы ставите вопрос, Моане Гарраувна?! – удивился Тимофеев. – Ну что же, если найдется красна дивчина, которая мне полюбится, я не против парочку душ к нам переселить! Только уж помоложе, поспортивнее и покрасивее. - Вот это правильно! – важно сказала священница. – На это благословляю вас, с удовольствием! Хотя невеста должна быть прежде всего добродетельной. - Я думаю, молодой ротмистр сам разберется в личной жизни, - менторским тоном сказал про двадцатипятилетнего Тимофеева Лан, у которого шел к концу пятый десяток лет. – Ситти Моане, вы не поможете мне в одном деле? Я бы хотел купить кое-что… - С великой радостью, господин ротмистр! – улыбнулась Моане, которая, судя по всему, вообще не устала. – Вот только на этом огромном торжище я сама ориентируюсь хуже слепого котенка! - Ничего! – решительно ответил Лан. – Сейчас добудем информацию! Болхианец почему-то проигнорировал сопровождающего их Тимоффева. Он решительно направился к ближайшему покупателю-землянину, - судя по внешнему виду, жителю Южной Азии, с двумя детьми и огромной корзиной покупок. Причем, направился он, расстегивая кобуру. Тимофеев подумал, что бывший фашист слетел-таки с катушек и хочет застрелить мирного землянина. Но все оказалось проще… Лан (с переводчиком, конечно) предельно вежливо попросил помощи у ванарца, - дескать, он прилетел издалека и не ориентируется в этом огромном магазине. Конечно же, любезный гражданин Индостана вместе со своими домочадцами поспешили помочь инопланетным гостям, найдя нужные торговые точки и показав Лану и Моане, как составить маршрут для аэроплатформы, чтобы успеть посетить все сразу. Получив нужную помощь, Лан галантно раскланялся с добрым помощником: - Благодарю вас, ситт. Всего хорошего! - Благослови Бог вашу семью! – Моане осенила доброго индуса и его детей Молнией. - Не за что! Счастливого Нового Года! И вам всего хорошего! – помахал рукой добродушный индиец. - Так, доложу подполковнику, что мы на новый виток! – горестно вздохнул обреченный Тимофеев… … В общем, только через три часа жертвы Меркурия* вернулись на «Хилликию». Жю Сет вела за руку довольную Ули, которая за этот день отведала сладости всех стран земного мира и накаталась на всех аттракционах, да еще и принесла на корабль две сумки с игрушками. Морок как обычно, с довольным видом уселся в уголок и принялся сортировать новые файлы, присланные от Кетцеля и из КибСГУиК. Моане ничего не купила, но была абсолютно счастлива, наговорившись с Ланом на год вперед. Жю Сет каким-то чудом успела прикупить себе новое платье и сделать новую прическу. Тимофеев скачал себе несколько коммерческих приложений и виртуальных игр на комлинк. Устали все до крайности… Но неутомимая Моане тут же побежала проверять запас продуктов, который без их участия принял БК «Хилликии». Однако всех удивил Лан. И вовсе не костюмами… Лан обзавелся художественным набором, цветными карандашами, бумажным блокнотом и скачал себе в персональник несколько популярных журналов про армию и флот Федерации. Про себя болхианец решил собирать информацию о ванарских вооруженных силах, находясь, так сказать, в самом логове врага. Может, пригодится… - Господин ротмистр, вы художник? – удивилась Моане. - Так… - махнул рукой болхианец. – В юности учился в школе изящных искусств. - Одобряю, ротмистр, - сказала Жю Сет. – Лучший способ борьбы с деструктивными мыслями, - это хобби. Всегда завидовала людям, которые умеют рисовать! - Зато вы, Ваша Светлость, пишете стихи, - сказала Моане. - Писала когда-то, - поправила ее Стелла. – Когда была в кого-нибудь влюблена… - Стелла, можно вас на камбуз? – попросила Моане. Уведя Стеллу за уголок, Моане с жаром принялась рассказывать ей про то, как они покупали костюм суровому болхианцу, как он любезничал с ней и как он ее немного стесняется. По крайней мере, так показалось матушке Моане… Стелле застрелиться хотелось от этой бабьей глупой трескотни, но она не хотела обидеть священницу и изображала искренний интерес, время от времени вставляя «вы уверенны?» и «да будет вам!» - А вот это я купила для Тьяне. – Моане продемонстрировала Стелле темно-синее длинное платье в народном хилликийском стиле, сделанное по мерке, которую Моане когда-то успела снять с Синицыной. – Ну, когда она снова появится… Наверное, много восьмиц пройдет, да? Я буквально позавчера рассталась с ней, а уже так скучаю по ней! Может, позвонить ей на Куали? - Погодите пока... У нее там какие-то семейные неурядицы, - ответила Жю Сет. – С Гуриасси позвоните. - Да, конечно… - грустно вздохнула Моане. – Когда она закончит свое обучение у вас и уйдет, я, наверное, умру от тоски. Я так привязалась к этой девочке! Стелла не знала, что ответить. Она вообще не представляла, что строгая и отчасти нелюдимая мать Моане может быть такой мечтательной и любвеобильной. - Лучше восстановите отношения с Силве! – укоризненно сказала графиня. – Вы ведь когда-то надышаться друг другом не могли! Вспомните Гуриасс, Жю Хьяне, нашу борьбу за Силве… Неужели так все просто забывается? - Не знаю… - пожала плечами Моане. – Силве хорошо и без меня… Я с самого начала знала, что этот день настанет, когда мы расстанемся. Помните, когда я уехала в миссионерскую поездку в северные земли. Когда Силве осталась с вами, я уже тогда понимала, что девочка от меня отдаляется. - Она не оправдала ваши надежды? – прямо и в лоб спросила Жю Сет. - Наверное, и это тоже… Но это не главное… - Да именно это и главное! – с жаром ответила Стелла. – Знаете, что я поняла, когда была в разрыве с Силве? Дети НИКОГДА не оправдывают наших надежд! Ну очень редко… Потому что они – самостоятельные личности, со своими привычками и устремлениями, они не просили нас вкладывать в них какие-то свои надежды! А мы по старой привычке все еще считаем, что наши дети нам должны. Да ничего они нам не должны! Должны они своим детям! А если так посмотреть на жизнь – одно сплошное разочарование получается! Редкий ребенок идет по дороге, которую хотят выстроить для него отец и мать, а они надеются, что он станет их продолжением… ПЕРЕРОЖДЕНИЕМ! Перерождением! Что, когда они умрут, их дети станут их перерождением на старом месте в привычном мирке! Но так не бывает! - Странные вещи вы говорите, Ваша Светлость! – покачала головой Моане. – Да, я конечно понимаю, что у каждого ребенка своя стезя, и что он пойдет по той дороге, какая предназначена ему Господом, но… Как же наши слова, наши прикосновения, наши колыбельные на ночь? Неужели же они не остаются в сердце чад наших, когда они вырастают? - Остаются. И чадам тоже бывает больно, когда мы не слышим их! А они в силу своей молодой неопытности не могут до нас это донести на нашем языке. Только на своем… А тут уж мы их не понимаем… или не хотим понимать… Вот возьмем Тьяне… Представьте, что она стала вашей дочерью. Ну вот так, по мановению волшебной палочки! И что вы стали бы ей говорить? О чем? Какие надежды вы бы вкладывали в нее, в практически сформировавшуюся молодую женщину, которая по складу ума вообще опережает нас с вами на пятьсот лет?! Она же в силу этого будет делать все наоборот, не так, как мы хотим. У нее свой мир, свой опыт… И что же, когда она сделает что-то не так по вашему мнению, отречься от нее? Сказать, что ты, дескать, не оправдала моего доверия?! А ВСЕГДА ЛИ МЫ ОПРАВДЫВАЕМ ДОВЕРИЕ НАШИХ ДЕТЕЙ? Таких же глупеньких, неприспособленных к жизни, пробующих решать свои первые жизненные взрослые вопросы? Наша задача – принять их, какие они есть! Иначе это не любовь, а… дрессировка. Дрессировка, мать Моане! Что я и поняла на моем горьком примере с Силве. И, как мне кажется, до конца она меня так и не простила. - Истинно вам говорю, есть в ваших словах здравое зерно, и немалое, – вдруг сверкнула очами Моане. – Но и заблуждение большое! Да, соглашусь, что надо быть чутким к переживанию своего чада! Соглашусь, что надо прощать его проступки, как Бог Всемилостивый прощает нам, грешникам, несовершенство наше. Искренние проступки, графиня, когда чадо само не понимает, что оно заблуждается. Принимать, прощать и наставлять, иногда ласковым словом, иногда плетью… Но не все должно принимать! Если чадо ваше живет во грехе, осознавая, что это грех, и гордится этим… Если он не ошибается по незнанию, а намеренно бросает вызов Господнему Закону, и избирает зло стезей своей, то этого принять и простить никак невозможно! Тем паче, если он наносит этим ущерб другим невинным людям. Помните, Тьяне призналась нам, что она жила во грехе сразу с двумя партнерами, и это в столь юном возрасте. Меня это повергло в шок и покоробило. Но я тут же простила эту бедную девочку, потому что Тьяне – смелая и храбрая, и к тому же очень совестливая девушка! Помните, как она чуть не пожертвовала собой, чтобы спасти погибающих в той затопленной подземной пещере?! Душа ее светла! Тьяне – суть богобоязненная язычница, светлой душой своей тянущейся к Господу, но живущая во грехе и пороке по привычке, потому что не знает даже, что это плохо. Бедная девочка не знает ни Святой Правды Божьей, ни благодати, которая исходит от святых образов, ни даже что такое девичья честь! Тело ее во грехе, как у ребенка, который по незнанию залез в угольное ведро и перепачкался. Но душа этой отважной девочки-дикарки устремлена ввысь! А если бы она упивалась бы своим грехом, гордилась бы им, да еще и учила бы недоброму других девушек, вот тут бы я восстала против нее! Ведь простые истины во всех мирах одинаковы! Против них восстают лишь те, кто намеренно избрал Дьявола своим отцом и покровителем, да тех, кто соблазнился, прельстился дьявольскими речами по глупости или злобе своей. - А Лан? – тут же спросила Стелла. – Вы, надеюсь, отдаете себе отчет, что этот человек намеренно выбрал путь дьявола! И что он творил дьявольские поступки, да и сейчас, возможно, готов творить, дай ему такую возможность! - Нет, Ваша Светлость! Не он выбрал! ЗА НЕГО ВЫБРАЛИ! Истинный Лан любил свою жену и дочь, но в их мир пришел дьявол и объявил зло – добром, а добродетель – пороком. Такой мир не мог не погибнуть, что и произошло с несчастным его миром. И Лан, повинуясь воле Величайшего Лжеца, стал таким же. Но я верю в его душу, верю, что его можно вернуть обратно к Свету! И в вас я верю, хотя когда-то и считала вас врагом человеческого рода, земной женой Врага Божьего. Но я видела ваши добродетели, и вижу, как ваша душа рвется из пучины греха к Свету. И верю, что она вырвется и воспарит! - Ах, мать Моане! – скорчилась Жю Сет, как от боли. – Куда там! Я и не мечтаю уже… Тут моя работа еще глубже в это болото погружает! Куда там?! - Так оставьте эту службу, коли только она заставляет вас погружаться во грех!.. Ибо сказано… Моане собиралась уже сообщить, что и кем сказано, но тут, на радость Стелле, пиликнул комлинк священницы, напоминая о каком-то забытом действии. Моане извинилась, потом включила свои гала-очки, пальцем по воздуу перелистывая виртуальные страницы. И вдруг она за голову схватилась и воскликнула: - Бог мой, какой ужас! Красный знак восклицания! Мне звонила барышня Тьяне! О, Пророк, четыре раза звонила! А я, дура старая, даже не слышала! Как такое могло быть?! - Что? Четыре пропущенных от Таньки? – изумилась Стелла. Она тут же подключила свои контакты и без промедления набрала номер стажерки: - Может, что-то случилось с Тьяне? – забеспокоилась Моане. - Мое сердце будто уколола ледяная игла, - сказала Стелла. – Что-то неладно… Что-то там плохое творится… - Стелла Альваровна? Товарищ майор, вы на связи? – перед ними возникло трехмерное изображение Синицыной в курсантской форме. – Я уже думала, что вы в гиперпространство ушли! Вы еще здесь, в Солнечной? - Мы на орбите Земли, Таня! Что-то случилось? – нахмурилась Жю Сет. Она уже приметила покрасневшие глаза Татьяны, дрожащие искусанные губы и плаксивое выражение лица. - Тьяне, простите, милая, это я виновата! – воскликнула Моане, пытаясь чуть ли не обнять изображение Синицыной. – Это я не слышала ваших солнечных звонков, старая дура! Что у вас случилось?! - Мама Моане, Стелла Альваровна! – взмолилась девушка. – Вы не можете забрать меня отсюда? Или уже нельзя с вами? - Таня, что случилось? – потребовала отчета Жю Сет. – Я тебя заберу, но скажи мне! И да, передай мне свои координаты! - Случилось… - горько вздохнула Синицына. – На меня в Семейный суд заявление написала мама… В Семейный районный Бабушкинский суд, на папу и на меня… Вот так слетала домой… Можно я с вами, если меня… не арестуют, конечно? - Тааак… - протянула Стелла, собираясь с мыслями. – Где ты?! Я вылетаю немедленно! - Комплекс «Бабушкинский», сто сороковой уровень, улица Полярная… Ой, похоже это за мной… Люди из Семейной полиции… Она еще и прокляла меня… - Кого?! Кто?! – не поняла Моане. - Мама… Она ненавидит меня… Я жить не хочу… Так все нелепо! Она еще и в обычную полицию на меня написать хочет, только пока я не поняла, за что… - Все, я вылетаю! – воскликнула Стелла. – Держись и ничего не подписывай без меня, это приказ! - Я с вами! Я не оставлю вас, дитя мое! – сорвалась с места Моане. – Держитесь, мы скоро! ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * « …Отмечая, что в имперской гуэннохоррской армии не знают пока поговорку про Машку и ляжку…» - Стандартная армейская присказка, что в армии нет слово «можно, есть слово «разрешите». А можно: Машку за ляжку, козу на возу, телегу с разбегу и т.п. kioho – жаргонное (но не бранное) гуэннохоррской слово, означающее буквально «коллега, товарищ одного со мной звания». Жертвы Меркурия. – Здесь имеется в виду не планета, а римский бог торговли Меркурий ( в др. Греции Гермес).