Искры над пеплом. Книга 7. Шахматная доска

Земля, Москва, район Богородское урочище. 26 декабря 2341 года. Сердечно попрощавшись с сотрудниками института, Стелла дошагала до парковки, подняла машину в серое московское небо, и, вся в раздумьях, направилась на север. Здесь лету-то миль десять-пятнадцать, поэтому графиня не поднимала машину слишком высоко, ведя ее по низкой аэромагистрали вдоль огромных московских стратоскребов над старыми столичными кварталами. Дзержинский, Котельники, Раменское, Люберцы, Реутов… Над Щелковским потоком она повернула на запад и взяла курс на огромный темно-зеленый треугольник Лосиноостровского национального парка, где у самой лесной границы притаился скромный, такой же застрявший во времени, как и Таруса, маленький городок-райончик Богородское урочище. Исторический район-заповедник олицетворял концепцию индустриального советского городка середины двадцатого века. Здесь, во многом, была сохранена восстановлена с определенными усовершенствованиями застройка эпохи первого СССР, благо, информации сохранилось немало. Более того, многие более поздние строения века эпохи буржуазной России были снесены ради восстановления первозданного облика района. Да и к тому же постройки эпохи Ельцина-Путина-Медведева, когда исторические постройки безжалостно сносили и строили на их месте безликие доходные новоделы в пятнадцать-двадцать этажей, ни красотой, ни долговечностью не отличались, за редким исключением. А еще Богородское назывались «городом зелени и красок». Века и события не пощадили исходную отделку старых домов, и современные строители покрасили многие безликие грязно-серые корпуса в веселые позитивные цвета. Историки драли на голове волосы, говорили, что таким образом уничтожается исторический вид района, что настоящие дома двадцатого века и были серо-бетонные, но этого уже Мосгорсовет разрешить не мог. В районе проживало почти три тысячи человек, и, оставив в пасмурной Средней полосе России еще и серые здания – это обречь жителей урочища на хроническую депрессию, упадок сил и мысли о суициде. Как тут только предки выживали в этих серых трущобах?! Хорошо еще они додумались обильно засадить район зелеными насаждениями и цветами! Что касается зеленых насаждений – уж на что Москва и без того была зеленым экополисом, но количество растительности на улицах Богородского превышало все разумные пределы. От этого райончик становился еще более уютным и домашним, особенно для жителей доиндустриального мира, привыкшего к старине и малоэтажной застройке. Впрочем, стариной это было только для местных землян-москвичей. Теперь решением Московского горсовета в этом историческом заповеднике разместили миссию Хилликийского Святого Королевства планеты Гуриасс. И старый московский район заговорил по-хилликийски. Причина была простой – в таком, отставшем на века от современности заповеднике старины, гуриассийцам будет легче адаптироваться к миру Земли. А переселенцев с планеты Гуриасс на Земле проживало почти две тысячи человек: дипломаты, дворяне, ученые, литераторы, артисты, студенты (те же «дворянские дети»), их члены семей и, конечно же, слуги, крестьяне и мастеровые люди. С одной стороны Стелла была счастлива, что ее культура перешагнула через пространство и заронила свои семена на Земле. С другой стороны, у нее были небезосновательные опасения, что многие пороки гуриассийского общества шагнут на Землю и пустят здесь корни. В Богородском уже прогремели несколько шокирующих современное общество дел о преступлениях благородных господ против своих слуг и рабов. Причем в одном случае, когда благородный герцог чуть не засек до смерти свою служанку, Москва чуть не восстала с оружием в руках и не ринулась в Богородское наказывать негодяя по русской справедливости, собственными руками, подобно тому, как восстал Нью-Йорк-Босваш из-за насилия сынка дипломата над молодой дворянкой. В район на полном серьезе пришлось вводить войска внутреннего реагирования. Но, в отличие от американского инциндента, виновные в преступлениях против своих слуг и рабов господа, как миленькие, отправлялись в советские исправительные учреждения. Правда, всего на пару месяцев, но вернувшись оттуда, самовластные аристократы становились подозрительно тихими, плачущими по ночам, испуганными людьми, которые боялись обругать даже кошку. А еще на домах кое-где сохранились откуда-то появившиеся надписи на русском и хилликийском языках: «Дворян на столбы!» и «Долой аристократов!» Стелла приземлилась на огромную парковку через дорогу от восстановленного исторического двукрылого универмага, который и снабжал промтоварами большую часть богородских гуриассийцев. Улица, спускавшаяся к чистой голубой Яузе и Лосиному Острову, имела старое красивое название – Краснобогатырская. На Храмовой площади, рядом с русской церковью Спаса Преображения 19 века улица пересекалась с Миллионной, и здесь ходил самый настоящий электрический ретро-трамвай, по старинному маршруту до Сокольников. Позади графини были старинные, начала 20 века, заводские, пока пустующие здания из красного кирпича, а на Храмовой площади напротив русской церкви с крестами (так теперь называлось пересечение Краснобогатырской и Миллионной) возвышался жуткий дом-решетка из стекла и бетона, образец неомодернизма второй половины 20 века. Рядом с ним было историческое здание пожарной части, у которой важные усачи-пожарные (тоже гуриассийцы) в черных энергокостюмах и золотистых касках надраивали до блеска сверкающие красные машины-роботы. На самой площади у подножия выбивался из общей цветовой гаммы желто-хризолитовый храм Святой мученицы Аахинцы, и из церковных дверей выходили одетые в старинные пальто и платки гуриассийки, осеняя себя Молнией. Мужчины выходили через портал в боковой апсиде, и тут же воссоединялись со своими пассиями. У подножия храма гудело торжище, которое продолжалось от универмага до самой школы. Над площадью возвышался бетонно-кирпичный «небошкреб» аж в восемнадцать этажей, оно из немногих уцелевших зданий построенных в начале 21 века. Здесь жили вперемешку и местные жители, непричные к такой небольшой высоте, и гуриассийцы, которые выше шестого этажа не поднимались. Репродукторы на столбах играли народные гуриассийские песни. Рынок представлял собой типичный хилликийский базар с лотками, механическими пружинными весами и крикливыми продавцами-зазывалами, тоже перебравшимися с родной планеты. Стелла аж прослезилась, услышав родную речь: - Хлеб! Свежий хлеб! Булки, сайки, калачи, как огонь горячи! - Овощи! Куалийские, наши, всякие разные инопланетные! Дешевле только даром! - Мясо! Мясо прямо на дереве растет! Подходи, чудеса в ступе! Мясо вкусное, не мясо, а мед! - Мед! Куалийский! Сладости, пряности! - Платки да польты! Поддевки теплые, пуховые, подходите бабы наши да куалийские! - Инструменты! Наши, железные, с кузницы Гао! Кулийские, дорогие, пенные да световые! Строительный да скобяной товар! Из-за поворота, гремя стальными катками выехал трамвай, заполненный людьми лишь наполовину. Большинство там было как раз землян-москвичей в современной одежде, решившие поглядеть на диковинку. А На площади между прилавков бродили гуриассийцы в старинных длинных платьях и платках, в модных костюмах с длинными бортами и в крестьянских зипунишках, в ватных стеганках и церковных хитонах-рясах, в вязанных кофтах и дорогих хинханских фраках. Бегут мимо них с какой-то озорной затеей земные дети в куртках и комбинезонах из метаматериалов, с роботом под мышкой, и с ними — хилликийская детвора в ватных штанах и пальтишках из шерсти, цигейки или просто из дерюги. Здесь же были и высокие земляне в современной футуристической разноцветной одежде, с виртуальными мониторами перед глазами. Контакт миров и эпох породил сумасшедшую эклектику, смешение стилей, которого и быть не могло. Толстые кухарки в черно-белых форменных платьях и польтах небогатого вида бойко судачат, перекрикивая весь рынок, таща тяжелые сумки со снедью. Стайка гимназисток в синих платьицах, гимназистов в зеленых ученических мундирах под черными шинельками и их друзей — современных школьников-землян в разноцветных узорчатых одеждах (а девочки еще и в брюках) остановились купить сладостей. Хилликийская детвора, восседая на заборе, раскрыв рот, смотрят на голографическом экране социальные ролики-фильмы… Двое пожарных в спецформе и медных сверкающих касках выбирают у прилавка здоровенный кусок мяса. Важный, солидный барин в дорогущем фиолетовом костюме важно фланирует мимо универмага, а за ним семенит маленький человечек в черном костюмчике и шляпе-котелке, - приказчик или делопроизводитель… Целая артель матеровых-бородатых мужиков в стеганках и высоких сапогах покупают у старушки-лоточницы сигареты… Наконец, замотанная в большой материнский платок и серый тулупчик крестьянская девочка-негритянка вместе с синеволосой подружкой-землянкой, облаченной в детское подобие космического скафандра, смотрят мультфильмы на голографическом дисплее спикерфона. На фасаде бывшего завода «Красный богатырь» алели советские и красно-желтые хилликийские флаги и лозунги «Выполним пятилетку досрочно!» На фасадах высоких зданий демонстрировали фильмы и видеоролики огромные гала-дисплеи, в небе мчались вереницы аэромобилей, а на Храмовой площади скрипели на повороте грузные красно-желтые трамваи. Зазвенели колокола на соседней церкви Спаса Преображения, из которой выходили немногочисленные земляне-прихожане. Барыня-хилликианка, завернутая в большую богатую шубу, недовольно смотрела на православный храм: - Ишь, язычники! Кто дал право здесь куалийцам-троебожникам рядом с нашим святым храмом свою кумирню ставить?! Буду жаловаться местному губернатору! - Истинно так, госпожа-барыня! – заискивающе поклонилась перед ней старуха-экономка в скромном пальтишке. - Ну вообще-то она здесь уже пятьсот лет стоит, душечка! – подоспел к барыне ее необъятный муж-бородач в сером костюме при галстуке. – Прости куалийцев, откуда же им знать было! - Ладно! Милую… пока, - махнула ладонью барыня. – Вот тебя я, старый черт, забыла спросить! - Ну, душечка… И хотя по улице кроме трамваев другого транспорта не было, над перекрестком висела блюдообразная полицейская наблюдательная станция. А в толпе можно было увидеть местного «городового» - полицейского робота триста сорок шестой серии. Когда высоченный робот проходил мимо лотков, торговцы по старой привычке кланялись и снимали шапки: - Доброго денечка, ваше высокородие! У Стеллы зараз поднялось настроение в домашней атмосфере. Улыбнувшись и поправив шапочку, сняв по старой привычке дорогие рубиновые серьги, чтобы они не стали добычей карманников, она ринулась в самую гущу торговцев и лавочников. Всласть наругавшись и наторговавшись чуть ли не у каждого прилавка (у хилликикйцев это почти что национальный вид спорта), купив пять пуховых платков (себе, Моане, Тане, еще раз себе и кухарке Илзе, игрушку Ули, теплые свитера Тимофееву, Лану и мажордому Клонто), Стелла вышла на улицу Миллионную и пошла по узкому тротуару, который очищали от снега дворники, вдоль старинной поликлиники, построенной еще три сотни лет назад на средства норвежского полярного путешественника Нансена. Здесь, совсем недалеко, во дворике, за этим зданием ждет ее вожделенная цель... Мимо прокатился еще один трамвай… Для безопасности проезжую часть огородили прозрачными металлопластиковыми тюбингами-панелями, чтобы никто из бедолаг-прохожих не стал жертвой транспортного средства, а через него перебросили переход-мостик. Предосторожности были не лишними, - здесь находился детский образовательный центр. Здание, построенное в начале 21 века, само по форме напоминало космический корабль. Слева от школы 21 века высилось пятиэтажное массивное здание старинной школы, построенной в 1930-х годах. У школы толпились родители-гуриассийцы, встречая ребят-школьников в темно-зеленых мундирчиках и девиц-гимназисток в темно-синих, темно-зеленых платьях и белых фартучках. И тут же, расталкивая чинно шагающих инопланетян, из дверей школы выбегали дети-земляне, пестрящие всеми цветами радуги, голосящие, кто во что горазд. Кто-то шел пешком, а кто-то вскакивал на свои аэроциклы, борды и летающие платформы, проносясь над головами у испуганных хилликийских тетушек и матушек: - Святой пророк, вот не боятся куалийцы своих детей на таких дьявольских устройствах одних отпускать?! – ворчали инопланетянки. – А если упадет, расшибется? - Матушка, я так же хочу! – пробасил одной из маменек курчавый темнокожий сын-дворянин на вид лет тринадцати. - Что же я, трусливее куалийских малышей? - Только попробуйте, сын мой! – взревела шоколадного цвета маменька. – Только поднимитесь в воздух на этой дьявольской повозке, и ваша мать в ту же секунду отдаст Господу душу! Вы хотите этого?! Это очень опасно! Скажи, Кхли-Рава! – обратилась она к бледнокожей служанке. - Истинно так, госпожа! – закивала головой домашняя рабыня. – Господин, слушайте матушку, она жизнь прожила! - Верно! В смысле прожила, разрази тебя гром, дура?! Живу еще, а не прожила! Были бы мы дома, ты бы у меня с десяток плетей бы заслужила! Но вообще-то, сын мой, Кхли-Рава права! Мне лучше знать! Зачем нормальному человеку в воздухе болтаться? Он что, птица или ангел? Нормальные дети по воздуху не летают, а токмо сумасшедшие! Стелла, с улыбкой посмотрев на разлетающуюся по домам молодежь, свернула во дворик у кирпичного девятиэтажного дома-терема, расписанного разноцветными узорами. Район был заселен слабо, и каждой большой семье здесь предоставляли в пользование не одну, а несколько квартир, объединенных между собой. Она знала по схеме, что дальше Миллионная улица упирается в круговую площадь, на которой находится разворотный круг трамваев. Там же в старинные времена были бани, которые были снесены, и на их месте был построен «коммерческий» небоскреб. Но он оказался, как и многие здания буржуазной эпохи, не слишком долговечным, и при реконструкции исторического района Богородские бани были отстроены заново. К вящему восторгу хилликийских переселенцев, которые бани дюже уважали. Таким образом теперь уже Банная площадь дополнительно получила еще и пару кабаков для мужчин и магазинчик одежды с лавочкой «дамских секретов» для женщин. Самое необходимое после бани! Тут же — магазинчик местной печати, старые книги и газеты на хилликийском языке. Жю Сет обратила внимание, что на столбах и информационных пластиковых щитах множество объявлений на хилликийском: «Внимание, хилликийцы! Рабство на планете Земля незаконно! По нашему закону все люди имеют право на свободу вне зависимости от происхождения, цвета кожи, вероисповедания, степени богатства! Вы не обязаны платить за свою свободу! Вы имеете право просто уйти от своих хозяев! Если вы подвергаетесь побоям и унижениям, если вас заставляют работать бесплатно, заставляют жить в невыносимых условиях, вы в любой момент можете уйти и попросить убежища у властей! О вас позаботятся, вас не дадут в обиду!» - Вот только большая часть невольников просто не умеет читать, - скептически сказала графиня Сеттская, у которой в свое время было около полусотни личных рабов и рабынь, и это не считая крепостных и зависимых должников. Будто бы услышав Стеллу, над крышами домов возникло голографическое изображение одного из районных депутатов, который говорил через переводчик: - Товарищи хилликийцы! Согласно закона Федерации каждый человек имеет право на личную свободу, свободу совести, вероисповедания, свободу политических взглядов. Федерация ставит одной из важнейших задач борьбу с невольничеством и с рабством. Если вы являетесь представителем низшего сословия, вы можете обратиться за помощью в полицию, или в любые органы советской власти – в районный совет, исполком, к любому должностному лицу или обычному гражданину Земли. Вас не имеют права оставить в беде! Напоминаю вам, что лишение свободы любого человека без решения суда – незаконно и наказывается законом… - А ну заткнись! – возмущенно вскричал один благообразный господин в костюме европейского вида и пышной шубе. – Куалийцы не дураки, уводить из загона чужое имущество за здорово живешь! Только рабов смущают! - А вам, господам, дай волю, вы весь народ в цепи закуете! – неожиданно раздался рядом громкий молодой голос. Важный господин аж вздрогнул, со злобой глядя на дерзкого смутьяна, осмелившегося возражать ему. Им оказался высокий и сильный работяга лет сорока с большой кувалдой, одетый в небесно-синего цвета робу, крестьянскую шапку-«горшок» и теплый свитер поверх. С ним рядом стояли несколько здоровенных мужиков-бородачей, сверху вниз с усмешкой смотревших на аристократа. Стелла не вмешивалась в свару, издалека наблюдая за ситуацией. - Молчать! – возмущенно взвизгнул барин. – Распустились здесь! Кто ты такой, чтобы на благородного человека пасть раскрывать! Дома-то ты бы мне слова не сказал, я бы тебя по этапу в кандалах отправил! - А ты полегче, барин! А то сейчас как кувалдой по черепу ебну, ты копыта и откинешь! – спокойно, улыбаясь в бороду, сказал мастеровой. – Это ты там, у нас был господином, а здесь по закону все равны! И скоро ты и такие, как ты, без портков останутся! - Чернь вонючая! Да я тебя… - благородный дернулся было на бунтаря, подняв трость, но тотчас отступил, увидев, как наглый мужик посуровел и снял с плеча молот. - Да я всех господ на хую вертел! И тебя тоже, крыса! – прогремел мужик. – Дай срок, посчитаемся с вами! - Что такое? – вдруг возникли из толпы двое молодых ребят-землян, по-видимому учеников старших классов. – Он вам угрожает, товарищ? Пусть только попробует! - А ну иди прочь, паразит! – воскликнула девочка в красных очках и комбинезоне, напоминающим по очертаниям скафандр Дальней Разведки. – Я сейчас полицию вызову! И заявление напишу. Оказывается, школьники тоже следили за конфликтом и решили вмешаться. Благородный барин с ненавистью таращил на них глаза, но земляне без капли страха, с вызовом заслонили собой мужиков-работников. Смекнув, что в случае чего его будут метелить уже семь человек, важный господин тут же опустил трость! - Ничего! – прошипел он со злостью. – Вернутся старые времена! Туфли мне лизать будешь! Прочь! Хамы! Дикари! Улетать отсюда надо! Власть черни и анархистов, где это видано?! - Сам дикарь! – прыснули молодые люди задорным смехом. – Феодал! Крепостник! Вот и лети! Никто тебя сюда не звал! - Да не стоило, господа! – сконфуженный бородач-рабочий, забыв про свое обещание вертеть всех господ на вертикальной оси, покраснев, низко поклонился ребятам-москвичам. – Спасибо вам, барин! И вам, барышня! Ничего! Сами на них управу найдем! - Мы не господа! Мы активисты добровольного общества «За свободу трудящихся!» - сообщили мужикам молодые москвичи. – Если что, тотчас приходите в полицию или вон к нам в школу! Весь наш класс за вас встанет! - Придем, ежели чего починить надо будет! – улыбнулись бородачи-крестьяне. – Как в королевском дворце ремонт сделаем! Вздохнув от этой идиллической картины, Стелла свернула за угол поликлиники и пошла дальше по пустырю вниз, к белоснежным пятиэтажкам. Здесь когда-то находилась широкая площадка для парковки автомобилей, но теперь здесь была видна только одна самобеглая повозка. Рядом с утилизатором-помойкой стояла электрическая машина на дутых шинах с открытым капотом. Во внутренностях автомобиля копался невысокий темнокожий мужчина лет сорока, в черной кожаной куртке а-ля «заря механизации», традиционной хилликийской крестьянской шапке и широких крагах. Мужчина-шофер с немалым усилием вытащил из машины увесистую прямоугольную аккумуляторную батарею, а на ее место водрузил другую. - Фу! – ухнул работяга, вытирая пот со лба. – Мое почтение, Ваше высокородие! Вот, видите, куалийцы машину подогнали! Я-то просил паровую, а они, вон, электрическую дали! Неплохо, даже заправлять не надо! Одно плохо – разряжается быстро! - А кем вы работаете? – спросила Стелла. - Шофер я, ваше высокородие! – козырнул усатый негр-шофер. – Урдупф я… Вот, купил аппарат, таксовать хочу начать… Она, конечно, не летает, как у куалийцев, но зато бегает резво, как таракан! Кого куда свозить, кому чего отвезти, передать… Вон, вчера мясо на рынок возили, позавчера пятьдесят уру папирос! - И что, выгодно? – спросила графиня. - Да когда как, ваше высокородие! Когда сытно, когда пусто… Я человек рабочий, не какой-нибудь барин! - А вы господ не любите? - А за что их любить?! Паразиты-захребетники, за счет народа жили, нас за людей не считают! Ничего, куалийцы их приструнили! И я перед ними шапку ломать не буду! Кончилось их время! А вы, ваше высокородие, должность занимать изволите? С проверкой к нам, али как? Если угодно, отвезу, куда скажете! Возьму недорого, вы и не заметите, а доедете не хуже королевы! - Да нет, спасибо… Я пока никуда не тороплюсь. Стелла осмотрела черную машину с покатым нешироким капотом, тремя фарами, гудком, двумя сиденьями, длинным рулем и широким ящиком-кузовом с замками на месте кузова. Ящик был здоровенный, в него можно было барана запихнуть. Машина, кстати, была довольно высокой, а на корме висело помятое ведро. - А ведро-то вам зачем? – спросила Стелла. – Она же у вас электрическая! - По традиции, ваше высокородие! – попросту развел руками шофер. – Без ведра дороги не будет! - А вы не знаете, вон та избушка кому-нибудь принадлежит? – Стелла указала пальцем на строение в зарослях. - Откуда же, ваше высокородие? Куалийская изба-то… Я часто тут стою, перекуриваю… Никогда не видел, чтобы оттуда кто-то выходил или входил. И света в окне никогда не видел… Это вам к куалийскому начальству надобно! - Ладно! Удачи на дорогах! - Спасибо, ваше высокородие! Стелла, стараясь не утонуть в снежно-грязевой хляби, подобрав юбки, направилась к кустарникам в сторону избушки. По пути ей встретилась пара старичков: седой, согбенный дедушка лет восьмидесяти в широченном пальто-халате и ведущая его под руку старушка в простонародном платье: - Вот сюда ступай, барин! Чтобы в грязь свои туфельки не вляпать! Ничего! Ишо немного, и дохромаем! - Ой, спасибо тебе, Алие! – проскрипел дедушка, по всей видимости, из благородных. – Что бы я без тебя делал?! Золото, а не человек! Спасибо тебе, что на волю не ушла! - Ой, да кому я там нужна, барин! Да и как я вас брошу?! На кого? Нет уж, вот помрете, и я вслед за вами помру тут же, на тот свет вам прислуживать пойду! - Спасибо, добрая душа! – засмеялся старик. – А ты красавица! И сейчас красавица! Помнишь, как я тебя всегда в спальню затащить старался? Без ума от тебя был! - А сейчас дело прошлое уже! – захихикала служанка. – Сейчас бы затащили бы, я уж и не против! - А и затащу! Алие, а ты выходи за меня замуж! По честному, с венчанием! - Да что вы, господин?! Шутите, небось?! Вы-то герцог, а я кто? Холопка простая? Что люди скажут?! - Да ну, кто сейчас на это смотрит?! – махнул рукой бодрый душой аристократ. – В ногу со временем шагать надо, как куалийцы! Свадьбу сыграем настоящую! - Давай, барин, сначала до лечебницы дойдем, а потом и замуж подумаем! – мудро сказала верная служанка. - И то правда! Ты за меня держись, чтобы не поскользнуться! Я же мужчина все-таки! Стелла пожалела старичков и тут же предложила им помощь. К тому же патронажная служба должна была обеспечить их личными средствами передвижения. На что старички ответили, что им предлагали, но они и сами отказались, а то совсем ходить разучатся. Однако на вопрос об избушке тоже только руками развели: - Это вам у куалийцев надобно спросить, - ответил седой согбенный герцог. – А я вас узнал! Вы Черная Ведьма, графиня Стелла Жю Сет! Озорница и шелковичка! И героиня еще отважная! Смотри, Алие, легендарная личность перед нами! Спасительница Отечества, важнее самой королевы! Но озорни-и-ица знатная! - Да будет вам дедушка, какая я озорница?! – покраснела Жю Сет, прикрывая ротик рукой, как юная девушка. – Я теперь серьезная, глупостями не занимаюсь! - Ну и зря! – прыснули со смеху старички-весельчаки. – А мы к вам в шалон нагрянуть хотели! Как говорится, не стареют душой те, кто застал еще прошлого короля, прозванного Распутником. Стелла, стараясь не засмеяться, сказала, что встретит таких знатных гостей с особым почетом и смущенно поспешила откланяться. Ну, вот, наконец это место! Графиня стояла на небольшом пустыре между медцентром, дворовым утилизатором мусора и большим кирпичным домом. В десяти шагах от нее, в густых зарослях сбросившего листву кустарника, среди осин, кленов и двух вечнозеленых кипарисов, выглядывала квадратная бревенчатая избушка, будто бы со страниц русской сказки. За живой стеной кленов и акаций белели длинные сверкающе-снежные пятиэтажки. - Вот какая интересная избушка для Бабы-Яги! – Стелла обошла избушку, обратила внимание на заднюю стенку, сделанную в виде клетки. – А здесь что, рабов держали? Использую потом по назначению! Посажу туда Иванникову! Информационная табличка гласила, что в начале 20 века это была частная голубятня, которая пришла в запустение уже в начале века 21. Окружающие дома были разрушены в буржуазную эпоху во время какой-то «реновации» (что это такое, Стелла так и не поняла, может, другое название пандемии-мора), но избушка каким-то чудом сохранилась. Другие данные по ней отсутствовали. Хоть домик и был закрыт, но за ним явно ухаживали: чистили, красили и поддерживали в порядке внутреннее убранство. Одно время здесь хотели сделать этнографический музей, но идея заглохла. Нужно спросить в исполкоме… За время пребывания в Богородском урочище графиня успела сделать вывод о социальной напряженности, царившей в очаге соприкосновения двух культур. Так во дворе Жю Сет стала свидетельницей еще одной интересной, и в то же время омерзительной сцены. Она увидела молодую пару: местный советский парень лет двадцати-двадцати пяти в современной одежде, и смуглая девушка с кудряшками в новой курточке и старомодной длинной юбке. Хотя какая уже девушка с животом на десятом месяце?! Молодая мамочка без пяти минут! За ними бежала, придерживая юбки, толстая, щекастая бабища в шапке из дорогого меха и платиновом колье наподобие того, что было когда-то у Стеллы. В руке у нее была длинная плетка: - Рииса! Рииса, подлая девка! Стоять! Я, княгиня Олло Кхлаве Жю Раарс, за какой-то вонючей девкой бегать буду?! Стоять, подлое отродье! Думали, спрячетесь от меня? Тебе кто брюхатиться разрешал?! - Иг-хори, муж мой, защити меня! – побледнела от страха девушка. – Я боюсь ее! - Я сейчас полицию буду вызывать! – решительно сказал парень и развернулся фронтом к противнику, пряча за спиной испуганную молодую женщину. – А ну ступайте прочь! Я вам в тот раз уже сказал, что будет! - Ишь ты, какой прыткий нашелся! – прошипела злая барыня. – Увел у меня личную девку, обрюхатил без разрешения, и еще властями меня пугаешь?! Вор! Она мне принадлежит! Ишь ты, нашла себе женишка куалийского, подлая рабыня! По документам она мне принадлежит! И паспорт ее у меня! - У нас нет рабства! – решительно сказал землянин. – А паспорт я ей новый сделаю. И это меня Рииса еще просила не заявлять на вас, а то бы сразу в прокуратуру пошел! И вы ей не указ! Она теперь свободная женщина, и она моя жена! Тронете – у вас будут проблемы с властями. - Ишь ты, свободная! А ты за нее выкуп платил? Ты ей вольную выкупил?! Что у вас тут не знаю, а я за нее деньги платила, на рынке ее выбирала, мокла под дождем, в дом ее впустила, в сенях спать разрешила… А она, неблагодарная, сбежала! - Потому что вы меня плеткой драли за каждое слово! – воскликнула девушка со слезами на глазах. – Щипцами волосы драли! Куалийцы сказали, что каждый человек имеет право на свободу, и вы мне теперь не госпожа! Все из-за того, что я к вам в спальню не пришла! - Убила бы! – прошипела, как змея, барыня, у которой от злости глаза превратились в маленькие щелочки над свиными залежами сала. – Гляди, еще на коленях меня о пощаде молить будешь! - Я извиняюсь, - Стелла все же решила вмешаться в ситуацию. – Что здесь происходит? - А ты кто такая?! Еще одна заступница нашлась? – завопила княгиня. Стелла без слов достала удостоверение в красной обложке и продемонстрировала недобитой дворянке. Правда, не КГБ, а ветерана боевых действий. Но барыня в земных документах не разбиралась и, чуя перед собой власть, тут же притихла: - Вот, сударыня, ходатайствую вам, ограбили меня! Этот франт куалийский увел у меня невольницу, а я ее за свои деньги покупала! Я вдова бедная, мой супруг погиб на службе Богу и Королеве! У них тут свобода, видите ли, а кто за меня, бедную вдову, заступится? - Я инженер, Накпенов Игор, из Македонии, - с небольшим акцентом сказал молодой мужчина. – Это моя жена, Рииса, бывшая рабыня этой феодалки недобитой! Мы уже давно встречаемся… Согласно Федеральной программе, каждая бывшая невольница Хилликийского королевства имеет право на безусловную свободу! - Будьте добры, повторите еще раз вашу фамилию, - вздрогнула Стелла, вспоминая одного инопланетянина с похожей фамилией. – Накпенов? А родственников на других планетах не имеете? За пределами Федерации, например? - Нет. Накпенов Игор, из Скопье… В Штатах родственники есть, в Болгарии есть, в Союзе есть, а за пределами федерации – нет, это точно. - И слава богу… - сказала Жю Сет. - Проходимец он! И вор! – рявкнула княгиня. – Свобода свободой, а я почему убытки должна терпеть?! - Я предлагаю вам оставить в покое эту семью, - ровным, спокойным голосом сказала Стелла. – Не прекратите преследовать девушку, ее муж сообщит в полицию и в КГБ. Впрочем… Я готова выкупить ее свободу. Сколько вы за нее хотите? - То есть? – распахнула глазищи барыня, отступив на шаг. - Вы, сударыня, жалуетесь, что вас обокрали? Готова заплатить за эту девушку… Только учтите, в ценах на «живую кожу»* я разбираюсь… Через меня десятки голов прошли! - Ишь ты… - с презрением в голосе сказала Жю Раарс. – Денег, что ли, много?! - А вам, сударыня, какая печаль до моих денег? Захочу, костер из них сделаю! Вы хотите компенсацию за свою рабыню, я готова ее заплатить. Назовите справедливую цену за эту девушку. - Я не позволю! – решительно сказал Накпенов. – Моя жена не вещь! - Ну, так сколько? – спросила Стелла, глядя барыне прямо в глаза. - Не надо мне ничего! – передернуло от злости княгиню-вдову. – Пропадите вы все пропадом! - А ну, пошла вон, барское отродье! – послышался рядом зычный крик. Рядом со скрипом затормозил электромобиль, и с сиденья выскочил разъяренный темнокожий шофер с монтажкой в руке. – Девушку ей?! Денег ей?! Петлю ей, и на столб! - А ты еще кто, раб поганый?! – княгиня при виде подоспевшего на подмогу шофера оскалила зубы, как волчица. – Еще один беглый? - Я вольный человек, горожанин из Фетта, механик! – крикнул яростный темнокожий Урдупф. – А ты, паразитка, вошь на теле народа! Кончилось наконец-то ваше благородие! Кончилась ваша власть, слава богу! У куалийцев-то люди трудящиеся правят! В ад ты попала, княгиня, радуйся! Мало вы трудящийся народ до нитки обирали?! Мало людьми, как скотиной, торговали?! За наш счет пили-жрали, а нас за людей не считали?! Кончилось ваше время! И ты, жирная сволочь, теперь ходи да оглядывайся! Потому что многие люди на вас, благородных, зуб наточили! Многих вы замучили да обездолили! Если что – и куалийцы не спасут! За свои дела вовек не расплатитесь! Отойди от честной семьи, пока я этой монтажкой тебе голову не проломил! Княгиня с перекошенным от ужаса лицом извергла какое-то проклятие и бросилась по каменной дорожке в сторону Краснобогатырской улицы. -- Спасибо вам, товарищ! Вот, все и кончилось! – Македонец обнял перепуганную девушку-хилликийку. – Подожди, доработаю до лета, в отпуск к маме уедем! - Я ее боюсь, муж мой! – дрожала Рииса. – Она очень страшная женщина! Хочу родить ребеночка, и как ты прикажешь! - Не бойтесь, барышня, такие толстожопые сами трусливые, боятся народа! – потрясал ручищами в крагах отважный шофер. - Вот что… Напишите заявление в полицию, - посоветовала Стелла. – Тут живые угрозы прозвучали. Имеете полное право. - Верно! Вы, барышня, пока остерегайтесь ходить в одиночку по улице! – посоветовал Урдупф. – А то мало ли что эта гадина толстобрюхая удумает! И в машину ни к кому не садитесь, от греха подальше! Если что, только ко мне! Я уж, если что, этой барыне бока намну! И в глубь квартала этого ходите осторожнее, а лучше вовсе не ходите без мужа-то! Всякие-разные там прячутся… - Большое вам спасибо! – поблагодарил его Накпенов. - О чем вы говорите?! – развел руками шофер. – Если куда доехать по району нашему - с ветерком долетим! И считайте, даром довезу! Стелла оставила в покое добрых людей, направившись дальше, под полог смыкающихся над головой ветвей кустарников и деревьев. Вот здесь, наверное, летом зеленое царство! А этот шофер... почему-то ей не понравился. Неискреннен он... Может, цену себе набивает, перед потенциальными клиентами рисуется? Деревьев вокруг было так много, что они действительно образовывали подобие живого шатра над головой. Стелла, стараясь не запачкать сапожки, обошла детскую площадку, на которой резвились с десяток ребятишек под присмотром землянки-родительницы и черной нянюшки-хилликийки. Женщины мирно беседовали, жалуясь друг другу на одни и те же для всех воспроизводительниц жизни всех миров трудности. А земные и гуриассийские дети резвились на площадке в свое удовольствие, не зная границ и условностей. Вот где царила идилия! Перед Стеллой был длинный белый пятиэтажный дом, несомненно, заселенный, не пустующий. Таблички на фасаде гласили, что этот дом имеет номер 8, корпус 2 по Миллионной улице, что это образец массовой жилой застройки СССР конца 1960-х годов. В окнах и на балконах кипела жизнь: новые хозяева, в основном, хилликийцы, обустраивали свои жилища, активно работая тряпками и метлами. И было здесь настолько тихо и по-домашнему уютно, что у Жю Сет аж сердце заныло. Вот так бы поселиться в маленьком домике с любимым, на отшибе, вдали ото всех! Водить ребятишек на прогулку, пить чай на маленьком балкончике, ходить в гости к соседям… Стелла поняла, что ей не нужны ни чины, ни звания, нужен только милый... Любимый человек. Именно ЛЮБИМЫЙ, а не любимая! Вон, даже старики на склоне лет свое счастье нашли, а чем она-то хуже?! А что если..? Стеллой овладело какое-то озорство, какое-то предчувствие удачи... А, может права Лилия? Чего стесняться-то? Может, взять и ПОЗВОНИТЬ ЕМУ? И все же Черная Ведьма, Госпожа Жю Сет, Графиня Сеттская, светская львица и самая разрекламированная распутница Киллибура, десять минут расхаживала по снегу, прячась в зарослях с сигаретой в руках, собираясь с духом. Потом все же не выдержала, пару раз сбившись, набрала по памяти номер Севастьянова. Стала ждать, чувствуя, как бешено колотится её сердце. «А что я ему скажу? – подумала Стелла. – Найду, что сказать! Главное, чтобы подключился! А где он живет? Он же тоже москвич! Может быть я в миле от него, а может и меньше!» Абонент ответил. Стелла вздрогнула, когда на виртуальном экране появился молодой светловолосый бог по имени Иван: - Стелла? Стелла Альваровна? Это вы?! Здравствуйте! - Здравствуйте, Иван Сергеевич! – с трудом разлепила сухие губы дрожащая, как осиновый лист, Стелла. – Я бы хотела… - Ванечка, кто там? – на экране рядом с Севастьяновым вдруг появилась совсем молодая сероглазая блондинка, лет двадцати на вид. «Вот и все… Ванечка!»… Глупо было бы думать, что такой завидный жених, как Севастьянов, будет оставаться незанятый. Девочка-то совсем молоденькая, только что созревшая ягодка… И куда ей, старухе с внуком на руках, тягаться с ней? Стыдобища! Жю Сет почувствовала, как ее сердце вспыхнуло, обуглилось и провалилось куда-то вниз… Все… Она опоздала… - Подожди, Аня, - Иван легонько отстранил девушку рукой. – Стелла Альваровна? Вы что-то хотели? У вас все хорошо? - Да… Ничего… - выдохнула Стелла, чувствуя, как из глаз брызнули слезы. – Будьте счастливы, Иван… Она резко сбросила звонок и закрыла лицо ладонью, разрыдавшись, как девочка. Ее спикерфон мигнул, сообщая о входящем звонке. Звонил Севастьянов. «А смысл?!» Стелла сбросила звонок и заблокировала номер. Лучше бы не решалась! Или раньше это сделала! Позвонить Лиле, поплакаться? Ну, она и скажет: «Дура, сама виновата, упустила!» И будет права! А чего она ожидала?! Какая из них пара, людям на смех? Молодой ученый, красивый, видный мужчина, один из умнейших людей мира, - и она, старая, прокисшая «шелковичка», шлюха, на которой пробы ставить негде! Так что все логично… Нужно взять себя в руки. - Сударыня, у вас что-то случилось? – спросил выходящий из подъезда дома пожилой гуриассиец, глядя на Стеллу. - Нет! – Жю Сет резко встала так, что головой задела ветки деревьев, и на нее посыпался снег с ветвей. – Благодарю вас, сударь! Она бросилась почти бегом прочь от этого дома, где ее постигло горькое разочарование, надеясь никогда сюда больше не возвращаться… …Стелла шла по старым, восстановленным асфальтовым тротуарам куда-то вглубь района, не разбирая дороги. Она особо даже не представляла, где она находится. Один двор сменял другой, одна стена – другую… Множество домов разных периодов Индустриальной эпохи, пустые дворы, где попадалось все меньше и меньше людей. Было такое впечатление, что она находится где-то в трущобах Киллибура. Лишь огромные поднебесные дворцы на горизонте напоминали, что она еще в Москве. Многие дворы были не заселены вовсе. Хилликийская диаспора в районе была не настолько велика, чтобы заселить весь район, а энтузиастов-землян, желающих жить в историческом заповеднике в домах без привычных удобств, было немного. «Всяких-разных», представляющих опасность маргиналов и разбойников, Стелла, правда, не встретила. То ли темнокожий механик-шофер сгустил краски, то ли Стелле повезло разминуться с ними. Мутный какой-то тип... Кое-где во дворах она видела муляжи бензиновых автомобилей тех времен, - мокрые, блестящие, абсолютно не ржавые, не гниющие. Просто модели? Зачем? Да какая разница? Все же графиня смогла быстро собраться, взять себя в руки… Ну, а на что она рассчитывала? Просто из мужчин Стелле всегда нравились молодые… А Севастьянов – он красавец, один из самых красивых мужчин в ее жизни. И он чем-то похож на Орхо… И на Джереми… «Ну и что, мне опять утешаться на шелковых простынях? – подумала Стелла. – Да и пропади все пропадом! У меня скоро старт! Нужно найти транспорт и побыстрее отчаливать… Задержалась я в Москве! Пойду вон к тому зданию. Там наверняка космобили есть!» Стелла прошла мимо универмага с надписью «Славич», из которого выходили немногочисленные покупатели, а у самого магазина торговали бойкие лоточники. Здесь народу было уже побольше, и ходил автобус до самого Подбельского озера. Перед женщиной был прямой, как стрела, бульвар, который упирался в высоченный небоскреб-спираль, судя по карте «Янтарная Горка». Бульвар носил имя Рокоссовского, маршала Второй Мировой войны. До него, похоже, было не более мили. Стелла не знала, кто такой Рокоссовский, но торопиться надо было. Поэтому, Стелла запахнула свою шинель и чуть ли не строевым шагом зашагала в сторону высотной доминанты. Сам бульвар был огорожен узорчатыми чугунными оградками, а между рядов деревьев покачивались красно-желтые изящные хилликийские фонарики. Вдоль дороги стояли автомобили 20 века, по-видимому, тоже муляжи. По сторонам высились пятнадцатиэтажные кирпичные дома, некоторые окна в них были подсвечены. На бульваре кое-где высились снежные горы, с которых каталась на санках гуриассийская ребятня. Жю Сет дошла до обелиска, посвященному памяти воинов, сражавшихся за Родину в годы Второй Мировой войны. Здесь бульвар Рокоссовского пересекала под прямым углом еще одна улица, Бойцовая, судя по карте. Стелла заметила, что она здесь одна, вокруг не было ни души. Кажется, Стелла достигла незаселенной части района. За Бойцовой бульвар продолжался еще на добрых полкилометра, пока не упирался в основание сверкающего, уходящего под самые небеса строения «Янтарная горка». Там уже кипела жизнь, сверкали огни, играла музыка... Стелла даже увидела несколько аэромашин, влетающих в транспортные терминалы. Вот туда ей надо, довольно прогулок по руинам По обеим сторонам бульвара тянулись те же белые пяти- и девятиэтажки с абсолютно темными окнами. Только яркие высокие фонари горели вдоль улицы. Ближе к «Горке» дома были больше заселены, там в окнах пятиэтажек вроде бы горел свет. На Бойцовой, за высоким кирпичным широким домом, следующие по порядку здания также не радовали ни одним светящимся окном. Зато фонари освещали улицу ярким желтым светом. Для кого? Освещать пустой городок, какой смысл, впустую тратить столько энергии? Стелла решила потренировать свои биоиндикационные умения. Сколько здесь живых людей вокруг? И насколько хватит ее биологических сенсоров? Обычно метров сто-двести, да и то много… Природные возможности Стеллы были усовершенствованы и, скажем так, автоматизированы. Теперь на стенке хрусталика у нее отображалось меню, и один из пунктов «Режим биоиндикации. Энергоемкость 75 ккал/мин». Подарок от Лилечки… Стелла теперь и сама была немножечко киборгом. Впрочем, в 24 веке встроенные улучшения даже обыкновенных людей никого уже не удивляли, что говорить о «государевой опричнице» Жю Сет. Обстановка вокруг не изменилась. Вот только в окнах и на улицах появились мерцающие красные огоньки — источники высшей нервной активности. Так, например, в доме на углу Бойцовой и бульвара Стелла насчитала восемь источников. То есть восемь жителей… А освещенных окон пять. А в том неосвещенном доме за улицей — ни одного. Зато контроля нет никакого… Можно хоть покурить спокойно. Стелла с удовольствием затянулась душистой «Явой», как вдруг услышала нарастающий звук электрической машины. Она с удивлением увидела, как по бульвару на большой скорости пронеслась та самая черная электромашина с ведром на кормовом фаркопе. За рулем был старый знакомый Урдупф. А рядом с ним на пассажирском сиденье восседала необъятная женщина в дорогой меховой шапке. Неужели та самая барыня, с которой он ругался во дворе на Миллионной. А теперь она его клиентка? И тут Стелла чуть сигаретой не подавилась. Она еще не выключила режим биолокации, и шофера с пассажиркой увидела как две жирные красные пульсирующие точки. А за ними, там где был ящик для грузов, пульсировала третья… Хотя на задке машины никого не было. Может, скотину какую повезли? Динозавра, что ли? Слишком мощный сигнал для мелкой деревенской живности… Подозрительно… И что эта парочка взаимно ненавидящих друг друга людей из разных социальных слоев делают здесь, в заброшенной части района? Стелла увидела, как машина замедляется у одного из поворотов между домами. Интуиция подсказала графине, что она просто обязана раскрыть эту тайну. Благо, верный телепорт был под рукой… Карта района была открыта. Стелла быстро кинула координаты точки перемещения в телепорт и нажала клавишу. Она очутилась на тротуаре у пятиэтажки с номером «17». Буквально перед ней во дворы проехал Урдупф на своей колеснице, благо, ее не заметил. Стелла увидела, как машина завернула во двор направо и поехала мимо него через неосвещенное пространство вглубь двора. Стелле еще раз пришлось переместиться на двести метров вглубь дворов. Здесь освещения уже не было, и графиня, притаившись за муляжом советского старинного «Москвича», увидела, как электромобиль работящего шофера с неизвестным живым грузом в ящике быстро пронесся по узкому проезду между двух решетчатых оград дальше, в направлении бывшей школы. Была темень, хоть глаз коли. Хотя Стелла, будучи не совсем обычным человеком, темноты и тех, кто в ней обитает, не боялась. Стелла побоялась, что придется телепортироваться еще раз (а это уже было вредно для здоровья), но метрах в двухстах машина остановилась, не выключая фар. Жю Сет, быстро застегивая на ходу долгополую шинель, ринулась сквозь темноту быстрым шагом вдоль забора и кирпичного двухэтажного дома 1940-х годов, подбираясь поближе к злоумышленникам. Почему-то Стелла была уверена, что шофер с барыней замышляют именно зло. Она вытащила бластер на всякий случай, застыла за большим бетонным коробом, из которого выходили толстые водопроводные трубы, и прикинулась самим мраком, запретив думать себе о холоде и сырости. Машина стояла под углом к дороге у белокаменного небольшого домика со значком молнии и полустертыми знаками «220 В». Фары были погашены… Урдупф, ругаясь, сражался с чем-то тяжёлым на земле, в то время как толстая барыня-княгиня, пыхтя, осторожно слезла с машины: - Ну, скоро там? Чего ты копаешься, чернь могильная?! - А ну тихо, толстомордая! Крышка-то пристала, поди ее сдвинь! - Я бы тебе дала бы дома «толстомордую»! В цепях бы сдох! Так замени ее, дурья башка! - Замени, да замени! Тогда всякому прохожему станет ясно, что местом этим пользуются! Откуда в заброшенном месте новая крышка? Да и где ее взять? О! Пошло, кажись! - Откуда здесь прохожие? Давай быстрее! - потребовала княгиня Жю Раарс, пугливо оглядываясь по сторонам, стараясь не смотреть в темные окна нежилых домов. - Как на кладбище! Целый город, и ни души… А призраков тут нет? Может, души прежних жителей бродят… Жутко… Одни черные окна кругом. - Княгиня, хватит всякую чушь пороть! - недовольно сказал Урдупф, беспокойно оглядываясь на соседнее темное здание школы, на окрестные дома, на темные окна, на нависающий над районом сверкающий стратоскреб. - Нет тут никаких призраков! А вот в тень уйдите! Видите, какая громадина над самой головой?! Куалийцы сверху смотреть умеют! Урдупф раскрыл железные воротины трансформаторного здания как можно шире, а потом, взяв в руки длинный лом, направился к своему автомобилю: - Помогай, княгиня! - сказал шофер, открывая замки на ящиках. К нему подошла толстая княгиня с мешком и веревкой. Стелла даже не поверила своим глазам… Из ящика достали бьющуюся и стонущую Риису, связанную по рукам и ногам. Одежда на ней была изодрана, веревки и кожаные ремни туго стягивали ее огромный живот и потяжелевшую, отвисшую грудь. Рот у нее был замотан тряпкой, на лбу и виске виднелись две ссадины… Вот и третий источник биоактивности! Девушка застонала, с ужасом глядя на бывшую госпожу. Барыня набросила ей на голову мешок и хорошенько завязала веревку на шее: - Вот и приехали! - прошипела барыня. Она достала плеть и принялась со всей дури стегать бедную, почти голую женщину, заставляя ее извиваться от боли и корчиться на снегу! - Ну что, блядь ебаная, чернокровка, дочь дохлой шлюхи, погуляла на воле с муженьком куалийским?! Думала, обманула меня, и так тебе все и забудется? Хера с два! Сказала же, еще на коленях меня молить будешь! Стелла, едва дыша, просканировала окружающее пространство. Других людей тут нет, дома пустые, мертвые… Вот почему она у той избушки почувствовала неискренность ярого страдальца за народ? Не просканировала она его, дура! И если бы не счастливое стечение обстоятельств, так бы и погибла эта девушка сегодня ночью. А где же ее муж, македонец? Нужно принимать решение быстрее, они же убьют ее! - Ээх, пошла! – закряхтел Урдупф, отрывая от земли тяжелую чугунную крышку канализационного колодца. – Готово! Тащи ее! Боюсь я, чтобы с этой башни нас не увидели! - указал он на громадную пирамиду стратоскреба, уходящую за лилово-желтые облака. - Ты черное сословие, ты и тащи! - презрительно бросила княгиня. - За что тебе деньги плачу, чтобы самой надрываться? - Порядок… - Урдупф перетащил извивающуюся жертву поближе к колодцу. – Вон и могилка тебе готова! Ну что, барыня? По башке тюк, и в колодец?! Ишь, стонет! Услышит еще кто-нибудь! - Нет! - воскликнула Жю Раарс. - Я хочу, чтобы она долго подыхала! Чтобы она Бога молила, чтобы она тот день прокляла, когда с куалийцем снюхалась и когда понесла от него! Удавку на шею, к рукам и ногам привязать, чтобы могла только на брюхе ползать! И пасть ей замотать, чтобы еле дышала. И в колодец ее, живую. Посвети! Да там воды по уши! Туда ее, живую! К утру сама от холода околеет! Захочет рожать – пусть туда, в эту грязь и рожает! Услышит, как ее выродок булькает! Ну что, может сказать чего хочешь, сука?! Да поздно уже! Могла на чистой постели спать, в тепле, кушала бы вволю! Побрезговала лаской хозяйки? Довольна? Да я лучше тебя утоплю, чем задарма на свободу отпущу! А куалийцы, дураки, думают, что переманят рабов беглых к себе, да, и их в покое оставят… Слышишь, блядь брюхатая?! Пришел бы ко мне твой куалиец по чести, попросил бы за твою волю, заплатил бы откупные, да и ты бы по чести у меня в ногах разрешения бы попросила, я бы может и отпустила бы тебя! А так, за здорово живешь, мое имущество уводить… Хер вам! Будь мы дома, я бы тебя в подвал бы посадила, потом привязала бы к козлам, ведро бы с водой под тебя подставила, чтобы твоего выродка сразу и утопить, да видишь как, времени нет… так подохнешь! А муженек твой пусть тебя ищет, хоть целый год! Найдет уже твои косточки… пусть на них и женится! С княгиней Жю Раарсе шутки плохи! Несчастная пленница корчилась на земле, кричала, выла от ужаса, пытаясь что-то сказать. А благородная маньячка сплела из веревки удавку и… вдруг ойкнула, рухнув на месте, как подрубленная, став целью для мощного телепатического удара Стеллы. Спустя секунду, крякнув, сложился коварный Урдупф с монтировкой в руке. А из своего укрытия на помощь Риисе уже спешила Жю Сет, срывая с себя на бегу шинель. - Держись, Рииса! – крикнула Стелла. – Я сотрудник куалийских спецслужб! Сейчас я тебе помогу! Она освободила горло и рот обезумевшей от страха Риисы, рассекла путы лазером. Рииса закричала от боли и ужаса, безумным взглядом глядя на своих отключившихся мучителей. Она была ледяной от холода, ее била дрожь, она вцепилась в рукав Жю Сет и кричала от ужаса: - Господи, помилуй! Господи, спаси! Не меня, хоть моего ребенка! Я уже не надеялась, только молитву читала… Госпожа! Спасите меня! Убейте ее, она страшная женщина! Холодно! Замерзнет мой ребеночек… И-гора позовите, И-гора, матушку его! Господи, больно-то как! - Встань быстро! – Жю Сет попыталась ее поднять, но ноги Риисы еще были крепко связаны, а сама она подняться не могла. Стелла набросила на нее шинель, сорвала последние путы, прижала к себе, пробуя биотоками разогреть ледяное тело. Но Рииса не могла стоять, она тут же рухнула в снег. - Я «Скорую» вызвала! Держись! – Стелла на всякий случай огородилась силовым полем от распростершихся на снегу Урдупфа и княгини Жю Раарс. Она подняла в воздух бластер и сделала сразу пять выстрелов. Яркий луч будет заметен достаточно далеко. Потом вернулась к отогреванию жертвы. - Даю оповещение по специальной волне! – передала Жю Сет в эфир. - Мой позывной «Ведьма - шесть-шесть-шесть-тринадцать!» Оповещение циркулярное! Оперативному дежурному штабу КГБ по городу Москве! Главное управление МВД по городу Москве! Повторяю - позывной «Ведьма – шесть-шесть-шесть-тринадцать!» Только что в районе Богородское Урочище мной пресечена попытка зверского убийства группой лиц по предварительному сговору похищенной беременной женщины. Организатор – хиликийская дворянка-помещица, недавно прибывшая с Гуриасса вместе с дипломатическими представителями. Пострадавшая – ее бывшая невольница. Мои координаты - 55.810349, 37.720331*. Срочно нужна скорая помощь, реанимобиль! - Ой, госпожа! – закричала, как резаная, Рииса. – Ой, живот разрывается! Кажется, началось! - Что началось?! – не поняла Стелла. – Что, серьезно, прямо сейчас?! Ложись, готовься! Здесь рожать будем! - А-а-а! – завопила диким криком Рииса, в Стеллиной шинели на голое тело. Стелла достала из аптечки тончащие и прочные стерильные пеленки, пару стерильных перчаток, микроинъектор… Сняла с себя китель, подложила под бедра пострадавшей и принялась за дело: - Где экипажи?– заорала графиня. – Говорит подполковник Жю Сет! У меня человек умирает! - «Ведьма-три шестерки, ваш сигнал получен! Держитесь, экипажи уже вылетели!» - раздалось в комлинке. В это время чернокожий злодей, сообщник княгини Жю Раарсе, пришел в чувство… Он резво вскочил на ноги, увидев охающую, трясущую головой княгиню, стоящую на карачках… Увидел кричащую криком Риису, а рядом с ней ту самую барыню в шинели, с которой разговаривал у избушки… Он схватил было монтажку, но Риису и графиню отделяла от него непроницаемая прозрачная стена. А в воздухе уже блестели огни и ревели двигатели, мигали красные и синие огни… Прожектор полоснул лучом света по заброшенной пятиэтажке, по электромобилю, по исходящей криком роженице, которой приходилось воспроизводить на свет ребенка как бродяжке, у забора и канализационного люка. - Сами тут разбирайтесь! – воскликнул Урдупф. Повинуясь инстинкту, он вскочил за руль своей машины, повернул ключ… И вдруг две голубые молнии будто ломом пробили аппарат насквозь, перевернули его, отбросили к бетонному заборчику… Чернокожий злодей взвизгнул, оказавшись на снегу, вскочил было на ноги, но третья молния вонзилась перед ним в снег. Буквально в десяти метрах опустилась летающая «Таврия» с синей полосой на белом фоне, рядом с ней – черная «Волга» и небольшой микроавтобус. Над местом происшествия уже кружили с десяток полицейских ботов. Из полицейской машины выскочили патрульные в синей форме, из «Волги» - трое молодых мужчин в цивильных костюмах с бластерами, из минивэна - отряд бойцов РОВД в черной форме, с «Бизонами» в руках… Чуть выше, ревя и моргая сигнальными огнями, зависла «Скорая»: - Стоять! Лицом в снег, руки за голову! – раздался беспощадный металлический голос на хилликийском. – Шаг влево шаг вправо, стреляем на поражение! Касается и простых, и благородных! - Не виноватый я! – завопил Урдупф, ощущая холодок оружейных стволов на затылке и послушно вкушая московский снег своим хлебальником. – Истинно говорю! Княгиня заставила! Смертью грозила! - Встаем, княгиня! – перед злобной толстой барыней стояли молодые люди в гражданских костюмах с красными флажками на лацканах и нескольких бойцов в черных доспехах с плазматами. - Комитет государственной безопасности СССР! Давай, Салтычиха хренова, Советская власть пришла! - Ненавижу вас! – прохрипела княгиня в бессильной злобе. – Руки! Уберите поганые свои руки, чернь! Не сметь! Куда вы меня тащите, холопы? Я дворянка Первой Степени достоинства! - Эй, внизу! «Поле» уберите! Дайте врачам дорогу! У бетонного забора приземлилась «Скорая», к пострадавшей ринулись врачи с оборудованием. Истошные крики Риисы были слышны, казалось, на верхушке стратоскреба, куда так стремилась Стелла. - Вы и есть «ведьма-три шестерки»? – Московские гэбэшники с интересом смотрели на симпатичную черноокую коллегу из другой республики. - Так точно… - Стелла подняла китель, достала служебное удостоверение, передала товарищам. – Подполковник Жю Сет, болхианское подразделение Абилонского республиканского отдела. А окрестности ночного заброшенного квартала старинной Москвы уже оглашал громкий плач только что родившегося человечка… Спустя два часа… Здание Восточного РОВД, стратоскреб «Янтарная горка». - Да, товарищи, ситуация, прямо скажем, нестандартная… - развел руками высокий человек в черном костюме при галстуке. – Во что превратили район?! Это был первый секретарь Богородского райсовета, товарищ Желейнов. Здесь же находились товарищи из райисполкома, несколько полицейских чинов из района и из округа, заместитель прокурора округа и уполномоченный из совета округа… Оперуполномоченные с Лубянки... Ну и, конечно же, Жю Сет, нервно расхаживающая из стороны в сторону. - Все же я прошу дать нам возможность разобраться самим и не ставить в известность широкую общественность! – продолжил Желейнов. – У нас и так район теперь бьет все рекорды по показателям преступности! Зачем нужно было переселять такое количество жителей отсталой планеты именно к нам в район? Это же Старая Москва! А мы уже отправили в Горсовет доклад о результатах годовой работы! - Вы это и на заседании Московского городского Совета озвучивать не будете? – спросил один из оперов с Лубянки. - Я считаю, что мы и сами способны справиться с ситуацией! – настаивал районный секретарь. – Но нам нужны специалисты и… Нужно как-то попытаться уладить, погасить ситуацию хотя бы до января. А там уже с новыми силами… Просто, понимаете, какая может быть реакция? В Москве, в столице нашей Родины, оголтелые маньяки пытаются убить беременную женщину. Я думаю, органы внутренних дел и сами справятся, без лишнего шума. Стоит ли из-за двух преступников поднимать, простите, шум на весь город? - Скажите, а почему столько обширные заброшенные городские площади не контролируются хотя бы камерами и дополнительными патрульными роботами? – спросила Жю Сет. – Мы на Болхиа осуществляли тактику мобильных патрулей и микроботов. Там тоже были обширные городские кварталы, и у нас тоже сил не хватало, но мы контролировали столицу так, что мышь не проскоила бы! - Так у нас не фронт, товарищ полковник! У нас тут мирное время! - А это уже к товарищам из исполкома вопросы… - А причем здесь исполком? Кто нам эти камеры выделит? Из какого бюджета? В районный бюджет дополнительные средства не заложены. - И на весь район два отделения полиции, двадцать человек и четыре киборга! - И как вы собираетесь справляться без помощи города? - Нужно ввести в район войска! – решительно заявила Жю Сет. – В районе же находится часть внутренних войск! И нужно обследовать пустые кварталы, шаг за шагом, дом за домом! Боюсь, там могут быть еще сюрпризы! - Да вы понимаете, что это уже политическое действие?! – чуть повысил голос отчаявшийся Желейнов. – В Москве?! Под самый Новый Год?! Спросят: а чего вы раньше ждали? - А действительно, чего вы раньше ждали?! – спросили товарищи с Лубянки. - А мы разве ждали? Делаем все, что в наших силах! - Товарищ секретарь, а вы разве не понимаете, что у вас за инцидент произошел? – взвилась Жю Сет, багровея от гнева. – Вы не понимаете, что у вас тут без пяти минут конец света? Это не просто преступление. Это попытка этнической преступной группировки, состоящей пока из двух известных нам человек казнить отступницу! С особой жестокостью, чтобы другим неповадно было! Вы говорите, что мы даем рабам свободу! Даем! А потом бросаем их на произвол судьбы безо всякой защиты! И они ходят по одним улицам со своими лютыми врагами! - Вы предлагаете, каждому из них охрану выделить? - Нет, пусть их режут и сбрасывают в колодец! – возмутилась Жю Сет. - Не нужно горячиться, товарищ, - осадили ее исполкомовские работники. – Никто не говорит, что нужно оставить все как есть… Будем всесторонне изучать вопрос и искать верное решение. А шашкой махать – так нас же тут же из министерства иностранных дел тормознут! Нечуткость, недипломатичность… Уже ходили, знаем… - Да, товарищ графиня, - сказал Желейнов. – Нас ни Моссовет, ни Кремль за резкие действия тоже по головке не погладят. Или пусть вышестоящие дадут санкцию на активные действия. - Вы поймите меня… - заломила руки Жю Сет с трагическими нотками. – Я сама представительница этого народа! Я знаю обычаи и традиции нашего народа настолько, насколько их даже сами хилликийцы не знают! И я вам говорю: либо вы завтра дадите жесткий ответ и покажете, кто в доме хозяин, либо послезавтра у церкви будут спокойно торговать людьми, а вы шагу в этом районе не ступите без разрешения дворянских мафиозных заправил! - Вот вы бы с нами и поработали! – с упреком сказал Желейнов. – В общем, так: после новогодних праздников я подниму тему на заседании Моссовета. Вот и пусть вышестоящие подскажут нам, как действовать в данной ситуации, чтобы дров не наломать! - А какие тут уже дрова? – удивился полпред прокурора. – Полиция уже допросила подозреваемую, в том числе с применением специальных средств дознания. Возбуждено уголовное дело по статьям: «Похищение человека», «Покушение на убийство беременной женщины группой лиц по предварительному сговору с особой жестокостью», «Незаконное лишение свободы», «Побои», «Сексуальное домогательство»… В общем там десятки эпизодов, и если дойдет до суда, обвинение будет запрашивать у суда высшую меру… - А кто вам даст ее применить? Опять вмешается политика… Или вы забыли, как было в двадцать первом году в Босваше с тем кадром, который чуть собственную жену не забил насмерть? Изоляция на несколько месяцев это одно, а «вышка» в отношении привилегированного класса, - это уже разрыв дипломатических отношений. Так что эту княгиню увезут обратно на свою планету, и она там продолжит там девушек мучать! И смысл?! - Более того… - заявил полицейский. – Допрос с применением спецсредств показал, что дворяне готовы объединиться с целью взаимной поддержки и дальнейшей дестабилизации обстановки в районе. У них также имеются свои сочувствующие на федеральном уровне. Нам уже намекали сверху, что нельзя так жестоко относиться к развивающимся народам. - Ну, тогда извинитесь перед ним на коленях и пришлите на ночь своих дочерей! – съязвила Стелла. – Они же тут правят бал! - Не надо язвить! Вы улетите, а нам здесь жить и работать дальше. - То есть если плохие люди способны объединиться, то почему нельзя объединить против хороших? Здесь многим эти богатые родовитые индюки поперек горла стоят. Своим же... Вот и хорошо было бы организовать здесь оппозицию для аристократов-гамадрилов! - А кокретные предложения у вас есть? - Да легко... Пишите!.. ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * «Живая кожа» - эвфемизм, означающий живой товар с рабского рынка. Все локации и координаты этой главы реально существующие.