Искры над пеплом. Книга 7. Шахматная доска

Земля, Москва — столица СССР, Район Богородское Урочище. 1 января 2342 года В одном из подъездов пятиэтажки двадцатого века в незаселенной части района, в самой глубине квартала на улице Бойцовая, двое мелких ворюг-хилликийцев играли в карты. Звали кадров Кхыл и Морд, оба были в услужении графа Жю Гарне (разумеется, тайно), оба были мелкими негодяями, которым предложили подзаработать хорошие деньги необычным образом. Они заняли одну из пустующих двухкомнатных квартир на первом этаже пятиэтажки, где сохранилась мебель и обстановка с давних времен: типовые гардеробы и шкафы, кровати, стенки, газовые плиты… Все стандартное, как и в других квартирах, даже узорчики на светло-желтых обоях одинаковые. Все неработающее: одна иллюзия. Не было света (кроме уличных фонарей), не было газа для очага… Вода вот, кстати, была, и тепло в трубах было… Вот ведь куалийцам некуда денег девать: питают и отапливают пустые дома! А с освещением можно и перебиться. Керосинка на что? На всю округу — ни души! Кроме двух десятков голодных, измученных, истерзанных рабынь богатых господ, которых по приказу господ свозили сюда «на передержку». Их держали за решеткой, в подвале, где трубы отопления. Там провинившихся женщин приковывали к трубам и завязывали рты. Если прислушаться, можно через стенку услышать жалобный стон и плач. Рабынь держали обнаженными, не кормили, и все они были в полной власти своих сторожей. Нельзя было только убивать и калечить живой товар. Богатые господа договорились между собой: от кого из рабынь услышат хоть одно слово о свободе, вязать и волочь сюда, на передержку. Пусть нагие да голодные посидят на цепи в подвале! Пусть их бьют и насилуют сторожа (только не очень сильно, чтобы товарный вид не портить), пока мятежные мысли из головы не выветрятся. Еды — в день пару кусков хлеба и кувшин воды, вот и вся еда! А когда поумнеют да присмиреют — можно и обратно в дом вернуть! В принципе, вернуться домой можно хоть на следующий день, нужно только подписать специальный документ. Было ли где-то такое же мужское «отделение» - неизвестно, если и было, то точно не здесь. А вот детское было. В соседнем подъезде, через стенку… Так что бедные женщины-невольницы могли слышать детские крики и плач… Это для рабских детей тех, кого из дома удалить невозможно. Значит, их дети посидят на цепи, пока матушка и батюшка не одумаются и не подпишут бумагу о вечной верности своему хозяину, чтобы ткнуть под нос куалийским властям. А то можно и мать в одну клетку, а дитя в другую. Детей так же почти не кормили. Пусть помучаются, может, поймут, что нет лучшей жизни кроме как под господской дланью! Возят сюда живой товар ночью, тайными тропами, через такие же пустые дворы со сквозными проездами. Подальше от основных заселенных кварталов, подальше от куалийских глаз… Сколько здесь живут хилликийцы, все тихо-спокойно было, ни разу сюда куалийцы не ходили. Город Мос-кхва громадный, как пять Киллибуров, да еще в высоту столько же… В таком море человеческом на дне в заброшенном уголке вполне схорониться можно. Вот только громадное здание нависает над головой, что, кажется, упадет и раздавит. Там миллионы куалийцев живут… Но они высоко, у них своя жизнь, поднебесная… Что им до каких-то копошащихся внизу муравьишек? А Кхыл и Морд здесь сторожа. Да еще один подручный, вечно пьяный Хухел, его и считать-то за человека грех! Кхыл и Морд хорошие деньги получают, они умеют язык за зубами держать… Хухелу в основном, бутылку ставят, да разрешают каккую-нибудь бабу посисястее отпялить, он и рад! Когда еще господских ухоженных сучек потрахаешь? За это службу нести надо, господа, если что, шутить не будут… У сторожей в карманах револьверы, а у Хухела обрез ружья. Если что — рабынь кончать велено, чтоб концы в воду... Не дай бог барина подставишь! Многие аристократы, прилетевшие на Куали, приняли правила куалийского общества и либо отпустили своих рабов на свободу, либо отпустили и наняли уже как вольнонаемных работников. Кто-то прилетал с надеждой только на собственные руки, - простолюдины, вольные крестьяне и ремесленники, обедневшие дворяне… Но были и солидные, богатые фамилии, которые решили удерживать свою власть над людьми любой ценой. Для них важно было не только наличие дармовых работников в доме, но и безраздельная власть над человеческой жизнью. По-хилликийски это называлось kuos, в переводе буквально «ощущение себя хозяином», особый вкус жизни. Это придавало очков к личному престижу, и чихать они хотели на куалийцев! Вот только рабовладельцы, почти всегда представители богатых и известных хилликийских фамилий, недооценивали возможности земной цивилизации и не знали менталитета и нравственных ценностей землян, - не знали, да и не хотели их звать, по привычке рассчитывая на свой авторитет. Они просто физически не могли понять, как и почему жители Земли и жители этого огромного города проявляют такое внимание к положению «черного сословия». И ох как недооценивали хилликийские господа решимость и смелость землян! НЕ понимали они, откуда в самих генах, в самой ДНК, в крови куалийцев живет кипящая ненависть к разным «господам» и «хозяевам», иной раз зовущая своих обладателей к крайним мерам. История Земли, история России и сама топонимика Москвы с названиями «Площадь Революции», «Улица героев Третьего Октября», «Проезд Восстания», «Аллея Революционеров», «Улица Стачек» ничему их не научила. - ..Мое! – рявкнул Морд, в азарте показывая карты. – Мне сегодня везуха! - Да и хер с тобой! – Кхыл плюнул, потянулся к объемистой бутыли, отхлебнул, смачно рыгнул… - Я не жадный! - Тебе сучек господских сторожить! – довольно растянулся на диване Морд. – А я сейчас тепленькой водой сполоснусь, как барин, и пойду дрыхнуть! - Да и пожалуйста! – Кхыл потер почти плоский расплющенный нос, сморкнулся прямо на пол. – А я сейчас пойду кого-нибудь трахну! Вон эту, сисястую горничную князя Жю Кла! Ох у нее и вымя! - Тебе так нравится жирных коров драть?! – брезгливо сказал Морд. – Черная твоя харя! Я завтра с новыми силами молоденькую оприходую… Ту, которую графиня Жю Исстосо привезла, приказала цепью ее к стене приковать, чтобы дышать еле могла! Укусила ее, представляешь?! - Так ей сколько годов-то? – скривился Кхыл. – Одиннадцать, или того меньше, десять? Что там приходовать-то? Глиста толще будет! - А знаешь, как сосет, с причмоком? – оскаблился его компаньон. – Особенно, когда ей нож под горло суешь? Дрожит еще так… У кого хошь встанет! - Да и пожалуйста! Только господин Жю Гнаст сказал, что второго дня будет здесь… Сразу предупредил, его мальчонку восьмилетнего не трогать… пока! Он его для себя бережет! - Да нахрен мне мальчонка сдался! Мне и девочек хватит… - Ишь ты! – Кхыл глянул в окно. - Гляди, какие всполохи в небе! Так и переливается! Ишь ты, гляди, фаерверк какой! Чисто цветы огненные всех цветов! Цифры в небе огнем горят! И синему кажут! - Так куалийцы свой главный праздник празднуют, дурак! – ругнулся Морд. – У них денег девать некуда, вот и швыряются ими, только что не в печку! Зато четыре дня точно по домам отсиживаться будут! И нам спокойнее, я хоть за керосином на базар к церкви сбегаю! А то светить скоро нечем будет! - Ох ты… - вдруг застыл Кхыл. – Слышишь?! Земля дрожит! Дом дрожит! Али землетрясение?! - Перебухал ты, черномордый! – хохотнул напарник. – Между ног у тебя не дрожит?! - Да ты сам послушай, мудила! Через минуту стал серьезным и Морд. Откуда-то из-за домов медленно нарастал какой-то грозный, все более нарастающий гул. То ли и вправду земля затряслась, то ли сюда двигалось что-то тяжелое, массивное и страшное. Задребезжали стекла в рамах… Оба сторожа, переглядываясь, выхватили револьверы, не зная, откуда ждать беды. - Землетрясение это! – закряхтел негр. – На улицу надоть! А вдруг души неупокоенные из старого города?! Господи, Святый Пророк, сохрани и спаси! - А может, корабель звездный какой прилетел? – в недоумении спросил Морд. Оба жлоба заторопились из квартиры на лестничную клетку. Торопясь, они прошли мимо решетчатой двери в подвал, где томились невольницы, прямо на улицу. А на улице в лица им ударил яркий свет... Прямо через двор, сталкивая с места макеты куалийских автомобилей, к домам продиралась тяжелая угловатая куалийская военная машина, на которой громоздились вооруженные воины в боевых доспехах и темно-зеленых шлемах. Еще несколько шеренг куалийских солдат цепью шли позади через двор к соседнему дому. В воздухе просвистело несколько поисковых блюдообразных роботов, своими лучами осматривавших окна домов. - Бросай оружие! Руки за голову! – раздался механический строгий голос на хилликийском. Между двумя жлобами сверкнул горячий голубой луч. Морд прирос к земле, пытаясь что-то сказать руками и ртом… Револьвер полетел на снег. Кхыл же с воплем бросился куда-то в темень… Далеко он правда не убежал… Притягивающий луч одного из присутствующих здесь киборгов поднял его в воздух и вернул обратно. В подъезд влетел робот, за ним устремился взвод солдат внутренних войск. Послышался крик, выстрел, вспышка… На снег лицом вниз полетело тело Хухела с дырой в спине. Снег под ним начал быстро багроветь. А Кхыла и Морда схватило за шиворот какое-то железное могучее чудовище с телом человека и головой быка. Од поднял их, как щенят, над землей и с размаху шарахнул друг об друга. - Наше вам с кисточкой! – прогремел киборг-бык. – Вы что за две бродячие кучи говна? - Ей-богу, знать ничего не знаю! – завопил Кхыл. – Просто мимо проходил, никого не трогал. - Товарищ старший лейтенант! – закричал из окна молодой солдатик своему командиру. – Нашли! «Скорую» сюда нужно! Много «Скорых»! Здесь человек двадцать! Бритый наголо боец лет тридцати в краповом берете, с тремя звездочками на погонах, увидев то, что прислали ему бойцы, бегом ринулся в подъезд, поднимая вверх ствол «Бизона». В этот момент рядом приземлились, мигая синими огнями, несколько полицейских машин и одна черная «Волга» с представителями КГБ. - Говорит старший лейтенант Глодов! – послышался в общем эфире взволнованный голос краповика. – Обнаружено тайное логово, где держат пленниц. Двадцать одна женщина, истощенные, со следами насилия и избиения! Срочно вышлите санитаров! Пришлите из санчасти наши! Все машины! Я доложу «Городу»! Добро! Мужики! Одежду, жратву какую-нибудь, обогреватели тащите сюда! - Еще нашли! – раздался крик из соседнего дома. – Братцы, здесь дети! Их реально голодом морили! Вот так, сука, Новый Год! - Ах вы ж суки! – старлей с умными пронзительными глазами решительно направился к пойманным негодяям, снимая с плеча плазмомет. – Вы что с людьми, с женщинами учинили?! Я же вами сейчас, суки, крышу покрою, и дочкиным рыбкам на корм нашинкую! - Отставить, старлей! – прогудел киборг-бык. – Я майор государственной безопасности 243001, Апис Сергеевич! Нам корм тоже нужен! Доложите ситуацию! - Где товарищи из райсполкома? – спросил высокий человек в сером костюме под черным пальто, выходящий из приземлившейся «Волги». – Распорядитесь, срочно сюда три десятка экипажей «Скорой помощи!» Снимайте с соседних районов, с «Янтарки», с «Преображенки», из Сокольников, Гольянова, если надо, гоните из Балашихи! Отправьте запрос в ближайшие больницы, в Остроумовскую и в Русаковку первым делом! Экстренно! Под вашу ответственность! - Товарищи, мне доложили, что десяток наш военный госпиталь принять может! – сказал Глодов. - Вот, молодцы, работаете на опережение! Из дома силовики стали выводить первых узниц, одетых на скорую руку в теплоизолирующие оболочки… Кто-то не мог идти, их везли на антигравитационных носилках. Одна из женщин, спотыкаясь на снегу, увидела труп Хухела, выкрикнула непереводимое проклятие и принялась с ненавистью дубасить его кулачками, теряя последние силы. Насилу ее отвели от дохлого мучителя. Бойцы в силовых скафандрах позже признались, что они в какой-то момент не могли справиться с женщиной даже в спецоборудовании. Слезы, стоны, проклятия, женские крики гремели в опустевшем квартале, отражались от стен, от снега… Хилликийские женщины традиционно славятся своей эмоциональностью… Несчастные, плачущие узницы со страхом и надеждой смотрели на зимнее московское небо, которое уже не было молчаливым и холодным, наполнившись ревом сирен и красно-синими огнями десятков поблесковых маячков. Все новые и новые красно-белые экипажи «Скорой» приземлялись у старинных пятиэтажек. Были здесь две машины спасательного центра МЧС и пара санитарных беспилотников из близлежащей военной части. Над домами кружились десятки киберкамер, которые немедленно гнали картинку в прямой эфир десятков мировых новостных каналов, уже на всю Федерацию… Из машин выпрыгивали врачи, даже не дожидаясь, пока машина коснется земли. Они быстро, почти бегом, спешили к пострадавшим… От доброго внимания и ласковых слов узницы рыдали и падали в ноги своим спасителям. Глодов, матерясь и тяжело дыша от негодования, вдруг увидел среди своих бойцов молодых хилликийцев, одетых очень прилично. Двое молодых парней в богатых шубах и девушка в старинном платье и изящном пальто, с бахромой из огненно-рыжей шерсти. Эти люди очень походили на власть имущих аристократов, но они ПОМОГАЛИ потерпевшим - говорили с ними, успокаивали, объясняли, как нужно писать заявление в куалийскую полицию... Парни поддерживали под руки ослабевших женщин, что-то сообщали советским солдатам, девушка в этот момент доставала бинты из брезентовой сумки с красной молнией, чтобы сделать перевязку. - А это еще кто? – Глодов с недовольным видом указал на богато одетых молодых хилликийцев. - Прогрессивные дворяне, наши друзья... Молодые ребята из их аристократии, которые против рабства, – пояснил один из «товарищей» в цивильном костюме. – Они помогают выявлять случаи плохого обращения со слугами в богатых семьях, укрывают сбежавших, оказывают помощь… У них целый комитет молодых дворян против рабства! Причем, у некоторых отцы – знатные рабовладельцы, а детям такое счастье в хрен не упало! А вон та девушка, Аффане Жю Роне, викотнесса… ну типа как младший лейтенант в дворянской иерархии, еще и в школе работает! Ликвидирует безграмотность среди бывших рабов, читать и писать их учит! - У них там и такие есть? – недоверчиво спросил старлей. - У них там разные есть! С чего все началось-то? Одна аристократическая мразь похитила свою бывшую рабыню, которая от нее сбежала, и хотела убить по-тихому. Раскрыла все дело и девчонку спасла другая аристократка, графиня, наш товарищ из другой республики! Которая раньше сама и рабов держала, и крепостных обирала, а вот пожила с нами и перековалась в человека! Рабов отпустила, крепостным землю дала, больницу для простых трудящихся людей открыла за свои деньги! Нашим человеком, в общем, стала, советским. Только нравы своих соплеменников, да тайны дворянских фамилий она как никто другой знает, так что вышел бы из нее классный спец! Увы! Другая республика увела! - Внимание! Уважаемые хилликийцы! Проходите к постам регистрации! – орал усилитель. – Мы будем направлять вас в пункты медицинской помощи, обеспечивать питанием и лекарствами! Проходите к бойцам с красными полосками на плечах и с красными крестами! - Кушать! Хоть корочку хлеба дайте! – просили невольницы. - Сюда, сюда проходите! А в это время от другого дома уже бежали, скользя на свежем январском снегу, освобожденные дети. Послышались истошные крики: «Мама» на хилликийском. Оказывается, некоторые узницы томились в неволе, зная что в соседнем доме мучают их детей. Какое же материнское сердце перенесет это?! Здесь же у дома разыгрались абсолютно душераздирающие сцены воссоединения матерей со своими детьми. - Люди! Куалийцы! Отплатите этим мерзавцам за нашу честь! - рыдали женщины. - Кто нас теперь возьмет в жены? А у кого и были мужья и женихи, теперь откажутся от нас! Некоторые хилликианки не могли ходить от истощения, проведя в подвале несколько недель практически без еды. Их спешно грузили на медицинские «Чайки» и везли в ближайшие больницы. Бойцы-ВВшники кто-то затемнил забрало шлемов, кто-то наоборот в нарушение устава снял защитное приспособление... Несколько бойцов держались руками за голову, не веря, что подобное может происходить в реале. Молодые ребята-дворяне с красными и черными бантиками на груди прятали глаза от землян, утирали слезы. Им было совестно перед землянами за ту дикость, на которую оказались способны представители их сословия. - Руководство района нужно с должностей снимать! – внезапно сказал Апис. – И весь райисполком туда же! За такую работу башкой отвечать надо! Дозаигрывались! - Вот, ознакомьтесь, товарищи, как выглядит дикий оскал рабовладельческого феодализма, - подошел к офицерам еще один «товарищ», повыше, поплотнее, с погонами майора и надписью БЕССОНОВ И.В. - Оперативный дежурный КГБ по Москве и области. Такого новогоднего дежурства у меня еще не было, даже на Веге! - У них на планете еще рабство сохранилось? – спросил Глодов. – Но у них же промышленная революция, тяжелая промышленность, пароходы-аэропланы? Как?! - И рабство, и крепостное право, и право первой ночи кое-где, - пояснил Бессонов. – Планета Гуриасси фактически переживает окончание ледникового периода. Материнская звездочка в три раза меньше нашего Солнца! Треть суши покрыто ледниками, на планете дефицит продовольствия. В этих условиях страны-аграрные королевства, типа Царской России, ужасно живучи. Плантаторские и латифундийные хозяйства с рабским трудом вполне себе выгодны и окупаемы. А промышленная революция всего лишь в нескольких империях! У них, в сравнении с нашим миром по хронологии, конец двадцать второго века, а по сути – середина-конец девятнадцатого! И помещики-рабовладельцы, которые все поголовно аристократы, чувствуют себя отлично! У них нормальная практика – неугодных или непокорных рабов продавать или сажать в ямы без воды и пищи, или отбирать детей, или ломать волю иными способами – побоями, издевательствами, насилием… Только убивать нельзя, и то не потому, что это живые люди, а потому что стоят они дорого! - И сюда, на Землю, они принесли этот варварский порядок? – спросил Глодов. - Да! А кто помешает?! Хотя извещали всех благородных: за такие вещи будем по всей строгости, - ответил Бессонов. – К тому же многие имеют охранные письма от своей королевы, а кто-то обладает дипломатической неприкосновенностью. И они тупые! Те, кто богатые и знатные, реально тупые! Они даже представить не могут, что их всем их титулам и жирным задницам в реальном мире грош цена! Сейчас идет голосование в Верховном Совете СССР о введении в Богородском чрезвычайного положения, а всех этих «рабовладельцев» - задержание под стражу в «Лефортово». Дальше голосование пойдет на ООН, в Босваш! Но даже если они ничего не признают, этих пидарасов мы все-таки прижучим! - Смотрите! – воскликнула одна из женщин. – Звезды с Небесного дворца падают! В новогоднем небе, расцвеченном праздничной иллюминацией, огромной башней, нависающей над миром, сиял стратоскреб «Янтарная горка». Люди видели, как от него отлетали и неслись к земле сверкающие маленькие звездочки, мигающие всеми цветами радуги. Одна, две, три… десяток… два десятка… три десятка… Это мчались к земле неравнодушные богородцы, жители «небесного дворца», просмотрев экстренные выпуски новостей. Оставив свои небесные дворцы, пиры и развлечения, люди без колебаний садились в свои машины, наскоро собирали кто что мог и спешили вниз, везли пострадавшим лекарства, воду, питательные смеси, одежду, а кто и явства со своего новогоднего стола, позабыв даже, что можно, а что нельзя хилликийцам из земных блюд. И как потом выяснится, не только люди, но и целые организации. Киборг с головой быка вдруг схватил пойманных «надзирателей» за горло и поднял их над землей, удовлетворенно слушая их стоны и хрипы. Глодов не выдержал, прописал обоим прикладом в душу от всей души. - Голосование в МосГорОблсовете завершено… Подожди, старлей, ты мне экспонаты испортишь! Товарищи! Решением МосСовета в городе объявлена общегородская мобилизация медицинских и спасательных экипажей, а в Богородке — чрезвычайное положение! Майор Бессонов! Ирий Вотанович! Сообщите товарищам на местах, операция «Арктур*» началась! После чего могучий киборг швырнул на землю задержанных негодяев-сторожей, направив на них зеленые лучи из глаз: - А теперь вы, представители отряда позвоночных многосрущих рукожопых, если хотите до суда дожить, вы мне всех хозяев распишете и опишете, кто сюда людей привозил! Всех до единого! До малейшей родинки на жопе! В глаза смотреть!.. Спустя два часа… Район «Богородское урочище» Жилой комплекс «Лосиный Остров». … Не сметь! Не трогать, я сказал! Изверги! Чернь! Ничтожные стражники! Да вы знаете, кто я такой?! – вопил низкорослый толстобрюхий мужчинка с бородой, которому оперативники КГБ заломили руки и в позе загнанной креветки тащили к мигающему синими огнями минивэну-«воронку». В затылок хилликийского аристократа время от времени тыкали стволом ПП, чтобы с пути не сбивался. - Вскрытие покажет! - равнодушно ответил боец, заламывая руки задержанному еще выше. - Какое вскрытие?! Я протестую! Я дворянин! Я подданный Ее Величества! - Это нам насрать, дворянин ты или дворянка! Следователя своими титулами смешить будешь! - Молчать! - завизжал барин, будто оживший из учебника истории. - Засеку насмерть! - Товарищ майор, разрешите я ему въебу, как будто он сопротивление оказывал?! - взмолился боец спецподразделения КГБ «Каскад». - Он меня чернью обозвал! - Отставить! - заявил майор Бессонов, довольно наблюдая за действиями бойцов. - Держи себя в руках боец! На тебя собака лает, ты что, встанешь на четвереньки и в ответ лаять начнешь?! - Это кто здесь собака?! - Вскрытие покажет! А ну, хлебало завалил, гном злоебучий, пока я тебе в бубен не прописал! - Хамы! Я князь… - Князь в Москве только один - Юрий Долгорукий на Тверской улице! Остальных две сотни лет назад передавили к хуям. Сейчас и тебя вслед за ними отправим! Жилой комплекс «Лосиный Остров», возведенный в начале XXI века на месте бывшего простонародного стадиончика, состоящий из нескольких двадцатиэтажек и огромного гаражного подземелья, при реконструкции района решено было сохранить. Пока… Все-таки сносить такие немаленькие здания было целесообразно только, если строить на их месте нормальный современный стратоскреб. Такой проект существовал, но возведение его раз за разом откладывалось благодаря стенаниям историков-активистов, у которых сердце кровью обливалось при одной мысли, что такое чудовище убьет исторический облик старинного района. И так одной «Янтарной Горки» хватает! Впрочем, неплохо сохранившийся жилой комплекс для обеспеченных горожан, к тому же на огороженной территории, мог еще сослужить неплохую службу. После переселения сюда хилликийской миссии, комплекс, примыкающий к всесоюзно известному национальному парку облюбовали крупные аристократы. Здесь проживало в общей сложности тридцать семей Первой и Второй Степеней Достоинства со своими слугами и членами семей, - почти половина всей переехавшей на Землю аристократии. И теперь, под искрящимся лиловым московским небом, эту изнеженную аристократию безо всяких церемоний московские чекисты волокли на воздух, отвечать за свои преступления. Не всех, конечно… Оставшиеся пока на свободе товарищи по благородному несчастью пытались протестовать и даже кричать на бойцов КГБ. Не отставали и другие члены благородных семей, в прыжке едва достававших макушкой до плеча бойцов «Каскада». - Не троньте моего мужа! Это произвол! – слышались крики графинь и барынь. Хотя при ближайшем рассмотрении какие это барыни? Растрепанные, визгливые, пучеглазые бабенки в разноцветных одеяниях и пышных платьях, обвешанные блестящими побрякушками. Вот они носятся между одетыми в черные легкие брони землянами, между оперативниками и роботами. Даже мешать им пытаются! Вслед за аристократками носятся их хнычущие дети и слуги в синих и черных платьях. Пространство перед домами оцеплено силовиками из Сил Внутреннего реагирования. Как праздничные гирлянды, мигают поблесковыми маячками несколько аэробусов с синими полосами на бортах перед площадью. Въезд на территорию ЖК чекисты на всякий случай огородили силовым полем-барьером. - Герцог Жю Верне… Барон Пейн Жю Цвасс… - встречал аристократов подполковник Бессонов, стоящий у «фирменного» аэромобиля. – Князь Жю Ариссо… Граф Жю Пфаноло… Граф Жю Гнасто… Герцог Ин Ин Жю Клай… Ваша «ферма для передержки», где вы издевались над людьми, обнаружена и разгромлена властями Федерации! Ваши бывшие рабыни и пленницы, которые стали жертвами ваших преступлений, уже освобождены и дают обвинительные показания. На каждого из вас – уже десятки эпизодов тяжких преступлений по законам Федерации. Показания потерпевших будут подкреплены мнемографическими записями. Отсюда вопрос: признаете ли вы себя виновными добровольно? Готовы ли вы подписать чистосердечное признание и акт о глубоком раскаянии? Так у вас будет шанс на какое-то снисхождение перед судом. Иначе я не исключаю, что суд вынесет вам высшую меру наказания! - С каких это пор показания рабынь имеют хоть какой-то юридический вес?! – послышался недовольный голос одного старого аристократа. – Это все равно, что коров или собак спрашивать! - С той поры, как действует закон РСФСР, - невозмутимо ответил майор Бессонов. – И каждый из вас, ступая на территорию нашей планеты, подписывал обязательство соблюдать наши законы! - К дьяволу ваши законы! – выругался Жю Верне. – Я что, в чей-то кошелек залез?! Я у кого-то из вас скотину угнал? Так и не лезьте в мой карман! Какая бы ни была власть, вопросы частной и личной собственности священны! - У нас запрещена частная собственность! Тем более, собственностью не могут быть люди! И это железно! – твердо заявил майор-чекист. – Как же так, ваша религия прямо говорит о том, что перед лицом бога все равны: и раб, и господин? Или вы не веруете?! У всех, вон, молнии висят на груди! - Да плевали мы на всякий церковный бред! Вы вообще в бога не верите, и не вам про бога вспоминать! - Просто в свое время церкви запретили иметь своих холопов! Им недоступно чувство власти над жизнью и смертью, которая и делает господина господином! Вам это тоже недоступно, чернь! - Ах вот оно в чем дело, - присвистнул Бессонов. – Дело даже не в хозяйстве! Вам право над жизнью и смертью нужно?! - Продовольствие стоит недешево! – сказал кто-то из дворян. – Рабы живут в доме хозяина, они питаются за его счет! Это уже немало! Хозяин имеет право требовать послушания! А неблагодарный раб заслуживает кары! - Дело даже не в этом! – пыхтел, как паровоз, герцог Жю Верне. – Отпустите уже! Наша монархия и наш уклад существуют уже тысячи лет! Тысячи лет складывались естественные и органичные отношения между разными сословиями. И то, что мы волей Ее Величества оказались в этой Богом забытой дыре, где не чтут Господа и Пророка, и где по случайности на верха выбилась чернь и бунтовщики, это ничего не значит! Нашим родам сотни лет! Я знаю всех своих предков поименно до времен Великого Пророка! Можете ли вы то же самое сказать про себя?! И мы не собираемся НИЧЕГО менять в своем укладе! Клянусь, я бы уже давно бы покинул вашу планету, если бы не дела государства! И я предупреждаю вас: не с чернью разговариваете! Я аристократ Первой Степени Достоинства, князь Жю Верне, и я имею честь неограниченного общения с самой Королевой! Клянусь вам, я все сделаю, чтобы эти глупые отношения с вашим миром распались, и вы еще нам должны остались! А если вы не прекратите свой шантаж, я обещаю лично вам проблемы самого широкого характера! Напоминаю, вы говорите с представителем элиты! И все ваши злоупотребления я изложу в письмах Ее Величеству и Вашему руководству! Я судиться с вами буду! И да, я обещаю, что если весь этот вертеп не закончится, вашим соотечественникам на нашей планете не поздоровится! А тем рабам, которых вы украли, можете передать, что за их предательство сполна отплатят их семьи и дети, которые остались на Гуриассе! Между тем обстановка вокруг жилого комплекса богачей и на окрестных улицах начала пугающе меняться. Самые внимательные из дворян заметили, что на улицах появляется все больше народу, что люди организуются в колонны, над которыми все чаще мелькают красные и черные флаги, что над улицами все громче гремят лозунги на куалийском и хилликийском языках. Что жители ближайшей кирпичной двадцатиэтажки вывесили голографиечкий плакат во всю стену на хилликийском «Смерть рабовладельцам!». Даже в лиловом небе между громадин стратоскребов, уходящих за облака, мелькает все больше аэромобильных огоньков. Прямо над крышами пронеслись две полицейские машины… Аристократы с выпученными глазами, прижимая головы к плечам, наблюдали за разворачивающейся вокруг фантасмагорией. - Вся власть народу! Вся власть трудящимся! – послышались первые громоподобные раскаты, от которых сорвались с голых серых ветвей вороны. - Мы здесь власть! – вторили им стройные голоса со стороны бань. А потом над крышами стареньких богородских домов полился колокольный звон от церкви Спаса Преображения. Ей вторили била* куалийского храма Святой Аахинцы. В небе раздались два грохота-взрыва, посыпались искры… Все ниже и ниже над крышами разноцветных домов пролетали аэромобили куалийцев, многие с золотисто-красными вымпелами. А где-то из дворов загремела перестрелка. Людей становилось все больше и больше… Здесь были могучие работяги в комбинезонах и робах, с газовыми ключами в руках, пожарные в форме с начищенными касками, мужики в крестьянских дикарских тулупах, больше похожих на звериные шкуры, с вилами, цепами и топорами… Механики и ремонтники в кожаных куртках, с огромными гаечными ключами… Мелкие мастера, обувники, прачки, кухарки, служанки в темно-синих платьях и серых пальтишках… Лоточники прямо со своими товарами… Торговцы с рынка…Цветочницы и кондитерши… Продавщицы из магазинов… Студенты в зеленых мундирчиках и картузиках. Где-то за лесом загудел самый настоящий паровоз на недавно пущеной узкоколейке. И вливались в ряды протестующих дворяне, - немногочисленные богато одетые юноши с тонкими усиками и модными прическами и курносые барышни-мулатки с красными бантиками на дорогой одежде. К колонне хилликийцев примыкали пока еще немногочисленные земляне-куалийцы в футуристичных одеждах. Две эпохи, две цивилизации сливались в единую могучую реку. Над колоннами появлялись советские флаги и знамена ООН. - Вся власть трудящимся! Вся власть трудящимся! – все громче гремело над Банной площадью под колокольный перезвон. - Мятеж… - догадался один из князей. – Ой, что-то мне плохо! - Они идут сюда! – заверещал кто-то из барынь. - Глядите! – донеслось с улицы. – Вот где эти клопы окопались! Ко входу на территорию направилась толпа протестующих, не менее сотни человек. Среди них были, в основном, сильные коренастые работяги и селяне с многочисленными колющими, режущими и ударными орудиями труда. Вспыхнули факелы и кувшины с зажигательной смесью, которые ударились о силовой барьер. - Вот они! – воскликнул бородатый свирепый верзила в кузнечном фартуке с огромным молотком. – Все падлы собрались! - Судить будем! Вы нас, мрази господские, за людей не считаете? - Кончилось ваше время! Риису и остальных мы вам не простим! Кровью за все ответите! - Отойдите, куалийцы, в сторону! Мы сейчас с ними по-свойски разберемся! Попили нашей кровушки! Мужики, ладьте петлю! Уберите невидимую стену. - Это же животные! – пролепетал один из представителей элиты. – Нельзя их пускать сюда! - Разгоните их, вы же представители закона! – Жю Верне зараз потерял свои понты. – Вы будете отвечать за бездействие! Нет ничего опаснее бунтующей черни! - А я что-то проникся вашими словами, князь! – лениво зевнул Бессонов. – Что же, вы меня убедили! Элита так элита… Отходим, товарищи! Покинуть господский район, пусть сами со своими согражданами разбираются! - ЧТО?! – не поверили аристократы. – Вы же страж закона! Вы не можете так уйти! - Могу, - как ни в чем не бывало ответил майор-чекист. – У меня сегодня вообще выходной день, дежурство кончилось… И генератор защитного поля я забираю. А что за возмущения такие? Он МОЙ, ЛИЧНЫЙ! Я что, за здорово живешь своим имуществом должен разбрасываться? Вы же знаете, что личная собственность неприкосновенна! Мужики, отходим! А вы, господа, найдете, что сказать своим подданным, которые идет поблагорадить вас за многовековой уклад! Не волнуйтесь, они ищут только тех, чьи фамилии мы опубликовали, как преступников. - Вы… опубликовали наши фамилии?! – аристократы не верили, что такая наглость возможна. - Именно! – усмехнулся Бессонов. – И все ваши делишки поименно! А что такого, разве вы не гордитесь делами своими? А отсюда повторяю вопрос: ВЫ БУДЕТЕ ПИСАТЬ ПРИЗНАНИЕ И ПРОСЬБУ ПРЕДСТАТЬ ПЕРЕД СУДОМ ФЕДЕРАЦИИ? Если да, то я вывожу вас в отдел на Лубянку. Если нет, я и наши бойцы просто уходят в сторону и не мешают этим товарищам вершить свой суд, скорый, но справедливый. - Да ты кто такой?! – позеленел от злости Жю Верне. - Я?! НАРОД! Гражданин всемирной федерации трудящихся! – процедил Бессонов, выпрямившись во весь свой двухметровый рост и глядя прямо в глаза злобному гуриассийскому гному. - А вы, сударь, не элита. Вы - обычный трус с комплексом психической неполноценности! Вы грабите свой народ и боитесь ответа за свои преступления! Поэтому и зверствуете против женщин и детей, как дикий зверь! Но только на всякого зверя найдется свой охотник, который повыдергивает нахуй его острые зубы и засунет ему в жопу его кукольные титулы! Так вот: вы звери, упивающиеся своей жестокостью, а я – дрессировщик, у которого эти звери будут по тумбочкам прыгать! Последний раз спрашиваю: признание в нашем безопасном отделе или возмездие от собственного народа?! Согласитесь подписать заявление о раскаянии - оставим генератор поля, пока мероприятия не закончатся! Нет – разбирайтесь с Революционным комитетом сами! - Простите, с каким еще комитетом? - А вы что, не слышали? - вроде как удивился Бессонов. - После всех бесчинств, совершенных богачами, чтобы обезопасить освобожденное население, местные жители сформировали Революционный Комитет Защиты Свободного Народа. В дальнейшем Комитет объединится с Районным Советом и будет помогать обеспечивать безопасность освобожденных слуг и представителей низшего сословия. Ну так как? Приговор суда или воля восставшего народа? - Вы же сами все это направляете! - в отчаянии выкрикнул кто-то из аристократов. - Чернь сама бы не додумалась! - А вы это докажите! - Бессонов был доволен, как сытый слон. – Это, если что, страна пяти революций! Литературы и добрых людей, которые объяснят технологию, навалом! Ладно, черт с вами! Мы уходим! Хорошего вам новогоднего рассвета! Повисла тоскливая тишина… Видные, богатые аристократы молча посмотрев друг на друга, как в последний раз, глянув с ненавистью на Бессонова, на солдат Внутренних Войск, на вооруженных революционеров, с тяжким вздохом зашагали в сторону чекистского минивэна. Проходя мимо бравого Ирия Вотановича, они бессильно опускали глаза: - Простите, но вы-то хотя бы знатный человек? – спросил граф Жю Пфаноло. – Если уж я сдаюсь, то хотя бы представителю знати? - Конечно! Мой предок еще у Берии служил! – успокоил иномирянина Бессонов. Тот не знал, то такой Берия, но прозвучало солидно. - А вас, граждане, попрошу не покидать места жительства! - строго сказал Бессонов оставшимся у подъезда «невиновным» аристократам, а также женщинам и детям арестованных. - Считайте, что вы под подпиской о невыезде! - Что же это происходит?! - плакали женщины-аристократки. - Господи, как мы хотим домой! Это конец света! - Подразделение Чельцова! - рыкнул лейтенант ВВ. - Взять под охрану комплекс... пока что, до уточнения дальнейших действий! Взвод Хантера — на охрану посольства, срочно! Собравшиеся у границы комплекса мятежные хилликийцы недовольно заголосили, принялись ругаться и сотрясать в воздухе своими орудиями труда, видя, как главных злодеев спешно грузят в летающую машину. Опять злодеев прячут от справедливого возмездия! Появившиеся на входе в комплекс солдаты ВВ вступили с ними в спор, объясняя, что дворян забрала местная инквизиция, и что в Отделе КГБ им мало не покажется. А устраивать самосуд и подвергать насилию женщин и детей — плохая затея! - Люди! Хилликийские воины! - послышался жалобный крик в одном из окон. - Нас на свободу не отпускают! Грозятся с окна выбросить и насмерть запороть! Не хотим служить господам, хотим на свободу! Тут же бойцы Чельцова помогли вырваться на свободу сразу десяти слугам и служанкам, которые решили покинуть своих хозяев. Угрозы и попытки физического воздействия на невольников ни к чему не привели. Солдаты Внутренних Войск включили персональные поля, и, как ледоколы, прошлись по всем зданиям, беря желающих уйти на свободу бывших рабов под свою защиту. Пару раз пришлось стрелять в воздух и в потолок… В ближайший же час покинули своих «владельцев» еще пятнадцать невольников и невольниц. - Да что же происходит! Увели мужей, теперь еще и без слуг оставили! - визжали графини и баронессы. - Лучше смерть, чем такой позор! А тем временем новогодняя ночь, первая ночь 2342 года, подходила к концу… И для многих людей она была действительно чудесной, знаменовала начало новой жизни. Разительным образом отличались москвичи двадцать четвертого века от своих далеких предков. Узнав о беде, о трагедии, по сути, целого народа, сотни, тысячи сытых, довольных и обеспеченных землян, чей уровень жизни был даже в сравнении с хилликийской аристократией фантастическим, предпочли оставить праздничную атмосферу и прийти на помощь нищим, голодным, бесправным… Уже к пяти часам утра первого января у больниц, где разместили освобожденных узников, яблоку негде было упасть. В тех же Сокольниках случился настоящий транспортный коллапс - даже машины «Скорой Помощи» не могли пробиться к посадочным площадкам больниц из-за огромного количества личного транспорта добровольных помощников. Люди передавали в фонд помощи бывших рабов одежду, лекарства, предметы обихода, питание, - уже к полчетвертому часу количество пожертвованных вещей перевалило за пять тысяч штук, а на счетах фондах уже собрали почти три миллиона ЕР. Для того, чтобы провести операцию маленьким узникам, из новогоднего отпуска вернулся весь профессорский состав, - многие только что прибыли с Луны или из другого полушария. Вокруг больницы граждане, имевшие оружие, устроили настоящие кордоны, втайне мечтая, чтобы сюда завалился кто-нибудь из мучителей, - одним бы гадом во Вселенной меньше стало! На усыновление/удочерение маленьких невольников-сирот только к пяти часам утра было передано сорок две тысячи заявок. Готовились к бою и юристы… О желании представлять интересы бывших слуг заявили уже сто шестнадцать государственных и частных юристов и адвокатов, в том числе и из-за рубежа. К восходу солнца невозможно было найти в Богородском ни одной улицы, которая не была бы заполнена демонстрациями и протестными колоннами. Исторический район превратился в бушующий океан людей, в основном, конечно, землян. Небо было непроницаемо из-за огромного количества частных летательных аппаратов. Трамваи не ходили, немногочисленным автомобилям тоже негде было проехать - все было заполнено людьми с плакатами и транспарантами. По всем информационным экранам передавали обращение нового революционного Комитета «За свободу!», который открытым текстом обещал – за насилие и издевательство над слугами богачам и аристократам не поздоровится! Краснобогатырская улица также была перекрыта. Непрерывные колонны протестующих проходили мимо посольства, дудя, играя на музыкальных инструментах, или просто гудя в примитивные гудки и скандируя речевки. Посольство под охрану на всякий случай взяли внутренние войска, но против дипломатов никто и не собирался предпринимать никаких хулиганских акций. Разумеется, хилликийского общество не было черно-белым, состоящим из абсолютного добра и абсолютного зла. В ходе прочесывания незаселенных кварталов были пойманы две банды разбойников, состоявших отнюдь не из представителей благородного сословия, грабящих и убивавщих свою же социально близкую бедноту. И видели удивленные земляне примеры совершенно другого взаимодействия хозяев и слуг: взаимной заботы, покровительства, уважения, солидарности и даже взаимной любви. Да и местные молодые дворяне в рядах протестантов не были такой уж редкостью, - часто рука об руку со своими холопами. И далеко не все рабы и невольники ненавидели своих хозяев... Были даже случаи, когда служанки, няни и кухарки чуть ли не с кулаками и благим матом бросались на защиту своих хозяев и хозяек. И вовсе не выглядели при этом замученными и забитыми. Были и другие случаи и интересные истории, которые открывались изумленным землянам, а подчас заставляли их краснеть от смущения при виде, мягко говоря, странных любовных обычаев пришельцев (и пришелиц) с далекого Гуриасса. И все сильнее крепла дружба и добросердечные отношения между гуриассийцами и землянами. И не только дружба, но и иные, романтические чувства… Операция «Арктур», разработанная московскими чекистами, удалась на славу. Мобилизация активной части хилликийцев общества, создание Исполнительного Революционного Комитета, позволили вырвать патриархальное хилликийское общество из-под влияния богатых семейных кланов Хилликии и создать новые, смешанные структуры управления землян и хилликийцев, которые положат начало новому, социалистическому правительству будущего Святого Королевства. И это же будет началом конца помещичьего рабовладельческого мирка благородных бездельников, садистов и грабителей. Но всему этому только предстоит сбыться… Пока что на повестке дня ближние задачи… ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Арктур – двойная звезда А в созвездии Волопаса. Било – металлические пластины, об которые ударяют колотушками для извлечения звона. Настоящих колоколов на хилликийской церкви пока нет.